Текст книги "Не прикасайся ко мне, Поттер (СИ)"
Автор книги: PhonixFeder
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Иногда Астория брала за руку Скорпиуса, когда они шли по оживленной улице – это Драко еще мог понять.
Но уж тут-то… Он же не был сыном Гарри, да и опасности, что кто-то из них свалится в озеро, не существовало. А Драко все равно хотелось ухватиться за пальцы, легонько дотрагивающиеся до его руки, и никогда больше их не отпускать.
Он покосился на Гарри и задумался, не слишком ли тому будет смешно, если он так и сделает.
Конечно же, он не решился. Ну, другого и ожидать от себя было трудно.
Драко постарался вслушаться в то, что говорил Гарри, и удовольствоваться лишь этими случайными прикосновениями. Ладонь у Поттера была очень теплой, и чем холоднее становилось Драко, тем больше его занимала мысль, не держаться ли люди за руки, только чтобы согреться.
– Ты меня вообще слушаешь? – спросил Гарри и внимательно на него посмотрел.
Драко пробормотал что-то, чего и сам толком не понял. Ему просто хотелось, чтобы Гарри говорил дальше. Его голос Драко как-то успокаивал.
– Ну и что я только что сказал? – с дьявольской усмешкой поинтересовался Гарри.
– Что хочешь позаботиться о правах кентавров? Или что ты против войны в Ираке? Или что геям должны наконец разрешить жениться? – предположил Драко, очень надеясь, что хоть одна из трех тем подойдет.
Гарри довольно покачал головой.
– Вообще-то я говорил, что мне очень нравится гулять с тобой.
Драко вытаращил глаза. А потом у него неожиданно закружилась голова, и на губы запросилась ухмылка, и вдруг оказалось, что это и не ухмылка вовсе, а улыбка, и он с трудом заставил себя снова казаться серьезным.
Он даже сбился с ритма, в котором дотрагивался до руки Гарри, чтобы хоть ненадолго почувствовать тепло его кожи. Драко откашлялся и все же схватился за его ладонь. Их пальцы неловко столкнулись и наконец переплелись. Гарри улыбнулся.
– Я этого так ждал, – признался он, – но думал, что тебе нужно немного времени. Я не знаю, как вести себя с тобой.
Драко стало по-настоящему жарко.
– Ты все делаешь совершенно правильно, – тихо сказал он. Сердце дико колотилось у него в груди.
Они шли и шли. Рука об руку. И Драко внезапно понял, почему люди держатся за руки. Это не для демонстрации привязанности. И не из опасения, что кто-нибудь ненароком искупается. И даже не для того, чтобы согреться во время холодной осенней прогулки. Хотя и этих побочных эффектов отрицать нельзя.
Нет, на самом деле это просто очень приятно. Только-то и всего.
Гарри выводил пальцем маленькие круги на его запястье, и Драко чувствовал себя из-за этого так, словно его с ног до головы завернули в пушистое шерстяное одеяло и уложили у камина. Тепло и уютно.
– А для чего вообще в мире существуют геи? – неожиданно спросил Драко. Он уже давно задавался этим вопросом, с тех пор как оказался в больнице, но ответа так и не нашел. – Ты-то уж точно должен это знать.
Гарри пожал плечами.
– С чего вдруг я должен это знать? – Он все еще улыбался.
– Ну ты же гей, – удивился Драко.
– Ну, я еще и мужчина, но как-то и не задумывался о смысле бытия мужчин, – возразил Гарри и поправил очки. Все те же отвратительные круглые очки, которые теперь казались Драко очень даже симпатичными.
– Ну, это-то как раз просто, – не согласился Драко, – мужчины делают детей. Без мужчин не было бы жизни.
Гарри забурчал:
– Ты слишком много думаешь, Драко. Ты прямо какую-то науку хочешь вывести из своей гомосексуальности. Ты довольно-таки занудный гей, это утомляет, знаешь ли.
– Нормальным я тебе нравился больше? – ухмыльнулся Драко и сжал его руку. Гарри сжал его ладонь в ответ.
– Нет, – сказал он, – нормальным ты утомлял еще больше.
Драко вздохнул.
– Ну, такой вот я.
