Текст книги "Кошки-мышки (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Как я мог этого не заметить раньше? Где были мои глаза? И где теперь искать информацию? – шептал Гарри, уставившись в полог над головой. – Бегать по ночам, задрав хвост, конечно, весело. Но ведь хотелось бы осознанно превращаться в котенка. Не во сне, а тогда, когда захочешь. Это могло бы мне когда-нибудь пригодиться.
Так, жалуясь на судьбу и мечтая стать настоящим анимагом, Поттер и заснул, чтобы вскоре открыть сиреневые глазки, став потешным котенком. Потянувшись и смачно зевнув, Гарри-котенок бодренько потрусил к краю кровати. Он уже научился ловко спрыгивать, не переворачиваясь в воздухе и приземляясь точно на лапки, а не на бок и не на попу. Все же человеческому сознанию приходилось немного туговато в кошачьей шкуре. Но от превращения к превращению Гарри удавалось все лучше знакомиться со своей новой формой и больше доверять звериным инстинктам, не теряя контроля над своим котенком. Нырнув в норку, которой любил пользоваться Тревор – жаба Невилла Лонгботтома, Поттер, шустренько пробежав темными проходами, ориентируясь исключительно на слух и по запаху, выбрался в коридор. О! Как он любил это чувство, когда из тесной норы вылезал в просторный, длинный и широкий коридор, который ночью принадлежал только ему. Лишь один раз Гарри пробежался к центральным лестницам, но спускаться по ним на другие этажи пока не стал. Ему хватало крысиных тоннелей для того, чтобы попасть на другой этаж, и в них не нужно было карабкаться по ступенькам. Коридор, облюбованный Гарри-котенком для беготни и ночных прогулок, находился неподалеку от библиотеки и Трофейного зала. В библиотеке котенку не понравилось – там слишком сильно пахло пылью и еще чем-то неприятным, возможно кожей, которой были переплетены некоторые фолианты. А в Трофейный зал он даже не стал искать проход. Поттер знал, что в зале в витринах и на столах хранятся различные кубки, значки, грамоты и прочие мелочи, которые расшалившийся котенок мог ненароком столкнуть и, мало того, что наделать шума, так еще и оставить следы своего пребывания в комнате. А этого Гарри старался избегать. Постороннее внимание ему было ни к чему. Вот и сегодня, пробежавшись из одного края коридора в другой для разминки, он начал свою игру, способствующую освоению в кошачьем облике. Как и раньше, отпустив инстинкты на волю, котенок начал мяукать от восторга. Он подпрыгивал, делал кульбиты, найдя оброненный кем-то клочок пергамента, носился с ним, подбрасывая и ловя. И невдомек было Гарри-котенку, что в эту ночь за ним очень пристально наблюдали.
Примостившаяся на шлеме доспехов черная летучая мышь могла быть обнаружена, только если кто-то точно знал, где она спряталась. Слившись с темнотой, она расслабилась в ожидании неуловимого нарушителя ночной тишины. Снейп, а это был именно он, приняв свою анимагическую форму, все же решил устроить засаду. Он редко пользовался случаем, чтобы полетать по коридорам Хогвартса, хотя регулярно превращался хотя бы ненадолго, чтобы не терять навыков. Не очень-то Северус любил полеты: хоть на метле, хоть на собственных крыльях. Так уж посмеялась над ним судьба и Магия, дав любителю твердо стоять на ногах крылатую анимагическую форму. Хотя, наверное, за такой вид перевоплощения Северусу следовало сказать «спасибо» предкам, кровь которых текла в его жилах. Ведь именно поэтому Снейп имел столь необычную и, можно сказать – исключительную анимагическую форму. Долго ждать не пришлось. Благодаря изумительному слуху он знал о приближении гостя еще до того, как тот высунул свой любопытный носик из норы в углу возле одной из дверей. Снейп торжествовал – у него не было слуховых галлюцинаций, он действительно слышал предыдущими ночами мяуканье. В коридор выбрался малюсенький котенок. Шерстка его была светлой, почти белой и пушистой, а сам он был таким симпатичным и хорошеньким, что если бы летучие мыши могли улыбаться, то Снейп непроизвольно улыбнулся бы, несмотря на репутацию угрюмого человека. Летучая мышь, выражая эмоции, ограничилась приоткрытым ртом, в котором стали видны острые зубы. Она старалась сидеть тихо, чтобы не спугнуть котенка, который тем временем гонял по коридору кусочек пергамента. Налюбовавшись на маленькое чудо, не подчинившееся магии Хогвартса, Снейп дождался особо громкого «Мя-яуу» и взлетел со своего импровизированного насеста. Он сделал несколько кругов под самым потолком коридора и, собравшись улететь, не удержался, промчавшись над самым котенком. Тот от неожиданности резко сел и уставился на удаляющийся сгусток темени.
