Текст книги "Жажда Жизни (СИ)"

Автор книги: Paulinet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Грейнджер напрягся. Они уже проходили через это, хитрый старикан хочет склонить его к принятию метки. Было дело, дорогой друг, но в этот раз он не согласится так же, как выстоял и в прошлый раз. Он отряхнул руки и свирепо поглядел на эльфа.

– Почему же Джин не сообразила сказать, что меня нет дома? – эльф упал на колени.

– О, господин! – взмолился эльф. Венделл покачал головой.

– Все ясно с тобой, поднимайся и иди к гостю. Я буду в течение получаса.

Грейнджер подхватил плащ и широкими шагами направился в сторону черного хода замка.

***

Он медлил. Он не хотел этого.

Венделлу минуло уже пятьдесят лет. Виски его посеребрила седина, а лоб прорезала стайка мощных морщин, однако до сих пор, стоя перед вдохом в собственную гостиную, он испытывал панику. Он не хотел встречи с Рейганом Ноттом Старшим. Страшный человек. Он был уверен, что Нотт будет требовать принять метку. Но как же был далек мистер Грейнджер от всех этих жутких идей! Как же был он пассивен! Раз, смирившись с тем, что в стране не установится приличной власти, он решил просто плыть по течению. Забыв о политической активности, забыв о Лорде, об этих людях. Он сам по себе, они отдельно! Углубиться в личную жизнь, в семью, в жизнь острова. Забыть об уродстве этой системы.

Венделл пригладил волосы, сжал пальцы и распахнул дверь.

В глубине комнаты, на кожаном коричневом диване с резными подлокотниками сидел Нотт и потягивал чай из китайской фарфоровой чашки, расписанной древним орнаментом. Нотт был стар. Лицо его по всему периметру исполосовали морщины, черты были правильными и очевидно очень красивыми в молодости, однако теперь губы стали тонкими ниточками, кожа обвисла, но волосы по-прежнему были уложены на старый манер. Черная, залаченная на косой пробор волна, лежала идеально.

Нотт со звоном опустил чашку и поднялся.

– Венделл!

Они подали друг другу руки.

– Не ждал. – честно ответил Грейнджер и присел рядом. Уилли поспешно поднес вторую чашку и ему, разлив дрожащими пальцами чай. Они молчали, слышался лишь звон фарфора, который трогала ложечка Грейнджера.

– Не буду медлить, дорогой друг. – наконец начал Нотт с усмешкой. – Я рад был увидеть и тебя, и Джин, но приехал я отнюдь не из-за дружеской сентиментальности.

Венделл молчал. Он не питал иллюзий о дружеской сентиментальности.

– Продолжай.

– Видишь ли, Венделл. – Нотт осторожно опустил чашку. – Я давно думал о том, что моему паршивцу пора немного успокоиться. Правда, я рассчитывал заключить его в бремя обязанностей многим позже, уже после выпуска из школы и академии. – Венделл попытался скрыть свое удивление за белоснежной салфеткой, которую поднес к губам. – Однако жизнь распорядилась иначе.

Нотт поднялся и начал мерить гостиную шагами. Часы тикали в быстром беге механизма.

– Я много думал о его будущем и решился поговорить с тобой. – мозг Венделла работал молниеносно, он почти точно знал, к чему клонит Нотт. – Ты должен прекрасно понимать, что тот факт, что фамилия нашей семьи значится в Справочнике 28 дает нам намного более высокий статус…

Венделл усмехнулся, и его пушистые темные брови сошлись.

– Самим выписать себе первое место, а теперь им хвалиться! Благородный подход, Рейган! – воскликнул он. – Ты лучше меня знаешь цену этому справочнику и должен понимать, что единственная причина, по которой фамилий в нем 28, а не 29, это нежелание моей прабабки выходить замуж за твоего предка.

– Ты прав, Венделл. – миролюбиво продолжил Нотт. – Но все-таки как бы тебе не хотелось отрицать значение Справочника, сейчас он будет давать огромные преференции тем, кто носит одну из 28 фамилий. Это просто факт. – Нотт улыбнулся, а Грейнджер сжал руку, которую тот не мог видеть, в кулак. – Ты не можешь не понимать этого, друг мой. Если вам с Джин уже неинтересно принимать активное участие в жизни Британии, то я едва ли могу сказать это о Гермионе.

