Текст книги "Эволюция маггла (СИ)"

Автор книги: prometei33

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 40 страниц)

========== Часть 1 ==========

5 сентября 1959 года, Британский музей.

В комнате, доверху заваленной разного рода историческими артефактами и музейным антиквариатом, работал человек лет тридцати на вид. Его симпатичное лицо портил только длинный орлиный нос и относительно тонкие губы. Короткие русые волосы были зачесаны назад и зафиксированы лаком – при работе в архиве британского музея желательно не разбрасывать свои волосы повсюду, мало ли какой реставратор оставил картину высыхать и не прикрыл ее. Мужественные брови то морщились, когда какое-то предложение было непросто понять и перевести правильно, то расслаблялись, когда он находил выход. Он изучал древнешумерскую глиняную табличку с клинописью, на которой были… расчеты купца Брахима. Да, что ни говори, а бюрократия действительно вечна, ведь табличке было около пяти тысяч лет, если верить радиоуглеродному анализу. Этот мужчина в белых тканевых перчатках, твидовом зеленом пиджаке и коричневых штанах был ведущим специалистом по Шумерской письменности Британского археологического музея, Владимир Пирс. Такое имя он получил благодаря бабушке по матери – иммигрантке из Российской Империи, а ныне СССР. Впрочем, особого выбора у них и не было, ведь так как они являлись потомками графа Игнатьева, вряд ли их ждало что-то хорошее при советской власти.

– Влад, – после стука в дверь и разрешения войти, в помещение архива вошел совсем молодой парень, работающий мальчиком на побегушках – курьером, помощником и просто подай-принеси. Впрочем, парень не обижался на такое обращение. Как для практиканта исторического факультета Лондонского Университета, работа в музее была просто манной небесной. Тем более что многие сотрудники музея с радостью помогали юному дарованию с вопросами, если тот не отвлекал их в рабочее время. – Добрый вечер, к вам посетитель. И он… странный.

– Странный? – Владимир совершенно не обиделся на такое панибратское сокращение его полного имени, уже привык, что англичанам его имя тяжело выговорить.

– Да, он пришел в мантии старинного покроя, однако, хоть на вид он довольно симпатичен, я бы даже сказал красив, взгляд у него жуткий, – Карл поежился от мурашек, что табуном пробежали по его телу.

– Ну ладно, где там твой странный и жутко красивый тип? – улыбнулся Владимир, подкалывая парня и снимая перчатки. – Кстати, а почему он ко мне пришел? И откуда меня знает?

– Он не совсем к вам пришел, – немного помялся смущенный парень. – Он спросил самого лучшего нашего переводчика с шумерского.

– И ты так просто ему все рассказал? Тем более музей уже закрыт, зачем ты вообще его впустил? – удивился Владимир. Нет, если человек был бы знакомый, то в этом не было бы ничего такого, несмотря на то, что по правилам запрещено приводить посторонних после закрытия. Но привести совершенно чужого – это нонсенс.

– Я… не знаю, простите, – растерянно ответил парень, после чего потер свои виски, будто страдая от головной боли.

– Ладно, с кем не бывает? Не подумал ты, ничего страшного в этом нет. Но на будущее запомни – после восьми часов посещения запрещены. Я-то ладно, а Джонсон с тебя шкуру спустит, если узнает, – Джонсон – это директор музея, славящийся своим насколько справедливым, настолько и строгим характером. Оставив юношу раздумывать о своем поступке, Пирс вышел в холл музея, проходя между витринами с историей. Историей человеческой цивилизации, насчитывающей больше пяти тысяч лет. Впрочем, самые древние экспонаты гораздо старше даже такого огромного, в сравнении с мимолетной человеческой жизнью, срока. Именно в такие моменты, когда на землю спускаются сумерки, а в музее нет других посетителей, Владимир чувствовал особую атмосферу, будто каждый предмет стремится рассказать свою, не похожую на другие, историю. Кто знает, что пережил греческий копис, мимо которого проходил Владимир? Или та глиняная табличка, которую он изучал? Это не просто антиквариат, это бесценные слепки историй о наших предках. Доказательство, что до нас были мириады поколений, со своей жизнью, бытом, горем и радостями, войнами и примирениями.