– Ага. Ты такой. Знаешь, один умный человек сказал: “Будь тем, кто ты есть, все остальное – фигня”.
Драко поморщился.
– Какой-то странный умный человек. Это не ты, часом? Очень уж на тебя похоже.
– Нет, – покачал головой Гарри, – это Рон, он тогда был пьян. Но кроме шуток – высказывание очень правильное, возьми его себе на заметку.
Драко кивнул.
– Или он как-то по-другому сказал? – вдруг засомневался Гарри.
– Да неважно, – поспешил заверить его Драко.
– Ну что, еще один круг? – предложил Гарри. – Или у тебя ножки слишком сильно болят?
– Поттер! – предупреждающе воскликнул Драко. Тот засмеялся, и его смех был для Драко дороже всего золота мира.
Он бы добрался до края света, только бы Гарри держал его за руку. И, конечно же, он согласился еще на один круг. А потом еще на один.
========== 23. Окклюменция ==========
Драко начал пользоваться пианино в общей комнате. Сначала его здорово напрягали слушатели – раньше он никогда не играл на публику. До сих пор музыка была для него чем-то личным. Но потом он понял, что она помогает не только ему, но и другим пациентам, которым пришлось в жизни намного хуже, чем ему самому.
Здесь лечились люди, зависимые от зелий, и те, кому не повезло попасть под плохо выполненный Обливиэйт.
И здесь были Лонгботтомы.
Драко знал, что их пытками довели до безумия его дядя и тетя, и поначалу ему было тяжело смотреть, как миссис Лонгботтом хлопает в ладоши в такт музыке, и беспрестанно думать при этом, что в ее невменяемости виновата сумасшедшая тетушка Белла. Но с каждым днем он получал от игры все больше удовольствия.
Никто так не радовался каждой ноте, как миссис Лонгботтом. А однажды она даже притащила с собой в общую комнату сына и энергично указала ему на Драко. Было немного неловко встретиться с Невиллом Лонгботтомом через столько лет, да еще и здесь, но, к счастью, бывший однокурсник только кивнул Драко в знак приветствия и полностью посвятил себя матери, которая возбужденно раскачивалась на стуле под музыку.
Когда Драко оставался один, он писал песню. Теперь, думая о Поттере, он больше не трогал себя, а садился за пианино и работал над композицией, которую назвал просто “Гарри”. Это была тихая спокойная мелодия – и она полностью отражала все то, что Драко чувствовал, как только Гарри заходил к нему в палату. Целительница Симс считала просто замечательным, что в музыке Драко нашел способ передать свое отношение к Гарри. Она не видела ничего страшного в том, что говорить об этом Драко не хотел и что, возможно, он так никогда и не сумеет выразить свои чувства словами.
А все остальное время Драко разбирался с гитарой. Инструмент был ему совершенно незнаком, и Драко приходилось самому учить аккорды, прежде чем приступить к обучению Скорпиуса.
Мать регулярно навещала его и просила вернуться домой. Отец не приходил никогда. Как сказала Нарцисса, он боялся, что здесь его и оставят. Что ж, это не самое худшее, что могло бы с ним произойти, подумал Драко.
– Мы продадим мэнор, – сказал он в последнюю неделю перед выпиской.
– Что? – встревожилась Нарцисса. Малфой-мэнор был ее домом. То, что она потеряла его, после того как Люциус и Драко пережили дорогое судебное разбирательство, разбило Нарциссе сердце. Уже одно только осквернение дома оборотнями и вампирами, а также присутствие в нем Волдеморта во время войны далось ей нелегко.
Драко меньше всего желал лишить мать дома в третий раз. Но поступить по-другому он не мог. Он не хотел больше работать с утра до ночи только потому, что ему приходилось содержать пятерых человек. Он был за многое благодарен своим родителям, но не настолько, чтобы вконец угробить себя.
Он был готов заботиться о Скорпиусе и, конечно же, об Астории, без которой тот никогда не вырос бы таким чудесным ребенком в самом сердце Малфой-мэнора.
– Вы можете снять себе квартиру, – сказал Драко. – И отцу нужно найти работу.
– Но… он же понятия не имеет, что значит работать, – растерялась Нарцисса. – И ты ведь знаешь, он болен.
