Текст книги "Связанные дружбой (СИ)"
Автор книги: Radiant
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Я как смогла отвлеклась от невеселых мыслей. В это время наша небольшая процессия добралась до кафе. Внутри было многолюдно. Я заметила одногруппников, тоже решивших отметить конец сессии. Нам повезло – освободился столик у окна, который мы и поспешили занять. Миха ушел делать заказ, предварительно поинтересовавшись, что мы хотим. Я порывалась помочь, но друг погрозил кулаком и посоветовал не подниматься со стула. Разговаривать с Людой желания не возникало, потому я бездумно уставилась в окно. Что-то яркое мелькнуло по ту сторону стекла. Потом еще и еще. А через мгновение в кафе завалилась небольшая группа экстрималов. Мои губы самовольно растянулись в улыбке. Мне показалось, что я увидела парня, чей номер телефона, написанный на клочке бумаги, лежал у меня дома. Могла конечно и ошибиться, в этой пестрой компании индивидумом, все были на одно лицо. Но радовалась я недолго. Парни, осмотрев зал, недовольно загалдели и гурьбой направились к выходу. А я снова уставила на город сквозь стекло. Настроение стало еще хуже, чем было до этого.
Миха принес два подноса, груженные едой. И как только умудрился? Я вяло поковырялась в тарелке, краем уха слушая болтовню Люды.
– Чего куксишься? – спросил у меня Миха, когда девушка прервала рассказ.
– Да так, – пожала плечами. – Слушай, я пойду, а?
Посмотрела жалобно на друга.
– Вместе пойдем, – отрезал парень.
– Ну, медвежонок, – подала голос замолчавшая было Люда, а я чуть не выплюнула сок и посмотрела на Миху, тот лишь закатил глаза. А новая знакомая тем временем продолжала:
– Отпусти девочку, раз ей так хочется. Ну, что ты к ней пристал? Хочет человек уйти – пусть идет.
После этих слов, мое тело повело себя странно. А именно: расхотело куда-либо идти и появилось острое, почти нестерпимое желание насолить одной дамочке, сидящей напротив.
– Знаешь, медвежонок, – я старалась не очень сильно гнусавить, – ты прав. Куда мне спешить? Сессия закрыта, и тебя я не видела долго. Расскажи, чем занимался все это время.
Миха еще раз закатил глаза, но покорно начал перечислять, чем занимался. Люда злобно зыркала. Я мысленно похихикивала.
– Ты звонила своему кавалеру? Скейтеру? – вдруг без всякого перехода задал вопрос друг. Только рассказывал что-то про Костю и резко сменил тему. Я растерялась поначалу.
– Нет, не звонила, – пожала плечами, – а что?
– Мне кажется, ты ему понравилась?
Попыталась удивленно поднять бровь, как обычно делает мой папа, но, видимо, не получилось. Потому выразила скепсис словами.
– А я так не думаю.
– Ну и зря, – безразлично сказал Миха.
На этом тема была закрыта, а я поставила мысленную галочку: найти номер скейтера и связаться с ним сегодня же. Ведь не просто так он мне на глаза попался. Или все-тако то был не он? Да и Миха вспомнил... Хотя друг видел толпу экстрималов.
Попав домой, я первым делом выпотрошила сумку. Бумажки с номером в ней, конечно, не оказалось. Значит, листок я, скорей всего, сунула в карман пиджака. А пиджак я просила отца отдать в химчистку. Я бросилась в ванную, надеясь, что пакет с одеждой еще там. Но и здесь меня ждала неудача.
– Насвязывалась? – тихо спросила сама у себя.
Ничего поделать было уже нельзя, поэтому я решила поесть. А то под взглядом Людиных глаз мне кусок в горло не лез. Отправилась на кухню – исправлять.
Вечером ко мне заглянул родитель.
– Майка, пляши.
– С какой радости? – пришлось отвернуться от экрана нетбука, чтобы посмотреть на веселящегося отца, развалившегося в кресле.
– Вот спляшешь, и тогда узнаешь, – не захотел раскрывать свои секреты хитрый родственник.
– Давай лучше спою? – предложила я компромисс.
– Э-э, нет, – пошел на попятный папа, прекрасно знавший о моих вокальных данных. – Я тебе так все отдам, только не пой!
