Текст книги "Жажда Жизни (СИ)"

Автор книги: Paulinet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Тео не отвечал. Просто смотрел на Драко.

– Хорошо. Я не хочу жениться. – выплюнул Драко злобно. – Но я не могу пойти против отца. По сути это ничего не изменит, рано или поздно придется, а Астория не худший вариант. – он обхватил древко метлы замерзшими пальцами. – В конце концов, если Он вернется, то война может отсрочить свадьбу.

– Или, наоборот, ускорить. – цинично ответил Тео.

Драко взмыл в воздух.

========== 4. Пришел, увидел, победил. ==========

Комментарий к 4. Пришел, увидел, победил.

Veni, vidi, vici

Гай Юлий Цезарь Гаю Мацию

Часы пробили три. Она поднялась.

Глухая пустота царила в комнате, которая представлялась каменным склепом. Каждую клетку тела наполняла свобода, вырывающаяся из сердца, пустого от мыслей. Тончайший красный шелковый пеньюар окутывал ее, легко развиваясь от пронзающего ветра. Окно было распахнуто настежь, и вода хлестала в общежитие, растекаясь лужицами по каменным холодным полам.

Гермиона легко выскользнула из постели и подошла ко окну. В холодном зеркале отразилась нежная изящная фигура, завернутая в красную ткань, разлетающуюся от дыхания мартовской ночи. Она двинулась дальше. Каменные ступени, увитые плющом вели в сад. Она грациозно словно лань ступала по ступенькам, чувствуя каждую промерзлую мраморную половицу темной лестницы. Ласкающий холод трогал ступни.

Гермиона опустилась в излитую водой траву. Она была на земле в лабиринте дикой поросли. Колючие розы алыми пятнами виднелись среди тыкв и заброшенных, запутанных кустарников. Темное кружево шевелилось на ее теле красным чудовищем, яркие языки ткани лизали Гермиону, извиваясь на ней диким василиском. Она двигалась вглубь сада, пушистые кудри дергались, нетронутые ливнем.

Били молнии, грохоча в скелетах-деревьях. Гермиона чувствовала себя свободной, словно стала частью всей бури. Мозг испарился, билось лишь сердце.

Впереди виднелась ткань из сплетенной завесы девичьего винограда, плотным кружевом загораживающего выход из лабиринта растительности. Гермиона приоткрыла его, раздирая ссохшиеся листья. Прогремел новый поток грохота и света в мрачном небе.

В серебре жестокой вспышки ей открылась удивительная картина. Там далее на кованой железной скамье огромное гориллообразное существо держало в своих грубых тисках хрупкое изящное тело девушки, чьи длинные блестящие волосы спадали по бледной спине вниз темной рекой. Чудовище присосалось к ее шее, расковыренной мерзкими клыками в кровь. Красный сок хлестал из дырок на горле, заливая белую ткань платья. Оно лизало ее тело, устроившись между ее ног, глотая кровь и ужас. Девушка обессиленно стонала. И в этом лице, искаженном страданием, она узнала саму себя.

Гермиона попятилась назад. Но мягкая листва исчезла, и она уперлась в стену. Перед ней был первобытный акт желания с ней же, она завороженная и испуганная наблюдала за этими резкими движениями и стонами, разрывающими глухую ночь. Лицо ее исказила маска страха и возбуждения.

Мгновение.

Донесся голос. Она знала этот голос. Знала лучше самой себя.

– Воображаешь? – он смеялся над ней. – Я все про тебя знаю. Ты думаешь, что ты выше этого, думаешь, что сможешь сбежать от самой себя. Твой выбор. Но ты не невинная девственная правильная девочка, ты грязное отвратительное похабное существо. Ты мечтаешь в своей чопорной постели о том, чтобы тебя грубо оттрахали. Хоть десять мужчин подряд, хоть двадцать. Чтобы тебя хотели. Чтобы тебя имели. Даа?

