Текст книги "Проявленная фотоплёнка (СИ)"

Автор книги: Rapunzel Ka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Апрель. Весеннее обострение ==========

– Люблю весну… – растягивается в кресле, снимая с шеи наушники. – Девчонки раздеваются, – мечтательно прикрывает глаза и лениво приоткрывает один, когда дверь в студию громко распахивается. – О, Васнецова…

Женька не в духе, поэтому сдержанно кивает Жоре и отправляет рюкзак на диван. Торопливо скидывает ветровку, и только сейчас Воронцов замечает грязные подтёки на новенькой светло-голубой куртке.

– Кто только таким кретинам права выдает, интересно? Ездить бы научились для начала, идиоты, – недовольно бормочет, думая, куда бы пристроить испачканную вещь. В итоге отправляет на вешалку в углу студии.

Денис приподнимается в кресле и расправляет плечи, не без тени улыбки, оценивая внешний вид напарницы. Облегающие джинсы и обтягивающая майка, красиво очерчивающие спортивное тело. Он невольно засматривается, с интересом разглядывая весеннее преображение в образе Васнецовой. Давно хотелось увидеть её без этих мальчишеских шмоток. Видимо, время пришло, и весна даже на эту грубоватую пацанку подействовала.

– Эй, Земля, я Юпитер! Воронцов, приём! Ты вообще, что ли, в край офигел так откровенно на меня пялиться? – сердито хлопнула ладонями по столу, недовольно поджав красивые пухлые губы.

Денис, как ни в чём не бывало, вышел из временного оцепенения и, озарившись самодовольной улыбкой, нарочно спокойно поинтересовался:

– Ты что-то сказала?

Женька подалась вперёд и больно пнула его ногой под столом. Но, сильно не рассчитав, попала совсем не по лодыжке. И очень быстро поняла это по скривившемуся в лице напарнику, в один миг, сложившемуся чуть ли не пополам.

– Васнецова, совсем головой тронулась? – возмущённо запричитал парень, пытаясь перебороть чувство жгучей боли в паху. – Ты меня так без потомства оставишь.

Совестливая змейка, конечно, шевельнулась внутри светловолосой девушки, но чувство того, что этот кудрявый дебил получил по заслугам – не желало покидать её так легко.

– А ты впредь думай – на кого можно смотреть таким взглядом, будто собираешься прямо здесь и сейчас заняться вопросом планирования будущего потомства, а на кого – нельзя. Иначе род Воронцовых прервётся на одном кучерявом дебиле, который плохо разбирается в том, куда ему свои флюиды весеннего обострения расточать.

Денис даже не взглянул на неё, уткнувшись лбом в стол и стараясь дышать глубже. Женя вопросительно взглянула на Жору, пытаясь понять, действительно ли сделала так больно Воронцову или он, в свойственной ему манере, прикидывается, искусно переигрывая. Но звуковик смотрел на друга с нескрываемым сочувствием, и Васнецова заерзала в кресле, чувствуя себя ужасно виноватой.

– Может, что-нибудь холодное приложить? – участливо поинтересовалась, подъезжая на кресле ближе к Денису.

– Из холодного, Женечка, здесь только твоё сердце, – съязвил и, наконец, медленно разогнулся.

Спортсменка недовольно вскинулась, занеся руку для нового удара, но Воронцов ловко перехватил её, до боли сдавив хрупкое запястье, которое смог запросто обхватить. Недобрым блеском загорелись одновременно два взгляда – тёмно-карий и серо-зелёный.

– Ты доиграешься, Васнецова, – сердито прошептал, сдавив нежную кожу практически до синяков.

– Да? – сдула с лица прядь волос. – И что ты сделаешь? – предприняла попытку высвободить руку, но лишь спровоцировала этим напарника перехватить и вторую её ладонь.

Жора решил поскорее ретироваться из студии, пока эти двое не поубивали друг друга. Он всегда сбегал с поля боя, считая это наиболее разумным решением, когда дело касалось его импульсивных коллег.

– А то… – шумно выдохнул, подавшись ближе. – Займусь вопросом продолжения своего рода прямо здесь и прямо на этом столе…

– Не дождёшься, Денчик. Я тебе причинное место оторву и другой стороной вставлю, чтоб даже мыслей подобных не возникало.

