Текст книги "Твоими губами - мои сны (СИ)"

Автор книги: Pervert_Angel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

- Во-первых, следующую неделю ты не будешь ходить в школу. Ты должен быть под моим постоянным присмотром, чтобы я убедилась, что ты побеждаешь магию, подчиняешь ее себе, - женщина встала и заходила по комнате, доставая какие-то вещи, - Я напишу тебе в школу бумагу, что ты оказываешь помощь архиву и что-нибудь в таком духе. А сейчас, слушай внимательно. Когда ты прочтешь заклинание, в тебе проснется магия. Ты должен доказать ей, что ты сильнее ее. Подчини ее себе. Заставь слушаться. Тянись к свету. Для тебя светом является мистер Коллинз. Так представляй его образ. Хорошо? - Да, я понял, - кивнув, я посмотрел на все то, что теперь лежало передо мной на столе. Какой-то листок, старинного вида кубок, какие-то кулоны, изображающие непонятные символы… - Сначала сделай глоток из кубка, потом читай заклинание. Тебя может вырубить, но ненадолго. Это время, которое отведено на то, чтобы ты победил магию. Кивнув, я лишь пригубил напиток, поставленный передо мной. Спустя секунду я уже сделал полный глоток и перевел взгляд на строки. - Moneo darum est. Id votum magicae. Iuro facere bonum est. Iuro ut votis. Iuro, amor, bonitatem et lux recedet de tenebris. Obsecro igitur vos clarum est. Clamаvero ad eum magicae. Iuro ...* - строки сами читались нараспев, и понимание приходило так же быстро, как и то, как надо правильно произносить каждое слово. Но с каждой секундой буквы становились все менее четкими, расплывались, текли передо мной, и когда последнее слово было произнесено, я понял, что теряю сознание. Я медленно упал во тьму. *Явись светлый дух. Я магии даю клятву. Клянусь вершить добро для света. Клянусь сдержать свои обеты. Клянусь, любовь, добро и свет спасут меня из тьмы. Я призываю светлый дух. Я призываю магию к себе. Клянусь... ========== Глава 15. ========== Одной главой я постарался выполнить большинство ваших желаний) Твиттерские уже видели набор цитаток, но это лишь малая часть, так что учтите: автор упорот. Так же принимаю теперь новые желания, которые могла бы выполнить для вас) Он улыбнется и произнесет: Labelli insomnium. (твои губы - моя бессонница) Я молча посмотрю в его глаза, открыв вновь рот. Он наплюет на правила, шепнув "Amor ironiam" (любовь - ирония) И жизни вновь закрутится пустой водоворот. Он будет уходить, а я в истерике вновь биться. Как приговор звучат слова: "Ánima mea - te" (моя душа - ты) Я гордой птицей захочу в родное небо взвиться. А он останется один в своей забытой темноте. Но в сне моем он вновь произнесет: Labelli insonium. Не стану отвечать, закрою поцелуем его рот. Потом шепну ему во сне "Vos huius sum"(Ты - это я) И стану ждать, как счастье вновь ко мне придет. Самаэла Маркс Вокруг было темно. Темно и холодно. Холод забирался под одежду, проникая глубже, под самую кожу. Я бы, наверное, захныкал, но голоса не было, как и той же самой одежды, той же самой кожи. Не было ничего, только темнота, только сосущий холод, не оставляющий выбора. Хочется сдаться ему… Хей, парень, ты же не собираешься так легко сдаваться? Голос. Будто бы мой, но все же не совсем. Дин? Голос. То ли в моей голове, хотя и головы никакой нет, то ли вокруг меня, в этой проклятой тьме. Я не собираюсь так легко сдаваться? Но почему, Дин? Мне холодно, темно, и я совсем один. Я здесь один! Ради чего бороться с тьмой? Ради чего избегать холода? Разве ты забыл о нем? О глазах цвета вечернего неба? О ком он говорит? Зачем он это говорит? Мне хорошо тут. Зачем мне бороться?.. Синие глаза. Красивые. Такие родные, теплые. А тут так холодно. Он ждет тебя. Он ждет меня. Обладатель небесных глаз. А он теплый, как и сами глаза. Я помню. Он даже какой-то горячий. И рядом с ним светло. Я знаю… Имя. Вертится на языке. Но мне не вспомнить. А думать все тяжелее… Миша. Миша! Тьму пронзает яркая вспышка света. Я должен бороться. И, кажется, в беспросветной тьме мне видятся синие глаза. Люблю тебя, Миш. И я справлюсь ради тебя. Люблю. Люби его, Дженс. И не сдавайся. Никогда. - Спасибо, Дин. С каждой секундой становится все светлее. Появляются кости, мышцы, кожа. У меня снова есть руки, ноги, голова. И глаза, которыми я тут же начинаю моргать, желая найти источник света. Я лежу на кушетке, а