Текст книги "Принц Персии: Пески времени"
Автор книги: Prince of Persia
Жанр:
Прочие приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Пролог
Была когда-то на свете суровая страна, не признававшая ничьей власти. Мало кто из попавших туда оставался в живых, те же, кому это удалось, силой своих острых мечей и могучей воли выстроили империю.
Этой страной была Персия.
В конце шестого века Персидская империя простиралась на тысячи миль, от берегов Средиземного моря до китайских степей. Ее воины умели сражаться, а правители умели побеждать. Но главной опорой державы были принцы – юноши, которым предстояло стать великими правителями.
Одного из этих юношей звали Шараман. Он был наследным принцем, и именно к нему должен был перейти трон его отца.
Принц Шараман знал о своем предназначении и настойчиво упражнялся в науках, необходимых царю. Его обучали лучшие мудрецы Персии, тренировали самые храбрые солдаты. Он очищал душу размышлениями и молитвами в Высочайшем Храме и закалял храбрость на охоте среди дикой пустыни, простиравшейся за стенами стольного града Назафа. Он понимал, что рано или поздно все эти навыки сослужат ему добрую службу. Не знал он, не мог предвидеть только одного: что однажды наступит день, который изменит весь ход его жизни.
В тот день Шараман гнался за диким оленем. Увлеченный охотой, он не заметил, что на него самого охотится львица. Шараман слишком поздно услышал ее грозный рык.
Львица огромным прыжком бросилась на него и прикончила бы на месте, если бы не храбрость младшего брата принца, Низама. Он встал на пути у чудовища и пронзил его могучим ударом копья.
Низам поступил самоотверженно. Если бы он не спас брата, то сам унаследовал бы корону вместо него. И когда-нибудь стал бы правителем огромной империи.
Когда пришло время, Шараман занял престол, принадлежавший ему по праву рождения, и сделал Низама своим главным визирем. Он всецело доверял советам младшего брата. Навеки связанные тем героическим подвигом, молодой царь и его брат бок о бок сражались, завоевывая всё больше и больше земель.
Росли слава и богатство царя, росла и его семья. У него родились два сына – Тас и Гарсив, и отец радовался, глядя на них. Но на этом история семьи не закончилась…
Глава первая
В воздухе витала отвратительная вонь гниющего мусора. Она шла от огромной помойки на окраине Назафа. Сюда свозились отбросы со всего города. Здесь же шныряли в поисках объедков нищие бездомные дети.
Одним из этих детей был Дастан.
Его карие глаза зорко обшаривали груды мусора и наконец высмотрели полусгнивший кусок мяса. Вокруг него роились мухи, однако Дастану давно не перепадало даже такой еды. Он, как коршун, ринулся на мясо и выхватил его из-под носа у троих других мальчишек. Завязалась драка.
Угомонились они, лишь услышав крик соседского лавочника:
– Эй, посыльный!
В мгновение ока Дастан и другие мальчишки подскочили к лавочнику. Толстяк держал в руках пакет и был готов заплатить тому, кто доставит посылку по нужному адресу. Лавочник с подозрением оглядел ретивых помощников.
– Ты, кажется, самый быстроногий среди этих сорванцов? – обратился он наконец к Дастану.
Тот уверенно кивнул:
– Да, если заплатите вперед.
Раз уж ему нужен самый быстроногий, пусть платит. Так рассуждал Дастан.
Лавочник окинул его оценивающим взглядом и решился. Он протянул Дастану сверток и монету.
Дастан стремглав помчался по городу Назафу. Точнее сказать, он помчался над городом Назафом. Мальчишка не стал проталкиваться по запруженным улицам, а вскарабкался на крышу и понесся, не встречая преград, легко перемахивая с одного дома на другой.
Вот почему Дастан был гораздо проворнее своих товарищей.
Он доставил пакет в небольшую лавку. В углу лежала большая груда яблок. Они были чистые и спелые, не то что объедки, которые он находил на свалке. Дастан бросил лавочнику монетку и взял яблоко. Рот невольно наполнился слюной. Но не успел он откусить, как снаружи послышался какой-то шум.
