Текст книги "Начнем с истоков (СИ)"

Автор книги: Pink bra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

========== Часть 1 ==========

– Ну что, Аникеев, – начал беседу со мной редактор, – поступило предложение отправить тебя в командировку.

– Кх…м, – деликатно обозначил я свою позицию, потому что пока не понял, хорошо это или плохо. А еще удивился, что именно меня, фрилансера, командировали, но продолжал внимательно слушать.

– Ты в курсе, где находятся закрома Родины? – снова озадачил меня Максим Ильич.

– Закрома? – удивился я. Припоминалось что-то из лозунгов социалистических времен, но отчего-то считал, что эти самые «закрома» понятие весьма абстрактное. И уж точно неприменимо в эпоху рыночной экономики.

– Закрома у нас, Володя, находятся в бывшей запасной столице СССР, – снисходительно посмотрел на меня редактор и перекинул через стол документы.

Я их мельком глянул и пожал плечами. В принципе, мне без разницы. Нужен материал – съезжу.

– Там немцы проявили инициативу. Мы делаем только часть от общей большой серии передач о пленных, что работали после Второй мировой на территории СССР, – добавил информации редактор. – Оператора тоже сторона-заказчик присылает.

– Немца? – уточнил я.

– Да нет… – Максим Ильич полистал еще какие-то бумаги. – Сергей Иванов вполне русское имя.

Я же продолжал вычислять в уме возможность поездки. Репетиторства у меня сейчас нет. Это ближе к сентябрю насобираю новых учеников. На моей основной работе – в рекламном агентстве – тоже полный тухляк. Клиенты по отпускам разъехались. Наша контора и так особо не загружена, а уж летом особенно. Взять внеплановый отпуск труда не составит. Тем более мой начальник на это как раз намекал несколько дней назад. Тогда я отказался. Планов особых не было. Тупо сидеть в душной Москве смысла не видел. А на поездку куда-либо у меня средств лишних не имелось. Честно говоря, и настроения тоже.

Последний месяц я пребывал в депрессии. Может, не совсем уж в депрессии, но настроения не было ни на что. Почему меня «бросил» любимый, я так и не понял. И если бы мы с Никитой хоть как-то выяснили отношения, а так я остался с «разбитым сердцем» и в полном недоумении.

Примерно я предполагал, что могло произойти. Вероятно, Никита нашел себе поблизости более удобного парня. Но не предупредить и вообще не поговорить со мной – подло.

С другой стороны, я продолжал жить в квартире Никиты. Оплачивал коммуналку и молился, чтобы бывший любовник не выгнал меня со своей жилплощади. Мои заработки настолько мизерны, что оплачивать полноценное жилье я не смогу. Знал бы, что такое случится, не стал бы брать машину в кредит.

В общем, думы одолевали меня тяжелые, а идея с командировкой, напротив, нравилась. Сколько там дней получается? Еще раз просмотрел бумаги. Вместе с дорогой пять суток. Нормально. Хватит времени, чтобы сменить обстановку и переключиться на другие вопросы.

– Почему не самолетом, а поездом? – все же поинтересовался у редактора.

– Могу и самолетом отправить, но не советую, – отмахнулся Максим Ильич. – Курумоч* по сути на два города ориентирован и расположен между Тольятти и Самарой. Оно тебе надо потом добираться до города? А так вы на Казанском сядете вечерком, поспите и утром уже на месте.

– Где я с этим Сергеем Ивановым пересекусь? – выспрашивал я детали поездки.

– В поезде, – кивнул куда-то на монитор Максим Ильич. – Кроме Иванова будут еще корреспондент с немецкой стороны и переводчик. Наташа вам оформит поездку в одном купе. Не забудь занести ей свои паспортные данные, – добавил напоследок редактор.

Три дня до поездки я потратил с пользой. Оформил отпуск в агентстве, просмотрел в интернете имеющуюся информацию по своему заданию. Почитал примерный сценарий. Вернее, то, что хотели получить немцы. Ничего особенного. Оставалось только удивляться, зачем я им там вообще понадобился? Знание немецкого языка у меня ниже среднего. Я хоть и указал этот навык в анкете, но не думал, что кто-то отнесется к нему серьезно.

