Текст книги "Вор растопырника (ЛП)"
Автор книги: RainCityWriter
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
– Но что мне делать? – спросила она, когда они встали.
– Уйти в отставку? – насмешливо заметила миссис Гойл.
Мистер Гойл закатил глаза в ответ на грубость жены и сказал:
– Послушайте, мы понимаем. Вам нужно управлять школой, а некоторые ученики… дурно воспитаны. Но ваш выбор черного пера будет выглядеть в некоторой степени… средневековым для проклятых полукровок. К сожалению, их здесь достаточно, и вы должны, в какой-то мере потворствовать им. Вам нужно защитить себя.
– Как мне это сделать?
– Доказать, что ваши обвинители идиоты, конечно, – ответил он. – Что они хотят привлечь к себе внимание, что они пытаются подставить вас, чтобы вы вернулись в министерство. Что-то вроде того, что вы делали с этим мальчишкой Поттером весь год.
– Это хорошо сработало, – согласилась она. – Никто, кроме гриффиндорцев не верит в то, что он говорит.
– Тогда вы знаете, что делать, – заверил ее мистер Гойл. – Все то же самое. Но впредь держитесь подальше от нашей племянницы.
– Конечно, конечно, – заверила она его.
– И если вы когда-нибудь столкнетесь с этим, министр, несомненно, обвинит вас, – сказал мистер Гойл. – Будьте к этому готовы.
Мистер и миссис Гойл вышли из кабинета директрисы, сурово поглядывая на проходящих мимо учеников, и решительно направились в пустой класс. Через несколько секунд они оба были одеты в свою обычную одежду, и мастера трансфигурации и зелий обменялись взглядами.
– Оборотное зелье было бы точнее, – ухмыльнулся профессор зелий.
– Я считаю, мои способности к трансфигурации были на высоте, – фыркнула Макгонагалл. – И мы не пытались получить волосы от наших субъектов.
– Второй этап, – хитро улыбнулся Снейп. – Я верю, что первый этап будет успешным. Даже если все пройдет не по плану, наших воспоминаний должно хватить, чтобы ее уволить.
– Он может это сделать, Северус? – спросила она. – Ты много ждешь от такого маленького мальчика.
– Он может это сделать, – подтвердил Снейп. – Я редко встречал кого-то храбрее.
***
У министра Фаджа был плохой день. Жена заставляла его есть овсянку на завтрак, утверждая, что она полезна для здоровья, и даже не дала ему несколько ломтиков бекона. Он вздохнул. Иногда даже должность Министра Магии не означала, что тебя уважают в собственном доме, а в место этого ты получал в жены властную гарпию, которая, казалось, хотела лишить его бекона.
– Министр Фадж, – Минерва сердечно приветствовала его, когда он вошел в ворота школы. – Хотя, должна признаться, я все еще вижу в вас того милого маленького мальчика, который не смог преобразить даже спичку.
– Это было давно, – покраснел он, стараясь казаться строгим и авторитетным.
– Конечно! Так хорошо, что вы пришли встретиться с нами. Я вижу, вы привели с собой людей?
– Да, конечно, – министр повернулся, чтобы представить свою свиту. – Полагаю, вы знакомы с Ритой Скитер, репортером «Ежедневного пророка». А это мои помощники: Перси Уизли и аврор – Кингсли Шеклболт.
– Приветствую, – кивнула она каждому из них. – Как заместитель директора, я приветствую вас в Хогвартсе. Я так понимаю, у вас встреча с директрисой?
– Да, – ответил Фадж. – Это шанс показать мое одобрение образовательным реформам, которые она осуществила в ответ на родительское беспокойство. Мисс Скитер здесь, чтобы записать все для общественности.
– Сюда, – пригласила Макгонагалл. – Полагаю, директриса желает принять вас в большом зале вместе с детьми.
Фадж кивнул в знак согласия и последовал за заместителем директора в большой зал.
– Добро пожаловать, министр Фадж, – объявила профессор усиленным заклинанием голосом. – Мы все с нетерпением ждем ваших замечаний о проведенных здесь образовательных реформах.
