Текст книги "Дело Лонгботтомов (СИ)"

Автор книги: rakugan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– А я? – тихо спросил Барти.

– Просто веди себя естественно. От разговоров о Лонгботтомах не уклоняйся, а совсем наоборот. Все знают, что ты дружил с Фрэнком, так что твое взвинченное состояние никого не удивит. Подумают, что ты просто в шоке от случившегося. А ты можешь между тем услышать что-нибудь полезное. Главное, сейчас прямо с утра очень – повторяю – очень внимательно прочти "Пророк", и все, что говорится о событиях, вызубри наизусть. Ты имеешь право знать только то, что сообщалось в прессе, ни слова больше. На лишних деталях легко засыпаться, так что все, что сам видел, ты должен забыть. Будь осторожен.

– Хорошо, – Барти быстро кивнул. – Я постараюсь. А мне можно сюда приходить?

– В ближайшие пару недель нельзя...

Руди принялся быстро писать на листке.

– Через две недели найдешь вот этот ресторан в Глазго. Подойдешь к владельцу, спросишь, нет ли записки для Барти. Если все будет в порядке, я оставлю там для тебя сообщение, что можно приходить. А если за эти две недели возникнет что-то совсем экстренное, что не терпит отлагательств, то найдешь вот этого человека, – он дописал несколько строк внизу, – и передашь через него. Все. Оба адреса выучи наизусть и листок уничтожь.

– Ладно. Ну, я тогда пошел...

Барти встал из-за стола, но не уходил. Неловко произнес, глядя в сторону:

– Слушай, я вот хотел сказать... прости меня за вчерашнее...

– Проехали, – Руди махнул рукой. – Я ведь тебе говорил уже: что сделано, то сделано. Потом, когда будет время и обстановка поспокойнее, сделаем разбор ситуации. Обсудим подробно, что и где пошло не так и почему. А сейчас это совсем лишнее. Как сложилось, так сложилось. Давай, держись там.

– Спасибо. Пока, Белла, – Барти кивнул и быстро вышел через дверь в сад.

Белла постояла, глядя из-за чуть отодвинутой занавески, как он спускается вниз, к пруду, и где-то там, среди деревьев, аппарирует. Вроде бы все вокруг спокойно...

Она оглянулась на мужа.

– Что скажешь?

Он задумчиво смотрел на струйку дыма от сигареты.

– Будто бы ничего страшного. Но у меня почему-то чувство, что мы крепко влипли.

***

Следующие два дня они прожили почти спокойно. Ничего особенно не изменилось – те же правила безопасности, что действовали и раньше. Из дома до наступления темноты не выходить, да и после не особенно. Шторы не открывать, к окнам без нужды не подходить. Магией пользоваться только при крайней необходимости. Не шуметь.

Новостей никаких не было. По волшебному радио сообщали только, что ведется следствие. Впрочему, и низлу ясно, что даже если бы на их след вышли, никто бы об этом не стал широко оповещать.

Белла помогла миссис Корлетт наряжать елку, чтобы чем-то отвлечься. Развешивание золотых и серебряных звезд и шаров странно успокаивало – словно ненадолго вернулось детство, и все хорошо.

На второй день вечером появился Рабастан. Вынул из карманов и положил на стол звякнувший мешочек и аккуратно упакованную небольшую пачку бумаги.

– Вот, как ты просил. Не особенно много – тысяча галлеонов и две тысячи фунтов. Больше не могу найти, не привлекая внимания, а мои счета сейчас арестованы.

– Да и за то спасибо. Ты меня очень выручил, – ответил Руди, убирая деньги.

– На франки сам поменяешь, если что.

– Да мы все равно сейчас никуда выехать не можем. Даже магловским транспортом. Будем отсиживаться.

– Попробуй-попробуй. Но скажи все-таки – я ведь был прав?

– Что не надо было лезть в это дело? Да, наверное... Но уж как вышло, так вышло. Давай пойдем выпьем чаю, и отправляйся к себе. Тебе лучше тут не появляться пока.

В кухне Руди, тем не менее, не сел за стол, а принялся ходить туда-сюда. Весь день его снедало какое-то беспокойство, которое к вечеру только усилилось.

– Может, ты перестанешь мельтешить? – наконец спросил Рабастан, поднимая глаза на брата.

– Подожди. Я думаю.

Потом он вдруг вышел в гостиную, где призрачно светился экран телевизора. Сквозь разговоры героев сериала до них доносился его голос:

– Миссис Корлетт, скажите мне, пожалуйста, сегодня так-таки не случалось ничего необычного? Какие-нибудь непонятные события. Незнакомые люди на улице. Странные разговоры.