Профессиональный переводчик у корреспондента будет. Скорее всего, я буду как подстраховка. К тому же редактору чужих денег было не жалко. А кроме меня вряд ли кто возжелал добровольно отправиться в провинцию, пусть даже и с немцами.

По поводу «добровольцев» я сообразил, когда вник в то, сколько писанины мне предстоит. Мало того, что сам материал нужно предоставить в большом объеме (это чтобы было из чего выбирать для комментариев видео), так мне еще предстояло плотно поработать с переводчиком. Мой немецкий был не настолько хорош, чтобы подать статью согласно требованиям.

Тем не менее работа не пугала. Отвлекусь, перестану думать о Никите и мучить себя. В Никиту я был влюблен ещё со студенческих времен. Впервые мы встретились на одном мероприятии «Физики лирикам» в середине третьего курса. Большая студенческая тусовка была организована под патронажем двух деканатов. Явка обязательная. В массовках я не был задействован и вполне удачно отбрыкался от «общественных нагрузок». С этим у нас дамы успешно справлялись.

На филологическом факультете девушек в соотношении к сильному полу было десять к одному. Ну а у физиков – наоборот. Естественно, взаимный интерес в организации вечеринки был налицо. Меня проблемы наших студенток не особо волновали. Я к тому времени осознал свою нетрадиционную ориентацию. Но кричать об этом не спешил, больше налегал на учебу и всеми силами старался выглядеть этаким занудой-ботаном.

Собственно, ботаном я и был. Учился много и с желанием. Была у меня цель вырваться из дома после окончания университета. Родительская опека стояла уже поперек горла. Еще и отец с нотациями по поводу того, что пора невесту привести-показать. И если меня в армию не взяли по причине плоскостопия, то нужно другим образом доказывать свою мужскую состоятельность (пахать все лето на даче или в одном из автосалонов отца).

Я же планировал сразу после окончания учебы рвануть в Москву. Там и возможностей, и народа побольше. Затеряться с моей нетрадиционной ориентацией легко. В общем, я учился, учился и еще раз учился. А тут вдруг такая масштабная студенческая вечеринка.

Почти сразу я для себя отыскал тихий уголок и постарался не отсвечивать. Как оказалось, моя «маскировка» под стену никого не заинтересовала. Девушки были озабочены поисками кавалеров из числа парней соседнего факультета. Я же, проторчав в зале почти два часа, решил, что вполне могу смыться домой, и даже пути отступления наметил. Вот только в фойе неожиданно столкнулся с парнем, который волок по полу огромную картонную коробку.

– Ты, что ли, вожак этого бабского племени? – с усмешкой окликнул меня незнакомец.

– Кто? – не понял я вопроса.

– Староста курса ты?

– Не… – отрицательно качнул головой. – Вячеслав Панов староста, он возле ступеней на сцену стоит, – припомнил я последнее место дислокации однокурсника.

– Тогда поволокли до вашего старосты подарки вместе, – протянул парень конец веревки, которой была перевязана коробка. Делать нечего, пришлось впрягаться в буквальном смысле этого слова.

– Никита Волков, – представился студент-физик через несколько шагов.

– Володя, – отозвался я и невольно замер, залюбовавшись глазами парня.

Торкнуло меня тогда на него сразу и конкретно. Ночью потом долго уснуть не мог, все вспоминал зеленые с карими вкраплениями глаза, обаятельную улыбку и непослушные кудри блондинистой шевелюры.

С Никитой я потом в университете сталкивался не раз и не два. Может, и до вечеринки приходилось пересекаться в коридорах университета, но раньше я его не замечал. Теперь же часто слышал задорное приветствие:

– Лирикам от физиков пламенный привет, – пожимал мне ладонь при встрече Никита.

