Текст книги "Не прикасайся ко мне, Поттер (СИ)"
Автор книги: PhonixFeder
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
– Чушь, – прошипел Драко. – Ребенок просто перепутал.
– Так ты у нас, получается, латентный, – пропустив его слова мимо ушей, заявил Поттер и рассмеялся.
Драко понятия не имел, что он подразумевает под словом “латентный”. Наверняка какую-нибудь гадость, но это хотя бы звучало лучше, чем “хорек”. Мерлин, как же выпутаться из этой ситуации? Драко потерянно молчал.
– Ладно, тогда с тебя два галлеона, Малфой, – заявил Поттер и протянул вперед руку.
– Чего? – возмутился Драко.
– А ты думал, я просто возьму и подарю тебе смазку? Да с чего бы это? – удивился Поттер.
Ну что за башка дубовая!
– Это… это был журнал по квиддичу! Его я прятал от Астории. Ребенок все перепутал! Ничего я тебе не должен! – прошипел Драко.
Кто бы мог подумать, что Поттер ворвется в его жизнь и будет так настойчиво его нервировать?
– Ну конечно. Знаешь что, Малфой? Можешь оставить это дерьмо себе, – неожиданно заявил Поттер покровительственным тоном. Как же Драко ненавидел его лицемерное благодетельное позерство!
Но, по крайней мере, Избранный наконец-то развернулся и промаршировал к двери.
– Дорогу сам найду, – бросил он через плечо, но Драко тут же кивком отправил вслед за ним Шелли. Никогда не знаешь, что Поттер может здесь устроить, стоит лишь оставить его без присмотра.
Ночью Драко никак не мог заснуть. Он задавался вопросом, почему путаница с чемоданами должна была случиться именно с ним. И почему он просто не вернул проклятый журнал на место? Сделай он это – и избежал бы этого ужасно неловкого визита.
Он тихонько выскользнул из постели и посмотрел на мирно спящую Асторию. Нащупав босой ногой журнал, все еще валявшийся под кроватью, Драко вытащил его наружу.
Бросив вороватый взгляд на жену, он поднял журнал с пола и выскочил из спальни. Домчавшись до своего кабинета, он запер дверь заклинанием и бухнулся на диван.
На первый взгляд журнал казался вполне невинным, но Драко-то знал, что это обманчивое впечатление. С гулко стучащим сердцем он перевернул обложку и уставился на картинки.
Мускулы у мужчин были впечатляющими. Гораздо более впечатляющими, чем у него самого. Драко, к сожалению, был слишком худым и даже несколько хлипким. А мужчины в журнале выглядели хорошо. Хорошо не в смысле “красиво”, скорее как-то в духе “ох ничего себе!”. Драко закашлялся, разглядывая сплетенные друг с другом тела. К счастью, картинки не двигались. Хотя с другой стороны, это-то и смущало больше всего.
Как, ну вот как такое может нравиться? Зачем Поттер покупает это дерьмо? Сам Драко подобную вещь держал в руках впервые. Он и журналы-то с женщинами ни разу не листал.
Он перевернул страницу и принялся жадно разглядывать очередную порцию откровенных картинок. Рука сама собой медленно поползла к паху. Он один! Никто об этом не узнает! Он тут же сожжет этот дрянной журнал и раз и навсегда забудет об этой ночи! Он застонал, обхватив член ладонью. Никто не узнает!.. Никто его здесь не увидит!..
Драко перелистнул еще одну страницу и начал медленно ласкать себя. Так хорошо… Он и не подозревал, что самоудовлетворение может доставить столько удовольствия.
Кончая, он не сдержал тихого стона. Торопливо прошептав очищающее заклинание, он спрятал журнал в ящик стола.
Да, никто ничего не узнает. Но сам-то Драко знал и не был уверен, что сможет с этим жить. Как он только мог сделать такое? Чувствуя все возрастающее беспокойство, он вернулся в постель, но заснуть так и не сумел.
В конце концов он снова поднялся. Нужно сжечь этот мерзкий журнал. Нельзя, чтобы что-то в этом роде случилось снова. Мерлин, стыдно-то как…
Драко вернулся в кабинет и решительно вытащил журнал из ящика. Он уже собирался бросить его в огонь, как взгляд зацепился за слово “латентный” на последней странице. Драко углубился в статью – и у него глаза на лоб полезли, когда он понял, кем его посмел обозвать Поттер.
