Текст книги "Сила искусства (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Комедии? Я бы не стал так называть пьесу «Ромео и Джульетта»… – начал было Дамблдор, но оказался резко прерван Северусом:

– Я твою идею назвал комедией, а не предстоящую постановку. Поттер должен от тебя узнать, что никуда ему не деться и у него нет выбора в том – участвовать или нет в спектакле. И, конечно же, что роль влюбленного Ромео уже закреплена именно за ним, поэтому скрыться в толпе на сцене ему не удастся.

– Хорошо. Я поговорю с мальчиком, – немного недовольно заверил Альбус, так как догадывался, что разговор расстроит Гарри, тот очень не любил, когда его ставили перед фактом. Пусть далеко не все замечали, но характер у Поттера был тот еще. Он, конечно, старался на публике не проявлять своей строптивости, но порой оказывалось нелегко его убедить в необходимости тех или иных действий, которые нужны для блага его самого или окружающих.

– Отлично. И еще… Альбус, ты же понимаешь – если я берусь за воплощение в жизнь твоей бредовой идеи, то буду требователен к тем, кто в итоге все же рискнет остаться в составе труппы? Ты должен быть готов к тому, что тебе придется использовать все твое умение убеждать, чтобы актеры не разбежались еще до премьеры, – в словах Северуса отчетливо прозвучало предупреждение, что Дамблдор может еще пожалеть о своем выборе режиссера для студенческой постановки.

– Уверен – подобное не понадобится и все твои хмурые прогнозы не сбудутся. Ты, как никто другой, способен справиться с этим наилучшим образом! Я не сомневаюсь в твоем успехе, мальчик мой! – Дамблдор сразу же посетовал на свою забывчивость – Снейп терпеть не мог подобного обращения, так привычно срывавшегося с губ старого мага. – Твое стремление к идеалу во всем послужит нам в этом деле залогом удачи.

– Как скажешь. У тебя есть еще сюрпризы для меня? – лишь резко возросший уровень «ядовитости» в тоне говорил о том, что Снейп крайне недоволен насильно всученной ему ролью театрального руководителя.

– Нет-нет. Мы все обсудили. Спасибо, что поддержал мою идею, – произнес Дамблдор вслед направившемуся к выходу из директорского кабинета Северусу, получив в ответ обжигающий презрительный взгляд.

– Советую не хитрить и обязательно поговорить с Поттером, – предупредила Минерва, тоже покидая свое уютное кресло в углу комнаты, когда дверь за Снейпом закрылась.

– Да я и сам это уже понял. И почему Северус так негативно всегда настроен против моих замыслов? – ни к кому не обращаясь, задал практически риторический вопрос Дамблдор. МакГонагалл только фыркнула, не став комментировать его слова.

***

Прикинув разные варианты объявления о создании школьного театра, Альбус пришел к выводу, что с Поттером лучше поговорить заранее. Для этого накануне отправки студентов в Хогвартс пришлось наведаться в Блэк-хаус, где Гарри жил с крестным. Дамблдор давно был вхож в этот дом, так что его посещение не явилось чем-то слишком необычным.

Визит, как и ожидалось, вышел непростым. Гарри сразу же наотрез отказался от предложенной ему чести сыграть роль Ромео, стоило ему понять, о чем идет речь. Уговаривать пришлось бы долго, если бы к беседе не подключился Сириус Блэк. Он восторженно вещал о том, что, приняв участие в столь непривычном для волшебников мероприятии, у Поттера появится реальная возможность показать всем, что магглы не так уж и отличаются от тех, кто с рождения способен колдовать.

– Вот видишь, мальчик мой, ты сможешь познакомить своих товарищей с миром, в котором жил столько лет, пока не перебрался к Сириусу, – подхватил Дамблдор, прекрасно осведомленный, что Гарри мечтал когда-нибудь в будущем некоторые достижения магглов внедрить в жизнь волшебников.

