Текст книги "Эволюция маггла (СИ)"

Автор книги: prometei33

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 40 страниц)

– Впечатляет? – довольный моим выражением лица, спросил Флитвик.

– Еще бы, – вот только говорили мы о совершенно разном. Я восхищался силовыми линиями маны, которые были хитро сплетены аж с четырьмя драконьими жилами, которые ближе всего сходятся как раз там, где находится Хогвартс. И тем больше было мое разочарование, что такой шедевр магической мысли находится в упадке. Те же силовые линии где-то прерываются, где-то закручены, а где идут в тупик. В том же Шармбатоне, который построили на век позже, все с этим в порядке благодаря щедрым пожертвованиям Николаса Фламеля своей родной школе и его же неоценимой помощью в ремонте. Банально немало знаний утеряно с тех времен, еще больше запрещено, вот и ветшают такие замки. А все потому, что вечных артефактов не бывает, даже если есть постоянная подпитка – воля мага, вложенная в чары, руны, ритуалы со временем слабеет, и чары рассеиваются, поэтому их и надо обновлять. Я уже не говорю о том, что материя со временем с любыми чарами начинает распадаться. А вот книга Лераха продержалась больше четырех тысяч лет, и это странно, так как он не был достаточно сильным магом, чтобы его воля продержалась столько. Вот архимаг какой – да, но не мастер по силам. Хотя сейчас причину уже и не выяснишь, книга давно уничтожена.

– Следуйте за мной, мистер Пирс, – выйдя из кареты во внутреннем дворике, сказал мне Флитвик. Передо мной был небольшой садик с двумя галереями по бокам, а прямо огромная даже для меня простая и толстенная двухстворчатая дубовая дверь, по размеру напоминающую вход в Редзенпаку. По бокам же от двери располагались ниши с десятками статуй рыцарей – нет, големами. Судя по виду, создавали их для отражения атак простых людей, так как артефактов на них я не вижу. А без них для любого мага они на один-два удара. Дверь была приоткрыта, и через проходы заходили ученики со второго по седьмой курс. – Подождите, возьмите меня за руку.

– Зачем? – поинтересовался я.

– Вас нет в Книге Доступа Хогвартса, так как вы родились за пределами Соединенного королевства, так что вас должен провести один из учителей.

– А если провести надо сразу много людей?

– В таком случае у входа достаточно находиться директору. В таком случае чары считают всех входящих проверенными.

– Замок строили параноики, – прокомментировал я, провожая взглядом учеников Хогвартса. На меня особого внимания не обращали, так как все стремились побыстрее пройти в замок: в Шотландии климат довольно прохладный даже в начале сентября, рядом большое озеро, да и ночь уже скоро. – Прямо как мне нравится. Но я бы еще систем защиты наставил.

– Они есть, просто либо неактивны, либо со временем рассеялись, – мы с полугоблином прошли внутрь, где, поднявшись по парадной лестнице, повернули, как настоящие мужчины, налево и после не особо длинного, но широкого коридора, увешанного “живыми” портретами, представляющими собой ментальные слепки мертвых людей, подошли к еще одним дверям – на этот раз исписанным орнаментами. Они были открыты, так что я сразу увидел знаменитый Большой зал, и могу сказать, что в Шармбатоне мне нравится больше. Там иллюзии показывают не только проекции неба, но и всего, что угодно, да и значительно расширяют пространство вширь. А здесь просто будто под открытым небом сидишь. Красиво? Да. Интересно? Тоже верно, но я уже прошел этап восхищения, мне скорее интересно, как это сделано и какими методами пользовалась Кандида для зачарования потолка. Прямая проекция, твердая иллюзия, ментальные чары? Точно не последнее, так как я бы заметил. В зале размером побольше баскетбольного поля было пять столов – четыре из них, самые длинные и стоящие вдоль стен, как я понимаю по висящим полотнищам и сидящим ученикам – факультетские. А еще один стоял на возвышении с противоположной стороны перпендикулярно остальным – учительский с троноподобным креслом в центре, на котором восседал благообразный старик с белой бородой с вплетенными в нее колокольчиками и в пурпурной мантии с золотыми звездами. Если он хотел создать образ доброго волшебника из сказок, то попытку считаю засчитанной. Но кроме учителей я заметил за столом еще троих парней, которые для преподавания слишком юны. Рядом с ними было одно свободное место, и именно к нему меня подвел Мастер чар.