Венделл нахмурился сильнее.

– Венделл. Подумай о дочери! Сейчас у власти Лорд, который будет очень очень больно репрессировать грязнокровок и предателей крови. Ты знаешь не хуже меня, что его опорой всегда выступали мы. – голос Рейгана зазвучал высоко и сладко. – А теперь подумай об угрозах, которые несет твое положение Гермионе. – он облокотился о черный мрамор камина и начал загибать пальцы. – Первое, ты не воевал в Первой Магической. Второе, ты до сих пор не Пожиратель Смерти. Третье, твоей фамилии нет в Справочнике. Мне продолжить?

Грейнджер промокнул губы и отбросил салфетку на столик.

– Рейган, я надеюсь ты совсем не угрожаешь мне? Ведь так. – мягко ответил он, хотя внутри его души поднималась настоящая буря злобы. Нотт разулыбался, и его свалявшиеся морщины у уголков рта обвалились внутрь.

– Ну что ты, Венделл! – он поспешно вернулся к дивану и элегантно приземлился рядом. – Я просто говорю о фактах, мне кажется, ты стал очень закрытым последнее время, поэтому я хотел вернуть бы тебя в реальность.

– Благодарю, дружище! – Грейнджер сильно хлопнул его по плечу. Нотт усмехнулся.

– Более того я ощущаю себя в некотором долгу перед тобой. – глаза Венделла сощурились кустистыми черными бровями на этих словах. – Когда Прозерпина отказала прадеду в замужестве, а он повел себя как мстительный мерзавец, лишив всю семью статуса, Кантанкерус проявил самую мерзкую сторону своей души! Я не желаю оставаться перед всеми Грейнджерами виноватым из-за его действий, поэтому предлагаю исправить все прямо сейчас.

Он замолк и дал золотым часам пробить четверть пятого. Венделл ждал.

– Гермиона станет женой моего сына, а справедливость восторжествует. – медленно закончил он. Это было утверждение.

Холодный взгляд Венделла противостоял морщинистому улыбающемуся Рейгану, из-под старой кожи которого словно выглядывал змей-искуситель. Они хранили молчание может быть еще очень бы долго, но в этот момент дверь буквально вылетела из петель, и в комнату ворвался высокий худой старик с длинным носом, на котором красовались очки в тонкой серебряной оправе.

Он подлетел к Нотту и заключил его в объятия.

– О, Мерлин сжалился над нами! – громко и безапеллюционно прозвучал его слабый хриплый голос. Он подхватил графин и налил огневиски в высокие бокалы, подхватив один, он опрокинул его. – За справедливость!

– Отец.

Старый Грейнджер не слушал его, он буквально плясал.

– О, джентльмены! Я клянусь Мерлином, что спускался к пятичасовому чаю, когда ненароком услышал ваш разговор! Но теперь! Вы не в праве меня винить! – он подхватил два бокала, чокнул их друг о друга и выпил залпом еще один. – Моя внучка будет в священной книге! Лорд вернулся и восстановит справедливость! Мерлин, для этого стоило жить!

Венделл отошел к окну. Он выглянул на небо, затянутое серыми тучами, которые гнал суровый ветер. Рейган благосклонно принимал поздравление старика.

– Все ваши планы прекрасны, джентльмены, но одному из них явно не суждено сбыться. – быстро и элегантно проговорил он. Отец и Нотт синхронно повернули головы в его сторону. – Я не намерен продавать свою дочь в обмен на какие-либо привилегии. Я ни разу не слышал о том, чтобы Гермиона говорила что-то о симпатии к Теодору. В свое время мне посчастливилось жениться по любви, и я хочу, чтобы моя дочь испытала те же чувства.

Ноздри на лице старого Грейнджера вздулись, он сделал несколько широких шагов.

– Сын. Ты обязан подчиниться моей воле. Гермиона выйдет за Теодора, и это не обсуждается. – с шамкающеей дикцией отчеканил он.

Венделл горько усмехнулся.

– Отец, это обсуждается не мной и не тобой, а только Гермионой и Теодором. Я не ставлю крест на этом браке, но моя дочь не предмет торга.