Дастан вышел на улицу, залитую ярким солнцем. По рыночной площади маршировал отряд персидских солдат в сверкающих доспехах. Зрелище было впечатляющее. Особенно мальчику понравился капитан, ехавший рядом с солдатами на огромном коне.
А на пути у отряда играл с братишкой мальчик по имени Юсеф. Не подозревая об опасности, он выскочил на дорогу прямо перед капитаном. Конь вскинулся на дыбы и сбросил седока на пыльную мостовую.
Капитан встал. Его безупречный мундир извалялся в грязи. Офицер в ярости схватил Юсефа и стал бить. Вдруг из толпы раздался повелительный оклик:
– А ну, прекрати!
Капитан удивленно обернулся. Перед ним стоял… Дастан.
И этот мальчишка смеет ему приказывать? Капитан расхохотался и отвесил Юсефу еще одну пощечину.
Недолго думая, Дастан швырнул свое яблоко в капитана и попал ему прямо между глаз. На этот раз офицеру стало не до веселья. Он обрушил весь свой гнев на Дастана:
– Ах ты, грязный оборванец!
– Грязный-то грязный, да зато не в конском навозе, – парировал Дастан.
Толпа расхохоталась, а капитан разозлился еще сильнее. Он кинулся на Дастана.
– Бежим! – крикнул мальчишка Юсефу.
Ребята бросились наутек. Дастан помог Юсефу взобраться на крышу какой-то лавки, и дальше они помчались привычным для Дастана путем – по крышам. А внизу, по улицам, за ними гнались солдаты. Ребята уже радовались победе, как вдруг Юсеф поскользнулся на черепице. Но упасть он не успел – чья-то сильная рука подхватила его на лету. Юсеф поднял глаза и увидел: Дастан одной рукой держит его за пояс, а другой цепляется за водосточный желоб. Оба они висели прямо над мостовой.
Собрав все силы, Дастан могучим рывком закинул Юсефа на крышу. Но водосточный желоб от этого подломился, и мальчик полетел на землю.
Он вскочил и бросился бежать, но было поздно. Со всех сторон его окружили солдаты. Спасения не было.
Капитан схватил мальчика и поволок его на середину рыночной площади. Тот брыкался и вопил, но вырваться не мог.
– Смотрите все, как царь карает тех, кто не проявляет почтения к его войску! – прокричал капитан.
Два солдата швырнули Дастана наземь и прижали его руку к отломанному водосточному желобу.
– Именем царя… – Капитан замахнулся мечом.
Вдруг по толпе пронесся ропот. Капитан поднял глаза и увидел – на роскошном черном жеребце на площадь въехал царь Шараман.
Царь, никем не замеченный, стоял в соседнем переулке и видел всю сцену с начала до конца. Теперь, когда он появился перед глазами своих подданных, все головы на площади низко склонились перед ним. Все, кроме одной. Дастан, выпрямившись, смотрел прямо ему в лицо.
– Разве ты меня не боишься? – спросил царь. Он не рассердился на маленького смельчака, скорее, ему стало любопытно.
– Боюсь, – кивнул Дастан. – Но раз уж мне суждено потерять руку, я хочу смотреть в глаза человеку, который отнимает ее.
Дерзость мальчишки не разозлила царя, а, наоборот, понравилась. В этом мальчике сочетались храбрость и благородство – два качества, которые Шараман ценил.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Дастан, ваше величество, – ответил мальчик.
– Кто твои родители?
Дастан отвел глаза, и Шараман понял, что мальчик – сирота.
В этот миг царь понял: Дастан, уличный мальчишка, в чьих жилах не было ни капли царской крови, может стать для него сыном, не имеющим видов на престол. Сыном, которому можно доверять. И он взял Дастана в свою семью, сделал его третьим сыном – истинным принцем Персии.
Глава вторая
Прошло двенадцать лет
Над пустыней бушевала пыльная буря. Огромные клубы песка застилали солнце, вихри рокотали, подобно грому. Однако это буйство стихии не было вызвано силами природы. Бурю создала иная сила, более грозная и могущественная, чем зной и ураган.