***
Только через несколько секунд Поттер понял, что над ним пролетела летучая мышь. Страха не было. Любопытство, удивление, желание рассмотреть – вот что чувствовал Гарри-котенок. Видимо потому, что это было первое живое существо, которое ему встретилось за все время его ночных прогулок. Ну, не считая Снейпа, который иногда пробегал по коридору. Но Снейп был не интересен котенку, а вот летучая мышка…
Засыпая, Гарри-котенок решил разыскать эту мышь. Просто так, чтобы было чем заняться, чтобы была цель у его ночных путешествий. Он даже не рассматривал вариант, что летучая мышь могла случайно оказаться в коридоре и спешила найти выход из замка.
***
Снейп, пролетев над головой потешного котенка, поворачивая за угол, поглядел на него и оценил храбрость малыша, который не сбежал, а провожал его взглядом. Добравшись до подземелий, Северус эффектно на лету превратился в человека. Это было столь же искусно, как и его способность управляться с полами собственной мантии, что завораживало взоры студентов и коллег. Вот летела черная мышка, и вдруг ее формы плавно перетекли в стремительно идущего человека. Снейп долго тренировался перед зеркальной стеной в одной из маггловских студий и гордился своим умением, хоть никогда никому его и не демонстрировал. Он был человеком, который любил все, абсолютно все делать на высшем уровне. Северус во всем, за что брался, добивался истинного мастерства. Входя в свои комнаты, он поймал себя на том, что улыбается, чего за собой не замечал уже очень давно.
Готовясь ко сну, Снейп не переставал обдумывать увиденное. Ему было интересно, чей это питомец оказался таким проворным или безрассудным, что не стал подчиняться магии Хогвартса. Поблизости от того коридора, где резвился котенок, не было ни одной факультетской гостиной. Да и апартаменты профессоров были далеко оттуда. Северус даже подумал, что это котенок миссис Норрис, но потом решительно отбросил эту идею. Вряд ли кошка Филча позволила бы своему отпрыску такое беспечное поведение. Слишком уж она характером была похожа на своего хозяина.
– Приблудный? – спросил Северус у своего отражения, умываясь перед сном. – Не похоже, – ответил он на свой же вопрос.
Вот так и нашел строгий профессор Снейп себе тайное занятие по душе – он решил разобраться, откуда в школе появился маленький хвостатый шалун. Даже под Круцио он не признался бы, что котенок пробудил в нем чувства, тщательно скрываемые от посторонних, да и от себя самого тоже.
***
– Поттер, не спите! Если вы будете двигаться как контуженный соплохвост, то от вас ничего не останется в настоящем бою! – кричал Снейп, как сержант на плацу, на следующий день на уроке у шестого курса, прохаживаясь между тренирующимися студентами. – Беременная самка бегемота и то быстрее двигается! Пошевеливайтесь!
– И чего он к тебе прицепился? – бурчал Рон, отрабатывая вместе со всеми уход от летящего заклинания.
– Нравлюсь я ему, Рон, – Гарри привык к едким замечаниям Снейпа и не очень на них обращал внимание, пропуская мимо ушей. На этот раз он оказался слишком невнимательным.
– Вы уверены, мистер Поттер? – раздалось у него над ухом. Такой голос, наверное, бывает у змей, завораживающих свою жертву. Низкий, тягучий и ядовитый.
– Нет, сэр, – дернулся Гарри.
