Текст книги "The Brightest Lights (СИ)"

Автор книги: Rearviewdreamer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

В прошлые годы Луи едва ли не терял рассудок по этому поводу. Он так много думал об Оскаре, что не мог заснуть всю ночь. Он думал, что в этот раз все будет точно так же, но Гарри и его близкие все изменили, что он чувствует только радость.

– Думаю, я с полной уверенностью могу сказать, что больше не волнуюсь.

Гарри закатывает глаза, потому что это его не сильно убеждает.

– Просто мой замечательный парень показал мне, что не важно, выиграю я двенадцать Оскаров или вообще ни одного и никогда, в моей жизни есть люди, которые любят меня и готовы ради меня на многое, – улыбается он. – Я так счастлив, что ты один из них. У меня есть все, что нужно. И будет даже лучше, если я ничего не выиграю.

Гарри смотрит слишком мягко и трепетно, когда переплетает их пальцы вместе и оставляет теплый поцелуй на его губах.

– Ох, Лу. Это самая прекрасная вещь, которую ты когда-либо говорил, – восклицает он. – Как жаль, что это все неправда, – фыркает он, боковым зрением замечая, как хмурится Луи.

Он пронзительно кричит, когда пытается выдернуть свою руку, и Гарри снова смеется, продолжая крепко сжимать его.

– Эй! Эти слова были от чистого сердца! Я это и имел ввиду! – возмущается Луи.

Гарри закатывает глаза, прожигая Луи взглядом, словно видит его насквозь.

– Конечно. Но все ли будет так прекрасно, когда МакКонахи вдруг выиграет завтра второй год подряд? Тебе было бы все так же все равно, потому что теперь у тебя есть звезда на Аллее славы? – скептически спрашивает Гарри.

И хорошо, что Луи получил звезду раньше Мэттью. Иначе бы произошло что-то очень плохое.

– Я в буквальном смысле выдерну свое кресло с пола и брошу его на сцену, если это произойдет.

Луи стоит успокоиться, иначе на церемонию его привезут на каталке, потому что его пульс слишком частый от тех картинок, что он представляет в своей голове.

Похоже, Луи не так уж и не заботит все это, как он думал, и Гарри хихикает от его сконфуженного выражения лица.

– Теперь ты больше похож на того Луи, которого я знаю, – смеется он. – Но не волнуйся, любимый. Если ты каким-то образом сможешь бросить в них стул, я встану, и брошу еще один. И мы оба больше никогда в жизни не получим свои Оскары.

– И они говорят, что романтика умирает, – бормочет Луи и щипает Гарри за бок, поощряя его.

Луи знает, что конкуренция слишком высока и что победа в итоге окажется слишком сладка, но он рад, что есть хотя бы один человек на планете, который будет расстроен так же, как он, если он проиграет, и Гарри гипотетически рискует попасть в американскую тюрьму из-за него. Это значит для него так же много, как и его новая блестящая звезда на Голливудском бульваре.

– А что насчет тебя? – спрашивает у него Луи через какое-то время. – Что будешь делать, если все-таки выиграешь? Ты уже написал себе речь, мистер сердцеед? – дразнится он.

Луи писал и редактировал свой текст несколько недель, и за все это время он ни разу не видел, как Гарри брал в руку ручку, и знал, что он, похоже, не будет этого делать. Его подозрения подтверждаются, когда его парень беззаботно пожимает плечами.

– Я очень плох в таких вещах. Думаю, я просто поддамся эмоциям и скажу все, что почувствую, если все-таки выйду на сцену. Все будет нормально, – сказал он и снова лег, опустив голову на грудь Луи.

Луи не удивлен тому, как именно Гарри относится к своей номинации на самую престижную награду в их профессии. Он качает головой и смеется над безразличием двадцатидвухлетнего парня, который сейчас мирно лежит на нем сверху.

– Ты безнадежен, знаешь это, Хаз?

Гарри ничего не делает, а просто скалится на него снизу и отвечает:

– Ага, безнадежно влюблен.

Луи даже не пытается ущипнуть его за такие слова, потому что они ужасны, но теперь он понимает и принимает шутки Гарри такими, какие они есть.

