Текст книги "Талассиец (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Денег у него было то много, то мало, но даже в те периоды, когда он мог позволить себе шиковать в игорных домах и спать с самыми красивыми девушками, Роммат все четче осознавал, что в глазах приличных эльфов и людей он всего-навсего бандит, опасная одичавшая собака, асоциальный элемент, представитель самого дна общества.

Хорошая девушка никогда не пойдет за него замуж и не представит его своей семье. Роммат нередко подумывал о том, чтобы остепениться, жениться, начать нормальную жизнь респектабельного эльфа, но у него не было возможности это сделать. У него не было законной профессии, а пойти в бесправные полуголодные ученики к какому-нибудь скучному ремесленнику и еще пару веков быть никем он не хотел.

Но даже если бы Роммат сумел изобразить из себя кого-то приличного – на ком мог жениться он, полукровка? На человечке, которая уже через полвека, а то и раньше, умрет от старости? Эльфийки, прежде чем замуж пойти, семьей заинтересуются гораздо тщательнее, и никакие “давно не общаемся” и “все умерли” не помогут. Могло быть разве что только какое-то маловероятное везение, если его женой станет человеческая магичка, которая поживет подольше, и у которой уже есть ребенок (вдовушка, например) или которая не хочет детей вообще. Так ведь такую надо еще встретить, и чтобы они понравились друг другу.

Детей заводить Роммат не хотел, да и давно уже смирился, что их у него точно не будет никогда. Ни одна эльфийка не родит ему ребенка, а делать человечке еще одного полукровку, обрекая его на такую же чуждость обеим расам, Роммат не собирался.

Вот если бы он мог выучиться на мага… Он обязательно стал бы одним из самых сильных чародеев, и эльфы уважали бы его за силу, умения и талант. А умные и чистенькие человеческие чародейки были бы не прочь закрутить с ним серьезный роман.

Но в магические школы и Академии кого попало, с улицы, не берут, и Роммат все чаще ловил себя на том, что ненавидит магов, эльфов и всех приличных горожан в Азероте.

========== Глава 3. Фифа ==========

История, круто повернувшая жизнь Роммата, произошла, когда он работал помощником в лавке одного артефактора. Точнее, началась она еще раньше, когда в лордеронской столице он получил задание избавить Азерот от присутствия одной весьма влиятельной особы.

Задание было сложным, поскольку человек, так сильно мешавший заказчику, был осторожным и небедным. Роммат взял задаток, но весь он ушел на покрытие расходов: услуги информаторов и наблюдателей стоили недешево. После выполнения Роммат должен был получить весьма приятную сумму, но его всего на пару дней кто-то опередил. Заказчик каким-то образом об этом узнал – а может, для надежности сам нанял этого конкурента, – поэтому платить отказался, а поскольку он обладал в криминальном Лордероне большим авторитетом, Роммат не рискнул развязывать с ним противостояние.

Так он оказался практически без денег: пока готовился к выполнению заказа потратил имеющуюся заначку, а до этого у него был не слишком удачный период. Зато многие в Лордероне прознали, кому было поручено это убийство, да еще и на теле “клиента” были ожоги и ножевые ранения, что сильно напоминало его собственные методы. Роммату пришлось срочно делать ноги из города на несколько месяцев, а лучше – на пару-тройку лет.

Вот поэтому Роммат и не любил брать заказы на убийства. Они оплачивались хорошо, но с ними всегда было много мороки, а потом требовалось гораздо тщательнее скрываться от стражи и от подельников, приятелей и важных родственников покойничка. Награда за выполнение могла бы с лихвой компенсировать эти неудобства, но, увы, в этот раз он остался без нее.

Роммат добрался до Даларана и там по чистой случайности ухитрился устроиться в лавку одного артефактора. Этот человек, а звали его Ворум, был магом, но очень слабеньким. Он был в три раза моложе трехсотлетнего Роммата, а выглядел уже глубоким стариком и вечно жаловался на целый букет разнообразных хворей.