– Я с большим энтузиазмом познакомил бы друзей с техникой, а не с искусством, в котором и сам не очень-то разбираюсь, – буркнул Гарри, сдаваясь. Он догадывался, что Дамблдор не отступится, поэтому предпочел согласиться самостоятельно, чем дождаться, когда его либо вынудят это сделать хитрым шантажом, либо банально заставят уступить натиску, надавив на сознательность.

– Вот посмотришь – это все окажется очень интересным! К тому же у тебя главная мужская роль! – Сириус радовался так, словно это ему досталась подобная честь.

– Так, может, ты и займешь мое место? – поинтересовался Гарри, тайно лелея надежду спихнуть эту роль на кого-то другого, однако не тут-то было.

– Нет, мальчик мой. Роль Ромео – твоя. И ты должен понимать, почему. Пьеса будет готовиться к торжествам, в которых ты занимаешь особое почетное место. Ты – символ победы над злом в нашем мире. И не кривись, – Альбус покачал головой. – Такова твоя судьба. Я уже много раз объяснял тебе это. Так что смирись – главную роль в пьесе играть тебе, и никому другому.

– Но я не актер. Я не чувствую себя способным к лицедейству, – сделал последнюю попытку Поттер, не слишком надеясь на успех.

– Ты очень эмоциональный парень и привык выступать с трибуны – это поможет тебе справиться, – заявление Дамблдора прозвучало категорично и дало понять, что ему уже надоело уговаривать.

– А кто будет играть другие роли? – полностью сдавая свои позиции, поинтересовался Поттер, обреченно вздыхая.

– Это решим, когда соберутся все, кто согласится поддержать твою идею по созданию театра, – лукавые искры в глазах Дамблдора заставили Гарри задохнуться от возмущения:

– Но это ваша идея, а не моя!

– Мы не станем об этом никому говорить. Так что… Надеюсь, твои друзья будут первыми, кто поддержит столь интересное предложение, – Дамблдор суетливо засобирался, намереваясь покинуть Блэк-хаус. – Сириус, ты, конечно же, можешь не переживать – приглашение на праздник я тебе обязательно пришлю.

– Как хорошо, что я учусь последний год! – раздраженно заявил Гарри, когда Дамблдор отправился в Хогвартс, воспользовавшись каминной сетью.

========== Глава 3 ==========

Распределение новичков по факультетам в Хогвартсе в этом году не принесло сюрпризов: дети бывших слизеринцев попали в дом к Снейпу так же, как и остальные первокурсники «пошли по стопам» родителей-волшебников, а магглорожденные ожидаемо заняли свои места за столами Гриффиндора и Хаффлпаффа. Дамблдор, задорно улыбаясь, произнес свою ежегодную приветственную речь, в заключение сделав объявление:

