Текст книги "Археологические свидетельства древней истории"

Автор книги: . Пещера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

В древности всю Европу населяли русские

Валерий Чудинов.

Русская письменность существует несколько десятков тысяч лет.

– Ваши открытия очень серьезны, они абсолютно выбиваются из того понимания истории, к которому мы привыкли…

– Это только часть большого плана. А творческий план у меня – доказать, что славянская письменность и прежде всего русская письменность существуют, по крайней мере, несколько десятков тысяч лет. Сейчас я пишу другую книгу, она условно будет называться «Русские надписи каменного века». Если в этой книге меня интересовали сами камни и храмы, то там я исследую надписи на животных. Вы знаете, что в пещерах Франции очень много изображений разных животных? И когда их начинаешь умело обрабатывать, потому что иначе надписи не видны, то оказывается, что на мамонте написано – «мамонт», а на лошади написано «дил»! Отсюда появилось русское слово «коркодил». Потому, что схема словообразования одинаковая – «корковый дил» – конь из корки, а корка – чешуя. Поэтому у нас не искаженное английское или латинское слово, а, наоборот, латинское слово – это искаженное русское: было «коркодил», а стало «крокодил».

– Почему раньше, до Вас никто не получал подобных результатов, ведь наверняка исследования проводились?

– Действительно, за выполнение задачи брались многие исследователи, но они просто тонули в ворохе фактов. Меня от них отличает то, что я исхожу из существования докирилловской письменности, как данности, причем не одной системы письма славян, а многих, из которых одна, а именно слоговая руница, мне не только известна фактом своего существования, но, после ее дешифровки, дала мне возможность читать и понимать множество текстов. Сегодня я их прочитал более полутора тысяч и каждый месяц читаю по десятку новых. И теперь стала выявляться логика исторического развития славянского письма. Сейчас совершенно очевидно, что наши предки в течение многих тысячелетий обладали традициями письма, весьма продуманного и по-своему совершенного – и это в то время, когда большинство европейских народов писать и читать не умели.

– Невероятно. Как к Вашим открытиям относятся ваши коллеги ученые?

– Первая реакция людей, которым становятся известны результаты моих исследований – не может быть! И их удивление можно понять. Ученым же признать это просто невыгодно – это ломает множество стереотипов и устоявшихся взглядов и не слишком их радует, т. к. они до сих пор говорят, что самобытного письма у славян до кириллицы не было. Потому и сама проблема докирилловского письма оказывается чуть ли не научной ересью, а защитник подобных взглядов представляется ученым дерзким самозванцем. Поэтому крупные исследователи от решения этой проблемы уклонились. Я тоже не сразу решился на публикацию своих работ. К сожалению, в России своих дешифровщиков не нашлось. Это объясняется не только слабостью отечественной науки, сколько ее позицией: тон в истории задавали немцы, приверженцы норманнской теории, по которой Русь заимствовала у скандинавов не только князей и государственность, но и письменность. Вообще, эта проблема, на мой взгляд, имеет даже серьезный политический оттенок, т. к. заставляет пересмотреть место древних славян во всей истории.

На всей территории от Великобритании до Аляски в каменном веке жили русские

– Опираясь на Ваши исследования, можно сделать вывод, что славянский язык, а значит, и русский язык – один из древнейших языков на Земле?

– Пока получается так, но дело в том, что я не затрагивал, скажем, южные регионы Азии: может быть, китайский – такой же древний. Но если взять всю Евразию, начиная от Великобритании и кончая даже Аляской, то весь этот север, действительно, в каменном веке был весь русским. Складывается такое впечатление, что русский язык был тем самым единым языком, о котором в Библии писали, что был один язык до построения Вавилонской башни. На самом деле, видимо, так оно и есть. Как говорил один мой коллега, «мы живем в оккупированной стране», и этим очень многое объясняется. Потому что, если всерьез этим заняться, придется пересмотреть всю историю. Например, германцы пришли на славянские территории в 1 веке нашей эры и стали теснить славян. В Германии осталось очень много славянских названий, один Росток чего стоит. И вот еще славянские названия – Бранденбург – назывался Бранний Бор, то есть, оборонный лес.

У русских из официальной истории просто отрезали 9 веков.