Нотт усмехнулся и опустился в кресло, подхватывая бокал.

– Твои идеи, Венделл, всегда звучат слишком оппозиционно. Я не помню случаев, чтобы браки внутри священных 28 заключались по чистой и пылкой любви. – чуть с издевкой проговорил он. Венделл подошел к двери и обернулся.

– Так никто и не говорит о священных 28. – его брови дрогнули, и он вышел.

– Грубиян! – воскликнул старичок Грейнджер. Рейган задумчиво пил виски. – Поверь мне, любезный зять. – старик торопливо обратился у нему. – Все будет хорошо. Не слушается отца, послушается кого-то другого. – он улыбнулся. – Ты не сердись на моего бедного сына. Он всегда был немного не в себе.

Рейган кивнул. Но все-таки этот визит удовлетворил его наполовину.

========== 8. Ящик Пандоры. ==========

Любопытная Пандора тайно сняла с сосуда крышку, и разлетелись по всей земле те бедствия, которые были некогда в нем заключены. Только одна Надежда осталась на дне громадного сосуда. Крышка сосуда снова захлопнулась, и не вылетела Надежда из дома Эпиметея. Этого не пожелал громовержец Зевс.

мифы и легенды Древней Греции

Гермиона закончила собирать вещи. Круглая спальня в холодной каменной комнате с зелеными бархатными занавесями пологов и гобеленов была ее домом все это время, а теперь все прекратилось. У нее накопилось не очень-то много вещей, но каждая из них ложилась в чемодан тяжким грузом, словно напоминала о произошедших моментах.

Ее платья, тяжелые тома учебников, очки Гарри, бархатная косметичка, странная золотая заколка, венчавшая ее голову в день вечеринки…

Она села на свою кровать, оглядывая спальню. Пустые постели учениц, ушедших на уроки, печальным кругом водили хоровод вокруг нее. У Гермионы не было подруг среди слизеринок, но сердце почему-то сжалось. Это часть ее жизни. Как бы она над ними не посмеивалась, но ей было хорошо эти семь курсов учебы. Гермиона часто заморгала , с черных ресниц упали слезы, прокладывая влажные дорожки по кремовой коже.

В этой темной комнате она училась дружить, любить, злиться, плакать и, в общем-то, она была счастлива здесь. А теперь все закончилось.

Она подхватила тяжелый чемодан за ручку и внесла его из комнаты. Волоча его по каменным ступеням, она торопливо поспешила вниз. Оставаться в этой спальне не было сил. Было около двенадцати часов дня, и все студентки находились в классах, Гермиона хотела уехать именно в этот час.

Гермионе осталось несколько ступенек до выхода в гостиную.

– Грейнджер.

Она вздрогнула. Наверху у общежития мальчиков стоял Тео.

Он был облачен в простую белую рубашку и брюки. Его смуглая кожа была нездорово бледна, а волосы всклокочены. Теодор опирался на косяк двери, глаза беспокойно бегали по ее лицу, сканируя темными матовыми радужками ее эмоции. Сам он походил на черную пантеру, готовую к прыжку. Худые мускулистые ноги будто пружинили.

Гермиона обернулась, и ее медовый взгляд встретился с его. Нотт сощурился.

– Ты не в форме и без мантии. – Гермионе показалось, что ее раздели. Она действительно была в приталенных облегающих черных брюках из тончайшей кожи и такой же простой короткой кофте. На ногах красовались грубые ботинки на шнуровке. Тео шарил по ее четкому стройному силуэту своими черными дьявольскими глазами.

Ее брови дернулись.

– Ты внимателен.

Тео усмехнулся. Сделал шаг. Теперь их разделяли всего семь ступенек.

– Уезжаешь?

Гермиона вцепилась в металлическую ручку чемодана, холодившую руку. По позвоночнику пробежала дрожь.

– Несу вещи в прачечную. – Нотт усмехнулся. Но это была не та теплая нахальная улыбка мальчика, которую он подарил ей в их последнем разговоре, когда приглашал на вечеринку. Это было что-то потустороннее.

– Я вижу.

Гермиона вздернула голову. Ресницы ее сощурились, обрисовывая миндалевидный сощур глаз. Тео спустился еще на две ступени. Они стояли совсем рядом.

