Текст книги "Из шестнадцати в тринадцать (СИ)"

Автор книги: Престарелая Нимфетка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Я понимаю, тебе сейчас тяжело, – продолжил он, – но нападать на клан Учиха это слишком, тем более… – на мгновение Минато запнулся, следующая фраза далась ему с трудом. – Тем более, уговаривать маму сделать это…

Звякнули цепи, и Наруто поднял голову так, чтобы лицо его попало в куцый луч света. Минато вздрогнул и точно бы отшатнулся, если бы владел собой чуть хуже. Но он был Хокаге, на лице которого не дрогнул ни один мускул, когда он закрывал собственную жену в такую же клетку, в какой сейчас находился его маленький сын. Но расплавленное окровавленное сердце истово билось об эту маску, принося мужчине ещё большую боль. Сначала он думал, что было бы легче, если бы он действительно понимал, зачем его близкие люди поступили так. В нападении не было ровно никакого смысла, а наполовину разнесённый в щепки квартал Учиха никак не способствовал улучшению отношений между кланом и деревней. Конечно, Минато знал про Итачи, но это было слабым объяснением такому безумному поступку.

И сейчас, когда посмотрел на своего сына, он понял, почему рассудительная в таких вопросах Кушина согласилась на эту авантюру. В последние несколько недель Минато бывал дома очень редко, так что весьма смутно представлял себе состояние Наруто, но вот Кушина, которая постоянно была с ним, видела всё. Она пропиталась отчаянием своего сына, увязла в его печали, потому сделала бы всё что угодно, чтобы родной ребёнок больше не смотрел на неё так. Минато и сам не смог бы поступить иначе под гнётом этих глаз.

Наруто выглядел так, будто не спал ни разу за всю свою жизнь. Впавшие щёки, заострившиеся скулы и неестественно огромные яркие глаза, жутко контрастирующие с безжизненным лицом. Взгляд их был тяжёлым и беспокойным, Наруто весь находился в напряжении, в болезненном внутреннем поиске, который делал его небесно-голубой цвет радужки стальным и острым. Эти глаза резали не хуже куная.

Теперь Минато понимал свою жену, но боялся понять сына.

– Они не вышли, никто из них, – прошептал Наруто сухим голосом.

– Кто они? – спросил Минато, радуясь тому, что мальчик наконец заговорил с ним.

– Учиха, но не рядовые члены клана, а Анбу. Мама разнесла их дома в щепки, но никто из них не покинул своей норы.

Наруто казался безумным, потому его ровный надтреснутый голос резко контрастировал с внешним видом. Это пугало ещё больше. Минато требовалось всё его мужество, чтобы не отвернуться.

– Что может быть важнее, чем защита своего дома и своего клана? – Продолжил Наруто. – Они убивают её там… Вырезают на ней печати и пускают кровь, а она терпит… Улыбается им, но они не видят, потому что боятся снять с неё маску… А я ничего не могу сделать. Ни-че-го.

На языке вертелись банальные слова утешения, но Минато казалось, что этот взгляд зашил ему рот острой иглой, и всё, что он теперь может – думать и слушать.

– И мне тоже страшно, папа… А ведь я уже терял друзей и сам не раз был готов отдать жизнь, но сейчас совсем другое. И дело не в том, что я люблю её. Именно она должна жить, потому что никто, понимаешь, никто не должен умирать так.

Голос Наруто не менялся, но из жутких глаз потекли слёзы. Он, наверное, и сам не заметил этого. Слишком много времени было проведено наедине с собой.

– Нет на этой земле человека, который мог бы рассказать, кто такая Учиха Итачи. Собственный клан ненавидит и избегает её, она не может общаться с единственным любимым братом. А я так часто повторяю её имя, что для меня в его звуках нет уже никакого смысла… А ведь мне так нужно узнать её. Чтобы, когда кто-то спросит меня «Что за девушка рядом с тобой?», я мог не задумываясь дать ответ.

Минато закрыл глаза и попытался представить, что, как и сейчас, любит Кушину, но нет между ними долгих лет брака, детей и совместных миссий. Нет ни ссор, ни пересоленных супов, ни летающих сковородок. Не существует ничего, что он мог бы вспомнить или рассказать. И пусть тот жгучий ужас, что он испытал, не идёт ни в какое сравнение с чувствами Наруто, но одно было ясно совершенно точно – это хуже смерти.