– Здравствуйте, мистер Пирс. Или вас стоит называть профессор? – вкрадчивый, увлекающий за собой голос выдернул полиглота из глубин раздумий. Да, полиглота, ибо кроме шумерского, латыни и основ древнеегипетского, он знает еще французский, испанский, русский, немецкий, китайский, в том числе древний, и японский. Как он всегда говорил, с языками, так же, как и с любым делом – для него труднее всего не начать, а остановиться.

– Пока нет, но надеюсь, что мою диссертацию оценят. Но откуда вы знаете? Я об этом не распространялся особо, – удивился Владимир.

– У всех свои секреты, мистер Пирс, – мужчине показалось, что зеленые глаза его собеседника вдруг вытянулись и стали похожими на змеиные. Но моргнув, он стряхнул наваждение. – Простите за то, что тревожу вас в столь поздний час, однако дело не терпит отлагательств. Если вы не против, я пропущу разговоры о погоде и не буду терять ни своего, ни вашего времени.

– Я не против, сам не люблю эту английскую черту.

– Что же, это радует. Видите ли, удача улыбнулась мне и, по стечению обстоятельств, в моих руках оказалась книга… на древнешумерском. К моему сожалению, несмотря на множество моих талантов, данным языком, увы, я не владею. И если вы найдете время для помощи мне, то обиженным не останетесь, уж поверьте.

– Книга? Не табличка? Боюсь, вас обманули, мистер…

– Гонт, зовите меня мистер Гонт.

– Так вот, шумеры вели свои записи на глиняных табличках. Нет, находили клинопись и на папирусе и коже, но эти находки были крайне фрагментарны. Тем более что в древние времена использовались свитки, а не книги.

– Это не имеет для меня никакого значения, – улыбнулся мужчина, смотря на переводчика с долей скрытой надменности. Будто взрослый и опытный человек смотрит на невежественного ребенка. Владимир уловил этот оттенок, но виду не показал. Хозяин – барин, как говорила его бабушка, и если мистер Гонт предложит соответствующую плату, то он ему будет переводить хоть надписи на заборах. – Ваша задача наиболее точно перевести текст, за что я заплачу две тысячи фунтов. Однако, если, не теряя качества перевода, вы сможете уложиться в пару месяцев, то я увеличу награду вдвое.

У Владимира чуть лицо не вытянулось от такого предложения. Он в месяц получал 300 фунтов, и две тысячи – это его зарплата за полгода. А четыре – сразу за год! Однако такое предложение слишком хорошо, чтобы быть правдой. Видя его сомнения, загадочный заказчик продолжил.

– Не беспокойтесь, это не шутка и не обман. Если вы согласны, то в качестве аванса я сразу отдам вам тысячу фунтов.

– Что ж, я был бы идиотом, если бы отказался от такого щедрого предложения, а идиотом я себя отнюдь не считаю.

– Люблю общаться с умными и понятливыми людьми, – скрепив сделку рукопожатием, Владимир ощутил еще одну странность собеседника – его руки были слишком холодными. Впрочем, полученная пачка купюр жгла карман брюк и заставила не обращать внимания на эту мелочь.

***

Мистер Гонт, он же Том Реддл, он же в будущем более известный как Лорд Воландеморт и Тот-Кого-Нельзя-Называть, с недовольной гримасой на лице вытер трансфигурированным из воздуха платком руку, которой недавно пожимал руку мерзкого маггла. Ох, кто бы знал, сколько ему пришлось приложить силы воли, лишь бы не приложить его «Империо» и заставить лизать свои сапоги. Увы, не было желания проверять силу воли маггла и постоянно его проверять и накладывать чары снова. Это маловероятно, но если что он и знал из жизни, так это то, что иногда самый простой выход – оказывается самым сложным. Так что пришлось включить свое обаяние, добавить сверху трансфигурированных бумажек, и маггл замотивирован по самые уши. Что только больше утвердило будущего темного лорда в никчемности этих ошибок природы. Еще обиднее было понимать, что бесценное сокровище так и не будет достойно оценено. Хотя это и неплохо, пусть считает магический фолиант подделкой, так даже лучше. А после выполнения работы он еще подумает, убить его, не оставляя следов, или только стереть память. Он еще не знал, какую ошибку совершил, передав гримуар неинициированному магу.