– Благодарю вас, директриса, – кивнул он, произнося свое усиливающее голос заклинание. – Министерство всегда реагирует на родительское беспокойство, и мы провели реформу учебной программы и практики Хогвартса, чтобы ответить на это беспокойство. Директриса Амбридж полностью уверена в своей способности управлять этой школой…
– И вы полностью ее одобряете? – спросил голос из угла.
– Кто это? – спросил министр, оскорбленный этим голосом. Простой студент прервал бы его речь? Это было хуже, чем овсянка на завтрак и воспоминания профессора Макгонагалл о том, как она учила его трансфигурации. Неужели не осталось никого, кто выказал бы ему уважение?
– Это я, – ответил голос. – Гарри Поттер.
Все взгляды устремились на Гарри, когда он встал и посмотрел на министра. Его лицо было бледным, но решительным. Он ненавидел быть в центре внимания, но знал, какую роль должен играть.
– Конечно, он все одобряет! – ответила Амбридж. – Гарри Поттер, ты непослушный ребенок! У тебя сегодня вечером наказание со мной!
– Вы одобряете ее использование черного пера на студентах Хогвартса, министр? – вежливо, но твердо, спросил Гарри.
– Конечно, нет! – прогремел министр. – Эти мерзкие вещи, законны только для некоторых целей…
– Вы действительно одобрили! – пропела Амбридж. – Я могу снабдить омут памяти воспоминанием о том, как вы одобрили его использование. Использование любых необходимых средств, чтобы заставить замолчать сопляка…
– Замолчи, женщина! – закричал министр и его лицо побагровело. – Ты что, не умеешь держать язык за зубами?
– Они были правы! – вскрикнула она. – Вы хотите, чтобы я взяла всю вину на себя!
– Молчать! – приказал Кингсли Шеклболт, и все почувствовали толчок его магии, заставивший ее замолчать.
Гарри моргнул, поняв, почему этот человек – аврор, охраняющий Министра Магии.
– Кажется, здесь неуправляемый студент, перебивающий министра магии, – нараспев произнес Шеклболт. – И я хочу знать природу этих обвинений, иначе студента придется увести для школьной дисциплины.
– Директриса использовала черное перо на учениках, – отчетливо произнес Гарри. – На Мэнди Броклхерст, она первокурсница с Равенкло.
Шеклболт подошел к Гарри и девочке, его мантия величественно развевалась позади него. Не было никаких сомнений в том, кто здесь главный. Министр выглядел бледным и потрясенным, а директриса Амбридж отчаянной и вспыльчивой.
– Он известный лжец! – обвинила директриса. – Он пытается вырвать контроль у министерства и будет унижаться до любого уровня, чтобы очернить меня и мое руководство!
Гарри слегка поморщился от ее слов, но посмотрел аврору в лицо. Его командирское присутствие было скрыто мягкими карими глазами, Гарри видел в них доброту. Он также знал, что Артуру Уизли нравится этот человек, и он чувствовал себя лучше, думая о том, что должен сделать.
– Кто та девочка, что пострадала? – спросил он низким голосом с легким африканским акцентом.
Гарри дал знак Мэнди, и Шеклболт взял ее руку, осматривая повреждения. – Как это было сделано? – спросил он ее мягким голосом.
– Ну, у меня вчера были неприятности, – ответила она. – Директриса оставила меня после уроков и дала мне особое перо. Оно вырезало слова на моей руке, когда я писала, и я писала своей кровью.
– Она лгунья! – обвинила директриса. – Конечно, один ребенок с одной жалобой не поставит под сомнения всю мою работу…
– Это не один ребенок, – дрожащим голосом возразил Гарри. Все в нем кричало: не говорить, не позволять другим узнать, что с ним сделали. Но он знал, что настал тот самый момент, о котором говорил Снейп. Взглянув на профессора зелий и получив легкий кивок одобрения, Гарри посмотрел на Шеклболта. – Она использовала его и на мне.
– На тебе? – глаза аврора широко раскрылись от удивления. – Она использовала черное перо на Гарри Поттере?
Гарри поднял руку, чтобы показать аврору.
– Девять раз, – признался он.
Амбридж была вне себя от ярости.
– Как ты смеешь! – закричала она. – Скажи ему прямо сейчас, что я этого не делала! Скажи ему, что это какой-то глупый план, который ты придумал!