Родитель достал из кармана рубашки крохотный листок. Я, не веря своему счастью, подорвалась с места. Да, я не ошиблась, на бумажке был номер.
– Спасибо. Я думала потеряла его.
Листок перекочевал ко мне в руки. Комбинация цифр показалась забавной, будет легко запомнить номер.
"И что же ты ему, Майя, скажешь, когда позвонишь?" – задумалась я.
– Эй, дочь, я еще не ушел, а ты уже про меня забыла, – возмутился папа.
– Ничего не забыла, – не моргнув глазом, соврала я.
– Ты про день рождения помнишь? – отец подозрительно сощурил глаза.
– Помню, – подавила желание показать язык.
– И когда пойдешь подарок покупать?
Я опешила.
– А почему я?! Бабушка не только моя родственница, между прочим.
– Я занят, мне некогда.
– А Тарас?
Папа ухмыльнулся.
– Думаешь, бабушке понравится набор отверток или гаечных ключей?
Я сразу сдулась. Возразить было нечего. Братец мог и не такое учудить. Пришлось сдаваться и менять все планы на завтра. Родитель, осчастливленный моим согласием, тут же ретировался.
"Даже про экзамен не спросил", – мелькнула мысль.
– Май, а экзамен-то как?
Отец все-таки телепат!
Я уже минут пятнадцать вертела в руках бумажку. Стрелки часов показывали приближение полуночи.
– Эх, – вздохнула я, – была не была!
Я сидела на кровати, слушала гудки в телефонной трубке и разглядывала фотообои на противоположной стене.
– Алло?
Я нажала на "отбой". Это вышло совершенно случайно. Я задумалась и поэтому не успела среагировать правильно. Телефон "ожил", заиграл веселый мотивчик. Пока решала отвечать или нет, мобильник заглох. По прошествии десяти минут никто не позвонил и не написал, поэтому самолично набрала короткое смс.
"Привет, я Майя. Мы с тобой виделись несколько дней назад".
Перечитала получившийся текст – глупое сообщение, но ничего другого в голову не шло. Отправила и только потом заметила, что мои пальцы едва заметно подрагивают. От чего я так разволновалась?
Ответа пришло ждать долго. Было полпервого, когда телефон тренькнул.
"Привет, Мая. Да, я тебя помню. Как дела?"
Я разулыбалась, не обратив внимания на ошибку в моем имени. Знание того, что меня помнят, подняло настроение, даже немного успокоило. И я бойко начала набирать следующий текст, что у меня все замечательно; что удачно сдала сессию; что завтра пойду выбирать бабушке подарок. В общем, выложила все как на духу. С чего я так разоткровенничалась, задумываться не стала. Возможно, нервное перенапряжение дало о себе знать. Тем не менее, поток информации не испугал нового знакомого. Он меня поздравил и дал пару советов, что не стоит дарить бабушкам.
Очнулась я, когда телефон начал сообщать о невозможности отправления сообщений. Проверила баланс и, не сдержавшись, застонала вслух. На счету был минус. Что делать я не знала. Идею с одолжением у Тараса или папы мобильного откинула сразу – не очень вежливо будить кого-то в три часа ночи. Повздыхав немного и погнотизировав взглядом телефон, сдалась: выключила ночник и забралась под одеяло. Только оказавшись в кровати, поняла, что последние три часа напряжение так меня и не покидало. Мышцы поясницы неприятно тянуло. Это оттого, что я сидела в позе лотоса, сгорбившись.
Дав себе наказ положить завтра денег на телефон, я скоро заснула.
Открыв глаза, первым делом нашарила телефон. На дисплее красовались конвертик и цифра «два». Первое сообщение гласило: «Мая, ау» (опять ошибся); второе, пришедшее с интервалом пять минут, оказалось более содержательным: «Я не знаю, почему ты вдруг замолчала, но надеюсь, я тебя ничем не обидел, а ты просто уснула. Желаю крепких снов».
Я как идиотка разулыбалась. Всегда поражалась, как немного нужно человеку для счастья.
Бодро вскочив, я раздернула шторы. Погода порадовала. Солнце светило ярко. День начался отлично.