***

Пока Реддл с присущим ему изяществом поливал мысленно помоями магглов, в том числе и собственного отца, которого убил своими руками, Владимир раскрыл тканевый серый сверток, в который бережно была упакована черного цвета книга. Красиво выделанная кожа была украшена драгоценными камнями – рубинами, сапфирами и изумрудами. Узоры на обложке были будто выдавлены прессом, что еще больше подтверждало невозможность создания этой книги в древние времена: оттиск слишком четкий и яркий. Да и сам фолиант выглядел так, будто его сделали вчера. Однако у Владимира была одна черта – если он брался за работу, то делал ее качественно и до конца. Неважно, насколько она выглядела бредово с его точки зрения. Поэтому, открыв ее, он начал медленный процесс перевода со множеством справочников, большую часть из которых создал сам в процессе работы. Увы, идеальной памятью он не обладал, и это была необходимость, а не блажь. Сразу бросалась в глаза еще одна странность – страницы, хоть и сделанные из кожи, оказались очень тонкими, будто бумажными. Ни один фолиант из кожи, которые держал Пирс до этого, не обладали таким качеством отделки. Впрочем, странностью больше, странностью меньше, какая разница?

Где-то ближе к утру, с красными от недосыпа глазами, Владимир смотрел на несколько страниц переведенного текста. Их еще около пяти сотен, но и того, что есть, достаточно, чтобы шокировать любого. Нет, не ценностью знаний, а уровнем подделки. Это же надо было написать столько шумерского текста, причем настоящего, а не простого бессмысленного набора знаков. Если своими словами, то книга является гримуаром шумерского мага, мастера артефакторики гильдии шестидесяти знаний, Лераха. Какой-то систематизации в записях не было – вперемешку были записаны как рецепты каких-то зелий, открытия истинного зрения, так и жалобы на своего строгого учителя. Однако сама работа так его увлекла, что он потерял счет времени. Благо, что уже сегодня наступила суббота и можно было пойти домой отдыхать. Впрочем, забрать с собой перевод и книгу сонный разум не забыл напомнить, потому что не раз приходилось потом искать принесенные с собой вещи в архиве или у коллег.

Так прошла неделя, вторая, перевод продвигался тем быстрее, чем больше уже было переведено. Ведь наречия шумерского, так же, как и современных языков, порой, отличались. Не говоря уже о специфической терминологии, которую приходилось оставлять в виде прямого перевода из-за отсутствия аналогий в английском или вообще непонимания значения слов. Вся жизнь Владимира изменилась, как это часто бывает в нашей жизни, из-за одного пьяного разговора.

– Джек, я тебе говорю, это просто бред какой-то. «Истинное зрение», «эфир», «длани» – все это бред сивой кобылы. Какой-то специалист, как я, ради шутки создал псевдооккультную книгу и разыграл моего заказчика, – отпив из бокала темного ирландского эля, сказал своему другу с колледжа Владимир.

– Нет в тебе веры в чудо! А вдруг получится? Что ты теряешь? – подначивал его веселый блондин, которому строили глазки две девушки за соседним столиком. – Ты слишком занудный, Влад.

– Что теряю? Гордость свою теряю, как я буду выглядеть, когда у меня ничего не получится?

– Так никто же не узнает? И почему ты думаешь, что не получится?

– Я узнаю! – отпив еще глоток и закусив орешками, ответил он.