– А как доказывается, что это именно так, а не наоборот? Что раньше был не «бург» у них, а у нас, в России, «бор»?

– Во-первых, можно посмотреть в предание – германцы, как народность Европы, появляются в 1 веке нашей эры. Они приходят откуда-то из Азии. Второе: можно провести археологические раскопки. Такой анекдот был: Гитлер, когда уже начал проигрывать войну, решил воодушевить своих воинов, раскопать что-нибудь в округе Берлина, чтобы сказать – вот наши святыни, тут до нас жили немецкие крестьяне. Раскопали – везде кругом славянские поселения. Ну, так вот, германцы пришли в 1 веке, они жили несколько веков тихо, пока не окрепли, и в 9-10 веке они начали вытеснять славян «огнем и мечом». Скажем, был город Липск, они его переименовали в Ляйпциг, Дрезден тоже изначально был не Дрезденом, а что-то типа Дроздова. Все эти города были славянские, и германцы оттуда всех славян выгнали.

Вторая фаза, когда началась постепенная германизация оставшихся славян, германцы их начали вышучивать. Скажем, в эпоху Возрождения они писали книги типа «Корабль дураков»: когда вы начинаете читать, то видите – везде написано «славянин, славянин». Все дураки – славяне. Это и было началом их морального вытеснения. И, наконец, взять 19 век, когда появляется немецкая историческая школа. И в этой немецкой исторической школе есть два положения. Первое положение: кто первым пришел в Европу, тому Европа и принадлежит. И второе положение: первыми пришли в Европу германцы. Все остальное отсюда вытекает.

Дальше – Петр Первый всего года не дожил до открытия Академии Наук. По сути дела, комплектацию Академии Наук взяла на себя Екатерина Вторая. Русскую историческую науку возглавили три человека – Миллер, Байер, Шлецер. Что они могли сказать о русской науке? Они так и сказали – у России государственности в средневековье никакой не было, они ее заимствовали у немцев. Когда начинаем смотреть – в 9, 10 веках у нас уже была государственность, у немцев ее еще не было. Мы ее не могли у них заимствовать по одной простой причине – ее там просто не было. Письменность мы, оказывается, у немцев взяли. Как мы могли взять у них письменность, если, когда они пришли, письменности никакой у них не было?! Есть так называемые германские руны, но они их взяли от славянских вендов, а венды взяли от венедов. И опять, то, что оказалось у немцев – продукт славянского творчества. Но немцы все время все говорят наоборот. И они отодвинули историю.

До этого, в 16 веке, не только мы, но и поляки Строяковский, Бельский четко пишут, что русские помогали не только Александру Македонскому, но еще и его отцу Филиппу. Екатерина Великая тоже на них ссылается, и они пишут, что русские грамоту задолго до Рюрика имели. Им за помощь Александру Македонскому грамота золотая была дана, но она попала в Константинополь, потом Константинополь заняли турки, а турки этими документами топили бани, и грамота была утрачена. И действительно, так было, повезло одному болгарскому послу, который наудачу купил один воз бумаг, потом оказалось, что это бумаги древнего Болгарского царства, и они обрели себе несколько веков писаной истории. Поэтому получается, даже официально, что история русских – это 4-й век до нашей эры (Александр Македонский). Но если вы берете сейчас любой учебник славянской истории, вам говорят: «Извините, самое раннее – это 5 век нашей эры». То есть у нас 9 веков просто отрезали.

Вся Евразия была занята не просто славянами, а русскими.

– Теперь возьмите современную украинскую историографию: она пишет, что Киевское государство было украинским, все князья были чисто украинскими. Так ведь Украины-то и не было. Украина появляется лишь в 16 веке. Это была польская окраина. Когда великое княжество Литовское объединилось с Польшей, появилась Речь Посполитая, вот тогда эти земли вошли, как окраина. Вообще, Украина – это искусственное образование. Если следовать украинской историографии, то Россия появилась даже не с 5 века, а с 14. И нам сейчас всего 6 веков. У меня такое впечатление – это одна историческая модель – приходит какой-то народ на славянскую землю, берет эту землю, вытесняет оттуда славян огнем и мечом, оставшихся переводит в свою культуру, эти люди начинают говорить на этом языке. И через некоторое время появляется кабинетная историография.