Латентный гомосексуалист – это мужчина, который не желает признавать и принимать свою нетрадиционную ориентацию. Поттер что, совсем рехнулся? Раз сам голубой, то и весь мир должен теперь стать таким же? Он и вправду настолько самоуверен, чтобы свой образ жизни считать единственно правильным?
Кипя от негодования, Драко запихал журнал назад в ящик и отправился спать.
========== 5. Волна каминг-аутов и снижение рождаемости ==========
Иногда Драко ненавидел себя за свои ночные вылазки. Но как правило, он просто старался о них не задумываться. По ночам он тихонько пробирался в кабинет и разглядывал картинки в журнале, украденном из поттеровского чемодана. Днем все казалось ему страшным сном, и чаще всего он попросту забывал о том, как странно вел себя ночью. И только открыв за какой-нибудь надобностью ящик стола и увидев там журнал, он начинал нервничать. Взять себя в руки удавалось далеко не сразу.
Но еще больше мучений доставляла потребность разыскать Поттера и сообщить ему, что никакой он не гомосексуалист, ни латентный, ни обычный. То, что Поттер думает о нем в таком ключе, оказалось ужасно неприятным. Драко становилось по-настоящему дурно, когда он представлял себе, что Поттер вспоминает о нем, лежа в постели с Уизелом и Грейнджер. Уже одна только мысль о неприличных делишках гриффиндорского трио была невыносимо противна, а то, что Поттер при этом мог думать о нем, Драко, вызывало тошноту.
В один из дней Драко вдруг пришло в голову: его ночные вылазки определенно связаны с тем фактом, что Поттер посчитал его педиком. И, скорее всего, если ему удастся убедить Поттера в том, что это не так, он снова сможет спать спокойно и избавится от потребности ласкать себя, листая проклятый журнал.
Драко никогда особо не интересовался гомосексуальностью. В магическом мире об этом говорили еще реже, чем в маггловском, и Драко очень долго даже не подозревал, что подобное извращение существует в природе.
Когда ему было лет четырнадцать-пятнадцать, он увидел в маггловской части Лондона двух целующихся мужчин. Он спросил об этом Люциуса, и отец рассказал, что магглы порой вступают в связь с представителями своего пола, и тут же добавил, что у магов такого, к счастью, не бывает.
Гойл однажды, подвыпив, поделился с Драко, что иногда представляет себе Панси с Дафной или Миллисент. Драко долгое время краснел при одном только воспоминании об этом. Две женщины! Отвратительно! И совершенно ненормально. Таким могут заниматься только магглы.
Драко вообще не любил говорить о сексе. Он был довольно замкнутым и нерешительным с девушками. И сохранил невинность до первой брачной ночи с Асторией. Возможно, кто-то счел бы его немного консервативным.
А потом случилась эта история с Поттером. После того, как его стараниями мир был избавлен от Волдеморта и его с дружками-идиотами обвешали орденами, словно рождественскую елку игрушками, святой Поттер, очевидно, уже просто не мог остановиться в своем желании облагодетельствовать человечество.
Впрочем, не он один.
Началось все с Грейнджер, которая потребовала свободу домовым эльфам и протащилась по Британии, посещая чистокровные семьи. У Гринграссов она тоже побывала: забаррикадировалась в гостиной и ушла только после того, как родители Астории сдались и подарили одежду своим домовикам.
К Малфоям она, к счастью, не наведалась. Наверное, потому, что у Малфоев, кроме не зарегистрированной в министерстве Шелли, эльфов к тому времени не осталось.
Потом Поттер всерьез занялся правами вервольфов и добился изгнания дементоров из Азкабана. Но это ему, видимо, показалось недостаточным, и Поттер в кои века согласился дать интервью. В нем он рассказал о своем партнере и посетовал на то, как тяжела жизнь гомосексуалистов. И это притом, что среди магов их на тот момент попросту не было.