На кухне хозяйничал Тарас. Он как раз наливал себе кофе, когда я там появилась.
– А мне? – заканючила с порога. Брат был полный профаном в приготовлении пищи. Но умение варить кофе компенсировало нулевые результаты в кулинарии. К слову сказать, ни я, ни отец никогда не заморачивались с зернами (потому что не умели) и пили быстрорастворимый.
Тарас смерил меня задумчивым взглядом. Наверняка, примерялся, что бы с несчастной сестренки стрясти взамен. Хитрец. Но не на ту напал.
– Эй, я, между прочим, кушать готовлю в этом доме и ничего за это не прошу!
– Турку мой, – фыркнул братец.
– Готовь двойную порцию, – сказала я, когда чистая и насухо вытертая посуда оказалась на плите.
Тарас начал свое колдовство, а я сграбастала чашку брата – не пропадать же добру. Потом достала две чистые чашки.
– Опять мой кофе выдула? – спросил Тарас, не поворачиваясь.
– А как ты догадался? – деланно удивилась я в ответ.
Брат лишь фыркнул. Подобное хищение напитка повторялось всякий раз, когда мне удавалось уговорить Тараса сварить кофе.
– Кстати, там деньги на столе отец оставил.
Несколько купюр были прижаты сахарницей. Пересчитала – негусто. Я хотела на телефон закинуть пару сотен, а тут как бы самой добавлять не пришлось.
– Тара-а-асик, – постаралась мило улыбнуться.
– Чё?
Какой у меня брат невоспитанный.
– Ничё, – не удержалась, передразнила. – Дай денежку, – и снова улыбка очень хорошей девочки.
– Волшебное слово?
Прямо как детском саду, ей богу.
– Пятьсот.
– Что? – не понял "волшебства" брат, зато заговорил нормально.
– Пятьсот рубликов, говорю, дай, – пришлось пояснять.
– Ты чё, офигела?
Вот он опять чёкает. Ну что за человек?
– Зажал, да?
Попытка пристыдить оказалась провальной.
– Не дам.
– Мне на подарок надо. Тут папа мало оставил, вдруг не хватит. Я, если останется, тебе верну, – сделала честные-пречестные глаза. Ой, кажется, переборщила, Тарас подозрительно сощурился, всматриваясь в мое лицо.
– Дам триста.
Я кивнула. Тут главное дать согласие. Начинать канючить по-новой надо, когда кошелек у брата в руках будет. Там, глядишь, и больше пяти сотен вытрясу.
Так и получилось: Тарас обнищал не просто на обещанные триста, а на два раза по триста. Вы же не подумали, что мой брат мягкотелый? Он у меня ого-го! Я просто уже давно подобрала ключи к родственнику.
Открою секрет: я, как обычно, пообещала погулять с их компанией. А все дело в том, что существует некий Олег. Близкий друг Тараса. Здоровый бугай. Я ему прихожусь аккурат подмышку. Не знаю, что уж этот парень нашел во мне, но, с недавних пор, оказывает знаки внимания не как, младшей сестре товарища. Конечно, это льстит, только я кроме дружеской симпатии к Олегу ничего не чувствую. Короче, парень достает Тараса расспросами обо мне. И брат теперь несказанно счастлив, если я отдыхаю с их компанией.
***
Настроение мое постепенно понижалось. Единственно что хоть как-то меня взбадривало, это редкие сообщения моего нового знакомца. Я положила две сотни на телефон, и как только они поступили на счет, написала смс-объяснение ночному прекращению переписки. Скейтер – имя я вчера не спросила, а сегодня было неловко задавать такой вопрос. Оставалась надежда на то, что парень сам как-нибудь представится. Итак: Скейтер посылал мне разные сообщения, поднимая настроение. Я успела обойти большое количество магазинов, но с подарком так и не определилась. Заглянув в очередной сувенирный закуток, я отчаялась. Следовало бы дома обмозговать, но опять понадеялась, что меня посетит дельная идея где-нибудь в дороге. Но нет, не вышло.
Набрала Скейтеру, вдруг пожалеет.
"Не могу выбрать подарок для бабушки" – в конце поставила плачуший смайл – парни нервичают при виде слез.