И, собственно, это было все, что мне от него перепало. Девушки буквально висли на этом красавце, и мне «ловить» точно было нечего. В том, что Никита натурал, я даже не сомневался. Потому вздыхал тайком, изображал из себя беспечного парня, не обремененного любовными переживаниями, и даже не стремился попасть в одну компанию с Никитой, хотя такая возможность до конца четвертого курса часто выпадала.

А потом Волков перевелся в Москву. Как и почему – прошло мимо меня. Кто-то из наших девчонок обмолвился, что Волков, несмотря на свою внешность дамского любимчика, перспективный студент. Его статьи даже в специализированном интернет-журнале были. Статьи я тоже искать не стал. Все равно не пойму. Сожалел, конечно, что теперь не мог даже изредка встречать объект своей страсти, но так было даже лучше.

Следующие три года я ничего не слышал о Никите. В общедоступных социальных сетях его профиля не было. Общих друзей или знакомых у нас не имелось. Может, он и приезжал домой, но я об этом не ведал.

Вот только судьба подруга непредсказуемая.

Следующая наша встреча с Волковым случилась в тот момент, когда я думал, что хуже в моей жизни уже ничего быть не может: я разругался с родителями. Не просто поссорился, а меня буквально под зад вытурили из дома. Ожидаемо причиной этому стала моя нетрадиционная ориентация.

Отец в очередной раз завел разговор о том, что пора уже жениться и внуков нарожать. Причем тех внуков предполагалось рожать от дочки соседа по даче. Мол, девушка из приличной семьи, и мне будет идеальной парой.

Дашенька с мнением родителей была полностью согласна. Хлопала накладными ресницами, надувала и без того пухлые, накачанные силиконом губы «под карпика», выпячивала пышный бюст и всячески демонстрировала желание спариваться, и почему-то именно со мной. Пусть я и симпатичный парень, но не думаю, что моя тощая фигурка сильно впечатлила Дашеньку. Зато у меня за спиной стоял папа – владелец сети автомастерских.

– Квартиру вам на свадьбу подарю, – вещал отец.

– С нашей стороны машина и обстановка в дом, – дополняли родители Даши.

И только моим мнением никто не интересовался. Нет у меня той силы воли и характера, что достались отцу. Порой мне казалось, что я вообще неродной ребенок, хотя внешне и похож на отца. Тот, в свою очередь, своим новым знакомым сообщал, что я копия его покойной бабки. Такой же тонкокостный и миниатюрный.

Этой самой моей миниатюрности родитель явно стыдился. Он своими ручищами мог гаечный ключ в узел завязать. И я на его фоне как некое бледное и тщедушное недоразумение. В детстве много болел. И все «пацанячьи» развлечения прошли мимо меня. В футбол я не играл и не смотрел его по ТВ. На борьбу записался, но был исключен после первого же занятия. Тренер настойчиво порекомендовал вначале общую физическую подготовку подтянуть. А когда мне ее было подтягивать, если я постоянно умудрялся то простуду, то какие-то другие болячки подцепить?

Класса после восьмого отец окончательно махнул на меня рукой, разочаровавшись в «наследнике». Больше моим мнением никто в семье не интересовался. Оттого по поводу женитьбы меня буквально поставили перед фактом. Окончательно я запаниковал, когда у меня истребовали паспорт, и деликатно напомнил, что предложения руки и сердца пока никому не делал.

– Не позорь меня, сученыш! – стукнул кулаком по столу отец.

– Мне жениться рано, и вообще я верю в чувства. А без них жениться неправильно, – проблеял я в своё оправдание.

– То, что я позволил тебе пойти учиться на бабский факультет и содержал все это время, ничего не значит! – продолжал рычать отец. – С твоим дипломом только школьникам сопли подтирать.

– У меня репетиторство и планы… – продолжал я мямлить оправдания.

– Женишься и займешься вплотную семейным бизнесом, – припечатал родитель.

Отец давно хотел спихнуть на меня одну из мастерских. Сюрпризом это не стало. Отчего-то родитель считал, что образование хозяина не так важно. Наемные работники справляются и так. Мама же заведует всей бухгалтерией и четко следит за всеми перемещениями денежных средств.