– Дура.

– Дебил.

– Ненавижу.

– И я тебя…

Дыхание перехватывает, когда горячие губы прижимаются, порывисто целуя. Воронцов тянет запястья вниз, жадно сминая девичьи губы своими. Руки саднит от грубой хватки, но Женя даже не пытается высвободиться. Она знает, что он куда сильнее в ярости, чем все её приёмы из спортивного прошлого.

– Пусти… – почти требует, на секунду отстраняясь и уже в следующий миг, касаясь языком её языка. Невольно упирается коленом между девичьих ног.

Васнецова не уступает ему в этой разгоревшейся игре, с каждым прикосновением вытесняя из головы всё нужное и ненужное. Остаётся только борьба: губ, языков, ненависти и любви. Они ходят по опасной грани, понимая, что шаг влево, шаг вправо – и всё. Процесс будет необратим. Придётся выбрать одну какую-то сторону и играть уже по определённым правилам. А пока они балансируют по тоненькому канату, натянутому над бездонной пропастью, и утопая в противоречивом спектре ощущений. Ненависть и любовь – та ещё ядерная смесь. И от одного до другого – невидимая связующая нить.

– Женич…

– Ненавижу, когда ты меня так называешь, – качает головой, закрывая глаза и прижимаясь к нему лбом. Лицо горит, на щеках выступают неравномерные пятна румянца.

Денис коротко целует её в губы, тяжело выдыхая и разжимая девичьи запястья. В висках пульсирует неукротимое желание снова прикоснуться к ней, но он отстраняется, стараясь сохранить хоть грамм трезвого ума. Отъезжает в кресле и сильно ерошит кудри, надеясь, что это как-то поможет сбить пелену случившегося наваждения. Тщетно. Бросает осторожный взгляд в сторону спортсменки.

– Женька, – хрипло зовёт, но та почему-то боится поднять на него глаза. – Жень… – не выдерживает и аккуратно приподнимает её лицо за подбородок.

Зрачки серо-зелёной радужки заметно расширены. Воронцов понимает, что не одинок в своём эмоциональном состоянии, которое обрушилось как цунами. Васнецова глубоко дышит, стараясь опустить взгляд, чтобы не видеть в карих глазах отражения себя. Трёт пульсирующий висок, поспешно отстраняя его ладонь.

– Всё нормально, Воронцов. Отличный способ прервать разговор, который тебе не по душе.

– Дурочка, – удивительно нежно протягивает, получая в ответ почти убийственный взгляд. – В качестве своего оправдания могу сказать, что если бы не ты, этого бы не случилось.

– То есть, губы распускаешь ты, а виновата я? – потихоньку начинала вновь закипать Женя. Ещё и губы сладко ноют, чёрт бы его побрал. – Железная логика!

– Васнецова, ты изначально пришла не в духе, а отыгралась на мне, вместо того козла водителя, который тебя из лужи окатил. Прикажешь терпеть и ждать момента, пока реально без детей и внуков останусь?

– Ой, прямо-таки будущий идеальный семьянин и папаша выискался! Давно ли о потомстве задумался, Дениска?

– Знаешь, нет, сегодня. Зато повод отменный был. А какой я буду муж – ещё увидишь!

– Нет уж, изволь, мне с тобой детей не крестить.

– Не крестить, а растить.

Спортсменка уже приготовилась было к парированию, как захлебнулась своим же негодующим ответом.

– Что?

– Что слышала, – резче, чем хотел, ответил парень, упёршись локтем в подлокотник кресла и подперев кулаком скулу.

– Спасибо, Воронцов, но я в твой гарем не пойду. Там и без меня тесно, – буркнула себе под нос и потянулась за стаканом с водой.

– Язва. Как твой бывший тебя терпел?

Женька поперхнулась, услышав столь бесцеремонный вопрос. Откашлявшись, хмуро подняла взгляд на бестактного напарника.

– Мой бывший, насколько тебе уже известно, сбежал в Лондон, найдя мне замену в лице Скааарлетт, – нарочно противно протянула имя длинноногой девицы, фото которой Захаров додумался отправить ей по e-mail. Придурок. – Как видишь, не вытерпел. А ты, если совсем дебил, можешь сколько угодно иронизировать и шутить по этому поводу, – громко поставила стакан на стол, расплескав половину жидкости.