– До распределения первокурсников можете посидеть здесь, директор представит вас позже, – сказал мне Флитвик.

– Спасибо за помощь и хорошую беседу, было приятно познакомиться, – сказал я ему, присев. Передо мной стояла посуда цвета золота, но вряд ли это оно. Посмотрев же истинным зрением, я хмыкнул – трансфигурирована из воздуха матрицей в столе. А впрочем, так даже удобнее, мыть не надо и не жалко, если разобьют. Меня откровенно изучали взглядами, но прошло то время, когда это могло бы меня смутить. В свое время я немало выступал с докладами по теме реставрации и переводов древних текстов. Да и ментальные практики дают о себе знать. Гриффиндорцы смотрели открыто, а некоторые откровенно пялились. Кто-то смотрел с недовольством – в основном парни, а кто-то с симпатией – девушки. Пуффендуй и Когтевран примерно то же самое, только в первом добрых взглядов все же побольше, а во втором больше, так сказать, научного интереса к ученику другой школы. Слизеринцы же отличались ото всех поведением, но не эмоциями. Прямо на меня вообще никто не смотрел, кроме разве что нескольких младшекурсников. И холодного интереса было больше всего, но в общем все то же самое. Такие же мальчишки и девчонки, разве что гнили побольше. Как говорится, власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Вскоре завели детишек. Шляпа спела песню, и потом, надевая ее всем подряд в алфавитном порядке, заставляли распределять детишек по факультетам. Которые ничем по уровню образования или составу уроков не отличаются. Зачем это искусственное разделение, я не понимаю, как и не понимаю смысл баллов. В Шармбатоне их хоть потратить можно, а тут? Возможно раньше это имело смысл, а потом новые директора привнесли столько нового, что забыли старое, и традиция стала бессмысленной. Либо кому-то нужно такое разделение и противостояние, для того чтобы было проще манипулировать и вербовать сторонников, а также закладывать мысль, что противостоящий тебе факультет враг, что когтевранцы ботаники, что гриффиндорцы агрессивные, но честные, что пуффендуйцы размазни, но дружны, а слизеринцы бесчестные, но хитрые. Хотя любой человек поймет, что разделять детей по характеру в одиннадцать лет – это глупость несусветная, так как ребенок может еще сильно измениться. Но ему этого не дают, заставляя следовать стереотипам, в которые он сам потом начинает верить и следовать им. О чем говорить, если попадание не на “тот” факультет может вызвать скандал в семье? Хотя, казалось бы, ребенок-то в чем виноват? Его же артефакт с духом разума распределил, а не он сам выбрал.

– Поздравляю всех с новым учебным годом! – от размышлений меня отвлек усиленный чарами сонорус голос Дамблдора. – Я рад снова видеть вас всех в добром здравии в стенах Хогвартса. Для наших новичков должен пояснить некоторые правила. Запретный лес около замка посещать категорически запрещено. За успехи в учёбе вы будете получать баллы, а за проступки можете их лишиться. Также, перед приемом пищи, я хотел бы представить четырех учеников по обмену:

– Ученик Дурмстранга, Тодор Краснов! – в мантии с подбоем из меха встал низкий полноватый парень и чуть поклонился. Дамблдору отчетливо тяжело давались русские имена. – Он поступает на шестой курс.