– Тьфу ты ну ты, так и жизнь мимо тебя пройдет. Кто не рискует… тот не получает тройничок! – подмигнув другу, Джек поднялся и с обворожительной улыбкой отправился к двум симпатичным девушкам, брюнетке и рыженькой, радуясь, что сейчас не дремучие века ханжей, а расцвет космоса, секса и наркотиков. Допив бокал, Владимир решил не отставать от друга, вовсю воркующего с двумя девицами, и подсел к благосклонно кивнувшей ему блондинке. Вечер и последующая ночь прошли замечательно, и кроме приятных воспоминаний и похмелья, в голове настойчиво бились мысли Джека. И правда, чего он теряет?

========== Часть 2 ==========

Достав записи перевода, он мысленно сложил все, что фрагментарно изложено об истинном зрении в книге. Его еще называют духовным, потому что оно позволяет видеть третье начало или Скиас Онап, астральное тело. Сама структура души и тела была описана очень интересно и крайне напоминала индийскую с ее чакрами. Если ей верить, то у человека от шести до семи начал или оболочек души, вот что пишет об этом Лерах:

Первое Начало – это физическое тело. По традиции оно тоже входит в общий список, и это единственное из Начал, существование которого никто не пытается оспаривать. Его можно увидеть и пощупать, измерить и взвесить. Можно расчленить на части без помощи магии или техники. Но это отнюдь не самое главное Начало.

Второе Начало – жизненная энергия, она же прана, она же Джива, Нефешу-Зайини или Коаха-Гафу. Терминология не имеет значения. Прана пропитывает каждую клеточку физического тела, позволяя существу жить, дышать, двигаться, питаться, размножаться. Полная потеря или распад праны означает смерть физического тела.

Третье Начало. Оно в какой-то степени видимо – именно его сканируют маги, разглядывая ауру. Третье Начало обеспечивает жизнь после смерти, именно оно производит ба-хионь и позволяет путешествовать в тонких сферах. Астральное тело копирует физическое – именно поэтому духи и призраки обычно выглядят так же, как выглядели при жизни. Свой Скиас Онап есть не только у людей, но и у животных, растений, даже неодушевленных существ – очень примитивный, но все же есть. Именно поэтому могут существовать корабли-призраки, дома-призраки, призрачное оружие, призрачная одежда… собственно, почти каждое материальное тело отбрасывает такую вот «астральную тень».

Вместе прана и астральное тело составляют Анохтон – бессознательную часть души.

Четвертое Начало – Атман – центральное ядро, к которому «крепятся» все остальные Оболочки. Это самая важная часть из всех. Единственная часть души, которую АБСОЛЮТНО невозможно уничтожить. После реинкарнации от души остается только ядро с закодированной в нем информацией… хотя иногда за него зацепляются клочья других Оболочек.

Пятое Начало – Оумос – чувственный дух. Это личность. Характер. Эмоции. Чувства. Именно эту Оболочку обычно понимают под душой в сказках – существо, лишенное Пятого Начала, становится похожим на бездушную машину.

Шестое Начало – Френес – мыслительный дух. Это разум. Память. Рассудок. Интеллект. Эта Оболочка концентрируется в клетках мозга – остальное тело ей малоинтересно. Именно благодаря Шестому Началу дух после смерти сохраняет способность мыслить и помнить, несмотря на утрату мозга.

Седьмое Начало – Ноус – магический дух. Эта Оболочка служит для впитывания и хранения маны. Именно она позволяет творить чары и читать заклинания. У обычных людей Седьмое Начало находится в «спящем» состоянии, и только в организме правильно обученного мага оно расцветает во всей красе.

Оумос, Френес и Ноус составляют сознательную часть души – Ноус Каи Логос.

Восьмое Начало – бессмертный дух. Эта Оболочка дарует своему владельцу неограниченно долгую жизнь, и у людей ее, само собой, нет. Только вечноживущие существа вроде небожителей, демонов, джиннов и некоторых других могут похвастаться присутствием Восьмого Начала в своей душе.

Девятое Начало – божественный дух. Эта Оболочка есть только у богов.