Тут же пришел ответ. Парень интересовался, что моя бабушка из себя представляет. Я написала, мол, она у меня бойкая старушка, педагог, мой папа ее единственный сын, и все в таком духе. Нажав кнопку "Отправить", я задумалась, почему не предпринимаю другой попытки позвонить. Ведь после завязавшейся переписки у меня даже не возникло мысли снова набрать номер. Сразу же решила, что следует это дело исправить, но пришедшая смс отвлекла. А я по инерции напечатала ответ, что книга рецептов не актуальна, и бабушка сама ходячая энциклопедия по кулинарии.
– Тьфу ты! – в сердцах плюнула я. Но было поздно, сообщение ушло. – Да и ладно, – уселась на скамейку, до которой добрела.
Сидела с минут десять, щурясь на солнце. Флегматично представляла, сколько новых конопушек у меня появится после принятия этой ванны. Видимо, я слегка озадачила собеседника, раз так долго не отвечает. Наконец мобильник коротко просигналил. Очередной текст гласил:
"Цифровая фоторамка".
Думала я недолго. Спустя час я стала счастливой обладательницей техники и несчастной владелицей пустого кошелька. Но деньги не самое важное, главным была уверенность, что подарок придется по душе.
– Хм, – задумчиво протянул отец, вертя в руках фоторамку, – а ты уверена, что ей понравится?
– Конечно понравится! – заверила я, не отрывая взгляда от монитора.
Последние три часа я разбиралась с семейными снимками. Они оказались везде. Пришлось проверять кучу всяких дисков, флэшек и прочих носителей информации. На моем рабочем столе появилось пять новых папок. И проблема заключалась в их организации.
– Фу-у, нужен перерыв, – выдохнула я.
– Давай пойдем перекусим, – поддержал идею родитель.
Но на кухне нас ожидал сюрприз: пустой холодильник и гора грязной посуды. Папа, обозрев безобразие, изрек:
– Я готовлю, ты моешь.
– Все мужики в этом доме заставляют меня мыть посуду, – пожаловалась я потолку.
Свою часть работы я выполнила быстро и, забравшись с ногами на диванчик в углу кухни, стала наблюдать за отцом. Кто там говорил, что можно бесконечно долго смотреть на пламя, воду и мужчину в фартуке? Не могла не согласиться с этим высказыванием.
– Помочь не желаешь? – осведомился родитель.
– Не желаю, – покачала отрицательно головой, – но давай помогу. Чего уж там.
Хитрый родственник тут же подсунул мне доску с луком. Овощ оказался "ядерным". Не прошло и минуты, а я толком ничего не видела – глаза заслезились моментально. Дорезать (слово-то какое)... Дошинковать луковицу я не успела, кто-то позвонил и еще для надежности пару раз стукнул по двери. Мысленно проклиная визитера, пошла открывать. На лестничной площадке стоял Миша. Парень внимательно осмотрел меня с головы до ног. Занимательная, наверно, картина: я в домашних шортах, линялой, вытянутой футболке, шерстяных носках, с ножом и зареванным лицом. Друг, так и не двинувшись с места, спросил:
– Ты что, кого-то зарезала?
– Не успела, – буркнула я недовольно. Глаза продолжало щипать, от чего я щурилась.
– И поэтому плачешь?
– Заходи уже, умник.
Я вернулась на кухню. Из коридора донесся щелчок замка, и Миха скоро заглянул в помещение.
– Здрасьте, Пал Николаич, – поприветствовал он моего родителя.
– Привет, Михаил. Извини, руку подать не могу, – отец криво усмехнулся, – приходится кашеварить даже при наличии женщины в доме.
– Вчера была ребенком, сегодня – женщина? Как удобно! Да, пап? Да кто ж этот лук купил?!
Оставив нарубленный едкий овощ на столе, я помчалась в ванную. После долгого умывания, разглядела себя в зеркало и приуныла. Миха, конечно, видел меня и в более убогом состоянии, но это отнюдь не радовало.
Глаза заслезились – наверное, действие лука не прошло окончательно. Вздохнув, плеснула последний раз в лицо водой и, поборов желание переодеться, поплелась на кухню.
– Ты выглядишь сегодня... – Миха сделал эффектную паузу, – необычно.