– Я не должен лгать, – твердо ответил Гарри.
Затем разразился хаос. Министр яростно отрицал, что ему что-либо известно о черном пере, а Амбридж, казалось, пыталась отрицать, что это произошло, и в то же время утверждала, что это полностью одобрено министром. И, конечно, это вызвало сначала шок, а затем шум среди студентов, хотя они не были уверены, что такое черно перо на самом деле (ну, во всяком случае, не большинство из них).
– Довольно! – наконец закричал Шеклболт с тем же магическим эффектом. – Мадам Амбридж, вы арестованы за нападение на студента. Пожалуйста, отдайте палочку…
– Я не сделаю ничего подобного! – закричала она, вытаскивая свою короткую палочку и яростно направляя ее на аврора.
Шеклболт, опытный аврор, который ни в коем случае не думал, что розовая директрисса уйдет тихо, вытащил палочку и произнес обезоруживающее заклинание, прежде чем она успела подумать о том, какое заклинание может на него наложить. Ее палочка описала высокую дугу над головами учеников, ударившись о стену, когда Шеклболт выпустил окаменевшее заклинание. Амбридж напряглась, как доска, а потом упала на спину. Гарри в шоке наблюдал, как аврор снова на него посмотрел.
Положив руку на плечо Гарри, он сказал теплым голосом:
– Молодец, дитя.
Гарри, потрясенный, но гордый, кивнул в ответ.
Затем Шеклболт поднял глаза и спросил:
– Кто отведет этих двоих детей в лазарет?
– Моя дорогая мисс Броклхерст, – произнес профессор Флитвик, появляясь рядом с ней. – Почему ты мне не сказала? Бедное дитя, ты такая храбрая. Пойдемте, мистер Поттер, вы тоже должны пойти. Девять раз? Вы должны были сказать мне, дитя, я бы никогда не позволил этому случиться. Бедные дети, она, наверное, сказала вам, что всем будет все равно. Она ужасный зверь! А теперь давайте приведем вас в порядок.
– Конечно, в этом не было необходимости, – произнес министр. – Действительно, аврор Шеклболт, чтобы заколдовать ее…
– Она использовала темный артефакт по крайней мере на двух учениках, – ответил ему Шеклболт, смотря прямо в глаза министра. – И одним из этих учеников был Гарри Поттер. Затем она направила свою палочку на аврора, который защищал Министра Магии. Она наверняка отправится в Азкабан, а вы должны беспокоиться о своем положении, министр. Мне бы не хотелось, чтобы вы были замешаны в таком скандале.
Фадж побледнел, но кивнул. Он знал, что чем меньше он скажет, тем лучше, но обнаружил, что поворачивается к студентам.
– Я хочу, чтобы вы знали, что мы в министерстве очень серьезно относимся к вашему образованию и безопасности, – сказал он. – Этот вопрос будет рассмотрен, – на этих словах Шеклболт выпроводил их из зала. Рита Скитер, которая все это время яростно писала и щелкала фотоаппаратом, запротестовала, но ее удалось вытолкнуть за дверь.
Покраснев, Гарри понял, что его признание было не только перед целым залом людей, но, скорее всего, и в газете. Он снова отыскал взглядом профессора зелий, и Снейп вновь кивнул ему в знак одобрения. Гарри был доволен. Он улыбнулся в ответ и позволил профессору Флитвику, который все еще суетился вокруг них, проводить их в лазарет.
========== Глава 11 ==========
Гарри постучал в дверь лаборатории зельевара. Пока он был в лазарете, от Мастера зелий пришла записка, что он ожидает Гарри после ужина, и Гарри охотно спустился вниз, как только смог. Ему нетерпелось поговорить о том, что произошло, и он даже надеялся, что Снейп скажет, что гордится тем, как он следовал плану. Они достали ее, и Амбридж сделала Гарри таким счастливым, когда он увидел, как ее левитирует Кингсли Шеклболт.
– Войдите, – приветствовал его Снейп.
– Вы ее видели? – нетерпеливо спросил Гарри. – Вы видели, как аврор заколдовал ее? Это было потрясающе!
– Успокойся, – ответил ему Снейп. – Я не могу разговаривать с тобой, когда ты так болтаешь.