***

У Луи чуть не останавливается сердце, когда Найл забирает пульт и начинает беспорядочно переключать каналы.

– Что? – спрашивает он, когда Луи начинает вздыхать так, будто случилось что-то ужасное.

– Какого черта ты делаешь? – кричит Луи, нависая над Найлом, что парень чуть ли не теряет сознание. Он просто моргает, пока сотни различных каналов продолжают мелькать на гигантском экране.

– Эм, я пытаюсь найти что-нибудь интересненькое. Мы уже несколько часов смотрим какую-то ерунду, – говорит он и ставит на паузу один футбольный матч.

– Верни обратно на премию Оскара! – требует Луи, чувствуя, как прерывисто бьется его сердце из-за того, что он не может видеть и слышать, как люди обсуждают сегодняшнее событие.

Луи нужно слышать последние сплетни о кандидатах на Оскар. Он должен знать, что говорят люди, за кого они болеют, но делать это, когда Хоран постоянно меняет канал, невозможно.

Лиам тут же высовывает свою голову в гостиную и встает на защиту Найла, когда слышит крики Луи.

– Эй, сумасшедший, не мог бы ты хотя бы на пять минут успокоиться со своим дерьмовым ритуалом? Оставь всех в покое, – взглядом предупреждает Лиам, и это довольно пугающе. Он прекращает попытки выхватить у Найла пульт, когда Лиам начинает на него щуриться.

У Луи нет никаких странных ритуалов, он просто делает определенные вещи в определенном порядке весь день перед премией, например, пьет чай из своей счастливой кружки с золотой ручкой или весь день смотрит различные выпуски об Оскаре в своих счастливый носках с золотыми нитками. Люди – существа привычки, так что эти все вещи для него вполне нормальны. Все остальные просто должны заткнуться и помочь ему воплотить в жизнь все традиции, и, в первую очередь, не переключать этот гребаный канал.

Найл закатывает глаза и переключает телевизор обратно к интервьюеру около входа в театр Кодак, потому что Луи выглядит так, будто рушится весь его мир. И потому, что Найл самый прекрасный человек, когда-либо существовавший в мире, он возвращает Луи пульт и следующие десять минут смотрит на экран так, как будто техника сейчас сама лично его оскорбила.

– Что с тобой, Ни? – спрашивает Гарри, вернувшись после обеда вместе со своей матерью и отчимом. Луи чувствует, как Найл прожигает его взглядом.

– Похоже, сегодня в этом доме запрещено все, кроме золота и дерьмового Оскара, – бурчит он.

Гарри удивленно поднимает брови в сторону Луи, находя его на том же месте, на котором он оставил его почти час назад.

– Лу, ты все еще смотришь это дерьмо? – спрашивает он.

– Я сказал ему то же самое, – бормочет рядом Найл.

– Он не встает с этого дивана с самого утра, – говорит мать Луи, проходя мимо и целуя сына в щеку. Луи закатывает глаза и борется с желанием стереть след от поцелуя, добавляя громкости, чтобы никого не слышать.

– Он пять раз пил чай из этой тупой кружки и даже кричал на Найла, – донесся голос Лиама откуда-то с кухни. Луи злится, потому что никто не спрашивал Лиама-предателя и не приглашал его к разговору.

– Он переключил канал, – говорит Луи в свою защиту.

У него падает челюсть, когда Гарри смеется и отвечает:

– Ну и ладно.

Гарри не дает Луи среагировать и быстро подходит к нему, отбирая пульт от телевизора. Он возвращает его обратно Найлу, который смотрит на него так, как будто тот подарил ему целый мир, и осторожно забирает у Луи из рук его кружку, убирая ее на стол так, чтобы тот не дотянулся.

– Мне это нужно! – вопит Луи, пытаясь заглянуть за Гарри, но тот пресекает любые попытки.

– Луи, тебе ничего из этого не нужно. Давай, – говорит он и практически тащит его за ноги к двери.

Гарри достает свой телефон из кармана и кладет его на тумбочку на кухне. Он держит Луи за руку, и тот просто смотрит на него, пока Гарри не одаривает его одним из своих суровых взглядов.