В лавке нужно было заниматься мелким ремонтом, немного приходилось перетаскивать тяжести, а еще делать карточки с описанием свойств предлагаемых покупателям артефактов. Благо Роммат хорошо знал теперь и талассийский, и всеобщий, хоть на втором и писал безграмотно, из-за чего Ворум не раз заставлял его переписывать сначала. На ворчания Роммата: “На что тебе магия, старик?” – Ворум прикидывался глуховатым. Наверно, разучился или и вовсе никогда не владел столь тонкими магическими навыками. Изредка Роммат вставал за прилавок или помогал вырезать заготовки для амулетов из дерева, игнорируя обвинения в криворукости. Ночевал он здесь же, в лавке, заодно и охраняя ее – если, конечно, не уходил на полночи развлекаться.

Работа была не тяжелая и постоянная, но скучная и однообразная, и оплачивалась так, что денег едва хватало на покрытие ежедневных расходов, да и с этими медяшками Ворум расставался неохотно. Роммат уже нашел бы себе место получше, но чем старше он становился, тем все более мрачным и угрюмым казался благопристойным гражданам его вид. Желающих рискнуть и нанять его становилось все меньше.

Ворум рассказывал ему о магии и артефактах, но мало, имея целью просто потрепаться и почувствовать себя умным, а не научить его чему-то нужному.

– За обучение денег берут больше, чем ты зарабатываешь у меня, – ворчал Ворум, иногда делая намеки, что если бы Роммат согласился работать на него бесплатно, кое-чему он бы его, так уж и быть, поучил.

– Больно нужна мне твоя выдуманная бредятина, – возражал Роммат. – Все что ты когда-то о магии знал, из твоей головы уже давно выветрилось.

– Неблагодарный чурбан! – возмущался старик. – Я научил тебя делать правильные заготовки к амулетам, с таким навыком в жизни не пропадешь, всегда на кусок хлеба заработаешь. Я, считай, подарил тебе шанс стать достойным членом общества, рожа ты разбойничья!

Догадывался Ворум о ромматовых незаконных занятиях или просто сыпал первыми пришедшими в голову гадостями – не известно. Впрочем, среди его бессмысленного бухтения иногда мелькала полезная информация, хоть Роммат и не всегда сразу понимал ценность сказанных ему слов.

– Магическая сила – это еще не все, – усмехался Ворум, любовно расставляя на полках уже готовые к продаже амулеты и охранные статуэтки. – В амулет не особо сильный, но предусмотрительный маг может мно-о-ого энергии загнать и с умом использовать. И потом в бою оказаться даже эффективнее архимага.

Роммат считал, что такими словами Ворум лишь тешит свое самолюбие. Сам Роммат редко использовал артефакты, поскольку они все были слабые, ненадежные, но дорогущие. Он предпочитал тратить деньги на качественное оружие и удовольствия, о чем и сообщил старику.

– Фи, так в лавках хорошую вещь не купишь, – скривился владелец лавки артефактов. – Надо самому делать, не жалея времени на расчеты и ингредиенты. Или под заказ, но у хорошо знакомого специалиста. Зачаровывал я однажды одной архимагине колечко…

Ворум был стар и ленив, потому дела в его лавке шли хуже, чем могли бы, но в целом – неплохо. Клиенты к нему приходили вежливые, чистые, а маги обязательно перекидывались с ним несколькими фразами о событиях в чародейском мире, явно считая Ворума за одного из “своих”. Вот такая жизнь, как у него, казалась Роммату… неплохой.

Стать могущественным боевым магом, конечно, было бы куда более интересно и престижно, но и вот так тоже было бы здорово. Уж свою семью-то любому чародею хватит сил защитить. Побольше лавку, поярче вывеску, симпатичную помощницу и вот такого же как он сам помощника для скучных дел – и будет вполне та жизнь, о которой он мечтал у Юриэль.