рядом на тумбе стоит светильник. Повернув голову, я увидел Наоми, которая сидит на стуле, аккуратно положив ладони на бедра. Увидев меня, женщина улыбнулась. - Ты справился, - готов поклясться, голос ее звучал счастливо. - Откуда вы знаете? Может, тьма сейчас во мне? Прячется, выжидает удобного случая, чтобы захватить? – я криво улыбнулся. Воспоминания о том, что было в забытьи, не уходили. Я помнил голос Дина, так четко, будто слышал вживую. А еще я помнил свет, с которым появилось имя Миши. Хотелось как можно скорее поговорить со своим возлюбленным, сказать ему, что все хорошо. - Первые несколько дней сдерживать магию практически невозможно. А уж если тьма забирает себе мага… Твои глаза были бы совершенно черными, а от меня и архива остались бы только воспоминания, - Наоми встала со своего места и подошла ко мне. Немного подумав, женщина положила руку мне на лоб, а потом кивнула каким-то своим мыслям, - Поехали, я зайду к твоим родителям, объясню ситуацию со школой. Ты можешь сразу лечь спать, но завтра в восемь ты должен быть здесь. Я не стал утруждать себя лишними разговорами, только кивнул и последовал за женщиной к выходу. На стоянке одиноко стоял серебристый форд, по сторонам которого был выполнен рисунок белоснежных крыльев. Trahit sua quemque voluptas. Только подумав, я тут же задался вопросом: на каком языке я, черт побери, думаю? Это латынь? Да, если подгонять под английский, то я заявил: всякому своя страсть. Зашибись. - Дженсен? – только после оклика Наоми, я понял, что стою, широко открыв глаза и рот, полностью погружен в свои мысли. - Мои мысли разговаривают со мной на латыни. Это нормально? – я посмотрел на женщину, слегка нахмурившись. - Да. Для этого периода освоения магии – вполне. Латынь будет всплывать в твоих мыслях и речи постоянно. Тебе и твоим друзьям придется привыкнуть, - потрепав меня по плечу, женщина вернулась к машине и села за руль. Понимая, что больше мне ничего не остается, я сел на переднее сиденье рядом с ней, задумчиво теребя рукава собственной куртки. Наоми напоминала акулу, которая решила изобразить золотую рыбку. За всей этой показной лаской и заботой скрывалось существо, готовое убить меня. Впрочем, она ни секунды это не скрывала. Это и пугало. Принимая вид заботливой мамочки, она все с той же улыбкой могла спокойно говорить о том, что если меня поглотит тьма, то она меня убьет. До дома мы доехали в гробовом молчании, что было мне на руку: я мог спокойно обдумывать происходящее. Правда, постоянно всплывающая в голове латынь не просто мешала, а буквально выводила из себя. Когда форд притормозил около моего дома, я увидел, как Джеф сбегает по крыльцу, чтобы поговорить с неожиданным гостем. Удивлению моего отчима не было предела, когда он увидел меня. - Привет, Джеф! – я вышел из машины и коротко его обнял. Отстранившись, я кивнул головой в сторону женщины, - Это Наоми, она хочет с вами поговорить. А я спать. Вбежав в дом, я на ходу поцеловал маму в щеку и рванул в комнату. Только оказавшись в родных стенах, я смог спокойно выдохнуть и опуститься на кровать. Руки слегка дрожали, когда я доставал телефон и набирал самый родной номер, который знал наизусть. - Ну? – голос на том конце провода был взволнован, даже слегка дрожал. - Я люблю тебя, - другие слова казались лишними. Как бы я хотел сейчас его обнять, прижать к себе, зарываясь пальцами в волосы, и целовать, целовать, целовать. Он был мне необходим. Физически. Морально. Я буквально дышу теперь своей любовью к нему. Он – мой свет. Мы не виделись ничтожное количество времени, но я уже соскучился. Безумно соскучился, - Хочу к тебе. - Эм, Дженс, я тоже тебя люблю, но… ты в порядке? – голос Миши прозвучал еще более взволнованно, чем в самом начале. - Да, да, все в порядке. Свет и добро победили. Я жив, здоров и даже в своем уме, - я фыркнул в телефонную трубку, - Только вот в школу я завтра не пойду. Наоми забирает меня на неделю на учебу магии. Я услышал, как от дома отъезжает машина, и подошел к окну. Я долго смотрел вслед Наоми, пока Коллинз напряженно молчал в трубку. - Я очень сильно волнуюсь, - наконец, Миша выдавил из себя то, что хотел сказать. Это было настолько мило, что тепло разлилось по всему моему телу и приятно закололо под сердцем. - Я приду к тебе завтра, как Наоми меня