Текст книги "Unyoku (СИ)"
Автор книги: Raavasta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
В полном молчании я пересек замерший холл и вышел навстречу яркому солнцу, угодив прямо под обрушившийся на меня водопад из криков и гула многолюдной толпы. Вокруг, сколько хватало глаз, все было заполнено темной ученической формой, причем не только старшей школы, но и средней, и даже младшей. Похоже, здесь собралось разом не меньше восьмидесяти процентов всех тех, кто постигал науку в стенах школы Изясо. И зрелище, представшее мне с крыльца, действительно заслуживало такого внимания.
Маленькая площадка перед главным входом в здание школы была окружена плотным кольцом из учеников. Заборы и окрестные деревья тоже были густо облеплены фигурами подростков и детей. И все они наблюдали за тем, что творилось в центре свободного пространства, болея с не меньшим азартом и пылом, чем зрители на стадионе Йокогамы.
Изнутри по окружности гомонящей толпы виднелись фигуры рослых плечистых парней, о которых, видимо, и говорил мне Кип. Все в черных костюмах, начищенных ботинках и солнцезащитных очках, несмотря на разницу в возрасте и комплекции. А еще у каждого при себе имелась по увесистой полицейской дубинке, которыми чужаки для откровенной наглядности все время "поигрывали" в руках. Всего я насчитал десяток этих бойцов по периметру и еще несколько, стоявших небольшой группой внутри живого круга, но как бы чуть в стороне. Впрочем, все взгляды, и мой, в том числе, практически сразу, оказались сейчас прикованы к другим участникам происходящего.
Тела Сатоми и его мордоворотов уже были кем-то заботливо оттащены к стене здания, и почивали в тенечке. Зато их место "на ринге" уже заняли выпускники из команды Юго-Юго. Впрочем, удача не была и на их стороне. Пятеро парней уже лежало на бетонных плитах, подавая лишь слабые признаки жизни, а на ногах по-прежнему держался лишь сам лидер банды. Несмотря на то, что физиономия Юго-Юго уже начала порядком заплывать от свежих кровоподтеков, а сам он занял исключительно защитную позицию, сдаваться один из лучших бойцов школы Изясо явно не собирался. Но не столько зрелище сразу двух почти повергнутых группировок поразила меня в этот момент, сколько то, кем оказался один-единственный противник Юго.
Темные волосы, очки в хромированной оправе, презрительная ухмылка. Вчерашний серый наряд Котаро сменился на новый, карминово-красный. И, видимо, не без причины, а чтобы лишний раз подчеркнуть именно то, что при встрече со мной этот парень как раз не очень старался выпячивать – его социальный и финансовый статус. Что ж, найти себе очередные неприятности на пустом месте я умел всегда...
Тем временем, события на "арене" продолжили развиваться.
– Последний шанс сдаться, признать поражение и уйти на своих двоих, – надменно бросил Котаро, глядя на своего оппонента.
– Да пошел ты, – едва различимо буркнул Юго-Юго и, подняв кулаки так, чтобы прикрыть лицо и корпус, шагнул вперед.
Противник не стал его ждать. Двигаясь с уже знакомой мне скоростью, Котаро вильнул вправо, обошел врага сбоку и нанес точный и очень сильный удар в голень, буквально срубивший беднягу Юго с ног. Хоть Югимари и был парнем крепким, но, видимо, Котаро сумел его к этому моменту порядком измотать. Как-то иначе я не могу объяснить тот факт, почему Юго после удара противника лишь с хлюпающим хряском впечатался левой стороной лица в землю, даже не успев выставить руки, и затих после этого, не пытаясь больше подняться. Окружающая толпа разочарованно застонала. Никого из работников приюта, преподавателей, охранников или просто взрослых, за исключением подручных Котаро, поблизости по-прежнему не было видно.
Очкарик отступил на шаг, показушно развел руками и громко хмыкнул.