Мне, кстати, от тех семейных прибылей пока ничего не перепало. И это при том, что все каникулы я проводил в гараже. На все вызовы выезжал в составе эвакуаторной бригады. В любую непогоду был на подхвате у мужиков. Но мне эту работу как таковую не засчитывали. Все свои скромные сбережения я скопил за счет репетиторства.

Безусловно, отец был прав, когда заявил, что содержит меня. Но пока родители не попрекали. Как оказалось, это только потому, что я не пытался бунтовать или высказывать свое мнение.

– Паспорт для подачи заявления в ЗАГС на стол, – снова стукнул по многострадальной столешнице отцовский кулак.

Родители Даши тем временем начали проявлять некое беспокойство. Только сама девица выглядела беззаботно. А потом вообще брякнула:

– Он же у вас педик, вот и жмется.

– Ты, доча, на жениха не наговаривай, – толкнула в бок «теща» Дашку.

– Мы со Светкой Черновой видели его возле «Помады», – неожиданно заявила Даша.

– Так может, он просто мимо шел, – заняла адвокатскую позицию моя мама.

– И за задницу его мужик по ошибке лапал? – хмыкнула Дашка.

А я разом покрылся холодным потом. Вспомнил и тот случай, и мужика, с которым познакомился и действительно трахнулся. Напился я тогда на дне рождения одноклассника. Как итог, меня потянуло на подвиги, да и секса хотелось. И гляди как повезло! В переносном смысле, конечно.

Конечно, можно было сказать в ответ что-то оправдательное. Типа поспорил с парнями или Даша обозналась. Но начало семейного разговора было посвящено моей женитьбе, оттого я возражать не стал. Слова невестушки подтвердил, устроив себе каминг-аут. Отец как-то сразу и безоговорочно мне поверил. Глаза, как у того разъяренного быка, налились кровью.

– Убью суку блядучую! – без предупреждения врезал мне в лоб кулаком родитель. Хорошо так врезал. В себя я пришел не скоро. К тому времени Даша с родителями испарилась. Мне же мама успела собрать вещи в рюкзак. Кинула поверх рюкзака сумку с ноутбуком, куртку и зимние ботинки.

– У нас нет больше сына, – сухо сообщила мама. – Иди к своим ебарям и лучше отцу на глаза не попадайся.

В голове у меня продолжало шуметь, и я никак не мог поверить, что это не слуховые галлюцинации. Из-за чего? Только потому что я немного другой и не могу, не хочу быть с той женщиной, что мне попытались навязать родители?

Так окончательно и не придя в себя, я покинул квартиру. Проверил наличие документов, закинул рюкзак на плечо и вышел из подъезда. Теплым весенним вечером зимняя куртка и ботинки вызывали недоумение у случайных прохожих, но мне было не до того. В голове была полная каша. Тем не менее я успешно добрался до вокзала и уже через час загружался в плацкартный вагон поезда, идущего в Москву. Верхняя боковая полка у туалета меня ничуть не смущала. Шок от разрыва с родителями до сих пор так и не прошел, но планы на будущее я уже начал составлять.

Комментарий к

Никита http://s011.radikal.ru/i317/1709/20/e590cc60bc16.jpg

*Курумоч – аэропорт Самары, находится вблизи посёлка Берёза в 35 километрах севернее Самары, в 45 километрах восточнее Тольятти

========== Часть 2 ==========

Москва встретила меня пасмурным небом и холодным ветром. Как раз под стать настроению. Прогнозы я для себя строил самые безрадостные. Денег впритык, работы пока нет, знакомых и родственников тоже. Насчет жилья вообще полная жопа.

Именно с поиска квартиры и стоило начать. Времени просмотреть интернет у меня не было. Потому решил купить газету «Из рук в руки» или что-то подобное. Раньше мне приходилось бывать в Москве, но ориентировался я все равно плохо. Вышел на площадь трех вокзалов и попытался вспомнить, что и где. И вдруг как гром средь ясного неба:

– Лирикам от физиков пламенный привет!