Друг закусил губу. Я закатила глаза.
– А ты галантен как всегда.
Села рядом с парнем, уставилась отцовскую спину. Родитель, видимо, почувствовал мой взгляд и, повернув голову, подмигнул. Подперла щеку кулаком и стала смотреть в окно.
– Ой! Больно же! – вскрикнула я, получив тычок под ребра.
– Доска стиральная, – Миха наградил меня еще одним сомнительным комплиментом за сегодняшний день.
– Это называется: не в коня корм, – провозгласил родитель, потрясая половником. – Ест за двоих, и нигде не прибывает.
– Не ври. Я ем как птичка!
– Как птичка-страус, – включился в дискуссию друг. Хотя, какой он друг после этого?
– Сам ты индюк! Ты зачем, кстати, пришел? – грубовато спросила я.
Хотела еще сказать, что Миху тут совсем не ждали, но наткнулась на заинтересованный взгляд отца.
– Всегда поражался, как вы дружите, – задумчиво проговорил он, – ни разу не видел, чтобы вы не препирались. Вы мирно жить не пробовали?
Мы с Мишкой переглянулись и синхронно пожали плечами. Отец хохотнул и вернулся к своим кастрюлями.
Я стругала салат. Миха с родителем разговаривали о своем мужском. Я к ним не лезла – думала о Скейтере: мысленно восстанавливала его портрет. Выходило плохо, черты получались смазанными, нечеткими – видела-то я его дважды, да и то не уверена, что во второй раз это был действительно мой Скейтер.
"Интересно, он мне что-нибудь написал".
От грез о полуночном чате меня оторвал звук отворяемых дверей. Брат пришел, и судя по копошению в прихожей и негромкому разговору – не один. Тарас через какое-то время зашел на кухню, поздоровался, пожал Мишину ладонь, обозвал меня страхолюдиной и попросил-приказал срочно привести себя в порядок. Я только вздохнула, делая вид, что недовольна. Хотя была рада предлогу переодеться.
В коридоре, как раз перед дверью в мою комнату, я налетела на что-то и выругалась в голос. Это что-то подозрительно тренькнуло. Чехол с гитарой повалился на пол.
– Кто тут чего понаставил?
Возмущалась я только потому, что испугалась за сохранность инструмента.
– О, Майка! Растяпа! – Миха был тут как тут. Я же, не отошедшая от испуга, сказала, мол, нечего раскидываться дорогими вещами. Парень, не обращая на мою тираду внимания, расчехлил гитару, осмотрел со всех сторон. Тем временем, на шум из комнаты брата вышли Тарас с Олегом.
– Ой, привет, Олег, – не дожидаясь ответного приветствия, я юркнула к себе в комнату.
Еще раз осмотрев лежащую на середине кровати гитару, я вышла из комнаты. Инструмент отделался легким испугом, я, впрочем, тоже.
На кухне было оживленно. Отец накрывал на стол. Тарас мешался рядом. Миха сидел на прежнем месте.
– О, ты как раз вовремя, – обрадовался брат. – Пойду Олега позову, – прокричал он уже из коридора.
Я помогла папе сервировать. Хотя там сервировкой, как такой, и не пахло: салат и хлеб в центр, тарелки с супом пять штук и ложки в том же количестве. Плюхнулась рядом к другом.
– Извини за гитару. Я нечаянно, – шепнула парню виновато.
В это время на кухне появились новые действующие лица. Олег смерил нас тяжелым взглядом. Наверно, решил, что я непозволительно близко наклонилась к "постороннему" парню.
Миха часто обедал или ужинал у нас, и я была привычна к трапезам в кругу трех мужчин. Но сегодня чувствовала себя неловко из-за присутствия Олега. Возникло острое желание разбавить наши посиделки женским обществом.
Начало ужина просидела, уставившись в тарелку. Остальные внимали разглагольствованиям Тараса о каком-то мотоцикле. Прислушалась и я.
– ... короче, классная машина, осталось только... – часть терминов благополучно пролетела мимо ушей. – А потом, Олег, будешь ласточкой летать.
Я фыркнула, вспомнив наши сегодняшние препирания с Мишей – не кухня, а курятник, все сравнения с птицами.