– Грейнджер, ты давно научилась так беззастенчиво лгать? – дернул он черными бровями. Гермиона взбесилась. У него не было ни единого, даже самого малюсенького права так с ней общаться.

– Тео, ты мне никто, чтобы я говорила тебе правду. – отчеканила она и откинула свободной рукой выгоревшие кудряшки на спину. – Если тебя интересуют какие-то элементы моей биографии, можешь поинтересоваться у декана.

Ноздри Тео дернулись. Он продолжал улыбаться уже с плохо скрываемым бешенством.

– Грейнджер, поверь мне я знаю такие элементы твоей биографии, о которых не догадываешься ты сама. – он спустился еще на ступеньку. Гермиона сделала шаг назад, чемодан жалобно скрипнул.

– Если твоя собственная жизнь так скучна, то можешь продолжать следить за моей. – она вскинула голову так, что он мог увидеть идеально очерченный треугольник кончика носа и контур губ без пигмента. – Я никогда не хотела общаться с тобой близко, но сегодня ты почему-то решил, что имеешь право на агрессию по отношению ко мне. – ее губы дрогнули. – Счастливо оставаться.

Гермиона встряхнула кудряшками и развернулась к нему прямой спиной. Она была уверена, что сможет дойти до двери с идеальной осанкой, а расплачется уже у выхода из подземелий. О, как он ее бесил. Этот бесстыжий нахал, уверенный в том, что слабых можно обижать, но сам становившийся еще большим слабаком среди равных по силе.

Внутри Тео все закипело. Глупая, высокомерная девчонка, которая просто издевается над ним! Она дала Малфою повод унизить его, Тео до сих пор не имел малейшего понятия о том, что произошло между ними на вечеринке. Драко с высокомерной ухмылкой мог манипулировать им лишь потому, что Тео не знал что-то об их отношениях с Гермионой. Грейнджер, которая бегала от него, а сейчас откровенно грубила, позволила Малфою сделать с собой что-то! Тео затопила ревность, злобной змеей обвившаяся вокруг сердца.

Гермиона сама виновата во всем! Она всегда вела себя, не считаясь ни с установленными фамильными традициями порядками, ни с чувствами тех, кто любил ее. Тео представился Драко, который своими большими лапищами заграбастал ее худую спину в объятия и просунул свой отвратительный язык ей в рот. И эта шлюха не была против! Она улыбалась.

Тео заморгал. Блядская Грейнджер. Она не должна себя вести так. Ему и в голову не приходило обвинить в чем-либо Драко, он винил лишь вертихвостку, которая нарочно моргала своими глазищами с густыми ресницами и вертела маленьким тельцем в черной облегающей одежде.

Он сам не понял, как оказался рядом.

Тео схватил ее за плечи и дернул на себя. От неожиданности Гермиона выпустила ручку тяжелого чемодана, который грохнулся о камень и неуклюже развалился. Его тонкие длинные пальцы обхватили ее талию там, где заканчивалась ткань кофты, но не начиналась кожа брюк. Ощутив чужие руки на себе, Гермиона скривилась и начала извиваться.

Изначально она стояла к нему спиной, отчего Нотту пришлось развернуть ее, и медовые кудри рассыпались во все стороны. Его тонкие грубые губы прикоснулись к ее. Гермиона начала извиваться сильнее, ее пальцы зацепились за край белой рубашки Тео, и та с треском разошлась. Он буквально засмеялся в этот поцелуй.

Мерлин, это было прекрасно. Грейнджер была такой крошечной, свежей и налитой, что этот поцелуй можно было сопоставить со вкусом сочного летнего персика, после первого укуса которого начинает обильно течь свежий сладчайший терпкий сок из порванной нежной шероховатой треснувшей кожицы. От нее восхитительно пахло медом, пряностями и каким-то уютом. Он попытался углубить их поцелуй.

Вместо этого он почувствовал сильнейший удар под челюсть. Грейнджер скинула его руки и, задыхаясь, высвободилась из них. Голову Тео мотнуло в сторону. Он не чувствовал линии правой челюсти.

– Нотт, ты видимо не понимаешь по-хорошему! – ее грудь бурно вздымалась. Она вытерла губы с ожесточением рукавом, буквально отплевываясь. – Не подходи ко мне!