Я глазам не поверил. Но ошибки не было. Повзрослевший, возмужавший, но все такой же обаятельный Никита стоял передо мной.

– Ты только приехал? Надолго? Из дома? А я в Питере был, с Ленинградского иду, а тут ты стоишь, как девочка на панели, – похлопывал меня по плечу Волков. – Пойдём присядем где, не виделись столько времени. Ты как? Чем занимаешься?

На такой поток вопросов я отвечать не успевал. Но посидеть в кафе согласился. Действительно почувствовал, что оголодал. Да и крепкий кофе мне не помешает. Ночью я так и не поспал. И думы тяжелые, и народ, шастающий в туалет, не давали уснуть.

– Так ты сюда какими судьбами? – продолжал радоваться встрече Никита, как только мы получили заказ.

– Родители из дома выгнали, – не стал я ничего придумывать.

– Чего так? – сразу стал серьезным приятель.

– Я гей, а старшее поколение такую свободу нравов не поддерживает.

– И синяк у тебя на лбу получен явно в воспитательных целях, – констатировал Никита.

Честно говоря, когда я заявил о своей ориентации Волкову, то ожидал увидеть сразу брезгливое выражение лица. Но, кажется, столичная жизнь делает людей более толерантными. Никита же выспросил у меня еще детали моего триумфального «выхода из семьи» и снова похлопал по плечу.

– Доедай и пошли, жертва домашнего насилия, – хмыкнул Волков. По дороге к метро Никита кратко поведал о своей жизни. – У меня ведь похожая история. Разругался с родичами, когда только перевелся в Москву. Мать потом даже не позвонила, чтобы сообщить о похоронах отца. Но по сравнению с тобой мне повезло больше: бабушка оставила в наследство квартиру. Однушка, правда, но мне хватает.

– Так ты что, тоже гей? – не поверил я.

– Ага, – рассмеялся Никита. – Пидорас самый натуральный.

Стоявший на перроне народ недовольно на нас покосился. Вот только Никите было наплевать на мнение общественности.

– Нет, ну мне с тобой просто повезло! – продолжал восхищаться чему-то парень.

Я пока не понял и вежливо помалкивал, радуясь, что меня вообще подобрали, как бездомного котенка, и куда-то везут.

– В проект меня взяли, – вещал Никита. – Научный руководитель зверь! Я сразу после аспирантуры пошел…

Научные термины, упоминание каких-то фамилий, к тому же нерусских, мне ни о чем не говорили.

– Понимаешь, мне придется раз в месяц, может, чуть реже, возвращаться в Москву. У нас же совместный проект, – объяснял тем временем Волков. – И подфартило-то как! Представляешь, спонсором будет отец одного из наших. Только он в Канаде много лет бизнес ведет. Но это не важно. Нам вообще лаборатории за Полярным кругом нужны. Через три месяца обещали все подключить.

Пока доехали до квартиры Никиты, я примерно ситуацию уяснил. Сдать квартирантам жилье Волков не мог по причине того, что будет приезжать и довольно часто. Личные вещи деть некуда. Была бы хотя бы двушка, тогда можно снести все свое барахло в одну из комнат, предоставив вторую квартирантам.

– Зарплата у меня будет такая… – демонстративно закатил глаза Никита. – С тебя только оплата коммунальных услуг, ну и общий присмотр за квартирой.

Устраивало меня все. Я вообще в углу на коврике в прихожей готов ночевать. На такое везение и не рассчитывал. Это было единственное, что досталось мне в столице относительно легко. Насчет работы пришлось побегать, и основательно. Меня даже преподавателем в школу не брали. Помыкавшись три недели, я решил устроиться на любую должность и добирать зарплату на побочных доходах. Опыт репетиторства у меня имелся. В случае необходимости мог предоставить контакты родителей бывших учеников для подтверждения своей репутации.