– Вроде бы нет. Ты ведь уже спрашивал, дорогой. Нет, все было, как всегда.

– Ладно. Простите, что отвлекаю.

– Ничего, ничего.

Но когда он уже шел к двери, миссис Корлетт вдруг сказала:

– Хотя... Только что вспомнила. Сегодня, в магазине... Да, точно. Подходил ко мне какой-то человек. Неприметный такой, в сером пальто. Не могу вспомнить, кто это такой, вроде раньше я его у нас не видела. Стал спрашивать, всех ли я знаю в округе, не встречала ли кого нового. Не приезжал ли ко мне кто-нибудь в гости в последнее время... Я ответила, что не понимаю, о чем он, и отошла.

– Почему же вы мне сразу не сказали?!

– Забыла, – сказала она извиняющимся тоном. – Я и думала тебе сказать, а потом стала вспоминать, что еще нужно купить, и вот... Вылетело из головы.

– Хорошо, ничего страшного.

– А кто это был?

– Да так, никто. Спасибо.

Вернувшись в кухню и плотно прикрыв дверь, он длинно, грязно выругался.

– Все, уходим отсюда. Прямо сейчас.

– Куда ты собрался? – Рабастан поднял голову от кроссворда в "Пророке".

– Не знаю! Все равно куда. Там разберемся. Главное – быстро, быстро! Белла, собирай вещи, бери только самое необходимое. Чтобы через пятнадцать минут нас тут не было. Раби, давай уже аппарируй. Нечего тебе тут время терять.

– Нет уж. В одиночку ты сейчас дров наломаешь. Должен же кто-то за тобой, дураком, присмотреть...

– Ладно, ладно, – Руди с бешеной скоростью рассовывал по карманам деньги и документы. – Так, надо еще посмотреть, что у нее в памяти и подчистить... Миссис Корлетт!

Он вышел и вернулся с хозяйкой дома. Усадил ее на низкий табурет, встал рядом на колени.

– Простите, что беспокою вас, это ненадолго. Смотрите на меня, пожалуйста. В глаза. Да, вот так, очень хорошо.

Белла поднялась наверх и вскоре спустилась. Имущества у них было так мало, что сборы не заняли много времени. Сборник стихов она несла в руках, чтобы попросить у миссис Корлетт разрешения взять с собой. Потом вернет когда-нибудь.

Входя в кухню, она услышала треньканье сигнального заклятия.

***

Мужчины вскочили на ноги. Но звук не повторился, и высоких нот не было – значит, гость пришел один и без дурных намерений.

– Я открою, – Руди пошел к входной двери, вынимая палочку.

За порогом стоял Барти.

– Мерлин... Что ты здесь делаешь?! Я же ясно сказал...

Несмотря на напряжение, Белле стало смешно. Это Руди считает, что он ясно сказал, потому что их-то самих выдрессировали еще в мини-Хогвартсе: приказ старшего по званию выполняется точно и в полном объеме, без возражений. Но Барти – гражданский человек, для него это всего лишь благое пожелание.

– А что вы..., – Барти, не отвечая, удивленно смотрел на сцену в кухне.

– К миссис Корлетт сегодня подкатывались в магазине. Дальше тут сидеть опасно, мы уходим. Так что быстренько аппарируй. Если помнишь, я тебе вообще запретил приходить. Я с тобой свяжусь потом через тот адрес...

– А куда вы переезжаете?

– Еще не знаю.

– Я, собственно, почему пришел, – Барти замялся. – У меня вчера коллега на работе упомянул, что уезжает на пару недель в Уэльс отдыхать. Я и попросил его оставить мне ключи от квартиры. Сказал, что у меня есть девушка, а мне с ней негде... ну...

Он мучительно покраснел.

– Ладно, – Руди кивнул. – Когда он уезжает?

– Уже уехал. Квартира пустая, можно отправляться прямо сейчас.

– Хорошо. Так и сделаем. Перекантуемся две недели, а дальше посмотрим. Белла, у тебя все? Я сейчас заканчиваю с миссис Корлетт, и мы уходим.

Он вернулся к прерванному занятию. Стало совсем тихо, только из гостиной доносились преувеличенно бодрые голоса – по телевизору шла реклама.

Барти стоял посреди комнаты, держа руки в карманах. Рабастан аккуратно сложил газету и сунул в карман, потом вышел и вернулся с пальто, перекинутым через руку, такой спокойный, словно собирался отправляться на судебное заседание.