Денис заметил, как нервно дрогнули руки при упоминании об опыте её предыдущих отношений. Он уже и сам понял, что сморозил глупость, задев щепетильную для Васнецовой тему. Она же не для того ему всю свою историю с этим лондонским педантом рассказала, чтобы он потом использовал эту информацию против неё. Было совестно, что задел болевую точку, на которую не имел права давить. Поэтому, совершенно машинально, коснулся ладонью рук, которые стала нервно «заламывать» спортсменка.

– Прости. Я не это хотел сказать, – искренне признался, но Женя всё равно нервно выхватила пальцы из-под его жесткой и горячей ладони.

– Нет, Воронцов, ты сказал именно то, что хотел. Тут, знаешь ли, даже двоякого смысла не возникло. Всё предельно ясно, – она сердилась, и невозможно было этого не заметить. – Ты завершил эфир? Тогда иди.

Тон, которым это было сказано, и жест, указывающий на дверь, не позволили бы самолюбию диджея так запросто подчиниться совету напарницы. Да и оставлять её после случившегося, было бы просто не по-мужски. Он – не Жора, так легко с поля боя сбегать не станет. Если уж идти к цели, то до конца.

– Васнецова, у нас свободная страна. Хочу – сижу в студии во внерабочее время, хочу – не сижу.

– Хорошо. Пойду, скажу Санычу, что сегодня «Бумбокс поздравлений» – твой. Зачем зря штаны просиживать, если можно лишний раз поработать на благо Родины, правда?

– А ну, стой… – нагнал её уже в коридоре и в последнюю секунду успел оттянуть от лифта.

Женька брыкалась, но всё равно оказалась прижата к стене сильными ладонями Дениса. Лопатки больно уткнулись в красный кирпич. Девичий взгляд заблестел возмущением и нескрываемой обидой.

– Ты меня бесишь, Васнецова… С тобой даже поговорить нормально невозможно. Ты колючая как дикобраз.

– Ах, дикобраз?! – чуть не задохнулась негодованием, охватившим тело от кончиков пальцев ног до макушки. Дёрнулась, чтобы скинуть с себя тяжёлые руки, но только лишь царапнула спину неровностями кирпича. Сердито прошипела от обиды и злости, желая убить взглядом этого кудрявого несмышлёного идиота прямо на этом месте.

– Тише ты… Давай ещё весь этаж соберём на этот цирк посмотреть.

– Из цирка здесь только ты клоунаду устраиваешь, – яростно фыркнула, ненавидя его сейчас всеми фибрами души. – Отпусти…

– Не пущу, пока не остынешь.

– Не остыну, не надейся. Хоть целую вечность здесь стоять будем.

– Уверена, что хочешь провести вечность вместе со мной? – насмешливо усмехнулся, сдавливая бледные плечи и не желая так скоро её отпускать.

Женя смотрела, не отрывая взгляда от его глаз, и чувствовала, как ослабевает градус злости. Вместе с тем как лицо её делалось спокойнее, Воронцов потихоньку уменьшал силовое давление.

– Ненавижу тебя, Денис. На кой чёрт ты вообще вернулся на это радио? Болел себе и бо… – осеклась на полуслове, сообразив, что не должна говорить такого. Ненависть ненавистью, но это не даёт ей права на подобного рода слова. Тем более, что это всё показное.

– Что? Ну, договаривай, Васнецова. Болел себе и болел бы, ты это хотела сказать? Я, конечно, уже знаком с твоей нелюбовью во всех её проявлениях, но это… Это уже перебор.

– Блин, Воронцов… – наконец, перестаёт ощущать крепкую хватку сильных рук, ловя себя на чувстве необъяснимого разочарования. – Снова ты выворачиваешь ситуацию в нужное для себя русло.

– Да ну тебя… – обречённо машет рукой и, разворачиваясь, направляется в сторону студии.

Женька прикусывает нижнюю губу и спешит вслед.

– Денис, погоди… – решительно ускоряет шаг, но он даже не оборачивается. – Воронцов, стой… – налетает на него сзади и разворачивает к себе. Неопределённо смотрит в серьёзную карюю радужку и, приподнимаясь на цыпочки, прижимается к мальчишеским губам.