Она в три шага подбежала к выходу из гостиной, не поднимая чемодана, который сломанной махиной лежал посреди комнаты.

***

– Нет!

Джин Грейнджер подняла укоризненный взгляд на дочь. Взгляд Гермионы уперся в отца с негодованием, а ее звонкий серебряный голосочек разрезал тишину комнаты. Они обедали в пышной западной зале замка, чопорно освещенной закатными кровавыми лучами.

– Папа, скажи дедушке, что это бред!

Старый Грейнджер сидел по правую руку от своего сына, выражая высочайшую степень мудрости. Рядом с ним стоял графин с огневиски и маленький хрустальный бокальчик.

– Гермиона, не нервничай, я сказал, что подобные решения ты будешь принимать сама, никто не в праве принудить тебя к замужеству. – Венделл опустил серебряные приборы на стол. Гермиона с негодованием пнула пуддинг вилкой.

– Почему вы вообще ведете такие разговоры! Это моя жизнь, я сама разберусь…

– Гермиона, на полтона ниже. – голос деда прозвучал властно. Гермиона яростно отшвырнула вилку.

– Дедушка, ты шутишь? Ты заключаешь там какие-то идиотские помолвки с отцом человека, которого я ненавижу, пока у меня убивают лучшего друга, а в мире творится Мерлин знает что! – она подскочила и скинула с колен открахмаленную салфетку.

– Я все еще призываю тебя успокоиться. – мрачно проговорил дед, его пальцы с массивными драгоценными перстнями застучали по столу. – Я запрещал тебе водиться с Гарри Поттером, но ты…

– Я сама могу выбрать себе друзей и парня, без твоего совета! – воскрикнула Гермиона, и черные идеальные брови дугами сошлись на переносице.

Дед стукнул кулаком по столу и тыквенный сок в серебряных бокалах заплескался.

– Пока я жив, ты не будешь позорить Дом Грейнджеров!

– Отец… – взмолился Венделл, Джин отчаянно посмотрела на Гермиону, словно умоляя пропустить его слова мимо ушей. Гермиона вскочила из-за стола и вспыхнула.

– Я никого не позорю, а ты всегда выступал на стороне этого уро… – Гермиона замолчала, прислонив ко рту сложенные ладони. Тема взглядов старого Грейнджера всегда была табуированной в их семье. Политику старались не затрагивать при нем, тем более избегая этой мрачной темы.

Установилось гробовое молчание, замерли даже эльфы, обслуживающие их. Лишь старинные часы тихо тикали сложным механизмом в углу.

Тик-так. Ток.

Старик молчал. Закатные лучи солнца поигрывали на его перстнях яркими бликами. Венделл переглянулся с женой.

– Отец, прости Гермиону, она переживают потерю близкого друга. Не следует вести сейчас темы, которые и так не должны иметь планов реализации. – его кустистые брови нахмурились, следя за мимикой отца. Тот был непроницаем, словно золотая маска фараона. Морщины старика подергивались.

– Полегче, мисс! – наконец воскликнул он, проигнорировав слова сына. – Если вы думаете, что живете в воздушном замке, то смею вас заверить, это время прошло. Вас ждет новая и гораздо более болезненная действительность, подкрепленная истинными традициями чистокровных волшебников, где дети не смеют перечить отцам, а жены подчиняются мужьям!

Гермиона скривилась, следя за тем как дергается большой морщинистый длинный нос деда, похожий на огромный гриб.

– Да, я выступаю на стороне справедливости. – продолжил дед. – Для меня не приемлем тот хаос, в который погрузило нашу страну коррупционное грязнокровое Министерство. Вернулся тот, кто положит конец нашим страданиям и отомстит за наших предков магглам. Я поддерживаю его так, как поддерживал всегда. Что же касается вас, мисс, – он кивнул Гермионе. – и вас, сэр, – он кивнул Венделлу. – то время ваших хотелок истекло. Вы можете не слушать деда, издеваться над его словами, но справедливость рано или поздно восторжествует, потому что к власти вернулся великий человек!

Старик опрокинул бокал с огневиски. В морщинистых уголках глаз выступили слезы.