– А гонору-то было, гонору, – потеряв к поверженному сопернику всякий интерес, Котаро обернулся к толпе и окинул ее пристальным взглядом, безошибочно вычислив среди собравшихся самую "значимую" фигуру. – И сколько еще таких слабаков мне надо будет поставить на место, чтобы появился уже, наконец, этот ваш Одавара?
Хмурый Тори, стоявший в первом ряду в окружении своей свиты, с закинутым на плечо синаем лишь поджал губы по-змеиному, что для всех, знавших его хоть немного, было явным признаком едва сдерживаемой яростной злобы.
– Насчет этого понятия не имею, – сказал одноглазый в относительной тишине, повисшей над площадью. – Но ты угадал верно, янсу[8]. Сейчас я буду выбивать из тебя все дерьмо, но не из-за Авары или кого-то еще, а просто потому, что слишком сильно зарвался.
– Остальные говорили мне тоже самое, – с издевкой бросил очкарик и отступил назад на несколько метров, после чего изобразил обеими руками приглашающий жест. – Так давай! Можешь сам, если хочешь, а нет, так бери своих жополизов с собой.
Глава школьного клуба кендо уже качнулся вперед, намереваясь сделать шаг, когда мой окрик с крыльца остановил его на середине движения.
– Притормози-ка, Тори! – вся толпа в едином порыве обернулась в мою сторону, затихая. – Хочу поговорить с этим уродом до того, как он останется без зубов.
Одноглазый чуть улыбнулся и демонстративно кивнул мне, вроде бы как отвечая "всегда пожалуйста, жалко мне что ли?". А я уже начал спускаться на площадь и двинулся сквозь расступающуюся толпу к поджидавшему меня Котаро. На лице у четырехглазого сияла довольная предвкушающая улыбка. У меня же пока действительно было слишком много вопросов, чтобы так просто отбросить все и начать действовать.
Последними с моего пути ушли двое типов в черных костюмах. При этом я заметил, как все сопровождающие очкарика начали крутить головами и бросать на меня взгляды, стоило только мне вступить внутрь живого круга. Наверное, в их представлении Одавара Моэясу, за которым они сюда приехали, выглядел несколько по-другому. На фоне тех, кого уже уложил здесь Котаро, я выглядел не слишком-то внушительно. Тот же Шино из бойцов Сатоми или сам Юго-Юго были куда выше и мощнее по внешнему виду. Кое-кто из лакеев с дубинками даже слегка хмыкнул, увидев меня. Кто-то, уже за моей спиной, обменялся ехидным комментарием с другими.
– И что за клоунаду ты тут устроил? – задал я вопрос, не давая Котаро, уже открывшему было рот, начать диалог на своей волне. – Мой вчерашний урок не пошел тебе впрок, как я посмотрю?
– Да, вчера тебе повезло, – упоминание о недавнем фиаско притушило энтузиазм брюнета. – Но только лишь в единичной драке. И не повезло в том, что ты решил не слушать моего совета, и не понял, с кем имеешь дело.
– Я прекрасно вижу, с кем имею дело, – отрезал я и снова указал вокруг. – С любителем дешевых уличных балаганов.
Может быть, и глупо было продолжать нарываться, так до конца и не разобравшись, с кем мне пришлось столкнуться лбами, но вокруг было слишком много людей, да и поступки, равно как и манеры очкарика меня начали порядком взбешивать.
– Так до сих пор и не пойму, храбрец ты или дурак, – процедил Котаро. – Но в любом из этих двух случаев ты не откажешься от того, чтобы покончить с нашим спором здесь и сейчас одни единым разом. Верно?
Это и вправду был лучший вариант для меня. Используя Силу, я бы, скорее всего, отбился от всей толпы лакеев в черном. Да и решись они полезть на меня всем скопом, остальные собравшиеся точно не остались бы в стороне и точно поддержали бы "своего Угрюмого" в стычке с чужаками. До этого массовая драка не началась лишь из-за поведения Котаро, демонстративно "дергавшего" на личные схватки вожаков школьных банд, причем еще и с сопровождением. Но для меня бой один на один был оптимальным решением.