Но делать артефакты невозможно без чародейского образования. Роммат пролистал все незащищенные заклинаниями книги о магии и наложении чар, которые нашел у Ворума, но среди всех этих схем и терминов не понял ничего. Книг-самоучителей чародеи не делали, опасаясь каких-то жутких последствий неправильного использования магии. И даже если он накопит денег на ученичество, частные наставники по этой же причине рассказывали только самые основы, чтобы подготовить к поступлению в Академию. Чародеи крепко держались за свои знания и привилегии, не допуская их в чужие руки.

Ворум был слишком стар и недостаточно богат, чтобы Роммат исходил завистью к нему. А вот посещавших лавку чародеев он терпеть не мог, изображая такой “приветливый” оскал, что Ворум не раз грозился проклясть его.

Однажды в лавке появилась явно небедная эльфийка, и Ворум с несвойственной ему проворностью, оттолкнул уже собравшегося мрачно поприветствовать ее Роммата и рассыпался в любезностях. Роммат отвернулся и скривился, но потом все же стал наблюдать за тем, как старик стелется ковриком перед ней. Фифа была мелкая, золотоволосая, тоненькая – явно чистокровная эльфийка. Ворум церемонно называл ее “архимаг Блеклые Сумерки”, разговаривал с ней подобострастно, раскланиваясь и льстиво улыбаясь.

Она же явно слушала его вполуха, игнорируя обращенные к ней вопросы с высокомерным снобизмом, хорошо замаскированным под эдакую мечтательную рассеянность. Избалованная кукла. Зато смазливенькая, как и большинство эльфиек. Роммат вообще-то предпочитал человеческих женщин – они пофигуристее, – но и эта ничего. А без своих дорогущих тряпок и вовсе хороша будет.

Только ему с ней ничего не светит. Ни деньги (которых у него и так в обрез), ни красивые слова ее не впечатлят. Некоторых привлекала аура опасности вокруг таинственных личностей, но таких дамочек гораздо меньше, чем многие думают, и на них все равно надо впечатление производить не один день. Роммату хотелось секса, но не настолько, чтобы тратить время на эту фифу. Вечером найдет себе спутницу на ночь попроще.

Вечный вопрос в периоды безденежья: неделю жрать нормально или один раз потрахаться с дамой, не вызывающей брезгливости. В Брилле и в лордеронской столице у него хоть были знакомые девушки, согласные на отсрочку оплаты. Нет, три года вот так отсиживаться в Даларане Роммат свихнется. Надо или найти работу подоходнее, или взять в Брилле выгодное дельце, чтобы быстро его провернуть, и тогда уже уходить на дно с деньгами.

Фифа тем временем набрала целый мешок одинаковых осиновых шариков. Роммат уже знал, что на дерево чары ложатся хорошо, и долго им удерживаются, но что-то по-настоящему мощное так не сделать: избыток магии разорвет заготовку. Деревянные заготовки берут для экспериментов, для обучения и для всяких дешевых, в том числе и одноразовых, амулетов. Из вопросов Ворума и односложных ответов Фифы Роммат понял, что она учит будущих чародеев в Академии. Молодая такая, а уже архимаг и наставница. Посмотрел бы он, как такая изнеженная цыпочка пробилась бы сама, без родительских денег и имени. Блеклые Сумерки – талассийская аристократия, многотысячелетний род, богачи. Наверняка на Фифу никогда в жизни никто не смел смотреть с пренебрежением.

Она покинула лавку, а Роммат еще несколько минут развлекал себя мыслями о Фифе в роли покорной наложницы, согревающей ему постель, а потом выбросил ее из головы.

Через несколько дней Роммат отправился в один из расположенных под Далараном притонов, чтобы попытать счастья в картишки. Также он намеревался пособирать слухи и поглядеть, есть ли смысл соваться на арену: кто сейчас там среди бойцов, насколько силен. Роммат в принципе мог и мага уделать за счет ловкости и умения хорошо орудовать кулаками. Но на арене схватки нередко заканчивались серьезными травмами и даже смертью, и он предпочитал рисковать жизнью только за реальный шанс и хороший куш. Непредусмотрительные сорвиголовы живут недолго, даже по человеческим меркам.