– Тогда работать придется тебе. Мне все равно, как вы это решите, но я больше не могу тянуть мэнор на себе. Я по уши в долгах и как ни бьюсь, меньше их не становится. Я до смерти устал, – признался Драко.
Он чувствовал себя отвратительно, но целительница придала ему храбрости. К тому же в глубине души он знал, что поступает правильно.
Целительница вообще всегда поддерживала его и даже разговаривала с Нарциссой, когда ему не хватало слов, чтобы выразить свои мысли. На его встречах с Асторией она тоже присутствовала, хотя иногда Драко был рад ненадолго остаться с женой наедине. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь раньше так наслаждался общением с ней.
Рассказать Гарри о диагнозе он тоже попросил целительницу Симс. Драко хотел, чтобы Поттер хорошо понял, что с ним произошло, но не был уверен, что сумеет внятно описать все эти сложные процессы в своем мозгу.
Гарри внимательно посмотрел на целительницу и ободряюще улыбнулся Драко. Ну просто уму непостижимо, откуда в нем столько спокойствия. Сам Драко нервно раскачивался на стуле, пока Гарри не набрался наглости и не взял его за руку. Драко тут же успокоился, но все же сердито взглянул на него. До сих пор он всегда касался Гарри первым, и тот с удовольствием подчинялся этому правилу.
– Вам о чем-нибудь говорит термин “окклюменция”? – поинтересовалась Симс и приподняла очки.
Гарри передернуло, словно скрывать свои мысли было для него невыносимо.
– У меня это никогда не получалось, – пробормотал он.
– А мистеру Малфою пришлось ее освоить, когда Тот… э-э-э, то есть Волдеморт поселился в Малфой-мэноре. И он закрыл свой разум настолько хорошо, что даже забыл об этом, – начала целительница и внимательно посмотрела на Гарри, словно желая убедиться в том, что тот ее понимает.
Гарри можно было обвинить во многом. В ужасном вкусе – одни только вязаные носки чего стоят, – в раздражающем до зубовного скрежета оптимизме и морализаторстве, которое порой пробуждалось в нем совершенно не к месту. Но дураком его назвать было нельзя.
– Скорее всего, мистер Малфой еще подростком понял, что он гей – или что мысль о сексе с мужчиной как минимум не вызывает в нем отвращения. Но для Пожирателей гомосексуальность была ничуть не лучше магглорожденности. Поэтому спрятать эту часть себя стало для мистера Малфоя вопросом жизни и смерти. И он настолько в этом преуспел, что забыл о своей ориентации целиком и полностью. Для него и по сей день “быть геем” значит “умереть”, – продолжила целительница.
Гарри с ужасом уставился на Драко. Тот только пожал плечами. Звучало это просто кошмарно, но ему самому все казалось не таким уж и страшным.
– С чувствами и сексуальностью вообще дела обстоят точно так же. Он предпочел все это спрятать, поэтому ему так сложно сейчас выразить дружеское расположение и любовь. Он чувствует это, но полностью потерял связь с той частью мозга, которая отвечает за проявление чувств, – сказала целительница. Гарри шокировано почесал в затылке. Драко улыбнулся – этот жест вызвал в нем целую бурю приятных эмоций.
– Значит, он спрятал все свои чувства при помощи окклюменции? – растерянно переспросил Гарри и сжал руку Драко так сильно, что стало больно. Драко это не напугало. Он успокаивающе погладил пальцы, как тисками сдавливающие его ладонь.
– Полагаю, он понял на шестом курсе, что Волдеморт без колебаний использует его любовь к родителям. И он скрыл ее – а заодно и все остальные чувства, будь то дружеские или любовные. И, конечно же, запрятал поглубже тот факт, что он гей. Это было для него единственным способом выжить, – сказала Симс.
– Но как… Почему ты потом снова все не вспомнил? – спросил Гарри, глядя Драко в глаза.
Драко беспомощно пожал плечами.
– Я просто не знал, что мне есть что вспоминать, – тихо сказал он.
Симс внимательно наблюдала за ним и молчала, наверное, дожидаясь, что он скажет что-нибудь еще, а потом объяснила сама:
– Похоже, он пользовался окклюменцией не менее полугода, мистер Поттер, причем в очень тяжелой, опасной для жизни обстановке. Трудно было в таких условиях не потерять себя – ну, или по крайней мере часть себя.
– Но вы-то тогда откуда все узнали? – спросил Гарри и ослабил хватку. Он виновато взглянул на Драко и, притянув его руку к губам, поцеловал покрасневшие пальцы. И Драко на мгновение забыл, зачем они оба здесь. Он даже удивился, когда Симс снова заговорила:
– Когда он нам сказал, что совсем не может летать, хотя раньше был в этом хорош, мы насторожились и провели пару тестов. Так и заметили, что некоторые участки его мозга совершенно не используются. – Симс откашлялась.
Гарри озадачился.
– Так летать ты не можешь тоже поэтому? – растерянно спросил он. – Ты и это скрыл от Волдеморта, что ли?
– Да, та часть мозга, которая отвечает за пользование магическим транспортом, тоже слегка задета. И да, именно поэтому мистер Малфой не может больше ни летать, ни аппарировать. И вызывать Патронуса он также не может. Не то чтобы для него было важно спрятать свое умение, скорее всего, эта часть мозга просто расположена рядом с теми участками, которые он должен был закрыть ото всех. И по нелепой случайности он закрыл и ее тоже.
Гарри казался совершенно выбитым из колеи. Но в его взгляде не было ни жалости, ни отвращения. Он просто продолжал держать Драко за руку.
– Но Драко поправится? – тихо спросил он.
Симс улыбнулась.
– Разве это не очевидно? – Она кивнула на их переплетенные пальцы.
– Что ж, это успокаивает. – Гарри снова сильно сжал его ладонь.
Он все еще выглядел потрясенным и очень грустным. Драко его понимал. Астория и Нарцисса тоже были в шоке, когда Симс им все объяснила.
– Думаю, он сможет снова научиться летать и, скорее всего, когда-нибудь будет нормально относиться к своей ориентации. Он уже так многого достиг. Но он должен быть готов навести порядок в своих мозгах, – признала Симс и строго посмотрела на Драко.
Драко скривился. Он представлял свой мозг чем-то вроде большого дома, несколько комнат в котором оказались разрушены взрывом. И от одной только мысли, что нужно туда войти и прибраться, его начинало тошнить. Мало ли что там можно найти. Он был геем и уже знал об этом. Но он боялся узнать что-нибудь еще. Симс, к счастью, понимала, в чем проблема, и пыталась его успокоить.
– Понадобится немало времени, чтобы мистер Малфой полностью восстановился, и все, что я могу вам посоветовать, это быть очень внимательными друг к другу. Старайтесь побольше общаться. Драко, вас это особенно касается. Рассказывайте мистеру Поттеру, вашему сыну, вашей жене о том, что чувствуете, снова и снова. И если не получается выразить чувства словами, ищите другие способы коммуникации. – Она улыбнулась Драко, и он улыбнулся ей в ответ. – У вас есть музыка. Если не даются слова, используйте ее.
Драко торопливо кивнул. Она часто это повторяла. И он был рад, что она останется его целительницей, даже когда его выпишут отсюда. Она заверила его, что станет принимать его дважды в неделю.
Симс обратилась к Гарри.
– Мистер Поттер, просто наберитесь терпения. До сих пор вам это хорошо удавалось. Я надеюсь, у вас двоих все получится. Вы очень подходите друг другу.
Она поднялась и протянула Гарри руку. Драко же она похлопала по плечу. И он знал, что она им гордится.
Гарри все еще задумчиво почесывал в затылке, хотя психолог уже давно ушла. Тишина в комнате удручала.
– Будешь так чесаться, залысины появятся. Можешь тогда сразу же забыть обо мне, – наконец решился нарушить молчание обеспокоенный Драко.
Гарри тут же опустил руку.
– Вот, значит, как, – буркнул он, – это не слишком-то радует, знаешь ли.
– Ну конечно, залысины вообще мало кого радуют, – рассеянно заявил Драко и задумчиво уставился в окно.
Шел снег, первый в этом году.
Драко хотелось, чтобы Гарри наконец-то перестал молчать. Это нервировало. И с какой стати, спрашивается, Гарри отпустил его руку?
– А Бут… э-э-э, он все еще готовит твистеры? – наконец поинтересовался Драко.
Гарри добрел до кровати и бухнулся на нее. На кровать Драко! О Мерлин! Как же это бесило! Драко беспокойно заерзал на стуле.
И тут Поттер неожиданно зашвырнул свои сандалии в угол. Они просвистели в опасной близости от Драко, и тот вздрогнул. Он рассерженно уставился на Гарри – и злость тут же куда-то испарилась. Драко со вздохом перевел взгляд на сандалии и задался вопросом, как вообще можно носить такую обувь. Снег же на улице.
Гарри подтянул ноги к груди и принялся с интересом рассматривать Драко.
– Не знаю, – наконец сказал он и уставился в окно.
Драко с беспокойством наблюдал за тем, как он удобнее устраивается на его постели и опирается подбородком о колени. Нет, ну как же все-таки можно носить сандалии при такой-то погоде? Даже Поттер должен был заметить, что для них уже слишком холодно.
– Твистеры Терри меня больше не касаются, – добавил Гарри. – Мне казалось, я тебе об этом говорил.
– Жаль, – пробормотал Драко и подумал, что твистеры, вообще-то, были очень вкусными. И тут до него дошло. – Он что, ушел? – поинтересовался Драко, и сердце быстро-быстро застучало у него в груди.
Бут представлял собой проблему, о которой Драко никогда не решился бы заговорить. Он только с психологом ее иногда обсуждал. Бут был как бельмо на глазу, и Симс спрашивала, как Драко собирается справиться с этой ситуацией. Драко не знал. Если бы у него имелись деньги, он бы попробовал отправить Бута в какое-нибудь путешествие. Но денег у него не было.
– Да, он ушел, – подтвердил Гарри и усмехнулся, – еще восемь недель назад.
– Восемь недель? – поразился Драко. – Но что случилось?
– Я влюбился, – признался Гарри, – и это показало мне, что у нас с Терри что-то определенно пошло не так.
Драко мрачно разглядывал его. Ну просто здорово, стоило только избавиться от Бута, как тут же появился кто-то другой. А Драко-то считал, что они с Гарри стали… а кем, собственно? Парой? Драко вздохнул. Симс говорила, что ему нужно просто спросить об этом Гарри, но как можно о таком спрашивать? Внутри все холодело, когда Драко думал, что Гарри в кого-то влюбился. Ему не нужен был ещё один соперник. Нет, однозначно не нужен.
– Чего ты так злобно на меня смотришь? – спросил Гарри и снова почесал в затылке.
Драко не знал ответа. И не собирался его искать. Пусть этот проклятый идиот убирается отсюда и обхаживает своего нового любовника.
Драко скрестил руки на груди и уставился в окно.
– Эй, ну чего ты дуешься? – спросил Гарри. Он подался вперед и схватил Драко за руку.
И как бы Драко ни злился на него, ощущать тепло его пальцев на своей ладони было все равно приятно. Он вздохнул и позволил подтащить себя к кровати.
– Сядь, – тихо попросил Гарри.
Драко застонал и покачал головой. Это было уж слишком. Он бы сейчас с удовольствием взял скрипку и поиграл немного, чтобы успокоиться. Целительница всегда подчеркивала, что он имеет полное право в любую минуту уединиться и поиграть, если ему будет плохо.
Но он не мог этого сделать. Слишком уж обеспокоенно смотрел на него Гарри.
Драко опустил взгляд на их переплетенные руки. Осторожно провел большим пальцем по запястью Гарри, так, как тот и сам часто делал.
– А ты сможешь когда-нибудь… ну, разлюбить? Как считаешь? – с надеждой спросил он и тяжело сглотнул.
Гарри непонимающе смотрел на него. Потом осторожно потянул Драко к себе на кровать. На этот раз Драко не сопротивлялся и уселся на краешек матраса. Гарри не переставая гладил его ладонь.
– Ты правда думаешь, что было бы лучше, если бы я в тебя не влюблялся? – наконец спросил он.
Драко зашелся кашлем. А потом покраснел и почему-то рассмеялся, и Гарри рассмеялся тоже. И Драко почувствовал, что тот понял, как же он рад, понял без всяких слов. Гарри не был влюблен в кого-то там! Он был влюблен в него, Драко!
– Не желаешь сесть поближе? – спросил Гарри.
Драко кивнул и, передвинувшись, прислонился спиной к его груди. И когда Гарри обнял его за плечи, Драко вцепился в его руки. Не потому, что опасался быть задушенным, нет. Просто чтобы быть еще ближе.
– Такой красивый снег, – прошептал Гарри ему на ухо. Драко не ответил. Ему не нужно было ничего говорить: Гарри, похоже, осознавал, что он слишком взволнован, чтобы выдавить из себя хоть слово.
Им столько всего нужно было обсудить. Драко подозревал, что Гарри хотелось бы еще многое прояснить о его болезни, но, кажется, тот прекрасно понимал, что говорить об этом Драко пока совершенно не желал.
Астория и Нарцисса забросали его вопросами, как только Симс им все рассказала, так что день у него тогда выдался очень непростым. Драко потом провел несколько часов за пианино, прежде чем сумел придти в себя. Миссис Лонгботтом была очень рада.
– Я… мы… ну, то есть… Все эти штуки в моей голове, полеты и окклюменция… – начал он.
– Потом поговорим, – мягко перебил его Гарри.
– Но… да. – Драко с облегчением закрыл глаза. – Спасибо, – пробормотал он.
– Не за что, – ответил Гарри и, устроив голову на его плече, осторожно поцеловал Драко в щеку.
Они молча наблюдали за тем, как на землю тихо ложится снег.
========== 24. На другом берегу ==========
Драко даже думать не хотел о том, чтобы провести еще хотя бы ночь в Малфой-мэноре. Целительница Симс и в этом его поддержала и вступила в ожесточенную дискуссию с Нарциссой, когда та попыталась убедить Драко вернуться после выписки домой.
В конце концов Нарцисса, обиженно поджав губы, ушла из Мунго.
Гарри предлагал переехать к нему, но Драко только решительно покачал головой. Такого он точно не выдержал бы.
– Ну это же не значит, что тебе придется спать со мной в одной постели, – не сдавался Гарри, – можешь ночевать на диване в гостиной.
– Я не могу, – прошептал Драко, чувствуя, как потеют ладони. Он и сам не понимал, почему так реагирует, ведь он же уже провел ночь на поттеровском диване – правда, был тогда жутко пьян.
К счастью, Гарри не обиделся. Он наклонился к Драко и подарил ему один из этих своих чудесных поцелуев.
– Ты мог бы поселиться со мной и Скорпиусом у Дафны, но не думаю, что это хорошая идея, – заявила чуть позже Астория. Она столкнулась в палате с Гарри и все еще была немного бледна. Она стойко переживала разрыв с Драко, хотя и призналась как-то целительнице Симс, что ей больно от одной только мысли о новом друге у Драко и что общаться с Гарри ей совсем не хочется. Гарри уважал ее чувства и всегда тут же уходил, когда Астория появлялась в Мунго.
– Я тоже не думаю, – согласился Драко и устало опустился на кровать. И кто бы мог предположить, что вернуться к нормальной жизни будет так тяжело. Хотя какая там нормальная жизнь? Ее у Драко больше не было. Мало того, что он стал геем, так еще и с головой у него не все в порядке.
– А как насчет Панси и Грега? – предложила Астория.
Драко с ужасом уставился на нее. Ну уж нет, хватит, что о его проблемах знает жена, Гарри и родители. Посвящать в это еще и друзей он не желал. А они непременно поинтересуются, почему он больше не хочет жить в Малфой-мэноре.
Лучше всего было бы, если бы его забрала к себе целительница Симс. Но она только засмеялась, когда он ее об этом попросил, и объяснила, что он теперь должен самостоятельно становиться на ноги.
Так что пришлось соглашаться с Асторией. Та вызвалась все объяснить Панси и Грегу, и Драко был ей за это очень признателен. Панси заверила, что он может спокойно пожить у них до тех пор, пока не родится ребенок. Музыкальные инструменты ему на этот раз притащил Гарри и оставил в розовой детской, которая на всю следующую неделю должна была стать для Драко домом.