– Ученик Дурмстранга, Антонин Долохов, – в такой же форме встал парень чем-то похожий на Распутина. Хотя, может быть, для меня все русские похожи на него? Да нет, что-то другое, я активировал истинное зрение и чуть не поморщился от такой концентрации тьмы и гнили. Подозреваю, его сбагрили от греха подальше. Но не только это, на руке у Долохова я увидел черное пятно метки. Остальные были чисты в этом плане, но судя по их астральному телу, появление метки только вопрос времени. – Седьмой курс.

– Ученица Дурмстранга, Наталья Ермолова, – на этот раз встала сидящая рядом со мной девушка, вот только ее звериное выражение не особо женственного лица и крепкая фигура заставляли спутать ее с мужчиной. Как и испытываемые отнюдь не приятные эмоции. Однако истинное зрение говорило – это действительно женщина. – Седьмой курс.

– Ученик Шармбатона, Владимир Пирс, – настала моя очередь вставать и кланяться. Выглядел я как аристократ рядом с варварами, и такой контраст меня не радовал. – Пятый курс?

– Да, директор, – ответил я.

– Хм, ну, что же, поприветствуем гостей в нашем замечательном замке Хогвартс, – раздались нестройные аплодисменты. – Остается решить только один вопрос: распределение по факультетам. Но так как обмен нужен для обмена опытом, то совместно с директорами других школ было решено дать вам возможность свободного доступа в гостиную любого из факультетов и посещать любые уроки, даже старших курсов. Я только надеюсь на вашу сознательность и что вы не будете использовать свои свободы для шалостей или прогулов. А сейчас приступим к долгожданному праздничному ужину.

Дамблдор хлопнул в ладоши, и во вспышке материализации появились блюда с перемещенной на них едой. Ужин действительно был праздничным, так как столы ломились от яств: жареная курица, запеченный целиком поросенок, говядина Веллингтон, множество разного рода булочек и гарниров. Так как я успел проголодаться, то начал есть, а ем я много. Отчего Наталья, сидящая рядом со мной, смотрела на меня с удивлением. Я вообще вызывал у нее странные чувства симпатии и отвращения, видимо из-за смазливого лица и крепкого тела. А может быть просто знает о моем происхождении, мне в общем-то плевать. Когда ужин был закончен, и еда вместе с тарелками и блюдами исчезла, Дамблдор снова встал.

– Старосты факультетов, отведите первокурсников в гостиные. Профессор Флитвик, не проводите ли наших гостей к их комнатам?

– Конечно, директор, – вытерев рот салфеткой, которая испарилась сразу же, как он ее бросил на стол, полугоблин провел нас четверых к гостевым комнатам.

– Если что-то будет нужно, вызовите домовых эльфов, они вам все расскажут. Либо дождитесь старост, они подойдут к вам утром для экскурсии и ответов на все ваши вопросы. Сами понимаете, время позднее, – развел он руками.

– Ничего, я человек непритязательный, – пожал я плечами.

– А выглядишь совсем иначе, – хмыкнул Долохов.

– Не все такие, какими выглядят, – усмехнулся я этой бандитской роже и, не получив ответа, зашел в свою квартирку. Да, это была именно квартирка, с собственной душевой, туалетом, умывальником, кабинетом и спальней. Скорее всего такие же квартирки предназначаются для учителей или семейных пар. Сейчас таковые редки, но встречаются. Не сказать, чтобы тут было уютно, все же было заметно, что на мебели не раз использовали восстанавливающие чары, из-чего вещи выглядели потерто и застирано. Но я жаловаться не собираюсь, так как жить тут не буду особо. В первую очередь я проверил комнату на следящие чары, и они были, но общие, замковые. Которые довольно легко заблокировать из-за того, что они на ладан дышали. Далее установил покров тайн, и только после этого сделал видимым летающий над моей головой чемодан, внутрь которого и залез, создав перед этим доппеля. Сам я их, без ритуала, создаю не особо умными, но если кто-то придет – он меня предупредит. Доротея уже спала, так что будить малышку я не стал, а разделся и лег рядом. Но сон пока не шел, так как впереди было много планов: найти драконов и другую магическую живность для Авейлона, ритуал принятия формы, Блэки, Гонт, учитель, беременность матери, получение мастерства – от всего этого пухла голова и возникало желание просто переехать в Авейлон с концами, выставив коэффициент 1000 к 1, чтобы выйти уже в далеком будущем, где этих проблем нет. Но будут другие, и лучше всего подготовиться к ним сейчас.