Пример Поттера оказался заразительным, и по стране прокатилась мощная волна каминг-аутов. Просто возмутительно! В первую очередь потому, что такое количество гомосексуалистов, появившихся в магическом мире, наверняка вызвало катастрофическое снижение рождаемости.
Правда, о рождаемости с энтузиазмом кролика заботился Уизли. Что ж, ему стоило сказать спасибо уже за то, что благодаря ему Грейнджер теперь всегда занята и не может посвятить себя освобождению еще каких-нибудь магических существ.
Хотя это, конечно, не отменяло того факта, что гриффиндорское трио – сущее наказание для магического мира.
И вот вам пожалуйста – новая проблема на голову Драко. Ласкать себя, разглядывая поттеровский журнал, было до стыдного приятно, и оргазм наступал так легко и быстро, что иногда Драко чуть не плакал от отчаяния.
Он не знал точно, заразна ли гомосексуальность. А если заразна, то как он умудрился ее подцепить? Он же к Поттеру и мизинцем не прикоснулся. Вервольфы вот становятся вервольфами, только когда их кусает вервольф.
Нет, определенно стоит объяснить Поттеру, что он, Драко, не принадлежит к числу фанатов, разделяющих его порочное пристрастие. Драко чувствовал, что от этого зависит вся его жизнь.
Объявив жене, что ему назначена встреча в Гринготтсе, он отправился на Диагон-аллею. Он слонялся вокруг дурацкого уизлевского магазина и надеялся, что сможет перебороть себя и снова туда войти. Все в нем восставало против мысли об очередной встрече с Уизелом и его беспардонным братцем. Как было бы здорово, если бы проблема Драко решилась сама собой. Но ничего подобного не происходило, и неважно, насколько твердо он обещал себе днем, что ночью останется в постели с Асторией – он снова и снова прокрадывался в свой кабинет.
…Через несколько дней, прошедших в бесплодных прогулках возле уизлевского магазина, Поттер его сам окликнул. Драко нарезал очередной круг по Диагон-аллее – что уже почти вошло у него в привычку, – как вдруг его позвали. Голос был знакомым. Драко узнал бы его из сотни.
– Привет, Малфой! – поприветствовал его этот… змей очковый. Драко замер и медленно обернулся. Поттер уютно устроился с сигаретой в зубах на лестнице перед магазином волшебных шуток. Астория до беременности тоже изредка курила, сам же Драко считал ниже своего достоинства притрагиваться к маггловским изобретениям.
Но Поттеру курение определенно шло. Он всегда был довольно примитивным и бредил всем маггловским. Хотя вполне вероятно, что к последнему его обязали контрактом как национального героя и благодетеля рода человеческого.
– Привет, Поттер, – вежливо ответил Драко и шагнул вперед. Когда он видел на лице Поттера такую ухмылку, как сейчас, ему очень хотелось опять сломать ему нос. Но Драко уже был взрослым человеком и отцом шестилетнего мальчика. К тому же, за подобную выходку его, чего доброго, отправят в Азкабан. Вряд ли кому-то разрешено прикасаться к герою.
– Эта штука ядовита, – проинформировал Драко Поттера. Тот уставился на сигарету и пожал плечами.
– Знаешь, нужно жить полной жизнью, пока жив, – философски заметил он.
– Ага, – пробормотал Драко и приблизился к Поттеру еще на шаг.
– Мы пережили войну. Теперь у нас есть полное право насладиться молодостью, как считаешь? – спросил Поттер и со вкусом затянулся. У Драко от этого сделалось как-то пусто в животе, и он спросил себя, не действует ли на него сигаретный яд, несмотря на добрых три фута, разделяющих их с Поттером.
– Я хотел бы вернуться к нашему последнему разговору, – со вздохом объяснил Драко и подошел к Поттеру почти вплотную, внимательно его разглядывая. Опять небрит, губы обветрены, шрам на лбу почти такой же темный, как Темная метка на запястье Драко. А глаза у него, оказывается, зеленые-зеленые.
Драко кашлянул и отступил на шаг.
– По поводу всего этого недоразумения… Я… ну, никакой я не латентный и вообще не гей, знаешь ли.
Поттер неожиданно рассмеялся и махнул рукой.