– Все вы знаете, что праздник Победы в нашей школе традиционно отмечается с размахом в течение нескольких дней. К нам приезжают гости не только из магической Британии, но и из-за рубежа. Проводятся встречи с выдающимися спортсменами и учеными. И, конечно же, не обходится без пира, а также бала для старшекурсников. Так вот… Я рад вам сообщить, что на этот раз мы еще больше постараемся разнообразить ваш досуг в эти дни. У мистера Гарри Поттера появилась идея, и мы – преподавательский коллектив, – Дамблдор указал рукой на учительский стол, – готовы поддержать его и всячески помогать всем, чем сможем. Итак!.. – директор выдержал паузу, позволяя всем оставить в стороне свои разговоры и сосредоточиться на его словах. – В нашей школе будет создан студенческий театр! Успех этого начинания зависит от вас, дорогие мои, – Дамблдор распахнул руки, словно собирался обнять всех и каждого. – В первую очередь – от учащихся пятых-седьмых курсов, которым предлагается опробовать свои актерские способности, явившись в субботу на прослушивание, где мы выберем тех, кто примет участие в нашей первой постановке – трагедии «Ромео и Джульетта». Я так думаю, что даже те, кто никогда не был в театре и не совсем представляет себе, что это такое, все равно знакомы с этим бессмертным творением великого поэта и драматурга Уильяма Шекспира. Он не только наш соотечественник, но и был волшебником к тому же, – Дамблдор окинул внимательным взглядом лица студентов, с досадой отметив, что далеко не все понимают, о ком идет речь. – Те же, кому это имя неизвестно, с появлением в школе театра обретут прекрасную возможность познакомиться с его выдающимися произведениями, созданными еще в конце шестнадцатого века и не утерявшими актуальности до наших дней, – ученики начали снова отвлекаться, особенно младшие курсы, поэтому директор поспешил закончить с объявлением: – Все старшекурсники, желающие испытать себя, могут получить у своих деканов текст пьесы и выучить коротенький отрывок – буквально дюжину-другую строк, не больше – для того, чтобы в субботу мы смогли оценить ваши способности. Ах да… – Дамблдор покачал головой, словно сетуя на свою забывчивость. – Администрация школы решила, что мистер Поттер, как инициатор этого мероприятия, заслуживает сыграть в спектакле главную роль. Так что – спешите составить ему компанию на сцене. Ваше выступление увидят гости нашей школы. Кто хочет стать звездой? Не пропустите свой счастливый случай! А теперь… Да будет пир! – Дамблдор хлопнул в ладоши, и столы заполнились разнообразной снедью, позволяя студентам утолить свой голод, а заодно и поделиться мнением о нововведении директора – утверждениям, что идея исходила от Поттера, поверили далеко не все. Большинству было прекрасно известно о нелюбви Гарри к показушности, хотя кое-кто все же считал его самовлюбленным выскочкой из-за того, что директор вечно норовил напомнить всем о героическом статусе Поттера.

Снейп сидел за преподавательским столом с невозмутимым видом, мысленно злорадствуя в предвкушении шока, когда рискнувшие влиться в актерский коллектив поймут, с кем им предстоит работать. Заявление Дамблдора о том, что идея создания театра принадлежит Поттеру, вызвала у Северуса насмешливый хмык, однако он оценил столь искусный подход Альбуса к теме – теперь студенты будут воодушевлены осознанием того, что официально они станут помогать национальному герою в осуществлении его замысла, а не выполнять распоряжение директора. Это должно было сработать и привлечь внимание если и не талантливых, то, по крайней мере, наиболее расчетливых из них.

***

Первая неделя учебы промчалась для Поттера как один день. Конечно же, он еще в Хогвартс-экспрессе рассказал Гермионе Грейнджер и Рону Уизли, дружившим с ним с первого курса, об идее Дамблдора с театром. Поэтому они с самого начала были прекрасно осведомлены, как на самом деле обстоят дела. Рон и Гермиона на удивление заинтересовались появившейся перспективой испытать себя в чем-то новом и охотно вызвались поддержать Гарри и принять участие в отборе претендентов на роли в пьесе, так же как и еще некоторые ребята с их факультета. Так что Поттер был спокоен, узнав, что не окажется одиноким на прослушивании, которое обещал устроить директор. Он, конечно, не пылал энтузиазмом, но и не сомневался в том, что ему удастся справиться с возложенной на него ролью главного действующего лица постановки.

В субботу всем желавшим попытать счастья на театральных подмостках было предложено после завтрака задержаться в Большом зале. Остальных студентов попросили освободить помещение, чтобы они не смущали начинающих актеров. Почти треть старшекурсников остались на своих местах и дружно зашелестели пергаментами, на которых, скорее всего, были выписаны строчки, выбранные ими для демонстрации своих талантов. Снейп оказался приятно удивлен и вместе с тем немного раздосадован этим обстоятельством, понимая, что прослушивание может затянуться.

Чтобы не шокировать соискателей на роли в постановке раньше времени, Дамблдор намеревался объявить о том, кто возглавит работу в театре, только после того, как отбор будет произведен. Сейчас же в зале вместе с директором присутствовали деканы всех четырех факультетов, которых призвали для помощи в оценке артистических способностей учащихся, хотя заранее было договорено, что окончательное решение останется исключительно за Снейпом, потому как именно ему придется работать с будущим коллективом.