Вдруг из мглистой пелены выехала колонна всадников. У них над головами гордо реяли красно-золотые боевые знамена царя Шарамана. Колонна уверенно пересекала пустыню. Постепенно вихри пыли, поднятые копытами лошадей, стихли, открыв взорам бесконечные шеренги солдат и обозы с припасами, растянувшиеся насколько хватало глаз, от горизонта до горизонта.
Это было персидское войско.
От имени царя войском командовали его сыновья.
С тех пор как царь Шараман взял себе в сыновья юного Дастана, прошло двенадцать лет. Дастан и его названые братья повзрослели и стали мужчинами. В каждом из них воплотились разные, но одинаково важные качества славных правителей.
Вдумчивый Тас был олицетворением разума государства. Старший из сыновей, он должен был унаследовать отцовский престол. Подобно отцу, Тас усердно впитывал знания, необходимые для принятия мудрых государственных решений. Он старался быть рассудительным и во многом полагался на советы своего дяди Низама.
Горячий Гарсив воплощал в себе силу и мощь страны. Он понимал, что рано или поздно его призовут выполнять указы, которые примет, став правителем, его старший брат. Он стремился к боевой славе и всегда был готов обрушить свой гнев на врагов империи.
Пылкий Дастан был душой страны и народа. Он считался царским сыном, но при этом происходил из народа. Он командовал отрядом солдат, которые, подобно ему, выросли на улицах. Он любил своих воинов и любил своих братьев. Но больше всего он любил царя Шарамана, человека, разглядевшего в нем будущее величие.
Проделав долгий путь от Назафа, войско наконец пришло туда, куда направлялось. Солдаты стали разбивать лагерь, а три человека в богатых одеждах стояли неподалеку и обозревали окрестности. Еще никогда им не доводилось видеть такой удивительной страны. Широкая долина изобиловала пышной зеленью, а впереди, у горизонта, белели окутанные туманом горы.
А посреди этой долины стоял за высокими стенами величественный город Аламут.
Главным среди троих был Тас. Его роскошный халат золотился в лучах заходящего солнца.
– Этот город впечатляет даже сильнее, чем я думал, – тихо проговорил он. Слова его были восторженными, однако лицо выражало тревогу.
– Пусть не обманывает тебя его красота, – предостерег юношу его дядя Низам. Лицо старика было иссечено морщинами зрелой мудрости. – Этот город такой же, как любой другой. – Низам, как и подобает визирю, был обязан помочь наследному принцу сделать правильный выбор.
Третий из них, Гарсив, решительно поправил на груди черные доспехи. Глядя на Аламут, он не видел красоты этого города. Его мысли были только об одном: как выбрать наилучший путь для нападения.
– Мягкие страны рождают мягкотелых людей, – холодно заявил он. – Они вступили на путь измены и поплатятся за это.
– Может быть, – задумчиво ответил Тас. – Но отец дал ясно понять: нельзя трогать Аламут. Его считают священным городом.
Гарсив помрачнел.
– В последнее время отец больше занят молитвами, чем сражениями, – произнес он. – Боюсь, он теперь и сам не знает, что лучше для страны.
– Хватит, – сердитым тоном прервал его Низам. – Твой отец завоевал столько славы, что ею можно заполнить все пустыни.
Пристыженный, Гарсив кивнул.
– Поскольку нашего мудрого отца сейчас здесь нет, отдавать приказы буду я, – напомнил ему Тас. Ему всегда нелегко было сделать выбор, если разум требовал одного, а сердце звало к другому. Именно таким, непростым, было решение о том, нападать на Аламут или нет.
– Мне нужно в последний раз посоветоваться с моим благородным дядей и обоими братьями, – заявил он. Только сейчас Тас заметил, что младшего брата с ними нет. – Где же Дастан?
*
В центре плотного кольца зрителей двое борцов состязались в древнем боевом искусстве «пехлевани». Они колотили друг друга дубинками, а зеваки гиканьем поддерживали того из них, на кого они поставили.
Один из борцов, Рохам, заметно превосходил другого и ростом, и силой, но его противник дрался с невероятной решимостью. Он принимал все удары и каким-то образом до сих пор удерживался на ногах. Соперники обменялись могучими пинками, и крики зрителей стали еще громче. Драку остановило только появление воина, выкрикивающего имя Дастана. Услышав свое имя, один из борцов улыбнулся. Его трудно было с кем-нибудь спутать – ни у кого во всем войске карие глаза не смотрели так проницательно. Это и был Дастан. Уличный мальчишка вырос в сильного, красивого юношу.
