Текст книги "Проявленная фотоплёнка (СИ)"

Автор книги: Rapunzel Ka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Тихий звон хрусталя мелодично звенит. Пьют медленно, но до дна. Денис ставит бокал на стол и неспешно подходит к Васнецовой. Наклоняется к ней, осторожно касаясь губами щеки. Ладонями сжимает хрупкие плечи.

– Я не соврал, когда сказал, что скучал, – слегка надавил пальцами, ощущая напряжённые мышцы под одеждой. – Женьк, ты-то хоть капельку скучала?

– Сам как думаешь, Воронцов? – поворачивается к нему, заглядывая снизу вверх в тёмную радужку, в которой отражаются золотистые огоньки.

– Хочется верить, что скучала.

Васнецова долго смотрит и обнимает его за пояс. Ей нравится, как пахнет его форма. И ощущение такой близости тоже до умопомрачения нравится.

– Ещё как скучала, Воронцов.

Он гладит её по макушке, зарываясь пальцами в золото волос, и не представляя, как будет уезжать от этой девочки через пару дней. Даже думать об этом сложно.

А ей легко? Легко оставаться одной в стране, которая никогда не станет родной? Ей куда тяжелее. Они, кажется, проживают сейчас маленькую вечность, разрушая старые стены, которые были выстроены за этот год и вообще с момента знакомства. Никогда прежде между ними не возникало такой физической и эмоциональной близости как сейчас.

– Я тебе подарок привёз, – неожиданно делится Денис и улыбается, когда она поднимает на него взгляд.

– Себя?

Он смеётся и отрицательно качает головой.

– Не без этого, но есть ещё кое-что, – с неохотой отходит от неё и идёт копаться в сумке. Наконец, находит и протягивает ей диск.

Женьке в голову приходит только одна мысль, которую она тут же озвучивает, не задумываясь о последствиях:

– Воронцов, боюсь предположить, что там. Ты решил подарить мне хоум-видео?

Наверное, это было очень опрометчивое решение – говорить то, что первое придёт в голову. По крайней мере, удивлённо-насмешливый взгляд парня всячески это подтверждал.

– А ты хотела бы в подарок именно это? – эротичная улыбочка появилась на губах. – В принципе, я могу. Как раз на восемнадцатилетие. Ты же теперь совсем взрослая стала.

С каждым новым словом, он вгонял её в краску всё больше. Щёки стали уже практически пунцовыми, благо, что при таком свете, это не так сильно бросалось в глаза.

– Всё, прекрати. Не хочу никакой эротики с тобой в главной роли.

– Уверена? – прикусил губу и соблазнительно прищурился.

– На все девяносто девять процентов.

– То есть один процент всё-таки за хоум-видео?

– Нет. Один процент – моя тщетная попытка сохранить твоё самолюбие в целости и сохранности. Так, что всё-таки на диске? – любопытство было сильнее, поэтому она тут же принялась вертеть в руках ничем ни примечательную коробочку.

– Песня.

– Ты научился перекидывать песни на диск и решил продемонстрировать мне своё умение? – не сдержалась, чтобы не сыронизировать. – Мило.

Денис скривил губы на неоригинальную шутку.

– Конечно. Закачал тебе туда Машины «Одуванчики».

– А если серьёзно?

– Если серьёзно, я написал песню. Она лирическая. Под гитару. Ну, соответственно, для тебя… – проводит ладонью по волосам, взъерошивая короткую стрижку. – Только ты послушай её, когда я уеду, хорошо? Вдруг не понравится, не хочу, чтобы ты делала вид, что рада подарку, если придётся не по душе.

– Ты всё-таки дебил, Воронцов, – серьёзно заглянула в карюю радужку, поднявшись с места и подойдя вплотную к нему. – Мне никогда песен не посвящали…

– Приятно быть в чём-то первым, – тепло улыбнулся и, забрав у неё из рук диск, оставил его на столе.

В воздухе воцарилось что-то такое, когда чего-то очень сильно ожидаешь, но боишься сделать первый шаг. Благо Денис, с позиции мужчины, всё же осторожно взял её лицо в свои ладони. Ласково провёл подушечками пальцев по нежным щекам, ощутив горячий выдох себе в шею. Привлёк девушку ближе и медленно подался к пшеничным волосам, коснувшись их губами, и на какое-то время замер. А потом лёгкие поцелуи пошли от уха по щеке и к уголку губ.