Соглашусь, что звучит логично, осмысленно и довольно занимательно. Однако, как и у всех религий и оккультных учений, у этого та же проблема – невозможность подтвердить на практике изложенные в них догмы. Я, наверное, единственный такой идиот, который, обкурившись марихуаной, взятой у Джека, сидит в позе лотоса и тужится, как страдающий запором человек, в попытке открыть это самое зрение. Если не выйдет – то просто брошу эту фигню и буду дальше переводить то, за что мне заплатили немало хрустящих купюр. Как было написано, человек обладает истинным зрением с рождения, но потом не теряет эту способность, нет, он сам заставляет мозг «не видеть». Поэтому это не обучение навыку, а как бы сказать, переоткрытие его заново, попытка обмануть разум и увидеть то, что и так видишь. Странное объяснение, но пусть будет так. Это лучше, чем описание чудес, богов и демонов, хотя бы логичнее. Постепенно, я успокоился и вошел в какое-то странное состояние небытия. Я как бы думал и не думал одновременно, видел и не видел, слышал и не слышал. Именно в этот момент в голове будто щелкнуло и я увидел перед собой… нечто. Все предметы стали переливаться разного рода аурой, будто колыхающимся цветным маревом от огня. Какие-то ауры были спокойнее, например стола в гостиной или дивана, а какие-то расцветали буйством красок, как голубь и дерево в окне. Меня это настолько шокировало, что я сразу выпал из этого прекрасного состояния. Через пару часов я снова смог в него войти, но на этот раз мне далось это гораздо легче. Теперь я знал, что мне досталась довольно удобная форма истинного зрения, ведь оно может проявляться в любых чувствах – обонянии, зрении, слухе, нюхе и даже осязании. Хотя как по мне, самое удобное – это зрение. Не хочу нюхать ауру. И тут я себя остановил: я так легко в это поверил? Может, это галлюцинации от наркотиков?

Впоследствии я понял, что это не так. Все так, как и писалось в книге – я не только видел ауры людей, я мог понять по ней, лгут они или нет, какие эмоции испытывают в данный момент и… их магический потенциал. Да, маги были гораздо ярче в моем зрении, и я увидел случайно парочку в центре города. Если обычные люди были как мотыльки, то они были как огонь костра. И самое интересное, что маги были одеты в странную одежду в виде старинных мантий, на которую никто кроме меня не обращал внимания. Еще тогда я понял, что мой заказчик определенно маг. Кто еще мог принести магическую книгу в такой одежде? Проследив за ними, я их… просто потерял. Они зашли за угол дома и просто испарились. Телепортация? Иллюзия? Или что-то иное? Однако меня это не разочаровало, наоборот, я понял что среди обычных людей скрываются маги. И потому, что на той же самой улице я встретил за два часа еще трех, их немало, по крайней мере – не единицы. И вот как раз эта тройка, хоть и были порознь, все заходили в один и тот же потрепанный и старый бар в стиле века эдак семнадцатого, «Дырявый котел». Причем, обычные люди его будто бы не замечали, проходя мимо.

– Добрый день, вы будете что-нибудь заказывать, ищете знакомых или вам просто надо перейти на Косой Переулок? – обратился ко мне пожилой бармен, протирающий тряпкой мутную кружку, когда увидел, что я встал как вкопанный, поглядывая на дверь черного хода, где скрылся один из тех, за кем я следовал. Внутри все оказалось еще хуже, чем снаружи. Если бы я искал краткое описание, то первое, что пришло бы мне на ум – средневековая таверна. И не то заведение, что описывают в фэнтезийных романах, а именно реально существовавшие дешёвые таверны с поправкой на возраст. Однако бармен создавал вид опрятный и доброжелательный, неужели это такой «стиль» заведения? Да и само помещение не в пример своему стилю было чистое и опрятное, что не скажешь о его посетителях. Вот такой вот диссонанс.

– Да, мне именно в переулок надо, – улыбнулся я, притворившись, что понимаю, о каком таком переулке он мне говорит. – Не могли бы вы помочь?