– Так, может, русские, славяне такие слабые, раз кто-то приходит и их вытесняет?

– Они не слабые, они добрые.

– А украинцев славянами можно считать?

– Сложный вопрос. Если судить по палеолитическим надписям – там было славянское полногласие. Я занимаюсь этрусками, и выяснилось, что этрусский язык – это разновидность белорусского языка. Более того, на одном из зеркалец написано, что они пришли от кривичей, а столица кривичей – город Смоленск. А другая часть – это полочане из Полоцка. Вот кто образовал этрусков. Они пишут два слова по-этрусски, по-белорусски, а остальное пишут по-русски! И абсолютно четко понятно, что полногласие существовало и в античности, и в палеолите, оно присуще и украинскому языку. Но в украинском языке «о» переходит в «и». По-русски «он», по-украински «вин», по-русски «только», по-украински «тильки». Это гораздо более позднее явление. Получается, столбовая линия – русский язык, а украинский – побег. А мы сохранили тот самый древний основной язык. Единственное – у нас появилось русское «аканье», а в палеолите мы «окали». И появился звук «э», который характерен для русского языка, а раньше его произносили, как «е».

– Вы говорите, что латынь вышла из русского языка?

– Поскольку вся Евразия была занята не просто славянами, а русскими, совершенно понятно, что любой народ, который приходил, вовлекался в эту культуру и прежде всего в этот язык. Ярослав Кеслер пишет, что все романские языки – это просто искаженный славянский язык. Вы чуть-чуть поскребите любые европейские слова и получите русские. В своих книгах я привожу такие примеры, хотя их существуют тысячи.

– Какими источниками Вы пользуетесь? Как вообще происходит процесс дешифровки и чтения древних текстов?

– В последней своей монографии «Священные камни и языческие храмы древних славян» я привожу более 200 иллюстраций таких объектов – от камней до храмов. На этих камнях и каменных сооружениях можно видеть эти надписи, это может перепроверить любой желающий при определенном старании. Дело в том, что приходится для лучшего контраста инвертировать черный в белый цвет и наоборот, тогда надписи выглядят намного контрастнее и легче читаются. В книге я привожу изображения камней и сооружений на территории современной России, Украины, Германии, Великобритании, Польши, Литвы, Греции, Италии. Я пойму удивление и вероятное недоверие к моим словам, но предлагаю ознакомиться с материалом хотя бы одной этой книги. Уверен, читатель будет моими доказательствами и полученными результатами исследований полностью удовлетворен и откроет для себя потрясающий мир древних славян.

– Большое спасибо, Валерий Алексеевич! Желаем Вам новых творческих открытий, с удовольствием готовы предоставить Вам наши страницы для популяризации Ваших идей.

– Спасибо.

Города мастеров

Алексей Артемьев.

Мы с вами привыкли к тому, что наш край – тихая провинция, страна вечнозеленых помидор, где 3 месяца в году холодно, а 9 месяцев очень холодно. Среди тех, кто не занимается историческими исследованиями, и даже среди историков бытует и такое мнение, будто все более-менее значительное в здешних местах появилось только во второй половине 20 века, а до этого жизнь была унылой и тяжкой.

Что касается помидор и холода – все верно, а в остальном не соглашусь. Наша земля хранит много тайн и загадок. Среди них одна из самых значимых – культура древних городов, которые расположены на территории нашего края. Причем, дело не только в самом факте их существования. Факт никто не оспаривает. Непонятно другое – как они выглядели, чем тут люди жили и, главное, кто эти города населял? И последний вопрос – почему все это никому кроме историков не интересно?

Эти четыре вопроса являются тем более загадочными, потому, что ни прессой, ни широкой общественностью они не обсуждаются. Об этом не пишут в газетах, не говорят по местному телевидению, и в краеведческом музее вы ничего о цивилизации древних городов не увидите. Тема настолько обширная и интересная, что ее невозможно уложить в рамки одной статьи. Давайте сначала проясним первые 2 вопроса: как выглядели те города, и чем они жили?

Городища и стоянки.

Итак, на территории Удмуртии, Кировской области, Татарстана и Пермского края (далее – Прикамье) найдено множество остатков укрепленных поселений. Значительная часть их датируется 10–13 веком. В археологии их принято называть «городищами».