– Ох, Малфой. Я же просто пошутил. Ты все-таки женат. Не каждый же должен быть геем, правда?
– Это безумно мило с твоей стороны, – серьезно заметил Драко и задумался, слушает ли Поттер самого себя хоть изредка.
– Я всего лишь хотел, чтобы ты честно признался, что взял мои вещи. Дело не в жалких двух галлеонах, дело только в честности, понимаешь? Послушай, Рон тоже иногда листает мои журналы, хотя он стопроцентный натурал и счастлив с Гермионой. Так что ничего страшного, если тебе вдруг стало интересно, правда, – заверил его Поттер.
Уизли листает такие журнальчики, хотя женат?! Это невероятно успокаивало, значит, и Драко может их разглядывать и не мучиться угрызениями совести… Дожил! Успокаивать себя тем, что похож на Уизела.
– Мне не стало интересно, – поправил Поттера Драко, – просто Скорпиус пролил на твой журнал сок, и я вынужден был его выбросить. Только и всего.
“Бедный Скорпиус, – подумал Драко, – вечно он становится козлом отпущения”.
– Да забудь, Малфой. Кстати, у тебя замечательный сын. Ты уверен, что он от тебя? – Поттер, нагло оскалившись, поднялся и бесцеремонно бросил окурок прямо в лужу.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Драко. Астория как-никак его жена, а в отличие от поттеровских дружков брак для Малфоев кое-что значит.
– Э… Знаешь, ты немного подрастерял чувство юмора со времен войны. Я это к тому, что твой сын очень милый. Ну как ты можешь быть его отцом? Впрочем, вполне вероятно, что твоя жена просто передала ему свои хорошие гены, – задумчиво сказал Поттер.
Подрастерял чувство юмора? Как будто Драко вообще хоть когда-то мог блистать юмором в присутствии Поттера.
– Дядя Гарри, ты идешь? – высунувшись из магазина, спросила рыжеволосая девочка. На Драко она смотрела с любопытством, и ему безумно захотелось закатать левый рукав. Обычно этого бывало достаточно, чтобы напугать детей до икоты.
– Иду-иду, солнышко, – терпеливо отозвался Поттер, улыбаясь девочке.
– Дядя? – растерянно спросил Драко.
Поттер опять пожал плечами.
– Ну да. Я же встречался с ее тетей, тогда, сто лет назад. Кроме того, мы с Роном братья по духу. Так что я ей в каком-то смысле дядя, – сказал он. – Кстати, это Роза. Та самая, которая сломала твою скрипку. На нее просто невозможно долго злиться, она такая лапочка.
Драко поморщился. Он на это чудовище злиться мог, еще как. Его скрипка! Его святыня!
– Ну ладно, я пошел. Надо помочь Рону и Гермионе с инвентаризацией. Увидимся, – попрощался Поттер, помахал ему рукой и скрылся за дверью магазина. Драко стоял, глядя ему вслед.
========== 6. Сестры Гринграсс: сила в двойной упаковке ==========
Дафна Драко не любила. Он чувствовал это каждый раз, как она наведывалась в гости и наблюдала за ним. Она считала его черствым и полагала, что в холодности он переплюнул даже своего отца. И то и дело упрекала Драко в том, что он пренебрегает женой и сыном.
Он не понимал, что ей не нравится. Астории и Скорпиусу ведь жилось хорошо. Они могли позволить себе все, что только нужно для достойной жизни, и это несмотря на то, что состояние Малфоев было конфисковано после войны. Драко много работал, чтобы обеспечить семью.
Конфискация Малфой-мэнора – Люциус тогда сидел в Азкабане, дожидаясь слушания в Визенгамоте – совершенно подкосила Нарциссу. Это был ее дом. И она так тосковала по своему саду, в котором раньше проводила больше времени, чем в доме.
Тогда-то Драко и устроился в Гринготтс и набрал себе заказов под завязку. Он дни напролет не разгибаясь просиживал над счетами, а по ночам иногда варил зелья и продавал их в аптеку. Он трудился в поте лица до тех пор, пока не смог вернуть Малфой-мэнор родителям. Теперь те жили в южном крыле, а Драко со своей семьей – в северном.