– Куда мы идем? – скулит Луи, натягивая толстовку и обуваясь у самой двери.

– Я пытаюсь вытащить тебя из дома на прогулку прежде, чем мы окончательно потеряем тебя.

– Но, как же телевизор? А Ос…

– О нет, – обрывает его Гарри. – Это будет первым правилом нашей прогулки. Абсолютно никаких слов на букву «О» или еще чего-то подобного.

– Вообще? – бледнеет Луи. Все, о чем он думал последние сорок восемь часов, был Оскар. Что же еще можно было бы обсудить? Погоду?

– Ага, – кивает Гарри. – И правило номер два: мы даем твоему мозгу отдохнуть от всего этого как минимум час. Мы будем разговаривать, только ты и я, возможно, даже сделаем несколько упражнений на свежем воздухе, – улыбается он.

– Мы же в Лос-Анджелесе, – напоминает ему Луи. Гарри, кажется, не смущает тот факт, что они сейчас в огромном мегаполисе, полном смога.

– Ну… Воздух снаружи в любом случае чище, чем дома, – пожимает плечами Гарри, и Луи снова закатывает глаза, когда его осторожно выталкивают на задний двор.

Можно было бы даже поговорить об их фильме, но он делал это про себя, потому что ему все запретили. Он посылает грозный взгляд в сторону Гарри, который заставил его выйти из дома, и тот смеется, потому что это самая смешная вещь, которую он когда-либо видел.

– Есть еще какие-нибудь правила, о которых я должен знать? – спрашивает Луи, скрестив руки на груди, когда они идут в Бог знает каком направлении.

Гарри улыбается и берет Луи за руку.

– Есть только одно правило на сегодня – это расслабиться, потому что ты и так уже много всего сделал, любимый. Я тебе говорил это миллион раз, и я верю в это всем сердцем. Ты выиграешь, Лу.

Его слова мягкие, но эффективные, они действуют на Луи так, как если бы они были выкрикнуты ему прямо в лицо. В него верят Гарри и Джеймс, а Луи на сто процентов уверен, что победителем сегодня уйдет Гарри. Они верят друг в друга, и это самое главное, даже если Луи весь день будет нервничать и гнить на диване до тех пор, пока не настанет время одеваться и вновь выглядеть человеком.

– Надеюсь, ты понимаешь, что только что нарушил правило номер один, – сообщает ему Луи, когда они сворачивают на маленькую дорожку, ведущую дальше от его дома. Он размахивает руками, смеется, радуясь такому перерыву, и он уже не так озабочен разными проблемами. Возможно, Гарри был прав, решив устроить ему небольшой перерыв.

– Я нарушил правило, только чтобы сказать, насколько ты удивительный. Думаю, для этого можно сделать исключение, – говорит он, касаясь его плеча своим.

Луи не согласен, поэтому он тоже нарушает правила, но следуя логики Гарри.

– Ну, если ты думаешь, что я выиграю, потому что я удивительный, тогда ты сделаешь это, потому что ты невероятный, Хаз. Ты заслуживаешь этого так же, как и все остальные.

Гарри застенчиво кусает губы. Луи даже кажется, будто тот немного покраснел, пока они идут рядом.

– Спасибо, Луи, – шепчет он и немного сжимает его руку.

Они долго идут в тишине, пока Гарри не откашливается и плавно не переводит разговор на величие архитектуры здания справа. Это так бессмысленно, но заставляет Луи засмеяться, особенно когда Гарри предлагает постучаться в дверь Джастина Тимберлейка, а заодно и проверить, дома ли он.

***

Мирное спокойствие этой прогулки заканчивается с заходом солнца, когда уже вечером они занимают свои места в театре.

Они прощаются со своими родителями, как только приезжают, и семьи и друзья садятся дальше от них. Теперь же у Луи случится нервный срыв от того, что он сидит отдельно от всех в окружении одних актеров, но чувство одиночества проходит, когда Гарри каждые пять секунд наклоняется и возбужденно шепчет ему на ухо.