Целует решительно, вливаясь в его объятия как морская волна. Заводит руки за его голову, когда он подхватывает её ладонями за поясницу. Между джинсами и майкой – горячая нежная кожа. Желание впитать в себя это невидимое электричество – как физиологическая потребность.

Ощущение друг друга – отличный способ забыть, кто там перед кем виноват. Это совсем неважно, когда губы такие горячие, когда тела от соприкосновения наполняются жаром, когда дыхание так соблазнительно сбивается, не успевая вовремя вбирать кислород. В конце концов, когда поцелуй – как спасательный круг среди бушующего океана чувств.

Денис собственнически прижимает спортсменку к себе, гладит, ласкает. Она отвечает ему взаимностью, удивляясь, откуда вообще умеет быть такой. Честной. Хочется обнимать его, целовать, путать и без того разлохматившиеся кудряшки. Пальцы сами нежно зарываются в его волосы, а по коже то и дело пробегают всё новые и новые стайки невидимых мурашек.

– Что это сейчас такое было, Васнецова? – спрашивает, не скрывая улыбки, и ощущая в груди пульс, кажется, участившийся вдвое.

Женя прерывисто дышит, пряча взгляд у него между шеей и плечом, вдыхая терпкий аромат мужского парфюма. Щекочет длинными пушистыми ресницами его кожу, почти касаясь губами ключичной косточки. Воронцов гладит её по растрёпанным волосам, отмечая, как вкусно они пахнут. Свежим весенним ветром.

– Не знаю я, что это было… – смущённо лепечет, упираясь лбом в его плечо. – Апрель, наверное…

– Просто апрель? – хитро щурится, вынуждая её посмотреть на него. Чтобы Васнецова первой целоваться полезла, тут, минимум, должен всадник Апокалипсиса на горизонте замаячить.

Девичьи щёки ярко алеют и этот румянец, кажется, согревает душу Дениса сильнее весеннего солнца, падающего сейчас на них из единственного окна в узком коридоре.

– Да. Весеннее обострение, знаешь ли, оно не только у котов, Воронцов… – смущённо бормочет и ещё больше краснеет, осознавая, какую глупость только что произнесла.

– Но и у кошек, я понял, – хихикает, получая за это почти мгновенно кулаком под рёбра.

– Дебил, – уголки губ, которые она старательно пытается контролировать, всё равно подрагивают в улыбке. Приходится снова прятать взгляд, задыхаясь от ощущения чего-то очень тёплого, зарождающегося в глубине. Неужели и впрямь весна?..

– Дурочка, – впервые при произнесении этого слова губы сводит в счастливой улыбке.

– Ненавижу.

– Люблю…

Комментарий к Апрель. Весеннее обострение

Оценки и отзывы приветствуются!) Вам пару секунд потратить, а автору – счастье! Всем счастливой весны, несмотря ни на что! <3

========== Май. Бессонница ==========

– Сил моих больше нет, – устало выдохнула Васнецова, опустившись в рабочее кресло. – Две ночи подряд глаз не сомкнуть. Чёрт знает, что такое…

– Бессонница? – сочувственно осведомился, кусая крошащийся круассан.

– Ага. Воронцов, ты же мне друг? Помоги, а?

– Извини, конечно, но я за тебя выспаться не могу, – насмешливо приподнял уголок губ, но, к своему удивлению, наткнулся на полное решимости лицо напарницы. – Ты серьёзно? Как ты себе это представляешь?

– Очень просто. У меня все домашние уехали на дачу, а я, если верить некогда выдвинутой теории Галины Сергеевны, не могу уснуть без привычного постороннего шума.

– То есть ты предлагаешь мне быть твоей шумовой помехой? – заинтересованно повёл бровью, делая глоток растворимого кофе из большой синей чашки.

– Вроде того. Так, что?

Задумчивое выражение диджея сменилось растянувшейся на губах улыбкой. Хитрой до умопомрачения.

– Допустим, я не против. Только, вот… – взглянул на неё из-под чёлки, с долей нескрываемого интереса. – Что мне за это будет? М?

Женя показательно закатила глаза, в очередной раз убеждаясь, что Денис и бескорыстие – вещи несовместимые.