У них даже был домовой эльф, о котором не пронюхала Грейнджер.
Так как же Дафна смела утверждать, что он не заботится о своей семье? Конечно, он понимал, что проводит со Скорпиусом не так много времени, как хотелось бы. Люциус уделял ему самому гораздо больше внимания, и Драко с нежностью вспоминал времена, когда отец был для него героем.
Для Скорпиуса Драко героем стать так и не сумел. Сын нашел себе других героев: игроков Национальной сборной по квиддичу, например. Или Поттера.
Но Драко действительно делал все, что мог. И упреки свояченицы были ему непонятны.
Впрочем, Дафна его никогда не любила. В школе она с первых дней примкнула к компании Тео и в основном общалась с Блейзом, Трэйси и Милли. Ее родители никогда не были Пожирателями смерти, и она неплохо ладила с равенкловцами. Иногда она даже осмеливалась обвинять Драко в том, что Слизерин не может получить Кубок школы только из-за него, потому что он постоянно конфликтовал с гриффиндорцами и воровал ботинки у Лавгуд.
На старших курсах Дафна крепко сдружилась с Панси – и в результате невзлюбила Драко еще больше. Драко знал, что Панси в него влюблена, и думал, что сможет сделать ее счастливой, если позволит ей быть рядом с собой. Но почему-то все получилось с точностью до наоборот, и Панси, конечно же, нажаловалась на него Дафне и Трэйси.
Позже, когда Драко сделал предложение Астории, Дафна была вне себя от злости и всеми силами пыталась помешать свадьбе.
Нет, Драко не понимал женщин, и из всех женщин мира Дафну Гринграсс он понимал меньше всего.
Даже сейчас она продолжала забивать сестре голову всякой чушью, и то, что Астория поставила ему ультиматум сразу же после ее визита, было, конечно же, совсем не случайно. Они несколько часов провели в саду с Нарциссой, и Драко даже не сомневался, что они разговаривали о нем.
– Либо ты идешь со мной к медиуму, либо я подаю на развод, – повторила Астория в ответ на его недоуменный взгляд. Она сидела на стуле перед пианино, барабаня пальцами по лакированной крышке, и это страшно раздражало Драко. Пианино было табу. И он говорил об этом Астории добрую сотню раз.
– К медиуму? – растерянно спросил он. И что он будет там делать, общаться с духом Крэбба, что ли? Дафна окончательно спятила?
Астория серьезно посмотрела на него и кивнула:
– Да. Медиум нам поможет.
– В чем именно? – вежливо поинтересовался Драко. – Ты хочешь убить меня и войти в контакт с моим духом?
Астория покачала головой.
– Нет-нет. Медиум может быть посредником и в контакте между двумя живыми людьми. Боюсь, ты так холоден потому, что тебе до сих пор не дает покоя то, что с тобой случилось во время войны.
– Я не холоден, – удивленно возразил Драко. Да что ж за мания у Дафны такая – вечно высказываться о температуре? И откуда она вообще взяла эту холодность? Может, он и не обладает взрывным темпераментом, но с каких пор запрещено вести себя чуточку сдержаннее, чем окружающие? Драко правда этого не понимал.
– Еще как холоден, – с нажимом повторила Астория.
– Это Дафна так говорит? – осведомился Драко.
– Все так говорят, любовь моя.
Вот теперь Драко удивился по-настоящему. Астория что же, разговаривала о нем со всеми, с кем только можно? Она рассудком помутилась? Нельзя же обсуждать свои проблемы с чужими людьми. Ладно еще с Дафной – она все-таки член семьи, нравится это Драко или нет, но с остальными… Нет, этого Драко терпеть не собирался.
– И кто же эти все? – резко спросил он.
– Вот, ты холоден сейчас! – объявила Астория и, вскочив со стула, обвиняющее ткнула в него пальцем. – Холоден в этот самый момент!
– Я не холоден, я зол, – поправил он ее.
Она покачала головой.
– Если бы ты был зол, то хотя бы голос повысил. Но ты никогда этого не делаешь. Ты никогда по-настоящему не злишься.
Драко вздохнул и задумался, как бы ему держать Дафну подальше от своей жены. Дафна сбивала Асторию с толку. Дафна была на самом деле ненормальной.