– Вот здесь ты прав, – я покосился на толпу и сделал знак стоявшим там парням, чтобы они помогли Юго и его бойцам покинуть "арену".
Пока народ оттаскивал тела и о чем-то ожесточенно спорил, мы с Котаро продолжали стоять и сверлить друг друга взглядами. Но долгого молчания мой противник выдержать, по-видимому, просто не мог.
– Знаешь, вчера я еще очень злился на тебя, но сегодня наоборот, только рад тому, что мне попался именно ты, – лично я этой радости не разделял, но предпочел промолчать. – Ты не станешь вилять, и не будешь пытаться слиться, как некоторые. А наш бой, он будет очень показательным и очень к месту. Именно так и должны решать свои споры настоящие мужчины, когда спорят о чем-то слишком ценном для них обоих. Но в итоге, я все равно поставлю тебя на место, – юношеская восторженность в голосе Котаро сменилась глухой рычащей угрозой. – И именно для того, чтобы это видели все, и нужно было устраивать подобное сборище. Чтобы не только ты, но все обитатели этого крысиного питомника раз и навсегда поняли, что бывает, когда кто-то из вас пытается прыгнуть выше собственной головы. Или начинает тянуть руки к чему-то чужому, переходя тем самым дорогу одному из тех, кто стоит несравнимо выше вас во всем. Чтобы все поняли, – парень повысил голос и демонстративно огляделся по сторонам, проверяя приковано ли к нему в этот момент всеобщее внимание, – поняли, что может случиться, когда такое ничтожество, как какой-то безродный Одавара, имеет дерзость встать на пути у семьи Асахикава!
Что ж, Котаро можно было поздравить. Последнее прозвучавшее имя и вправду произвело эффект взорвавшейся бомбы. Причем, нейтронной. Большинство учеников, особенно те, кто помладше, но не из числа совсем уж малолеток, оказался в полном шоке. А вот Тори что-то больно спокойным выглядит. Неужели знал? В любом случае, теперь все точно встало на свои места. Понты Котаро, его "хозяйские" манеры, эта блатная свита, разом "сдувшийся" Сибецу, чересчур меланхоличная полиция.
Клан Асахикава был одним из средних-младших партнеров в крупном альянсе якудза, построенном по типу конфедерации. И с некоторых пор, после небольшого передела территорий, район Нагаоки как раз отошел в качестве нового "острова" к этому семейству. Формально, в этот сима входил, наверное, и Изясо, но больших мест для "кормления" тут не водилось, да и вообще в городок при особом приюте никто из Кланов старался не лезть, чтобы не получить каких-нибудь потом обвинений со стороны друзей и конкурентов о "нарушении корпоративной этики".
И именно с этим семейством я умудрился теперь связаться. Причем схлестнуться повезло не с кем-нибудь, а, исходя из имени[9], с самим наследником Клана. Постулат об умении находить неприятности стремительно приобретал глубину и новые краски...
Но Котаро был прав, отступать я не собирался. Тем более что речь шла не только о моей, не слишком кому-то нужной и важной жизни, но и о судьбе девушки, которая была мне не безразлична. Не знаю, что там реально связывает ее и наследника из дома Асахикава, да и поздно думать об этом сейчас, но одно мне было ясно совершенно точно – пока я жив, этому четырехглазому ублюдку Тацуэ я не отдам!
Упомянутый гаденыш, меж тем, все еще стоял с жутко довольным видом и видимо ждал какой-то особенной реакции с моей стороны. Что ж, он ее получил.
– Ох, и горазд же ты языком молоть. Большую карьеру когда-нибудь в политике сделаешь, любят там таких бздунов... без смазки во все щели, – народ вокруг рассмеялся, снимая нервное напряжение, Котаро побагровел, а я принялся неторопливо расстегивать застежки своего гакурана. – Но вот что я тебе отвечу на это все. Я предупреждал тебя не говорить о ней, как о своей собственности, и уже только за это с радостью переломаю тебе руки и ноги. Но, кроме того, теперь я действительно готов принять участие в этом шоу. И исключительно потому, что хочу посмотреть, как перевернется Вселенная, в тот момент, когда тот, кто несравнимо выше меня во всем, будет валяться у меня под ногами и тихо скулить. Как это уже было недавно...