Васнецова закрыла глаза, когда почувствовала прикосновение к губам. Нежное и почти невесомое. Хотелось удостовериться, что всё это не сон, поэтому девичьи ладошки сомкнулись на армейском ремне у него за спиной. Не сон. Реальность. Самая что ни на есть настоящая.

Горячие губы всё ещё прижимаются к уголку рта, но больше не целуют. А хочется, ужасно хочется ещё раз ощутить это на себе. Поэтому она сама находит его губы и оставляет на них робкое прикосновение. Сразу же пугается этого, открывает глаза, и старается отпрянуть, но Воронцов не позволяет.

– Ты чего, Жень?

– Может, ты не хотел, чтобы я…

– …целовала меня? – усмехнулся, заканчивая за неё мысль и с какой-то неизмеримой нежностью глядя в серо-зелёные глаза с долей испуга в глубине. – Только этого и хотел. И сейчас хочу. Хочу с тобой целоваться, Васнецова, – последнюю фразу прошептал ей на ушко, чем вызвал мурашки по коже. – Давай?

– Давай.

Было непонятно, кто решился поцеловать первым. Кажется, всё-таки Денис. По крайней мере, понадобилось время, чтобы Женька расслабилась и позволила себе раскрыться. Напряжённость довольно быстро сменилась податливостью и непривычной покорностью. Они прерывались, прижимались друг к другу лбами, Воронцов шептал несвойственные ему нежности, а потом они снова целовались. Под прикрытыми веками разгоралась бледная россыпь фейерверков.

Девичьи пальцы настойчиво теребили в руках пряжку, не оставляя тщетных попыток расстегнуть ремень.

– Не мог сразу переодеться, как приехал? – укорительно прихватила его за губу, наконец, добиваясь желаемого результата.

Денис улыбнулся ей.

– Мог, но согласись, ты и так-то с трудом меня впустила, а если бы я ещё сразу, с порога, раздеваться начал…

– Дебил, переодеваться, а не раздеваться.

– То есть ты сейчас просто помогаешь мне переодеться? – насмешливо выдохнул, ощущая, как девушка крутит маленькую пуговку у воротника.

– Лучше заткнись, Воронцов, честное слово…

***

– У тебя кровать неудобная.

– Это она для двоих неудобная, а для одного – очень даже неплоха, – скрывая улыбку, спихнула его с матраса и завернулась в одеяло.

Денис уселся прямо на пол, не сдерживая счастливой улыбки и не пряча сияющих глаз.

– И всё равно я тебя люблю, Васнецова. Даже когда ты такая вредная, – постарался стянуть одеяло, но вместе с ним притянул Женю на край. Прижался к зацелованным и покусанным губам, чувствуя в ответ тонкие пальцы в своих волосах.

– Спасибо, что сдержал обещание, Воронцов… Ты мне очень был нужен.

– Был? То есть, сейчас уже не нужен? – недовольно оттянул припухшую нижнюю губу.

– Дебил. Возвращайся в кровать, здесь без тебя холодно.

Нужен. И был, и есть, и будет. И сейчас, и всегда. И обязательно на каждый последующий День Рождения, и остальные триста шестьдесят четыре дня в году.

========== Декабрь. Новогодняя ночь ==========

Комментарий к Декабрь. Новогодняя ночь

Уверена, вам сегодня не до новых историй, но, по традиции, я публикую новый кадр “Проявленной фотопленки” в последний день месяца. А сегодня выходит, что еще и в последний день уходящего года. Я очень благодарна всем читателям – тем, которые были со мной на протяжении всего этого времени и тем, кто познакомился со мной совсем недавно. Просто хочу сказать, что вы замечательные. Ваши отзывы подогревают мое вдохновение на новые истории. От ваших слов я очень много улыбаюсь и чувствую, что это нужно кому-то, кроме меня. Пусть наступающий год сохранит все лучшее, что есть у вас сейчас и подарит то, о чем давно мечтаете. Хороших вам праздничных (или рабочих, как в моем случае) выходных! Будьте счастливы и любимы в Новом году! И любите, конечно же! Because all we need is love ❤️

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу… Какой еще дурак мог придумать – работать в новогоднюю ночь? Под бой курантов! Воронцов, а ты чего такой спокойный сидишь?