Профессора Флитвик и МакГонагалл быстро превратили в импровизированную сцену преподавательский обеденный стол, с которого домашние эльфы уже успели убрать не только посуду и еду, но и скатерть. Места для своеобразной комиссии устроили напротив, наколдовав рядом с каждым небольшой пюпитр, где сразу же появились писчие принадлежности и по зачарованному пергаменту для деканов и директора. Стоило на одном из таких листов что-либо набросать, как та же запись появлялась и на остальных – это позволяло обмениваться мнениями без слов, не привлекая к обсуждению внимания студентов. Претенденты в актеры так и остались сидеть за своими столами, лишь перебравшись поближе к наколдованным подмосткам.

– Прежде, чем мы начнем, выслушайте несколько слов напутствия, – взял слово Дамблдор перед тем, как усесться в свое троноподобное кресло. – Мы вступаем на неизведанные для нас земли театрального искусства, так что попрошу всех быть терпимыми друг к другу. Не позволяйте себе насмешек и резкой критики. Будьте снисходительны к слабым успехам других и не расстраивайтесь слишком из-за своих неудач. Вы же понимаете, что в любом случае мы останемся одной семьей хогвартского студенчества, – окинув всех выразительным взглядом, Дамблдор приступил к объяснению порядка проведения слушания: – А сейчас вы по одному будете выходить на эту сцену и, если определились, говорить, кого из героев пьесы вы хотели бы сыграть – можно называть несколько ролей, чтобы мы могли решить, что лучше вам подойдет. Ежели вы не выбрали, кто вам больше по душе – не страшно. Если мы увидим в вас достаточно таланта и желания участвовать в пьесе, то роль обязательно найдется. Затем вы продекламируете небольшой отрывок, который подготовили для показа, и вернетесь на свое место. Результаты мы объявим сразу же после небольшого совещания, когда прослушаем вас всех. Начнем… – директор посмотрел на гриффиндорский стол. – Гарри, давай, ты будешь первым. Хотя мы и знаем, какую роль тебе предстоит сыграть, но дадим остальным еще несколько минут, чтобы они собрались с мыслями, прослушивая твое выступление.

Поттер без лишних слов поднялся на сцену.

***

Северус, пока Дамблдор говорил свое вступительное слово, старался настроиться на предстоящую работу, которая была ему абсолютно непривычна. Он не только никогда не руководил театральными труппами, но и сам ни разу не участвовал в подобных мероприятиях, даже учась в начальной маггловской школе. Снейп и в детстве не блистал симпатичным личиком и покладистым характером, чтобы кто-то захотел пригласить его выступить на каком-нибудь празднике. Но читать Северус любил всегда – и не только научные труды. Вечер в компании детективного или приключенческого романа был для него привычным делом. С трудами классиков мировой литературы он тоже был более-менее знаком. К тому же и театр он уважал – в этом Дамблдор был прав. Не то чтобы Северус являлся таким уж знатоком или критиком театральных постановок, но он всегда получал истинное удовольствие от их просмотра. Так что он хорошо себе представлял, как должен выглядеть конечный результат приложенных ими усилий. Вот с тем, как этого добиться, было сложнее, но недели ему хватило, чтобы полистать кое-какую специальную литературу, за которой пришлось смотаться в Лондон. Северус не был уверен, что у него все будет выходить правильно, но он никогда не боялся трудностей. Так что это безумное распоряжение Альбуса заняться школьным театром он в итоге воспринял как своеобразный вызов его способностям освоить что-то столь далекое от орбиты его обычной деятельности, как Земля от Солнца.

Когда Поттер вышел на сцену, Северус сосредоточился, отодвигая все свои мысли на задний план – ему нужно было оценить весь масштаб трудностей, которые предстояло преодолеть, чтобы хотя бы главный герой в их постановке не выглядел идиотом. Для демонстрации своих способностей Поттер не стал изощряться и прочитал десяток строк диалога Ромео с другом из первой же сцены пьесы, весьма эмоционально закончив декламацию:

Что есть любовь? Безумье от угара.