Комментарий к

Читатель, я хочу поделиться теорией, которую недавно создал. Я занимался классификацией литературных произведений и пришел к выводу, что фанфики – не литература. Ведь все писатели планеты Земля придумывают новые идеи, миры, сюжеты, создают персонажей, но… фанфикшеры не такие. Заняв чужую идею, они пишут, пока все она не будет исчерпана и исписана до клише. Чтобы заработать популярность, им приходится захватывать все новые и новые идеи и фэндомы. Есть один организм на Земле со сходной повадкой. Знаете, какой? Паразит. Фанфикшен – это болезнь, раковая опухоль литературы, а классика – лекарство.

========== Часть 43 ==========

2 сентября 1973 года. Хогвартс.

После того, как выспался, я уделил целый день Доротее в Авейлоне, потому что малышка успела соскучиться. Также портключом приходили мама и Людвиг в гости, им я рассказал, как доехал и что вообще было. Потом, чтобы Доротея больше не скучала, я сделал коэффициент 100 к 1, поэтому моего отсутствия в школе она даже не заметит. Вообще, очень интересен был тот факт, что изменение течения времени никак не влияет на скорость материализации мира. Он зависит только от поступающего свободного эфира, срока жизни пузыря по основной временной линии и количества высокоматериальных существ. Особенно хороший толчок дали мои яблоньки, которые я посадил в трех климатических зонах из четырех – в горах они не особо прижились. Где-то часов в шесть утра по реальному времени я вышел из своей комнаты для того, чтобы пройтись по замку и посмотреть, что и как тут устроено.

– Тинки приветствует сэра волшебника, Тинки может чем-то вам помочь? – я посмотрел на домового эльфа, удивляясь фантазии создателя сего чудного существа. Ведь назвать маленькое худое лопоухое и длинноносое лысое создание эльфом… Это надо очень не любить представителей дивного народа. Кем же являются домовые эльфы? Наравне с гоблинами они около семисот лет назад пришли из иного мира, который постигла какая-то катастрофа. И, судя по взаимной ненависти этих двух народов, мир этот был один. Вот только если гоблинов было много, и те практически сразу вступили в конфронтацию с магами за место под солнцем в первом гоблинском восстании, то вот домовиков было не более сотни. Более того, живущие ранее в более плотном эфирном фоне, в нашем мире, они чувствовали себя ну очень плохо. Поэтому у них не оставалось выбора, кроме как попросить помощи у магов. А те смекнули, что обладающие естественной магией существа станут отличными помощниками и согласились, при этом навязав им рабские магические контракты. С тех пор домовые эльфы являются рабами магических семей, но что еще более удивительно – их это вполне устраивает, они даже благодарны волшебникам за спасение своей расы.

– Да, Тинки, у меня будет к тебе несколько вопросов, – неспешно идя по коридору, я начал распросы. – С кем у тебя заключен контракт и какого типа?

– Свободный контракт с директором Хогвартса, великим волшебником Дамблдором, – ответил он, смешно кивая головой. Свободный контракт означает, что я могу нанять его, он не привязан к Хогвартсу. Община эльфов в Хогвартсе самая большая в Европе как раз потому, что здесь находятся эльфы, лишившиеся хозяев или недавно рожденные.

– И много у вас таких?

– Тинки не умеет считать, сэр волшебник, но больше, чем пальцев на руках, – мда, парадоксальная раса. Может аппарировать незаметно в пределах Хогвартса, обладает естественной магией с рождения, но не умеет считать и является рабами магов.