Женька с самого утра рвала и метала, услышав от шефа «радостную новость». Кому как не ей знать всю прелесть работы в праздничные дни? Когда вся страна гуляет, а ты сидишь в самой маленькой и невзрачной студии на окраине столицы. Какое там оливье и шампанское под речь президента, что вы, извольте. Лучше четырехчасовую программу и музыкальный новогодний марафон, пожалуйста. Это же куда более привлекательная идея, не так ли?

– Васнецова, я так же недоволен, как и ты… У меня, может быть, тоже были планы на эту ночь, – наигранно вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Да? – сердито сузила глаза спортсменка. – И где ты собирался реализовывать свои планы? Часом, не в той квартире, куда я тебя по доброте душевной поселила?

– Ты что, ревнуешь? – просмаковал последнее слово так, что на фарфоровых щеках девушки появились неравномерные пятна румянца. Его губы растянулись в медово-сахарной ухмылке.

– Вот еще! Твоя самовлюбленность тебя не красит, – проворчала и, опустив глаза, села за пульт звукорежиссера. Хитрый Жора взял отпуск и укатил в Африку. Молодец, как встретит Новый год, так его и проведет. В путешествиях. А тандем Васнецов и Воронцова, судя по всему, проведут этот год в студии радио «Активного». Лепота. Ничего не скажешь.

Денис не отводил заинтересованного взгляда от коллеги, и она чувствовала это всеми фибрами души. С трудом заставляла себя не поднимать на него глаза. Он и так слишком языкастый, еще разглядит в ее взгляде что-нибудь эдакое. Потом колкостей не оберешься.

– Жень…

– Чего тебе? – сердито буркнула, всем видом показывая свое безразличие.

– Ты такая красивая в своем смущении…

Реакция Васнецовой не заставила себя долго ждать. Забыв про свое нежелание смотреть в глаза напарнику, она мгновенно наткнулась на карий взгляд. В глазах пляшут чертенята, а губы растянуты в сладко-приторной улыбке. Собраться с мыслями становится сложно, но все-таки она парирует:

– А ты такой дебил в своем… – судорожно подбирает слова в голове, но ничего толкового не выходит. – В своем… дебилизме, вот! – кидает в него тетрадку и отводит взгляд, создавая бурную видимость рабочей деятельности.

– Помнится, как-то давно я обещал подарить тебе словарь. Думаю, время пришло. Твой лексикон беднеет с каждым днем, – ох, как ему нравилось выводить ее из себя. Это острое чувство, напоминающее хождение по лезвию.

– Подари, – ласково пропевает и подозрительно мило улыбается. – Я тебе этот словарь, знаешь, куда засуну?

– С этого места поподробнее, пожалуйста… – закусил нижнюю губу и расположился в кресле максимально удобно.

– Беги, Воронцов, – зловеще шепчет и подрывается с места.

Денис, благодаря хорошей реакции, успевает вскочить с кресла и не попасться в руки разъяренной Женьке. В своей злости она прекрасна ровно настолько, насколько опасна и непредсказуема. Поэтому он бежит, куда глаза глядят. Наворачивает три круга вокруг стола и, на бегу состроив баррикаду Васнецовой в виде кресел, выскальзывает из студии. Закрывает дверь и сдерживает ее с обратной стороны.

– Воронцов! – барабанит кулаками в дверь и, время от времени, нещадно дергает ручку. Но та не поддается. Наверняка, они сейчас создают шум на весь этаж, но ей плевать. Не уволят же за это в преддверии новогоднего эфира, честное слово. – Открой дверь!

– Ага. Сейчас. Я открою, а мне потом переломы залечивай. Спасибо, знаем, плавали.

Женьке почти удалось толкнуть дверь, чтобы та приоткрылась, но в ту же секунду парень захлопнул ее обратно.

– Трус! – рассерженно пнула дверь ногой, будто та была виновата в дебилизме ее коллеги, и взвизгнула от тупой боли, пронзившей ступню. – Ауч… – резко села на подлокотник дивана и сняла с правой ноги кеды. Потерла ушибленную ступню. Еще не хватало травмировать себя из-за этого дебила.