– Боже мой, на меня только что посмотрела Дженнифер Энистон, – говорит он, пряча свое лицо в его плече от такого большого количества внимания, и такое восхищение им слишком много для него значит.

– Да? Помаши ей, – рассеянно говорит Луи, и его дыхание учащается, когда он смотрит на все эти обнадеживающие лица в зале. Ночь еще не наступила, а он уже не уверен в себе, что заставляет его живот болезненно скрутиться. Ему все равно на таких людей, как Дженнифер Энистон, если его, возможно, выведут отсюда врачи, когда его имя так и не прозвучит к концу ночи.

Гарри все так же продолжает разговаривать.

– О, смотри, это же Одри Хепберн! – комментирует он.

– Да? – спрашивает Луи, стараясь показать свой интерес к разговору с Гарри. – Она же тебе нравится. Подойди и поздоровайся с ней, – говорит Луи, поворачиваясь в своем кресле, пытаясь найти конкурентов. Он едва ли не забирается на кресло на колени, чтобы лучше рассмотреть, что происходит позади него, как его взгляд застывает на лице Гарри. – Что? – вдруг неожиданно спрашивает он, когда до него наконец доходит смысл услышанных слов.

– Одри Хепберн умерла еще до моего рождения.

Луи хмурится, вспоминая, как сильно была расстроена его мать, узнав, что та умерла. Ему тогда было около двенадцати или тринадцати лет. Он чувствует тяжесть времени и возраста, когда вдруг понимает, что Гарри еще не было на этой планете. Иисус.

– Ты хочешь еще раз напомнить мне, какой я старый?

– Нет, – смеется он. – Я пытаюсь заставить тебя отвлечься. Я раньше тебя никогда не видел. Ты каждый год так нервничаешь? Ты никогда не сидел спокойно и не наслаждался вечером?

Нет, никогда. Он слишком переживал последние дни, что уже не может расслабиться. Он уверен, что виной тому все те годы, что он уходил с пустыми руками, но он действительно пытается успокоиться. Он даже не достает из кармана свой телефон, и это на самом деле большой подвиг. Он никогда не будет так крут, как Гарри, но усердно работает над этим.

– Когда я пришел сюда в первый раз, я был относительно в порядке, потому что был слишком взволнован тем, что вообще пришел сюда, а остальное меня не сильно заботило, – признается Луи.

Он был напуган и сильно нервничал, но то, что он был номинирован, не могло заставить его перестать улыбаться. Даже когда он проиграл, что явно должно было его разочаровать, он не чувствовал, что вечер испорчен, потому что его грел сам факт участия. И в следующие года он не чувствовал больше такого оптимизма.

Гарри качает головой, потому что это невозможно. Он осторожно целует руку Луи и встречает его грустные глаза и улыбку.

– Я очень хочу, чтобы ты наслаждался этим вечером. Все происходит слишком быстро. Не хочу, чтобы ты что-нибудь пропустил.

Луи сжимает руку Гарри, чтобы дать ему понять, что он еще никогда не был так взволнован, особенно сидя в этом зале рядом с ним. Гарри и его талант – основная причина, по которой он и Джеймс сейчас тоже здесь. Он всю ночь проведет с очень важным для него человеком, и уже не имеет значения, выиграет кто-то или проиграет.

Джеймс и его жена присоединяются к ним через несколько минут, чтобы занять два своих зарезервированных места рядом с Луи и Гарри.

– Вау! Вы двое выглядите просто чудесно! Впрочем, как и всегда. Вам когда-нибудь говорили, что вы, должно быть, кинозвезды? – шутит он и наклоняется, чтобы крепко обнять их обоих.

– Да ты и сам выглядишь недурно, – говорит ему Луи и обнимает его жену, говоря ей, как очаровательно она выглядит в этом потрясающем платье.

Луи всегда рад видеть Джеймса и говорит ему об этом. Их небольшой разговор длится всего несколько минут, прежде чем упоминание о твиттере вновь сводит все к Оскару.

Джеймс с серьезным лицом поворачивается к нему.

– Ты пил утром из той кружки и носил счастливые золотые носки?