Развеселившаяся толпа учеников поддержала меня громкими воплями и кровожадными призывами, похоронив в своем оре завершение фразы. Но Котаро смог расслышать ее, и помрачнел еще больше. Мое напоминание о его вчерашнем позорном поражении било по гордости этого потомственного якудза по-прежнему сильно. Как и следовало ожидать в ситуации с любым другим представителем этого "сословия".
– Ну ладно, посмотрим, насколько тебя хватит в деле, янсу, – рыкнул Котаро, к которому от той небольшой группы, стоявшей чуть в стороне, приблизился один из людей Клана с каким-то свертком в руках.
Сняв гакуран, я бросил его подскочившему Кодзи и остался в белой безрукавке. Шорох и звук рассекаемого воздуха заставили меня вновь посмотреть на Котаро. В правой руке у якудза сверкал на солнце полированным лезвием длинный самурайский меч с фигурной цубой[10]. И судя по виду, эта железяка была совсем не бутафорской. А человек из семьи Асахикава (теперь я видел, что это степенный старик) уже направлялся ко мне. Из черного шелкового чехла, который седой якудза держал на сгибе локтя, в мою сторону смотрела рукоять катаны, украшенная точно также замысловато и вычурно.
Мой слегка удивленный вопросительный взгляд не остался без внимания.
– Решим наше дело по-взрослому, Авара, – ядовитая улыбка вернулась на лицо Котаро. – Без этих детских состязаний "на кулачках". Как настоящие мужчины и воины. С кровью! И неизбежной смертью одного из нас в конце!
Ситуация выходила занятная. Очень хотелось выругаться, но я сдержался, сохраняя лицо беспристрастным настолько, насколько это было возможно. Вот мне и вновь достался старый урок, не воспринятый в свое время всерьез, и который приходится теперь познать исключительно на собственном горьком опыте. Никогда не надо думать, что ты самый умный, даже если ты уверен, что точно превосходишь своего оппонента в силе или каких-то навыках. Помню, в каком-то гайдзинском мифе говорилось об одном маленьком парне, который убил великана в поединке, просто принеся с собой на бой пращу, и еще издали раскроив противнику голову камнем. Оказаться на месте этого великана было чувством не из приятных, но обратного хода не было.
По всему выходит, что если подготовка молодого якудза в кендо окажется не хуже, чем его навыки рукопашного боя, то мне придется туго. А ведь она может оказаться даже лучше, чем его умение махать ногами и руками. Никакая Сила и никакое "если" не смогут мне помочь защититься от остро наточенного лезвия, что легко отделит мою голову от остального тела. Меч это не прут арматуры и не бейсбольная бита. Да и игрушка в руках у Котаро не похожа на старинный, двести раз перекованный, "бутерброд" из паршивого болотного железа, который еще можно было бы попытаться согнуть или сломать прямым ударом другого клинка. Это была явно сталь, хорошая и качественная, а форма и стиль исполнения оружия лишь отдавали дань уважения старине и традициям. И четырехглазый ублюдок отлично подгадал с подходящим выбором.
Седой якудза, тем временем, уже остановился рядом со мной, и его поза была совершенно недвусмысленной. Мне предлагалось принять меч для поединка, но я прекрасно понимал – стоит только прикоснуться к рукояти катаны, и мне действительно придется рубиться не на жизнь, а на смерть с противником, подготовленным в это деле куда лучше меня. Отступиться было уже нельзя, и не столько из-за глазевшей на нас толпы, сколько по тем причинам, из-за которых я вообще полез в эту разборку. Но играть по чужим правилам совсем не хотелось. Кое-какие навыки обращения с длинным холодным оружием у меня имелись, в базовой подготовке дзюдзюцу без этого никак, но можно почти не сомневаться – наследник преступного клана, наверняка, получил не одни урок от настоящих мастеров в этом искусстве. Моя повышенная регенерация хоть и была хороша, но не настолько, чтобы в случае чего вернуть мне отсеченную руку или ногу. А Котаро был настроен очень решительно, без большой крови, похоже, дело и вправду не обойдется.