– Эй, Васнецова, ты чего там затихла?

– Не надейся. Это затишье перед бурей. Поэтому продолжай бояться. Это у тебя отменно получается.

– А я не боюсь. Тебя же, дурашку, от глупостей оберегаю.

– Ой, не надо с больной головы на здоровую… Трусишь – так и скажи.

– Не трушу. У меня от твоих нападок есть секретное оружие.

– Какое? Дверь, в которую ты вцепился сейчас руками и ногами? – презрительно хмыкнула и с обидой посмотрела на нее. Нога неприятно саднила.

– Лучше. Но я тебе о нем не расскажу. Придет время, сама узнаешь…

Дверь осторожно приоткрылась, и кудрявая макушка показалась в дверном проеме. Парень опасливо покосился на Васнецову. Она бросила на него короткий взгляд аля враг народа.

– Ненавижу тебя, Воронцов.

– Многовато ненависти на один квадратный метр, тебе не кажется? – благосклонно улыбнулся и решительно шагнул в студию радио «Активного». Судя по всему, пыл напарницы немного охладел. И калечить она его передумала, хотя бы, временно.

– Кажется. Ее было бы меньше, если бы в диапазоне радиостанции не было одного кучерявого острослова.

– Буду считать это тройным комплиментом, – самодовольно ухмыльнулся и прошагал мимо Женьки, зашнуровывающей кеды.

– Почему тройным?

– Потому что острослов – это комплимент, кучерявый – тоже. А тройной – потому что со всех этих слов следует, что я тебе небезразличен.

– Слышишь ты… Умник недоделанный, лучше придумывай тему эфира, которой мы будем развлекать слушателей в новогоднюю ночь, – ловко перевела тему, ага.

– А что ее придумывать? – скривился Денис. – Чудеса, волшебство, желания… Выбирай любую. Какая разница, по какому поводу в эфире ругаться, – проверил электрический чайник на наличие воды и поставил его греться.

– Большая разница, Воронцов! Ругаться за мизерный аванс или за тройную премию.

– Ооо, Женечка, так ты меркантильная, – загоготал в голос брюнет, уворачиваясь от не по-девичьи сильного кулака.

– Чья бы корова мычала, – насупившись, плюхнулась в кресло напротив напарника. – Дебил.

– Дура, – произнес с выражением легкого превосходства, но это получилось ласково и совсем необидно. Только Васнецова, хлопнувшая его ежедневником по кудрявой голове, видимо, считала иначе.

– Поговори мне еще тут… – сварливо пробурчала и, открыв тот самый ежедневник, стала набрасывать темы для эфира, записывая их черной гелиевой ручкой.

Денис развернулся в кресле и налил себе в кружку кипяток. Закинул туда последний чайный пакетик и сделал мысленную отметку о том, что нужно будет не забыть купить новый чай.

– Сделай мне кофе, пожалуйста.

Воронцов закусил губу и неторопливо обернулся.

– Эм, Жень, тут такое дело… Придется тебе немного подождать. В чайнике нет воды.

Васнецова замерла и медленно подняла глаза на Воронцова. Судя по тому, как в ее руках хрустнула пластиковая ручка, Денису можно было начинать волноваться. Он нервно заерзал в офисном кресле, чувствуя себя неуютно под напором серых глаз, напоминающих северный ледовитый океан. Зрачки сердито сузились.

– И как же ты так количество воды рассчитывал на две кружки, когда чайник ставил?

– А я не рассчитывал, – не подумав, брякнул Воронцов и вцепился пальцами в подлокотники.

– Тогда беги, – великодушно предупредила Женька и, выпустив из рук пострадавшую ручку, решительно двинулась в сторону диджея.

Денис подскочил с кресла и попятился назад. Васнецова медленно наступала и это пугало больше, чем когда они бегали друг за другом кругами. В минуту паники Воронцов наткнулся на диван и плюхнулся прямо на него спиной. Женя воспользовалась моментом и схватила его за грудки.

– Лежачих не бьют, – вспомнил негласное правило, ощутив как сильно ее пальцы скрутили ткань его рубашки. Сейчас она скрутит его так же как эту несчастную рубашку.