Тарас замолк, посмотрел на меня.
– Чей мотоцикл хоть? – спросила я, в надежде отвлечь брата.
И по смешку сбоку поняла, что лучше б молчала. Скосила глаза вправо, Миха старался сделать вид, что подавился.
– Мотоцикл Олега, – недовольно пояснил брат, – ты чем слушала?
Реплику "Я не слушала вообще" проглотила и уставилась на молодого человека напротив. Никак не могла представить такого богатыря верхом на мотоцикле. Ему бы подошло водить "джип" или танк.
– Вау! Круто! – не удержалась.
Покашливание сбоку вдруг перестало быть наигранным. Я услужливо похлопала друга по спине.
– Никогда бы не подумала, – продолжила высказывать свои мысли, – ну, ты же такой... большой.
Олег приосанился, явно довольный моей похвалой. Теперь он принялся рассказывать о двухколесном друге, а я пожалела, что вообще открыла рот. Болтовню Тараса можно было спокойно игнорировать. С Олегом же все обстояло куда сложнее. Пришлось слушать, вежливо кивая и стараясь не зевать.
Первым из кухни ушел родитель, сославшись на какую-то важную работу. Тарас тоже сбежал под предлогом покурить, Миха ретировался следом за ним.
– А ты что же, не куришь? – спросила у оставшегося в кухне Олега. Честно силилась вспомнить видела ли я его когда-нибудь с сигаретой.
– А тебе не нравятся курящие?
– В принципе, не важно. Конечно я не за курение, но, как бы, и не против, – пожала плечами.
Открыла воду – опять мойка досталась мне.
– Хочешь, я помогу с посудой? – поступило неожиданное предложение.
Посмотрела на Олега через плечо и, улыбнувшись, отказалась. Возникла пауза. Я чувствовала, что собеседник хочет что сказать, но ни как не решится. Стало смешно – такой большой дядя стесняется меня, такую маленькую. Олег все же спросил:
– Майя, а что ты делаешь в эту субботу?
Мне повезло, что я мыла ложки. Если бы тарелка выскользнула из моих рук, то, наверняка, разбилась. Просто вопрос удивил.
– Мы едем к бабушке. Семейное торжество.
– Помочь с посудой? – раздалось со стороны входа на кухню.
Миха стоял прислонившись к косяку. Интересно, как долго он тут находится?
– С посудой помочь? – друг повторил вопрос.
От чего они сегодня все такие отзывчивые?
– Не надо, я почти закончила.
Миха пересек помещение и уселся на подоконнике. Теперь два взгляда буравили мне спину. Положение спас брат. Он позвал Олега, и друзья покинули не только кухню, но и квартиру. Я выдохнула с облегчением.
– Он тебя достает, – неправильно понял мою реакцию Миша.
– Вовсе нет. С чего ты взял? Пойдем лучше покажешь с чем пришел.
Друг замялся на мгновение.
– Май, мне надо идти. Дела.
Миха ретировался. А я решила продолжить работу с фотографиями. Но перед этим проверила мобильник. Никогда так не радовалась обычным сообщениям. Скейтер прислал целых три смс. Еще одно сообщение было от Михи, от него же один пропущенный звонок. Ага, хотел предупредить о своем визите. А Скейтер (как же неудобно не знать имени!) интересовался: купила ли я подарок; не заснула ли, так долго не отвечаю. Текст третьего сообщения гласил:
"Я понимаю, что я чужой тебе человек и хочу это исправить. Пойдем в субботу в кино? Это свидание".
И без того хорошее настроение поднялось до заоблачных высот. Я мысленно дала себе пинка – смысл радоваться, если все равно не смогу пойти. Заметно приуныла. Но знание того, что Скейтер пригласил на свидание продолжало греть душу. Стала сочинять ответ. Пришлось повозиться, чтобы он не выглядел, словно я "продинамила" ухажера. Вышла простыня, которая была переписана четыре раза, и то конечный результат не очень меня удовлетворил.
В тот вечер я так и не села за компьютер. Сначала долго ждала сообщения от Скейтера, валяясь на кровати и бездумно пялясь в окно. Пробовала читать, даже порисовала какие-то рожицы, послушала радио. Делала все, чтобы скрасить ожидание, а ответ все не шел.