Луи усмехается от сомнения в его голосе.

– Конечно. А ты? – с тем же скептически намеком спрашивает Луи. Джеймс утверждает, что он даже надел носки, чтобы наверняка выиграть, но иногда Луи сомневается в его преданности традициям.

– Естественно, – смеется Джеймс, и его жена слегка наклоняется вперед, чтобы тоже вступить в разговор.

– Он сказал, что отказывается писать какой-либо другой ручкой, кроме как золотой, и скулил около пятнадцати минут, потому что не мог найти свое нижнее белье с золотой резинкой по краям, – улыбается она мужу.

Гарри наклоняется вперед, чтобы лучше видеть ее и встретиться в ней взглядом.

– Луи кричал на моего агента, потому что тот дотронулся до пульта от телевизора, так что я должен был вмешаться во всю эту ерунду и заставить его выйти на улицу. Я даже рад, что мой парень не единственный сумасшедший тут, – смеется Гарри.

– Это точно, – улыбается она в ответ, встречая хмурый взгляд своего мужа.

Луи все равно на такие шутки, потому что это сейчас Гарри весь такой гордый и спокойный, но пройдет время, он станет старым и эксцентричным, как он и Джеймс, и у него будет своя коллекция суеверий. И вот тогда они посмотрят, кто еще будет смеяться.

***

Ночь, кажется, состоит только из того момента, когда зачитывают номинантов по каждой категории, которые даже не связаны с их фильмом или членом их съемочной группы, поэтому Луи трудно сосредоточиться. Они продолжают слушать речь за речью, и колени Луи непрерывно подрагивают в ожидании.

Он даже не может понять, интересно ему или нет, он просто ждет, когда начнется само вручение награды, даже если знает, что нет смысла так зацикливаться на этом. Но ничего не может с собой поделать.

Рука опускается ему на бедро, когда его колено двигается слишком сильно, что привлекает внимание рядом сидящих людей. Боже, он надеется, что камера не обращена на него прямо сейчас.

– Следующей будет номинация «Лучший режиссер», – шепчет ему Джеймс, и сейчас он выглядит более нервным, чем несколько часов назад.

Начало шоу всегда веселое, потому что все поздравляют номинантов и желают им удачи. Луи даже на мгновение перестает нервничать, когда к нему начинают подходить его прошлые коллеги и режиссеры его предыдущих фильмов. Он общается со своими старыми друзьями, а так же знакомит их с самым важным человеком в его жизни. В тот момент его волнение исчезает, но возвращается с новой силой теперь, когда его номинация становится ближе.

– О, твоя очередь, – подмигивает Луи, пытаясь поднять ему настроение. Он понятия не имеет, поднимется ли Джеймс сегодня на сцену или нет, но он надеется, что да.

В зале становится тихо, когда новая ведущая выходит на сцену и начинает свою небольшую речь о том, какие сказочные работы представили номинанты в этом году, и чем дольше она говорит, тем нетерпеливей становятся эти трое, пока ждут.

Луи перестает дышать, когда она произносит их имена, и камера находит лицо каждого режиссера в толпе.

Луи краем глаза замечает, как крепко Джеймс держит свою жену за руку и как женщина открывает конверт на сцене. Его руки дрожат, но лицо ничего не выражает. Луи клянется, что чувствует облегчение, что накрывает друга, когда Джеймса объявляют победителем.

Его глаза на мгновение закрываются, он впитывает в себя все эти крики и аплодисменты. Он получает быстрый поцелуй от своей жены и обнимает каждого человека, которого встречает на своем пути. Луи сам дарит ему самые крепкие объятия за все время их знакомства и легким толчком отправляет его на сцену, заставляя его идти. Он никогда не видел его таким гордым, когда ведущая вручает ему его маленькую золотую статуэтку человека, и Джеймс осторожно опускает ее на сцену.

Луи видит сложенный листок бумаги в кулаке Джеймса, как тот откашливается и обращается к сидящим в зале. Это единственная речь, на которую Луи обратил внимание за все это время, и кажется, будто его сердце обливается кровью, потому что он слишком рад, что его любимый режиссер наконец-то получил признание, которое он заслуживает.