– Так проснитесь тогда! – гаркнул профессор. – Что вы как мешок с костями двигаетесь? Где ваши мышцы? Плавно, четко, быстро! От этого зависит ваша выживаемость в бою! – Снейп в три шага оказался перед классом и продемонстрировал еще раз движение ухода от заклинания. – Вот так! У вас должна оставаться возможность бросить в противника ответное заклинание. А вы, Уизли, ламбаду танцуете и совсем забыли, что у вас в руках волшебная палочка, которая все время должна быть нацелена на противника. Работаем!
– А когда с заклинанием тренироваться будем? – раздался недовольный голос Финнигана.
– Когда научитесь на ногах стоять и поймете, для чего вам руки пришиты, – огрызнулся Снейп, даже не сочтя необходимым снять баллы за болтовню на уроке.
***
– Вот так всегда – орет, орет… И горло у него не болит, – жаловался Рон, направляясь после ЗОТИ в гостиную факультета, чтобы оставить учебники и отправиться на обед.
– Да не обращай ты внимания, – отмахнулся Поттер, присматриваясь к идущему впереди Малфою.
– Ага. Не обращай. Ты вон уже «донеобращался». Что он там тебе на ухо сегодня шептал? Опять какую-то гадость, которую даже вслух сказать противно? – Рон любил пообсуждать Снейпа, это была одна из его обычных тем. Благо, Гермиона немного воспитала его, и Рон уже не сыпал через слово ругательствами и неприличными эпитетами.
– Ты иди. Мне тут кое-что проверить нужно, – Гарри привык к словесному невоздержанию друга и не слушал его.
– Куда? Опять за Малфоем? Да оставь ты Хорька в покое. Нужен он тебе?
– Потом, – бросил Поттер и скрылся за поворотом, быстрым шагом спеша за Драко.
А может быть, убегая от Рона и его вопросов. У Гарри до сих пор мурашки по спине пробегали, когда он вспоминал тихий вопрос Снейпа. Он еще помнил, как дыхание профессора обожгло ему ухо. А слова всколыхнули что-то внутри, вызвав желание нагрубить, нахамить или даже развернуться и ударить. Но не от злости. Нет. Это было что-то другое. Смутное, непонятное, беспомощное, слабостью разливающееся по телу, заставляющее сердце колотиться, а горло сжиматься. Поттер сердито тряхнул головой, отгоняя воспоминание. Анализ своих чувств и ощущений всегда был болезненным вопросом для Гарри. Он не понимал, почему те или иные действия людей у него вызывают порой очень странные реакции. Например, мягкое обращение Дамблдора с ним вызывало раздражение, поучения Гермионы – досаду, страстные взгляды Джинни – были откровенно неприятны. А ведь все эти люди желали ему добра. Вот Снейп всегда был понятен – на его злобные выпады Гарри отвечал тем же. Правда, придраться к Поттеру на ЗОТИ было гораздо сложнее, чем на зельеварении, поэтому и язвительные замечания в этом году звучали реже. Но даже если это случалось, как сегодня, то в большинстве случаев Гарри удавалось сдержаться и не схлестнуться со Снейпом, который, казалось, не оставлял надежды найти его уязвимое место. Вот и этот вопрос, заданный почти шепотом… «Стоп!» – Поттер решительно прервал свои размышления, потому что, стоило ему вспомнить вкрадчивый голос, как даже руки странно немели. Такая непонятная реакция Гарри немного пугала. Поэтому он заставил себя думать о том, откуда начнет сегодня ночью поиски залетной летучей мышки. Эта тема для размышлений была гораздо безопасней для нервов.
Драко Малфоя он давно уже потерял из виду.
========== Глава 4 ==========
Выходя ночью из своей комнаты, Снейп намеревался пройтись только по коридору подземелья и, возможно, дойти до вестибюля. Вечером у него состоялся не очень приятный разговор с Дамблдором, поэтому настроения долго ходить не было. Но без привычной прогулки по ночному Хогвартсу он обойтись не мог. Что привлекло его внимание, когда он уже собирался возвращаться в свои апартаменты, Снейп потом припомнить не мог, но какое-то чутье заставило его выйти к движущимся лестницам.