– Авара! – я еще пребывал в сомнениях, и внезапно возникшая в связи с этим пауза только начала затягиваться, когда меня окликнул один из стоящих в толпе.
Я покосился на Тори, а одноглазый, размахнувшись, швырнул мне свой синай. Моя правая рука сама, на чистом рефлексе, перехватила "подарок" в полете.
– С этим попроще будет, – хмыкнул главарь кендошников.
– Сойдет, – согласился я, крутанув кистью обманчиво легкий на вид бамбуковый меч.
– Видишь, – не удержался от комментария Тори, – говорил же я тебе, что не стоило так сразу отказываться от нашего щедрого предложения. Хотел ты того или нет, а статус тебя сам нашел, по-другому и быть не могло. И теперь тебе придется его принять...
Словно в подтверждение своих слов одноглазый развел руками, как бы предлагая мне оценить целиком всю окружающую картину, и не согласиться с ним было трудно. Пускай я стою здесь сугубо по личным мотивам, и сам же являюсь катализатором, послужившим возникновению всей этой ситуации, но в данный момент это не имеет никакого значения для собравшихся здесь учеников. На территорию школы Изясо пришли чужаки, чужаки повели себя нагло и дерзко, лидеры банд, бросившие им вызов, оказались сокрушены на глазах у всех, и теперь явно наступало время развязки. Тори был прав. Хотелось мне того или нет, но для гомонящей вокруг толпы и для многих других, кто узнает о случившемся позже, трактовка моей схватки с Котаро будет вполне однозначной, даже если потом народ выяснит личную подоплеку событий. Я не принял на себя титул "имени школы", не захотел оказаться боссом всех боссов, но юмористка Судьба решила, что мне все-таки придется им быть, как минимум здесь и сейчас.
– Это еще ничего не значит, – бросил я Тори в ответ, в этот раз особо не веря в свои слова.
– Ну, конечно-конечно, – хмыкнул председатель клуба, слегка кивая, и как бы признавая за мной право еще немного поартачиться и набить себе цену.
– Надеюсь, никто не против? – я перевел взгляд на очкарика, демонстративно закидывая синай себе на плечо.
– Кхм, – якудза выплюнул ядовитый смешок, – как знаешь.
Сопровождающий Котаро, одарив меня "безнадежным" и даже немного жалостливым взглядом поверх очков, завернул шелковую ткань чехла и отступил обратно в сторону. Мой противник повел плечами, разминая суставы, и принял классическую стойку, из которой одинаково удобно было как нападать, так и обороняться. Я сохранил прежнюю позу, не собираясь играть на публику.
– Ну что, готов познать свое место в этом мире? – оскалился четырехглазый за мгновение до того, как сорваться в атаку.
Разбуженная Сила легким вихрем закружилась внутри моего тела, равномерно растекаясь по всем мышцам и сухожилиям. Мир вокруг меня стал значительно ярче, звуки куда более отчетливыми, а движение всего и вся напротив, будто бы слегка замедлилось. Но даже так первые выпады Котаро были пугающе быстры и стремительны.
Я ушел от диагонального рубящего удара, отскочив назад, и тут же сместился влево, избегая возвратной атаки снизу. Выдерживать подходящую дистанцию и уклоняться – было пока с моей стороны наиболее разумной тактикой. Если получится продержаться – узнаю, на что реально способен якудза, если нет – то он и так бы меня зарубил без особых проблем. Впрочем, для противника просчитать мои действия труда не составило.