– Твой брак с Теодором – великое благословение для нашей фамилии, которая соединится с чистокроным деревом 28. Я верю в то, что он состоится!

Гермиона топнула ногой и посмотрела на деда в бешенстве.

– В таком случае, я объявляю голодовку и не выйду из своей комнаты!

– Гермиона! – взмолился Венеделл, но дочь выбежала из комнаты, хлопнув дверью так, что разноцветные витражи стекол задрожали. Он растерянно посмотрел на отца. Тот напыщенным индюком наливал себе новый бокал.

Венделл покачал головой, наблюдая за Уилли, убиравшем за Гермионой блюдо с десертом.

– Не дай тебе Мерлин иметь дочерей. – пробормотал он эльфу.

***

Гермиона влетела в свою комнату, тут же запечатав ее трехступенчатой системой блокирующей магии. Как он смел!

Она задыхалась от злобы на деда. Вот что имел Теодор ввиду, когда говорил об элементах биографии! Гермиона скривилась и бросилась на постель. Пышные перины и подушки прогнулись под ее весом, поднимаясь выше над столбиками балдахина. Ее лицо уткнулось в грубую вязь белоснежных ниток кружевного покрывала.

Как он смел!

Дедушка как-будто издевался над ней, он торговал ее телом в прямом смысле слова. Ей представился морщинистый холеный Рейган Нотт, развалившийся в кожаном кресле рядом с дедом. Они обсуждали ее свадьбу, как сделку о продаже дома или скотины. Ее свадьбу! Мерзавцы.

И Теодор хорош. Гермионе вспомнился их поцелуй.

О, едва ли это можно было назвать поцелуем. Нотт просто изнасиловал ее рот, упиваясь своей безнаказанностью. Наверняка он вообразил, что она станет его покорной женушкой, которая будет за ним носиться подобно Миссис Гринграсс за старым Приамом Гринграссом.

– О, Мадам Нотт! – Гермиона поднялась и присела на кровати. – Его маленькая глупая жена.

Гермиона ударила рукой по подушке, отбросив ту с кровати. Белые перья закружились по комнате стайкой.

– Как же я тебя ненавижу!

Гермиона вскочила с кровати и начала в ярости крушить свою комнату. На пол полетела старинная фигурка французской пастушки, подаренная дедом. Вдребезги.

Гермиона встряхнула волосами и подбежала к зеркалу. Лицо ее пылало, а глаза буквально плавились от злости. Уперевшись в золотую рамку она выдохнула. Он насильно ее поцеловал, потому что…

И тут ей вспомнился другой насильный поцелуй. Ой, не поцелуй это был вообще. Но она совсем не хотела, чтобы Драко останавливался, хотя он вел себя также омерзительно как и Нотт, если не бесцеремоннее.

– Нет, конечено же Тео вел себя намного хуже! – воскликнула Гермиона. – Малфой не лез ко мне с поцелуями!

Но почему-то подумала она об этом не с благодарностью его воздержанию, а с сожалением.

Комментарий к 8. Ящик Пандоры.

Спасибо за ваши отзывы, дорогие читатели!

раз уже я вернулась на сайт, то стоит реанимировать мой телеграм канал:

https://t.me/lustforpauli

здесь будут мои муд борды к главам, анонсы выхода глав, источники вдохновения, книги и мысли. Короче, приложение к моим фанфикам.

Что касается текста, то я уже несколько увеличила его объем, так как изначально планировалось только 15 глав. Теперь будет явно больше, пока думаю, в пределах 25.

========== 9. Лорд наносит ответный удар. ==========

Гулкие шаги раздавались по коридору, тени скользили склизкими пятнами по углам, везде, буквально повсюду, были лишь Пожиратели Смерти, облаченные в черную форму с зелеными яркими нашивками. Астория, идущая по коридору об руку с Панси, попыталась улыбнуться одному.

Тот скосил глаза на нее, но мгновенно выпрямился. Астория цыкнула.

Ее пальцы схватили рукав Панси и дернули в сторону туалетов.

– Идем. – шепнула она.

Они повернули. Астория подбежала к зеркалу и подкрасила губы. Из стекла на них смотрели две подтянутые фигуры в черных приталенных пиджаках с лентами яркого изумрудного оттенка и такими же нашивками, на которых красовалось имя Темного Лорда и название факультета Слизерин. На ногах были высокие черные кожаные сапоги, которые натягивались подобно гольфам до начала коленки. Все девушки были обязаны носить юбки, но Астория на форму не жаловалась.