отпустит, хорошо? - Буду ждать тебя, - Миша тяжело вздохнул, а потом недолго помолчал, - Дженс. Я люблю тебя. - И я люблю тебя, Миш. До завтра, - даже повесив трубку, я продолжал смотреть в окно. Возможно, это была магия, возможно, интуиция, но я чувствовал, что сейчас все только начинается. Впереди меня ждал сон, и мне было страшно представить, что меня там ждет. Все только начинается. И мне страшно. Я боюсь, что не справлюсь с тем, что ложится на мои плечи. Какое счастье, что у меня есть Миша и друзья. В дверь коротко постучали, заставляя меня вздрогнуть и отойти от окна. - Входите! – я сел на кровать, подминая под себя ноги, и недовольно покосился на дверь. Я бы совершенно не удивился, если бы сейчас в дверной проем вошел Дин. Или Кас. А Тессу вообще встретил бы, как старую, добрую подругу. Но это была всего лишь мама. Тихо приоткрыв дверь, она вошла в комнату и грустно посмотрела на меня. - Я очень рада, что ты теперь будешь заниматься с этой женщиной, она вызывает доверие, но… - мама покачала головой, будто не решаясь сказать то, что хотела, - Пойдем, пожалуйста, поедим? А потом можешь лечь спать… - Мама… Неожиданный прилив нежности и любви заставил меня подорваться с места, вскочить и крепко обнять маму. Уже через секунду я сжимал ее в объятиях, и мне было страшно. Нет, я никогда не скажу этого ни ей, ни Мише. Но именно в эту секунду мне стало до чертиков страшно. Когда ты уходишь во тьму, она подчиняет тебя себе, заставляет убивать. Но что бывает, когда ты подчиняешь себе свет? Кто в итоге оказывает победителем? Вот она – моя магия. Она дала о себе знать. Это сумасшедшее желание обнимать всех, эта горячая потребность в любви и тепле…. Понимая, что я схожу с ума, я отступил на шаг. Потрепав меня по голове, мама вышла из комнаты. А вот мне далеко не сразу удалось придти в себя и собраться с мыслями. Когда я спустился, Джеф сидел за столом, а мама хлопотала, выставляя какие-то предметы на стол. Борясь с желанием обнять отчима, я сел. Интересно, а куда запропастился Роше? Надо будет потом к нему зайти. - Я ненавижу долгие предисловия, - Джеффри откашлялся, привлекая мое внимание, - Дженсен, ты ничего не хочешь мне рассказать? - Не знаю, - я криво улыбнулся, заметно нервничая. Что такого им наговорила Наоми? – А ты о чем? - Твоей маме… - отчим опустил глаза, сверля теперь взглядом стол так, будто его очень смущает то, о чем он собирается со мной говорить, - твоей маме кажется, что у тебя появился парень. Это так? Я долго молчал, даже не зная, что ему ответить. Мама уже поставила передо мной тарелку с бифштексом, и я даже съел небольшой кусочек. Я даже заметил, что в дверном проеме, прислонившись к косяку, приподняв брови, стоит Себастьян и ждет моего ответа. Взглянув в глаза друга, я, наконец, снова посмотрел на отчима. - Да, у меня есть парень. Миша, мой одноклассник, - я ослепительно улыбнулся, видя, как за спиной Джефа Роше поднимает вверх два больших пальца. - Как… - отчим опять замолчал, сделав пару глубоких вздохов, - как так получилось? Я больше не смотрел на него. И не смотрел на Себа. Я смотрел на маму, по щекам которой текли слезы. Сначала я испугался, но потом понял, что на ее губах сияет счастливая улыбка, и расслабился. - Я люблю его, - я ответил на вопрос, говоря уже скорее для мамы, чем для Джеффри. - Мой мальчик… - мама всхлипнула, и я поднялся со стула, чтобы в очередной раз ее обнять, - Я так рада, что ты кого-то полюбил! Он очень хороший мальчик. Я так за вас рада. Посмотрев на Джеффри, я понял, что разговор не окончен, но лишь покачал головой. - Эм, миссис Морган, - Роше подошел к нам, - можно я украду вашего сына и уложу его спать? – подумав, мой друг ухмыльнулся и добавил, – Конечно же, одного в кровать. Мама с Джефом очень странно посмотрели на Себа, но тот уже тащил меня в мою комнату. Когда с нереальной скоростью мы оказались там, мой друг, не прекращая ехидно ухмыляться, развалился в кресле и скрестил руки на груди. - Ну, и? Ты светишься, как светофор во время месячных. Рассказывай все ровно с того момента, как вы с Мишей и Джули вышли за дверь этого дома, - Роше усмехнулся, требовательно вглядываясь в мое лицо. - Там, на самом деле, рассказывать-то особенно нечего, - я пожал плечами, но все же уже через мгновение сдался. Я рассказал практически все, исключая мое