– Ваше высочество! – взмолился воин. – Принц Тас приглашает вас на военный совет.
Дастан кивнул с глубоким вздохом. Пришло время опять стать царским сыном. Он отбросил дубинки и быстро натянул свои одежды. Верный помощник Бис помог ему затянуть ремни доспехов, и Дастан поморщился от боли – давали о себе знать свежие синяки.
Бис обвел взглядом зрителей.
– Как быть со ставками? – спросил он.
Дастан потер ноющее плечо.
– Заплати всем, – велел он, вызвав бурные аплодисменты.
– Скажи мне, Бис, – прошептал он, проведя языком по деснам. – У меня зубы все на месте?
*
Через несколько минут Дастан вошел в шатер, где проходил военный совет.
– Он опять дрался с простыми солдатами, – сердито прорычал Гарсив, увидев Дастана.
– Рохама нельзя назвать простым солдатом, – со смехом поправил его Дастан. – У него удар как у мула. И повар из него неплохой.
– Если ты позволишь им бить тебя, – сурово выговорил ему Гарсив, – они потеряют страх перед всеми нами.
– Вот и хорошо, – с вызовом ответил Дастан. – Только трусы опираются на страх.
Низам поднял руку, призывая к молчанию. Надо обсудить слишком многое, нельзя терять драгоценное время на извечные мальчишеские распри.
– Вы братья и принцы, – напомнил он спорщикам. – Приберегите свой гнев для Аламута.
При этих словах Дастан насторожился.
– Аламут? – с удивлением спросил он. – Но царь…
Все знали, что царь Шараман повелел им не трогать город. Однако сейчас положение изменилось.
– Царь не знал вот этого. – Тас указал на человека, притаившегося в углу шатра.
Дастан пригляделся к незнакомцу. Его светло-голубые глаза были холодны и безжизненны. Гость раскрыл два огромных сундука. Они были доверху полны смертоносным оружием.
– Наш лучший лазутчик заметил, что из Аламута вышел караван. Этот груз был отправлен в Кошхан нашим врагам, – пояснил Низам. – Мечи самой тонкой работы, стрелы со стальными наконечниками.
Тас протянул Дастану несколько пергаментных свитков.
– Здесь написано, что военный вождь Кош обещает расплатиться с Аламутом, – пояснил он. – Они продают оружие нашим врагам!
Гарсив извлек из сундука стрелу со стальным наконечником.
– Точь-в-точь такой же стрелой был убит мой конь в битве при Кошхане, – пояснил он. – В отместку за это мы зальем кровью улицы Аламута!
– Слишком много персидских солдат найдут смерть под его стенами, – предостерег его Дастан, поднимая глаза от пергамента.
– Когда наши враги получат клинки из Аламута, никакие слова не смогут их остановить, – предупредил Низам. Он, как его и учили, осторожно направил беседу в другое русло, предоставив Тасу возможность самому принять решение.
Тас кивнул в знак согласия. Теперь он знал, что делать.
– Мы начнем сражение на рассвете, – объявил он.
Дастан прикусил язык. Отец бы этого не одобрил. Раз уж не в его силах остановить штурм, то, может быть, он сумеет хотя бы уменьшить кровопролитие?
– В таком случае, – заявил Дастан, – я требую права первым войти в город.
Гарсив презрительно фыркнул.
– Я возглавляю персидскую армию, – напомнил он, – а Дастан водит дружбу с уличными простолюдинами. Право первой схватки принадлежит мне.
Тас, по своему обыкновению, перебирал четки, взвешивая их слова.
– Говорят, принцесса Аламута несравненно красива, – сказал он. – Мы войдем в ее дворец и сами убедимся, так ли это. В твоей храбрости, Дастан, никто не сомневается, – продолжил он официальным тоном, – но ты еще не готов к таким важным операциям. Впереди пойдет конница Гарсива.
Тас и Гарсив улыбнулись, предвкушая битву, а Низам молча кивнул.