Внезапно Руди оторвал взгляд от миссис Корлетт, поднял голову и стал настороженно к чему-то прислушиваться. Потом вскочил на ноги.

– Из дома, быстро! К пруду, куда угодно. Вещи к черту, потом вернемся, если что. Выходите скорей!!

– Ты дерганый какой-то сегодня. Да что случилось? – Рабастан сморщился.

– Не знаю. У меня плохое предчувствие. Шевелитесь!

С палочкой в руках, на бегу вызвав из прихожей куртку, он кинулся через кухню к двери в сад. Они побежали следом.

Но стоило ему прикоснуться к дверной ручке, как дальше все случилось мгновенно. Пронзительно взвыло сигнальное заклятие и рассыпалось снаружи дождем красных искр. Руди, уже по инерции открывший дверь, попытался быстро ее закрыть, одновременно ставя заклятие-щит. Но сразу три или четыре красных луча пробили защиту и ударили ему в грудь. Белла увидела, как он, с удивленным выражением лица, падает, раскинув руки. Она сама, не целясь, выпустила навстречу вбегающим внутрь черным фигурам несколько заклятий на поражение – теперь-то уже не до церемоний, – но одному из них все же удалось достать ее. От удара заклятия все тело мгновенно потеряло чувствительность и оцепенело. Она упала, ударившись головой о ножку стола, и осталась лежать, неловко вывернув голову вбок.

Через две минуты все было кончено.

Из того положения, в каком она упала, Белла видела, как мимо ходят авроры в черных мантиях и черных масках, скрывающих лицо. Их была чуть ли не дюжина. В кухне сразу стало тесно, на полу образовались лужицы грязи и талого снега от сапог. Миссис Корлетт продолжала так же безмятежно улыбаться.

– Под Imperio, судя по всему, – заметил один из авроров.

Подошел к Белле – совсем рядом с лицом остановились ноги в высоких шнурованных ботинках.

– Ага.

Двинулся дальше, носком ботинка повернул голову Руди.

– Старые все знакомцы... А это кто такой?

Дело было у нее за спиной, так что она не видела, что происходит, но догадывалась, что речь идет о Барти.

– Молодой какой-то совсем. Помоги мне перевернуть. Сейчас... Черт!

– Что там такое?

– Иди посмотри.

Судя по звукам, все сгрудились вокруг Барти.

Кто-то присвистнул, кто-то выругался, еще один протянул:

– О-о...

И стало совсем тихо.

Глава 5.

– Да, – покивал Муди, – да, да. Так все и вышло. На вас действительно передали ориентировку. Маглам сказали, что готовится теракт. Попросили, если вас найдут, ничего не предпринимать – дескать, это уже спецслужбы займутся.

– А где мы наследили в Глен Рой?

– В этот раз нигде, а вот весной вас там видели. Кое-кто вспомнил, что к миссис Корлетт вроде приезжала похожая на тебя женщина – племянница или кто. А когда к ней подошел сотрудник в штатском, ваша хозяйка странно себя повела, это вызвало подозрения... Дальше понятно. Еще чайку хочешь?

Он встал и, подойдя к чайнику, ударил по нему волшебной палочкой.

– Оказывается, вы и сами почти ничего не знаете о Крауче... А Дамблдор на это очень надеялся. Собственно, потому я и здесь. Страшно подумать, за какие ниточки ему пришлось дергать, чтобы мне поручили это дело.

– Что я должна сейчас сказать? Что я счастлива?

– Ну, могла бы и сказать "спасибо". Кабы не я, тебе бы несладко пришлось.

– Будто это не часть плана... Старая милая игра в злого и доброго авроров. Скажешь, нет?

Он хмыкнул.

– Ничего не скажу. Давай лучше про то, что нам дальше с тобой делать. Как ты понимаешь, вот это все, – он неопределенно махнул рукой в воздухе, – заносить в протокол ни в коем случае нельзя. Крауч, конечно, сейчас сильно потерял позиции, но все же в силе. А до полноценного служебного расследования ему никак доводить нельзя, чтобы кой-какие делишки не всплыли наружу... о которых мы тут толковали. Так что уж он постарается похоронить в Азкабане даже не столько вас, сколько собственного сына. А если в протоколе будет все то, что ты мне наговорила, то никто из вас троих не дойдет живым не то что до Азкабана – до суда. Да и я сам из этого здания не выйду. Понятно?