Неожиданно мне удалось получить небольшую подработку в довольно престижном издательстве. В сумме общий доход со всех работ получался нормальным. Только затрат у меня было выше крыши. Меня же, считай, из дома без вещей выпихнули. Зимняя куртка для сентября не годилась. Приехавший через месяц Никита попытался дать что-то из своих вещей, но бесполезно. Он был и выше, и массивнее меня.

– Давай я тебе в долг дам, отдашь позже, – снова выручил друг, когда рассмотрел внимательно мои кроссовки. – С такой обувкой ты скоро заболеешь.

От помощи я не отказался. И действительно вернул все по частям еще до зимы. Никита прилетал стабильно на два-три дня раз в месяц и снова убывал куда-то на север Канады. Но на католическое Рождество Волков получил аж полторы недели отпуска. И эти дни стали для нас переломными. Вначале были легкие, незаметные касания. Я смущался, если случайно сталкивался с Никитой на выходе из ванной или в узком коридоре. Кто из нас сделал первый шаг, теперь уже не вспомню. Но шквал эмоций захватил обоих, и с головой.

– Вовка, какой ты красивый, я чуть не сдох, мечтая прикоснуться к тебе, – признавался позже Никита.

– А ты мне снился все время после вечеринки наших факультетов, – откровенничал я.

Тот Новый год я никогда не забуду. Мы гуляли по заснеженной Москве, покупали какие-то предновогодние безделушки, украшали квартиру и, конечно же, долго и с чувством наслаждались друг другом.

– Ты моя снегурочка белокурая, – ласково называл меня Никита. – Отпускай волосы. Станешь еще более привлекательным. Я буду сходить с ума от ревности и любоваться.

Никита улетел в первых числах января, но теперь мы общались по скайпу практически ежедневно. Если у Никиты не было дежурства в лаборатории, то он обязательно выходил на связь, и мы беседовали. Обсуждали все на свете: музыку, новые фильмы, старых знакомых, погоду и даже купленные мной вещи. До лета Никита прилетал еще несколько раз. Но потом вырваться домой стало сложнее.

– Канадцы все под себя подгребли, – пояснял мой любовник. – Наших почти по боку пустили.

– И что теперь? – невольно заволновался я.

– У меня подписанный контракт, к тому же именно мои расчеты и решения легли в основу части проекта.

– А твой научный руководитель? – напомнил я.

– Ну, это как обычно бывает у молодых аспирантов, – хмыкнул Никита.

– Это как? – ревниво поинтересовался я.

– Я сопоставлял и проводил анализ, но в первых научных статьях стоит подпись – «Решетников и Волков», – легонько щелкнул меня по носу Никита.

– Твой руководитель подмазался к тому, что ты там делал?

– Естественно, – пожал плечами любимый. – Я же говорю, что это обычная практика. Только Решетникову нужно было сразу меня оттеснять, когда канадцы проявили заинтересованность. Он прошляпил, а теперь «поезд ушел».

– Ты остаешься в проекте?

– А как же, – сиял улыбкой Никита. – Мало того, на мне теперь еще лаборатории биологов. Химики сами справятся, но мои эксперименты с волнами так и останутся под моим контролем. Зарплату удвоят, – потянулся он всем телом.

– Только повода прилетать в Москву у тебя не осталось, – сообразил я.

– Говорю же, зарплата такая, что вполне могу летать на выходные домой.

Совсем, как планировал Никита, не получилось. Новые обязанности, какие-то эксперименты и прочее не позволяли видеться чаще, чем раз в два месяца. Зато какие это были встречи! Мы набрасывались друг на друга, как два голодных хищника. А потом снова были расставание и долгие беседы по скайпу.

К концу второго года Никитиного контракта случилось несколько неприятных для меня моментов.

– У нас усиление режима секретности, – пояснял Никита. – По скайпу теперь ни-ни. Пиши мне на мэйл.

Я писал, отправлял фото, ждал. Но даже ответных писем становилось все меньше и меньше. А потом совсем как отрезало. За май месяц я не получил ни одной весточки от Волкова. Только осознание того, что я продолжаю жить в его квартире, давало надежду, что мы как-то объяснимся.

