Текст книги "Ложное божество (СИ)"

Автор книги: rassvet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Посчитав работу завершенной, Зигфрид закинул в печь угля. Поджигать его было нечем, а потому на этом все и должно было закончиться, но…

БАБАХ! И с неба пала молния, точно словно снайпер, попавшая в топку печи, где лежал уголь. Последний воспламенился словно бумага от кастровища, и пламя объяло внутреннюю полость постройки, а из трубы пошел дым.

– Интересно, к добру это, или так, подымит да перестанет, – оптимистически выразился Зигфрид, – с другой стороны, красиво, – сев на землю возле печи, улыбнулся он, – всегда любил смотреть на огонь, правда, теперь когда это делаю, еще и Эрис вспоминаю. Вот это к слову точно не к добру, не пара мы с ней, ой не пара.

Глава 33

Пришел в себя Зигфрид только к обеду четвертого числа и не успел он даже умыться, как в его комнату постучали.

По ауре исходящей от двух человек в коридоре, он уже четко знал, кто это был, и даже догадывался, зачем они пришли.

– А вы нетерпеливы, как и всегда, – отворив дверь, сказал Зигфрид.

– Я хотел подождать старший, но у Клода в одном месте чешется, – стоя с чемоданом в руках, заявил Кайл.

– Ты бы уточнил, где именно ты хотел подождать, и тогда стало бы ясно у кого и что чешется, – запротестовал обвиняемый. – Сидит значит с утра с этим кейсом у входа и ждет, терпеливо так сидит, час сидит, два сидит, а у меня сердце кровью обливается, думаю не испортится ли чего в чемоданчике, в смысле не получит ли мой друг солнечного удара. Ну вот я и пришел на выручку.

– Ясно, заходите, располагайтесь.

Запустив гостей и предоставив им свой стол, Зигфрид, умывшись и переодевшись, освободился как раз к тому моменту, когда Кайл извлек из чемодана свою «прелесть».

Тщательно оберегаемой прелестью оказался миниатюрный двигатель, бочкообразной формы, тридцать на двадцать сантиметров размером. Работал двигатель очень тихо, на относительно низких оборотах, топливо забирал из двухлитрового бутыля со светящейся жидкостью, к которому он был подключен с помощью нескольких маленьких шлангов. Само изделие было выполнено из металла голубоватого цвета, коей сразу был распознан как легкосплав, очень редкий подвид магической стали, создаваемый по особым технологиям и по весу неотличимый от фанеры.

– И это все? – как то расстроено, изрек Клод, ожидавший увидеть какую-нибудь бомбу или пушку, пусть и в миниатюре.

– Невеждам не понять, – покачал головой Кайл, – старший, что скажешь?

– Вы изобрели новый вид перегонки кристаллической маны? – спокойно сказал Зигфрид.

– Открой глаза, он тебе двигатель показывает, ты чего? – ткнул пальцем в крутящейся бочонок, Клод.

– Я так и знал, что вас не проведешь, старший, ну оно и понятно, тогда вы бы не были старшим, – с восхищением произнес Кайл.

– Стоп, стоп, при чем тут эта бутылка?

– Успокойся Клод, двигатель мусор, любой умный человек тебе это скажет, я собрал его за две недели, когда гостил у родственников в захолустье, от нечего делать так сказать. Вся суть в новом топливе, просто я хотел испытать старшего, но в итоге лишь выставил тебя дураком, извини.

– Ну ты и мразь Кайл! – не веря в происходящее, переигрывая, отшатнулся от друга Клод, – хотя, я бы тебя также разыграл так что ладно, что там с этой бутылкой, пить можно?

– Конечно нет, переработанная кристаллическая мана токсична для организма.

– Печаль…

– Сколько этапов переработки она проходит? – отключив двигатель и взяв бутыль в руки, спросил Зигфрид.

– Десять полных и пять частичных, после них концентрация энергии на миллилитр кубический возрастает в семнадцать раз, правда от первоначального объема сырья остается лишь пять процентов.

– Дороговато литр-то будет обходиться.