– А что мне нужно для найма? – поинтересовался я, так как верный хранитель Авейлона мне бы пригодился.

– Получить разрешение директора Дамблдора и уплатить тысячу галлеонов в Министерстве магии, сэр волшебник, – вот и первая причина, почему таких полезных существ еще не разобрали. Тысяча галлеонов – это годовая зарплата среднестатистического чиновника. А вторая причина в том, что не у каждого есть мэнор на источнике или достаточно личной магической силы для содержания домовика.

– Тогда не сделаешь мне одолжение? Не сообщишь всем со свободным контрактом эльфам, что я ищу для своей семьи домового эльфа? Желательно молодого и обученного, можно даже двоих, если они разнополые.

– Вы сильный, сэр волшебник, все будут рады поступить на службу к вам! – с хлопком Тинки исчез, а я продолжил прогулку. При ближайшем рассмотрении было видно, что ремонт все-таки пытались делать, причем не раз и множеством людей, из-за чего замок выглядел будто в заплатках. Странно, что основатели не оставили управляющего замком духа, да хотя бы того же Лоа. Хотя, может быть, просто контракт истек или чары спали, и он сбежал. Трудно говорить конкретно. Зато то тут, то там я видел оборванные линии диагностических или следящих чар. К ним при желании может подключиться даже школьник и создать карту Хогвартса. Так что вчерне я уже наметил план по исследованию столь древнего и интересного дома-артефакта. Так как он отличался и от более старых своих аналогов из Шумера, тех же Коцебу, например, так и от современных. Мир магии мал и довольно замкнут, так что очень часто глобальные прорывы отдельных гениев остаются неизвестными, а новые чары оказываются забытыми старыми. Поэтому как недооценивать магию что прошлого, что настоящего, так и превозносить, глупо. Нужно анализировать и то, и то, при возможности объединяя преимущества разных подходов. Погуляв часок, я вернулся в свою комнату, и еще через полчаса в дверь постучали.

– Доброе утро, – открыв дверь, я увидел девушку в цветах Слизерина и значком факультетского старосты на выдающейся вперед груди. Девушка была определенно красива, а со своим холодным взором льдисто-голубых глаз и длинными цвета платинового блонда волосами, создавала образ ледяной королевы. – Вы Владимир Пирс? Меня зовут Нарцисса Блэк, я староста Слизерина. Директор Дамблдор отправил меня отвести вас на завтрак и провести ознакомительную экскурсию.

– Доброе утро, мадемуазель, – слегка поклонившись, ответил я. Так как руку мне не протянули, то и целовать ее не надо. – Да, меня зовут Владимир Пирс, приятно познакомиться. Мне нужно собраться, вы подождете снаружи или пройдете в комнату?

– Я подожду снаружи, – ну, другого ответа я и не ожидал. Так как она официально помолвлена, то нахождение в одном помещении с другим мужчиной может быть воспринято окружающими превратно. Не зря она сделала такой акцент на том, что она староста и выполняет поручение директора. То есть сразу показала, что это не ее личная инициатива. Так-то я был собран, безразмерная сумка у меня в руке, чемодан спрятан в шкафу, а спрашивал как раз для проверки. Если бы согласилась войти, то это показало бы, что она недовольна своей помолвкой или проявляет ко мне симпатию. Ненавижу аристократов, нельзя просто прямо спросить: “Нравится тебе Люциус и Воландеморт, или нет?” А еще напрягает проверка Дамблдора, а ничем иным отправка к полукровке вейлы старосты Слизерина и представительницы Блэков не может быть. Проверяет, на какой я стороне или не заинтересован ли в Блэках? Скорее всего. А может быть не было никакого поручения директора, и это личная инициатива Нарциссы или поручение ее семьи. И ведь мысли у нее закрыты, по крайней мере поверхностные, а лезть дальше – сразу себя раскрыть. Придется действовать через эмпатию, благо что девушки амулеты против ауры вейл не носят, просто нет необходимости.