– Всю жизнь я борюсь, – словно почувствовав мысли отца, продолжил Наруто, – изо всех сил стараюсь стать сильнее. Но разве эти усилия, да и всё моё существование что-то значат, если хоть в одном из доступных мне миров кто-то должен умирать так, как Итачи…

– Я знаю, ты сильный, – ответил Минато, – но ты не один. У тебя есть семья, и мы поможем тебе. То, что для тебя сделала Кушина – не помощь. Она отчаялась также, как и ты…

– Чем вы мне поможете!? Чем?! – неожиданно закричал Наруто и подался вперёд так, что цепи с лязгом натянулись. – Да в моём мире любой генин видел крови больше, чем ваши Анбу! Это же сказка, сладкий сон… Вы тут ничего не можете сделать со смертью! Вы не видите…

– Я Хокаге! – оборвал его Минато. – А ты всего лишь капитан Анбу. Что бы ты ни говорил, но я сильней. И мой долг найти выход там, где не смог ты.

На этом разговор был закончен.

– Братик…

Перед клеткой Наруто стояла Кагами, непривычно маленькая и хрупкая. Впервые она выглядела на свой возраст.

– Зачем… Маму заперли… Папа занят… И ты здесь… А я одна…

Девочка не плакала, но её горькие и бесполезные слова капали на пол не хуже слёз. Наруто посмотрел на сестру, и если бы он мог видеть себя, то понял бы, насколько они похожи: тоже похудевшее острое лицо и беспокойные глаза. Она впитывала в себя отчаяние брата и матери, исступлённость отца, а затем осталась дома совершенно одна, чтобы вариться в чужой боли и собственном страхе.

На голове Кагами сидела большая бабочка. Она была яркой и живой, совсем не подходящей к побледневшему лицу девочки. Наруто молчал и следил за тем, как изредка поднимаются и опускаются крылья.

– Ты же освободишь маму? И Итачи? Вернёшь папу домой?!

Кагами задрожала, словно готова была действительно расплакаться. Ей не к кому было идти и не у кого просить помощи кроме как у брата, которого она всегда считала никчёмным.

Или на самом деле это не так?

Глядя на сестру, Наруто думал о том, что видел таких людей раньше. Сейчас она не знала, что делать, и так было всегда. Эта девочка любила учиться, потому что в Академии существовали расписание, правила и система. Эта девочка любила быть шиноби, потому что шиноби следовали кодексу и делились на ранги. Ей нравилось всё, что было просто и понятно. Её хвалили за это. А непонятный и совсем другой брат попросту не вписывался в её мир. Кагами была ребёнком, и ей требовалась помощь, впрочем, как и самому Наруто.

– Я спасу всех, – сказал парень, звякнув цепями. – И маму, и папу, и Итачи. И тебя, сестра.

Девочка словно оттаяла, ожила. Бабочка в волосах перестала казаться такой чужеродной.

– У тебя есть план? Как я могу помочь? – выпалила она.

– У МЕНЯ ЕСТЬ ПЛАН!

Наруто резко дёрнулся назад, знатно приложившись затылком о каменную стену. Внезапно вспыхнувший гнев вытеснил боль и удивление, оставив один единственный вопрос:

– КУРАМА, КАКОГО ХРЕНА?!!

– Я вернулся, а ты не рад? – ехидно протянул Лис. – Судя по обстановке, набедокурил ты не слабо!

– Я сделал всё, что мог! А ты пропал Орочимару-знает-куда, когда был мне нужен!!! – привычно мысленно орал Наруто.

– Спокойно, у меня есть план!

– План залечь на дно, пока кто-нибудь другой не решит проблему за тебя?

– Это разведка, тактическое отступление!

– Как-будто у тебя может быть хоть какая-то тактика…

– С самого начала у меня была какая-то тактика, и я её придерживался!

====== Много болтовни про двери ======

Комментарий к Много болтовни про двери Когда мне кажется, что я придумала какую-то запутанную муть, я просто вспоминаю канон и понимаю, что всё у меня нормально. Нор-ма.