– Панс, ты слышала о том, что сегодня будут ставить метки? – она осторожно подвернула юбку так, чтобы зеленая полосочка поднялась, оголяя кожу между концом сапога и подолом юбки. Панси надула губы.

– Да. – она открыла мраморный кран и плеснула воды себе на шею.

Астория закончила с юбкой и снова прилепилась к собственному отражению. В ее длинных медных волосах отражался сумрак комнаты.

– Это звучит как бред. – она пожала плечами. – Я не хочу портить себе руку этим уродством. У парней, возможно, татуировки выглядят сексуально, но у нас… как коров клеймят.

Панси посмотрела на нее с непониманием. Ее узкие черные брови застыли в недоумении.

– Что… как ты сказала? Татуировки?

Астория недовольно перебросила волосы на спину и скривила губы.

– О, Мерлин, я все время забываю о том, что ты не в теме. – она скрестила руки на груди. – У магглов, – на этом слове лицо Панси быстро мотнулось к выходу с эмоцией страха, Астория равнодушно продолжала. – так называются священные знаки и метки, они могут наносить их и без всякого смысла. Но, поверь мне, у некоторых мужчин это выглядит очче..

– Откуда ты это знаешь? – практически взвизгнула Панси. В ее голосе сквозил страх. Астория усмехнулась и наклонила голову вбок.

– Я не такая ханжа как Дафна или ты. – ее фарфоровая кожица засветилась. – У меня был секс с обычным парнем. И поверь, это было гораздо лучше, чем то доминирование, – Астория буквально выплюнуло это слово. – которое наши парни считают нормой.

Лицо Панси выражало такую степень омерзения, ужаса и одновременного интереса к ее словам, что передать эту смесь не было никакой возможности. Астория рассердилась.

– Что ты на меня так смотришь! Если ты считаешь, что они трахаются хуже наших чистокровных и породистых жеребцов, то смею тебя заверить, магглы могут демонстрировать не только унижение девушки, которое у нас почему-то считается нормой, но и чувства в сексе!

Лицо Панси так и не приняло нормальную форму.

– Астория, но они же магглы. – наконец сдавленно прохрипела она, сглотнув. Астория пожала плечами.

– Ну и что. – она равнодушно перебросила волосы обратно со спины на грудь. – Я же не замуж за него выхожу. Относись к жизни проще. Это так, развлечение.

Панси отвернулась. Ей и в голову не приходила подобная мысль. Астория во всем была идолом: красивая, придерживающаяся идей чистой крови, высокая, с идеальной фигурой и внешностью, холодная, пожирающая сердца и тут… такое. Панси облизнула губы. Астория же продолжала вести себя как ни в чем не бывало, она отошла к зеркалу и начала снова подкрашивать губы.

Панси посмотрела в ее сторону. Все хорошо, Астория такая же красивая и чистокровная как обычно. Такой же идеал для девчонок и мечта для парней. Ничего не изменилось. Она привычно надула губы, сделала свое утиное лицо и подошла к Астории.

Но все-таки тут что-то было не так.

***

Дверь скрипнула.

– Добро утро, мисс Керроу. – студенты Слизерина поднялись. Все они были одеты абсолютно одинаково: на девушках была форма, идентичная Панси и Астории, на парнях такие же жесткие пиджаки с зелеными эмблемами и строчками и свободные брюки с зеленой полоской, заправленные в высокие лакированные сапоги.

В темный класс, освещение в который попадало лишь за полузакрытые ставни, шагнула Алекто Керроу – сестра нового учителя истории. Ей было около шестидесяти лет, черные крашеные волосы были скручены в сложные узлы на затылке, а острые скулы прорезали морщины сеткой. Ее форма походила на форму девушек, только приталенная юбка доходила практически до щиколоток, а на ногах виднелись полуботинки на высоком каблуке.

Она вслушалась в приветствие учеников с величайшим вниманием.

– Итак. – каблуки застучали по камню. – Мы начнем как и всегда. С Клятвы Верности.