– А просто так подруге помочь, не судьба, Воронцов?

– Васнецова, такой шанс, когда ты меня о чём-то просишь – раз в столетие выдаётся, чтобы я так легко его упустил? – иронично хмыкнул, нетерпеливо постукивая пальцами по синей керамической поверхности.

– Ладно. Проси, что хочешь. Но с одним условием – я должна нормально выспаться. Идёт?

– Идёт, – хлопнул по раскрытой девичьей ладошке, лукаво улыбнувшись.

– В половине одиннадцатого жду тебя у себя. И, ради Бога, не опаздывай.

– Не волнуйся, не опоздаю.

Денис был пунктуален как никогда. Возможно, впервые за долгое время. Конечно, это было сделать несложно, учитывая тот факт, что добирался он не по московским пятничным пробкам с другой окраины столицы, а из соседней квартиры.

– Шумовую помеху заказывали? – ослепительно улыбнулся распахнувшей дверь Васнецовой. Однотонная персиковая пижама, которая была на ней, красиво оттеняла покрытые лёгким румянцем щёки.

– Дебил. Проходи, – отступила от прохода и пропустила гостя в квартиру.

– Знаешь, Женечка, неуважительно так называть человека, который благородно согласился спасать тебя от третьей бессонной ночи подряд, – бросил на неё укоризненный взгляд, оставляя кроссовки на входном коврике.

Девушка скривилась, защёлкивая замок. Она только сейчас поняла на что подписалась, когда попросила Воронцова о помощи. В первый и, судя по всему, последний раз.

– Лучше бы Жору позвала, честное слово.

Денис скептически хмыкнул.

– Жорик и шум? Васнецова, я смотрю, бред от недосыпа прогрессирует? – как ни странно, но мысль, что Женька могла попросить кого-нибудь другого, вызвала внутреннее недовольство. Смиренно протопав за ней в комнату, он удивлённо отметил лишь одну расстеленную кровать.

– Не понял, а я где буду спать?

– Если не прекратишь задавать тупые вопросы, то на полу, – забралась на половину кровати у стенки и включила ночник. – Последние пару недель со мной спала Полинка, воображая, будто под её кроватью живут монстры, так что располагайся, Воронцов, – похлопала по соседней половине матраса и, не без внутренней улыбки, наблюдая за неоднозначными переменами в лице напарника.

Впрочем, озадаченное выражение быстро сменилось офигевшим, а затем губы медленно растянулись в самодовольной улыбке.

– Так меня ещё девчонки в постель не затаскивали, – сплошная патока в голосе и сощурившиеся в эротичной ухмылочке глаза.

Типичная флиртующая манера Дениса Воронцова. Он даже не понял, в какой момент Васнецова успела замахнуться на него подушкой, впечатав ею по его кудрявой макушке. Густая шевелюра оказалась безжалостно разлохмаченной, а серо-зелёная радужка недобрым блеском сверкнула в его сторону.

– Ещё одна подобная фраза и я тебе другую постель организую. Больничную. Хочешь?

– Как-то не особо, – негромко буркнул, пытаясь поправить сбившуюся копну волос.

– То-то же, – удовлетворённо хмыкнула и улеглась обратно, предварительно посильнее взбив подушку.

Денис с опаской покосился на напарницу, мысленно замечая, что запросто сможет оказаться на месте этой самой подушки, если скажет ещё что-то не по нраву Женьке.

– Раздеться-то хоть можно?

– В смысле? – подняла на него взгляд. – Ты что, не взял ничего переодеться?

Растерянный вид спортсменки послужил отрадой для глаз Воронцова. Не так часто её можно было застать врасплох, чтобы потом наблюдать за этим с нескрываемым наслаждением, хоть и не подавая виду.

– Прости, что? Спешу тебе напомнить – в нашем уговоре не было пункта о том, что я с собой сумку вещей тащу приятным бонусом.

– Не сумку, конечно… но спортивки и майку можно было взять?

Денис недовольно фыркнул, исподтишка с искренним любопытством наблюдая за её смущённой реакцией.

– Знаешь что, Васнецова, я туда-сюда ходить не буду – либо принимай как есть, либо я пошёл спать в соседнюю квартиру, – показательно развернулся в сторону выхода, но, как ожидал, был остановлен окликнувшей его Женькой.