– Лежачих не бьют, а вот разлегшихся на диване трусов еще как бьют, – ласково пропела спортсменка, наклоняясь над ним и придавливая его рукой к дивану еще сильнее.

Светлые волосы коснулись лица парня, и он решил пойти на хитрый план.

– Делай, что хочешь, только не щекочи меня… С детства щекотки боюсь.

Глаза Васнецовой радостно загорелись. И в следующую секунду светлые пряди прошлись по щекам и вискам кудрявого брюнета, а ладошки скользнули к его ребрам. Воронцов очень убедительно стал изображать боязнь щекотки, всячески выкручиваясь и выворачиваясь. Только в одно прекрасное мгновение перехватил ладонями тонкие запястья и поменялся с Женькой местами, опрокинув ее на диван. Она даже сообразить ничего не успела, не ожидая, что Денис ухитрится на такой маневр.

– Офигел? – сердито вскинулась, но тут же была уложена обратно тяжестью его веса. Карие глаза смотрели с хитрецой и самодовольством, крепко сжимая девичьи запястья. – Руки, Воронцов… – сдула прядь волос с лица, на миг, ощутив его дыхание со вкусом мандариновой жвачки.

– Не нравится, когда над тобой доминируют? – наклонился ближе, заставив напарницу вжаться всем телом в диван.

Женя пару раз чертыхнулась в его руках, а потом смиренно затихла, заглянув в глаза цвета горячего шоколада.

– А что, если… нравится?

Денис на пару секунд даже дар речи потерял. Ему бы ущипнуть себя, чтобы проверить – не сон ли это, надуманный его извращенной фантазией. А если сон, значит, чисто теоретически, он может творить все что угодно. Это же просто фантазия. Иллюзия.

– Что молчишь, Воронцов? Не придумал, как доминировать дальше? Подсказать?

Усмешка в серо-зеленых глазах провоцирует, подливая масло в огонь. Денис видит в них почти победные искорки.

– Рано радуешься… Как говорится, еще не вечер.

– Воронцов, Васнецова… – Сан Саныч окидывает взглядом пустые кресла и обводит взглядом помещение. – ВОРОНЦОВ! ВАСНЕЦОВА! Вы, вы, вы… Чем здесь занимаетесь?!

Денис быстро разжал ладони и подскочил с дивана. Женька спряталась за плечом напарника, виновато потупив взгляд. Футболка предательски покосилась и измялась от лежания на ней соведущего. И кто еще из них двоих трусит?

– Это не то, о чем вы подумали, Сан Саныч, – не столь уверенно, но все же попытался оправдаться диджей. – Просто… Просто Васнецовой соринка попала в глаз, вот!

Девушка незаметно ущипнула коллегу за бок, чтобы не порол чушь. Не дай Бог еще усугубит ситуацию.

– Чтобы через десять минут были в эфире! А я еще хотел отпустить вас на час раньше в новогоднюю ночь… Беспредел, – проворчал себе под нос шеф и вышел, сердито хлопнув дверью.

– Воронцов, из-за тебя мы лишились свободного часа.

– Это почему из-за меня?

– Потому что из нас двоих ты ведешь себя по-дебильному!

– А ты вообще трусиха! Дрожишь перед шефом как осиновый лист. Я хотя бы как-то попытался спасти ситуацию. Которую ты, между прочим, заварила. Скажи спасибо, что час дополнительного времени не добавили.

Дверь в студию вновь распахнулась:

– Кстати, вместо четырехчасовой программы проведете пятичасовую. Хотя нет. Шестичасовую.

– Но…

– И это не обсуждается.

Диджеи снова остались одни с кислыми минами. Даже Воронцов помрачнел. Одно дело трепаться четыре часа, другое – шесть. Еще и в компании ненавидящей его напарницы. Да уж, та еще ночка выдастся…

***

– Воронцов, где тебя носит? Мы же договаривались прийти пораньше.

– Васнецова, если ты прекратишь трезвонить мне через каждые десять минут, я приду гораздо раньше.

– Насколько раньше?

– Настолько раньше, – раскрыл дверь и возник на пороге студии, зажимая трубку плечом, а в руках держа большую картонную коробку. Быстро скинул ее на диван, встряхивая затекшими запястьями. Убрал телефон в карман джинсов.