Сумерки сгущались, засияли первые звезды. В это время суток нередко можно было встретить на улицах благопристойных даларанцев, задирающих головы, чтобы полюбоваться вечерним небом Города Звезд. Эдакое молчаливое приглашение обчистить их карманы – даже по голове бить не надо, и так ничего вокруг не замечают. Эстеты чертовы. Сейчас Роммату было все равно, а вот в первые годы, когда он только удрал от отца и учился выживать на улицах, это время суток было у него самым прибыльным и потому – любимым.

Роммат шел к даларанским катакомбам, в народе брезгливо прозванным “Клоакой”, длинным путем, чтобы потом поменьше блуждать по стокам, рискуя свалиться в поток нечистот. На Даларан уже опустилась ночь, кое-где разгоняемая светом фонарей.

Завернув за угол Роммат вдруг увидел сначала тени на стене, а потом самих участников весьма любопытной сцены. На кутавшуюся в плащ эльфийку (расовую принадлежность выдавали торчащие из прорезей в капюшоне длинные уши) медленно надвигались трое мужчин. Не так много вариантов, чего они хотели.

Роммат не имел привычки влезать в чужие драки или спасать всяких там беззащитных обывателей. Но в этот раз решил вмешаться, рассудив, что спасенная эльфиечка в качестве благодарности даст ему денег или просто даст – второе даже актуальнее.

Самое глупое, что можно сделать в подобной ситуации, это потребовать у нападавших объяснений и пригрозить им чем-нибудь: что позовешь стражу или что им помешаешь, например. Внезапно и бесшумно появившись прямо из темноты, Роммат одним ударом рукояткой ножа в висок упростил себе задачу на одну треть. Он сразу же попытался добраться до второго противника, но его кулак встретил на полпути к скрытой нашейным платком роже полупрозрачную преграду – магический щит.

Нечасто, но все же доводилось Роммату сражаться против чародея. Он вытолкнул из себя сгусток магической энергии, одновременно нанося несколько коротких ударов ножом. Обычно этого было достаточно, чтобы за несколько мгновений разрушить щит, если чародею не хватало ума, скорости реакции и навыков увеличить расстояние и контратаковать. Но в этот раз щит оказался на удивление крепким.

Роммат отскочил от вспышки энергии Льда, прилетевшей в его сторону от другого нападавшего, и решил сначала попытать удачу против него. Этот чародей оказался активнее первого, он не только укрывался щитом, но и атаковал разными заклинаниями, отскакивал и даже телепортировался несколько раз на добрый десяток шагов. Роммату приходилось постоянно уворачиваться, а еще он был вынужден следить за другим противником и периодически поглядывать, не очухался ли третий. Поначалу Роммат старался не подпускать их к спасаемой эльфийке, но буквально через минуту после начала схватки понял, что все усилия нужно бросить на то, чтобы не быть убитым самому.

Более умелый чародей вдруг ухитрился приморозить его ноги к мостовой, а тот, который магией только защищался, бросился на Роммата с матом и, что еще более неприятно, с длинным ножом. Не имея возможности нормально увернуться и даже просто дернуться в сторону так, чтобы не потерять равновесие, Роммат осознал, что проиграл. Он отбил удар ножа, ухитрившись зацепить руку нападавшего своим, но от огромной вспышки Огня защититься уже не мог никак. И даже забрать противника с собой не получалось: Роммат вложил максимум сил в контратаку магической энергией, но шустрый чародей успел телепортироваться в сторону.

Роммат сжал кулаки. Сколько же проблем у мужчин из-за женщин и потребности с ними спать! Он уже успел попрощаться с по-идиотски заканчивающейся жизнью, но огненный сгусток вдруг остановился в локте от его груди, не сумев преодолеть светящийся кокон, окутавший Роммата со всех сторон. Разноцветные вспышки магической энергии понеслись от кутающейся в плащ эльфийки к его противникам. Один из них отлетел к стене и оказался полностью вмороженным в здоровенный кусок льда, а второй, обменявшись с ней заклинаниями, превратился в ягненка и бестолково заметался по переулку. Эльфийка, пару раз промазав, приморозила его копыта к газону.