– Фиг с тобой, Воронцов. Спи в чём душе угодно… Только оставайся.

Так непривычно честно это прозвучало, что Денис даже вздрогнул, обернувшись на Васнецову в немом изумлении. Только она поспешно отвела взгляд и быстро сменила тему:

– Если что, я с открытым окном сплю. Ты не против?

Воронцов невольно улыбнулся, наблюдая как она заворачивается в одеяло по самые уши.

– Я холода не боюсь, у меня кровь горячая. Да и май за окном, – стал стягивать джемпер и джинсы.

Женя тактично отвернулась, очерчивая пальцем замысловатый узор на обоях.

– Выключишь свет, хорошо?

– Хорошо. А ночник?

– Ночник Полинка просила не выключать, пока не заснёт, считая, что свет отпугивает чудовищ.

– Васнецова, – добродушно усмехнулся, забираясь под соседнее одеяло, – я не Пуговка. И монстров не боюсь. Можем выключать.

– Выключай.

Последний источник света погас, и комната погрузилась в кромешную тьму. Женя лежала, тихонько замерев, пока рядом копошился Денис в поисках наиболее удобного положения. Кровать Васнецовой была недостаточно широкой, чтобы раскинуться на ней привычной «звёздочкой». Поэтому пришлось устроиться на левом боку, дыша почти в девичий затылок. Наверное, правильнее было бы отвернуться спиной к спине, но хотелось видеть её рядом, засыпая. Неизвестно, когда ещё такая удивительная возможность представится.

– Спокойной ночи, – тихий голос горячими волнами прошёлся по светлым волосам, небрежно разметавшимся по подушке.

– И тебе, Воронцов… – прошептала, покрываясь мурашками от смущения из-за присутствия Дениса в её постели.

Глаза наливались свинцом, но каждый раз, сон, что был уже так катастрофически близко, обрывался, когда навязчивая мысль о близости напарника, вновь возвращалась в светлую девичью голову. Интересно, чем она думала, когда попросила его переночевать с ней? Это же ещё один прекрасный бонус к отсутствию сна, но никак не лучший способ избавиться от бессонницы.

Неожиданно захотелось жалобно захныкать, как та самая младшая сестрёнка, когда прибежала к ней впервые, жалуясь на подкроватного монстра. Пришлось почти час успокаивать бедного ребёнка, уверяя, что она защитит её от любого страшного чудовища, которое посмеет потревожить чуткий детский сон. А сейчас в ней самой просыпалась маленькая девочка, ощущающая дикую несправедливость от того, что третью ночь подряд не может сомкнуть глаз. Становилось от этого, наверное, также страшно, как от выдуманного монстра под кроватью, которого так сильно боялась Пуговка.

Женя издала звук, похожий на судорожный всхлип, и неосознанно перевернулась на другой бок. Горячее шумное дыхание тут же коснулось губ и заставило её резко отпрянуть. Макушка, стукнувшаяся о стену, болезненно засаднила, а с губ невольно сорвалось сердитое шипение.

Рядом заворочался Воронцов.

– И чего тебе не спится, Васнецова? – сонно пробормотал Денис, приоткрывая глаза.

– Поспишь тут, когда ты рядом, – резко вскинулась, переворачивая к себе подушку прохладной стороной.

– Я что-то не пойму, то ты меня сама зовёшь, чтобы я помог тебе уснуть, то сердишься на это… Так выглядит женское непостоянство?

– Я тебе сейчас покажу, как выглядят семь лет занятий айкидо, Воронцов! Ты какого чёрта так близко? – возмущённо толкнула его ладонями в грудь. Парень, не готовый к такой нападке, чуть было не слетел с кровати. Всё-таки Женька была на порядок сильнее всех тех девочек, которых он когда-либо встречал.

– Зашибись, – обиженно протянул. – Сама уложила в кровать детских размеров, а я ещё и виноват, – оттолкнулся рукой от пола, который чуть было не принял его в свои распростёртые объятия.

– Извини, пожалуйста, – сердито взвилась, поднявшись на локте. – Может, мне тебе всю кровать уступить, чтобы его величеству не тесно было?