– Это что ты такое принес? – заинтересованно поинтересовалась девушка, пытаясь заглянуть в коробку.

– То, что хотя бы немного приблизит нас к настроению праздника. Открывай, – скинул куртку на вешалку и сел на подлокотник дивана, ожидая реакции Женьки.

Дважды ее просить не пришлось. Она мигом подлетела к коробке. Глаза ее счастливо загорелись. Внутри были огоньки, свечки и всякая прочая мишура для украшения.

– Ух, ты! – радостно воскликнула, вытаскивая из коробки рождественский венок. – Признавайся, какой магазин ты ограбил?

– Ну, точно не продуктовый, Васнецова, – усмехнулся и вытянул гирлянду. – Я прощен за небольшое опоздание?

– Вполне. Давай скорее, иначе не успеем до начала эфира…

Женя светилась ярче лампочки в двести двадцать вольт, когда они приглушили свет, зажгли гирлянды и свечи с ароматом хвои. До эфира оставались считанные минуты, а до Нового года – два часа. Атмосфера праздника вновь стала ощутимой. Как тогда, когда Васнецова поспешно собиралась на работу, с тоской поглядывая на всю свою большую и шумную семью, активно готовящуюся к праздничной ночи.

Мама с Дашей и Галиной Сергеевной нарезали салаты и сервировали стол. Маша выбирала, какое из новых платьев смотрится на ней эффектнее всего. Полина крутилась рядом со старшей сестрой в надежде утянуть какие-нибудь красивые украшения. Папа вот-вот должен был вернуться домой с елкой… А Женя собиралась на работу.

Мама вздыхала и охала, как же так, ребенок останется голодным в новогоднюю ночь. Поэтому до работы Васнецова ехала на такси: с тазиком «Оливье», шампанским и другими атрибутами праздничного стола. Вот и теперь радость медленно наполняла ее тело от макушки до пят. Не хватало только новогодней музыки, которая с минуты на минуту должна была зазвучать в студии радио «Активного».

– Начинаем?

Женька поспешно кивнула, натягивая наушники и наклоняясь к микрофону. Воронцов не смог сдержать искренней улыбки, глядя на горящие глаза подруги.

– Добрый вечер, дорогие радиослушатели! Сегодня с вами в этой предпраздничной суматохе диджей радио «Активного» Денис Васнецов и моя очаровательная соведущая Евгения Воронцова…

Телефон разрывался из-за непрерываемого потока звонков. Каждый желал поздравить с наступающим Новым годом друзей и близких. На фоне счастливых голосов раздавался звук работающего телевизора, смеха и звенящих бокалов. Люди наперебой поздравляли друг друга в радио эфире, выхватывая телефон, и признавались в любви. Денис чувствовал, как сводит щеки от нисходящей с лица улыбки. Диджеи даже не препирались между собой, потому что большую часть эфира занял «Новогодний бумбокс поздравлений».

– Стоп… – парень стянул наушники и поудобнее растянулся в кресле. В ближайшие двадцать минут в эфире должна была звучать только музыка. Можно было выдохнуть и расслабиться.

– Воронцов, ты есть хочешь? – заговорщицки прошептала Женя, пристально смотря на напарника.

– Спрашиваешь. Еще бы…

Васнецова быстро подорвалась к холодильнику и вытащила оттуда большую миску оливье. Вслед за ней на стол последовали бутерброды, нарезка, сладости, мандарины и шампанское. Глаза Дениса лихорадочно заблестели.

– Все это время у нас холодильник ломился от еды, а я об этом даже не догадывался?

– Ну, должен же быть и с моей стороны сюрприз, – весело усмехнулась, доставая стаканы для сока. – Прости, для шампанского бокалов нет.

– Неприятность эту мы переживем, – напел строчку из детской песенки и взял в руки бутылку с игристым напитком. – Саныч, если бы увидел, чем мы тут с тобой в рабочее время занимаемся, по головке бы не погладил.

– Он вчера и так увидел больше, чем нужно. А в наше с тобой оправдание могу сказать, что Новый год не Новый год без сожженной бумажки с заветным желанием, которую обязательно нужно растворить в шампанском.

Воронцов заинтересованно повел бровью, не имея ничего против таких праздничных традиций.