Ни он, ни Гарри не ожидали услышать свои имена во время его слов, поэтому Луи краснеет, когда Джеймс заканчивает и улыбается им. Он благодарит их за то, что они такие блестящие актеры и еще лучшие друзья, а также за то, что встретились ему на пути. Луи счастлив, что, по крайней мере, у одного из них наконец-то сбылась мечта всей жизни.

После речи Джеймса в зале становится слишком шумно, и незначительные номинации так и остаются незамеченными. Лучший актер и актриса второго плана будут объявлены следующими, как написано в программке. Луи толкает Гарри, когда замечает, как тот нервно кусает губы.

– Ты следующий, мистер сердцеед, – улыбается он.

Луи чувствует, как бьется его сердце где-то в горле, когда он думает о Гарри и его карьере. Он знает, что тот говорит, будто ему все равно, победит он или нет, но это важно для Луи, потому что он очень хочет, чтобы талант Гарри был оценен по-достоинству.

– Тут так много людей, – говорит Гарри, и такое чувство, будто он впервые заметил, что сидит в переполненном театре.

– Ага, – кивает Луи, оглядываясь по сторонам. – Около сотни, если не больше.

– И я даже не написал гребаную речь на случай, если мне все-таки придется выйти перед ними всеми. Лу! – стонет Гарри.

Луи фыркает в руку от воспоминаний о недоуменном выражении лица Гарри, когда Луи умолял его сесть и подумать о том, кого бы он хотел поблагодарить, если все же выиграет. Луи ненавидит так говорить, но, похоже, он оказался прав.

– Ты же сказал, что тебе это ни к чему. Что ты и так знаешь, что сказать, и просто выйдешь и сделаешь это.

– Боже мой, – качает головой Гарри, как будто это самая глупая вещь, которую он когда-либо слышал. – О чем я вообще думал в тот момент.

Возможно, о том, что у него нет никаких шансов на победу. В реальности же награда Джеймса вселила в него уверенность, что то же самое может произойти и с ним. Даже в прошлые года, когда Луи знал, что нет ни единого шанса, что он выиграет, потому что другие актеры в его номинации были намного лучше него, он все равно писал речь на тот случай, если планеты будут в нужных фазах или настоящий победитель умрет на сцене, и Академия отдаст Оскар Луи по умолчанию. Этого никогда не случалось, но он всегда был подготовлен.

Гарри поворачивается к нему с таким озабоченным выражением лица, что оно даже неуместно в сложившейся ситуации. Луи тут же вспоминает их первую встречу, когда Гарри с трудом мог сказать ему привет, посмотрев в глаза и не покраснев.

Он снова в костюме с цветами, но уже в серых и синих тонах, и Луи начинает успокаивающе гладить его по узорчатой спине, убеждая своего парня, что все будет просто отлично, даже если тот упрямый идиот, который отказался писать себе речь.

– Все будет хорошо, и не важно, выиграешь ты или проиграешь, подготовил ты речь или нет, Хаз. Я в любом случае рядом с тобой… Даже если ты соберешься шлепнуть Дженнифер Лоуренс по заднице.

Гарри смеется, но это выглядит немного неестественно, потому что это все еще беспокоит его.

– А что, если мы с Джеймсом выиграем, а ты нет? Я себе этого не прощу, – мягко говорит он.

Луи хочет поцеловать его. Победа Гарри будет для него самым лучшим подарком в мире. Луи кажется, что Гарри хочет, чтобы он получил Оскар даже больше, чем он сам. Вот так сильно они любят друг друга.

– Ну и ладно. Если я и сегодня не выиграю, значит, мое время еще не пришло, – пожимает плечами Луи. Он действительно готов проиграть, если только Гарри наоборот выиграет. Это все, что ему хочется в данный момент.

– Но ты заслуживаешь этого больше, чем я, Лу.

– Ты тоже, Хаз, – напоминает ему Луи и быстро сжимает его руку. – Не важно, что ты родился на целое десятилетие после выхода «Клуба «Завтрак». Ты тоже заслуживаешь этого, – Луи тут же отклоняется от щипка, что хочет оставить ему Гарри, но он рад видеть, что тот снова улыбается.