Тихое попискивание было еле слышно, но Северус безошибочно определил, что раздается оно с лестничного пролета между вторым и третьим этажами. Прикинув, что ожидать нижний участок лестницы придется еще минут десять, Снейп быстро направился в обход, поднявшись на третий этаж обычной лестницей в конце коридора. Выйдя к месту, откуда было слышно жалобный писк, он увидел котенка. Того самого – маленького, которого вчера увидел впервые. Он был не чисто белым, как показалось Северусу, когда он был в своей анимагической форме. Спинка и голова котенка были цвета какао с молоком. Освещение в колодце с двигающимися лестницами позволяло хорошо рассмотреть малыша, хвост которого прищемила исчезающая ступенька.
– Ну, и как тебя сюда занесло? – Снейп расплылся в улыбке, наклоняясь над неудачливым гулякой и освобождая его из плена. Взяв котенка в руки, Северус поднес его к глазам, рассматривая поближе. Животик зверька был снежно-белым, так же как и лапки. Котенок молчал и только таращился на Снейпа широко распахнутыми сиренево-голубыми глазками. Он даже не мяукал и не вырывался, словно был растерян или испуган. Сердце котенка под пальцами Северуса колотилось быстро-быстро. Посадив малыша на ладонь, Снейп погладил его кончиками пальцев, стараясь успокоить. – Не бойся. Ты такой красивый. Интересно, ты чей? Может, хочешь со мной жить? – после этих слов котенок так дернулся, что Северус его чуть не уронил. – Все, все. Не хочешь – не нужно. Не вырывайся. Я же просто спросил. Ну что там с твоим хвостом? – он бесцеремонно пощупал кончик маленького хвостика, который попался хитрой ступеньке. Затем снова погладил котенка по мягкой шерстке. – Кажется, тебе повезло, и с ним все в порядке. А вот это интересно…
«И что же там интересного?» – Гарри-котенок прислушивался к своим ощущениям, когда Снейп стал ворошить его шерстку, перебирая ее прядями, словно… «Он что, блох у меня ищет?!» – от возмущения после своей догадки котенок дернулся и чуть не свалился с рук Снейпа во второй раз.
– Тише. Какой ты прыткий, – рука успокаивающе погладила зверька по спинке. – А ты у нас, оказывается, не совсем котенок. Шкура у тебя пятнистая, как у книзла. Так что ты, скорее всего, книзл. В последнее время заводчики добились успехов и «одели» книзлов в разные «шубки», не только традиционные – пятнистые. Как погляжу, и хвост у тебя обычный, не с кисточкой. Или ты полукнизл? А? – Снейп поднял ладони с котенком повыше – к самым глазам и, улыбаясь, смотрел в его мордочку. – Видимо, все же книзл. Вид у тебя такой, словно ты все понимаешь, – он кивнул своим выводам. – Но как тебя ни назови, ты все равно маленький котенок. Так где ты живешь? Куда тебя отнести? Или ты сам доберешься? Ты такой крохотный, смотри не попадись миссис Норрис, а то она тебя за мышку примет.
Снейп почесал котенка за ушком, потом шейку. Отпускать забавного малыша не хотелось. Потершись о его спинку щекой, Северус со вздохом поставил котенка на пол.
– Будет желание – приходи ко мне в подземелья. А теперь беги. Что-то я совсем расклеился с тобой. Не приведи Мерлин, кто увидит, как я улыбаюсь. Еще стану причиной чьего-то заикания, – Снейп говорил тихо, проводя пальцем по голове котенка, который не спешил убегать. – Вот видишь, даже тебя моя улыбка настораживает, – он решительно разогнулся и, зачем-то помахав котенку рукой, отправился в сторону лестницы на нижние этажи.