– Стой, Денис… Не разливай. Можешь погулять где-нибудь минут пять?

– Васнецова, здесь полный стол домашней еды, а ты отправляешь меня туда – не знаю куда? Хотя бы ради чего я это делаю, скажи? – попытался выпытать, когда девушка стала настойчиво подталкивать его к двери.

– Просто выйди.

Воронцову, томящемуся в ожидании за дверью, было невыносимо скучно ждать. От нечего делать, он крутил в руках массивную связку ключей, уже в который раз, косясь на наручные часы. Пять минут закончились две минуты назад.

– Жень, можно?

– Нет.

Пару секунд тишины.

– А сейчас можно?

– Я же сказала. Стой там. Зайдешь – не поздоровится.

– Не сомневаюсь, – проворчал, утыкаясь лбом в косяк двери. От скуки царапал красный кирпич в стене ключом. – Васнецова, я злой, когда голодный…

– Угу.

– И целоваться лезу.

– Заходи уже.

Денис появился в дверях и чуть не ахнул. На Женьке был серебристый комбинезон, красиво подчеркивающий женственные формы и тонкую талию. А в этом тусклом свете и переливе разноцветных огней, она выглядела вдвойне ошеломляющей. Он впервые увидел ее фигуру, не прикрытую мешковатыми футболками и мальчишескими джинсами. И это было восхитительно.

– Воронцов, неприлично столько молчать. Скажи что-нибудь, – поправила непослушный локон за ухо и закусила губу.

– А что тут скажешь, Васнецова, если это… Вау, – это все на что хватило обычно многословного диджея. – Будешь у нас сегодня вместо елки.

– Дурак, – разочарованно цыкнула и уперла руки в бока.

– Шучу, Жень… Ты великолепна. Скажи, а это… Для меня наряд?

– Ага, размечтался. Это просто традиция такая – встречать Новый год в новом наряде.

– Замечательная традиция. Одобряю, – сел в ее кресло и закинул руки за голову.

Васнецовой стало неловко от его пронзительного взгляда. Дурацкое смущение дало о себе знать горящими щеками. Оставалась надежда на то, что при неярком свете Денис этого не заметит.

– Давай, что ли, шампанское разливай… – спохватилась Женька и заняла место в кресле Воронцова. Коленки почему-то предательски дрожали.

– Слушаюсь, моя королева, – хихикнул в кулак Денис, ожидая какого-нибудь очередного нападка от Васнецовой за его выходку, но получил лишь укорительный взгляд. Впрочем, который она почти сразу же отвела, чувствуя смущение и неловкость. Она могла сколько угодно язвить и парировать, но когда с его губ срывался полу-флирт, направленный в ее сторону, всякая уверенность вмиг терялась. Воронцов решил воспользоваться моментом. – Жень, а посмотри на меня? – дождался ее взгляда. – Ты очень и очень красивая, – пододвинул к ней стакан, слегка коснувшись кончиками пальцев ее руки.

Случайно, конечно же, случайно.

Васнецова чуть заметно вздрогнула, ощутив горячие подушечки пальцев на своей коже.

– Спасибо, Денис…

За пять минут до Нового года, Воронцов вывел в эфир поздравительную речь президента. Женя стянула с головы серебристые наушники, так хорошо гармонирующие с ее комбинезоном. Внутри все больше подогревалось волнующе будоражащее чувство, которое бывает, когда сильно чего-то ждешь. Впервые она встречала этот праздник не в семейном кругу. Это было немного странно, но совсем неплохо. Просто иначе. Тем более, с Денисом не получалось соскучиться. С его губ все время не сходили веселые шутки, забавные истории и поздравления, которые радиослушатели передавали своим родным и близким. А еще с его губ не сходила улыбка. Самая потрясающая улыбка, которую Васнецова когда-либо видела.

– … слышишь меня? – Воронцов щелкнул перед ней пальцами, пытаясь привлечь к себе ее драгоценное внимание. – Говорю, желание загадывать будем?

– Ааа, да, конечно, – засуетилась Женька, доставая из ящика в столе два маленьких листочка и спички. Еще не хватало, чтобы он заметил, каким завороженным взглядом она на него смотрела.

– Ты уже знаешь, что напишешь?

– Возможно. А ты?