Дастан же только стиснул зубы. Он не сумел уговорить братьев пощадить город, но, может быть, найдется другой выход…
*
Той же ночью Дастан совершил дерзкое нападение на Аламут.
Гарсив предлагал атаковать крепость напрямую, «в лоб», Дастан же считал, что внезапное нападение принесет гораздо больше плодов. Он собрал своих людей и разработал план. Ночью, когда все уснули, он с быстротой молнии взобрался на стену, окружавшую Аламут. Вместе с ним шел верный ему отряд «уличных простолюдинов».
– Объясни еще раз, почему мы ослушались приказов твоего брата, – попросил Бис, когда они поднялись на стены.
– Потому что лобовая атака Гарсива закончится побоищем, – ответил Дастан.
Бис задумался. Он понимал, что Дастан искренне верит в свои слова. Но знал он и о соперничестве между братьями.
– Ты уверен, что эта причина – единственная? – уточнил Бис.
Дастан бросил на товарища взгляд, ясно говоривший: «хватит расспросов». И, не дожидаясь возражений, принялся осуществлять свой план.
Под прикрытием ночи Дастан и его люди обезоружили почти всю стражу на стенах Аламута. И с первыми лучами солнца отряд Дастана завладел городскими воротами.
Дастан раскрыл ворота и факелом подал сигнал стоявшему вдалеке персидскому войску.
Никто из его братьев не догадывался о его смелом набеге. У себя в шатре Тас услышал крики воинов, идущих на приступ, и вышел посмотреть, что случилось.
– Дастан проник в крепость, – объявил Тас своим капитанам. – Перестройте войска и идите к восточным воротам.
Офицеры помчались выполнять приказ. Гарсив сердито стукнул кулаком по столу. Честь первой схватки достанется не ему. Битва была уже в разгар, и не в его силах было ее остановить.
Он вышел из шатра вслед за братом, сел на коня и поскакал к месту сражения.
Глава третья
Вот уже более тысячи лет мощные стены города Аламута надежно противостояли набегам любых захватчиков. Но никогда еще к ним не подступал противник столь грозный, как Персия. Принцесса Тамина, о красоте которой ходили легенды, правила этим городом. Она увидела неисчислимую армию, раскинувшуюся лагерем под крепостными стенами, и сразу поняла: город не выстоит.
Поэтому в те самые минуты, когда Дастан вел свой отряд в тайный набег на город, Тамина собрала старейшин на совет в Высочайшем Храме Аламута. Весть о нападении достигла ее, когда принцесса была погружена в молитву.
– Персы ворвались в восточные ворота! – прокричал запыхавшийся солдат, ворвавшись в святилище.
Старейшины онемели от испуга. Однако принцесса прекрасно знала, что делать.
– Обрушьте проходы, ведущие к храму, – спокойно велела она солдату, и тот с готовностью побежал исполнять приказ. – А теперь все разойдитесь, – сказала она старейшинам, и те ушли готовиться к сражению.
В зале остался только один из советников – Асока. Он был самым сильным, самым храбрым воином во всем Аламуте, однако ему не суждено было принять участие в битве. Перед Асокой стояла гораздо более важная задача. Он спокойно взирал, как принцесса опустилась на колени перед алтарем, распростерлась в низком поклоне, коснувшись лбом пола.
Принцесса начала читать молитву, и по храму прокатился гулкий рокот. Стены содрогнулись. В одной из колонн образовалась трещина, из которой блеснул луч яркого света. Затем трещина превратилась в проём, открыв взглядам потайную комнату.
Тамина вошла туда, взяла какой-то загадочный предмет, завернула его в вышитую ткань. Со страхом в глазах протянула сверток Асоке.
– Ты знаешь, что делать, – сказала она воину.
Асока кивнул и повторил приказ, полученный от нее давным-давно:
– Любой ценой сохранить этот предмет целым и невредимым.
*
Асока выскочил из храма. В городе царило смятение. Повсюду, куда ни глянь, пылала битва – точнее, не битва, а настоящее побоище.
Главной защитой Аламута всегда были могучие крепостные стены. Но Дастан легко преодолел их. Персидское войско ворвалось в город. Оно во много раз превосходило численностью защитников города, а значит, было непобедимым.