Гарри-котенок еще добрых минут десять не мог сдвинуться с места. Он сегодня нарушил свое правило – гулять только в коридоре возле библиотеки. Он отправился на поиски летучей мышки, которую видел вчера. Добравшись до третьего этажа и побегав немного по нему, Поттер решил посмотреть в районе двигающихся лестниц. Он так увлекся разглядыванием по сторонам, что и не заметил, как спустился на несколько ступенек по лестничному маршу. Тут-то его и сцапала проваливающаяся ступенька. Вернее не его самого, а его замечательный хвостик. Гарри-котенок сначала старался освободиться, дергаясь и вертясь в разные стороны, но ничего не помогало. И когда он устал от своих бесполезных попыток, то просто сел и… жалобно запищал. Нет, вообще-то, Поттер тихо ругался, поминая и Мерлина, и Моргану, и свою несчастную долю. Да только из горла котенка вырывалось попискивание. Он так увлекся, что пропустил появление Снейпа и даже слегка вздрогнул, услышав его голос. А затем впал в ступор, увидев его улыбку и наконец-то осознав, что с ним разговаривают ласково, да еще и поглаживают. Поттеру хотелось потрясти головой, чтобы отогнать видение. Такого не могло быть – перед ним был не Снейп, ведь тот не умел улыбаться, и он, скорее всего, никогда в жизни не говорил таким добрым и теплым голосом. Улыбка, правда, была кривоватой, видимо, мышцы лица отвыкли от такой гримасы. Гарри-котенок боялся пошевелиться, а если быть честным, то и не очень хотел. Легкие поглаживания были такими приятными. Он впервые ощущал, что такое быть котом, которого гладят. Ему это понравилось. Предложение жить в профессорских комнатах Поттера испугало, он подумал, что Снейп сейчас отнесет его к себе в подземелье, где продолжал жить, несмотря на то, что теперь уже не преподавал зельеварение. Но тот не настаивал, а наглым образом облапил его замечательный хвостик. Гарри решил простить Снейпу такую вольность и не вцепился в его руку когтями только потому, что тот беспокоился, не повредила ли ему ступенька. Новость о том, что его анимагическая форма, вероятно не просто кот, а книзл, объясняла, почему у Гарри не получалось вычислить, в кого он сможет превратиться при трансформации. Волшебные существа были исключением, так же как и некоторые обычные представители фауны земного мира. Маги не превращались в волшебных существ. Об этом было написано и в конспекте Джеймса Поттера на самых первых страницах, и в книжках об анимагических превращениях, которые Гарри удалось отыскать в библиотеке Хогвартса. «Я книзл? Вот и хорошо, значит, я очень умный котенок», – решил Поттер, который только и запомнил из объяснений на уроках, что книзлы – это умные кошки. Были, конечно, и другие особенности у этих волшебных животных, но Гарри сейчас не мог вспомнить ни одной. И вот теперь котенок сидел и смотрел вслед саркастичному профессору, который, оказывается, бывает и совсем другим. Абсолютно другим. Гарри-котенок фыркнул, представив, что случилось бы со Снейпом, если бы он узнал, что только что улыбался Поттеру. Эта мысль так развеселила, что придала сил сдвинуться с места и отправиться в гриффиндорскую башню. Пора было ложиться отдыхать.
***
Неделя выдалась не из простых – два вызова к Темному Лорду, да еще Дамблдор на каждом шагу старался напомнить об обещании присмотреть за Малфоем. А что за ним присматривать? Мальчишка трясся, как заячий хвост. Кому охота умирать, особенно в шестнадцать лет? К воскресенью нервы были натянуты до предела. Казалось, еще один вызов к Лорду или благодетельная беседа с директором и все – даже такой закаленный жизнью маг, как Снейп, придет в полную негодность и развалится в хлам.
– Гори оно все Адским пламенем, – ругнулся Северус и решительно открыл дверь в коридор.
Ни на миг не задумываясь, абсолютно автоматически он запечатал вход в свои комнаты связкой заклинаний, за которую было бы не стыдно и Гринготтсу с его надежнейшими в магическом мире охранными чарами. Снейп летел по ночным коридорам Хогвартса сначала в переносном смысле этого слова. Походка была почти бесшумной, скользящей и стремительной, а мантия развевалась за его спиной подобно крыльям: то распахивалась на всю ширину подола, то опадала, складываясь угловатыми складками. Он старался отвлечься от тяжких мыслей и хоть ненадолго дать себе отдых. Тихое «мяу-ув» подсказало, что необходимо сделать. Не задерживая шаг, Снейп в предвкушении развлечения ухмыльнулся и на ходу перекинулся в летучую мышь.