Она кивнула. Все верно, не поспоришь

– Так что, я думаю, мы с тобой сейчас все это быстренько забудем и напишем другую историю. Попроще. Да?

Риторический вопрос.

– Муди, а что мой муж говорит?

Он принялся набивать трубку.

– А ничего. Я его и не пытался сильно разговорить. Он же – не в обиду будь сказано, – в отличие от тебя, профессионал. Я, конечно, не знаю толком, чем он там занимался у вас, но слухи ходят разные. Да и я не без глаз, уж разведку отличу как-нибудь. Что бы я с ним ни делал, он в жизни не заговорит. Ни ради Барти, ни ради себя, ни даже ради тебя. Вот я и не усердствовал.

– Какая ж ты сволочь, – сказала она. – Нашел, значит, слабое место – меня – и стал бить в эту точку?

– Не без того. Видишь, я с тобой честен.

Ей хотелось разреветься от обиды и унижения.

– Белла, – Муди наклонился к ней, от него пахло дешевым крепким табаком, – не бери в голову. Я тебе слово дал – я его сдержу. Давай поработаем, а?

– Ну, давай.

А что ей еще оставалось.

Она закрыла глаза и принялась рассказывать все с начала – но уже исправленную и дополненную версию.

***

– Стоп, стоп, – время от времени останавливал ее Муди, – так не пойдет. Вот смотри, мы пишем, что ты предложила Фрэнку говорить, если он хочет остаться в живых... так... он отказался... это понятно... и потом ты так вот взяла и с ходу применила Crucio. И тупо его круциатила, пока не... ну, ясно. А потом Алису.

– Угу.

– И вот Визенгамот так в это и поверит – что ты надеялась из аврора получить информацию путем пыток?

– Почему бы нет?

– Смешно.

– Это тебе смешно, а члены Визенгамота – сборище старых пней, которые понятия не имеют ни о ваших тренингах, ни о чем. Они во все поверят.

– Хорошо. Ну, а почему ты не хочешь сказать, что твой муж тоже участвовал? Вот так-таки все сама...

– А зачем его приплетать? Чтобы начались расхождения в версиях?

– Я позабочусь, чтоб не было.

– Нет уж. Сама так сама.

– Ох, Белла, не дури. Чтоб Визенгамот такое принял...

– Муди, – она наклонилась к нему через стол, – я женщина, ты понял? Жен-щи-на. А женщина-преступница – это всегда пикантно. Любое женское преступление вызывает повышенный интерес. Ах, как она могла, ах, неужели женщина способна на такое зверство... Именно поэтому обо мне можно плести все, что угодно. Даже если ты заявишь, что я каждое утро съедаю на завтрак по младенцу, все и это проглотят и не поморщатся. Так что ты пиши, пиши. Дескать, из садистских побуждений, вследствие личных неприязненных отношений... Или как там у вас положено писать?

– А что, имелись личные неприязненные отношения?

– С Алисой – да.

– Почему?

– Был один случай, но он к делу не относится. Рассказать?

– Да ладно, потом. А муж-то твой что делал, в то время, как ты...

– А что муж? Он у меня, – она усмехнулась, – как всем известно, размазня и подкаблучник. Так что можешь смело написать, что он в это время виски накачивался. И ничего больше.

Муди задумчиво почесал шею.

– Ты, главное, пиши, пиши...

– Да я пишу.

***

На третий день вечером они сидели в его кабинете. Было холодно, несмотря на камин, – на улице бушевала вьюга. Стояла полутьма, горела только зеленая лампа на столе Муди. Белла смертельно устала. Глядя на Муди, она видела, что и он устал не меньше.

Муди заварил чай и налил ей в стакан. Пока она грела руки, он, откинувшись назад на стуле, подозвал к себе взмахом палочки пепельницу, набил трубку и закурил.

– Будешь? Сигареты тоже есть.

– Нет, спасибо. Лучше еще чаю.

Кто бы ей сказал год назад, что она будет пить чай и есть сэндвичи с аврором...

– А чего-нибудь еще хочешь? Выпить немного, ну там, не знаю.

– Клубники со льдом, – вдруг сказала она.

– Чего?!

Муди закашлялся – подавился дымом.

– Ничего. Это шутка была. Проехали.

Он задумчиво посмотрел на нее, потом вдруг спросил:

– Скажи мне кое-что. Не по делу.

– Что?

– Это вправду Сириус Блэк сдал Поттеров?

– А разве нет? – искренне удивилась она. – В газетах же писали...