Котаро орудовал катаной в классической манере, используя сразу обе руки и оставаясь довольно открытым для контратак. Простой синай в столкновении с мечом якудзы не был бы слишком надежной защитой, по его мнению, и поэтому он не боялся наносить простые прямые удары, оперируя грубой силой. Хотя с учетом качества мечей, начиная с тех времен, когда императорская армия начала пускать на личное оружие для своих офицеров английские рельсы, сам стиль того, что можно было бы назвать боевым фехтованием, на наших островах несколько отошел от древних и куда более "традиционных" форм кендо. Минуло полтысячи лет с тех пор, когда в кодексе бусидо еще имелось занятное правило, что требовало дать противнику какое-то время на то, чтобы распрямить свое оружие, если оно погнется в бою. И работа с холодным оружием, которая раньше, по большей части, представляла собой сложный набор отводов, скользящих блоков, упреждающих ударов и уклонений, дополнилась многими куда более жесткими и силовыми приемами. Во всяком случае, после того, как сломать свою катану во время обоюдного встречного удара, стало можно не опасаться, целые направления и стили кендо как-то быстро превратились лишь в "театральную" традицию и часть той самой особой, но бесполезной в современном мире культуры прошлых веков.
В какой-то момент, Котаро резко пошел на сближение, будто бы нарочно подставляя мне свое правое плечо. Я пропустил очередной горизонтальный выпад якудзы и сделал вид, что купился, совершая притворный замах синаем. Разжав пальцы на левой кисти, мой противник тут же нанес резкий обратный удар, используя теперь только правую руку и, как я и подозревал, демонстрируя, что он лишь очень старательно изображал ранее свою "классическую" подготовку. Ну, да другого от этого парня и нельзя было ожидать. Якудза пускай по большей части и делают вид, что соблюдают некие самурайские традиции, но когда дело доходит до реальной схватки, то разница между ней и поединком буси такая же, как между моим выступлением на спортивной арене и дракой в подворотне против трех-четырех врагов одновременно. Правил нет, и это все знают. И соглашаются с этим, когда начинают бой, а потому...
Я успел опустить бамбуковый меч "острием" вниз, выставляя его на пути у отточенного лезвия, уже несущегося к моей шее, буквально в последний момент. Котаро изначально полностью проигнорировал мои действия – перерубить столь незначительную преграду и довести смертоносный выпад до конца, наверняка, не представлялось парню чем-то таким уж трудным. И оттого-то сюрприз вышел таким удачным. Волокна бамбука послушно дали рассечь свою сушеную плоть. Однако, преодолев первый слой на своем пути, катана якудза с отчетливым лязгом наткнулась на непреодолимое препятствие. Прежде, чем опешивший очкарик успел что-либо сообразить, я, пользуясь моментом, прописал ему по физиономии слева. Правда, инстинкты и подготовка у парня никуда не пропали, и он успел начать отклоняться, в результате чего мой удар лишь пришелся ему по касательной в челюсть. От пинка в колено Котаро ушел, отскочив назад, выходя из зоны ближнего боя.
– Какого... – на лице у якудза была прописана неприкрытая ярость.
– Ты чем-то недоволен? – я лишь боднул его хмурым взглядом исподлобья, не позволяя в такой ситуации взять верх внутри себя излишней браваде или бесшабашности. – Или, быть можешь, уже хочешь сдаться?
– Да пошел ты! – ощерился очкарик. – Вместе со своими подлянками...
– Пасть заткни, а, – перебил я его, не повышая голоса, но заставляя свои слова прозвучать весомо и отчетливо, – кто бы уж гавкал о подлых разводках.
Не помню, чтобы мы предварительно оговаривали какие-то правила нашей дуэли. К тому же, даже у красноволосых во все времена выбор оружия всегда оставался за вызываемой стороной. А у нас или всяких сангокудзин с этим делом вообще не было жестких рамок. Помнится, незабвенный мечник Миямото Мусаши, когда его вызвал на смертельный бой какой-то мастер иайдо[11], забил несчастного при помощи обычного лодочного весла. Тот бедняга даже не особо успел понять, что происходит. И это, между прочим, был поступок одного из самых выдающегося буси своего времени. Кроме того, мы тут вроде бы не благородные аристократы из древних семейств (насчет Асахикавы утверждать точно не возьмусь, но за себя я спокоен в этом вопросе). А потому после предшествовавшего развода меня со стороны Котаро на поединок с мечами, я, по всем "уличным понятиям", имел полное право использовать скрытый козырь, который мне подкинул Тори. О том, что личный синай у главаря наших кендошников штука особая, в Изясо знало довольно много народа, а вот для человека совершенно постороннего, такого как, например, Котаро, это всегда становилось весьма неприятным откровением.