Вообще-то мне и так было понятно, что у Никиты появился новый любовник. К чему такие хлопоты и затраты, когда можно найти кого-то поближе? Вот только зачем было откровенно врать мне? Секретность у него, как же! Связи нет и интернет вырубили. Верю, верю…

Оттого командировка в Самару оказалась для меня спасением. Мысли о Никите отошли на второй план. Еще раз я просмотрел задание и подивился тому объему информации, который хотели получить немцы. И между прочим, зря они так губу раскатали.

– Режимный объект. Иностранцам допуск не дали, – пояснял мне оператор, с которым мы познакомились в купе. – А без допуска в хранилище немцам в Самаре делать нечего.

Еще минут десять Сергей, или как он представился: «сэр Гей», вводил меня в курс дела. Я еще до этого удивлялся, почему мы приезжаем в пятницу под конец недели? Оказалось, что пропуска и сопровождающего нам подготовят на субботу. У нормальных людей выходной, но для немцев сделали исключение. Хотя самих иностранцев в результате так и не пустили на секретный объект.

– Мои записи тоже предварительно просмотрят и только потом дадут разрешение, – возмущался Сергей. – Никакого творчества, – жеманно накручивал он на палец локон розового цвета.

Сексуальную ориентацию этого парня было видно за версту. Он особо и не скрывался. Только я в его обществе чувствовал себя неловко. Не привык я к подобному. После истории с родителями старался всячески скрывать свои предпочтения. Вот только в поезде меня ожидал неприятный сюрприз. Любому было понятно, что если два парня выкупили для себя полное купе, к тому же один из них не пренебрегает косметикой, то пидоры оба.

Проводница примерно так и намекнула. Мол, к прибытию в Самару лучше бы обтягивающие джинсы бордового цвета сменить на что-то более демократичное. Иначе мы и от вокзала не далеко отойдем, как будем биты народными массами, и никакая милиция не поможет.

– Дикари, – фыркнул Иванов. Я деликатно промолчал, но был полностью согласен с дамой.

Утром Серега продолжал стенать и причитать о своей тонкой душевной организации, меняя джинсы и смывая остатки косметики. По-хорошему, ему бы и волосы надо перекрасить. Не берусь даже определить изначально, какого цвета имел Серега волосяной покров на голове. Судя по цвету бровей – шатен. Сейчас же он был выкрашен как минимум в пять оттенков. И розовый в этой цветовой гамме преобладал.

Оттого я постарался побыстрее отволочь этого яркого представителя сексуальных меньшинств в гостиницу. Дел предстояло нам немало. И почему-то они все по умолчанию легли на меня. Но повезло, что всё уже было согласованно заранее. С нашим сопровождающим мы встретились в фойе гостиницы, оговорили время и прочие нюансы.

Молодой мужчина мне понравился. Не то чтобы я сразу забыл Никиту. Но фигура и стать Романа Алексеевича мне импонировали. В меру спортивный, с коротким ежиком светлых волос. Симпатичное лицо и приятный голос. К тому же он даже бровью не повел на все жеманные выкрутасы Сереги, продолжая спокойно и обстоятельно нас инструктировать:

– Включаете камеры только по моей команде. Любая другая фото и видео-съемка запрещена, – пояснял мужчина. – Не забудьте паспорта. Для посещения обычных промышленных холодильников разрешение не нужно. Вы сможете в них побывать завтра. Это не секретный объект. Время ограничено только вашим организмом. Более полутора часов не рекомендую. Температура от минус пятнадцати и ниже. (http://reporter63.ru/article/178480.html)

– Нам обещали показать дегустацию, – напомнил я.

– Будет вам дегустация, – подтвердил Роман Алексеевич. – Два технолога специально выходят завтра на работу.

Теми технологами оказались две дородные дамы «кому примерно за… сорок».

– Галина Николаевна и Эльвира Яновна, – представил нам технологов-дегустаторов сопровождающий. На мой немой вопрос Сергей кивнул утвердительно – снимать можно.