Искомый объект нашелся за очередным поворотом коридора. Пушистый котенок лениво гонял по полу клубок пыли. И где только отыскал? Домовики очень тщательно следили за чистотой. Не иначе, как выволок из какой-то дыры. Снейп знал, что Хогвартс изрыт норами и крысиными ходами, но имея летающую анимагическую форму, никогда не задавался целью это проверить. Не хватало еще аккуратисту профессору Снейпу таскаться по загаженным кошачьим проходам. Мышка сначала сделала круг повыше, почти под самым потолком, чтобы невзначай не вспугнуть ночного гуляку, затем, постепенно снизившись, постаралась попасть в поле зрения котенка, но так, чтобы быть от него дальше по коридору. Но звереныш упорно пинал лапкой комок пыли, сосредоточив на нем все свое внимание. Мышь пискнула раз, затем другой. Анимагическая форма Снейпа обладала отличным зрением, поэтому эхолокацией он редко пользовался, да и вообще свой мышиный голос он не любил – негоже солидному магу пищать на грани слышимости, а то и вовсе за ней. Котенок мигом насторожил ушки и принял воинственную, по его мнению, позу. Маленькая спинка выгнулась в дугу, шерстка встала дыбом, сделав его чем-то похожим на пушистика мисс Джиневры Уизли (Снейпу как-то однажды пришлось наблюдать это лиловое недоразумение природы). От этого котенок выглядел еще потешнее и милее. Снейп нервно дернул крыльями от осознания, что он подумал о том, что кто-то может быть милым. Да в его лексиконе раньше и слова такого не было! Брр-р. До чего же его размягчает один только вид этого маленького зверька. Тьфу! Снейп, сделав еще один небольшой круг перед глазами котенка, ринулся на него, желая поддразнить. Пролетев над самой спинкой зверька и обдав его волной воздуха из-под собственных крыльев, мышь метнулась к ближайшей картине, где и повисла на нижнем краю рамы. Смотреть на котенка вверх тормашками было неудобно, но Северус хотел поглядеть, что будет делать его новый знакомый, увидев мышь так близко, но все же вне зоны досягаемости. Подпрыгнуть настолько высоко, чтобы достать до висящей летучей мыши, котенок был пока, скорее всего, неспособен.
Гарри после случая со ступенькой несколько дней не ходил на ночные прогулки. То ли он считал, что все же следует уделить немного внимания учебе, то ли шок от непривычного вида обычно злобного профессора настолько выбил его из колеи? Он даже на ЗОТИ старался меньше пялиться на Снейпа и не пытаться увидеть в нем того «ночного», чтобы не выдать себя. Но факт остается фактом – до пятницы Гарри анимагией по ночам не занимался. Прогулки в пятницу и субботу никаких неожиданностей не принесли, и Поттеру стало скучно. Ему уже было недостаточно чувства свободы и беготни в одиночестве. Вот и в воскресенье, побродив по коридору, выглянув осторожно в колодец с перемещающимися лестницами, он принялся катать пушистый мячик из пыли, который выпал из норки, когда Гарри вылезал в коридор. Он как раз решал, пора ли уже отправиться спать, когда до его слуха донесся странный звук и, стоило ему оторвать взгляд от своей импровизированной игрушки, как он увидел ее… Летучую мышь! От неожиданности котенок зашипел и выгнул спину, стараясь показать, какой он грозный. Поттер понимал, что это вышло инстинктивно у его зверушки, но по-быстрому успокоиться не вышло. И пока он раздумывал, стоит ли просто присесть или направиться к мельтешащей перед глазами мышке, та развернулась и ринулась на него. Летела она так быстро, что котенок не успел даже среагировать и только почувствовал, как его обдало сладким и призывно пахнущим воздухом. Это был запах летучей мышки – вкусный и манящий, во рту котенка собралась слюна, и он натужно сглотнул. Когда до Поттера дошло, о чем думает его звереныш, он даже затряс своей мордочкой, то есть мордочкой своего котенка. А затем и вовсе плюхнулся на попу, с обидой глядя на такую притягательную цель. Гарри помнил, как Сириус рассказывал, что ему приходилось питаться крысами, когда он был псом – в своей анимагической форме. Но то ведь был крайний случай, Сириусу необходимо было выжить. Поттер не собирался пока разрешать себе-котенку охотиться на живность. Ну, паука он уже почти съел однажды… Он, конечно, его выплюнул, но перед этим успел хорошенько прикусить. Человеческое сознание тогда долго отходило от шока. Повторять эксперимент у Поттера желания не было. Следовало держать в узде подсознательные желания котенка.