Он подошел ближе. Она видела широкоплечую тень, отражающуюся во вспышках грозы. Гравий захрустел под глухими шагами.

– Не молчи. Я знаю все твои желания, полные мерзости и подчинения, лучше чем ты сама. Ты хочешь меня, ты хочешь всех. Ты хочешь быть центром их жизни. Ты хочешь, чтобы они на тебя молились, ты хочешь быть смыслом и сосредоточием их мыслей и чресел. Ты мечтаешь о порабощении и сексе. Отвечай.

Холодные грубые руки забрались под ее платье, словно подтверждая сказанное.

– Отвечай мне, Грейнджер.

Он сжал ее грудь, медленно притягивая к себе. Она слышала стук тяжелого мужского сердца, чувствовала аромат тяжелого желания. Он поцеловал ее в макушку.

– Нет, Малфой. Отпусти меня.

Горилла перед ней с хрустом завела руки девушки и вгрызлась в кожу на шее.

– Какая же ты ханжа. Вся твоя жизнь это маска правильности и зла. Прими себя. Ты не ангел, ты прекрасная развратница. Твои мысли видны насквозь. – его руки жарко шарили по телу Гермионы, а она извивалась в них словно расплавленная золотая смесь.

– Нет. Мерлин, нет! – в ее крике растворилось все. И странное видение, и Малфой. Но темнота длилась недолго, она падала куда-то вниз, а из этой темноты начинало формироваться до боли знакомое существо.

Гермиона увидела укоризненное лицо отца, не весть откуда появившееся в этом хаосе. Он расстроено качал головой, и его седые бакенбарды тряслись вслед за ним. Она закричала сильнее. Папа, я хорошая дочь, это все неправда! Он не слышал ее слов. Лишь только сильнее хмурился, а густые сросшиеся брови подобно гусеницам ползли по лбу. Его лицо расплывалось в сумраке.

Гермиона очнулась в насквозь мокрой и сбитой постели. По закрытым ставням окон общежития бил дождь, а соседки мирно спали, досматривая десятый сон. Все было тихо. Гермиона потянулась к глазам и поняла, что она плачет.

***

Теодор Нотт ждал в гостиной. Яркий огонь плясал в слизеринском камине пустой комнаты – большая часть однокурсников уже ушла на вечеринку. А те, до кого Драко не снизошел со своими приглашениями, были на обычном ужине. Гостиная казалась даже уютной, что было необычно для темного полуподвального помещения.

Тео развалился в кожаном черном блестящем кресле, он был облачен в костюм румынского князя. По мнению Тео, костюм был абсолютно неудачным. Старомодный темно-зеленый сюртук, такие же брюки и пышное жабо на рубашке оказались удивительно неудобными, к ним прилагался и пышный головной убор, но Тео предпочел отказаться от этого элемента после того, как парни во главе с Блейзом начали сравнивать его голову в этой царской шапке с гадальным шаром в кабинете Трелони. Все-таки на вечеринках главное отнюдь не точность костюма. Изначально он вообще собирался прийти в образе вампира, но потом, когда увидел количество таких же оригиналов, решил остановить свой выбор на чуть менее очевидном решении.

Он чувствовал себя так же уверенно, как и всегда, хоть в этот раз немного волновался. Волнение вообще было не свойственно Тео, ибо сын своего отца был всегда желанным гостем, которому обрадовалось бы любое общество. Однако в этот раз ситуация обстояла иначе.

Тео переживал из-за девушки.

Хрупкое равновесие собственной элитарности, которое он приобрел с рождения, нарушилось в один прекрасный день. Во время благотворительной ярмарки в Гринвиче мистер Нотт познакомил его с Венделлом Грейнджером за спиной которого стояла маленькая пятилетняя девочка. Он видел эту девочку и раньше, но никогда до этого не знал ее так близко.