***

Луи держит Гарри за руку, когда наступает его номинация, и ведущий говорит, что люди в ней поистине талантливы. Луи от всего сердца согласен с ним, и оно колотится в ожидании человека, что будет называть имена.

Камера показывает каждого из кандидатов, пока ведущий вскрывает конверт. Луи даже не чувствует свою руку, так крепко Гарри сжимает ее.

В зале слишком тихо, когда наконец-то звучит имя, и Луи повторяет его в своей голове несколько раз, прежде чем понимает, что это не Гарри. Аплодисменты обрушиваются на человека, что сидит на несколько рядов впереди них. Он встает, обнимает свою жену и всех окружающих его людей под саундтрек его фильма. Хватка Гарри ослабевает, пока мужчина поднимается на сцену, но руку он не отпускает.

Сердце Луи разрывается на части.

– Боже, Гарри. Я даже не знаю, что сказать…

И это, учитывая, сколько раз Луи побывал на его месте. Хотя многие тоже не знали, что сказать ему.

Луи честно думал, что Гарри победит. Он даже не рассматривал иной возможности, но он рад, что его мальчик с яркой улыбкой встает, чтобы поприветствовать победителя, как истинный джентльмен, которым Луи никогда не был, когда проигрывал. Когда он снова садится, он даже не выглядит опустошенным. Он, кажется, даже выдыхает с облегчением.

– Ты в порядке, любимый? Мне так жаль, – пытается Луи, но Гарри не позволяет ему зайти слишком далеко со своими извинениями.

– Я не собираюсь лгать и говорить, что я не хотел выиграть, потому что это неправда, но, надеюсь, это не последний раз, когда меня номинируют, – пожимает он плечами.

Луи даже не надеется, что Гарри снова окажется здесь в один прекрасный момент, потому что знает, что он в любом случае сидит тут не в первый и последний раз. Но он не хочет, чтобы Гарри сидел тут каждый раз и уходил ни с чем, как он.

– Все равно он должен был быть у тебя, – говорит Луи с непоколебимой уверенностью.

Луи знает, что влюбился в Гарри с самого начала их знакомства, но влюбляется в него еще сильнее, когда тот оставляет поцелуй на его щеке и шепчет:

– Теперь ты, – и это звучит так просто, как будто за последние десять минут ничего не произошло.

***

Луи чувствует, как скручивает живот, когда вот-вот объявят его номинацию, но, в отличие от Гарри, ему недостаточно зрелости, чтобы казаться безразличным к результатам. Луи хмурится и делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нервы.

– Он будет твоим, – шепчет ему Гарри так, чтобы только Луи мог это услышать. Он даже слышит своих фанатов, которые хоть немного, но вселяют в него уверенность.

– Посмотрим, – дышит он, молясь, чтобы Гарри оказался прав.

Джеймс тоже присоединяется к нему, когда объявляют номинацию Луи, и новый ведущий выходит на сцену. Он легко и успокаивающе сжимает его плечо, но Луи даже не чувствует этого, потому что его тело онемело от нервов, а по нему самому как будто ударило большим молотом.

– Ты в порядке? – спрашивает Гарри, вероятно, заметив, что Луи не дышит.

– Кажется, меня сейчас стошнит.

Улыбка тут же озаряет лицо Гарри.

– Ладно. Только сделай это после того, как выиграешь, – смеется он, и настроение в зале снова меняется.

– Боже, – выдыхает Луи и роняет голову на руки, когда все вокруг стихает.

Он не уверен, что сможет принять тот факт, что снова проиграет. Он стонет, когда думает обо всех этих интервью, которые он вынужден будет дать, чтобы поздравить нового МакКонахи этой ночью. Луи был настолько расстроен в прошлый раз, что ему пришлось взять небольшой перерыв, чтобы зализать раны. Он просто не думает, что сможет улыбаться и поздравлять кого-то, кто заберет домой его награду, потому что в этот раз он хочет ее слишком сильно.