Когда я полулежа в кресле следила за мерным бегом стрелки настенных часов, кто-то все-таки обо мне вспомнил и позвонил. На дисплее мобильно отображалось "Мишаня". Я была рада другу и одновременно чувствовала разочарование.
– Да, – приняла вызов.
– Майка, завтра идем в кино. Я уже билеты взял, – бодро прокричал Миха.
– Это свидание? – вяло поинтересовалась я, вспоминая сообщение забывшего меня Скейтера.
– В смысле свидание? – не понял друг. – Нет, пойдем только ты и я, вдвоем.
Стало больно от его слов. Посмотрела на экран мобильного, где светилась Мишкина фотография, прикрепленная к номеру. Она была двухгодичной давности. Снята в тот день, когда у меня наконец открылись глаза, и пришло понимание, что чувства к Мише давно переросли в нечто большее, чем дружба. Тот день стал началом моих страданий.
Сколько еще я буду мучится? Надо либо признаться, либо постараться разлюбить.
"Признаюсь! – решила я. – Не прямо сейчас. Дам себе последние две недели. А потом будь, что будет!"
– Эй, ты уснула? – отвлек меня от размышлении недовольный голос из трубки.
– Ничего я не уснула, – пробубнила в ответ, – просто задумалась.
– Ладно. Будь завтра готова к пяти. И, пожалуйста, надень юбку подлиннее.
– Как хочешь. Все, пока, – попрощалась я.
– В смысле, пока? – опешил собеседник. – Я еще не все сказал.
– Ну, так говори, чего хотел. Я, вообще-то, жду звонка. Важного.
– Важного? – передразнил друг. – И кто же тебе важный должен позвонить?
– Не твое дело, – не захотела я рассказывать Михе про Скейтера-склерозника.
– Ну, раз так, тогда бывай.
Парень отключился. Мне показалось, или я действительно услышала обиду в его голосе? Хватило меня на пять минут (знаю, слабохарактерная), позвонила Мише и, как только тот взял трубку, законючила:
– Ну, что ты обижаешься? Ну, не обижайся, а? Я жду сообщения от скейтера, у которого ты взял телефон. Помнишь? Он меня на свидание пригласил, а я отказала, а он не пишет, – протараторила я и, услышав зычный Мишкин смех, уточнила, – ты больше не обижаешься?
– И не думал даже! – хмыкнул парень.
– А, ну ладно, – и про себя добавила: "Мне-то уж не ври". – Ты мне так и не сказал про... – я на мгновение замялась, не знала ведь, про что друг хотел поведать, – про что-то там, короче.
– Да ничего особенного. Мама просила привет передать. Ладно жди своего кавалера. Спокойной ночи.
– Передавай Розе привет, – успела прокричать в трубку перед тем, как Миха второй раз отключился.
Посмотрела на часы и решила лечь спать. Умылась, потом зашла к отцу перекинуться парой слов. По возвращении в комнату увидела долгожданное сообщение.
Надо ли говорить, что уснула я далеко после полуночи? Никогда раньше не знала, что интересуюсь разного рода трюками.
– Где тебя черти носят?
– Я девушка, мне положено опаздывать, -оправдывалась я перед разгневанным Михой.
– Ну не на час же, Май, – простонал друг.
– Извини. Я не спала полночи. А потом эти соседи нас залили, – в ванной с утра бы потоп, потому меня отец и разбудил. – Я проснулась рано, а после обеда вырубилась. А телефон вчера сел.
Постаралась сделать виноватое лицо. Не помогло. Миша только больше нахмурился.
– Давай, я куплю билеты на следующий сеанс? – сделала следующую попытку.
Друг отрицательно покачал головой.
– А давай, ты перестанешь на меня уже обижаться, а? Надоело перед тобой лебезить! – не могу долго вымаливать прощения.
Миха хмыкнул и, взяв меня за руку, потянул в сторону парка аттракционов, что располагался рядом с кинотеатром. Я тут же забыла любое недовольство. Заплатив за вход, парень направился к "Комнате Страха" – мой любимый аттракцион. Отстояли длинную очередь. Миха все это время держал меня за руку, но не разговаривал. Я тоже не произнесла не звука, предвкушая развлечение. И не разочаровалась. Когда "ужасный" коридор остался позади, я вывалилась на воздух, безумно хохоча. Миха поддерживал меня, не давая сесть на землю, и извиняющеся улыбался работникам аттракциона.