Цунаде страдала от похмелья и сильнейшего когнитивного диссонанса. Второе уверенно перевешивало, медленно вытесняя первое. Если бы несколько дней назад кто-то сказал ей, что Девятихвостый Демон Лис спасёт деревню, радостно ныряя в огромную волну, она бы без раздумий направила этого сумасшедшего на принудительное лечение. Но реальность была более безумна, чем мог предположить даже самый спятивший из людей.

Когда гигантский Демон исчез вместе с волной, и Цунаде доложили, что жертв нет, а ущерб незначителен, появилась Хината. Девушка принесла с собой обессиленного Наруто и невероятный рассказ о том, что же случилось. С Узумаки в общем-то было всё в порядке, но в сознание он не приходил. Рассудив, что Девятихвостый явно контролирует свои действия и зла деревне не желает, Цунаде распорядилась поместить парня в обычную палату уцелевшего корпуса больницы, но следить за ним решила лично, взяв в напарники несколько бутылочек саке.

Женщина смотрела на парня, которого знала уже несколько лет, который взрослел на её глазах, который много раз был на волосок от смерти. Она потягивала саке и думала о том, как странно устроена жизнь. Всякий раз, когда тебе кажется, что правила игры известны, оказывается, что это не так, есть ещё что-то, небольшая деталь, или целый мир, переворачивающее всё с ног на голову. Цунаде и сама чуть не перевернулась, когда Наруто, неподвижно лежащий несколько дней, вдруг вскочил и истошно заорал.

Реакция Пятой Хокаге была молниеносна и глубоко инстинктивна: мощный удар в эпицентр шума. К счастью, снова сознание Наруто не потерял, но успешно заткнулся.

– Всё у тебя не как у людей! – закричала Цунаде. – У меня чуть сердце не выскочило!!!

– Простите… – Наруто охрип и был несколько дезориентирован. – Я сам не знаю, как так получилось…

– Зато я знаю! – фыркнул Курама. – Ты не приходил в себя, потому пришлось тебе немного помочь.

Слышать этот ехидный голос в собственной голове было непривычно, потому Наруто поморщился, что, конечно же, не укрылось от Цунаде.

– Он разговаривает с тобой, да? – уже спокойно спросила она.

– Разговаривает, – кивнул Наруто, – ещё как разговаривает.

– Я еле к вам вернулся, а мне не рады! Слизняки неблагодарные! – возмутился Лис.

– Всё мы рады! – поспешил успокоить его парень. – Только больше меня так, пожалуйста, не буди.

От нетерпения у Цунаде зудели кончики пальцев. Она не была близко знакома с рыжей занозой в голове у Наруто, но знала, что случившееся вполне в его духе. И если сам Узумаки был не этот, то Демон, определённо, тот. Мировые катаклизмы, несомненно, как-то связаны с появлениями и исчезновениями сознания Девятихвостого, и именно он мог пролить свет на причины происходящего. Несмотря на своё нетерпение, Цунаде ничего не спрашивала и просто ждала, вглядываясь в сосредоточенное лицо парня. Он хмурился всё больше и больше, в глазах его темнела обреченность, и Хокаге это не нравилось.

– Он говорит, – наконец подал голос Наруто, – что есть два мира шиноби. В них живут одни и те же люди, и отличаются миры только течением времени. Тот, в котором мы находимся сейчас, – Дубль, а тот, из которого я пришел, – Оригинал. Время Дубля быстрее на 4 года, благодаря чему клан Учиха может заранее узнать о всех конфликтах и предотвратить их в зародыше.

– Это же…

Цунаде вспыхнула мгновенно. Гнев. Обида. Боль. Она не могла себе представить большей несправедливости. Быть щитом тому, о чьём существовании ты и не подозреваешь! Но эти эмоции годились для боя, а сейчас нужна была холодная голова, потому Хокаге взяла себя в руки и попросила продолжать.

– Дубль создал Учиха Мадара из Оригинала, техника стоила ему жизни, но она не вечна. Все странности этого мира свидетельствуют о том, что он гибнет. Потому Учиха хотят создать новый Дубль, использовав для этого жизнь Итачи. В общих чертах вроде бы всё… – вздохнул Наруто.