Тем временем, пока Гарри боролся с инстинктами, летучая мышка зависла вверх тормашками на раме ближайшей картины. Котенок посидел еще несколько секунд, а затем не выдержал и подошел ближе, жалобно попискивая, словно жаловался на свою человеческую сущность. Летучая мышка внимательно за ним следила. Она зависла достаточно высоко, но Гарри-котенок хорошо видел ее страшненькую мордочку с большими ушами. Обернув свое мохнатое тельце черными перепончатыми крыльями, мышь походила на кокон, из которого торчала голова. Котенок понимал, что вряд ли допрыгнет до нее, но все же сделал попытку. Потом еще одну. Затем еще. После чего летучая мышь соизволила среагировать. Она оскалила свой ротик, показав маленькому прыгающему комку шерсти свои зубки. Гарри-котенка это впечатлило, и он прекратил свои бесполезные попытки, обиженно замяукав. Он еще некоторое время сидел, подергивая передней лапкой, словно приглашал поиграть.
Когда Снейпу надоело наблюдать за попытками котенка привлечь внимание, он отпустил раму и взлетел, сначала чуть не упав на отшатнувшегося звереныша. Тот на миг замер в раздумье, а затем радостно звонко мяукнул и погнался за летучей мышью, которая сразу же приняла условия игры. Она то улетала, держась низко над полом, позволяя котенку за собой гнаться, то разворачивалась и имитировала нападение, в последний миг взмывая вверх. Котенок бегал, подскакивал, словно старался ее поймать, но острое зрение летучей мышки давало ей знать, что когти он не выпускал, словно понимал, что может ее поранить. Несколько раз во время атаки с воздуха Гарри-котенок, стараясь уйти от столкновения, заваливался на спинку, показывая свой белоснежный животик и беспомощно махая лапками. Минут пятнадцать они не прекращали свои игры. Котенку так и не удалось добраться до резвой летучей мышки. Затем та сделала прощальный круг под потолком и шмыгнула на этот раз так низко, что задела котенка своим крылом по спинке, словно погладила на прощание и улетела. Гарри-котенок отдышался и, довольно задрав хвостик, отправился в свою спальню. Прогулка на этот раз удалась на славу.
Снейп не узнавал себя. Он и ребенком не позволял себе такого безответственного поведения. Что уж говорить о годах зрелости? Принять анимагическую форму, чтобы валять дурака! Немыслимо! Но все же он должен был признать, что потратив на глупые игры с маленьким котенком совсем немного времени, он добился того, что напряжение, нарастающее всю неделю, отступило.
– Пусть это и довольно странный метод релаксации, но не стоит им пренебрегать, раз он дает такой отличный результат. Пятнадцать-двадцать минут – и я уже не чувствую себя столетним стариком, уставшим от жизни, – говорил Снейп своему отражению в зеркале. Была у него такая необычная привычка еще с детства – иногда переброситься с самим собой парой слов, используя зеркало. – А маленький котенок никому не расскажет о моем неподобающем поведении, – он подмигнул себе, находясь еще немного в состоянии эйфории после игры в ночном коридоре.
Так и повелось после этого. Почти каждый день котенок и летучая мышь перед самой полуночью ненадолго встречались в коридоре неподалеку от библиотеки и играли в свое удовольствие. Снейп развлекался, сбрасывая с плеч груз ответственности за бестолковых студентов и за магический мир, а Поттер шлифовал повадки своего анимагического зверя, обучая его контролю над инстинктами без потери ловкости и способности пользоваться преимуществами кошачьего тела. Гарри все же предпочитал думать, что он превращается в обычного котенка, а не в детеныша книзла. Ему так не нравилось быть особенным, а подозрения, или почти уверенность Снейпа в волшебной сути его анимагической формы, немного настораживала. Не зря ведь считалось, что анимаг не может превратиться в волшебное существо. Значит, могут быть сюрпризы. А сюрпризы Гарри не очень любил, потому что ему обычно просто катастрофически везло на не очень приятные.