Игра огнем, ведущая к пожару.

Воспламенившееся море слез,

Раздумье – необдуманности ради,

Смешенье яда и противоядья.

Северус, по привычке удерживая скептическое выражение на лице, мысленно облегченно вздохнул – Поттер не профессионал, конечно, но для первого раза у него получилось весьма неплохо. Подобного уж точно от него не ожидалось. Северус внимательно проследил за тем, как Поттер двигался, спускаясь со сцены, и должен был признать, что подростковая угловатость, так отчетливо заметная пару лет назад – когда, хочешь не хочешь, его приходилось сравнивать с остальными участниками Турнира Трех Волшебников – уже исчезла без следа, уступив место выверенным движениям хищника. Это было для Северуса неожиданно вдвойне. В последнее время он ни на кого не обращал внимания: коллег он достаточно изучил за годы работы в Хогвартсе, а студенты никогда его особо и не интересовали и воспринимались им как толпа неучей и лентяев. Теперь же предстояло оценить их по другим критериям – внешность, пластика движений, дикция, манера держаться.

Следующими на сцену по очереди выходили гриффиндорцы: то ли таким немудреным способом поддерживая Поттера, то ли проявляя тем самым свою пресловутую смелость, то ли просто желая поскорее «отстреляться» и затем спокойно понаблюдать за остальными выказавшими желание присоединиться к любительскому актерскому составу. Студенты сменяли друг друга на подмостках, выступая с разным успехом: кто-то сносно, а кто-то – вызывая лишь желание рассмеяться.

Девушки, конечно же, стремились получить роль Джульетты. Но это и понятно – романтичные дурочки жаждали хотя бы на сцене сыграть роль возлюбленной национального героя магической Британии. Дамблдор свое дело знал хорошо, из года в год внушая всем мысль об особенности Поттера. И тем не менее почти все студентки, проходившие пробы, не забывали сделать оговорку, что, в крайнем случае, согласны быть статистками, лишь бы их взяли в коллектив студенческого театра. Гермиона Грейнджер, пожалуй, единственная из девушек не проявила интереса к образу Джульетты, выбрав для себя роли кормилицы или сеньоры Капулетти, чем заслужила от Снейпа пару лишних баллов в свою пользу, несмотря на несколько суховатое исполнение отрывка.

Парни в своем большинстве облюбовали роли молодых повес – друзей Ромео или их соперников, которые по сюжету должны эффектно размахивать на сцене шпагой. Рональд Уизли слегка покраснел, смущаясь пристального к себе внимания, но смело предложил себя на роль брата Лоренцо, хотя и осознавал, как много ему предстоит работы, если выбор все-таки падет на него.

Последней на сцену вышла Миллисента Булстроуд – довольно рослая и толстая слизеринка, отличавшаяся несколько ограниченными умственными способностями – Снейп не сдержался, подняв глаза к потолку, всем своим видом говоря: «И эта туда же!» Но еще больше его поразило ее упрямое:

– Я хочу играть роль Джульетты – ни на что другое я не соглашусь!

После этого Снейп, даже не слушая декламацию, напротив ее имени на пергаменте быстро написал: «Грандиозно! Это будет цирк, а не театр! К тому же Поттеру придется удлинить руки, чтобы он сумел обнять такую Джульетту». Филиус Флитвик тотчас же отреагировал: «Поттер бросит школу, если мы рискнем подсунуть ему такую… Джульетту». МакГонагалл была терпимее в своих замечаниях: «Жаль, но придется девочку разочаровать. Я по-прежнему считаю, что лучше всех на роль подходит мисс Уизли». «Согласна с Минервой. Хотя мне и мисс Лавгуд понравилась», – не стала тянуть с высказыванием своего мнения Помона Спраут. Дамблдор, как всегда, придерживался дипломатии: «Решать Северусу, но я не советовал бы на главную роль брать мисс Булстроуд».