– Пока производство не развито, подобное топливо обходится в сто раз дороже обычных кристаллов первичной обработки. Но старший ты же понимаешь, что оно того стоит?

– Конечно, двигатель под него сделали?

– Пока нет, там целый ряд сложностей, думаю, через пару лет будет готов опытный экземпляр и тогда, как ты и предсказывал старший, мы сможем построить летающий корабль.

– Полагаю двигатель изначально строиться под конкретный проект корабля.

– Точно.

– Здорово, но зачем ты показал все это мне Кайл, непросто ведь достижениями семейного дела решил похвастаться?

– Разумеется нет, я хочу предложить работу, по завершению академии разумеется, на неполную ставку. Мой отец открывает лабораторию по изучению сверхточного плетения для создания сверхмалых деталей высокоточных машин. И такой человек как вы, с вашим-то мастерством, там точно будет к месту. Старший вы видите, что моя семья делает большие успехи, и я уверен вы не прогадаете, если станете работать на нас. Что вы об этом думаете?

– Хмм, интересное предложение Кайл, правда интересное, но прежде чем на него ответить я тоже хочу показать тебе кое-какое изобретение. Мы создали его с моим партнером, это девушка из семьи Брон, знаешь такую?

– Брон? – Кайл задумался, перебирая в памяти всех интересных ему персон из прошлого и настоящего, – была такая старая семья боевых магических инженеров, но в прошлом веке они повернули не туда и вместо углубленного изучения и продвижения магической инженерии, продолжили гнаться за двумя зайцами. Их время прошло, нужно было либо становиться чистыми бойцами, либо уходить в науку. Полагаю, про них уже все забыли, даже я не сразу вспомнил. Но, если старший что-либо изобрел мне это интересно независимо от всего остального, да и вообще я непредвзятый человек, неважно из какой семьи или с какой репутацией будет ваш соавтор, его изобретение меня будет волновать в первую очередь.

– Вижу правильный подход к делу, образец еще не готов, но как только доделаем, так сразу и покажем, хорошо?

– Договорились старший.

– Спорим у Зигфрида будет что-нибудь поинтересней твоей склянки? – встрял в разговор заслуженно забытый Клод.

– Да тебя вообще никто не звал, – осадил его Кайл.

– Но мы ведь в одном клубе помните?

– А ведь и правда, я забыл.

– Кайл, черт тебя дери, как ты мог.

– А я по-прежнему в нем состою?

– Разумеется Зигфрид, ты там даже до сих пор лидер.

– Хорошо, тогда давайте расширим этот клуб и сделаем из него что-нибудь стоящее.

– Не ожидал от старшего такого рвения, я за.

– Я тоже!

– Тогда после того как вернемся с миссии загородом, начнем действовать.

– Отлично, покажем всем класс, – радовался Клод.

– Да уж покажем, – улыбнулся Зигфрид.

– Возможно, мы даже станем конкурентами моего отца в некоторых сферах, – мечтательно изрек Кайл.

* * *

Проводив гостей до выхода из «своей» части общежития, Зигфрид на обратном пути наткнулся на компанию своих помощников, состоящую из Роберта, Черня и Груда.

– Рад видеть вас в добром здравии, – первым поприветствовал его Роб.

– Доброго дня, – гулким басом изрек Груд.

– Здравствуйте, – сухо сказал Чернь, глаза которого как то странно бегали.

– А вы я вижу, сдружились, – кивнул им Зигфрид, – Роберт, Груд хотите потренироваться?

– С радостью.

– Конечно.

– Кстати Чернь, вот, – передал парню конверт, Зигфрид, – прочтешь, сожги. Пошлите ребята, – сказал он, и они втроем направились к одному из тренировочных полигонов.

Чернь в свою очередь, держа белый конверт без опознавательных знаков, смотрел на него, не отрываясь, а потом, вихрем ринувшись в свою комнату, закрылся там наглухо и вскрыл его.