Роммат почувствовал поток теплого воздуха, и понял, что его собственные ноги больше не удерживаются льдом.

– Ой, а я тебя видела, – заявила эльфийка, подойдя ближе и заглянув ему в лицо. – Ты ученик Ворума, верно?

– Нет – буркнул он. – Просто работаю у него.

Настроение было хуже некуда. Мало того, что он проиграл в схватке и напрасно раскатал губу хорошо провести время этой ночью, так его еще и женщина спасла. У людей это одна из худших форм унижения. Он, конечно, не человек, и у эльфов, особенно чародеев, принимать помощь от женщины не стыдно – вроде бы, насколько он помнил из своей далекой жизни в Квель’Таласе. Но все равно неприятно. А разглядев под капюшоном лицо эльфийки, Роммат помрачнел еще сильнее. Фифа. Та самая, которая богатенькая архимагиня, дитя древнего рода. Знал бы – мимо прошел. Хотя что ей его помощь, и так сама справилась!

– Ты хорошо сражался, – доброжелательно улыбнулась она.

Чему радуешься, кукла? Что смешного? Кто тебя научил незнакомым эльфам тыкать?

Хамить вслух эльфийке, фактически спасшей ему жизнь, да еще и являющейся важной клиенткой Ворума, Роммат не стал.

– Кто они? – спросил он вместо этого, указывая на все еще замороженных противников. – Сильны.

– Да не так уж и сильны, – фыркнула Фифа, небрежно передергивая плечами, и Роммату захотелось ее придушить. Эти “не так уж и сильны” его чуть в Круговерть не отправили! Она пояснила: – Настоящий маг из них только вон тот, барашек. А у остальных двоих просто были хорошие амулеты.

Вот оно как. Старик был прав, качественные артефакты действительно полезны в бою. Вот и у Фифы поди все побрякушки зачарованы. Даларан, демон его задери. Тут много магов, способности Роммата – ерунда по сравнению с их умениями.

Фифа тем временем сняла чары с нападавших – даже не подумала предупредить Роммата, чтобы он был наготове отражать повторную атаку. Вот дура самонадеянная! Мерзеньким тоном властной стервы она приказала им убираться, прихватив все еще пребывающего в отключке подельника, и добавила пару угроз для убедительности.

– Что им надо было от тебя? – уточнил Роммат, глядя уходящим противникам вслед. Щит, созданный амулетом, выдержал несколько ударов ножом и не менее пяти попаданий огненной магией – неоформленной, но сильной. С такой экипировкой не позабавиться ходят. Знали, что на чародейку нападают.

Фифа рассмеялась и, никак не прореагировав на ответное “тыканье”, объяснила:

– Отказала поклоннику, и он отправил за мной похитителей. Думал, архимагиню так легко украсть против ее воли. Вот потому и послала его к троллям, что идиот.

“И правда, идиот. Что бы он делал с сердитой на такое обращение архимагиней?” – подумал Роммат. Он хотел спросить, как она с ними расправилась, несмотря на амулеты, но гордость не позволяла уточнять подробности своего спасения женщиной (Тьфу! Расскажи кому – позору не оберешься). Может, она применяла сложную магию, а может тупой силой взяла. Архимаг – это не просто статус, это показатель магической силы, об этом даже дети знают.

Роммат и Фифа направились к выходу из переулка. У ближайшего фонаря Роммат собирался с ней распрощаться. Награды он не заслужил, тратить на Фифу время было незачем. К тому же, рядом с ней, такой тоненькой миниатюрной аристократкой, он чувствовал себя неуклюжим и неотесанным верзилой и, хотя совместно пережитое приключение должно, вроде как, сближать и устранять неловкость, он вообще не знал, о чем с ней разговаривать.

Фифа вдруг ухитрилась запнуться о едва выступающий камень мостовой и полетела носом вперед – Роммат еле успел ее подхватить. Она же чистокровная эльфийка, разве не должна быть ловчее и иметь лучшее зрение? Что это вообще за ходячая приманка для неприятностей? То с тремя похитителями повстречается, то в одиночку с бандитом по темным переулкам гулять идет, то чуть нос себе не расквасила – и все это за несколько минут.