– Успокойся, Васнецова, – насупился, чувствуя, как тоже потихоньку начинает на неё злиться. – Просто не надо шарахаться от меня, как от чумы. Я всё-таки считаю себя достаточно привлекательным, чтобы со мной можно было спать в одной постели.

– Вот именно, – резко выпалила Женька, не до конца осознавая, чем грозит дальнейшее сказанное ею. – Знала бы, нашла кого-нибудь менее привлекательного, чтобы думать о сне, а не о том, что ты мне тут в затылок дышишь…

Денис замер, не понимая, правильно ли сейчас всё услышал или это просто игры полусонного разума. Резкие черты лица заметно смягчились.

– Что ты сказала? Васнецова, мне показалось или ты сейчас почти призналась в том, что я тебе симпатичен? – поднялся на локте, заинтересованно заглянув в девичье лицо. Какой уж тут сон, когда разговор в такое неожиданное русло поворачивает.

– Из всех дебилов тебе, действительно, нет равных, – язвительно буркнула, наивно полагая, что так легко получится выйти из сложившейся ситуации. При попытке отвернуться, крепкие пальцы Воронцова словили её.

– Жень, я, может, и дебил, но проблем со слухом у меня никогда не было. Ты серьёзно не можешь уснуть, просто потому что я рядом?

– Я просто не могу уснуть, – обессилено прохрипела, скидывая его ладони. – Неужели непонятно? Хоть с тобой, хоть без тебя. Мне необходимо поспать, я больше так не могу… – сдерживаемая плотина чувств дала трещину и прорвалась в виде судорожного всхлипа. – Как мне уснуть, Денис?

Воронцов смотрел на девушку, прижавшуюся спиной к стене, с нескрываемым сочувствием. Её растерянный вид вызывал в нём чувство глубокой нежности, перемешанной с удивлением и… любовью? Честный ответ прозвучал в ночи комнаты с нотками неприкрытой заботы:

– Для начала успокойся и прекрати себя накручивать – это раз. Расслабься, убери из головы ненужные мысли – это два. Глубоко дыши – три.

– Я не могу расслабиться и убрать из головы ненужное, когда пошли третьи сутки без сна. Я очень устала, – шумно вздохнула и закрыла глаза, упираясь макушкой в стену.

Денис больше всего хотел помочь отчаявшейся Васнецовой, но не знал – как. Поэтому пошёл на то, что умел лучше всего – хитрость.

– Знаешь, – начал медленно, не желая вызывать преждевременных подозрений, – я вспомнил, что недавно читал статью в которой говорилось, что лучший способ легко уснуть – долго целоваться перед сном.

Женя широко распахнула глаза и несколько раз удивлённо моргнула, словно не веря в то, что услышала собственными ушами. Воронцов поспешил развернуто пояснить, пока чувство скептицизма и недоверия не взяло над ней шефство.

– Считается, что при поцелуях выделяется какой-то там гормон, способствующий расслаблению и снятию стресса.

Настороженный взгляд спортсменки был ознаменованием полного провала. Собственно, ничего удивительного, он и не рассчитывал на то, что будет так просто.

– Ты серьёзно думаешь, что я на это поведусь?

Денис постарался как можно равнодушнее пожать плечами, мол, как знаешь – моё дело предложить.

– Просто вспомнил. В конце концов, можешь чаю с ромашкой попить, авось полегчает, – как ни в чём не бывало, откинулся на спину, устроившись поудобнее на подушке. На самом деле это тоже было частью хитрого плана. Нужно было просто дождаться, когда «рыбка» клюнет на живца.

– Воронцов…

Клюнула.

Девичья ладошка осторожно коснулась его плеча.

– Пообещай, что усну, – очень странно просить дать его подобное обещание, но это единственный способ самой поверить в то, что этой ночью удастся нормально поспать.

Денис немного медлит с ответом, взвешивая принятое решение, и уверенно кивает:

– Обещаю.

– Хорошо, – заправляет светлые прядки волос за уши, взволнованно кусая пересохшие губы. Тело бросает то в нервный жар, то в холод. – Целуй…

Широкая бровь диджея удивлённо ползёт вверх.

