Текст книги "Не прикасайся ко мне, Поттер (СИ)"
Автор книги: PhonixFeder
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Чего ты еще боишься? – спросил Поттер.
О нет, снова подбирать слова? Драко в отчаянии поднял руки – и чертыхнулся: рукав сполз вниз, обнажая Темную метку.
Он нерешительно взглянул на Поттера.
– Я боюсь, что… что мне придется признать, что я… я… Слушай, а эта твоя Ласка не делает ничего такого, правда?
Поттер хмыкнул и задумчиво потер челюсть.
– Понятия не имею, надо заглянуть в справочник по зоологии.
– Уизли, – со вздохом поправил себя Драко.
– Мы с Роном очень близки, но ты прав: он стопроцентный натурал. В отличие от тебя. Но совсем не обязательно, что ты гей. Ты можешь быть кем угодно: бисексуалом, гомосексуалистом с гетеросексуальной направленностью или натуралом с гомосексуальной направленностью. Абсолютно неважно, как ты себя назовешь. В первую очередь ты Драко Малфой. Почему бы тебе просто не делать то, что нравится? – предложил Поттер.
Все казалось таким невероятно простым, когда Поттер об этом говорил.
– Я не хочу быть геем, – пробормотал Драко.
– Не все зависит от наших желаний, Драко. Я вот никогда не хотел быть близоруким. Да и волосы, которые торчат, как им вздумается, мне тоже не по душе, – пожал плечами Поттер. – Но некоторые вещи просто такие, какие они есть. Ну что тебе даст борьба с ними?
И когда Поттер говорил о сексуальности, это тоже звучало невероятно просто. Драко поежился.
– Это не болезнь, Драко, – подчеркнул Поттер. – Мне хорошо в моей шкуре. И если ты хоть раз позволишь себе побыть самим собой, то, возможно, тут же поймешь, как смешно было с этим бороться.
– Ну… – начал Драко и осекся. Поттер понятия не имеет, как это страшно для Драко – чувствовать щекотку в животе, когда рядом мужчина.
– Наверное, тебе нужно хорошенько все обдумать, – задумчиво сказал Поттер, и в его голосе прозвучала беспомощность. Мерлин и Моргана, если уж национальный герой не в состоянии ему помочь, то Драко точно конец.
– Я… Хорошо, – согласился Драко. Хотя сейчас ему больше всего хотелось что-нибудь сыграть, а не размышлять. Если он в самом деле начнет думать обо всем этом, то мысли опять заведут его… о Мерлин.
– Что ж, тогда я, наверное, пойду, Драко. Не хочешь обнять меня на прощание? – Поттер приглашающе раскинул руки, но даже не двинулся с места.
Драко хотел. Колени странно подгибались, пока он шел к Поттеру, и Драко был рад, когда наконец-то преодолел эти несчастные пару футов. Поттер осторожно положил руку ему на бедро и притянул его к себе. Драко уткнулся носом в его плечо и подумал, что пахнет Поттер просто замечательно.
Паника все еще пульсировала в его венах. Но и ласковая щекотка в животе тоже никуда не делась, и это было очень приятное ощущение.
Они снова целовались. Нежно, осторожно. И Поттер снова гладил его по спине.
– Видишь? – наконец прошептал Поттер. – Твой первый гомосексуальный опыт – и ты все еще жив.
Он поцеловал Драко в последний раз и направился к камину. Драко проводил его взглядом и, доковыляв до стула, без сил рухнул на него. Поттер невероятен. Только он может разобрать Драко на части, все перемешать и снова собрать – и сделать это так, чтобы Драко было при этом удивительно хорошо.
========== 20. Каминг-аут ==========
На следующий день Драко наконец-то признался себе в том, что он гей и по уши влюблен в Поттера. После того, как тот ушел, Драко сразу же отправился спать, но никак не мог отделаться от мыслей о картинке, нарисованной Скорпиусом. Поттер, Драко и сердечко, которое порхало над ними, как когда-то снитч.
Он так и не смог заснуть, все ворочался с боку на бок и думал, что же ему делать дальше. Сердце стучало, как у загнанной лошади, и в животе ёкало, стоило только вспомнить о Поттере. Какое счастье, что хоть эрекции не было! Но это вовсе не убедило Драко в том, что он излечился от своей склонности, а скорее показало во всей красе, что дела обстоят гораздо хуже, чем ему представлялось вначале.
Он был геем. Но его тело отчаянно сопротивлялось этому. Как иначе объяснить дикую смесь отвращения и этого невероятного головокружения при одной только мысли о том, как он целовался с Поттером?
Утром Драко принял душ, почистил зубы и упаковал чемодан. Это был тот самый чемодан, с которого все началось. Чемодан, который когда-то перепутали в портал-центре и благодаря которому Драко теперь все время думал о Поттере.
Уложив вещи, Драко попрощался с Шелли и приказал ей отправляться к Люциусу и Нарциссе. Родители наверняка не дадут ей умереть с голода, пока Драко будет отсутствовать, и составят ей компанию. Расставаться с Шелли оказалось так тяжело, что Драко даже подумал, не взять ли ее с собой.
А больше прощаться ему было и не с кем.
Он не умел аппарировать и всей душой презирал маггловские трамваи, поэтому пришлось путешествовать при помощи дымолетного порошка, хотя этот способ передвижения Драко тоже считал весьма неприятным. Никогда не знаешь, на что наткнешься в общественном камине, – вдруг кто-нибудь только что туда высморкался или сделал что-нибудь не менее отвратительное.
В приемной он почувствовал себя ужасно неловко. Он никак не мог сообразить, куда ему нужно, так что пришлось становиться в очередь и терпеливо ждать. Наконец он очутился перед стойкой.
– Здравствуйте, – вежливо сказал он. – Я гей и не могу с этим справиться. У меня с собой тридцать пар нижнего белья – полагаю, четырех недель стационара будет вполне достаточно. К какому целителю мне обратиться?
Женщина за стойкой растерянно уставилась на него, и Драко подумал, что всеобщая волна гомосексуальности до больницы Святого Мунго, по-видимому, еще не докатилась. Вот счастливчики! А Драко она накрыла с головой.
– Гей – это значит, что я испытываю влечение к мужчине, хотя и сам того же пола, – объяснил Драко и улыбнулся регистраторше со всем обаянием, на которое только был способен. Он не знал, нравится ли он до сих пор женщинам, раз уж стал педиком, но очень на это надеялся.
– Э… мистер… Э? – выдавила из себя женщина и нахмурилась.
– Малфой, – представился он, – Драко Малфой. Меня уже здесь когда-то лечили. И моя жена родила здесь сына.
– Мистер Малфой, гомосексуальность – это не болезнь, – сказала ведьма.
Драко поморщился.
– Послушайте, мой отец пятнадцать лет назад профинансировал строительство больничного буфета. Пожалуй, теперь у меня есть полное право получить здесь помощь целителя, если уж я решил, что мне это нужно.
Он и в самом деле чувствовал себя больным. Желудок нервно подергивало. Возможно, из-за того, что Драко не поел, а может, потому, что постоянно думал о губах Поттера. И это не считая того, что он совершенно не представлял себе, что ему делать дальше. Покупать смазку, как Поттер, или что-то еще? Он действительно не знал, как со всем справиться.
И, может, все же есть возможность снова стать нормальным? Пусть даже ему нельзя будет больше целоваться с Поттером – он тогда хотя бы сможет вернуть жену и сына и опять жить с ними вместе. Это тоже было для него очень важно.
– Мистер Малфой, я в курсе, что ваш отец пожертвовал больнице немалые средства. Он, знаете ли, смотрит на меня с портрета каждый раз, как я ем. Но несмотря на это я уверена, что мы ничем не можем вам помочь. – И регистраторша улыбнулась женщине, стоящей за спиной Драко.
Ну уж нет, так просто им от него не отделаться! Он же, в конце концов, слизеринец!
– Я собираюсь покончить жизнь самоубийством! – громко заявил Драко.
Это была ложь, но какая разница? Главное, что Драко добился, чего хотел: женщина побледнела и прошипела:
– Следуйте за мной.
Он радостно кивнул и отправился за ней к лифтам. Регистраторша передала его в руки сестры из отделения зельенаркомании и зависимости от маггловских наркотиков. Та внимательно разглядывала Драко, слушая доклад своей рассерженной коллеги.
– Значит, вы гей? – растерянно спросила она.
Драко кивнул. Сестра махнула ему рукой и провела его в палату.
Палата была довольно маленькой, но вполне уютной. Решеток на окне не оказалось, но Драко подозревал, что оно зачаровано и так просто его не открыть.
Драко вдруг заскучал по Скорпиусу и немного по Поттеру. Стоило только Драко представить, что тот сейчас у этого Бута, и к горлу подступала тошнота.
– Может, расскажете мне, что случилось? – спросила сестра и наложила диагностическое заклинание. – Так, температура в норме, а вот пульс учащенный.
И Драко рассказал ей обо всем – кроме мастурбации по ночам, разумеется. Не забыл упомянуть о проблемах в браке с Асторией и о том, что он не может наладить отношения с сыном. И о том, что влюблен в Поттера.
– В Поттера? Вы имеете в виду Гарри Поттера? – уточнила сестра и указала на кровать. Драко сел и кивнул.
– Только у него есть парень, так что было бы здорово, если бы вы ничего не сообщали прессе, – тихо попросил он.
– Все, что вы здесь рассказали, останется между нами, – успокоила его сестра.
Драко полегчало. А то кто знает, как отреагирует Поттер, если в “Пророке” появится статья о том, что Драко с ним целовался. У Бута так вообще челюсть отвиснет и, вполне вероятно, так больше и не вернется на место.
– Может, нам сообщить мистеру Поттеру о том, что вы здесь? – осведомилась сестра.
Драко поморщился.
– Думаете, это поможет в лечении?
Сестра заволновалась и посмотрела на него немного раздраженно.
– А какого рода лечение вы хотите здесь получить?
Драко беспомощно пожал плечами.
– Понятия не имею. Я же не целитель. Я немного разбираюсь в музыкальных инструментах, но абсолютно ничего не понимаю в лечении.
– Мистер Малфой, нет такого заболевания как гомосексуальность. Если вы чувствуете влечение к мистеру Поттеру, то вам стоит обсудить это с ним и решить, как строить свою жизнь дальше. Сомневаюсь, что мы можем вам в этом помочь. А что, собственно говоря, думает по этому поводу ваша жена? – спросила сестра и села на стул напротив Драко.
– Она меня бросила. Ушла с сыном.
Драко вздохнул. Ему очень хотелось домой, к своей скрипке. Может, это и в самом деле совершенно дурацкая затея. Но с другой стороны, дома он точно не поправится. Он чувствовал, что правильно поступил, придя сюда.
– Она вас бросила, потому что вы гей? – продолжала расспросы сестра.
– Нет, потому что я бесчувственный, – с готовностью пояснил Драко.
Сестра вздохнула.
– Может, тогда лучше поставить в известность вашу жену? Вы хотите, чтобы вас забрала она или все же мистер Поттер?
Драко разочарованно покачал головой.
– Я не хочу, чтобы меня забирали. У меня с собой белья на месяц. А во сколько будет завтрак?
Сестра снова вздохнула и уставилась в окно.
Драко понял, что он, скорее всего, единственный человек на земле, который так испугался, осознав, что влюбился в мужчину. Но ему было на это плевать.
Он всю свою жизнь старался поступать правильно.
Отец говорил ему, что он должен учиться лучше Грейнджер – и он целыми днями просиживал над учебниками. Отец говорил, что он должен утереть нос Поттеру – и Драко начал играть в квиддич, хотя ему гораздо больше нравилось заниматься музыкой. Тетя говорила, что он должен получить Метку – и он ее получил. Волдеморт говорил, что он должен провести в школу Пожирателей – и он сделал это. Он женился, потому что ему велел отец, и зачал ребенка, потому что этого хотела Астория. Он сделал все, чтобы выкупить Малфой-мэнор, хотя денег ни черта не хватало – но так пожелала мать. Он работал и изо всех сил старался обеспечить Скорпиусу нормальную жизнь.
Он действительно всегда пытался поступать правильно.
Но теперь он больше не знал, что правильно. Он не знал, можно ли ему быть геем, если у него есть сын. Он даже не знал, хочет ли он быть геем.
Ему нужна была помощь!
Ему никто никогда не помогал.
– Я не знаю, что мне делать с этой жизнью, – прошептал Драко.
Сестра снова вздохнула.
– Мы попробуем связаться с вашей женой и с мистером Поттером. А потом поговорим. Все вместе. Подождите немного, хорошо?
Драко кивнул и почувствовал, что его наконец-то хоть кто-то понял, когда сестра, подойдя к двери, обернулась и улыбнулась ему.
========== 21. Гарри ==========
Астория плакала, и Драко это раздражало. Целительница, которая пришла вместе с ней, не произнесла ни слова, просто стояла и, казалось, не собиралась ничего делать, только наблюдать. Драко тоже не отказался бы так зарабатывать деньги. Вот кем ему надо было стать – целителем.
Драко наотрез отказался возвращаться домой. Даже когда Астория пообещала, что тоже вернется в Малфой-мэнор, он упрямо покачал головой. Он чувствовал, что помочь ему сумеют только здесь. Он не мог вернуться домой ни с чем. Потому что вместе с ним вернутся и проблемы.
Астория скрестила руки на груди.
– Да что ж с тобой такое? – с отчаянием спросила она, едва не срываясь на визг. – Что с тобой, Мерлин и Моргана? – Она воздела руки к небу и обернулась к целительнице. – Я просто не знаю, что мне делать.
Но как бы громко она ни кричала, как бы горько ни плакала и как бы ни умоляла, Драко был непреклонен. Ему казалось, что он умрет, если сейчас уйдет из больницы. Так что он мертвой хваткой уцепился за свою кровать и не сдвинулся с места, даже когда Астория устало попросила его сходить с ней в больничный буфет и выпить чашечку кофе.
Астория обернулась к целительнице и покачала головой.
– Он не пойдет домой, – растерянно сказала она.
– Может, вы расскажете жене, почему вообще пришли сюда? – предложила целительница.
Драко глянул на нее со злостью. Сестра, которая привела его в эту палату, обещала, что ему не придется ничего объяснять Астории.
– Что? – выкрикнула Астория. – Что с тобой происходит? Я годами пытаюсь это понять!
– Давайте, расскажите, – кивнув, поддержала ее целительница.
– Я гей и влюблен в Поттера, – сказал Драко и удивился: слова слетели с его языка невероятно легко. Возможно, только потому, что он заучил их назубок, ведь он повторял их себе постоянно. Словно проверял, действует ли на него до сих пор это чертово проклятье.
– В Поттера? – изумленно посмотрела на него Астория. – В какого Поттера?
– В того самого Поттера, – громко объявил Драко и закатил глаза.
– В Поттера, которому ты сломал нос? И которому ты обязан шрамом на груди? В того самого, который засадил твоего отца в тюрьму? – беспомощно уточнила Астория и даже плакать перестала. Кажется, ей как-то полегчало.
– Именно в него, – довольно кивнул Драко.
Астория опять повернулась к целительнице.
– И что мне на это сказать? Что я вообще здесь делаю? Очевидно же, что он просто сошел с ума.
Целительница покачала головой.
– Мистер Малфой не сумасшедший. Миссис Малфой, скажите ему, что вы чувствуете, когда слышите, что он влюбился в другого человека.
Астория снова взглянула на Драко.
– Да ты и сам можешь себе представить, что я чувствую, – тихо сказала она. – У нас уже столько лет отношения никуда не годятся. Я изо всех сил пыталась до тебя достучаться, но ты раз за разом замыкался в себе. И когда я ушла, ты меня просто отпустил. Ты за меня не боролся. А теперь ты говоришь, что ты гей и влюблен в Поттера! Ну и как я могу себя при этом чувствовать?
В ее глазах опять заблестели слезы. Только теперь они Драко почему-то не раздражали, наоборот, очень тронули. Он покачал головой. Астории не стоит плакать. Он никогда не хотел, чтобы она плакала из-за него.
– И все же скажите ему прямо, что вы чувствуете, – прошептала целительница.
– Я чувствую себя брошенной и растерянной. Как будто я годами над чем-то работала, а потом неожиданно увидела, что все это растоптал гиппогриф, – объяснила Астория.
– Вот теперь хорошо, миссис Малфой, – одобрила целительница.
Драко кивнул. Сейчас, когда Астория объяснила ему все так подробно, а не сыпала упреками, он даже сумел понять ее отчаяние.
– Это как если бы я писал песню, но не успел закончить, а кто-то забрал у меня пергамент и швырнул его в огонь, – пробормотал он. И внезапно почувствовал себя ужасно несчастным. Он никогда не хотел, чтобы Астории было настолько плохо.
– Да, именно так, – кивнула Астория и улыбнулась ему сквозь слезы.
– Вам нравится музыка, мистер Малфой? – поразилась целительница.
– О, он обожает музыку. Порой мне кажется, что без нее он не сможет дышать. Он повсюду таскает с собой свои инструменты и… – Астория осеклась и огляделась. – А где твоя скрипка и виолончель?
– Дома, возле пианино, – тихо ответил Драко и пожал плечами. Его тоска по музыке и инструментам не шла ни в какое сравнение с тоской по сыну. Такое с ним было, пожалуй, впервые. Только после того как Астория увезла Скорпиуса, Драко смог оценить, как же это здорово, когда твой ребенок дома, рядом с тобой.
– Может, принести их тебе? – растерянно спросила Астория и на всякий случай посмотрела на целительницу. Та кивнула – похоже, ей эта идея пришлась по душе.
– Хорошо, – согласился Драко. – Спасибо. – Он откашлялся. – Я не хотел, чтобы ты так переживала, – добавил он, чувствуя, что у него вспотели ладони. Ему было по-настоящему тяжело разговаривать обо всем этом с Асторией.
Та казалась совсем ошарашенной, но кивнула. Он протянул руку и обхватил ее нежные пальцы. Просто удивительно, насколько они не похожи на пальцы Поттера – и насколько все же красивы. Драко осторожно сжал их.
– Передавай Скорпиусу привет от меня.
На следующий день Астория снова пришла и принесла ему скрипку и виолончель. Потом она долго беседовала с целительницей. Драко предложили тоже принять участие в разговоре. Он отказался – ему казалось, что он задохнется от такого количества тяжелых вещей, которые пришлось бы обсуждать с женой. Да и вообще, он пришел сюда не за разговорами. Все, что ему хотелось, это играть или лежать на кровати, думая о своей жизни.
Он размышлял, почему все пошло наперекосяк. Почему Астории было так плохо, хотя он никогда не пытался причинить ей боль. И ещё он думал о Поттере. Снова и снова.
От раздумий его часто отвлекали. Целительница беседовала с ним до визита жены и еще несколько раз после того, как та ушла. По ее словам, Астория больше не плакала. Драко это немного успокоило.
Целительница, надо заметить, оказалась весьма любопытным человеком. Ее интересовало, давно ли он понял, что он гей. Всегда ли у него были проблемы в отношениях со Скорпиусом. А еще она подробно расспрашивала Драко о том, что он пережил во время войны.
Поттера ей удалось разыскать далеко не сразу. Наверное, он снова где-то спасал мир. Но надо отдать ему должное: он пришел сразу же, как только целительница смогла с ним связаться. Он вихрем ворвался в палату и казался при этом очень злым. Настолько злым, что Драко быстро вскочил с кровати.
– И что все это значит, Драко? – спросил Поттер.
Драко подумал, что выглядит он очень мило – даже несмотря на то, что никогда еще он не был так похож на благодетеля, как сейчас.
На нем были связанные вручную носки – и сандалии. Кошмарное зрелище. Свитер тоже оказался ручной вязки, а на груди красовалась огромная буква “Г”. Волосы выглядели так, будто Поттер только что побывал в небольшом цунами, и очки криво висели на носу.
А вот штаны были не вязанные. Драко даже почувствовал разочарование: он ожидал большего от Молли Уизли.
– Так что все это значит? – повторил Поттер и кивком поприветствовал целительницу, которая как раз вошла в комнату и остановилась с ним рядом. Женщину слегка передернуло, когда Поттер стащил свою ужасную обувь и уселся на стул, как-то странно скрестив ноги.
– Извините, – пробормотал он, – но в позе лотоса я чувствую себя лучше всего.
По выражению лица целительницы было ясно, что она понимает так же мало, как и Драко. Что ж, приятно чувствовать себя не самым последним психом в этой комнате.
Драко улыбнулся. И как только Поттер умудряется выглядеть настолько кошмарно – и вместе с тем так сногсшибательно?
– Ну? – сердито спросил Поттер.
– Я гей и не могу с этим справиться в одиночку, – вздохнув, объяснил Драко.
– Но… быть геем – это не болезнь, – разозлился Поттер.
– Не слушайте его, – попросил Драко, обращаясь к целительнице. – Вы знаете, для него ведь и быть Поттером – это не болезнь.
Целительница рассмеялась, а Поттер бросил на Драко злой взгляд.
Драко виновато пожал плечами.
– Я не справляюсь с этим миром, Поттер. Я просто не могу так больше.
– Отлично, вы были очень откровенны, – одобряюще кивнула целительница.
– Но с этим можно разобраться и дома, – запротестовал Поттер. – Я могу тебе в этом помочь, Драко.
– Нет, – резко ответил Драко. Внутри вдруг все прямо заклокотало от ярости. Он понятия не имел, откуда она взялась, но чувствовал, что задохнется, если не выпустит ее наружу. – Ты не можешь мне помочь – и не должен! Я не хочу твоей помощи! Ты не можешь спасти весь мир, черт бы тебя побрал, Поттер! Какой же ты все-таки… Поттер, будь ты проклят!
Поттер молчал.
– Я знаю, тебе бы этого очень хотелось, – чуть спокойнее продолжил Драко. – Но ты и так уже спасаешь геев, вервольфов, вампиров, домовых эльфов, сирот и львов. Тебе не кажется, что этого более чем достаточно? – Он с интересом посмотрел на Поттера.
Как же Драко хотелось подбежать к нему и сжать его ладони в своих! Но ему мешало присутствие целительницы. Та с любопытством наблюдала за ними, стоя примерно на том же месте, с которого следила за его разговором с женой.
– Э… – Поттер потряс головой и вдруг заулыбался.
Драко нахмурился.
– Вот теперь ты похож на самого себя, – объяснил Поттер, – такой… энергичный.
– Я просто разозлился, – растерянно пробормотал Драко.
– Ты так важен для меня, – прошептал Поттер. – И знал бы ты, как здорово снова видеть тебя таким эмоциональным.
– Просто прекрати, – тихо попросил Драко, – прекрати меня спасать. Ты не можешь взвалить на себя еще и мои проблемы. – Он устало вздохнул. Ну кто бы мог подумать, что пребывание в больнице окажется настолько изнурительным?
Целительница кивнула и подняла вверх большой палец.
– Отличная речь, мистер Малфой. – Она пожала Поттеру руку на прощание и ушла.
– Может, и тебе уже пора? – предложил Драко. – Бут там, наверное… Эй, Поттер… я не знаю, как сказать… Ты для меня тоже важен.
Он нерешительно улыбнулся Поттеру. Странно, но рядом с ним Драко не нужна была музыка, чтобы нормально соображать. И он очень собой из-за этого гордился и знал, что целительница им тоже гордится.
– Ладно, я не буду тебе помогать, – тихо сказал Поттер.
Драко поднялся с кровати и подошел к нему.
– А ты научишь меня так сворачивать ноги, когда я отсюда выйду?
Он протянул Поттеру руку, и тот тут же схватился за нее. Драко сжал его крепкую ладонь и потянул Поттера вверх.
– Конечно, я научу тебя йоге, – пообещал Поттер.
Перед тем, как отправить его домой, Драко подался вперед и прижался губами к его губам. Это было так здорово. И чем дольше Драко целовал Поттера, тем меньше задумывался о том, правильно это или нет. И он точно знал, что не хочет отказываться от этих поцелуев.
Вечером пришла целительница и снова отвлекла его от музыки. Как же она все-таки действовала ему на нервы!
– А почему вы называете мистера Поттера Поттером? – спросила она, с интересом поглядывая на скрипку в его руках.
– А как его еще называть? – пожал плечами Драко.
– Ну, когда я в кого-то влюблена, я называю его по имени.
Драко таращился ей вслед, когда она вышла из палаты.
Гарри. Гарри. Он попробовал несколько раз произнести это про себя. Гарри. Гарри. Да уж, не самое красивое имя. Но это его имя.
– Гарри, – громко сказал Драко и улыбнулся.
========== 22. Прогулки ==========
Скорпиус сидел на кровати Драко и запихивал себе в рот шоколад.
– Радуйся, что ты не маггл, – укоризненно сказал Драко, стараясь не обращать внимания на то, что его маленький сын хватается перепачканными шоколадом пальцами за одеяло. Драко терпеть не мог пятна. Ни шоколадные, ни какие-нибудь другие, и уж тем более на постельном белье. Ну как можно спать в грязной постели? Так и до грязных снов недалеко.
– Почему? – спросил Скорпиус. – Если бы я был магглом, мне бы можно было кататься на мотоцикле. Вот это было бы клёво! – Он восторженно закивал и запихнул в рот еще один кусок шоколада.
– Если бы ты был магглом, тебе пришлось бы ходить к доктору Грейнджер, и он вырывал бы тебе зубы громадными щипцами.
Скорпиус смотрел на него расширившимися глазами.
– По… почему?
– Потому что в шоколаде содержится кариес. И этот кариес оседает на зубах и разрушает их – ну, как-то так. И тогда зубы нужно вырывать, – сообщил Драко.
Он не был уверен, что объяснил все правильно. Магам из-за кариеса особо переживать не приходилось.
Он был очень частым гостем у Помфри из-за того, что до отвала объедался шоколадом, который присылал ему отец, и потом мучился коликами. Таким же толстым, как Крэбб, Драко не стал только благодаря слабительному, которое он таскал у матери. Правда, из-за этого ему приходилось так же часто сидеть в туалете, как и лежать в больничном крыле. Так он и познакомился с Миртл, но это совсем другая история.
– Доктор Грейнджер – это муж Гермионы Грейнджер? – спросил Скорпиус.
– Нет, это ее отец, – с готовностью ответил Драко сыну и отвел взгляд. Он не мог смотреть на то, как Скорпиус пачкает его постель. Шоколад уже был и на подушке. А свою палочку Драко отдал. Может, Астория сделает ему одолжение и почистит белье, когда придет забирать Скорпиуса?
– Мама говорила, что ты собираешься научить меня музыке, – сказал Скорпиус с таким чавканьем, что Драко с трудом его понял.
– Я собираюсь научить тебя играть, – поправил его Драко. – Музыке научиться невозможно, можно только научиться управляться с музыкальными инструментами.
Скорпиус посмотрел на него и широко улыбнулся, прежде чем откусить лапки у шоколадной лягушки.
– Думаю, стоит начать с чего-нибудь простого, – неуверенно добавил Драко. Он так плохо знал своего сына. Правда, психолог дала ему кучу советов, но они ему не слишком-то и помогали. Скорпиус был как книга, написанная на языке, который Драко не понимал. Буквы в ней, правда, казались знакомыми, но вот слова…
Собственно, это была идея целительницы Симс. Ее восхитило, что Драко так хорошо умеет играть, и она посоветовала ему использовать свой музыкальный талант для налаживания отношений с людьми. А отношения со Скорпиусом, по ее мнению, пострадали особенно сильно. И она считала, что Драко стоит позаниматься с сыном музыкой. Драко лишь оставалось надеяться, что она права и это поможет ему лучше понять Скорпиуса.
– Может, со свистка? – предложил Скорпиус.
– Ну… – тяжело вздохнул Драко, – свисток – это не музыкальный инструмент.
– Но он же издает звуки, – запротестовал сын.
Драко задумался. Вообще-то Скорпиус был не так уж и неправ.
– По правде говоря, я думал для начала попробовать флейту, – признался Драко.
Скорпиус покачал головой.
– Флейта слишком тихая. Может, лучше барабан?
– Барабан – это совсем уж по-маггловски, – поспешно возразил Драко.
Скорпиус выглядел разочарованным. И вдруг его лицо посветлело.
– Гитара! – воскликнул он.
Драко вздохнул. Гитара больше подходила кому-нибудь из Уизли. В инструментах же, на которых умел играть он сам – виолончель, скрипка, пианино и флейта, – был класс. С другой стороны… Психолог ему говорила, что нельзя делить людей на лучших и худших. Нельзя судить о ком-то по его полу, сексуальной ориентации или происхождению. В конце концов, все люди одинаковы, у них похожие мечты и все они имеют право на счастливую жизнь, сказала она, и Драко, поразмышляв над ее словами несколько ночей, с этим согласился. Может, с музыкальными инструментами так же? Надо будет спросить целительницу Симс на следующем сеансе.
Отец в свое время нанял ему учителя музыки и пообещал, что если Драко будет заниматься каждый день, то это ему очень пригодится в жизни, ведь ему придется вращаться в высших слоях общества, где умение играть просто необходимо.
Но Драко присоединился к Пожирателям смерти, и музыкальные навыки так и не стали знаком его высокого положения, зато помогали обрести душевное спокойствие – а порой и вовсе были единственной возможностью жить дальше.
Разве смысл, в конце концов, не в том, чтобы доставить Скорпиусу радость? Ведь и сам Драко, играя, не думал о том, благородны ли его музыкальные инструменты. Вполне возможно, Драко был бы счастлив, даже если бы играл на барабане…
– Ладно, – сказал он и очень обрадовался, когда Скорпиус засиял улыбкой. – Пусть будет гитара. Поищу какой-нибудь подержанный экземпляр, не слишком дорогой.
Когда Астория пришла за Скорпиусом, сын вдруг обнял Драко, и того это так растрогало, что он даже забыл попросить жену почистить ему постель.
К будням в клинике еще надо было привыкнуть. В первый раз за очень долгое время Драко не знал, чем себя занять. Все, что он делал, это музицировал или разговаривал с целительницей.
Иногда к нему приходил сын. А по ночам, когда Драко не мог заснуть, он писал письма.
Он писал Крэббу и профессору Снейпу, а однажды даже написал профессору Дамблдору. Порой он также писал письма людям, которые были живы и могли бы прочитать его послания.
А еще он ходил гулять с Гарри, который навещал его в свой обеденный перерыв. Они прогуливались вокруг озера в больничном парке и разговаривали. Каждый день. Целый час. А потом Гарри нужно было снова возвращаться на работу, а Драко – к целительнице Симс.
Ну, если честно, говорил в основном Гарри. Он рассказывал о своей работе, о детях, которые остались без родителей, о свиньях, которые никогда не видели солнечного света, и о тропических лесах, которые скоро совсем исчезнут. И хотя Драко порой вообще ничего не понимал в том, о чем тот говорил, ему очень нравилось слушать. У Поттера был очень красивый голос. Глубокий, спокойный и уверенный. И Гарри действительно искренне хотел сделать этот мир лучше.
Так как после школы Драко совсем не занимался спортом, да и вообще не слишком много двигался, у него после прогулок жутко болели ноги. Ведь даже редкие упражнения в постели с Асторией не требовали активного участия бедер, только ягодиц и таза. К тому же и с этим видом спорта Драко спокойно завязал после рождения Скорпиуса.
– Мы же просто ходим, – растерянно заметил Гарри, когда на второй прогулке Драко еле ковылял с ним рядом.
Драко почувствовал, что краснеет.
– Да уж, не сказать, что ты в отличной форме, – со смехом заявил Гарри, когда Драко ему так и не ответил.
Драко мрачно взглянул на него.
Их руки соприкасались, пока они шли рядом, и Драко ничего не мог с собой поделать: от этих случайных прикосновений у него теплело на сердце. Интересно, а геи держатся за руки?
Вообще-то он никогда не понимал, зачем это нужно. Еще Панси во время их короткого школьного романа постоянно хватала Драко за руку, да и Астория не раз упоминала, что для нее это важно. Поначалу, когда все у них было хорошо, он даже делал ей такое одолжение. Но все равно считал эти публичные проявления симпатии совершенно бессмысленными.