Прочитав кривоватый текст, написанный от руки на белоснежной бумаге, с глаз парня полились слезы. Его мать была в безопасности, ей уже оказывали лечение от имени какого-то богача мецената, она писала сыну о том, что теперь ему не нужно о ней беспокоиться, и он может посвятить свою жизнь построению собственной счастливой семьи.

Конечно, Чернь понимал, что все это каким-то образом устроил Зигфрид, он обещал помочь, и он помог, все было по-честному. Теперь была его очередь вести себя подобающе.

* * *

Прибыв на тренировочный полигон, троица, получив разрешение от смотрителя, приступила к ряду дыхательных техник и разминаний. Арена для спаррингов, на которой они сейчас находились, представляла собой каменный квадрат обнесенный стенами и сверху накрытый легким барьером. Она идеально подходила под бои учеников без участия зрителей, и использовалась по прямому назначению уже очень много лет.

– Я готов, – изрек Груд, завершив подготовку к бою.

– Я тоже, – кивнул головой Роб.

– Хорошо, сегодня я позвал вас сюда для того, чтобы испытать свою новую технику, я изобрел ее сам и потому она требует шлифовки, – спокойно произнес Зигфрид, все это время медитирующий сидя на полу. – Вместе с тем хочу уточнить, что я выбрал вас двоих неслучайно, показанная мною магия может помочь вам усовершенствовать собственные стили боя, потому, смотрите внимательно.

– Как скажете, – немного не веря в то, что ему будет это полезно, изрек Груд.

– Я буду неотрывно следить за вашим мастерством господин Зигфрид, – активировав свои магические глаза на полную мощность, произнес Роберт, который все больше восхищался человеком перед собой.

Подтвердив сосредоточенное на себе внимание, Зигфрид закрыв глаза начал концентрироваться на своей нервной системе. Суть его новой техники заключалась в четырех этапах. Первое – искусственное ускорение и усиление импульсов нервной системы. Второе – изменение функций сердечнососудистой системы. Третье – укрепление костей, мышц и сухожилий. И четвертое – создание особого барьера возле тела, по которому, словно масло по сковороде, будет постоянно скользить сгусток световых частиц огромной мощи, сжигающий все, до чего коснется.

Данная техника была составная и первые три ее этапа были позаимствованы Зигфридом из книг, что ему предоставило общество «Восход», последняя же была исключительно его разработкой.

И не нужно даже говорить о том, насколько сложно было с помощью плетения воплотить все вышеописанное разом, да еще и после удерживать все это в рабочем состоянии во время боя. Не будь Зигфрид настоящим монстром плетения, превосходящим подавляющее число магов просто на две головы, у него бы никогда не вышло заставить подобную технику полноценно функционировать.

Первые три этапа техники, не были видны обычному глазу, и лишь обладатели магического зрения были способны разглядеть происходящее действие, все же остальные могли максимум заметить странное усиление ауры. Вот только в случае с Зигфридом странный черный барьер, появившийся внутри него после пещеры Чудес, не давал вообще никому ничего разглядеть или почувствовать. Создавалось впечатление полной закрытости его души и силы подле нее от всякого внешнего наблюдателя.

Сам юноша этого не замечал и лишь косвенно догадывался о кое-каких изменениях в своем энерготеле.

И вот, начался четвертый этап техники, и двое наблюдателей впервые увидели хоть какие-то изменения в теле их лидера, которого сначала обтянул странный серый барьер, а затем накрыла волна ярчайшего света, плотного, будто это нечто осязаемое.

С виду казалось, будто тело Зигфрида стало состоять из света, коему придали человеческую форму. Не полностью понимая, что будет дальше, наблюдающие за сим действом двое парней, напряглись и приготовились отбиваться что есть сил, но тут просияла вспышка и только что стоящий в десяти метрах от Груда, Зигфрид, оказался прямо перед ним.

Здоровяк успел лишь в изумлении шагнуть назад, когда сияющая белым светом ладонь остановилась перед его головой. Дураку было ясно, Груд по факту только что умер.

В это же время быстро среагировавший на ситуацию Роб, начал наращивать силу своих барьеров и пытаться хоть что-то противопоставить, невероятной скорости Зигфрида, но, стоило тому закончить первую атаку, как он двинулся к следующему оппоненту.