Прежде чем двигаться дальше, давайте для себя четко уясним, что городище – это просто археологический термин. Неважно, что именно обнаружили археологи: развалины большого города с каменными стенами или укрепленного валом и частоколом острога, раскопщик напишет просто «городище». То же касается и термина «стоянка». Стоянками называют остатки поселений времен неолита (новый каменный век) и более ранние. Это совсем не значит, что наши предки из неолита все время бродили, а останавливались только для того чтобы заночевать и разбросать вокруг кости. Чаще всего находят именно долговременные поселения.

Несмотря на то, что термины «стоянка» и «городище» постоянно используются археологами, пусть они вас не вводят в заблуждение. Все должны понимать, что про конкретное обнаруженное поселение совершенно ничего нельзя сказать с достаточной долей определенности, пока о нем не собраны разнообразные данные, пока они не обобщены и, наконец, пока не сделана научная реконструкция данного поселения. И если первое и второе выполняется, то реконструкция – это большая редкость. А то, что все-таки реконструировали археологи по наитию, по интуиции (например, городище Иднакар), не выдерживает никакой критики.

Технологический метод реконструкции.

А.В. Коробейников в своей книге «Историческая реконструкция по данным археологии» писал о несовершенстве существующих принципов реконструкции, предлагал новые интересные методики. Мне, в свою очередь, хотелось бы показать и возможности «технологического метода» реконструкции. В вышеуказанной статье Алексей Владимирович заметил, что его интересует в значительной степени военно-оборонительный аспект при реконструкции древних сооружений. И не в последней степени из-за имеющегося у автора опыта в данной области.

А вот я – инженер-технолог, и в рамках моих знаний и опыта мне совершенно дико слышать от достаточно авторитетных в археологии людей о раскопанных ими на городищах домах-полуземлянках, жители которых будто бы успешно занимались литьем металлов в земляные формы, в составные формы, и по выплавляемым моделям, а в свободное от обдирания шкур и выпаса скота время, якобы производили серийную ювелирную продукцию методом чеканки на специальных матрицах. Отсюда и появился «технологический метод».

Он достаточно прост. Итак, при раскопках обнаруживают предметы, которые были каким-то образом изготовлены. Находят различное оборудование и инструменты. Зачастую археологи, не будучи специалистами в каких-либо производственных технологиях, да и плохо знакомые с устройством технических приспособлений вообще, не способны правильно восстановить эти производственные и сопутствующие им подготовительные процессы. Но для человека с техническим образованием и с практикой за плечами, все это не составляет загадки.

Известно, что технолог-производственник получает задание разработать процесс изготовления какой-нибудь детали с заданной производительностью. При этом он должен самостоятельно подобрать подходящее оборудование, инструмент, материалы, описать последовательность операций (составить технологическую карту), а также создать планировку производственного участка и рассчитать необходимое количество работников.

Цепочка этих расчетов весьма однозначна, и ее можно использовать (как бы размотать) в обратном направлении. То есть, увидев некий производственный участок, технолог всегда может определить, какие изделия здесь можно в принципе производить, в каких количествах и сколько работников потребуется при полной загрузке данного производства. Очень многое специалист может сказать и по отдельным элементам – оборудованию, оснастке и инструментам. В археологии мы имеем и то, и другое. По найденным изделиям можно восстановить производственный процесс, а по остаткам элементов процесса – вычислить его возможности. Это существенно упрощает реконструкцию и делает ее научно обоснованной и достоверной.

Казалось бы, что может сказать современный технолог о таких древностях: другие времена, другие технологии. Однако, многие из археологов сильно удивились бы, узнав, как недалеко ушел прогресс, ведь и сейчас многие производственные процессы, берущие свое начало в древности, существуют почти в неизменном виде, ибо основаны на неизменных физических принципах. Да и физиологические параметры людей с тех пор сильно не изменились. Миф о том, что раньше люди были гораздо выносливее и могли целыми днями толкать в гору по каткам громадный камень без «перекуров» и обеда, не подтверждается анатомией и физиологией.