Не обходилось во время ночных игр и без мелких происшествий. Однажды, заигравшись, Гарри-котик выпустил-таки когти и зацепил мышку за крыло. Та от неожиданности шлепнулась рядом, а котенок, искренне извиняясь, поспешил зализать небольшую ранку, явно причиняющую мышке боль, пусть и не сильную. Его не смутил раскрытый зубастый ротик и предупреждающий писк мыши. Котенку уже даже в страшном сне теперь не могло присниться, чтобы съесть ее. Друзей не едят!
========== Глава 5 ==========
Время шло, ноябрь был на исходе. А у Поттера так и не получилось еще ни разу превратиться в котенка по своему желанию. Только во сне. Он, конечно, ни разу не перекинулся, не ожидая этого, что говорило все же о некотором контроле над процессом со стороны его сознания. Но утешало это мало. Вот такой странный фортель выкинула судьба герою магической Британии, мало того, что определила ему мелкую анимагическую форму, нет бы – сделать его львом или драконом, так еще и не дает возможности превращаться, когда Поттеру это вздумается. Уже не говоря о том, что трансформировался Гарри, скорее всего, в волшебное существо.
Пропустив две ночи подряд – одну перед игрой и вторую, когда гриффиндорцы праздновали победу в квиддичном матче, первом матче Поттера в качестве капитана команды, Гарри сегодня решил обязательно наведаться к летучей мыши. Он боялся, что если его долго не будет, она перестанет прилетать в «их» коридор. Но товарищ по играм терпеливо его дожидался, сидя на шлеме доспехов. Котенок уже знал, что это любимое место мышки и всегда сразу мчался к железному чудищу, чтобы посмотреть, не выглядывает ли из-за поднятого забрала ее ушастая мордочка?
Ничего не предвещало беды в эту ночь. Котенок с прежним энтузиазмом гонялся за мышкой, а та бесстрашно сбивала его с ног, складывая крылья, и вместе с котенком каталась по полу, подхваченная маленькими мягкими лапками. Это было очень непривычное чувство для Снейпа-мыши. Довериться кому-то настолько себе-магу он никогда не мог позволить. Но этому шустрому котенку он доверял. Может быть потому, что понимал – в любой миг он способен превратиться в человека, и ему не страшен маленький зверек, а может, просто чувствовал, что ему ничего не грозит в его лапках.
Летучая мышь как раз закладывала виртуозный вираж, намереваясь атаковать котенка в очередной раз, когда откуда ни возьмись, посреди коридора появилось рыжее мохнатое чудовище. Нет, чудовищем этот зверь, конечно же, казался только по сравнению с крошечным котенком. Маленький звереныш с перепуга так быстро рванул с места и подпрыгнул так высоко, как никогда раньше у него не получалось. Он допрыгнул до нижнего края картины на стене и зацепился за раму когтями правой передней лапки, да так и повис там, слегка покачиваясь по инерции. А рыжий лохматый полукнизл с любопытством рассматривал его снизу и облизывался: то ли планировал попробовать на вкус котенка, то ли просто решил поиздеваться и напугать того посильнее. Снейп-мышь принимал решения так же быстро, как и его человеческая основа. Он на лету подкорректировал свою траекторию и со всего маху врезался в морду полукнизла. Не дав тому опомниться, мышь взлетела и повторила свой трюк. Благо в играх с котенком Снейп очень хорошо натренировался это делать без вреда для своих крыльев. Рыжее чудовище взвыло от неожиданности, получив дважды по морде от летучей мыши, и решило, что лучше будет ретироваться, чем издеваться над маленькими. А котенок тем временем начал жалобно попискивать. Оказалось, что висел он на раме не по своей воле. Один его коготок застрял в углу между планками рамы и теперь грозил вырваться с мясом. Котенок изогнулся и наконец-то изловчился освободить кровоточащий коготь из плена. Котик шлепнулся на каменный пол, и снова карма подвела его. То ли от боли, то ли от неожиданности не успев сгруппироваться, он с глухим стуком приложился головой. Сознание котенок не потерял, но на несколько секунд неподвижно застыл на полу.