Венделл вытолкнул из-за спины очаровательное кудрявое создание и ушел разговаривать с его отцом о продаже дома в Норфолке, а маленький Тео остался один на один со своей новой знакомой.

– Ты Теодор Нотт? – девочка вздернула носик и строго прикрыла глаза. – Папа рассказал мне, что твой родственник не захотел вносить фамилию нашей семьи в свою книгу.

Тео растерялся. Девочка говорила об этом так возмущенно, что ему захотелось ее утешить.

– Если бы я был этим родственником, я бы записал тебя. – заверил он ее.

Девочка надула губки и посмотрела на него свысока.

– Хорошо. – она протянула ему маленькую руку. – Гермиона Грейнджер.

Гермиона Грейнджер.

Тео запомнил это имя. Правда, ненадолго, потому что вскоре встретился с Драко, которому только что подарили нового пони и теперь он учился на нем ездить. Это было интереснее всяких девчонок.

Но сейчас Тео волновался. Сидя в этом идиотском костюме, в пустой гостиной он думал о том, как бы поскорее увидеть Гермиону. Она нравилась ему уже не по-детски.

***

– Ты лезешь? – Астория придерживала подол своего пышного белого платья, приоткрывая выход к тайному каменному ходу. Она была в костюме Иеле, злой карпатской феи, принимающий образ миловидной красавицы.

Гермиона поспешно подхватила пузырек с ненастоящей кровью и вылила его себе на платье. Из зеркала на нее смотрела невеста Дракулы.

– Да, секунду.

Она взяла свою палочку и нырнула внутрь каменного коридора, который располагался в гардеробе общежития слизеринок. Астория следовала за ней.

– Зачем ты бегаешь от Нотта? – она никогда не отличалась особенной тактичностью. Гермиона бросила на нее быстрый взгляд через плечо.

– Я не бегаю от Тео.

– Да конечно. – Астория ухмыльнулась. – Поэтому мы идем по самому странному пути из возможных. Паркинсон бы с ума сошла от таких приключений.

– Мне кажется, ты сама не хотела встречаться с девочками, а если бы мы прошли через гостиную, то могли бы наткнуться на толпу, возвращающуюся с ужина. – Гермиона пожала своими тоненькими плечиками. Астория сверлила ее спину взглядом.

– А ты хотела? – ее голос прозвучал рассудительно. – Эти бабы только умеют, что завидовать. Ты сама их знаешь лучше меня!

Гермиона промолчала.

Каблуки туфель глухо стучали по влажным камням. Они свернули.

Меньше всего на свете ей хотелось обсуждать с Асторией свои сердечные дела. Но действительно ли она бегала от Теодора? Наверное, нет. Просто не хотелось встречаться с однокурсниками и объяснять свой парадный внешний вид. А Тео… Тео просто знакомый, которого она знает с детства.

Впрочем, гораздо сильнее Гермиону тревожил странный сон. Когда она пришла в себя от внезапной истерики, то не могла заснуть еще добрых три часа, а потом провалилась в кисельную дрему, из которой все норовили вырваться ночные чудовища во главе с другим ее однокурсником.

Гермиона вздохнула.

Нет, стоит посоветоваться с Гарри и Роном. Конечно не рассказывать им все подробности ее диких снов, а просто спросить не было ли у них подобных проблем с режимом ночи.

Астория же не отставала.

– Грейнджер, ты идешь с таким видом как-будто кто-то умер. Драко должен был организовать идеальный вечер! Не строй из себя недотрогу.

Гермиона могла угадать по этим словам, что идеальная фарфоровая кожа на лбу Астории сморщилась, а глаза сощурились.

– Астория, это ты идешь к Драко, а не я. Так что могу дать встречный совет. – она постаралась сказать это максимально отстраненно, но в груди всплыло странное чувство. Гермиона когда-будто снова ощутила его губы у себя на макушке. Мерлин, этого даже не было! Но она уже ведет себя как типичная слизеринка!