Утверждать это так же глупо, как предполагать, будто опытный сварщик смог бы привыкнуть регулярно производить электродуговую сварку металла без защитной маски, и при этом сохранил бы свое здоровье. Нет, он бы мучился от боли в глазах, а затем ослеп. Лень человеческая – это одно, а физиологические возможности – совсем другое. В конце концов, человек может долго работать на пределе сил, но это однозначно приведет к истощению организма, а затем к профессиональным заболеваниям и ранней смерти. В масштабах народа это означает вымирание. В этом вопросе с древности ничего не изменилось.

Если тот или иной народ существовал успешно и развивался, то условия его работы были в рамках основных нынешних норм по охране труда, ибо эти нормы продиктованы физиологическими возможностями человеческого организма, которые, по данным палеоантропологии, принципиально не изменились на протяжении тысячелетий.

Применение «технологического метода».

А можно ли применить этот метод на практике? Давайте попробуем. Так как полноценные материалы по раскопкам заполучить не всегда удается, то объектом для испытаний нового метода я выбрал толстую книгу с красивыми картинками и достаточно детальными полевыми отчетами. Географически это поселение располагалось на берегу реки Обвы, притока Камы. И датируется 13 веком. В книге опубликовано множество находок; это прекрасный образец для пробы описываемого метода. Разумно разделить наше исследование по отраслям производства:

– Металлургия (получение металлов из руд, литье).

– Металлообработка (обработка давлением, механическая обработка).

– Керамическое производство.

– Деревообработка.

Металлургия.

Первое, что нам становится известно из публикации археологов – металлургия там была. Об этом говорят не только найденные на городище литые изделия (Рис. 1), но и формы для их изготовления (Рис. 2). Итак, это изделия и инструменты, а где же само оборудование? Температура плавления бронз составляет 950-1100 °C, а температура литья бронз лежит в диапазоне 1100–1300 °C, ведь надо обеспечить текучесть, иначе металл не заполнит форму. Поэтому специальная печь просто необходима.

Совершенно очевидно, что для постоянной работы с гарантированным результатом металлургическая печь должна была устойчиво поддерживать температуру 1300 °C. Такие печи в то время были известны. Археологи называют их горнами. Плавка в таких горнах производилась в тиглях (Рис. 3). На раскопанной территории городища, которая составляет 2500 кв. м (10 % от всего поселения), найдено 3 горна. Среди них один гончарный, и два металлургические. В первом металлургическом горне обнаружены наконечник стрелы, обломки и целые железные ножи, фрагменты бронзовых украшений, во втором – только украшения.

С бронзовым ломом все ясно. Все, кроме того обстоятельства, что археологи часто путают латунь с бронзой. Это становится очевидным, когда читаешь в полевом отчете или в книжке о находке бронзовой проволоки. Всякому инженеру известно, что бронза хорошо льется, но пластичность у нее весьма низкая. Поэтому через канитель вытянуть из нее проволоку просто нереально. Протягивание через пластину с отверстиями – это сейчас основной способ получения проволоки, а тогда он был единственным. А вот латунь тянется хорошо. Следовательно, для оценки технологических процессов следовало бы конечно эти сплавы различать, ведь для плавки и литья латуни достаточно стабильной температуры 800 °C, что заметно проще и требует меньших энергозатрат.

В отличие от археологов 21 века, металлурги древности в этом деле явно разбирались. Ведь для изготовления проволоки они варили латунь, а для различных пружинных элементов – бронзу. Но нам придется поверить археологам на слово. Понятно и как все это попало мимо тигля на дно печи: перед тем, как поместить тигель в полость горна, его загружали бронзовым ломом и флюсом. Однако каким получится объем расплава, заранее точно неизвестно. Даже если строго отмерить по весам, точного выхода расплава по объему не получить, потому что происходит выгорание элементов, что-то уходит в шлак. Да еще и химический состав лома неоднородный и часто требуется коррекция, металлург должен в ходе плавки добавить побольше меди или олова. Кроме того, при отливке получался брак (и сейчас для литья 10 % брака – это норма), его повторно переплавляли.