Пока члены комиссии переписывались, сцена опустела, и пришла пора Снейпу сделать окончательный выбор – мнение коллег он уже знал. Много времени для этого не потребовалось, по ходу испытаний он уже успел распределить почти все роли. Где-то он прислушался к дельным советам, а где-то понадеялся на собственную интуицию. Только роль Джульетты все еще была вакантной. Как правильно заметила Помона, лишь две студентки могли претендовать на нее. Джиневра Уизли, у которой героиня, вероятнее всего, выйдет пылкой и страстной, но, возможно, слишком дерзкой. Да и внешность придется дорабатывать, придавая ей большую аристократичность. А вот Полумна Лавгуд с ее необычной природной утонченностью явно способна была сыграть очень нежную и романтичную возлюбленную. Но вот решилась бы такая чересчур кроткая дочь перечить отцу, а затем и вовсе пойти на отчаянный шаг, лишив себя жизни? Это сомнение и заставило Северуса отдать роль мисс Уизли. Он быстро проставил на пергаменте против имен студентов, принявших участие в отборе, последние пометки, тем самым давая Дамблдору возможность огласить результаты прослушивания. Судя по спокойной реакции остальных деканов – его выбор был признан как минимум логичным.

***

Дамблдор не стал испытывать терпение студентов и, как только получил список принятых в театральную труппу, взял заключительное слово:

– Итак, мы определились с тем, кто из вас попытается сыграть роли в постановке. Я намеренно говорю «попытается», потому что руководитель вашего студенческого театра будет иметь возможность заменить любого из вас, если впоследствии окажется, что вы прикладываете недостаточно усилий, чтобы справиться со своей задачей. Надеюсь, это понятно, и не вызывает у вас вопросов, – Дамблдор выждал пару секунд, затем показал всем пергамент в своих руках. – Внимание. Роль Ромео – Гарри Поттер, роль Джульетты – мисс Уизли, роль веронского князя – Драко Малфой, роль Тибальта – Теодор Нотт… – директор зачитал список, время от времени поглядывая в зал, чтобы узнать реакцию студентов на то или иное назначение. – Остальным, пришедшим сегодня на пробы, предлагаем присоединиться к постановке в качестве статистов – вы все равно появитесь на сцене, хотя ваши роли будут и без слов. Если кого-то не устраивает это предложение, то прошу покинуть зал. А с членами театральной труппы мы еще немного поговорим.

На удивление никто не дернулся, чтобы выйти. Даже мисс Булстроуд осталась сидеть на месте, хоть и была несколько расстроена выбором комиссии.

– А можно вопрос? – подняв руку, как на уроке, поинтересовалась Лаванда Браун и, завидев ободряющий кивок Дамблдора, спросила: – А что будет с хором? Мы ведь петь не будем?

Две равно уважаемых семьи

В Вероне, где встречают нас событья,

Ведут междоусобные бои

И не хотят унять кровопролитья.

Снейп, выразительно зачитывая первые строки пьесы, встал со своего места и посмотрел на студентов, скользя нечитаемым взглядом по их удивленным лицам.

– Вряд ли ваших талантов хватит на то, чтобы меньше чем за два месяца освоить еще и хоровое пение. К тому же в трагедии Шекспира «Хор» – это персонаж. Некая дань классической античной драме, когда и в самом деле на сцене пели и танцевали, – насмешливо пояснил Северус, заметив, что далеко не все, как Браун, были столь же вопиюще неграмотны в поднятом вопросе. – И читать слова от имени Хора буду я, – Северус посмотрел на директора, предлагая тому представить его в новом амплуа.

– Как вы, наверное, уже догадались, руководителем театра и режиссером постановки будет профессор Снейп, – Дамблдор улыбался так, словно обнародовал решение о внеплановых каникулах.