Сияющий белый свет, окружающий Зигфрида, сжигал барьеры Роберта как бумагу, и с учетом огромной скорости первого, увернуться от его атаки не представлялось возможным.

– Невероятно, – пробормотал, восхищенный Роб, когда рука из «солнца» остановилась возле его шеи.

– Я даже не знал, что подобное можно сотворить со своим телом? – в остолбенении изрек Груд, считающий себя если не мастером, то как минимум профессионалом, в области органической магии.

Свет на теле Зигфрида погас, а он сам, немного отдышавшись, сел на пол.

– Очень затратная техника, сжигает ману будто паровоз уголь, я почти опустошен и это с моими то запасами.

У Зигфрида и вправду благодаря завершению четвертого акта «Песни Жизни» были огромные запасы энергии, таковыми могли похвастаться лишь особо одаренные в этом плане маги, как например Эрис, но даже при этом всем, данное «тело света» иссушало запасы буквально за секунды.

– Это того стоит господин Зигфрид, – всплеснул руками Роберт, – данное плетение придает вам почти неограниченную силу, в бою вы станете орудием кое почти невозможно остановить. А с учетом эффекта неожиданности, даже с магическими глазами я не могу понять, когда вы начинаете плести, вы сможете нанести фатальный удар даже магам высшего эшелона. Потрясающе! Непостижимо, я очень рад, что встретил вас.

«Он не может разглядеть мое плетение? – услышал нечто очень странное Зигфрид, – это все после той пещеры».

– Я если честно ничему не научился, – с грустью сказал, отошедший от первого удивления, Груд.

– Это нормально, – с улыбкой высказался Роб, – господин Зигфрид не просит нас напрямую что-либо повторять, он имел введу косвенные вещи. У меня например уже есть идея как улучшить себя, это конечно не будет столь же эффектно, но все же.

– Здорово, – с небольшой завистью посмотрел на товарища Груд.

– Я позже помогу тебе с повышением уровня, – поднявшись на ноги, произнес Зигфрид, – я пойду, отдохну немного, спасибо за помощь.

– Вам спасибо, – тут же ответил Роберт.

– До свиданья, – попрощался Груд, и они оба остались на полигоне.

Придя к себе, изможденный своей новой техникой Зигфрид, плюхнулся на кровать, у него еще были кое-какие планы на вечер, но он решил их отменить, ибо дико устал. Пожалуй впервые после достижения пятого акта «Песни Жизни» он пребывал в таком состоянии, ему срочно нужен был отдых.

Сам того не замечая юноша уснул непробудным сном.

Открыв глаза, Зигфрид оказался в хорошо знакомом ему мире души. Рядом по правую руку от него был сворачивающийся в клубок дуб, а по левую пыхтя и дымя, горела печь. Небо было серо-бурым, грома и молний сегодня не наблюдалось. Дул легкий ветерок, на воде стоял штиль.

– А здесь неплохо, усталость как рукой сняло, дышится так хорошо, может попробовать практиковать «Песню Жизни» прямо здесь? А что идея интересная, ведь я в мире души должен быть представлен как чистое сознание, сконцентрироваться на самой нити жизни здесь должно быть гораздо легче. Более того, время здесь течет по-другому, у меня будет преимущество.

Загоревшись данной идеей, Зигфрид, сев поудобней, начал стандартное погружение в себя и в какой-то момент почувствовал, что его сознание переместилось в черный, скручивающийся сам в себя, дуб.

Сначала он не понял, что произошло, и попытался вернуться обратно, концентрируясь на мысли о своем «Я». Вот только чем больше он это делал, тем больше его сознание погружалось вглубь духовного дерева.

«Так значит, этот дуб все-таки символизирует непосредственно меня, ясно, но тогда почему он именно такой? Нужно все выяснить, а для этого погрузиться еще глубже».