Асока, не теряя времени, помчался по лабиринту узких туннелей, дворов, переулков. Он держал путь к царским конюшням. Там он вскочил на оседланного жеребца в боевых доспехах, свернул в переулок… Вот она, свобода!.. Но тут путь ему преградил принц Дастан.
Дастан выхватил меч, Асока обнажил ятаган. Казалось, что лязг железа заполнил весь узкий переулок. Асока сидел верхом и поэтому имел преимущество. Дастан оглянулся по сторонам – едва заметная улыбка скользнула по его губам. Он придумал, как взять верх!
С невероятной ловкостью он взбежал по отвесной стене, прыгнул Асоке на спину и сбросил его с коня.
Бой на мечах разгорелся не на жизнь, а на смерть. Лучший воин Аламута сошелся в битве с лучшим воином Персии. Противники то сближались, то снова расходились, наносили друг другу удар за ударом. И вдруг Асока, раненный, рухнул наземь.
Бесценный сверток выпал из рук храбреца и покатился по земле. Воин потянулся за ним, но персидский принц оказался проворнее.
Дастан развернул ткань – внутри оказался кинжал, украшенный драгоценными камнями. Его рукоять была отлита из стекла и наполнена странным песком – казалось, что из него исходил таинственный серебристый свет. Дастан с победной улыбкой сунул трофей себе за пояс и отправился к дворцу, оставив поверженного Асоку на земле.
Глава четвертая
Персидская армия полностью овладела Аламутом. И, как и предсказывал Тас, трое принцев дружно направились во дворец к принцессе Тамине.
Они нашли ее в Высочайшем Храме. Принцесса стояла к ним спиной и, невзирая на хаос вокруг, сохранила царственное величие. Она читала молитву, не обращая внимания на звуки шагов. Наконец Гарсив, потеряв терпение, подошел к ней и опрокинул курильницу с ладаном.
– Глупые песнопения и благовонный дым ничем тебе не помогут! – рявкнул он.
Принцесса Тамина обернулась с быстротой молнии. У нее в руке блеснул нож. Она едва не воткнула острие в грудь Гарсиву, но в последний миг ее руку перехватил Низам.
– Возможно, это еще не всё, на что она способна, – предостерег Низам.
Длинным клинком меча Тас осторожно сорвал с принцессы вуаль, прикрывавшую лицо. Принцесса была красивее, чем они себе представляли.
– На этот раз легенды оказались правдой, – заметил Тас.
Тут в храм вошел Дастан. Он еще не успел перевести дыхание после битвы с аламутским воином. При виде Тамины он остановился как вкопанный. Ее красота лишила юношу дара речи.
Однако у Низама с голосом было всё в порядке.
– Насколько нам известно, вы втайне производите оружие для врагов Персии, – обвинил он принцессу.
– У нас нет никаких секретных кузниц, – дерзко ответила Тамина. – Ваше оружие сильнее нашего во много раз, и вы только что это доказали.
– Наши лазутчики докладывали иначе, – прорычал Гарсив. – Мы сумеем обойтись без кровопролития, если…
Принцесса перебила его:
– Никакое кровопролитие не поможет вам найти то, чего не существует.
На миг воцарилось молчание.
– Эти слова достойны человека, способного оценить политическую ситуацию, – произнес наконец Тас, воспользовавшись случаем перевести разговор в более мирное русло. – Предлагаю тебе руку будущего властителя Персии.
– Лучше я умру, – коротко ответила Тамина.
Пристыженный Тас сердито рявкнул:
– А я говорю, ты станешь моей!
Принц сделал знак телохранителю, тот приставил острие меча к шее Тамины.
Дастан инстинктивно ринулся ей на помощь. Его рука потянулась к оружию за поясом, и принцесса увидела Кинжал. Ей стало ясно: Асока не сумел вынести магический клинок за стены города. Принцессу пронзила острая боль.
– Погодите! – крикнула она. Тас вопросительно приподнял брови. – Дайте мне клятву, что будете милосердны к жителям Аламута.