пребывание в забытьи. Не знаю почему, но это казалось слишком личным, тем, что нельзя рассказать даже лучшему другу. После моего рассказа в комнате воцарилось молчание, прерываемое лишь мерным тиканьем часов. Мне хотелось спать. Безумно. Уже было плевать на сон, который сегодня меня обязательно настигнет, было плевать на то, что, скорее всего, у Дина с Касом всем не так радужно, было плевать на все. - Да уж, - прошло, наверное, минут 10 перед тем, как Себ нарушил молчание, - Ты конкретно попал, друг. - Suum cuique, - я улыбнулся, пожимая плечами. - Мне показалось, или ты только что начал говорить на латыни? – Роше нахмурился, хотя даже так на его лице была написана ухмылка. - Нет, не показалось. Я сказал «каждому свое», - я ослепительно улыбнулся другу, заметив его замешательство, - После пробуждения магии я теперь постоянно говорю и думаю на латыни. - Замечательно просто. Ты хоть если говоришь что-то, не забывай переводить. Договорились? - Постараюсь. Но я сам далеко не сразу замечаю, как перехожу с одного языка на другой, - я в очередной раз пожал плечами, - Слушай, а теперь, можно я посплю? - Да, конечно, друг, - Роше уже собрался выйти, но остановился, - Ты завтра не учишься? - Учусь, но у Наоми. Довезешь меня с утра до нее? - Да, конечно, - Себ ухмыльнулся, - Мы все равно с Джул хотим еще покопаться в архиве. - Тогда договорились, - я кивнул другу, и он вышел из комнаты. Из последних сил я заставил себя дотянуться до сотового и поставить будильник. После этого меня не хватило даже на то, чтобы доползти до душа. Я просто повалился на кровать, закрывая глаза. Сил не было. Впрочем, мыслей тоже… Комната, все та же гостиная, такая родная и такая чужая одновременно, была пуста. Я сидел на полу, откинув голову на сидение кресла, периодически делая глотки из горла бутылки. Мое горло горело, и это чувство было слаще меда. Пусть горит. Так я хотя бы не буду кричать. - Ты похож на ничтожество. Что скажут люди, если увидят, в каком состоянии прибывает мой муж? – Тесса появилась, как и всегда из ниоткуда. Шаги девушки были едва слышны. Она подошла ко мне и опустилась напротив меня на колени, - Что с тобой? - Кас. Он действительно ушел. Он просто взял и ушел, - я криво улыбнулся. Иногда мне казалось, что я больше никогда не буду способен чувствовать. Иногда, что все во мне умерло. Но сейчас… боль была везде. В каждом жесте, в каждом вдохе, в каждой моей попытке говорить. Ах, если бы я мог так просто умереть, то уже давно бы покончил жизнь самоубийством. Но у меня не было такого права. На самом деле, я давно уже потерял свои права. Здравствуй, тьма, я подчиняюсь тебе. Я твой раб. Твой сын. Твое дитя. - Это должно было случиться рано или поздно. Дин, мой милый Дин, ты же понимаешь, что это твой единственный шанс защитить его. Позволь ему быть счастливым… - девушка ласково провела по моей щеке ладонью. Но я больше не нуждался в ласке. Резко оттолкнув от себя девушку, я вскочил, роняя бутылку на пол, слушая, как она разбивается. Я не знал, кричу ли я или говорю шепотом. Это было не важно. Смерть и тьма настигли меня, превращая мою душу в такие же осколки, как те, что сейчас лежат на полу. - Ему? Или тебе?! Признайся, в конце концов, что всегда на первом месте стоишь лишь ты, ты, ты! – да, я все же кричал. Я знал, что делаю больно своей сестре. Но это уже было не важно. Я говорил правду, - Может, хватит врать мне?! Ты – шлюха судьбы. Ты позволила ей отыметь тебя так, как вздумается. А теперь продаешь ей меня. Может, хватит?! Я спокойно обойдусь без сутенера. Моя милая Тесса, я не твоя собственность! Ближайший столик летит в стену, разлетаясь на щепки, но это меня теперь мало волнует. Я вижу, как моя сестра поднимается с пола, как чернота заливает ее глаза. Я улыбаюсь. Тьма наполняет меня, готовясь вот-вот перелиться через край. На моей стороне правда, но кого это сейчас волнует? Тьма искрится. Она наполняет комнату и звенит. Тьма жаждет крови. Она всегда ее жаждет. Я вижу, как поднимаются вверх руки моей сестры, моей жены, я вижу, как от ее ладоней струится тьма. Я вижу, как чуть приоткрываются ее губы, читающие заклинание, вижу, как они изгибаются в ухмылке. Пришел конец честной игре. Пришла пора выпустить тьму. Мне не нужно время, чтобы читать длинные заклинания. Я сильнее. Во мне намного больше тьмы.