Сказано-сделано, и вся мощь сознания Зигфрида пошла на то, чтобы углубиться в саму суть изгибающегося древа. И вот погружаясь все глубже и глубже, юноша неожиданно буквально провалилось в какую-то темноту. Не растерявшись, он, усилием воли не позволил себе запаниковать и уменьшить внутреннюю концентрацию, а наоборот, смог даже сильнее сконцентрироваться и остановить свое падение.

Стараясь понять, где он, и что это за чернота, Зигфрид напрягся по максимуму и вдруг, в этой необъятной пустоте, смог уловить слабенький огонек света.

Тут же приняв решение приблизиться, он «поплыл» в его направлении, и чем ближе приближался, тем ярче был свет, и отчетливее проявлялись его контуры.

Наконец Зигфрид смог разглядеть в этой темноте, силуэт невероятно красивого цветка, прорастающего прямо в пустоте.

Черно-белый лотос парил в этом невзрачном мире, сияя звездным светом. Цветок был сказочно красив, но казался очень хрупким и беззащитным. Смотря на него, у парня возникла идея, применить технику «Песни Жизни» прямо здесь, и попытаться сплести ее проецируясь на сам лотос.

«Была не была, попробуем, – подумал Зигфрид и начал плетение, направленное на поддержание и развитие растения».

Биение! Биение! Биение!

Ритмично запульсировал цветок, засияв еще ярче прежнего.

«Похоже работает, интересно, что будет дальше».

Глава 34

Сегодняшнее утро Зигфрида началось как и всегда, а именно с пришедших к нему посетителей тарабанящих в дверь его комнаты.

На сей раз гостем оказалась Присцилла, одетая почему-то не в форму, а в легкое тоненькое платье, акцентирующее внимание на всех ее многочисленных достоинствах.

– В чем дело, – вяло спросил юноша, бестактно осмотрев гостью.

– Эрис и Олан сражаются на одной из арен, и бой перестает быть обычным спаррингом, – мягко изрекла девушка, убрав прядь волос за ухо.

– Успехов им, – хотел было закрыть дверь Зигфрид.

– Но вас же назначили старшим, не так ли? – впихнулась между косяком и дверью, Присцилла, – и если кто-то пострадает, могут возникнуть неприятности.

– Кто-то уже разболтал об ответственных класса?

– Это была мисс Эрис, она сегодня подошла к нашей группе и начала командовать якобы на правах старшей назначенной самим директором, а когда мы отказались подчиниться, заявила что докажет все делом.

– Могли просто ее игнорировать.

– Олан не смог, он странно отреагировал на ее слова. Я слышала у его семьи зуб на Великий дом Стронгов, – уже почти полностью просочившись в комнату, продолжала спокойно и с улыбкой, объяснять Присцилла.

– Я все равно не хочу идти, – вздохнув, сказал вслух сам себе Зигфрид, начав искать свою форму.

Девушка на это никак не отреагировала, она лишь прикрыла полуоткрытую дверь, и немного стеснительно опустила голову, продолжая наблюдать за переодевающимся парнем.

– Ладно пошли, посмотрим чем эти бездельники занимаются, – приведя себя в порядок, изрек он, и они вместе пошли по направлению к тренировочному полигону типа «А».

* * *

Тренировочный полигон типа «А» был предназначен для официальных боев выпускников магической академии в присутствии зрителей, а потому, помимо увеличенной площади арены, он также имел довольно внушительные ограждения из бетона и стали укрепленные энергетическим щитом. Все эти меры предосторожности, разумеется, были направлены на защиту зрительских трибун и особых площадок для судий, кои располагались по углам арены и пустовали в данный момент.

Зрительские же места, в отличие от судейских, все же имели нескольких посетителей, а именно Сильфию, Аой, Гьяса и Клода, которые без особых эмоций, но при этом довольно внимательно, наблюдали за битвой двух магов стихии огня.

С правой стороны арены, облаченная в полный огненный доспех, пылала яростью битвы, ослепительная Эрис, а в левой стороне, обвитый цепями огня, над землей парил Олан.

– Ты очень даже неплох, – сказала девушка, в руках которой появились копья из чистого пламени.