Северус с несколько извращенным удовольствием следил за тем, как удивление на некоторых лицах сменяется чуть ли не ужасом, однако, как ни странно, далеко не у всех объявление вызвало столь резкую реакцию. Та же Лавгуд, как и слизеринцы, попавшие в труппу, похоже, не тяготились подобным назначением. Поттер явно догадался сразу, как только Снейп встал со своего места, потому что вслед за пониманием в его взгляде мелькнуло что-то похожее на обреченность, а затем он просто отвел глаза. Лишь на его скулах заиграл легкий румянец – видимо, из-за раздражения, что его не предупредили. А некоторые студенты так и вовсе уставились на Поттера, глядя на него с обвинением, вероятно, посчитав, что он намеренно утаил от них столь пикантную новость. Северус даже расслышал что-то вроде: «Гарри, как ты мог?» – произнесенное шепотом.

– Решение о том, кто станет руководить работой театра, принято администрацией школы, – Дамблдор заметил укоризненные взгляды друзей на Поттера. – Остальные деканы тоже окажут посильную помощь в этом непростом мероприятии и займутся костюмами и декорациями. А теперь я передаю слово профессору Снейпу, – директор, казалось, с трудом удержался от облегченного вздоха, поняв, что со своей частью задачи он уже почти справился. Теперь лишь осталось, когда театр более-менее встанет на ноги, донести до общественности новость о столь знаменательном начинании в Хогвартсе.

– Я позволю себе еще раз повторить предложение профессора Дамблдора – если кто-то считает, что он недостаточно готов для выступления на сцене, то лучше вам удалиться прямо сейчас, – Снейп старался говорить жестко, но не перегибать палку, запугивая актеров-самоучек, осознавая, что с кем-то ему все же нужно будет работать. – Времени слишком мало для того, чтобы раскачиваться, поэтому трудиться придется очень усердно. Четыре репетиции в неделю – вторник и четверг по вечерам, суббота и воскресенье – до обеда. Основная группа – я имею в виду тех, кому предложено сыграть конкретные роли в спектакле – приступает с завтрашнего дня. Остальные присоединятся к нам через две недели, – он внимательно следил за реакцией на свои слова – пока вроде никто не проявлял желания вскочить и сбежать отсюда. – Пять актов пьесы – это много для того, чтобы идеально подготовиться за два месяца, но я твердо намерен уложиться в этот срок. А значит, спуску никому не будет. Вы готовы уделить постановке максимум внимания? Я не успокоюсь, пока вы не вызубрите свои роли так, чтобы быть в состоянии рассказать свои реплики, даже если вас поднять среди ночи. Даю пять минут – думайте! – требовательность в тоне и холодность во взгляде, по мнению Северуса, должны были сейчас сыграть роль катализатора и заставить сбежать тех, кто и на уроках не проявлял должной прилежности. Однако никто так и не поднялся с места. Лишь пара-тройка студентов оглядывалась на своих друзей, словно они были готовы ретироваться, если не окажутся в одиночестве. – У вас еще есть возможность уйти, не теряя лица, что непременно произойдет, если вы не выдержите темпа и сойдете с дистанции на полпути к премьере. Все готовы попытаться? Отлично. Основной состав завтра в десять ожидаю в своем кабинете – будем работать над первым актом. Сцена нам пока без надобности, – Северус предупредил возникновение вопросов, – сначала учим текст. У всех есть экземпляр трагедии? Постарайтесь вызубрить наизусть максимум, чтобы меньше заглядывать в шпаргалку. Встретимся завтра.

Все зашевелились. Казалось, что до этого студенты были словно загипнотизированы речью Снейпа и боялись даже шелохнуться. Северус оглянулся на Дамблдора, но говорить ничего не стал, а лишь одарил его выразительным взглядом, мол «я не собираюсь с ними цацкаться, как и предупреждал тебя», а затем, кивнув остальным деканам, поблагодарив таким немудреным способом за помощь, быстрым шагом покинул Большой зал. И только после этого учащиеся потянулись к выходу.