Так Драко начал потихоньку привыкать к своей новой жизни. Он опять набрал заказов в Гринготтсе и нашел маклера, который занялся поиском покупателей для Малфой-мэнора. Гарри по-прежнему приходил каждый день, и Драко всегда с нетерпением ждал, когда сможет его увидеть.
Скорпиус тоже навещал его регулярно. На занятиях музыкой он вел себя гораздо внимательнее, чем Драко ожидал. Правда, надолго его не хватало: он быстро уставал и начинал отвлекаться, и тогда они просто болтали немного, пока Скорпиус не был готов снова посвятить себя игре.
Когда Драко смотрел на своего маленького сына с большой гитарой в руках, его переполняла гордость. Самая настоящая гордость. Какой же все-таки замечательный у него ребенок!
– Как ты думаешь, папа, мама теперь выйдет замуж за Гвеног Джонс? – поинтересовался как-то Скорпиус, отложив гитару.
– И как тебе только такое пришло в голову? – Драко растерянно взял в руки плюшевого медвежонка, которого Грег купил для своего ребенка. Поначалу спать среди всех этих розовых игрушек было немного странно, но потом Драко привык.
– Ну, я же хотел, чтобы моими родителями были Гарри Поттер и Гвеног Джонс, – восторженно заявил Скорпиус, радостно покачиваясь на стуле, – и мама сказала, что Гарри Поттер теперь твой бой-френд. Так что осталось только выдать маму замуж за Гвеног Джонс.
Драко развеселился.
– Родителей не выбирают, сынок. И не думаю, что твоя мама когда-нибудь выйдет замуж за мисс Джонс.
– Почему? – надулся Скорпиус.
– Потому что твоя мама не лесбиянка, – объяснил Драко.
– Лесбиянка? – переспросил Скорпиус и сосредоточенно зашевелил губами, словно желал получше запомнить новое слово.
– Ну, твоей маме не нравятся женщины, – уточнил Драко и проглотил ехидное замечание о клетчатых фланелевых рубашках. Целительница Симс однажды спросила его, справедливо ли, что он отпускает шуточки о женской гомосексуальности, хотя и сам не натурал. Она была как всегда права. Это нечестно.
– Тебе же нравятся мужчины, – недоуменно сказал Скорпиус, – значит, ей нравятся женщины.
– С чего ты взял? – покачал головой Драко. – Это не так, Скорпиус. Оставь маму в покое, она сама найдет себе партнера.
– Но я хочу, чтобы она вышла замуж за Гвеног Джонс! – сердито возразил сын и пощипал струны гитары.
– А я хочу целую кучу галлеонов, – сообщил ему Драко. – Но иногда получить то, что хочешь, просто невозможно… Давай-ка сыграем еще раз этот кусочек.
Скорпиус выглядел очень разочарованным, но послушно схватился за гитару.
По дурацкому совпадению Панси вечером надела фланелевую рубашку. Подруга стояла на кухне и задумчиво обмакивала соленый огурец в сливки.
– Что это на тебе такое? – ошарашенно поинтересовался Драко. – Ты же не… ну… не такая, как я?
– Да на меня просто больше ничего не налезает, кроме рубашек Грега, – пожала плечами Панси и погладила себя по громадному животу. Она отправила огурец в рот и скривилась. – Горчички бы сюда, – пробормотала она.
– Твоя рубашка сбивает меня с толку, – сказал Драко.
Панси окунула в сливки еще один огурец и облила его сверху горчицей.
– Да забудь ты об этих стереотипах, – буркнула она, – гетеросексуальные женщины тоже могут носить фланелевые рубашки.
– Уж кто бы говорил о стереотипах, – пробормотал Драко, показывая на банку с соленьями.
Панси захрустела огурцом и, закрыв глаза, с наслаждением застонала.
– Меня сейчас стошнит, – предупредил Драко, когда она принялась энергично обмазывать сливками и горчицей следующий огурчик.
– Знаешь, что мы обнаружили сегодня с целительницей Симс? – спросил Драко у Гарри на следующий день, когда они прогуливались в парке. На всякие нежности в доме Панси Драко не решался, хотя ему очень нравилось все, что делал с ним Гарри. Они держались за руки, пока гуляли среди деревьев, и разговаривали. Иногда они устраивались на скамейке и целовались. А еще чаще просто стояли, обнявшись, и Гарри прижимал его к себе своими сильными руками, гладил по спине и целовал его уши.