– Оставьте свои оценки при себе, мне неинтересно ваше мнение, – холодно ответил юноша, чьи огненные цепи начали раскручиваться и разрастаться.

– Наглец, я заставлю тебя быть скромнее, – крепче сжав смертельные орудия в своих руках, Эрис, воспарив над землей, бросила их во врага.

Олан отреагировал мгновенно, и две дуги огня, словно два меча, изойдя из пространства подле него, встретились с летящими копьями.

БАБАХ! Раздался оглушительный взрыв, и шар огня поглотил большую треть боевой арены.

– А они не перебарщивают? – с небольшим волнением спросила Аой, глядя на все это пламенное представление.

– Полагаю, что перебарщивают, – ответил ей брат.

– Как думаете, кто победит? – с интересом смотрел на бой Клод.

– Эрис конечно, у нее огромный запас маны, – без тени сомнения изрекла Сильфия.

– А мне пока кажется, они идут на равных?

– Это пока.

– Аой, скажи свое мнение? – повернулся Клод к обладательнице магического зрения.

– Ну, Сильфия права, – тихо ответила девушка, – по мастерству управления огненным элементом они почти равны, вот только у Эрис невероятный запас внутренней энергии, тому парню просто не на что рассчитывать, хоть он и вправду очень силен.

– Вот как, это несправедливо, она победит лишь чистой силой.

– Вообще-то Клод, нормально побеждать силой, – хлопнул его по плечу Гьяс, – так почти всегда и происходить вообще-то.

– Да он просто Эрис не любит, – улыбнулась Сильфия, – вот и бесится. Ему родители, небось, запретили напрямую с ней конфликтовать, вот он чужими руками грязное дело сделать и хочет.

– Молчала бы ты лучше, – зло зыркнул Клод.

– А то что? – с интересом посмотрела на него девушка.

– Пожалуйста, хватит ссориться, – вмешалась в надвигающуюся перепалку Аой, – и давайте их тоже остановим.

– Мы просто шутим, – прильнула к «миротворцу», Сильфия, – а насчет них не волнуйся, вон Зигфрид пришел.

– Да ну, – повернулся в указанную сторону Клод, а за ним и все остальные.

Между тем Эрис пошла в лобовую ближнюю атаку, и уверенная в своей защите, словно ракета полетела в сторону Олана, который, судя по всему, уже начал выдыхаться и банально отступать.

Но не успела «огненная принцесса» догнать своего оппонента, как прямо перед ее взором, появился шар бело-золотистого света, и она, почувствовав от него опасность, затормозив, кувыркнулась в сторону.

«Он владеет магией света? – пронеслось в мыслях девушки, – да еще и такого уровня! – на секунду запаниковала она, но потом…»

– Зигфрид! – топнула по земле Эрис, почувствовав знакомые колебания маны от шара света, – ты чего лезешь?! – бросила она сердитый взгляд к вершине зрительских трибун.

«Я так испугалась этого проклятого светлячка, думала все, конец, пропустила вражеский козырной туз! А тут этот… чтоб тебя! Сколько сил ты вообще в него вложил?»

«Интересно, Эрис знает что когда она дуется, то становиться даже милее прежнего, – рассуждал про себя Зигфрид, – наверное, не стоит ей об этом говорить, особенно сейчас».

– Вы чем тут занимаетесь? У нас завтра важная миссия, а вам силы тратить некуда? Эрис, мы идем на совещание, Олан, иди в свои покои и подумай над своим поведением.

– Какое еще совещание? – спросила все еще рассерженная «огненная принцесса».

– Совещание старших группы, ты и я поговорим о делах насущных. Ты против?

Ничего не ответив, девушка испарила свой огненный доспех, и направилась в сторону Зигфрида, который, увидев, что ему с другой стороны арены машет Аой, помахал той в ответ.

Эрис это все почему-то страшно бесило, и она едва сдерживалась, чтобы прямо сейчас что-нибудь не отчебучить. Вот только когда она, поднявшись к Зигфриду увидела за спиной оного, распутного вида девку, в платьице, открывающем напоказ все достоинства женского тела, терпение лопнуло.