– Простите за ожидание, – вышел я через пять минут и наложил невербально запирающие и сигнальные чары на дверь. – Как мне вас называть? Староста, Нарцисса, мисс Блэк?

– Мисс Блэк подойдет, – ответила она. – У вас удивительно хороший английский для француза. Будто бы вы выросли в Англии.

– Спасибо за комплимент, – улыбнулся я, тонко начав своей аурой передавать чувство симпатии. Если она окклюмент, то резкое изменение своего настроения легко заметит. А вот постепенное изменение, тем более, что я стараюсь вести себя предельно вежливо, заметить было сложно даже мне. В этом и опасность магии любви как таковой: если навязанную мысль довольно просто вычислить, если она выбивается из потока мыслей, то вот навязанные чувства – дело другое. А вот вопросы она задает с подвохом, ведь вычислить мою мать как относительно известную личность довольно легко, а вот отца – другое дело. Так как меня, считай, никогда и не было в магическом мире. Боялся ли я за родителей? Не особо, так как если Гонт полезет во Францию, его тут и прикопают – Фламелю чужой Темный Лорд не нужен. Да и они увешаны артефактами, так что выдернет, если что, в Авейлон. Однако мысли сделать свой мэнор меня уже посещали. Тогда переживать вообще не придется, а на Шармбатон даже смертники не полезут. Ответил я Нарциссе на русском. – Я считаю, что развиваться нужно разносторонне.

– Моя семья считает так же, – ответила она мне коряво, с сильным акцентом, но на том же языке.

– Я вижу у вас на пальце мое изобретение, – сменил я тему разговора после двух минут молчания.

– Ваше? – удивилась она. Неподдельно удивилась причем. – Я думала, что в семье Пирс только ваша матушка артефактор.

– И вас не смущает носить изобретение вейлы?

– Для меня главное качество изделия, а не кем оно было произведено, – ловко ушла от ответа Блэк. Ведь свое мнение она так и не сказала.

– Похвально, я считаю точно также, – кивнул я. – Но все же кольца Пирса называются так из-за меня. В создании спасательных браслетов, а также браслетов для вейл и оборотней, я тоже принимал участие, но гораздо меньшее.

– Это же сколько вам было? – ясно, не особо поверила.

– Возраст такой недостаток, что со временем быстро проходит сам. Мой учитель считает так же, – ага, был отклик. Все же семья Блэков следит за Финеасом и всем с ним связанным. Но стоит отдать должное, на лице девушки оставалось одно и то же безразличное выражение.

– А что же вы создаете сейчас? Или у вас пока нет проектов? – спросила она со скрытой насмешкой. Но все же какую-то долю симпатии я у нее вызывал, мол, врунишка, но симпатичный.

– Есть, но он не на продажу, а для сдачи на звание Мастера артефакторики, – снова удивил ее я. – Если хотите, я могу вам показать его сегодня вечером.

– И что это? – ей действительно было любопытно, но она старалась этого не показывать.

– Вещь, которая изменит весь магический мир. Которая позволит производить расчеты чар или ритуалов за считанные минуты, – я не собирался ей показывать магокомп. Но вот упрощенный прототип из одного кристалла? Почему нет? Тем более что это был отличный повод снять с нее ментальную матрицу абсолютно добровольно. Только мастер ментальной магии почувствует не вторжение в разум как таковой, а его копирование, как при создании доппеля. В книге Лераха я читал об архимаге доппель-магии, который со своих противников снимал матрицы и делал целые армии и гаремы из них. Конечно, матрицу еще надо будет расшифровать, но на что мне магокомп?

– Вы меня заинтриговали, но вы должны знать, что я уже помолвлена, – она не могла этого не сказать.