– И что же? – поинтересовался Гарри. Он никогда не расспрашивал Драко о сеансах с целительницей и терпеливо ждал, когда Драко сам ему обо всем расскажет.
– Оказывается, я и в самом деле никогда не встречался с Панси, – признался Драко. – Я не просто спрятал от него некоторые вещи, но и изменил кое-какие воспоминания. Панси всегда говорила, что мы всего лишь пару раз подержались за ручки. Наверное, я не подпускал ее к себе, потому что мне не нравились девушки. А потом – ну, ты знаешь, во время войны – я хотел его обмануть и придумал, что с Панси все было гораздо серьезнее. Понимаешь? – Драко нерешительно посмотрел на Гарри.
Тот кивнул. Взгляд у Гарри был чертовски грустным, и он рассеянно выписывал пальцем круги по ладони Драко.
– И как вы это выяснили? – наконец спросил он.
– Целительница Симс проникает в мой разум и ищет, что я скрыл при помощи окклюменции, – объяснил Драко. Гарри резко остановился. – А потом вытаскивает это наружу… Эй, что с тобой? Ты почему остановился?
– Так вот почему у тебя болит голова, – тихо сказал Гарри. Он притянул Драко к себе и осторожно поцеловал его в лоб. – И вот откуда головокружение.
Драко со вздохом закрыл глаза и расслабился в его объятиях. Не было ничего лучше часов, которые он проводил с Гарри.
– Ты должен себя беречь, Драко, – серьезно сказал Гарри и, немного отстранившись, заглянул ему в глаза. – Не бери столько счетов в Гринготтсе.
– Ну мне же нужно как-то зарабатывать деньги, – запротестовал Драко.
– Прежде всего тебе нужно поправиться, – возразил Гарри и снова прижал его к себе. – Это же, наверное, чертовски утомительно. Я с удовольствием тебе помогу.
– Ты и так помогаешь. – Драко вырвался из его объятий и зашагал по тропинке. Он протянул Гарри руку, и тот послушно за нее ухватился. – Ты меня слушаешь. Это самое важное. Больше ты ничего сделать не можешь.
– Ага. Ты хотел рассказать мне про Панси, а я отвлек тебя своими дурацкими вопросами, – виновато пробормотал Гарри.
Драко задумался. Он уже и забыл, на чем остановился.
– Кажется, я рассказал все, что хотел, – сказал он.
Гарри молча шел рядом с ним. Иногда Драко наслаждался тишиной. Разговоры, конечно, были очень важны, но молчание Драко тоже считал чудесным. Тогда он мог в полной мере прочувствовать эту приятную щекотку, которая усиливалась, когда Гарри его касался.
Но сегодня ему хотелось поговорить. Тем более что в первый раз за долгое время он знал, как выразить то, что его так сильно беспокоило.
– Я боюсь, – тихо признался он и сглотнул, поняв, что и в самом деле сумел это произнести.
– Чего? – поинтересовался Гарри и отпустил его ладонь. Вместо этого он обнял Драко за плечи, чтобы быть к нему ближе.
– Я узнал, что я гей, – начал Драко, – и это стало для меня самым настоящим шоком.
– Да, наверное, это было просто ужасно. Тем более что ты не ради забавы это спрятал, а из опасения за свою жизнь, – согласился Гарри.
– А что если я узнаю о себе еще что-нибудь… эдакое? – спросил Драко и остановился, растерянно глядя на Гарри. Сердце бешено колотилось в груди, и ладони вспотели.
– Я… Ох, Драко. – Гарри беспомощно взглянул на него.
– Мне так страшно, – выдохнул Драко, стараясь не поддаваться охватившей его панике.
– Я даже не могу себе представить, как это ужасно – не знать, кто ты есть. – Гарри погладил его по волосам. Драко осознавал, как Гарри мучается из-за того, что ничем не может помочь. Он ведь спасал всех несчастных созданий в этом мире, и только с Драко у него были связаны руки.