Когда он так и не отреагировал на ее слова, Астория принялась нервно расхаживать туда-сюда по комнате, приговаривая:
– Панси говорит так. Твоя мать говорит так. Дафна тоже. И мои родители считают так же. И даже Грег так думает.
– Панси моя бывшая подружка, а Грег на ней женат. Так что ничего удивительного, – терпеливо объяснил Драко.
– Чушь! – вспыхнула Астория. – Панси вовсе не твоя бывшая подружка. Чтобы стать бывшей, сначала нужно стать подружкой. А она ею никогда не была.
Драко удивленно приподнял брови.
– Вы с Панси всего-то пару раз подержались за ручки, и иногда ты позволял ей обнять себя. Это не делает ее твоей бывшей подружкой. Драко, посмотри, наконец, правде в глаза: у тебя проблемы с близостью. Ты никого к себе не подпускаешь. Ты никому не позволяешь к себе прикасаться. Даже своей собственной жене! – сорвалась на крик Астория.
– Может, в следующий раз, когда Дафна начнет утверждать, будто я не позволяю тебе ко мне прикасаться, напомнишь ей о нашем сыне? Как-то же он на свет появился, правда? – огрызнулся Драко.
– Скорпиусу шесть лет. Знаешь, мне хотелось бы заниматься сексом чаще, чем раз в шесть лет. Да и не в сексе дело! Дело в том, что ты даже не обнял меня ни разу! – нетерпеливо отмахнулась Астория.
Драко вздохнул. Если это сделает ее счастливой, он ее разок обнимет. Он поднялся и потянулся к Астории, но она, как ни странно, отпрянула.
– Медиум или развод. Подумай над этим, – твердо сказала она и вышла из комнаты.
Драко беспомощно смотрел ей вслед. Ни о каком разводе и речи идти не могло. Скорпиус будет из-за этого совершенно несчастен. И Нарцисса с Люциусом тоже расстроятся – они всегда считали Асторию чудесной женой. И Поттер, чего доброго, решит, что был прав и Драко такой же, как он сам. Упаси Мерлин, еще начнет сюда таскаться. Вот уж чего Драко совершенно не нужно, так это чтобы Поттер все время крутился поблизости. Да у Драко просто нервов не хватит с ним возиться!
К тому же, им с Асторией было когда-то хорошо вместе. Нет, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она подала на развод.
Он сел за пианино и начал играть.
За ужином Драко улыбнулся жене и ласково сказал:
– Мы пойдем к медиуму.
Астория засияла и бросилась ему на шею. Не то чтобы это оказалось неприятным, но и особого восторга Драко не испытывал. Ему было попросту все равно. Но он увидел, каким счастьем вдруг засветились глаза Скорпиуса оттого, что его родители обнимаются.
И Драко понял, как может спасти свой брак. Если это так нужно Астории и Скорпиусу – что ж, он будет позволять им себя обнимать. Для семьи он действительно готов практически на все.
Ночью он опять выскользнул из спальни – на этот раз со смазкой в руке. Он тщательно запер дверь в кабинет и наложил на нее несколько защитных заклинаний. Потом плотно задвинул тяжелые гардины и, устроившись на тахте позади пианино, завернулся в одеяло. Теперь его точно никто не увидит! Ни единого повода для беспокойства!
Журнал он уже выучил наизусть, и ему больше не нужно было рассматривать картинки, чтобы представить что-нибудь… эдакое. Собственно, его фантазии порой превосходили то, что он видел на страницах журнала.
Когда Драко протолкнул в анус смазанный гелем палец, он испытал жестокое разочарование. Это не шло ни в какое сравнение с рукой на члене и было даже неприятно. И педикам это нравится? Драко покачал головой. Вот уж и правда извращенцы. Он совершенно не мог их понять. Ну кто на полном серьезе может считать это классным?
Драко сосредоточенно подвигал пальцем – лучше не стало. Все так же неприятно.
Так он и знал! Поттер просто сумасшедший!
Драко вытащил палец и прошептал очищающее. Потом закрыл глаза и, представляя себе, что его орально удовлетворяет мужчина, задвигал ладонью по члену. И в тот самый момент, когда Драко кончал, зажав рот подушкой, чтобы заглушить стон, мужчина в его воображении вдруг поднял голову.