– Забыли палочку? – понимающе кивнул бармен, приглашающе махнув следовать за ним на задний двор через черный ход. – Или ребенку понадобилось что-то в Хогвартсе?

– Сыну, – быстро сориентировался я, видя ожидание ответа.

– О, сын – это хорошо, наследник будет. Мой-то оболтус, Том, в прошлом году на седьмой курс пошел, жена каждое письмо от него встречает как праздник. Женщины, – отстукивая вытащенной из-за пазухи палочкой по определенным кирпичам на стене, поведал о своей личной жизни бармен. Я же в это время запоминал порядок, мало ли, пригодится.

– Женщины, – кивнул я. – С ними тяжело, а без них хоть вообще вешайся.

– Ха-ха-ха, твоя правда. Сколько раз убеждаюсь, что эти чистоплюи ошибаются в своих взглядах. Вот взять тебя – сквиб ты или маггл, а свой мужик. Ну бывай! Если что, заходи на кружку пива. Кстати, меня Том зовут, – я пожал протянутую руку.

– Влад, – сократил я свое имя заранее. – Погоди, тебя зовут как сына?

– Да, и как моего отца, и моего деда с прадедом, семейная традиция, что первенец и наследник семейного бизнеса берет имя отца, – мужчина ушел, а я чуть рот не открыл от удивления, увидев, как кирпичи сами собой расходятся в стороны, открывая проход. Когда же я вышел на саму улицу, то подумал, что меня еще не отпустило после марихуаны. Однако я был стекл как трезвышко, это сама улица была построена будто пьяными строителями с синдромом Паркинсона, потому что в ней почти не было ни одного прямого угла. И единственный ответ, который я нахожу на вопрос, почему тут все еще не рухнуло – это магия, Владимир.

Включив же истинное зрение, я чуть не ослеп от яркости и количества красок. Однако теперь встречалось не только марево, но и разного рода хитрые плетения и руны, кажется скандинавские, вплетенные в стены домов, в окна, одежду проходящих мимо магов и даже мостовую. В себя я пришел, только когда в меня врезалась молодая особа.

– Ой, простите, пожалуйста, – сразу извинился я.

– Пфф, грязн…маглокровка! – с отвращением посмотрела на меня богато одетая брюнетка в дорогом на вид, длинном черном платье с серебряным шитьем и сразу же ушла, вздернув надменно нос, не оборачиваясь. Это что еще такое? У меня чистая кровь и мама с отцом в браке! Но я не стал скандалить, не понимая, тем более, уровня опасности магов. Поэтому искал, кого бы спросить, как пройти в библиотеку, как проблема решилась сама собой, когда я увидел книжный магазин под названием Флориш и Блоттс. Там меня встретили нормально и не обзывались, видимо понимают, что клиент есть клиент – и неважно, кто он. Однако фунты принимать отказались, отправив в банк под названием Гринготтс, где я чуть не обгадился, увидев уродливых коротышек. Правда, по сравнению с описанием демонов в книге Лераха, они просто милашки и красавцы. Это уже впоследствии я узнал, что их называют гоблинами.

– Так вы говорите, вам нужны книги для не знающего о мире магов? Что же, похвально, что вы пытаетесь узнать о нашем мире. У меня есть набор, из книг по истории, этикету, законодательству и теории магии. Могу предложить еще набор для первого курса Хогвартса, все равно вам придется покупать, – видимо, о том, что я интересуюсь чисто для себя, продавец не мог даже подумать. Что тоже хорошо, меньше подозрений.

– Да, давайте, – согласился я. – Можете и для второго завернуть.

– Не советовал бы, программа часто меняется из-за политики Министерства Магии и предпочтений учителей, так что боюсь, вам потом придется докупать их, – предупредил меня продавец, молодой мужчина с кудрявыми волосами.

– Не страшно, хотя бы будем знать, чего нас примерно ожидает, – ответил я. Я бы и на все курсы купил, однако мне просто не хватает взятых с собою денег, слишком уж дорогие книги в мире магии.