– Что это за девчонка? – ткнула она пальцем в Присциллу, которая изначально хотела поздороваться и даже уже наклонила голову.

– Это наш секретарь.

– Что?!

– А ее одежда, это униформа, я лично подбирал.

– Чего?!!! Да ты…

– Я пошутил.

– Сволочь ты последняя Зигфрид!

– Ты тоже мне нравишься Эрис.

Сдерживая сильный гнев и не менее сильное смущение, вызванное последними словами Зигфрида, Эрис, что-то буркнув себе под нос, пошла к выходу из полигона.

– Я переоденусь, и встретимся в библиотеке, – сказала она, не оборачиваясь.

Примерно час спустя, в библиотеке, за небольшим столиком, сидела Эрис, одетая в шикарное платье аквамаринового цвета. На ее ушках виделись подобранные в тон, серьги, волосы были слегка приподняты и заколоты нефритовой шпилькой, а шею украшало ожерелье.

Девушка была настолько прекрасна, что трудно было оторвать взгляд, и Зигфрид в свою очередь даже не пытался, он знал, оделись так для него и потому не собирался крутить носом.

Эрис, судя по ее улыбки, была рада такому вниманию, и тихо праздновала свою маленькую победу на этой небольшой, но важной для нее войне.

«По-моему в этих отношениях пора трезветь, и в первую очередь мне, – не подовая вида, подумал Зигфрид, – мы увлеклись, я увлекся, и ничем хорошим это не кончится. Она наследница самого могущественного клана империи, мне ничего не светит при любых раскладах. Любовником я конечно становиться не собираюсь, еще не хватало стать паскудником, что спит с чужими женами».

Время в компании с Эрис, пролетело мгновенно, за разговорами о магии пара встретила вечер в библиотеке и, видя это, Зигфрид, сделав над собой усилие, нашел повод проститься и, попрощавшись, они разошлись.

Придя в свою комнату, юноша, не желавший думать о том, как ему теперь лучше отстраниться от любимой девушки, немедля сел в медитативную позу, и начал свое погружение в мир души. Он хотел вновь попытаться применить технику «Песни Жизни» на том странном цветке.

* * *

Утро шестого сентября началось с пасмурного неба, общего собрания в семь утра, и речи директора о том, что он не сможет сопроводить учеников на их первую «практику».

Дальше больше, в главный двор академии пригнали десять особых магических карет, вместимостью по шесть человек каждая. Главной особенностью данных иссиня-черных экипажей, было то, что все они оборудованы пассивным барьером третьего среднего уровня и могли уберечь путников от очень многих бед.

В нагрузку к приехавшим экипажам, прилагалась целая уйма охраны, в количестве полусотни магов, от третьего продвинутого, до четвертого среднего круга. Вместе с тем, с учениками обязались поехать трое учителей, каждый из которых в свою очередь был магом четвертого продвинутого круга.

Учитывая количество охраны, места возничего и двух сопровождающих на экипажах были освобождены под них, также две первых и две последних кареты полностью отводились под магическую стражу. Еще один экипаж отвели для учителей, и он пристроился в строй третей «повозкой», под учеников осталось ровно пять карет.

Студентов в специальном классе магистратуры было двадцать пять, десять высокородных и пятнадцать кандидатов в совет магов, и если учитывать вместимость шестиместного экипажа, проще всего было поделиться на пять групп и занять кареты. Но так было проще только с математической точки зрения, и уж точно не с социальной, ибо как только встал выбор в каком экипаже и с кем кто поедет, началась буча.

Единственными людьми сразу определившимися со своими компаньонами, была шестерка учеников из кандидатов в совет магов. Эти ребята входили в так называемый серый слой группы Зигфрида, который он не стал трогать и отдал на попечительство Олану и Присцилле. В итоге шестеркой особо никто не занимался и они, сдружившись между собой, начали стараться держаться особняком как от Зигфрида, так и тем более от высокородных. Конечно, они подчинялись негласному лидеру всех кандидатов, и прекрасно понимали, когда нужно молчать и поддакивать, вот только верными или хотя бы полезными соратниками их назвать было нельзя.