Тас поразмыслил над этим, перебирая пальцами четки. Потом улыбнулся и знаком велел телохранителю убрать меч. На этот раз Тамина приняла его протянутую руку.
У Дастана защемило сердце. Цена за взятие Аламута, откуда ни посмотреть, оказалась неимоверно высока.
*
Ближе к вечеру Дастан и Бис шли по временному лагерю, разбитому персами у стен Аламута. В шатрах стонали раненые, чуть вдалеке нетерпеливо били копытами боевые кони. На всём пути солдаты хлопали Дастана по спине и громко восхваляли его храбрость. Он улыбался, перебрасывался с ними веселыми шутками. Вдруг его остановил чей-то властный голос. Обернувшись, юноша увидел Таса.
– Тебя не зря называют Персидским Львом, – сказал наследный принц. – Ты никогда не умел четко выполнять приказы.
Дастан кивнул:
– Тас, я должен тебе кое-что объяснить.
Но Тас широко улыбнулся и обнял младшего брата:
– Нет, сначала мы должны кое-что отпраздновать.
У Дастана гора с плеч свалилась. Он похитил у Гарсива высокую честь первым войти в осажденный город, но получил за это прощение. По крайней мере, от Таса. Однако от Гарсива ожидать подобной щедрости не приходилось.
– Существует обычай, – напомнил ему наследный принц. – Если ты присвоил себе славу первой схватки, ты должен сделать мне дар в знак почтения.
Тас указал на роскошный кинжал, спрятанный за поясом у Дастана. Тот, пожав плечами, стал отстегивать трофейное оружие, но молодых людей прервал их дядя.
– Он вручил тебе и город, и принцессу, – напомнил Тасу Низам. – По-моему, это вполне достаточный дар.
Тас пригляделся к Кинжалу, прикидывая его ценность.
– Пожалуй, да, – после паузы милостиво произнес он.
Дастан с благодарностью улыбнулся дяде и сунул Кинжал обратно за пояс.
– Поступили первые донесения, – сообщил Низам. – Добрые вести. Ваш отец прервал свои молитвы в восточном дворце и едет к нам. Он прибудет сюда завтра, прежде чем зайдет солнце.
Глава пятая
Трое персидских принцев покорно стояли на пороге внутренних покоев дворца и ждали появления отца. Они не сомневались, что он похвалит их за взятие Аламута. Но когда во дворе появился царь верхом на своем жеребце Акше, на его лице было написано всё, что угодно, только не гордость за сыновей.
Шараман ворвался в покои, не удостоив сыновей ни единым словом.
Тас переглянулся с Гарсивом и Дастаном. Такое начало явно не сулило им ничего хорошего. Наследник со вздохом вошел в покои вслед за отцом.
– Ты что, забыл, чью армию возглавляешь? – взревел Шараман, когда старший сын предстал перед ним.
Пальцы Таса нервно перебирали четки.
– Я долго обдумывал свое решение, – объяснил он. – Как ты мне всегда советовал.
– Я когда-нибудь советовал тебе не подчиняться моим приказам?
Тас с трудом удержался от ответного упрека. Отец всегда хотел, чтобы он вырос истинным правителем, но редко позволял что-нибудь решать и делать самостоятельно.
– Отец, ты оставляешь мне слишком мало места для манёвра, – сказал он.
– Места у тебя вполне достаточно, – ответил Шараман. – Для манёвра, а не для того, чтобы вытаптывать всё на своем пути!
– У нас были сведения о том, что Аламут вооружает наших врагов! – оправдывался сын.
– Чтобы ввести мои войска в священный город, одних сведений недостаточно, – рявкнул царь. – Наши враги не станут мириться с вашими выходками! Вы об этом не подумали?
Тас не верил своим ушам. Он был уверен, что его решение о штурме – правильное. Теперь он в этом засомневался. Юноша обернулся к Низаму.
– Нечего оглядываться на дядю, мальчишка! – пристыдил его отец.
– Ответственность за это решение и его последствия лежит на мне, – сказал Тас. Потом, зная, что вернуть отцовское доверие он сможет только одним способом, добавил: – Я сам прослежу за поисками оружия. Даю слово, что ты не увидишь меня до тех пор, пока в моих руках не будет веских доказательств измены Аламута.