– С вас двадцать галлеонов, – вот о чем я и говорил, один галлеон – это три фунта. То есть я сейчас спустил пятую часть своей зарплаты. Со вздохом расставшись с золотыми кругляшками, я забрал с собой любезно упакованный сверток, отказавшись от уменьшения, чем бы оно ни было. Ведь как потом раскукожить уменьшенную вещь, если я не маг?

Домой я чуть ли не бежал, а когда пришел и начал читать книги по истории магии, а особенно по ее законодательству, то мое воодушевленное лицо начало становиться все темнее и темнее, пока не превратилось в застывшую маску. И это не из-за того, что маги, испугавшись инквизиции, ушли в подполье и соблюдают теперь Статут о секретности, принятый в 1689-м, вовсе нет. Я о том, что обычный человек для мага – ноль без палочки в прямом и переносном смысле. Да-да, я тоже был удивлен, что маги пользуются сейчас миниатюрными магическими конденсаторами, а не посохами или жезлами, как в древности. Но речь не об этом сейчас, ведь если маг убьет магла, как маги называют нас, простых людей, то ничего им за это не будет. Максимум – штраф выпишут и отправят обливиэйторов, магов – стирателей памяти, чтобы о жертве все забыли. Если только не применялись непростительные заклятья, тогда разговор другой. А ведь еще когда я столкнулся с грубой дамочкой, у меня возникли некоторые мысли по этому поводу. Правда, она спутала меня с магглорожденным – магом, который родился от двух обычных людей, а грязнокровка – это оскорбительное их название. Еще есть полукровки, они также не всегда избегают такого прозвища, и чистокровные, с одним и двумя родителями магами, соответственно. Вот теперь-то я понял, что я в полной и бесповоротной заднице. Маг не позволит какому-то грязному маглу обладать знаниями из гримуара. В лучшем случае – сотрет память, в худшем – прикончит, и чем больше я об этом думал, тем большая на меня накатывала паника. Не думал я, что сказка окажется страшной, а маги будут теми еще нацистами. Они ведь и разумных магических существ за скот считают и держат в резервациях.

Кое-как я успокоился и продолжил чтение, дойдя как раз до самых известных магических родов, как ныне существующих, так и исчезнувших, и именно тут я встретил упоминание рода Гонт. Жуткие приверженцы чистоты крови даже по меркам самых рьяных нацистов мира магов. Если у меня и были хоть какие-то надежды, что пронесет и мой заказчик окажется честным и законопослушным магом, то теперь они полностью отпали, как засохшие листья по осени. У меня осталось только около полутора месяцев до того момента, как ножницы Мойры окажутся у моей нити судьбы. И сейчас у меня два извечных вопроса, как говорила моя бабушка: «Кто виноват?» и «Что делать?». И если на первый вопрос я знаю четкий ответ, то вот на второй… Бежать? Очень смешно, если Гонт обладает хотя бы десятой частью из тех навыков, что упоминались в книге, то мне конец – есть и вольтование, позволяющее наслать проклятье при помощи малейшей части тела, даже перхоти. Есть и демонология, позволяющая вызвать самых страшных тварей из других миров и наслать на беглеца. Есть и магия имен, позволяющая творить страшные вещи, при знании истинного имени. Я уже не говорю о таких вещах, как магия крови, поиска и ясновидения. Раз побег не подходит, то что, сражаться? Очень смешно! Я даже не маг пока, потому что не пробудил свой ноус – седьмую оболочку, отвечающую за магию. Огнестрел отпадает как бесполезный против любого мало-мальски сильного щита вроде стальных доспехов, доспехов духа, силового кокона, и я молчу уже о личной защите, которая может защитить один раз, но от ВСЕГО. Обладают ли нынешние маги магией Шумера? А почему нет? Если уж люди так развились за пять тысяч лет, то сложно представить достижения магов на своем поприще. Нет, может не всем доступны эти знания, но уж точно наследник Гонтов это должен уметь, или я что-то не понимаю в этом мире. Сдаться? Вариант еще хуже, ведь есть множество вещей хуже смерти – например пытки, захват души или стать пожизненным рабом. Так что все, что я могу сейчас сделать, это продолжать переводить книгу и надеяться, что в ней будет находиться хоть какой-то приемлемый выход.