Данные студенты, почти сразу сформировав группу, подошли к Зигфриду и попросили выделить им один экипаж, в котором они все вшестером и поедут. Последний был не против такой идеи и, указав им на первую после учителей карету, велел «погружаться» в нее.

Оставалось девятнадцать человек и четыре шестиместных экипажа.

– Эрис, – окликнул Зигфрид, рядом стоящую девушку, – с диким трудом я, как один из старших класса, сформировал первую, самую опасную группу, и запихнул их шестерых вон в ту карету. Теперь твоя очередь, действуй, благородные полностью на тебе. Сформируйте две группы и ни пуха ни пера, чтоб у вас колеса отвалились, ээм, то есть хорошо доехать.

– Стой, – ухватила за рукав уходящего Зигфрида, Эрис, – а ты с кем поедешь? С этой девкой да?!

– Нет, пешком пойду рядом с твоим окошком, – пошутил парень, но быстро убрал улыбку с лица, видя нечто темное в алых глазах девушки, – поделю группу пополам на первых попавшихся и поедем.

– Я хочу с тобой! – надулась Эрис, крепче ухватившись за рукав.

«Что-то она загибает, вам не кажется, – обратился к самому себе Зигфрид, – чего ее вдруг так повело на чувства, не слишком быстро? Она же понимает, что мы даже встречаться никогда не сможем? Надо бы как-нибудь с ней об этом поговорить».

– Так не выйдет, вон тот белобрысый с перстнями на руках, удавится, если ты с ним в одном экипаже не поедешь.

– Ты об Эдварте? Да какая кому разница? И вообще ты просто можешь поехать с нами.

– Я лидер своей группы и должен ехать со своими товарищами, ты ведь понимаешь?

Немного поразмыслив, Эрис опустила рукав пиджака.

– Да, я понимаю, товарищи это важно, – кивнула она.

– Тогда до встречи на месте.

– До встречи.

В итоге порядок мест в экипажах оказался следующим.

Эрис, Сильфия, Эдварт и Дэш сели в одну из последних карет, следом за ними в «повозке» расположились Гьяс, Аой, Кайл, Клод, Дэниал и Роксана, решившие поехать все вместе.

Группа же кандидатов разделилась следующим образом:

Первый экипаж – Олан, Присцилла, Вириди, Милана, Рейн.

Второй экипаж – Роберт, Груд, Чернь и сам Зигфрид.

И вот в таком составе, ближе к девяти утра, картеж тронулся в путь.

Между тем, где-то на отшибе Облачной империи, почти у самых ее границ, на высокой безлюдной горе, воспылал черный огонь.

Темное пламя возгорелось в старой каменной чаше, расположенной в полуразрушенном храме, обветшалом и покосившемся. И ожил сей огонь падших душ не по стечению обстоятельств, а по воле злой и целенаправленной, эгоизмом подгоняемой. Жрецы старинного культа разожгли его по приказу главы своей секты, что из-за страха смерти готов был пойти на все.

И много их собралось в тот день в старом храме, почитай два десятка встали в круг по периметру каменно чаши, и направили ладони свои на нее, зачитывая при этом странные заклинания. И все они как один были одеты в темно-синие балахоны и костяные, выполненные из черепов людей, маски.

Без устали часами напролет зачитывали они заклинания и гимны, постоянно подбрасывая в горящую чашу причудливые магические камни, отчего пламя в ней становилось все гуще и ярче.

И вот когда действие достигло своего апогея, черный нематериальный огонь взметнулся в небо и покинул храм, пройдя сквозь его каменный свод. Поднимаясь все выше и выше, темный сгусток энергии достиг облаков, и словно живой свернул в направлении юго-востока. Он летел на огромной скорости, преодолевая реки, горы и поля, точно следуя к помеченной цели.

Никто в движущимся по своим делам картеже, из десяти роскошных карет, не знал, что именно они были целью данной атаки. И даже сам человек, один из магов охраны, помеченный как сигнальный маркер, не ведал, что был таковым.