– Еще нет. Не придумал.

– В таком случае, пожелай себе богатой фантазии, – сыронизировала и прикусила кончик ручки.

– Очень смешно, – скривился Денис, независимо встряхнув кудрями. – Тебе оригинальности бы побольше, а предсказуемости поменьше, – не остался в долгу, отпарировав.

– А тебе бы язык покороче и извилины не такие прямые, как сейчас.

– Язва.

– Дебил.

– Я не буду с тобой ругаться в Новый год.

– Какое благородство, – недовольно фыркнула Васнецова. – С чего вдруг такие жертвы?

– Я верю в теорию о том, как встретишь Новый год, так его и проведешь.

– То есть ты рассчитываешь провести его со мной и ни разу не поругаться?

– Может быть, – загадочно улыбнулся.

Женька, словив его многообещающий карий взгляд, быстро уткнулась глазами в пустующий листочек. До начала боя курантов они больше не обмолвились ни словом. Кремлевские часы стали бить полночь и диджеи стали записывать заветные желания на клочках бумаги. Пять ударов – желание записано. Еще пять – сожжено и брошено в шампанское. Два удара и до начала звучания гимна РФ игристый напиток оказывается выпитым.

– С Новым Годом, Васнецова!

– С Новым счастьем…

– С вами были: такой же мудрый, как Дедушка Мороз – Денис Васнецов!

– И такая же холодная, как Снегурочка – Женя Воронцова!

Васнецова хлопнула ладонью по столу и больно пнула напарника ногой под столом.

– Даа, Дениска, Новый Год наступил, а ума и оригинальности в тебе не прибавилось ни на грамм! – съязвила девушка, стягивая с головы наушники. – Не то желание ты загадал, ой, не то…

– Правда глаза колет? – усмехнулся, разглядывая ее разъяренный и донельзя прекрасный вид.

– Воронцов, тебе не кажется, что шансы не ссориться со мной стремительно уменьшаются? Не хотелось бы покалечить тебя в первый день января.

– Женечка, ты спортсменка, конечно, и все такое, но я все-таки значительно сильнее тебя.

Васнецова искренне и звонко рассмеялась.

– Ты? Если только на словах, – скептически хмыкнула и встала с кресла.

Денис в очередной раз мысленно отметил, как сильно ей идет этот комбинезон. В ее глазах был явный вызов, поэтому парень поднялся и обогнул стол. Поймал напарницу в ловушку-капкан, преградив пути к бегству руками, расположенными по двум сторонам от нее и оперев ладони на стол. Женя немного отклонилась назад, так как расстояние сократилось до невозможного минимума. Но Воронцов оказался все равно слишком близко. В карих глазах горел решительный огонек, заставив девушку порядком заволноваться.

– Действительно хочешь проявить ко мне грубую мужскую силу? – нервно облизала губы и присела на край стола, опираясь о деревянную поверхность ладонями. Ее стала даже забавлять решимость диджея.

– А ты относишься к тому разряду девочек, которым это нравится? – усмехается и наклоняется ближе к ее уху. – Как пожелаешь, Васнецова.

Его горячий шепот затуманивает мозг и затормаживает реакцию. Он крепко сжимает хрупкие запястья, чувствуя, как тонкий серебряный браслет впивается в его кожу. Женька непонимающе смотрит на него, но черты лица смазываются от такой близости лиц друг от друга. Последнее, на что падает ее взгляд – его губы. Горячие, решительные губы, которые в одно мгновение целуют ее дразнящее и жарко. Сначала будто пробуя, а потом смелее. Так, словно он уже делал это тысячу раз.

Васнецова не находит ничего лучше, чем ответить. И плевать, каким взглядом он потом на нее посмотрит. А ее соведущий, черт возьми, обязательно выкинет что-то ехидное на то, что она позволила это сделать. Позволила себя поцеловать. И, более того, когда он дал ей свободу действий, сама обняла его, одной рукой утопая в жестковатых наощупь кудрях.

Это были восхитительные… секунды, минуты, часы? Неважно. Просто было хорошо. Голова слегка кружилась. И губы болели. В студии пахло шампанским и мандаринами.

– Такое желание ты загадывала под бой курантов? – прошептал, медленно отстраняясь и крепче прижимая её к себе.