Муди вздохнул.

– То есть, ты на самом деле не знаешь, как там было?

– Не знаю. Честно.

– А у вас там в Ставке или где еще ты его никогда не видела?

– Нет. Никогда. Но это ничего не значит – мало ли кого я не видела.

Позже, намного позже она вспомнила тот день, когда дежурила в Ставке, а Розье привел маленького крысообразного человечка, которого Темный Лорд велел «вежливо пригласить». Сидя в комнате для посетителей, человечек все всматривался в темные углы, будто под шкафом собрался прятаться, пока Ивэн, вертя палочку в пальцах, не улыбнулся ему ласково:

– Ни-ни, Питер, даже не пробуй свои штучки. Ты уже один раз пытался перекинуться крысой – помнишь, чем это кончилось?

Человечек, видимо, помнил, потому что угодливо закивал. До чего противно было на это смотреть...

А потом зазвонил колокольчик, и она, широко открыв дверь в кабинет, сказала: "Милорд, к вам Питер Петтигрю".

Смешно было думать, что, расскажи она об этом Муди, – и история волшебного мира могла пойти по-другому. Но Ивэн погиб несколько дней спустя, и всякие Петтигрю вылетели у нее из головы. К тому же она никогда не связывала его с Поттерами. Если бы Муди назвал это имя, она бы, конечно, вспомнила, при каких обстоятельствах его слышала. Но ничего такого не случилось, и история волшебного мира пошла так, как пошла.

– У меня к тебе еще вопрос.

– Да?

– Белла, я похож на дурака?

– Ты похож на аврора.

– Ну, даже не знаю... Ладно, буду считать, что это комплимент. Но вообще я не о том, – он помахал рукой, разгоняя дым. – Я ведь не слепой и не глухой. Эта твоя песенка под веритасерумом – а ведь такому учат в школе авроров. То, как ты крепко сопротивляешься Crucio. Кроме того, то, как ты считала: "Раз. Два. Три...". Любой бабуин, размахивающий палочкой, может сказать "Crucio", но вот считать, знать о постепенном возрастании, о том, что нельзя это делать дольше двух минут, – для этого нужно пройти специальную подготовку.

Она пожала плечами.

– Ты не согласна?

– Не знаю.

– Все ты знаешь, – Муди закашлялся. – У вас в учебке... я предполагаю, что у вас должна была быть какая-то учебка, школа... там преподавал кто-то из авроров?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Вряд ли ты, конечно, его сможешь узнать, – Муди, казалось, размышлял вслух, – ведь скорее всего он был на занятиях в маске... Ага! Улыбаешься. Значит, я прав.

Он помолчал.

– Еще чаю?

Белла кивнула.

– Значит, он бывал у вас в маске... и, наверное, изменял голос. Но если бы ты смогла описать, скажем, силуэт... манеру речи... какие-то привычки... а?

– Муди, – сказала она, – подумай сам. Даже если бы что-то из того, что ты говоришь, было правдой, и я бы описала этого человека. Даже если бы ты смог быстро вычислить его и доложить наверх – думаешь, среди вас он один такой? Ты, как и в случае с Краучем, недолго проживешь после этого. А смысла нет. Темного Лорда больше нет, все кончилось. Вы все теперь будете жить тихо и спокойно.

– Ты считаешь, я собираюсь об этом докладывать наверх и начинать расследование? Ой, нет, ты точно меня держишь за дурака. Я уж сам как-нибудь... Якобы нападение оставшихся на свободе Пожирателей. Похоронят его с салютом, с почестями, ну там, орден посмертно, помощь семье, все, как полагается. Что нам сор из избы выносить?

– Хорошо, – пожала она плечами, – слушай тогда.

Опять-таки намного позже, увидев Муди во время сражения в Министерстве, она мельком – не до того было – подумала, что, кажется, знает, как он потерял глаз.

***

Через две недели начались заседания Визенгамота, на которых Муди давал показания. Теперь он постоянно ходил хмурый и нервный. И было от чего – Крауч затребовал для всех подсудимых высшей меры наказания, и по меньшей мере половина членов Визенгамота была с ним согласна.

Вечером накануне последнего заседания, куда должны были вызвать и их для оглашения приговора, Белле выдали чистую одежду и разрешили принять ванну в присутствии женщины-аврора. Пока еще аврора. К завтрашнему дню, говорят, вызовут дементоров.