– Это было довольно впечатляюще, не так ли? – широко улыбаясь, спросил Гарри.
– Да, – согласился Снейп. – Это был хорошо продуманный план, который сработал. Ты отлично справился со своей ролью.
– Было очень трудно рассказать всем, – признался Гарри, посерьезнев. – Но вы были правы, это единственное, что могло сработать.
– Это было труднее, чем все остальные уловки, в которых тебе приходилось участвовать?
– Ну, притворяться, что я целый день не могу удобно сидеть, было неловко, – признался Гарри. – И убедить Мэнди сделать что-то, чтобы ее наказали, тоже было довольно трудно. И позволить жабе снова использовать перо на мне тоже было довольно тяжело…
– Я видел это, – кивнул Снейп. – Ты проделал большую работу, чтобы сломить эту женщину. Надеюсь, ты гордишься собой.
Гарри покраснел и кивнул, глядя в сторону.
– Спасибо, что все это спланировали.
Снейп кивнул.
– Теперь, учитывая то, что она признала на открытом заседании, и то, в чем призналась наедине с профессором Макгонагалл и со мной, я думаю, мы можем с уверенностью сказать, что она больше не будет преподавать. Хочешь посмотреть статью в «Пророке»?
Гарри кивнул, и Снейп протянул ему газету. Гарри прищурился, читая статью, и Снейп заметил, как его плечи ссутулились, а уши покраснели.
– Мои изумрудные глаза действительно блестели от эмоций? – смущенно спросил Гарри.
– Конечно, нет, – твердо ответил Снейп. – Но не это важно.
– А что важно?
Снейп вздохнул.
– Разве ты не прочитал статью? Теперь ты сострадательный персонаж, тебя больше не выдают за лжеца. Фадж аккуратно подставил Амбридж за каждое неуважение к твоему персонажу, и теперь он ищет у тебя поддержки.
– Поддержки?
– Конечно, – ответил Снейп. – Если ты выступишь против него и обвинишь в том, что он причастен к издевательствам и клевете на Амбридж, он, скорее всего, будет отстранен от должности. Поэтому ты должен решить, что будешь с ним делать.
– Не знаю. Я его почти не знаю, – растерянно ответил Гарри. – Он велел ей воспользоваться черным пером?
– Не напрямую, – ответил Снейп. – Похоже, он просто велел ей держать тебя под контролем, а она сама изобрела эти методы. Если и был прямой приказ, то доказательств нет.
– Ее действительно отправят в Азкабан?
– Я думаю, это наиболее вероятно, – ответил Снейп. – Министр отрекся от нее и сотрудничает в расследовании. Другие ученики Хогвартса будут идентифицированы и опрошены. Если дело дойдет до суда, от тебя могут потребовать свидетельских показаний или хотя бы воспоминаний.
Гарри кивнул.
– Я рассказал, и ничего плохого не случилось. Я снова смогу рассказать.
– Ты можешь рассказать и о других вещах, – более мягким голосом произнес Снейп. – Например, у меня много вопросов о твоем дяде и тете.
– Про Дурслей? – фыркнул Гарри. – Зачем вам знать о них?
– Сделай одолжение.
– Ну, они не самые лучшие, – признал Гарри. – Я им не нравлюсь.
– Они плохо обращаются с тобой? – осторожно спросил Снейп.
Гарри покраснел и отвернулся.
– Я не должен говорить об этом, – ответил он ровным голосом.
– Я знаю, – сказал ему Снейп. – Но здесь только ты и я.
– Зачем вам это знать?
Снейп вздохнул.
– Потому что, несмотря на мои лучшие намерения, я начинаю беспокоиться о том, что с тобой случится. И хотя до конца семестра еще несколько месяцев, я хочу знать, безопасно ли отправлять тебя домой.
– А какой у меня есть выбор? – недоверчиво спросил Гарри.
– Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твой, – твердо сказал он.
– Сначала я не понимал, что это насилие, – ответил Гарри. – Это было нормально. Я не знал, что другие дети не спят в чуланах и не голодают все время. Я имею в виду, Дадли этого не делал, но я не понимал, что это необычно, когда тебя так ненавидят.
– Понимаю, – кивнул Снейп.