========== Глава 4 ==========

Гарри еле отбился от любопытных сокурсников, которые не хотели верить, что он ничего не знал о том, кто будет руководить театром. А что он мог им ответить? Что и сам в дичайшей растерянности и не имеет представления, как ему дальше быть? У него ведь нет выбора, как у остальных – он не может сказать, что не готов работать с таким режиссером. Директор все равно не позволит ему увильнуть.

Не выдержав пытливых взглядов, Поттер сбежал из замка на улицу. Не обращая внимания на противно моросящий дождь, он добрался до квиддичного поля и спрятался под трибуной. Ему нужно было подумать и смириться с ситуацией. Если бы кто-нибудь догадался, что творится в душе у Гарри, то не стал бы завидовать его возможности сыграть главную роль в пьесе.

Как-то так вышло, что с первого курса у Поттера не заладилось с зельеварением. Вот все предметы, изучаемые в школе, не вызывали трудностей, а здесь – как сглазили. То котел взорвется, то вместо необходимого зелья выйдет какая-то бурда, еще хорошо, если не ядовитая, а то и вовсе получившаяся масса вылезет из котла и зальет весь стол, что тоже порой случалось. Хуже, чем у Гарри, из их класса дела в этом плане обстояли только у Невилла Лонгботтома. В результате Поттер от профессора Снейпа зачастую получал насмешливые замечания и постоянные отработки. А уж язвительности и сарказма в его сторону было выплеснуто за годы учебы и вовсе немерено. И если бы только из-за неудач с зельями. Так еще и из-за директора, по просьбе которого Поттер ежегодно выступал на торжественном вечере в честь праздника Победы, да и на других мероприятиях тоже. Он хорошо помнил, каким крайне презрительным взглядом его наградил Снейп, когда Гарри в свой первый учебный год в Хогвартсе произнес заученные слова, которые ему вручил Дамблдор. Это теперь ему понятно, что в устах одиннадцатилетнего ребенка все звучало слишком пафосно, а его речь просто-таки сочилась самовосхвалением.

Но как бы там ни было – с профессором Снейпом у Гарри сложились далеко не нейтральные отношения, какие наблюдались с прочими преподавателями. Если на первом-втором курсе Поттер молча сносил издевки предубежденного профессора, обижался, но терпел, то начиная с третьего между ними, казалось, завязалась необъявленная война. Снейп насмехался, стараясь унизить посильнее, а Гарри в ответ все более откровенно дерзил, огрызаясь на ядовитые замечания, за что и попадал на отработки, пожалуй, чаще всех остальных учеников.

Только вот в прошлом году Гарри стал замечать за собой странность – он начал получать необъяснимое удовольствие от пикировок со Снейпом. Правда, исключительно до тех пор, пока тот не переходил к слишком уж болезненным темам, вроде сравнения с погибшими родителями, и не выводил этим Гарри из себя. Да и замечания, которые раньше казались обидными, теперь воспринимались, как удачные остроты, да к тому же, как выяснилось после тщательного анализа, ни одно из них не являлось беспричинным – все их Гарри честно заработал сам. Снейпу в упрек можно было поставить лишь резкость и временами неоправданную жестокость замечаний, бившую по самому больному месту. Только к концу шестого курса Гарри осознал, что, несмотря на их длительное противостояние, ему нравился Снейп – не как педагог, а как неординарный человек, как интересный мужчина, как тот, с кем хотелось бы быть рядом. Гарри никому не рассказывал о проснувшихся чувствах к Снейпу и о собственных сомнениях в оценке происходившего, переживая, что его вряд ли поймут даже очень близкие люди – столь необычным был его сердечный выбор. Он не хотел, чтобы друзья его осуждали или, что, возможно, еще хуже – жалели, а помочь ему или изменить ситуацию все равно никто не мог, кроме него самого. Понимание причин своего изменившегося отношения к Снейпу стало настоящим откровением, и от мук неразделенных чувств спасло лишь то, что вскоре начались каникулы, которые, не без помощи крестного, конечно, успешно отвлекли внимание Гарри от такого сложного вопроса – что же делать со своим открытием?