Толстая металлическая труба, чуть меньшего диаметра, чем "лезвие" меча одноглазого, скрывалась внутри бамбукового стебля. И о том, что она там есть, мне когда-то пришлось узнать на собственных ребрах. В первый раз эффект был особенно сокрушительным, надо сказать. Для тренировок в клубе этот якобы спортивный инвентарь Тори, конечно, обычно не использовал, а вот на сходки и даже в повседневной жизни таскал при себе постоянно. Вот же не думал никогда, что сам возьму эту штуку в руки. Но для того, чтобы научить кое-кого уму-разуму, такая "указка" должна была оказаться в самый раз.
Поняв, что его противник вооружен отнюдь не декоративной палкой, а чем-то куда более существенным, Котаро тут же сменил тактику боя. Он прекратил попытки пролезть ко мне слишком близко и стал стараться достать издали острием меча, выдерживая дистанцию теперь уже со своей стороны. Полным дураком Котаро все-таки не был, и с этим нужно было считаться. Самым опасным противником всегда становится не только тот, кто с самого начала пытается навязать другим свою игру, но и тот, кто готов принять новый неожиданный расклад и даже, до поры, до времени, играть в рамках предложенных ему правил. И конечно, он непременно попытаться обратно поменять их в свою пользу при первой возможности.
Наверное, мне стоило получше реализовать свое неожиданное преимущество с синаем. Может быть, даже попытаться закончить бой одним-единственным ударом. Но как теперь получилось, так, значит, и получилось. В конце концов, мне были уже известны и слабые стороны своего оппонента, причем не только в боевых навыках. Гордыня и эмоциональность у парня зашкаливали по всем параметрам, сразу видно человека, который не привык себя сдерживать еще с детских лет. И вот как раз на этом-то, в том числе, хорошо было бы и попытаться сыграть.
Тянуть и осторожничать мы оба могли бесконечно долго, и поэтому я решил проявить инициативу и вновь перевести поединок в более активное русло. Техника работы с мечом была у Котаро намного лучше, а мое оружие заметно тяжелее, чем у якудза, но, благодаря Силе, наши возможности были практически равны. Во всяком случае, по чистой скорости мы друг другу не уступали, и насколько атаки очкарика были опасны своей точностью и остротой, настолько же весомым фактором для моего оппонента была грубая пробивная мощь "дубины" одноглазого Тори.
Котаро пришлось самому начать петлять и уворачиваться от града моих вертикальных и диагональных ударов. Несколько он блокировал, приняв их на лезвие катаны, но слишком быстро осознал, что его меч не способен полностью и до конца останавливать подобный "синай", который попросту "продавливает" его защиту. Да и несколько грубых сколов, образовавшихся на острой грани клинка, не прибавили якудзе оптимизма.
В какой-то момент, я оттеснил противника почти к самой живой стене из зрителей. Народ опасливо подался назад и в стороны, да и лакеи в черном быстро отжали толпу, оставляя своему подопечному простор для маневра, и мне пришлось усиливать свой прессинг. При очередном встречном ударе наши мечи пересеклись, и от бамбукового "лезвия" моего отлетела длинная щепка. Кусок сухого стебля оказался практически начисто срезан вдоль бока от самого верха до цубы, а Котаро хитрым финтом отбросил мой синай влево, а сам ушел юлой в правую сторону. Крутанув корпус и стараясь уйти от удара, я переступил назад на пару шагов и вскинул оружие перед собой, но клинок якудза, подобно змее, с молниеносной скоростью обошел мою защиту и добрался до цели. Мне пришлось еще поспешнее разрывать дистанцию, но, впрочем, Котаро тоже не пожелал рисковать и не полез вдогонку. Безрукавка у меня на груди оказалась украшена длинным разрезом, и края плотной материи уже стали алеть от впитавшейся из царапины крови. На лицах быков из сопровождения наследника клана нарисовались довольные усмешки. Толпа вокруг тихо застонала, и со стороны снова раздалось пару призывов, советующих мне побыстрее проломить башку этому "расфуфыренному мажору".