– Тогда можете сами назначить место и время, я совершенно не претендую на девушку, что уже занята, – я почувствовал ее облегчение и, вместе с тем, некоторую долю огорчения. Ну да, ну да, все хотят быть желанными, а тут красивый парень сказал, что не заинтересован. Но с такими девушками настойчивость скорее во вред пойдет. А вот такой баланс на уровне проявления внимания без особого интереса работает вполне. Но только в том случае, если девушка сама уже испытывает симпатию. Нет смысла показательно игнорировать красавицу, которой на тебя плевать.

– Давайте после экскурсии? Я все равно сегодня освобождена от уроков, – в этот момент мы пришли в столовую. Так как моя сопровождающая со Слизерина, то и я сел за тот же стол, напротив. Сама девушка села рядом с Люциусом Малфоем, которому легонько кивнула. Парень был красив и смазлив, как я, но более худощав и строен. Также, как и я, он был платиновым блондином и одет в школьную мантию из очень дорогих материалов. Впрочем, на меня он посмотрел мельком, без всякого проявления внимания. Он мне напоминал сказочных эльфов – таких же холодных и отстраненных, сколь и красивых. Судя по такому же значку на груди, как у Нарциссы, он тоже факультетский староста. Я приступил к трапезе, состоявшей из овсянки, тостов с джемом и тыквенного сока. Последний я пить не стал, трансфигурировав из воздуха стакан, что вызвало некое внимание окружающих, и налив в него сока из фляжки.

– Не любите тыквенный сок? – спросил меня парень, сидящий рядом. – Ох, простите, Бернард Селвин, шестой курс.

– Владимир Пирс, пятый курс, – представился я и продолжил. – Видите ли, дело не только в этом. Но и в том, что сок имеет сильный вкус и сделан из волшебной тыквы, так что подлить в него зелье так, чтобы аналитические чары не сработали верно, очень просто, – не говоря уже о том, что в него действительно что-то подлили, как раз тогда, когда я подходил. Да и место пустое было четко выделено. Ловушка на идиота.

– Вот как? Были прецеденты? – поинтересовался он, внутренне испытывая досаду.

– Были попытки, – ответил я и не соврал. Попытки от того пацана, который крылья феям выдирал, действительно были.

– И чем же они закончились?

– Медицинским крылом, – он начал улыбаться, но после дальнейших моих слов улыбка увяла. – Для пытающихся.

Через десять минут ко мне подошла Нарцисса вместе с Малфоем. Она нас представила и продолжила экскурсию. Вначале она показала постоянно передвигающиеся лестницы Хогвартса. Они постоянно перемещались с одной площадки к другой, зачастую мешая пройти в нужное место, и приходилось либо ждать, либо идти в обход. Как я понимаю, они созданы как еще одна система обороны против слабых магов или простых людей. Подтверждают это и иногда исчезающие ступеньки. Однако, из-за обветшания чар, что-то там сбилось в них. По мне, так если не могут починить, так хотя бы вырубили их полностью и сделали нормальные лестницы. Тут же дети ходят, которые летать не умеют. Дальше мне показали, где находятся гостиные всех факультетов, астрономическую башню, дом лесника, правда из окна, совиную башню, столовую, кабинет директора и кабинеты всех профессоров. Блэк не только показывала, но и рассказывала обо всем. Даже с учетом того, что Нарцисса знала разные хитрые проходы, находящиеся за статуями и картинами – тоже наследство некогда боевого замка, ходили мы немало. И если я даже не вспотел, то Нарцисса только на одних волевых шла, не показывая виду, что устала.

– Может быть, все же зайдем ко мне? Отдохнем после такой длительной экскурсии? – я как змей-искуситель специально сказал это, когда мы были неподалеку от моей комнаты, а до гостиной Слизерина еще далеко. Всю дорогу я усиливал ее симпатию к себе, а сейчас, наоборот, усилил ее желание бросить все и зайти ко мне.

– Только если ненадолго, надеюсь на вашу порядочность.