– Под ноги смотри, архимаг… В Сумерках, – Роммат, конечно же, помнил ее родовое имя, но раз она ему все равно уже не даст, то и не было смысла быть особо любезным.

Она снова засмеялась.

– Меня зовут Фелориэль Блеклые Сумерки, – представилась она, протягивая ему ладонь ребром вверх: для рукопожатия, а не для поцелуя.

“Фифа, Фелориэль – почти угадал” – подумал он, осторожно пожимая ее кажущуюся очень хрупкой руку.

– Роммат.

Фелориэль уцепилась за его локоть и продолжила путь. Роммат был, в принципе, не прочь так погулять с красивой и смешливой девушкой даже если ему ничего от нее не светит. Он никуда не торопился, поэтому мог и проводить леди, куда ей нужно. Но спустя несколько минут она увела разговор в неприятную сторону.

Сначала он был даже польщен, что сведущая и умелая в заклинаниях архимагиня успела заметить в короткой схватке, что у него есть магический дар, который она назвала “впечатляющим”. Но услышав, что он нигде не учился и не собирается, она принялась его чуть ли не отчитывать.

– Но это преступление, не развивать такой потенциал! – возмутилась Фифа.

Роммат неслышно скрипнул зубами. Он уже видел ее в деле, а то бы показал ей, что такое настоящее преступление. Но беспечную архимагиню он легко мог бы убить или внезапным ударом оглушить, а вот удержать ее под контролем, чтобы можно было с ней сделать что-то еще, пока она будет в сознании – это нет.

– Денег столько нет, – огрызнулся Роммат в ответ на ее вопрос, чем же ему не угодила Академия при Фиолетовой Цитадели. Когда он обзавелся полезными знакомствами и смог брать хорошо оплачиваемые заказы, он разузнал точную стоимость обучения. Даже если бы он экономил на всем подряд, он бы за сто лет таких денег не накопил.

– В Квель’Таласе есть стипендия для талантливых учеников. С твоим потенциалом ты легко можешь претендовать на нее. Придется на них поработать после выпуска, но зато сразу связи будут и стаж, – поучительно заявила она. – Ты мог бы стать очень сильным магом, если бы вовремя учился. Сейчас, у взрослого, растяжка резерва сложнее пойдет. Но старайся, многое нагонишь, ты же тренировался все это время…

“Да как же я сам не догадался поискать информацию где бы поучиться?! Фифа, думаешь ты самая умная?” – мысленно огрызнулся Роммат. В Квель’Таласе данные о родных спросят в первую очередь, и соврать там не получится: будут проверять. Он мог бы попытаться уговорить Юриэль солгать, будто она его мать, но дед бы точно отказался участвовать в этой затее и притворяться его отцом. Были магические школы и в других государствах, пусть и худшего качества, но туда эльфу не попасть, там только люди обучали боевых магов для своих армий.

– Хочешь, помогу тебе добраться до Квель’Таласа? Жаль ведь, такой дар пропадает…

Фифа своим желанием влезть в его дела и причинить ему добро просто достала.

– Я полукровка – отрезал Роммат, ожидая увидеть, как Фифа сделает кислую мину, брезгливо отцепится от его руки и скроется в ночной мгле.

– О, тогда не получится, – спокойно, не моргнув глазом, ответила она. – А знаешь… Иди в Даларанскую Академию. Я заплачу за твое обучение.

– Я не нуждаюсь в благотворительности, – разозлился Роммат, вырывая из ее пальцев свой рукав и намереваясь уйти. Собственная мимолетная мысль, что он хочет принять предложение покровительства от женщины, сделанное из жалости или из-за желания показать, какая она тут хорошая и богатая, показалась ему еще более оскорбительной, чем само это ее “заплачу”.