И он, высоко подняв голову, вышел из покоев.
Как только племянник скрылся за дверью, Низам приблизился к брату и постарался его успокоить.
– Ему не терпится познать на собственном опыте тяжесть короны, которую он когда-нибудь унаследует, – сказал визирь.
– Но ты-то не знаешь ее тяжести, – напомнил ему Шараман.
Низам ничего не ответил, прикусил губу. Они братья, но никогда не станут равными. Шараман всегда превосходил Низама – сначала был наследным принцем, потом стал царем. Но младший брат давно научился скрывать свои чувства. Он появился на свет для того, чтобы служить старшему, и ничто этого не изменит. Поэтому Низам перевел разговор на другое.
– Я приказал устроить пир в твою честь, – сказал он. – Твои сыновья и подданные жаждут увидеть тебя.
Гнев царя немного поутих. Его сменила усталость, неотделимая от тяжелого бремени власти. Может быть, празднование в честь владыки хоть немного улучшит его настроение.
– На этом пиру все будут ждать моей улыбки? – осведомился Шараман.
Низам рассмеялся:
– И еще – что ты немного выпьешь. Шараман улыбнулся в ответ. Потом опять погрузился в размышления.
– А Дастан? – спросил он Низама. – Он тоже пошел в бой без разрешения?
– Небольшое нарушение субординации в порыве вдохновения, – улыбнулся Низам.
Шараман поразмыслил над этим и покачал головой. Время не обратишь вспять, что было, того не изменишь. Хочет он того или нет, а священный город Аламут теперь стал частью его государства. И мальчик, которого он подобрал на улицах Назафа, ныне получил прозвище Персидский Лев.
*
Сам же Лев в этот миг праздновал победу. В одном из внутренних дворов Дастан и его друзья развлекались по-своему.
К стене прислонился Рохам, тот рослый солдат, с которым Дастан не так давно тренировался в боевых искусствах. А перед ним стоял Дастан с кубком в руке.
Дастан внимательно оглядел солдата. Потом стену. Потом отпил из кубка и бегом бросился к стене. Подскочил, взбежал по стене на один шаг – и с грохотом свалился наземь под громкий смех своих товарищей.
– Третий шаг самый трудный, – улыбнулся он.
– Я и второго-то не заметил, – поддразнил чей-то голос.
Дастан поднял глаза. Перед ним сидел на коне его брат Тас. Наследный принц спешился и протянул руку названому брату.
– Мы обнаружили развалины подземных ходов на восточной окраине города, – сказал Тас, подождав, когда Дастан отряхнется. – Я еду туда.
Дастан удивленно посмотрел на брата:
– И не пойдешь на пир?
Тас кивнул. Гарсив с Дастаном прекрасно справятся на пиршестве и без него. Но сначала надо было уладить еще одно дело.
– У тебя есть почетный дар, который ты преподнесешь нашему отцу? – спросил Тас.
В глазах Дастана вспыхнула паника. Как он мог забыть? Таков обычай!
Тас рассмеялся:
– Я так и знал, что ты забудешь. – Он похлопал брата по плечу, потом подал знак слуге. Тот принес Дастану большой сверток.
– Это молитвенная мантия аламутского верховного жреца, самого святого человека во всех странах Востока, – сказал Тас. – Царь будет рад такому подарку. Ты храбро сражался за меня, – добавил Тас. – Я рад оказать тебе ответную услугу.
Тас умолк. Его взгляд устремился на что-то за спиной Дастана. Повинуясь взмаху его рук, Дастан обернулся и увидел принцессу Тамину в сопровождении персидских стражников и служанок.
– Редчайший бриллиант. Но наш отец – строгий ценитель жен, – тихо молвил Тас. – Представь ее царю от моего имени, Дастан.
– Охотно, – отозвался Дастан, готовый выручить брата.
Тас опять сел на коня, но прежде чем уехать, склонился к Дастану. Оставалось еще одно дело.
– Моя женитьба на принцессе обеспечит мне верность ее подданных, – сказал Тас брату. – Но если отец не одобрит нашего союза, прошу тебя: отними у нее жизнь своей собственной рукой.