– То есть наш мир просто разрушится, и мы все умрём? – неестественно спокойно спросила Цунаде.

Наруто посмотрел ей в глаза и едва заметно кивнул. Ему было горько и нестерпимо стыдно от того, что он жил легко и счастливо за счёт жертв других людей. Это не было тем, с чем он мог бы справиться, просто нарисовав улыбку. Впервые в жизни парень искренне пожалел, что так слаб в искусстве шиноби.

– И мы ничего не можем с этим сделать? – снова спросила Цунаде.

Наруто медлил с ответом. Лис говорил путано и много. Приходилось переспрашивать, что-то он не мог понять совершенно, но ясно было одно: какая-никакая, но надежда есть.

– Ни люди Оригинала, ни люди Дубля, ничего не могут с этим сделать, – наконец ответил Узумаки. – Там, на другой стороне, абсолютное отчаяние. Итачи – девушка, которую любит другой Наруто. Спасти её нет никакой возможности, потому что техника завязана на геноме Учиха, а к ним не подобраться, ведь на территории клана шиноби как помидоров в помидорнице. Люди Дубля ещё более бессильны – тут Учиха нет совсем. Ситуация была бы совершенно беспросветной, если бы ни одно НО: Курама. Он смог уже дважды перескочить из одного мира в другой. Мы ничего не сможем по одиночке, но с его помощью есть возможность объединить усилия.

– И это весь его план?

– Да, это всё, что у нас есть. Не столько план, сколько возможность его создать.

– А вот тут не согласна… – голос Цунаде резко потеплел. – Один Учиха у нас всё же имеется, и прямо сейчас он стоит за дверью.

Вышеупомянутая дверь отворилась, впуская в палату Саске и Хинату. Первый имел такой вид, словно его сюда пригласили ввиду исключительной важности его персоны, и он вовсе не подслушивал под дверью. Хината была смущена, но всё равно бросала на Наруто тревожные взгляды из-под ресниц. Сам парень был очень рад её видеть. Среди событий сегодняшнего дня, хоть одно должно было быть хорошим.

– Ты всё слышал, Саске? – спросила Пятая.

– Конечно, Хокаге-сама. Шпионить – моя работа.

– На этот раз прощаю, но, будь добр, не делай это своей привычкой.

Наруто оторвался от краснеющей Хинаты и посмотрел на Саске. Он, несомненно, был Учиха и чем-то напоминал его одноклассника с таким же именем, но в остальном, это были абсолютно разные люди. Этого Саске надо было рисовать твёрдым карандашом, наточенным так остро, чтобы прорезать бумагу под чёткими прямыми линиями, из которых состояли его лицо и фигура. Возможно, в другой ситуации он произвёл бы иное впечатление, но сейчас Наруто видел, что под мнимым спокойствием этого человека скрывается титаническое напряжение.

– Как Вы нас вычислили, Цунаде– сама? – подала голос Хината. – Мы идеально скрыли своё присутствие…

– Не было ни единого шанса, что ты, Хината, отойдёшь от своего Наруто, а ты, Саске, оставишь друга в беде. Так что конспирация ваша не имела никакого смысла.

Хината покраснела ещё сильнее, а Саске хмыкнул.

– Курама просил вас не тратить время зря, – передал слова Демона Наруто. – Он говорит, что вернуться сюда ему стоило огромных усилий, и выкинуть обратно может в любую секунду.

Саске подошел к парню и наклонился так, что пряди угольных волос почти касались его лица.

– Мой брат Итачи действительно жив в твоём мире? – задал он очевидный вопрос. Ведь Наруто уже говорил об этом, но, видимо, для Саске очень важно было услышать ещё раз.

– Да, жив, – подтвердил Узумаки, – только он не брат, а сестра…

– Без разницы, – отрезал Саске. – Если кто-то хочет сдохнуть во имя мира во всём мире, то это определенно Итачи.

Получив ответ, парень выпрямился и отступил на несколько шагов.

– Члены клана Учиха способны покидать своё тело в Оригинале и тенями путешествовать в Дубль, – продолжил Наруто. – Тут наши догадки оказались верны. С помощью техники, которая отнимает их жизнь, они могут ненадолго меняться сознанием с кем-то из этого мира и совершать реальные действия. Итачи хочет обмануть их. Изменить технику так, чтобы вместо создания нового Дубля восстановить уже существующий. И это, как вы понимаете, решительно никого не устраивает.

– Я не дам Итачи умереть ещё раз. Если это случится, то моя жизнь ничего не стоит… – сказал Саске. – И я не могу смириться с тем, что кто-то использует нас как щит.

– Дубль и Оригинал похожи на два одинаковых дома, стоящих по разные стороны улицы. Учиха открывают дверь своего и заглядывают в окна этого. Попасть внутрь они, по сути, не могут. Но если мы сами откроем свою дверь, то, теоретически, сможем перенести в Оригинал не только сознание, но и всё остальное. Шиноби Дубля сильнее, если всё получится, то мы сможем пробиться в квартал Учиха и разобраться с их техникой. Это единственная возможность, которую видят там, с другой стороны.

Наруто тяжело выдохнул. Так много он не говорил, пожалуй, никогда. Но теперь у них был шанс, и положение не казалось таким безвыходным.

– Я сделаю это.

Фраза, сказанная на грани шепота, прозвучала неожиданно сильно. Саске не допускал даже мысли, что у него не получится. Он был гением, который шлифовал свой талант много лет, и ему теперь казалось, что всё это служило одной единственной цели – спасти Итачи.

– Из Оригинала поможет моя мама… Узумаки Кушина – лучший мастер печатей! В вашем мире такого нет… Она смогла отправить Кураму обратно в этот мир! – смущённо добавил Наруто.

– Это было сложно, но она справилась, – согласился Лис. – Теперь всё, что нам нужно, это просто открыть дверь.

====== Наконец-то! ======

Комментарий к Наконец-то! Спасибо Fortress Maximus за самый большой отзыв в истории этой работы)

Узумаки Кушина была настолько худа, что казалось, будто ей ничего не стоит пройти между прутьями клетки, в которой она сидела. Круглые щёки, за которые её дразнили в детстве, теперь острыми провалами темнели на бледном лице. Цвет остался только в искусанных губах, своей краснотой перебивавших потускневшие без солнца волосы.

Минато считал, что его жена прекрасна как никогда.

Впервые за долгие дни Кушина по-настоящему жила. Обречённость в её глазах заменил блеск азарта, который поглощал женщину всякий раз, когда она бралась за новую сложную работу. Создание печати, позволившей Кураме вернуться в Дубль, потребовало всех её навыков и отняло все силы. Кушина не могла даже пошевелиться от усталости, но это состояние делало её счастливой. Наконец-то она действительно способна помочь своему ребёнку, дать ему реальный шанс.

Кагами Намикадзе совершенно неподозрительной походкой удалялась от тюрьмы Конохи. Все знали, что дочь Хокаге помешана на лягушках, потому никого не удивили её крупные серёжки в форме милых сиреневых лягушат. Пусть даже тогда, когда она заходила в камеру к своему брату, их и не было.

– Псссс, Кагами!

Девушка дёрнулась от внезапного шепота, врезавшегося в ухо, но быстро взяла себя в руки, и продолжила неподозрительно пробираться к выходу из деревни.

– Не пугай меня так! – зашипела она, оглядываясь по сторонам.

– Ну, прости, – фыркнула сиреневая лягушка голосом Наруто. – А представь, какого мне постоянно жить с Лисом в голове. У него ещё и чувство юмора, как у табуретки.

– Твои проблемы, – парировала Кагами. – Я вообще не считаю, что из твоей затеи что-то выйдет. Нельзя действовать сообща с человеком, который находится в другом мире, а связь у вас – раз в пятилетку.

– Ошибаешься! – сиреневая лягушка (читай Наруто) укоризненно дёрнула правой лапой. – Саске для меня – не просто какой-то человек. Нас связывает слишком многое. В том мире он мой самый близкий товарищ, мы решаем одну задачу, но мало времени проводим вместе, потому предугадывать решения друг друга для нас привычное дело.

– Но не настолько же…

Кагами много чего могла сказать о сомнительной логике своего брата, но пришлось замолчать, так как они подошли к посту охраны. Девушке в целом не нравилось то, что весь их план держался на чём-то даже более хлипком, чем сопли. Вытащить Наруто из камеры не удалось; максимум, что они смогли провернуть, это обменяться крошечными лягушками, благодаря которым и общались.

– Глупо это всё, он меня не послушает, – продолжила Кагами, отойдя на безопасное расстояние. – Я и видела-то его только на экзамене… Бред.

– Отставить скептицизм, – подбодрила её лягушка (читай Наруто), – на бред он как раз и клюнет. Мой богатый жизненный опыт подсказывает, что если где-то происходит что-то пугающее и непонятное, то в этом обязательно замешан Орочимару.

– Но в нашей-то ситуации он точно не при чём, – не сдавалась Кагами.

– Если он способен замешать своё, то и размешать чужое сможет, – философски изрекла сиреневая (читай Наруто) лягушка.

– Пусть так, но с чего ты решил, что твой Учиха тоже пойдёт к Орочимару?

– Интуиция. Курама говорит, что мы с Саске молочные сёстры.

Если бы от этого не зависело столь многое, то Кагами наверняка посмеялась бы.

Лаборатория Орочимару находилась в некотором отдалении от Конохи. Из-за жутких звуков, запахов, взрывов и прочих продуктов жизнедеятельности любого учёного, его выселили за периметр. Вот и сейчас где-то что-то определённо горело. Кагами подозревала, что это тлеют крохи её уверенности в успехе предприятия.

Строение, служившее домом одному из величайших учёных столетия, имело вид весьма непрезентабельный и унылый. Постоянно подвергаемое ремонту и перестройкам, оно состояло из пластов штукатурки разной степени свежести и кусков различной по толщине и материалам кладки. Количество углов не поддавалось счёту, а найти два симметричных окна было решительно невозможно. Казалось, что здание не рушится исключительно из уважения к заслугам своего владельца.

– ЭТО КЕКСЫ! Мы тут не делаем ничего противозаконного! – Дверь распахнулась до того, как Кагами успела постучать. На пороге стояла перепачканная в муке Анко-сенсей и виновато взирала на свою гостью. – Что, уже и до Конохи дым дошел? Что-то быстро…

– Нет, нет. Я совсем по другому поводу, – заверила её девушка. – Мне бы увидеть Орочимару…

– Зачем?

– Соскучилась! – ляпнула Кагами первое, что пришло в голову.

– Сюда никто ещё не приходил по подобной причине… – сказала Анко и подозрительно прищурилась.

– ДА ХВАТИТ УЖЕ! – завопила рассерженная сиреневая (читай Наруто) лягушка, от чего Кагами подскочила на месте и зажала пострадавшее ухо рукой. – ДЕЛО У НАС! НАДО СПАСТИ ДЕВУШКУ И МИР!

– Два мира…– Клубы дыма от скончавшихся кексов рассеялись, и за спиной Анко появилось невозмутимое лицо Орочимару. – Я тут немного в курсе, и лучше бы вам не орать об этом.

– Ну вот, а ты не верила, что будет толк! – торжественно изрекла лягушка (читай Наруто), за что была немилосердно сорвана с насиженного места и с размаху брошена на землю.

– Разбирайся дальше сам! – огрызнулась оглохшая на одно ухо Кагами.

Лягушка (Читай Наруто) обижено квакнула и начала стремительно увеличиваться в размере, дабы удобнее было вести беседу о спасении девушки. И мира. Двух миров.

Когда дым окончательно рассеялся, и Кагами смогла дышать, не закрывая нос рукавом, девочка и огромная сиреневая лягушка (читай Наруто) зашли в жилище Орочимару, известного учёного и одного из Великих Саннинов. Интерьер дома оказался шокирующе нормальным и никак не вязался с образом своего хозяина. Самая обычная гостиная, пусть и обставленная разномастной мебелью.

– Это вы в лаборатории не были, – пояснила Анко, правильно истолковав недоумение гостей. – Даже не представляете, какая там жуть.

Кагами кивнула, а Наруто (читай лягушка) промолчал. Он-то бывал в лабораториях Орочимару, и очень даже хорошо себе эту жуть представлял.

– Ах, какая прелесть! – восхитился Орочимару, указывая на лягушку (а тут читай Наруто). – Я не видел, чтобы Джирайя или крошка Минато использовали что-то подобное!

– Да, это я сам придумал. Совместил технику теневого клонирования кое с чем, и получилось вот это… – Сиреневая лягушка (читай Наруто) покраснела и застенчиво махнула лапой.

– Это всё, что вас удивляет? – спросила Кагами. Ей, конечно, очень нравилась лягушка, разговаривающая голосом её брата, но они пришли просить помощи в спасении мира и удивляться стоило совсем не этому.

– Пока да. Я был уверен, что вы вскоре явитесь, а шалости клана Учиха для меня не новость.

– А Вы, Анко? Неужели Вас тоже не поражает ничего, кроме этой премиленькой лягушки?

– Меня и это не волнует, – хмыкнула девушка. – Я вообще ничему не удивляюсь с тринадцати лет.

Кагами вспомнила, что Анко и Орочимару вместе уже очень давно. Сначала она была его ученицей, потом у них всё закрутилось-завертелось… В общем, мутная история. Как и любая другая история, в которой замешан Орочимару.

– Эти наивные идиоты из клана Учиха думают, что никто тут не знает про их технику и копию нашего мира. Совсем без следов такое провернуть невозможно.

Орочимаро хищно облизнулся и жестом пригласил Кагами и лягушку-Наруто присесть. Анко засуетилась, организовывая чай и героически почившие кексы.

– И как же Вы об этом узнали? – спросила лягушка (читай Наруто) и ловко запрыгнула в кресло.

– Очень просто. Я достиг предела своей силы. – Лицо Орочимару исказилось так, что Кагами стало не по себе. Такого жесткого выражения она не видела ещё ни у кого. – В какой-то момент мой прогресс просто остановился, – продолжил Орочимару. – По всем расчётам выходило, что это не предел, что я могу больше, но что бы я не делал – сильнее не становился. Было ощущение, будто мне удалили какой-то важный орган или отрезали доступ к большей части чакры. После этого начать расследование и выяснить, что во всём виноваты Учиха, было делом техники.

– Ограничение силы? Я не чувствовал ничего подобного и не понимаю, как это связано с разделением на Дубль и Оригинал… – сказал Наруто.

– Ещё бы ты заметил! – рассмеялся Орочимару. – Тебе сколько лет? Тринадцать? Шестнадцать? С таким уровнем даже до искусственного предела развития, о котором мы говорим, ещё лет двадцать.

– Ничто не берётся из ниоткуда, – заметила Кагами.

– Именно. Твоя сестра, Наруто, куда сообразительнее тебя. Для создания Дубля, помимо жизни Учиха, потребовалось ещё и огромное количество энергии. Разделилась не только та чакра, что содержится в самом пространстве, но и та, что даётся каждому человеку при рождении. Душа, если угодно. Все мы здесь – половины, причём меньшие, потому и не можем стать настолько сильными, насколько это возможно.

Сиреневая лягушка важно кивнула. Наруто и сам понимал разницу между силой шиноби Дубля и Оригинала. Сравнение было ни в пользу последних, даже если учитывать то, что в этой реальности не было по-настоящему глобальных конфликтов.

– У нас есть достоверная информация, что тот другой мир рушится, – сказал Наруто, – словно природа восстаёт против людей.

– Плохо, – нахмурился Орочимару, – очень плохо. У нас была теория, что части энергии притягиваются друг другу, а жертва нужна именно для того, чтобы этого не допустить.

– У нас? – переспросила Кагами.

– Уж не думаете ли вы, что я единственный заметил этот учиховский кружок по интересам? Цунаде тоже знает, хоть и дошла до этого с другой стороны, нежели я: когда погиб её жених, она стала копать под клан Учиха. Джирайя что-то подозревает, но с его-то сообразительностью он подберётся к истине лет через пять. Также я связывался с парочкой людей из других деревень, которые столкнулись с той же проблемой, что и у меня.