Оператор порывался еще на подступах к лифтам выклянчить разрешение, но не сложилось. Честно говоря, снимать там особо нечего было. Довольно допотопные лифты, к тому же грузовые.

Вообще-то я, когда услышал, что под этой невысокой горой Красноглинского района Самары вмещается несколько железнодорожных составов, то подумал, что они прямо целиком туда заезжают. Оказалось, что нет. Вагоны разгружаются, и при помощи малой техники продукты и все остальное опускают на лифтах.

– Примерно сто двадцать метров от поверхности, – начал экскурсию инженер, примкнувший почти сразу к нашей компании. – На случай глобального военного конфликта запасов необходимого продовольствия хватит для обеспечения всей страны в течение трех месяцев*.

Серега невольно присвистнул, но больше не отвлекался, продолжая снимать сложенные вдоль стен мешки.

– Здесь крупы, соль, сахар… – демонстрировал стеллажи Юрий Андреевич. – Замена продовольствия происходит примерно за год до истечения срока годности.

– А куда направляются продукты по истечении срока? – задал я очевидный вопрос.

– Не выбрасывают, конечно. В основном, отправляются в воинские части. Но и гуманитарную помощь оформляем с наших складов.

Заметив мою скептическую ухмылку, инженер поспешил напомнить:

– Изымаем за год до окончания срока хранения. Только с молочной продукцией все обстоит иначе. Но об этом вам поведает Эльвира Яновна, а я с вами прощаюсь.

Попрощался инженер вовремя. Похоже, что соваться лишний раз без нужды в холодильник резервного фонда у него желания не было.

– Снимать можете сколько угодно, – заметил Роман Алексеевич. – Я буду ждать вас в комнате для персонала. Отзвонитесь мне по внутреннему телефону, когда закончите. – И тоже поспешил удалиться.

– Ну что, цыплята, надеваем ватники, каски и вперед! – как-то слишком плотоядно заулыбалась одна из теток-дегустаторов.

Сергей в том самом ватнике сразу утонул и начал возмущенно попискивать, что снимать не сможет.

– Тогда берем только этого, – кивнула на меня Галина Николаевна. – Сейчас еще Пашка подъедет, покажет, что и как.

Если в двух словах, то работа дегустатора заключалась в том, чтобы вынести из холодильника коробку с маслом из определенной партии, продегустировать и вернуть обратно, если качество соответствует. Коробки из разных партий грузились на кар. Тот самый Пашка отвозил в лабораторию и ждал результата.

Поработать в холодильнике мне пришлось основательно. За пятнадцать минут я продрог до костей. Да и в коридорах на подступах было ощутимо прохладно. Только рыжий Пашка продолжал сиять как солнышко и тарахтеть без умолку, рассказывая что, где и почему так.

– Срок годности на упаковке ни о чем не говорит, – поясняла чуть позже Галина Николаевна принцип дегустации. – Мы, конечно, ориентируемся на эту дату. Но со сливочным маслом никогда не знаешь заранее, что будет. Потому пробуем все на вкус.

– Просроченное масло будет горчить, – дополнила Эльвира Яновна и выдала нам с Серегой особую лопаточку-скребок.

Первые десять коробок я вскрыл и опробовал без вопросов. А дальше стал сомневаться. Горчит то масло или нет, понять уже не мог.

– Запиваем водой и ждем, пока рецепторы придут в норму, – пояснила одна из технологов.

– К нему бы хлеба, – проворчал Серега.

– Хлеб потом будет. Через час пойдем в комнату отдыха. Там и чай попьём. А пока закончим то, что Пашка подвез, – пообещала Галина Николаевна.

К концу обещанного часа меня буквально тошнило от одного вида масла. И это учитывая, что я съедал из каждой коробки не более половины чайной ложки масла.

– Какая у вас тяжелая работа, – оценивал очередную стопку коробок Сергей. Он от самой дегустации отвертелся практически сразу, мотивируя это тем, что у него нет ограничений на съемку. – Лица более счастливые изобразите, – изредка подавал голос оператор.