Есть и более прозаичная причина, почему лом приходилось досыпать прямо в тигель, стоящий в раскаленном горне. Если засыпать полный тигель с горочкой ломом, то после расплавления он едва заполнит половину тигля, и для того чтобы эффективно использовать цикл загрузки-плавки-заливки, лом просто досыпали сверху. Конечно, что-то и мимо падало. Точно так поступают металлурги и сейчас. Кстати, у них точно такие же тигли, только нагреваются они с помощью газа или электричества.

Но что там делает железный лом в виде целых ножей и обломков? Целые ножи могли бы подвергать здесь термообработке (закалке и цементации). А зачем термообрабатывать обломки? Обломки могли нагревать только для перековки или переплавки. Но для ковки такой горн использовать крайне неудобно, ведь он имел закрытую конструкцию и загружался сверху через небольшое отверстие, которое, возможно, даже частично перекрывалось для поддержания температуры. А при ковке изделие необходимо часто извлекать, обрабатывать молотом, и снова помещать в зону нагрева. Для этого используются другие горны, они более открытые, но выдают меньшую температуру, до 900…1000 °C.

Ничего не остается, кроме как предполагать, что данный горн мог развивать температуру до 1400…1545 °C. Потому что только при этой температуре возможна переплавка железного лома в тигле. Это возможно при наличии мощного поддува воздуха мехами.

При таких температурах для надежной работы необходимы тигли из огнеупорной глины. Определить, из какой глины сделан тигель очень легко, достаточно определить содержание оксида алюминия в материале, и если он составляет 30…42 %, то это огнеупор. Но такие глины в наших местах не встречаются. Откуда же они были привезены? Здесь может также пригодиться способ, описанный в 1769 г. Рычковым:

«В небольшом расстоянии от села Ицкого устья подле берегов реки Камы находится песчаная гора, довольствующая многие медные заводы отменным и редким песком, который заводчики употребляют для горновых кирпичей. Они, соединив его с белою глиною, делают квадратные камни, которые сушат обыкновенно на солнце. Польза от него происходящая есть та, что он, будучи чрез меру крепок, сносит самое сильное пламя огня, так что плавильная печь, внутрь коея выкладывают оным камнем, может от двадцати до сорока дней стоять не опасаясь жестокости пламени, разбивающего самые крепкие камни…»

Вероятно, здесь речь о кварцевом песке. Температура плавления кварцевого песка около 1700 °C, и соответствующая смесь успешно может применяться в качестве огнеупора.

К сожалению, подобными анализами археологи не озадачиваются. И мы можем только констатировать факт, что тиглей найдено множество, а это и есть литейная оснастка. Поскольку обломки ножей можно расценивать не иначе, как шихту, то данный горн использовался для тигельной плавки не только бронзы, меди, серебра, золота, но и железа (стали). Причем известно, что тигельным способом получают особо качественные стали, подлежащие закалке, а также булат.

Таким образом, можно сделать обоснованный вывод о том, что жители данного поселения владели цветной и черной металлургией.

Это подтверждается и найденными изделиями. 100 % орудий труда, таких как ральники (наконечники плуга), мотыжки, топоры, ножи, ножницы выполнены из массива кричного (мягкого) железа с вваренными лезвиями из тигельной (твердой) стали. Это и понятно, ведь тигельная сталь была достаточно трудоемка в изготовлении, варили ее в небольших количествах, высокого качества, и берегли.

А вот кричное железо, из которого сделана основа инструментов и множество всяческих скобяных изделий, должно было выплавляться в гораздо больших количествах. Но найденные горны в этом не помощники. Для этого использовались сыродутные горны другой конструкции. В них руда с топливом загружалась прямо в полость печи, там при температуре порядка 1300 °C происходило восстановление железа из оксидов. При этом восстановленное железо спекалось в губчатую массу (крицу). Шлаки стекали вниз, и пода, как такового, там не было.

То, что археологи таких печей (домниц) на описанном городище не нашли, говорит о двух возможных вариантах. Либо кричное железо местные жители покупали, либо просто сыродутные горны не попали в зону раскопа. Первое – маловероятно, ведь мы здесь имеем дело с более высоким техническим уровнем тигельной плавки. Тот, кто умеет это, сможет выплавить и кричное железо. Кроме того, практически на всех раскопах крупных поселений того времени сыродутные горны находят. То есть они были распространены повсеместно. Препятствий для реализации этой технологии в данном поселении нет. Скорее, действовала вторая причина: вспомним, что раскопано здесь всего 10 % поселения.