Она вымыла голову, но расчески не дали, и пришлось руками разделять и приглаживать перепутанные пряди. Министерский целитель осмотрел ее и залечил наиболее заметные синяки и рубцы. Конечно, незачем прессе, которая завтра будет, знать, что подследственных в аврорате избивают.

По словам Муди, несмотря на все его усилия и поддержку Дамблдора, шансы, что их приговорят к поцелую, оставались у высокими. Теперь Белла сидела на койке в своей камере, скрестив ноги по-турецки, и думала об этом. Одновременно старалась держать спину прямо – от прикосновения к холодной стене та быстро начинала болеть.

Особенно страшно ей не было. Чему-чему, а уж этому их всех учили. Сначала в Слизерине, потом в мини-Хогвартсе. Перешагивать через себя. Тебе страшно? Тебе больно? Перешагни и иди дальше. Не останавливайся. Просто иди.

В конце концов, по крайней мере ей не придется надолго пережить – в сознательном состоянии, во всяком случае, – своего мужа.

А ведь она ему так и не сказала. Ни разу за все десять с лишним лет не сказала, что любит его. Даже на свадьбе. Сначала хотела сохранить независимость. Потом была уверена, что любит другого – человека или не-человека, – просто другого. Какими же иллюзиями она жила, Мерлин. Какой же дурой была.

Дадут ли им проститься перед поцелуем? Хотя бы пять минут. Вряд ли. Преступники особой категории, свидание не полагается. Тем более с женой – такой же преступницей.

Но ведь они оба какие-никакие, а легилименты. Им бы только встретиться взглядом, хотя бы на одно мгновение. Перед тем, как их станут разрезать, как ножом, разрывать по-живому.

Едину плоть, едину кровь, одно целое, одно существо.

"В болезни и здравии, в горе и радости, пока смерть не разлучит вас".

Разлучит нас.

Успеет ли она увидеть его глаза, прежде чем он сделает шаг вперед, туда, в хрипящую тьму?

А дальше уже все равно.

Нет, не все. Еще же Барти... Если и его... это будет абсолютно и исключительно ее вина, это она все начала, она толкнула его на эту дорогу.

Впервые за не то что много дней – много лет – она плакала, беззвучно, не позволяя себе даже вздохнуть громко, закрыв лицо руками, кусая губы, чтобы не выть в голос.

***

Муди зашел к ней в тот же вечер. Не вызвал к себе, как обычно, а сам пришел. Она было напряглась, услышав лязг ключа в замке. На минуту подумалось, что все произошло быстрее, чем ожидалось, и вот сейчас уже поведут... Но это был он.

Грузно сел рядом с ней на койку.

– Новости пришел рассказать. Сегодня неплохо все прошло. Твоя помощь следствию произвела благоприятное впечатление. Да и Лонгботтомы, на ваше счастье, живы, хотя все еще..., – он запнулся на минуту, но тут же продолжил. – И Дамблдор, в общем, постарался, поработал с членами Визенгамота. Так что вроде уверенно выходим для вас троих на пожизненный Азкабан, вместо поцелуя.

Она ничего не ответила. Надо бы радоваться. Или ужасаться. А ее охватило какое-то полное безразличие.

– А Барти?

– Вот Барти, да, – он засопел, отвернулся. – Тут, похоже, все плохо. Мы строили версию на том, что он был под Imperio, но Крауч бесится, требует и ему пожизненного. Так что мы, конечно, еще поборемся, но сильно не надейся...

– Муди, – сказала она и наклонилась, заглядывая ему в глаза, – ты знал с самого начала, что так будет?

Он выдержал ее взгляд.

– Нет.

– Если ты меня обманул... я же тебя и из Азкабана достану, будь уверен.

– Верю. Только я не обманывал, Белла. И ты это знаешь. Я свое слово держу честно. И за Барти еще буду биться. Просто обещать не могу.

– Ладно.

Она откинулась назад и закрыла глаза. Нахлынула страшная усталость. Что уж теперь дергаться.

– Ну, все, – он встал. – Пойду. Держись там завтра. Удачи.

Она не ответила.

– И вот еще, – он зашуршал чем-то, видимо, рылся в карманах, потом положил что-то рядом и прикрыл полой ее платья, чтобы не было видно через глазок. – Тебе. Только без льда, уж извини.

Когда за ним с грохотом закрылась дверь, она выждала несколько минут, давая возможность охране посмотреть в глазок, и только потом осторожно посмотрела, что он принес.

В маленькую деревянную коробочку были аккуратно уложены ярко-алые ягоды, от которых шел запах лета и солнца.

Клубника.

«Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом»