Текст книги "Епитимья (ЛП)"

Автор книги: pontmercy44

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Профессор не спешил собирать вещи, и она чувствовала себя неловко, просто стоя у него над душой, словно Цербер, поэтому, наконец, Рей подняла два тома, которые он изучал, и потащила их к полкам. Один из них был легким – он лежал на средней полке, рядом с переизданием 17-го века перевода Лукани «Илиада». Другая книга – атлас греческого и римского миров, была гораздо тяжелее и обычно стояла на верхней полке. Рей встала на цыпочки, пытаясь поставить книгу на место. Когда она потянулась, прохладный воздух ласково поцеловал её пупок в промежуток между её синими джинсами и блузкой.

Тяжёлая книжка наклонилась в руке, напрягая запястье, но прежде, чем она упала, за спиной появилось ощущение огромного тёплого присутствия. Длинная рука профессора потянулась через плечо и без усилий удержала книгу в руке, его длинные тонкие пальцы обернулись вокруг позвоночника и поддержали Рей. Он потянулся вверх, невероятно высокий, чтобы положить книгу на верхнюю полку, и девушка отступила, отпустив книгу, не в состоянии помочь преподавателю. Когда он потянулся вперёд и вверх и она шагнула назад, твёрдая мощь его массивной груди слегка прижалась к её лопаткам. Рей чувствовала себя тепло и защищённо, но мысленно она знала, что это опасно и незаконно.

Рей обернулась, прежде чем профессор Рен отпустил книгу. Он положил ладонь на верхнюю полку, слегка сжав её тремя пальцами и как бы держась на некотором расстоянии между ними. Учитывая, что Рей приложила все усилия, чтобы вжаться спиной в полку, избегая нежелательного контакта, всё равно между их телами оставалось всего лишь несколько сантиметров.

Теперь он не выглядел рассеянным и не смотрел на неё, как на слишком юную или неискушённую. Антрацит его чёрных глаз подёрнулся дымкой желания под длинными опущенными ресницами, его неровное дыхание обжигало её щеку. Рей думала о том, как выглядело его лицо, когда он обнимал её тело, превращая в идеальную классическую статую. Он смотрел на неё, словно она была отлита в бронзе или мраморе, словно на Венеру. Он смотрел на неё вот так сейчас, только глаза не отрывались от её лица.

Тем не менее, она была больше Артемидой, чем Венерой. Рациональная часть Рей, кричавшая – нет, нет, нет, он твой учитель, которого ты знаешь, которого должна слушать – восторжествовала над её предательским телом. Когда он подался вперед, склонившись над ней, Рей ловко выскользнула из-под его руки и побежала.

Он не окликнул её и не попытался последовать за ней.

***

Рей перевела взгляд на свой учебник, снова и снова перечитывая одни и те же слова, когда профессор Рен раздавал работы группы на следующее утро. Большинство профессоров передавали эту задачу аспирантам или просто оставляли работы на столе в передней части аудитории, позволяя студентам самим копаться в них. Они считали пустой тратой времени возвращать проверенные работы лично.

Очевидно, профессор Рен не считал это пустой тратой времени, а расценивал скорее как возможность прочесть лекции классу о скудности их цитат, небрежности их грамматики и поверхностности их анализа. Иногда, когда он критиковал особо «выделившуюся» работу, он прерывал свой продолжительный монолог об их недостатках, чтобы лично отругать нерадивого автора – у г-на Робертса, например, была действительно замечательная статья, прямо один в один как статья в Википедии о мужчинах Крита.

Когда преподаватель подошел к столу Рей, он остановился, и её сердце сжалось. Видимо, сегодня она была одним из студентов, выбранных для унижения.

– Мисс Кеноби, – он бросил проверенную работу на парту. – Не лучшая ваша работа.

В верхней части работы, жирно обведённая, красовалась оценка – четверка, написанная чёрной ручкой, после перечёркнутая и заменённая на тройку с жирным минусом. Чёрной ручкой на обороте красовалась записка.

Увидимся в моём кабинете после урока.

***

– Почему ты изменил мою оценку? – Рей не беспокоилась о правилах приличия, ворвавшись словно маленький разгневанный смерч в кабинет профессора Рена. В течение нескольких минут после лекции она пряталась по туалетам, слишком злая, чтобы пройти прямиком через главный коридор и встретиться с ним.

– Я просто искал причину, чтобы вас увидеть, – профессор Рен резко отступил от своего стола и торопливо пересёк комнату, закрывая за ней дверь.

– Это оправдание ещё нелепее, чем первое, – огрызнулась Рей, с вызовом скрестив руки на груди. – Притворяться, что у тебя нет ключа? Три недели?

Его рот – он собирался возразить, – захлопнулся и сжался в тонкую линию. Его глаза сузились, руки упёрлись в бёдра, как будто это он отчитывал её.

– Как давно ты знаешь?

– С пятницы, – Рей позволила своему чувству вины ощутить себя польщенным своей хитростью, вина ушла, и лишь ярость разжигала в ней эмоции. Однако яд в её голосе был настоящим:

– Но зачем беспокоить меня в комнате редких книг, когда ты можешь просто угрожать мне низкими оценками, если я не пересплю с тобой?

Багрянец расцвёл на его щеках.

– Это вовсе не так!

– А как? – Рей ощущала, как к глазам подступают слёзы, это смутило ее. Казалось, это малолеткам пристало плакать, а не орать в приступе праведного гнева. Она хотела быть великолепной и злой, она хотела заставить его осознать, что ею нелегко манипулировать или пытаться давить на слабые места. Она не хотела расплакаться, как ребёнок.

– Я хочу переспать с тобой, – он прямо ответил на её немой вопрос, даже не нарушая зрительного контакта или обладая чудесным даром не выглядеть пристыженным. Это выбило Рей из колеи. Она знала, чего он хочет, но она ожидала от него отрицания. – Но не притворяйся, что мне нужно обманывать тебя или шантажировать, чтобы затащить в постель.

– Что, прости? – прошипела Рей. – Именно этим ты и занимаешься!

– Нет, – прервал он ее. – Я солгал о ключе, потому что знал, что не смогу без причины задержать тебя после уроков и… – он на мгновение замешкался, – я не мог заявить о своих намерениях. И я изменил твою оценку, чтобы ты не смогла сбежать от меня. Ты тоже этого хочешь, – он расправил плечи, по-видимому, в попытке выглядеть авторитетным, но в его следующих словах скользила обезоруживающая беспомощность. – Почему ты сбежала от меня?

– Я не собираюсь оправдываться перед тобой, – голос и решимость Рей дрогнули.

– Тебя тянет ко мне, – он прищурился, глаза, казалось, наполнились чёрным жидким огнём. Он выдыхал слова совершенно спокойно, даже жалобно. – Так почему ты сбежала?

– Ты можешь выгнать меня за академическую неуспеваемость, – разум Рей вкратце нарисовал все потенциальные последствия увлечения её профессором – порицание, изгнание, всеобщее осуждение, не говоря уже о потере чувства собственного достоинства. Не только другие люди будут сомневаться, заслужила ли она свои оценки старомодным способом, но ей придется сделать это.

– Ну, ты можешь сообщить обо мне и меня уволят, – профессор Рен подошёл ближе к ней. – Но это не важно. Я тебе нравлюсь…

– Я… – Рей заколебалась. – Это не меняет того факта, что ты мой профессор.

– Тебя влечёт ко мне только потому, что я твой профессор? – тембр его голоса снизился до вкрадчивого тихого шёпота, звучащего весьма соблазнительно. Она покраснела. – Потому что я старше, обладаю властью, и у тебя проблемы с отцом, – он знал, что попал в точку, когда её глаза начали бегать вправо-влево, глядя куда угодно, но не на него. – Ты хочешь, чтобы я воспользовался тобой. Вот почему ты так упорно борешься. Это часть игры.

– Это не… – беспомощно выдохнула Рей и затихла. Нижняя часть живота пульсировала, и это неловкое липкое чувство между её ног… То, как он разговаривал, сводило её с ума.

– Всё в порядке… – глубокий голос профессора Рена перетёк в странно успокаивающее мурлыканье, когда он приблизился еще ближе. Ей пришлось бы задрать голову, находясь столь близко, чтобы увидеть его лицо. Вместо этого она упрямо вперилась взглядом в его грудь. Его рубашка была расстегнута на две пуговицы, и она видела, как голубая венка пульса трепетала в области его массивной шеи. – Я знаю, что ты чувствуешь, что не можешь сказать «нет», потому что я твой профессор. Я знаю, что злоупотребляю своей властью. – он склонился и тихо выдохнул ей на ухо, обдавая разгорячённым дыханием. Её колени слегка подкосились, у неё возникло безумное желание оттолкнуть его предплечья и взять себя в руки. – Я знаю, это – плохо. Но я до ужаса хочу тебя, нет сил терпеть. То, что мне нужно, я беру. И я не отрицаю, что хочу. Ты тоже не должна.

Рей издала тихий, беспомощный звук, а затем он набросился на неё. Его огромная ладонь грубо обхватила её шею, он яростно впился в её губы, проникая обжигающе-горячим языком между её плотно сомкнутых губ и бесцеремонно вторгаясь в рот. Писк её негодования был поглощен его поцелуем, но если бы он был озвучен, то перешёл бы в низкий стон. На вкус Рен был как кофе, от него исходил тонкий аромат свежей, чистой бумаги, а его жадные руки были повсюду, хватались за край свитера. Одна ладонь порывисто сжала нижнюю часть спины под тканью, впиваясь пальцами. Другая прокралась под линию джинс, туго обтягивающих её задницу, почти полностью обхватив её ягодицы и притягивая девушку ближе к себе. Его возбуждённая длина настойчиво впивалась в мягкое пространство между её бёдрами и пупком. Со своей стороны Рей не могла даже сказать, какие манипуляции она производила своими руками. Её тело словно жило собственной жизнью, целуя его. Она больше не могла контролировать свои движения, что, если она действительно делала это, действительно ли это была она?

В коридоре разразился взрыв смеха, и они отскочили друг от друга как застуканные на месте преступления подростки несмотря на то, что дверь была заперта.

– Я должна идти, – сумела выдавить Рей после долгой паузы, наполненной прерывистым дыханием. Она тяжело дышала, вытирая рот ладошкой.

– Хорошо, – его кадык подпрыгнул. Казалось, он опомнился, прочистил горло и поправил ремень, пытаясь спрятать внушительную выпуклость в левой части его чёрных брюк. – Это было неуместно.

Рей неловко кивнула, а затем принялась возиться с дверной ручкой, чертыхаясь, пытаясь дрожащими пальцами справиться с замком. Профессор ей не помог. Он отступил за стол, используя его в качестве барьера между их заряженными телами, и медленно погрузился в кресло, запустив руки в волосы. Когда он обратился к ней, его голос ещё не полностью вернулся к своему обычному тембру. Он всё ещё неровно дышал.

– Я изменю оценку. В независимости от того, как ты решишь поступить, – профессор Рен слегка смочил губы и добавил хриплым голосом: – Но сегодня вечером я буду в библиотеке.

Комментарий к Часть четвёртая

Вот и долгожданное развитие сюжета. Напряжение между героями возрастает ;)

Для лучшего видения ситуации настоятельно рекомендую посмотреть вам видео в шапке работы.

========== Часть пятая ==========

Кайло скинул с себя пиджак. Немного подумав, надел. Затем снова снял. Распрямил манжеты с локтей, а затем завернул их назад, заметив, что они безнадежно помяты. Провёл рукой по чёрной гриве волос, начиная мерить помещение беспокойными шагами.

Спустя двадцать минут, каждая из его нервных привычек ещё была при нём. Неохотно он был вынужден использовать ключ, который так долго и тщательно скрывал на брелке своих ключей. Рей не появилась у стойки регистрации в обычное время. Его сердце рухнуло и осело где-то в области живота, Кайло ощутил глубокую досаду и разочарование. Он подумывал уйти, нужно было либо сделать это прямо сейчас, либо оставаться до конца.

Он должен был знать, – сетовал Рен. Насколько он знал, она должна была направиться прямиком в деканат, чтобы сообщить о сексуальных домогательствах.

Он не собирался заходить так далеко, насколько хотел. Всё это началось как что-то вроде добавочного проекта для его исследований – симпатичная девушка, заведующая книгами и задающая робкие вопросы о его книге, ищущая различные предлоги, чтобы невзначай зайти в комнату редких книг во время своей смены. Его ненавидели ученики. Поведение Рей не было похоже на поведение того, кто его ненавидел. По крайней мере, он думал, что это так. Возможно, он ошибся. Издав горестный стон, Рен наклонил голову, впечатываясь лбом в свои записи.

Сначала он даже не заметил её. Она сидела в задней части аудитории, опустив голову. Её работа была ничем не примечательна – неплохая, но не более. Но у него была привычка ходить по классу во время чтения лекции, и он, по чистой случайности, застал её спящей. Когда девушка впервые появилась в его кабинете после урока в тот же день, он даже не знал её имени. Было немного неожиданно увидеть её там – большинство учеников боялись подойти к нему на пушечный выстрел, особенно если они были публично унижены им.

А она упорно продолжала приходить. Это было… мило. Ошеломляюще, да, но при этом мило. Казалось, она не боялась его (хотя сначала она, похоже, ненавидела его, вероятно, не простив падения учебника рядом с головой). Ему это нравилось. Ему нравилось, когда она заливалась яркой краской стыда, когда он снова ловил её, спящую в классе, и то, как она отказалась принимать его бесконечные отказы, когда дело доходило до дополнительных заданий.

Обычно он предпочитал тишину, но ему нравилось встречаться с ней каждую ночь в библиотеке. Он с нетерпением ждал этого. Когда его просьба о получении собственного ключа от комнаты редких книг была удовлетворена, он надел его на свою связку ключей и намеревался использовать его. Но когда той ночью он добрался до библиотеки и Рей приветливо улыбнулась, помахав из-за стойки, Рен словно потерял дар речи. Необъяснимо, но факт.

Тем не менее, он имел право всё отрицать. Он убедил себя, что никому не причиняет вреда и не пересекает какие-либо недозволенные границы. Он знал, что она никогда бы не посмотрела на него дважды, если бы он не был её профессором – даже если ей и было всего девятнадцать, она была вне его лиги на чисто физическом уровне, и он признал это, но не воспользовался этим открытием, чтобы что-то предпринять.

Затем он превратил её в идеальную классическую статую, контрапост. Он хотел, чтобы она поняла, осознала, сколько жизни вдохнула эта поза в мрамор. Может быть, он забыл, что она из плоти и крови, а не из холодного бесчувственного мрамора. Ей нельзя было восхищаться издалека, её стройное, идеально сложенное тело молило о прикосновениях.

Он должен был притворяться милым. Быть милым означало быть молодым. Несерьезным. Беспечным. Безобидным. Но он не был мил с этой девушкой, из-за которой его уволят. Он не должен был прикасаться к ней. Теперь каким-то странным образом всё, что делало её милой – её юность, её бесхитростность, веснушки, факт, что она была его гребаной студенткой и была вне пределов его досягаемости – всё это манило его, притягивало, как манит беспомощного мотылька фитилёк яркого, но сжигающего дотла, пламени. До того момента он не считал, что это было нечто большее, чем просто увлечение – возможно, не совсем невинное, но, конечно, не чреватое последствиями. Теперь всё вышло из-под контроля.

– Профессор?

Он неловко поднялся с бумаг. В его охрипшем голосе мелькали стыдливые нотки.

– Я не думал, что ты придешь.

– Ну, я должна чем-то платить за квартиру, – она тихо закрыла за собой дверь, поворачиваясь к нему спиной, словно убедившись, что немногочисленные студенты третьего этажа не слышат. Он был удивлен тем, что она повернулась к нему спиной – удивлён и обрадован. В конце концов, может, это означало, что она не считала его опасным и не боялась его?

– Тебе не обязательно сюда приходить, – тихо проронил Кайло, когда девушка повернулась к нему лицом, прислонившись к двери и закрывая свет от лампы.

– Мне нравится эта комната, – она оглядела пространство и провела глазами по стенам. —

Нет люминесцентных ламп или надоедливых первокурсников.

– Ты на втором курсе, верно?

Она улыбнулась ему грустной усмешкой.

– Мне девятнадцать, если ты об этом.

Кайло ощутил, как заалели его уши, и он был рад, что их не было видно под волосами. По крайней мере, они скрыли эту предательскую красноту.

– Полагаю, это именно то, о чём я спрашивал.

Рей медленно начала мерить шагами комнату, блуждая без какой-либо определённой цели.

– Над чем ты сегодня работаешь?

– Ничего особенного, – надеюсь, честность действительно была лучшей политикой. – Я отвлёкся.

– Я тебя отвлекаю? – она положила руки на стол и подпрыгнула, устраиваясь на нём, примерно в шести дюймах от документов. Это было мальчишеское, спортивное движение, но каким-то образом она выглядела такой сексуальной, сидя там, с разведёнными в стороны коленками и маленькими хрупкими ладошками, покоящимися на коленях.

– Да.

– Прости. Я думала, ты пришёл сюда, чтобы поработать в тишине и покое.

Рей кокетливо наклонила голову, не отводя взгляд от профессора Рена, шёлковый водопад её волос перевешивался через плечо объёмной роскошной копной.

Я не знаю покоя с тех пор, как начал думать о тебе.

Слова почти сорвались с его пересохших губ, но вместо этого Рен, прочистив горло, низко прошептал:

– Не извиняйся, – его жадный взгляд сконцентрировался на её правом колене, по которому она барабанила пальцами, очень медленно, как будто что-то её беспокоило. Или это был нервный тик? Рен прекрасно осознавал, насколько по-идиотски прозвучали его слова, вся его тщательно отрепетированная речь и богатая практика соблазнения испарилась именно сейчас, сейчас, когда Рей была здесь и всё происходило наяву.

Это было самым безрассудным, но самым захватывающим моментом в его жизни.

Рей слегка раздвинула колени и наклонилась к нему, согнув один локоть.

– Я думала не приходить сегодня вечером.

– Я рад, что ты здесь.

Она склонилась еще немного, и Кайло больше не мог сдерживаться. Вцепившись руками в кресло и заключив девушку в кольцо, он лихорадочно дёрнулся к ней, вскочив с места. Она снова откинулась назад, и ему не хватило жалкого дюйма, чтобы поцеловать её. Рей внимательно изучала его лицо.

– Знаешь, ты ошибаешься насчет меня.

– Что? – она, должно быть, заметила его взгляд – неуверенный, и полностью опустилась на левую руку, запустив тонкие пальчики правой руки в гриву его тёмных волос на затылке и одним рывком сократила расстояние между ними. Это был другой поцелуй – быстрый, сладкий, невинный. Именно так Кайло представлял, как она будет целовать его так бессчётное множество раз.

– Я не хочу спать с тобой, потому что ты мой профессор. Или потому что у меня какой-то комплекс. Я не такая девушка, – её губы коснулись его щеки, когда она томно выдыхала эти слова. Ее вздёрнутый носик прижался к маленькой впадине под его глазом.

Кайло искренне не мог понять, почему она всё ещё желала переспать с ним, но он не хотел открывать ящик Пандоры, ведь Рей вновь накрыла горячими влажными губами его рот, куда более решительно. Он не мог оторваться от её сладких губ, жадно впиваясь, выпивая её нектар. Мужчина порывисто вскочил и выбрался из кресла, оно со скрежетом отъехало назад по скрипучим половицам. Рен вжался между её коленями, бесцеремонно схватив их в каждую руку и алчно раздвигая.

Когда Рей откинулась на спину, опираясь на руки, он прильнул к ней, наклонился, прижимая обжигающе-раскалённые губы к обнажённой коже её шеи, туда, где тонкой голубой ниточкой бился пульс. Когда Кайло скользнул руками под низ её серого свитера, чтобы коснуться упругой, тёплой кожи её живота, он ощутил, как вибрирует её нежная кожа во время сладостного приглушённого стона, который издала Рей.

Медленно Рей выгнула спину и откинулась на локтях. Кайло, опустив лицо и вперив лихорадочный взгляд вниз, провёл руками чуть выше и они сомкнулись на её груди. Он сжал её груди сквозь сероватую ткань свитера, в исступлении сминая своими огромными ладонями, сжимая и раздвигая, изучая их. Соски, соблазнительно-задорно маячившие сквозь свитер в ту ночь, когда он касался её тела, вылепливая идеальную статую, сейчас были обтянуты тонкой тканью бюстгальтера. Кайло запустил длинный палец под одну чашку, обводя тугой плотный бутон, чувствуя, что сходит с ума, что его затягивает с головой.

Рей молчала, за исключением случайно вырвавшегося стона. Рен задавался вопросом, было ли это только потому, что они были в библиотеке, и была бы она громче, если бы их встреча происходила в более приватной обстановке. Эта интригующая мысль послала последнюю каплю крови, которая должна была быть в его мозгу, к его члену. Несмотря на то, что девушка оставалась спокойной, её пальцы не были пассивными, царапая его скальп и так сильно впиваясь в его волосы, что он зашипел от боли и отстранился. Она поймала его в ловушку, её лодыжки обхватили его колени, и он внезапно почувствовал слабость в ногах.

Облокотившись ладонями на стол, Рен склонился ниже, лаская губами ямочку пупка через свитер, а затем опускаясь ниже.

– Надо было надеть юбку, – он произнес эти слова в пуговицу джинсов. Джинсовая ткань была слишком толстой, чтобы Рей могла по-настоящему ощутить что-то, кроме жара его дыхания на лобке, но всё же она издала мягкий приглушённый стон. Эта встреча из-за обстоятельств протекала слишком быстро, но слабый, отчетливый запах её возбуждения заставил его не спешить, попробовать её на вкус.

– Было бы проще.

– Я об этом не думала. Никогда не делала этого раньше, – она лениво провела ладошками по нелепым раковинам его гротескных ушей, обнаружив их под его волосами. Кайло потребовалось время, чтобы осознать то, что она только что сказала, но когда он это сделал, его желудок сжался. Рен поспешно остановился, отрываясь от своего упоительного занятия (он покрывал лихорадочными поцелуями промежуток манящей белой кожи между низом свитера и верхней части джинсов) резко, медленно убирая голову от её живота.

– Я имею в виду, в библиотеке, – поспешно уточнила Рей.

– О, – Рен с видимым облегчением приник лбом к ложбинке у основания её грудной клетки. Он может злоупотреблять своей властью, чтобы заманить в ловушку молодую, впечатлительную женщину, но она, хотя бы, не девственница.

– Хорошо.

Убедившись, что ещё не всё потеряно, Кайло начал судорожно ломать голову над нелегкой задачей – как попасть внутрь Рей прямо сейчас. Она лежала перед ним, послушная и смотрящая на него наивным открытым взглядом, если он упустит этот момент, это может стать самым большим сожалением в его жизни. Опять же, если его поймают на занятиях сексом со студенткой в библиотеке, это также может стать величайшим сожалением в его жизни.

Она действительно должна была надеть юбку, подумал он, прильнув щекой к её мягкой груди и возясь с пуговицей джинсов. Снять с неё джинсы было бы чересчур непристойно – она совсем не подготовилась к тайной интрижке в комнате редких книг.

Внезапно Кайло понял, что он тоже не подготовлен. С порывистым вздохом он прижался к столу, нависая над ней, заключив в живое кольцо её бёдра.

– У меня нет презерватива.

– Что? – Глаза Рей были закрыты. Она села, резко, и не открыв их вовремя, чтобы увидеть, чем это чревато. С громким треском они столкнулись лбами, из её прелестного рта вылетел полный арсенал матёрого сапожника. В ушах зазвенело, Кайло потер лоб, закрыв глаза на секунду, чтобы сосредоточиться.

– Думаю, я не планировал… неважно, – он не мог привести в порядок свои мысли – было ли это из-за того, что они собирались делать, или потому, что она, возможно, наградила его небольшим сотрясением, он не знал. – Я никогда не делал этого раньше.

Когда Кайло открыл глаза, она смотрела на него почти ласково. Её маленькая ручка поднялась с того места, где она соприкасалась со столом, и осторожно легла на его щёку. Ладонь была прохладной и сухой; приятный контраст с его, пышущей жаром, кожей. Рей коснулась влажными губами его лба и между ними воцарилось молчаливое понимание. Они остались там, вдыхая терпкие запахи друг друга, восстанавливая дыхание и успокаивая разогнавшийся до предела пульс, пока девушка слабо не выдохнула:

– Мне нужно идти. Джесс будет искать меня.

– Хорошо, – он прижался лбом к её лбу, задаваясь вопросом, потерян ли момент навсегда. Она неловко оттолкнула его плечо, соскальзывая со стола и поправляя свитер. Они долго смотрели друг на друга, всё ещё стоя очень близко друг к другу, а затем Рей изящно поднялась на кончики пальцев и запечатлела поцелуй на его массивном подбородке.

– Жди меня в конце моей смены, ладно?

– Хорошо, – он выдохнул с облегчением. – Да, я буду здесь.

Она нервно улыбнулась ему:

– Хорошо.

– Кайло, – он перебил её. – Это моё имя. – он неловко рассмеялся. – Тебе не обязательно называть меня профессором, когда мы… одни.

– Хорошо, Кайло, – эта улыбка была менее нервной. Милая, очаровательная улыбка, но в ней что-то неуловимо изменилось и она сменилась порочной усмешкой, брошенной через плечо, когда девушка открыла дверь и оглянулась на него. – Но что, если я хочу называть тебя так?

Комментарий к Часть пятая

Вот и новая глава. Как вам?) Всё стремительнее развиваются отношения между персонажами, что же будет дальше ? ;)

========== Часть шестая ==========

Они спускались по ступенькам библиотеки вместе, парочкой, не держась за руки, но идя куда ближе, чем при свете дня. Было холодно и туманно; университетский городок был пуст. Рей засунула кулачки в карманы пиджака. Ёе тонкие пальцы зудели от нервов, она ​​задавалась вопросом, попытается ли он взять её за руку? Какая-то часть девушки подсознательно шарахалась от такого рода близости, но часть её хотела вложить свою маленькую ручку в его огромную ладонь.

Они достигли нижней части ступенек, прежде чем она так или иначе решилась. То столкновение друг с другом было неловким, и всё же профессор Рен ничего не сказал. Он выглядел напряжённым, как будто долго размышлял над словами, прежде чем произнести их вслух. Рей задалась вопросом, не пытается ли он её соблазнить, или же хочет пресечь всё, что зарождалось между ними и списать на внезапное помутнение рассудка. Они не могли избежать друг друга – в семестре осталось восемь недель, но она уже могла представить, как это будет: будет ли он холодным, и, может быть, даже более жестоким, чем раньше, в попытке не показывать своё расположение. Она едва могла смотреть ему в глаза, но когда он читал лекции и смотрел на классную доску или в аудиторию, она не могла оторвать взгляд от его чувственных порочных губ, её разрывали на мелкие кусочки стыд, чувство вины и сожаления.

– Итак… – она просто открыла рот, чтобы извиниться, а после скрыться в неизвестности и спрятаться до конца семестра, когда Кайло прервал её:

– Позволь мне угостить тебя завтраком.

– Что? – слово вырвалось облачком пара, растворившись белой туманной дымкой в холодном воздухе.

– Тут недалеко неплохая закусочная, на пересечении Четвертой и Главной улиц. У них великолепные блины, – он задумчиво покачался на каблуках – нервничал? Для неё было непостижимо, что он мог нервничать из-за неё. Частью его животного магнетизма была уверенность, возможно, пришедшая с возрастом или опытом. – Ты любишь блины?

– Четвёртой и Главной? – девушка нервно прикусила губу. Рей никогда не была в этой закусочной, но проходила мимо много раз. Это заведение часто посещали пьяные и похмельные студенты, ведь оно так удачно располагалось всего в нескольких кварталах от университетского городка. С другой стороны, в маленьком сельском городке, где доминировал университет, всё было в нескольких кварталах или кампусах, и всё было популярным в студенческих кругах. Нигде не было безопасно, если Рей не хотела быть уличённой в свидании со своим профессором.

Стоп, свидании? Это не свидание, – упрекнула себя Рей.

– Сейчас пять утра субботы. Всё будет хорошо, – он, казалось, прекрасно понимал её беспокойство. Его голос слегка охрип. – Все спят. Пойдем, это наименьшее, что я могу для тебя сделать.

Рей разразилась нервным смехом, не в силах сдержать себя:

– Это наименьшее, что ты можешь сделать? У нас не было секса.

– Что? – профессор Рен невинно моргнул, и Рей остро осознала разрыв между поколениями.

– У нас не было секса. Большинство парней из универа покупают тебе завтрак после секса. Если они хорошие. Не до него…

– До? – его вытянутое лицо расплылось в короткой улыбке, и на секунду он стал выглядеть моложе. – Звучит многообещающе.

Слабый подкат, но Рей знала, что по её лицу расплылся багровый румянец. Она не успела придумать наглый ответ. Было бы легче тактично сменить тему.

– Я люблю блины.

***

Блинчики были хороши. Рей изо всех сил старалась выглядеть изящной, жадно поедая их. Взгляд тёмных глаз Кайло, казалось, не отрывался от неё между глотками кофе и небольшими размеренными укусами. Каким-то образом она опередила его, поедая свой третий блинчик, прежде чем он закончил свой первый.

– Проголодалась?

– Да, – она с усилием оторвалась от блинчиков, отложив вилку в сторону. – Извини.

– Ничего страшного, – Кайло с невинным видом отхлебнул кофе.

– Так, так, так, – из распахнутых кухонных дверей вышла миниатюрная женщина, держащая в руках пузатенький кофейник. Она подошла к их столу (кроме них, единственными людьми в закусочной были полицейский и медсестра, видимо, после ночной смены). – Профессор. А ты, должно быть, Рей?

Рей в изумлении уставилась на неё. Эти двое, казалось, были знакомы, но всё же как эта старушка узнала, кто она? Он говорил о ней? От этой мысли мурашки побежали по позвоночнику Рей, ситуация была лестной и неловкой одновременно.

– Привет, Маз, – профессор Рен (она ​​не могла заставить себя думать о нем, как о Кайло) протянул женщине свою полупустую кружку, и та проворно наполнила её терпким кофе. – Сегодня утром тихо.

Маленькая морщинистая хозяйка проигнорировала его попытки завести беседу.

– Не меняй тему. Ты не собираешься представить меня своей юной леди?

Профессор Рен потягивал кофе:

– Ты, видимо, уже знаешь её имя, так что нет.

– Грубиян, – укоризненно покачала головой Маз. – Ещё кофе, Рей?

– Нет, спасибо, – Рей кидала быстрые подозрительные взгляды между ними, туда и обратно. Профессор Рен старательно избегал её взгляда. – Откуда ты знаешь моё имя?

Маз картинно закатила глаза:

– Этот идиот донимает меня каждое утро…

– Маз… – многозначительно протянул Рен. Рей могла поклясться, что он покраснел.

– … просит меня вырвать минутку из моего напряженного графика, чтобы оставить милые записки на твоём стаканчике с кофе.

– О… – Рей, заинтересованно поёрзав, уселась прямо. Она чувствовала, что её личико пылает; должно быть, цветом она уже сравнялась с профессором. – Так вот откуда берётся кофе?

– М-м-м… – Маз многозначительно постучала по кофейнику, который она держала в руках.

– Лучший кофе в городе. Кайло приходит сюда на завтрак каждый день с тех пор, как начал преподавать, – опершись руками о стол, Маз склонилась поближе к Рей и заговорщически ей подмигнула. – Ты, должно быть, нравишься ему. Однажды он заставил меня сделать два послания на одной чашке.