Кроме того, надо четко понимать, что покупка сырья и комплектующих – это не просто дополнительные производственные расходы. Такая кооперация означает стратегическую уязвимость производства и основанного на нем поселения. Для того чтобы быть уверенным в надежности поставок, надо иметь развитую инфраструктуру (надежные транспортные системы), и не вести постоянных войн. То есть входить в состав большой развитой политической системы (государства). Поэтому те, кто твердят о дикости тогдашней жизни, постоянных взаимных набегах и разбое, должны забыть о средневековой кооперации и развитой промышленной торговле.

Эпизодические торговые операции с немногочисленными предметами роскоши – это одно, а ежедневный и большеобъемный импорт базового сырья – совсем другое. Даже при стабильной политической обстановке импорт основного сырья сделал бы производство крайне зависимым и уязвимым. Но это не позволило бы поселению развиваться и процветать, как это видно по его размерам и уровню мастерства его ремесленников. Окончательную точку в этом вопросе ставит находка фрагментов железных криц, торговать которыми в таком необработанном виде нет смысла. Очевидно, следует признать, что поселение владело и сыродутной выплавкой железа.

Итак, можно с уверенностью сказать, что на Рождественском городище имелся полный металлургический комплекс, от руды до готового изделия. Минимум 2 металлургических горна для тигельной плавки, один для сыродутной выплавки железа. Каждый обслуживали не менее 2–3 металлургов в каждой смене, потому что требуется постоянный поддув мехами. Работники должны сменять друг друга. Итого 6-10 металлургов. Не следует фантазировать, что на поддуве сидели несовершеннолетние подростки. Подросткам и другой, менее тяжелой работы хватало, а здесь полноценно работали 6-10 здоровых мужиков.

Но нужны еще и сопутствующие производства. Та же самая руда сама из земли не вылезет и в горн не набьется. Ее надо отыскать, извлечь из-под земли, прокалить на огне и измельчить. Затем руду требуется доставить в город, иногда на большое расстояние. А это своя отдельная масштабная работа, требующая умения и навыков. Если бы этим занимался сам металлург, то его печи простаивали бы большую часть времени. Поэтому на Руси издавна известна профессия «копщик» (не ям, а руды). В 16 веке на Урале добычей руды занимались тоже отдельно. Поэтому необходимо учитывать, что в процессе участвовали и эти люди. А так как металлургия была и цветная, и черная, использовались разные руды и месторождения. Значит, и рудокопов было достаточное количество – не менее 2-х на одно «месторождение». В нашем случае – минимум 4 человека.

Кроме того, металлургия использовала тогда и сейчас использует доломит и другие флюсы, которые тоже надо добывать, перерабатывать и доставлять. Как минимум, 1 человек был на добыче флюса.

Плавка шла на древесном угле. Потреблялось его огромное количество. При ежедневной работе хотя бы 3-х найденных горнов сжигалось бы не менее 3 куб. метров древесного угля. Реальная же потребность всего производства, с учетом ненайденных сыродутных горнов и передельных производств, должна была доходить до 10 куб. метров в день. Этим занимались углежоги. Они выжигали уголь в ямах. Работа эта грязная и тяжелая, но особых навыков не требует. Для этой работы требуется минимум 4 человека. А ведь для того чтобы получить 10 кубов угля, что составляет, примерно, 2 тонны, нужно заготовить 15–16 кубов березы. Это значит, что нужно свалить около 15–20 берез с диаметром не менее 30 см у основания, распластать на чурбаки, и растащить по ямам. Это – бригада лесорубов не менее 10 человек.

Расчеты населения в первом приближении.

Давайте подытожим. В металлургической отрасли работало, минимум, 15–20 человек. Эти люди, я уверен, имели семьи. Традиционно, даже с учетом высокой детской смертности, в семье было в среднем порядка 5 детей. И стариков наши предки все-таки, тоже с обрыва не сбрасывали. Значит – плюс 2 стариков. Получается 15–20 мужчин, плюс 15–20 женщин, плюс 75-100 детей, плюс 30–40 стариков. Итого: 135–180 человек, живущих в основном на доходы от металлургической отрасли.