– Кто говорит о благотворительности? – удивилась Фифа так натурально, что он остановился. Может, он ее не так понял? – Отработаешь потом. Хорошему чародею всегда найдется дело. И я как раз подумывала о том, чтобы взять личного ученика. Вот закончишь Академию, и поэкспериментирую на тебе. Я еще не обучала аспирантов.

Роммат воззрился на нее в недоумении. Она что, совсем дура? Сделка, где он будет расплачиваться только через несколько лет – да он же запросто может ее кинуть! Или она считает, что став магом, он сумеет разбогатеть настолько, что отдать долг не будет проблемой?

Фелориэль и ее предложение были очень странными. И в любой момент она могла передумать, прекратить оплачивать его учебу. Роммат мало верил, что каприза избалованной дамочки хватит надолго… Но всю жизнь думать о том, что этим вечером упустил свой шанс, он не хотел, поэтому согласился.

Фелориэль кивнула, заявила, что с этого дня он должен звать ее “наставница”, и назначила ему встречу в Цитадели.

– В общем, до завтра, – улыбнулась она все еще ошарашенному событиями Роммату.

– Я провожу, – буркнул он. – А то еще впечатаешься носом в мостовую… наставница.

– Ну тогда идем, отважный страж, – хмыкнула Фелориэль.

Она поманила его рукой, и этот жест и шутливое обращение показались Роммату высокомерными – словно собачку подзывала. Фифа, как есть фифа. Но за возможность стать настоящим магом, который вот так же, как она, может расшвырять, превратить и заморозить противников парой щелчков пальцев, он готов был несколько лет играть роль верной собачки при избалованной фифе. Даже если она достанет его своими капризами и высокомерием.

Он отучится, расплатится с ней и свалит. Жаль только, что сказал ей, что полукровка. Для бандита это – мелочь, а для богатого и уважаемого мага – компрометирующая информация. Фелориэль сделала вид, что его смешанное происхождение для нее несущественно, но это не значит, что она пропустила этот факт мимо ушей и легко забудет. Неважно. Если он уже успеет выучиться, и Фифа начнет его шантажировать, угрожать, что разболтает – он просто свернет ей шею.

Каприз Фелориэль не прошел, хоть ей пришлось справиться с сопротивлением семьи. Шантажировать Роммата она тоже не стала. Он выучился в Академии, особенно налегая на артефакторику и боевые заклинания, пошел к Фелориэль в аспирантуру и действительно, как когда-то и мечтал, стал богатым и уважаемым чародеем, а потом и архимагом.

Роммат стал считать себя даларанцем, забыв о детстве в Квель’Таласе и о криминальной молодости в Лордероне как о далеком и скучнейшем периоде в своей жизни. Тысячу лет он верил в перенятые у наставницы идеалы просвещения и гуманизма, в принцип чародейского братства, который (а вовсе не жалость и желание покрасоваться) побудил Фел помочь магически одаренному эльфу с развитием способностей. Тысячу лет Роммат считал магократию Совета Шести самой разумной формой правления, а Даларан – самым передовым и справедливым государством.

Нет, он совершенно точно не предполагал, что его жизнь снова изменится – вот так. “Талассийский патриот”. Огонек как что придумает… Но он прав, и Роммату уже давно нужно думать о себе не как о бывшем даларанце, а как о талассийце.

========== Глава 4. Дети ==========

Они все-таки сходили в этот саргерасов Храм на Солнцеворот. Этас убедил Роммата пойти безо всяких чар, как и в прошлый раз – со всей верхушкой Ассоциации. Маланда, лидер талассийских служителей Света, была очень рада этому совместному посещению храма, хоть и знала, что это был лишь политический ход во имя укрепления отношений между заклинателями. В общем-то, Роммат не жалел, что позволил себя уговорить на это мероприятие. К тому же смог полюбоваться на Этаса в ритуальных бело-золотых одеяниях – ему очень идет. В любом случае, было бы куда неприятнее, если бы его Огонек отправился сюда без него.