Единственное, что все еще держит его на земле, пока ведущая поднимается на сцену, это рука Гарри, и женщина начинает свою речь о том, насколько талантливые люди представлены в номинации с Луи в этот раз.

Луи сидит и натянуто улыбается, так что никто не знает, насколько ему плохо, но он уверен, что все его тревожные мысли написаны на лице. Он просто хочет, чтобы она поскорее закончила.

– Это твоя ночь, Лу, – прямо говорит Гарри, когда камера показывает лицо Луи, пока тот ждет, когда ведущая снова назовет имена номинантов.

Она начинает открывать конверт раньше, чем Луи будет к этому готов. В его голове по-прежнему звучат слова его агента, когда он почти год назад согласился на эту роль: «Ты не пожалеешь».

Лиам тогда пообещал ему, что эта роль – то, о чем он всегда мечтал. Он уже и так получил слишком многое, особенно Гарри, и теперь Луи боится, что его удача закончилась.

Ведущая делает паузу, прежде чем зачитывает напечатанное на листке картона имя, но он ничего не понимает, пока не чувствует крепкие жаркие объятия Гарри и наконец не осознает, что все эти крики и аплодисменты для него, потому что – о чудо – она на самом деле назвала его имя.

Музыка начинает играть, и это сигнал к тому, чтобы Луи поднимался на сцену, но он чувствует, что словно застыл на месте, пока его мозг начинает медленно признавать все, что сейчас происходит.

Гарри взволнованно глядит его по руке, чтобы заставить его двигаться, но тот стоит так же, как и он, и Джеймс заключает его в крепкие объятия. Никто другой из номинантов не получил сегодня столько оваций, и Луи замечает, что все даже встали со своих мест для него и стараются дотянуться до него и поздравить его легким касанием руки.

Кто-то осторожно тянет его за рукав пиджака, чтобы заставить его подойти к сцене, но он не делает ни шагу, пока не притягивает Гарри к себе за талию и не целует его так радостно и волнующе, что чувствует, как вибрации смеха Гарри проходят через его грудь.

Когда он отстраняется, он встречает глаза Гарри, которые полны теплоты и гордости, что в горле колет, и Луи чувствует, что начинает плакать.

– Эй, победитель премии Оскар, не упусти свой шанс, – улыбается Гарри и берет Луи за плечи, поворачивая его в сторону сцены.

Он изо всех сил старается не упасть лицом вниз или не сломать себе шею. И он тут же успокаивается, когда Оскар наконец-то оказывается у него в руках, и он даже слышит смех в зале от того, с какой скоростью он схватил его.

У него есть несколько секунд, чтобы насладиться им, прежде чем он достает свою речь из кармана. Он ставит свою награду вниз на сцену, отрывает от нее взгляд и откашливается, обращаясь к аудитории.

– Прошло восемьдесят четыре года, – начинает Луи, используя фразу из своего самого первого фильма, с которым был номинирован, что заставляет всех рассмеяться. Это не так, но Луи кажется, что он прождал свою награду так же долго. Он продолжает свою речь, когда все успокаиваются.

– Большинство людей сейчас сидят здесь, в этом зале, потому что все мы объединены одной большой общей чертой – любовью к кино. Оно было моей первой настоящей любовью и привело сюда в первый раз много-много лет назад, – смеется он. – Я сидел тут на протяжении всей моей карьеры, но все было не так до тех пор, пока я не встретил уже любовь всей моей жизни, и о ней я не мог даже и мечтать, сидя здесь или снимаясь для очередной картины. Гарри – единственная причина, по которой я стою сейчас перед вами, но я бы не справился без моего замечательного режиссера, которого вы также почтили сегодня, и без поддержки моих друзей и близких на протяжении многих лет. Все вместе позволило моей самой большой мечте воплотиться в реальность, и за это я бы хотел сказать им огромное спасибо.

Луи облегченно вздыхает, когда перестает говорить, и они должны все же сменить музыку, чтобы намекнуть ему поскорее замолчать. Он готовил свою речь несколько недель, чтобы в итоге она вышла такой, какой он ее зачитал. Он до сих пор не может поверить, что все-таки представил ее.