– Почему же вы ничего не делаете? – возмутилась Кагами.

– А что мы можем? – парировал Орочимару. – Техника завязана на геноме Учиха, и этот клан – одна из самых могущественных сил в мире. Да и люди нам не поверили бы.

Девочка посмотрела на обуглившиеся кексы и кивнула. Она бы точно не поверила.

– А в Дубле Учиха всего один, – заметил Наруто.

– Бедный я… – проворчал себе под нос мужчина. – Один единственный подопытный…

– Так что? Вы всё знаете, и ничего не будете делать?

– Почему же, очень даже буду. – Кончиком пальца Орочимару подтолкнул обуглившийся трупик кекса, от чего страдалец ударился о противоположный край тарелки. – Я всегда мечтал немножечко напасть на Коноху…

====== План. Часть 1 ======

Зрители напряженно следили за происходящем на арене. Экзамен на чуунина, значительно задержанный из-за «некоторых сложностей» в семье Хокаге (так официально был назван звездец, учинённый Кушиной в квартале Учиха), был в самом разгаре. Минато и Сарутоби вместе с другими Каге сидели в судейской ложе и не менее внимательно, чем остальные зрители, следили за боем.

Саске с Гаарой старательно месили песок, показывая невиданные чудеса акробатики и творческой мысли. Фугаку, почему-то так же сидевший в судейской ложе, источал неистовую гордость за своего сына. Гаара был заявлен как один из сильнейших претендентов на звание чунина, но Саске ничем не уступал ему. И вот, когда младший Учиха начал уверенно приближаться к победе над соперником, случились несколько вещей, которые никак не должны были случиться.

Во-первых, с неба внезапно посыпались перья, а в следующее мгновение кто-то не менее внезапно применил гензюцу и вырубил большую часть присутствующих на трибунах.

Во-вторых, многие из тех, кто не пал жертвой иллюзии, сбросили маскировку, открыв миру форму деревни песка.

В-третьих, вокруг судейской ложи появился барьер. Теперь ни всполошившиеся Каге, ни Анбу, поспешившие им на помощь, не могли преодолеть четыре полупрозрачные стены без риска сгореть заживо.

И наконец, в-четвёртых, на арену, сопровождаемая клубами дыма, рухнула огромная трёхголовая змея.

Казекаге – единственный из Каге, не проявивший удивления происходящим – резко подорвался с места, и уже в следующее мгновение к горлу Фугаку был приставлен кунай.

– Это официальное объявление войны? – сухо поинтересовался Учиха.

– Это официальное объявление о том, что вашему клану пора знать своё место.

– Неблагодарный… – Фугаку сжал губы так плотно, что расслышать его мог только Казекаге. – Ты не знаешь, что творишь.

– Я слишком стар для этого… – пробормотал Хирузен и плюхнулся обратно на своё место. – Я вообще на пенсии! Мне бы домой, помидоры выращивать, а не это вот всё…

– Не волнуйтесь, Третий, это моя проблема, – сказал Минато и исчез, оставив вместо себя кунай с печатью.

– Логика – это у них семейное, – заметил Хьюга, также находившийся в судейской ложе.

Никому из присутствующих было совершенно не понятно, что происходит, потому действовать никто не спешил.

– Так, признавайтесь, кто из вас Орочимару? – грозно сказал Третий. – Шутка слишком затянулась.

– С чего вы взяли, что в этом замешан Ваш ученик? – просил один из Каге.

– Это элементарно! – воскликнул Хирузен. – Посмотрите на эту огромную змею. Много вы знаете людей с таким призывом? Более того, перья… Змеи, крушащие Коноху, на чуунинском экзамене… Орочимару придумал этот план ещё будучи ребёнком. Я каждый год жду, что он что-то такое выкинет.

– Я точно не Орочимару, – сказал Хьюга и активировал Бьякуган.

– Алиби принимается, можешь сесть рядом со мной. Так… Под подозрением ещё шесть человек… Самое время опробовать мой дедуктивный метод!

Тем временем вокруг барьера собирались члены клана Учиха и упорно пытались разрушить стену и вызволить своего главу. А кое-кому не следовало так сильно увлекаться детективами на старости лет.