Это был Поттер.
Перепуганный Драко быстро оделся. Почему Поттер? Зачем ему этот лицемерный герой?
========== 7. Подозрение на гомофобию ==========
Когда Драко в следующий раз проходил по Диагон-аллее, он снова увидел на ступеньках магазина Поттера с сигаретой в зубах.
Ну ладно, Драко честно признался себе, что теперь все чаще выбирает именно эту дорогу, направляясь в Гринготтс. Но то, что Поттер, похоже, его при этом преследовал, все равно было неприятно.
– Что ты здесь все время делаешь? – спросил Драко, поморщившись. Поттер в ответ только ухмыльнулся. – Разве ты не должен прямо сейчас разрабатывать законы о защите магглов или бороться за права вервольфов и других существ?
После войны Поттер стал аврором. Не сдав ЖАБА. Ну конечно же, это ведь Гарри Поттер! Для него правил не существует. Драко привык к этому еще в школе. Теперь же Поттер вот уже несколько лет работал личным советником министра и заботился о том, чтобы население магической Британии поражало многообразием и было довольно жизнью.
Домовики, гоблины, кентавры – все едины. Мужчины, которые спят с мужчинами. Женщины, которые спят с женщинами. Магглорожденные, которые женятся на чистокровных. Дети, которых больше не распределяют по факультетам в Хогвартсе. И все счастливы друг с другом. Веселая пестрая куча, при одной только мысли о которой у Драко начинала болеть голова.
Ему самому от благополучия поттеровского мира почти ничего не перепало.
– А ты совсем не изменился, а, Малфой? – спросил Поттер.
Драко пожал плечами.
– Ты говорил, что я потерял чувство юмора. Значит, как-то да изменился.
Поттер кивнул.
– Точно. Чувства юмора у тебя совсем не осталось. – Он обеспокоенно посмотрел на Драко и прикусил губу. – Я надеюсь, у тебя все хорошо, Малфой?
Драко попятился. С этими педиками и в самом деле нужно держать ухо востро. Они пользуются любым удобным случаем, чтобы к тебе подобраться.
– Чем занимался последние десять лет? – спросил Поттер и щелчком отправил окурок в ближайшую лужу. Казалось, ему действительно было интересно.
– Женился, и шесть лет назад жена родила мне ребенка, – заявил Драко, радуясь возможности сообщить еще раз, что живет с женщиной. Напомнить Поттеру об этом никогда не будет лишним.
– Ого, какие богатые событиями десять лет, – похвалил Поттер.
Сарказм всегда являлся стихией Малфоя. Поттеру же он был однозначно не к лицу. Драко нахмурился.
– Ну да, мне пришлось много работать. На увлечения и прочую чушь времени не оставалось, знаешь ли, – объяснил Драко и опустился рядом с Поттером на грязную ступеньку уизлевского магазина. Он вдруг почувствовал себя таким измученным и опустошенным.
– Да, я слышал, что ваши деньги пошли на восстановление Хогвартса, – сочувственно отозвался Поттер. – И ты теперь из кожи вон лезешь, чтобы твой сын мог быть таким же хвастуном, каким был ты сам?
– Он просто должен жить хорошо, – пробормотал Драко.
Он не мог понять, что вдруг случилось с его жизнью. Он работал как проклятый – и все, что получал взамен, это неблагодарность от своей жены. Они сходили к медиуму, и Драко пришлось целый час выслушивать упреки и ничего кроме упреков. И это притом, что он действительно изо всех сил старался сделать Асторию счастливой.
Эта было как сражение, в котором он заведомо не мог победить. Он плыл против течения и как ни бился, его все ближе и ближе сносило к водопаду, в котором ему суждено утонуть.
Но все равно, это не повод, чтобы плакаться Поттеру в жилетку. Драко вздохнул.
– Он будет жить хорошо, Драко, – сказал Поттер и вытащил еще одну сигарету. Драко скривился: он терпеть не мог запах табака. Поттер покосился на него и, как ни странно, спрятал сигарету назад в пачку. Мило с его стороны.