Роммат еще в то время, когда все Похитители Солнца жили в Квель’Таласе, обратил внимание, что Этаса очень любят жрецы за уважение к традициям почитания Солнца и к самим служителям Света. Ну и за репутацию известного гуманиста и миротворца, наверное. Все же, несмотря на приобретшие широкое влияние паладинские ордена, почитание Солнца оставалось мирной религией.

Так что во время всей этой прогулки в Храм Рассветного Солнца, построенный несколько лет назад на Рассветной улице – а идти до него от Ассоциации по заполненным гуляющими эльфами улицам пришлось около часа, – Этас, не вызывая ни у кого ни малейших подозрений, любезничал с дамами. С чопорной и серьезной жрицей Осселой, которой он помог сюда телепортироваться из Даларана, с самоуверенной Белестрой – талассийской жрицей пока невысокого ранга, но перспективной. Немного – с Маландой, но Этас ее, как он однажды признался Роммату, почему-то немного побаивался. И, как обычно, с Сепетрией.

Одно время великий магистр радовался взаимопониманию между Сепетрией и Этасом, поскольку наивный даларанский мальчишка прислушивался к ее мнению и не пропускал мимо ушей ее советы, в отличие от ромматовых. А вот теперь их дружба начала раздражать его.

Сепетрия сейчас была ректором Академии Фалтриена и, оставаясь важной фигурой в Ассоциации, фактически единолично решала все вопросы чародейского образования в Квель’Таласе. Этас с ней часто обсуждал какие-то рабочие вопросы то в Фиолетовой Цитадели, то на острове Солнечного Скитальца. В Академию Фалтриена из Даларана можно было добраться за несколько минут, если перенестись на работающую сторону дворцовой телепортационной площадки, а потом воспользоваться одним из Шаров Транслокации. С многочисленных балконов, обзорных площадок и террас Академии открывался умиротворяющий вид на залив и на остров Солнечного Скитальца. Этас и Сепетрия там частенько вместе прогуливались – Роммат это знал точно. И вообще уж очень явно она Этаса опекает…

Разумеется, наблюдая их обмен выразительными взглядами, Роммат делал вид, что его это нисколько не беспокоит. Но вместо обещанных ему легкости и просветления чувствовал лишь раздражение. Может, и вправду надо было соглашаться на вариант с иллюзиями и отвлечением внимания – маловероятно, что и те, и другие чары слетят одновременно. Роммат пообещал себе, что в другой раз сходит с Этасом туда, куда тот захочет, и только вдвоем.

И вообще, какого саргераса он беспокоится, как бы о них не узнали, когда это только Этас заинтересован в секретности?! Разве Роммат отказался бы объявить всему Азероту, чей это мальчик? Да пусть все знают и держат свои голодные взгляды при себе!

Жизнь Роммата была бы гораздо проще, если бы Этас бросил свои игры в кирин-торском гадюшнике и переехал в Квель’Талас. Не придется постоянно вычищать из его головы весь мусор, который обсуждался в Совете Шести и иногда принимался Огоньком на веру из-за недостатка информированности и желания видеть в других… нет, не все лучшее. Этас был наивен, но не настолько: все-таки не первое десятилетие в политике, и неплохо умел не только строить свои, но и замечать чужие интриги. Но вот почему-то свой гуманизм и неистребимую лояльность идеалам чародейского братства он проецировал на других, зачастую – совершенно необоснованно.

Почему его так тянет сотрудничать с Модерой? Она хитрая змея и умеет усыплять бдительность, но ведь Этаса столько раз предупреждали, да и он сам видел ее ненадежность во всей красе! Роммат уже не первый год ломал над этой загадкой голову. Может, она напоминает ему кого-то? Даларанские высокопоставленные чародеи, особенно архимаги, все мало-мальски были знакомы друг с другом, но Роммат знал мать Этаса – архимагиню Арранду, – очень поверхностно, и общался с ней довольно давно. И, вроде бы, Модера на нее совсем не была похожа ни внешне, ни по характеру – а ведь тогда это неосознанное желание доверять ей было бы понятно. Собственно, эльф, являющийся родственником Сильваны должен с детства иметь определенный иммунитет к коварным женщинам…