Сгрузив меня на скамейку, парень куда-то ушел, но вскоре вернулся с бутылкой минералки.
– Спасибо, – всхлипнула я и закусила губу, чтобы не рассмеяться по-новой.
– Никак не могу понять, почему ты вечно начинаешь ржать в этой комнате, – изрек друг, откидываясь на спинку.
– Сама толком не знаю, – призналась я. – Еще разок?
– Нет уж, уволь! Второй твоей истерики я не переживу.
– Ну и ладно. Пошли еще куда-нибудь!
Конфликт забыт. Больше нет напряжения между нами. Все как раньше, только сомнения вернулись: а стоит ли признаваться. Ведь нам так хорошо вместе. Может, не стоит рушить гармонию откровениями?
Мысли, сомнения, неверие, надежда – все смешалось в моей голове, омрачая радость.
– Миш, мне домой пора, – сказала печально и увидела отражение своей грусти в голубых глазах. От чего в груди стало теплее.
– Пойдем, провожу.
Какую уже по счету ночь я ложусь поздно, а просыпаться приходится рано. Засиделась за компьютером, но сделала фоторамку на совесть. Скейтер меня опять подбадривал разного рода позитивными сообщениями – тоже полуночник, но я этому рада. За несколько дней его смски стали для меня чем-то большим, нежели обычные, ничего порой незначащие фразы. Я чувствовала, что нужна кому.
– Майюшка, просыпайся уже, – отец заглянул уже третий раз, пытаясь меня разбудить.
– Уже встала, пап, – сонно пробормотала я, плотнее укутываясь в одеяло. Какой-то умник открыл форточку в моей комнате. Свежий воздух, однако, не бодрил, а сильнее усыплял.
– Подъем! – "добрый" родитель стянул с меня одеяло.
Слабый сквознячок тут же атаковал не укрытую более кожу, заставляя ту покрыться пупырышками. Я поежилась и наконец подняла свое бренное тело с постели.
– Давай быстрее, быстрее, – поторапливал отец.
После умывания стало немного лучше, но глаза все равно полностью не открывались. И я походила на рыжеволосого азиата.
– Майя! Я тебя сейчас пну для ускорения, – папа начал злится, что бывало очень редко.
Я прибавила скорости и через десять минут обувалась в прихожей. А еще через пять вышла из подъезда. Первым я увидела Миху. Он был одет в широкие брюки цвета хаки. Знаете, у таких еще тысяча карманов в самых неожиданных местах? Завершали прикид дуга черные футболка, кепка и кроссовки.
– Ты куда собрался-а-а? – не удержалась и позевнула, а потом до меня дошло. – Ты куда собрался?! Ты с нами что ли?!
– И тебе доброго утра, Майя, – Миха немного склонил голову, приветствуя меня. – Да, я с вами.
Подъехал Тарас. И почти в тоже время из подъезда вышел отец.
– Ты почему ничего не сказал? Слушай, а ты вообще чей друг?
Миха задорно улыбнулся, проигнорировав оба мои вопроса, поздоровался с папой. С меня аж сон слетел.
– Майя, это не эстетично – стоять с открытым ртом, – заметил родитель.
Миха подхватил мой баул и погрузил его в багажник, потом уселся на заднее сиденье и жестом позвал меня присоединится. Я стряхнула оцепенение и забралась в машину. Поездка началась. Так как время было раннее, а день выходной, по полупустым дорогам мы скоро оказались за чертой города. До поселка, где жила бабушка, всего пятьдесят километров, смысла спать я не видела. Поприставала к Михе с расспросами, зачем он поперся с нами, и почему об этом я узнала последней. Друг в ответ лишь веселился и беспокоился о сохранности моего носа, приводя в пример небезызвестную Варвару с ее тягой к "знаниям". Я посмотрела на кончик своего носа, скатив, как в народе говорят, глазки в кучу. Отметила, что отрывать-то там и нечего почти, и так маленький. Перевела взгляд на потешающегося Мишку.