Блейз закатил глаза и под столом ударил Драко, который пытался перекинуть записку Астории. Тем временем Эдриан Пьюси буквально выпрыгивал из своих лакированных сапог, как хотел привлечь внимание Алекто. Тео почесал левую бровь.

– Маразм крепчает, завтра будем петь “Мерлин, храни Лорда”. – шепнул он Дафне. Та хихикнула.

– ТИШИНА! – взревела Алекто.

Студенты выпрямились. Алекто блаженно улыбнулась и продолжала сладким вкрадчивым тоном.

– Кто желает начать? – она с улыбкой склонила голову, оглядывая класс. Первые ряды вскинули руки. – Студент Пьюси? Начинайте, Эдриан. – сжала губы она.

Пьюси вскочил, прижимая правую руку к груди. Его простое лицо, изуродованное оспинами и акне, светилось. Алекто сделала знак студентам, тем тоже предстояло приложить руку к груди.

– Мы клянемся в верности Нашему Темному Лорду Волдеморту, Верховному Повелителю всей Великой Британии, который приведет волшебников к счастью и вернет им лишенные права. Клянемся безоговорочно подчиняться ему и в любой момент пожертвовать жизнью в Его Имя. Слава Темному Лорду! Смерть грязнокровкам!

Алекто улыбнулась Эдриану и кивнула остальным студентам.

– Чистая кровь! – прокричали они дружным хором.

Все думали о своем: в глазах Драко светилось нечто темное, что бывает у людей, замысливших неизвестную окружающим идею; Дафна счастливо улыбалась, словно златокудрый ангел, готовый мстить; Тео был бледен словно жертва ультранасилия, которую убеждают в том, что она виновата в этом ультранасилии; Блейз блаженно улыбался словно заключенный, который имел план побега и вел свою последнюю беседу с тюремщиком; Астория думала о чем-то своем, повторяя слова на механическом уровне рефлексии; Эдриан Пьюси говорил с жаром, достойным амбициозного бюрократа. Все они и многие другие испытывали разные чувства, но в итоге родился единый страшный возглас.

– Чистая кровь!

Алекто снова кивнула и заложила руки за спину. Она начала прогуливаться вдоль кафедры, проговаривая знакомые слова.

– Итак, дети, сегодня нам предстоит интересный урок. Изначально мы хотели проговорить важнейшие события в истории современной Англии, а потом заняться заклинаниями, которые способен сотворить лишь чистокровный волшебник, но… – Алекто сделала выразительную паузу и остановилась. – Наши планы изменились.

Ее цепкие черные глаза оббежали класс.

– Темный Лорд сам любит опрашивать учеников. И сегодня, дети, вам повезло! Ведь Темный Лорд в Хогвартсе, а значит он готов уделить внимание вашему воспитанию! – глаза Алекто загорелись, ее узкая улыбка пронзила лицо. Она сложила руки в замок под грудью. – В самом деле, мне кажется, я слышу его шаги!

И они тоже слышали грохот шагов в коридоре. Он звучал как стук топора о плаху. Ближе. Ближе. Ближе. Бли…

Дверь распахнулась. На порог взошли первые Пожиратели Смерти в точно такой же форме, какую носили все студенты Слизерина. Но это были не почтенные старики, окружающие Волдеморта с его первых дней в Хогвартсе, нет. Это были вчерашние выпускники, совсем похожие на них, сегодняшних студентов, заполнивших этот класс. Тяжелой поступью вошел Грехем Монтегю, пару дней назад плясавший со студентками на вечеринке, он вел огромного черного питбультерьера с безумными серебряными глазами.

За ним зашел Маркус Флинт, получивший свою первую нашивку сутками ранее за убийство пятерых полукровных гриффиндорцев. Их было шесть человек, всех этих Пожирателей Смерти студенты видели еще несколько лет назад в классах Хогвартса.

Наконец вошел он. Широкой уверенной поступью в класс прошествовала черная двухметровая фигура в балахоне, следом вползла, извиваясь, Нагайна. Слизеринцы вскочили. Выпрыгнули. У них просто не было никакой возможности оставаться на месте, когда показалась в проеме двери лысая зеленоватая морда с двумя прорезями вместо носа. Они чувствовали звук сердца, долбящегося в ушах.