– Я? Не пойму, у кого из нас бессонница – у тебя или у меня? С меня – гениальная идея, с тебя – первый шаг к её воплощению, – хитро приподнял уголок рта.

Женя покраснела так, как никогда в жизни, наверное, не краснела. Щёки предательски запылали огнём, передавая жар всему телу. Спасибо темноте, что скрывала эту живописную картину от ехидных карих глаз напарника. Хотя, судя по его хитрющей улыбочке, он всё прекрасно понимал. И это служило хорошим поводом, чтобы пойти на попятную. Но тогда придётся распрощаться с такой желанной идеей о драгоценном сне. Да и слишком велик стал соблазн – воспользоваться поводом и коснуться губ, что вечно морозят какие-нибудь глупости.

Приняв решение идти до конца, неуверенно начала наклоняться к губам Дениса. В висках почти болезненно застучало, сердце с каждым новым преодолённым сантиметром колотилось всё с новой силой, но, за секунду до поцелуя, Васнецова испуганно отпрянула. Воронцов, закрывший уже было глаза, шумно вздохнул, разочарованный не случившимся моментом.

– Ты сказал, что целоваться нужно долго… Насколько долго? – да, умнее ничего в голову не пришло. Просто нужно было как-то оправдать своё нерешительное поведение.

– Ты поймёшь, Васнецова. Не по секундомеру же мы будем целоваться, честное слово…

Женя закусила губу и понятливо кивнула. Вновь подалась вперёд, мысленно давая себе установку не отступать. Но жар дыхания и близость раскрывшихся навстречу губ, в последний момент заставили её удержать какое-никакое расстояние, чтобы прошептать:

– А обязательно в губы?

Воронцов поспешно поднялся, удерживая вес на локтях. Подобная нерешительность раззадоривала только сильнее, поэтому с его губ слетел ироничный ответ быстрее, чем он успел сообразить:

– Можешь хоть до потери пульса меня в щёку целовать, только, вряд ли, это чем-то тебе поможет.

– Дебил.

– Как всегда. Дебил – я, а дурацкие вопросы только от тебя слышу.

Жгучее желание послать его на три весёлые буквы, удалось подавить в себе с большим трудом. В третий раз Васнецова подалась ближе, но не успела коснуться первой, потому что Денис, не сумевший бы вынести ещё одного облома, взял инициативу в свои руки. Вернее, губы. Осторожно накрыл девичьи губы, занимая положение в котором удобнее было бы целоваться обоим. Ладонью притянул Женьку к себе за талию и удовлетворенно отметил, как она поддалась его прикосновениям, позволив стать ближе.

– Трусиха, – насмешливо выдохнул, чувствуя, как она чуть ли не дрожит в его объятиях. – Расслабься. Будешь такой напряжённой, эксперимент с треском провалится.

– Не провалится, – решительно заявила, перебарывая ничем необъяснимую панику и коротко целуя в ответ. Словно доказывая себе и ему, что не отступит. – Я столько соревнований выигрывала, а это куда легче, чем любые взятые соревнования.

Ага, рассказывай.

– Ну-ну, – скептически хмыкает, отмечая нежность рук, что нерешительно касаются его предплечий, и снова подаётся к губам.

Дело идёт куда лучше, а Женькина робость, что периодически проскальзывает в неуверенном прикосновении ладоней, лишь вызывает бесконтрольно рвущуюся наружу улыбку.

– Что, уже не так страшно?

– Воронцов, заткнись, что ли, – мстительно оттягивает его нижнюю губу и чувствует на языке медно-солоноватый привкус.

Денис усмехается, слизывая языком маленькую капельку крови, выступившую на губах.

– Васнецова, а ты, часом, не родственница графа Дракулы? Если что, я своей благородной кровью очень дорожу, – рука скользнула к её лицу и горячие подушечки пальцев прошлись по нежной девичьей щеке.

– Дебил, – смущённо шепчет, в качестве извинения поспешно целуя его в уголок губ, – меньше будешь всякую чушь пороть, целее останешься, – опускается на бок и тянет Воронцова за собой.

Карие глаза насмешливо блестят в полутьме.

– Если ты откусишь мне губы, я не смогу помочь тебе побороть бессонницу. Так что, считай, у меня иммунитет. Я в безопасности, пока ты не отоспишься как следует.