– А не так уж ты и крут, как все время себя подаешь, – четырехглазый своих успехом был очень доволен. Как будто, кто-то сомневался, что будет по-другому...
Новую атаку Котаро начал уже сам, и спустя четверть минуты, изобразив какое-то другое "танцевальное па", оставил на моем левом плече еще один глубокий порез. Было видно, что эти хитрые финты появились в арсенале якудза не на ходу, а были давно разучены и отточены до автоматизма. Но это никоим образом не мешало им быть очень успешными, а я при всем желании так и не успевал зацепить этого подонка хотя бы краем меча или ногой. Раной на которой я, кстати, поплатился в третий раз после безуспешной попытки достать Котаро подсечкой. Очкарик, видя происходящее, закусил удила и завертелся вокруг меня бешеным вихрем, заставляя вернуться к центру свободной площадки. К трем предыдущим царапинам добавилось еще две на правом боку, одна на груди, перпендикулярно первой и значительно меньше, и на правом же предплечье. В последнем случае Котаро явно метил по сухожилию на запястье, и если бы сумел попасть, то я бы остался не только без синая, но и без рабочей руки. Единственным положительным моментом оказалось то, что увлекшись режущими вскользь ударами, парень, похоже, почти окончательно позабыл о колющих и рубящих, бывших куда более опасными.
– Ну что, Авара, сдулся? – в голос якудза вернулась желчная насмешка.
Со стороны у меня сейчас был, наверное, не самый презентабельный вид. Изрезанный, окровавленный, вынужденный постоянно защищаться, причем не слишком удачно. Кроме того, если бы не Сила, то свою вескую лепту во все происходящее уже начала бы вносить кровопотеря. Мои раны были не слишком глубокие, но болезненные и обширные, а это давало о себе знать. На такой исход Котаро, видимо, и рассчитывал, когда изменил свою тактику. Не сумев победить нахрапом, он решил вымотать и ослабить своего противника, чтобы после разделаться с ним, едва стоящим на ногах, без особых проблем.
– Вот так оно всегда и бывает со слишком ретивыми придурками, которые не могут понять простого "Знай свое место!", – продолжил воодушевленно трепать языком якудза.
Правильно, говори, говори... Ты уже победил, ты ведь не просто веришь в это, ты это совершенно точно знаешь, янсу... Давай, не стесняйся, насладись моментом, почувствуй полностью свое превосходство. Я с удовольствием подожду твоего финального аккорда. Только уж не подведи меня, приятель!
– К этому все и шло с самого начала, и не могло быть по-другому. А ты, видать, принял свою мелкую победу в тот раз за настоящий триумф, да? – рассмеялся очкарик. – Но все, хватит лирики. Пора прощаться, крысёныш!
Четырехглазый сменил позу, отставляя правую ногу чуть-чуть назад и вновь перехватывая свой меч обеими руками. Проклятье. Это был не тот вариант, на который я по-хорошему рассчитывал. Если бы Котаро окончательно расслабился и уверился в своем успехе, то мне было бы проще удивить его, когда он в наглую полезет заканчивать бой. А вот ловить его на очередном заготовленном приеме будет куда сложнее. К тому же это, наверняка, будет какая-то "коронная фишка". И хотя он сейчас намерен использовать ее лишь для того, чтобы посильнее выпендриться перед многочисленными зрителями, сам факт того, что якудза еще хватает ума использовать такие комбинации, а не переть грубо на рожон, вполне заслуживает внимания и опасения.