– С ним никогда не случится того, что случилось с тобой. У наших детей будет по-настоящему счастливое детство в Хогвартсе, – добавил Поттер.
– Ты не можешь этого знать, Поттер. Ты думаешь, что изменил мир, потому что его больше нет. Но Скорпиус – сын Пожирателя смерти, и этого не изменить. Сколько магических существ и магглорожденных ты бы ни ввел в общество, – слабо возразил Драко и тряхнул головой.
Поттер действительно наивен. Или глуп. Или и то, и другое вместе.
– Гарри, что здесь происходит? Помощь нужна? – раздался за спиной голос Уизела. Тот стоял у двери и настороженно смотрел на них.
– Мы всего лишь разговариваем, Рон. Нет причин для паники, – поспешно заверил его Поттер.
Драко быстро поднялся и стряхнул пыль с мантии. Его ждали в Гринготтсе, он собирался сегодня отдать свои расчеты. Препираться с Поттером ему было абсолютно некогда.
Уизел фыркнул и свирепо посмотрел на Драко. Он напоминал моржа – ну, по крайней мере, именно так Драко представлял себе моржей. Вживую ни одного не видел.
– Нечего тут зависать, Малфой, – заявил Уизел, яростно жестикулируя. – Разве что прибыль от тебя какая будет. Давай, заходи и купи что-нибудь для своего сына.
– Прошу прощения? – неверяще переспросил Драко. Эти гриффиндорцы совсем сумасшедшие. Уизел наплодил детей больше, чем мог себе позволить, а Драко теперь должен заботиться о том, чтобы они не голодали?
– Купи что-нибудь для своего сына! – повторил Уизли.
Поттер кивнул.
– Пожалуй, ему это пойдет на пользу. Он слишком серьезный, – поддакнул он своему дружку.
– Не хочу я ничего покупать, – возмутился Драко. Лучше уйти отсюда как можно скорее. А то Уизелу, чего доброго, придет в голову мысль силой заволочь его в свой грязный магазин.
– Пошли-пошли, – тут же начал настаивать Поттер и нетерпеливо махнул рукой. – Ну же, я все тебе там покажу.
Драко вздохнул и прошел в магазин, пока Поттер не додумался вцепиться в него прямо в общественном месте и волоком затащить внутрь.
– Так что ты здесь делаешь, Поттер? – снова спросил он, оглядываясь по сторонам. Беспорядка с его последнего визита меньше не стало. Драко потер глаза, задаваясь вопросом, что он вообще здесь забыл.
– Рон и Джордж – мои друзья. Они почти постоянно торчат в магазине, так что и мне ничего другого не остается, как проводить здесь свободное время, – пожал плечами Поттер. – Идем, там дальше есть всякие штучки для парней.
– Для парней? – холодно переспросил Драко.
– Для парней, – кивнул Поттер. – Таких, как твой Скорпиус, Малфой.
Драко с облегчением вздохнул и поплелся за Поттером.
– А ты что подумал? – весело спросил тот. – Думаешь, Джордж и Рон продают здесь смазку?
Фыркнув, Драко принялся рассматривать полки перед собой. Поттер невыносим. Правда невыносим.
Когда он так ничего и не ответил на колкость, герой рассмеялся совсем не по-геройски.
– Мать честная, Малфой! Ну что ж ты такой закомплексованный?
Драко запустил руку в коробку, стоящую на полке, и вытащил оттуда что-то, что выглядело как волшебная палочка.
– Она плюется разноцветными кляксами, – радостно сообщил Поттер. – Мальчишек такое безумно веселит.
Драко тут же положил палочку назад. Этот магазин и впрямь жутко отвратительный.
– Скажи, ты гомофоб? – неожиданно поинтересовался Поттер.
– А это что? – спросил Драко и взял в руки очень странный предмет. Черный, с квадратными выпуклостями, на которые, очевидно, нужно было нажимать пальцами.
– О, это из маггловского отдела. Этим играют маггловские дети, – с готовностью объяснил Поттер. Драко тут же отложил странный предмет в сторону. Зачем Уизелы продают такое? Хотят заполонить магический мир маггловской дрянью? Или по каким-то другим соображениям?