– А потом я начал делать то, что называется спонтанной магией, – признался Гарри, отводя взгляд. – Вот тогда, все и пошло наперекосяк. В смысле, они всегда пороли меня и все такое. Но когда я начал совершать спонтанную магию в шесть или семь лет, начались побои.
– Ты казался незнакомым с физической дисциплиной, когда я пытался использовать ее на тебе, – заметил Снейп. – Но ты был знаком с ремнем.
– Они никогда не заставляли меня наклоняться за предписанным количеством шлепков по заднице, – объяснил Гарри. – Это было жестоко и страшно. Дядя Вернон просто набрасывался на меня… Я пытался бежать. Он сбивал меня с ног, а потом начинал бить ремнем…
– Я понимаю, – сказал Снейп, похлопав его по плечу. – И позволь мне рассказать тебе, что я еще знаю. У тебя есть несколько переломов, которые были исправлены твоей магией, а не врачом. Ты недоедаешь, и твой рост, вероятно, ограничен из-за этого. Тебе не нужно возвращаться.
– Но я думал, что кровный оберег дает мне безопасность…
– Я уверен, что мы сможем найти адекватную безопасность без «защиты» твоей тети, – прорычал Снейп. – Кингсли Шеклболт спрашивал о тебе и о твоем опекунстве, я не думаю, что это выходило бы за рамки возможностей для него принять тебя.
– Он мне понравился, – улыбнулся Гарри. – Он мне поверил.
– Действительно, – кивнул Снейп. – Уизли могли бы принять тебя. Они грозные волшебники в своем собственном праве и, должно быть, в состоянии держать тебя в безопасности. Но есть еще один вариант, о котором ты, возможно, захочешь подумать.
– Кто это?
– Я, – твердо ответил Снейп, надеясь, что его голос звучит нормально. – Если хочешь, я готов стать твоим опекуном.
– Вы хотите? – спросил Гарри, и по его лицу медленно поползла улыбка. – Правда?
– Правда, – почти улыбаясь, ответил Снейп. – Я знаю, что могу быть жестоким человеком. Тебе сойдет с рук гораздо больше, если Артур и Молли будут твоими опекунами.
– Я хочу вас, – твердо сказал Гарри. – Я уже знаю, как вы злитесь на меня, и я хочу вас.
– Тогда я сделаю это, – кивнул Снейп.
– Но это то, что, ну, чего вы хотите? – нерешительно спросил Гарри. – Я имею в виду, что иметь такого подопечного, как я, будет, наверное, очень хлопотно…
– Я хочу, – твердым, не терпящим возражений голосом, ответил Снейп. – Твоя мать была лучшим другом, который когда-либо у меня был. Ты знаешь о моем… разногласия с твоим отцом заставили меня сделать неправильный выбор в наших отношениях в прошлом. Но я думаю, что мы уже прошли через это, и я нахожу себя очень… радостным, что стану твоим опекуном.
– Спасибо! – обрадовался Гарри. – Значит ли это, что мне больше не придется возвращаться к Дурслям?
– Больше никогда, – ответил Снейп. – Я никогда не позволю тебе вернуться туда.
– Не знаю, что и сказать… – произнес Гарри, и его глаза начало пощипывать.
– Ты ничего не должен говорить, – заверил его Снейп. – Иметь разумного опекуна – это то, что должно было быть у тебя все это время. Тебе не нужно быть слишком благодарным за это. И жизнь со мной тоже не будет пикником.
– Лучше, чем у Дурслей, – ухмыльнулся Гарри, успешно сморгнув слезы.
– Хорошо, тогда решено, – сказал Снейп. – Но сейчас я хочу, чтобы ты увидел некоторые воспоминания о своих родителях, которые могут помочь компенсировать некоторые из тех, что ты подсмотрел без разрешения. Признаюсь, у меня больше хороших воспоминаний о матери, чем об отце, но я сделал все, что мог.
– Спасибо, – с сияющими глазами прошептал Гарри. – Вы так много для меня сделали. Он опять почувствовал желание обнять мужчину. Он не знал, откуда оно взялось, ведь он никогда не обнимался с Дурслями, но оно было почти непреодолимым. Он заставил себя стоять смирно.
– Как и должно быть, – кивнул Снейп. – Теперь ты хочешь увидеть свою мать?