***

– Мистер Джонсон, а где мистер Пирс, я его давно не видел, – спросил у директора практикант, заметив, что на одного сотрудника музея стало меньше.

– Он сейчас отдыхает на берегах Индийского океана, – с завистью ответил пожилой мужчина с длинными, седыми волосами, собранными в хвост. – Хотел бы я с ним поехать, эх. Мои старые кости замучила лондонская погода, и прогреть их было бы неплохо.

– Так он в отпуске? Как-то внезапно, – кивнул Карл, в согласии, что кости прогреть на пляже – это хорошо. Особенно с красивой девушкой.

– Я тоже удивился, однако он и правда давно не отдыхал, так что я выписал ему отпуск сразу на два месяца. Отдых так же важен, как работа. Мне тут косяки от усталости не нужны. – Поднял он наставительно палец вверх. – А ты пока не заслужил, так что марш работать, а то развесил уши.

– Да, сэр! – краткая минута отдыха была окончена, пора и честь знать.

А в это время Владимир, который, как считали коллеги и друзья, должен отдыхать, с красными от недосыпа глазами, наконец-то захлопнул злополучный фолиант и в тиши комнаты, заваленной смятыми и исписанными листами, произнес:

– Наконец-то я закончил.

========== Часть 3 ==========

Если подытожить, то мастер артефакторики, Лерах, был универсальным дилетантом. По знаниям он тянул, возможно, на магистра, а по магическим силам на подмастерье, и только слабость в магии и отсутствие шедевра, а также, как я подозреваю, безразличие к титулам и нежелание платить больший илькум, то есть, налог, не давали ему официально получить это звание. Будучи сыном магистра, он больше интересовался самой магией, а то, как его называют, ему было до лампочки, хоть архимагом, хоть учеником. Вот такой своеобразный человек. Из-за недостатка сил, Лерах выкручивался как мог, переводя магию слова в ритуалы. Да, так намного сложнее, однако именно это позволяло ему создавать артефакты, которые не каждый архимаг создаст. Потому что не каждый архимаг – артефактор. И шедевр, который так и не увидел свет, если судить по тому, что записи оканчиваются после его смерти, оказался довольно занимателен и, конечно же, архисложен для меня. Ни много ни мало, это создание живого артефакта из человеческого тела, а точнее из самого мага. На стыке биомагии, магии духа, ритуалистики, артефакторики, зельеварения и еще десятка дисциплин, маг превращает свое тело в живое оружие, в живой посох и жезл в одном лице, который сам поглощает горячий эфир из окружающего пространства и преобразует в свою ману, имеет огромную прочность и силу, а также отличается повышенным количеством вкладываемых в память заклинаний при том же уровне сил и развития в сравнении с обычным магом. Именно такой выход нашел Лерах в решении проблемы слабости своей души и магического потенциала. Однако заинтересовало меня не это – до таких высот мастерства мне еще расти и расти, а совсем другие вещи. Во-первых, ритуал отсечения, то есть любая часть тела теряет связь с магом и через нее его уже нельзя найти или проклясть. Надеюсь, мне это поможет. А во-вторых, в ходе достижения своего шедевра, Лерах нашел способ, как продолжить свои исследования в случае смерти – на беременную женщину накладывалась метка из части души мага, которая сливалась с эмбрионом и создавала из него идеальное вместилище и якорь для души. Ритуал крайне болезненный, ведь боль души во много раз сильнее боли тела, и аморальный, по понятным причинам, но иного выхода я просто не видел. Нет, были и другие варианты, например, уйти в другой мир или призвать демона для своей защиты. Но для них у меня не хватало ни сил, ни знаний, а призыв демонов – это как призвать разъяренного тигра для защиты от кошки. Или так, или помереть и уйти на перерождение без воспоминаний. Это если меня в посох не засунут для пыток и в качестве батарейки, конечно.