– Вы оскорбляете меня таким недоверием, – ответил я ей, открывая дверь и заходя внутрь первым. В магическом мире женщин не пропускают вперед, как раз-таки наоборот: идти первым – признак доверия. Так как в спину очень легко ударить чарами. Хотя учитывая, сколько навешано артефактов на девушку, то надо постараться, чтобы с первого удара ее оглушить. Если я не ошибаюсь, на ней даже было Око Омута – артефакт, который постоянно записывает все происходящее с его хозяином. Даже если каким-то образом его выключить, то потом будет заметно, что не хватает куска. Проведя ее в свой кабинет, я сказал в воздух: “Тинки”, – и передо мной появился ушастый эльф.

– Чем могу служить, сэр волшебник?

– Приготовь мне чаю, – ответил я ему. – Мисс Блэк, вы что-нибудь будете? Не бойтесь, это Хогвартский эльф.

– Тогда мне тоже чаю, – ответила она, после чего Тинки исчез.

– Я схожу за своим проектом в спальню, чувствуйте себя как дома, – все мало-мальски важные артефакты я храню в Авейлоне, так что пришлось сходить до чемодана и вытащить прототип. Я не переживал, что она войдет в спальню, а в кабинете у меня и так ничего нет. Магокомп-лайт, как я его назвал, представлял собой кристалл в форме хрусталя, который по центру опоясывал металлический ободок с рунами, и самого головного обода. Причем наполовину фальшивыми рунами, все как учил Финеас – в полуправде определить истину гораздо сложнее, чем в чистой фальшивке. Вернулся я как раз к тому моменту, когда домовик появился с подносом и телепортировал его на стол. – Спасибо, Тинки, можешь идти.

– Вы хвалите домового эльфа? – насыпав в чай две ложки сахара и размешав, спросила она.

– Всякое живое существо ласку любит, – ответил я, положив артефакт на стол и насыпав три ложки в чашку, пригубил. Неплохо, но я люблю менее крепкий. – Кроме разумных. Разумный и на доброе дело подлостью ответить может, если увидит в этом выгоду.

– Не могу с вами не согласиться, так вы так и не рассказали, что это за артефакт, – кивнув на кристалл, спросила она.

– Принцип действия я вам не скажу, это секрет артефактора, – развел я руками. – А вот что он делает, я вам и так рассказал. Но есть одна проблема – воспользоваться артефактом может только один человек, его владелец, потому как сугубо личный и настраивающийся. Но вам я подарю один, с двумя условиями.

– Если вы ставите условия, то я, пожалуй, откажусь.

– Нет, нет, они вас совершенно не обременят. Первое: мне нужна реклама от вас. Если он вам понравится, то прорекламируйте мой магокогитатор своим знакомым и друзьям.

– Это несложно, но не боитесь, что я присвою права на открытие себе? – спросила она.

– Патент уже зарегистрирован, и заявка на мастерство подана моим учителем. А лишняя реклама среди богатых и влиятельных лиц, на которых и ориентируется мой продукт, мне пригодится.

– Хорошо, а второе условие? – напряглась девушка.

– Ничего сложного, просто передайте своей семье, что я готов к диалогу. Я ничего не требую и ничего не прошу, но понимаю, что вопрос моей помолвки с удочеренной, пусть и бывшим, но представителем благородной семьи Блэк, косвенно задел интересы вашей семьи.

– Я передам вашу просьбу, но не могу ничего гарантировать, – сухо ответила она.

– Скажу по секрету, – ответил я, стараясь вывести ее чувства на чистую воду, – моя помолвка – вынужденный шаг по инициативе моего учителя.

Эта информация, по сути, мало на что влияет, но своего я добился, так как почувствовал, что слова о помолвке и вынужденном шаге вызвали у нее обреченность и сочувствие. Правда ответила она совсем другое.

– Я не понимаю, зачем вы мне это говорите. Спасибо за артефакт, но мне пора, – я понял, что разговаривать на эту тему она со мной пока что не будет, так что настаивать не стал.