Тори же не успокаивалась.

– Драко пригласил меня в Мэнор на выходные! – сообщила она зачем-то. Гермиона закатила глаза. Неужели Астория видит в ней соперницу? С учетом того, что она со Снейпом пересекается чаще, чем с Малфоем. Нашла к кому ревновать. Или просто чистосердечное признание радости?

– Поздравляю. – не слишком восторженно ответила Гермиона.

– Мы поедем в пятницу вечером и пропустим зелья. – Гермиона нервно дернула бровями. Зачем ей знать эти подробности? Нет, точно Астория что-то придумала. Ревнует? вряд ли. Но вот что-то там себе надумать про нее Гринграсс могла.

Они поравнялись и вышли в широкий коридор с резным потолком из камня. Темная галерея потайного хода осталась позади. Обогнув открытую террасу, залитую лунным светом, девушки в белых платьях оказались на восьмом этаже. Три раза они прошли мимо глухой бетонной стены, и наконец образовались высокие медные двери с витиеватой гравировкой.

“Добро пожаловать в Трансильванию”.

Так гласила надпись.

***

Высокие каменные своды потолков потонули во тьме. Мерцающий свет производили тысячи бледных разноцветных огоньков, парящих в воздухе. С витых колонн спадали пряди зеленого плюща и диких роз, путаясь в сумраке. В этой атмосфере выделялись студенты Слизерина. Все они были облачены в костюмы вампиров, эльфов, румынских и чешских князей, русалок, древних славянских божеств и цыган. Здесь были самые сливки факультета.

Все девушки, на которых натыкался взгляд Гермионы, были красавицами, все парни, которых она видела, были сыновьями богатейших и знатнейших чистокровных отцов. Они сбивались в группки и стояли у широких столов, выставленных вдоль арочного прохода. Зелень спадала на их плечи, они пили лучшие огневиски страны, эль, амброзию и ликеры. Возможно неудачливый маггл, оказавшийся бы тут, решил, что попал на бал Сатаны.

Тем не менее организаторов этого шабаша видно не было. Иеле-Астория тоже обратила на это внимание.

– Где он?! – взгляд Астории, продираясь сквозь золотые костюмы, просканировал все помещение в поисках Малфоя. Гермиона пожала плечами.

– Если он не зашел за тобой, то, может, ему просто не до этого сейчас? – они продирались сквозь толпу студентов.

На пути Астории встал какой-то младшекурсник, видимо собирающийся сделать комплимент, но та оттолкнула его и схватила Гермиону за руку.

– Грейнджер, ты должна помочь мне! – Гермиона осторожно отцепила пальцы Астории от себя. Та закатила глаза и продолжила. – Драко где-то неподалеку, не мог же он прийти на эту вечеринку.

Гермиона изогнула бровь. Ее поражала эта способность Астории давить на людей так, словно все на свете были уже обязаны ей от рождения. Ловкие манипуляции были базой ее поведения. Однако Гермиона была той из немногих, кто не сдавался под напором красивого фарфорового лица подобно Панси, она холодно воспринимала подобные действия.

– Астория, не помню, говорила или нет, но я не люблю бегать за парнями. – Гермиона подняла глаза вверх (Тори была выше ее на полторы головы) и привычным движением поправила кудрявую прядь за ухом, коснувшись золотой конструкции, венчавшей голову.

Астория же нахмурилась и посмотрела на Гермиону свысока.

– Драко мой будущий муж. – отчеканила она ледяным тоном. Гермиона подхватила кубок с элем с подноса и вернула реплику.

– Я не спорю.

Глаза девушек пересеклись: в медовых глазах Гермионы плескалось спокойствие и гордость, в ярком голубом взоре Астории – ревность, приправленная яростью.

После этой словесной дуэли, которой до этого предшествовала прогулка до Выручай-комнаты в вынужденном тандеме, было ясно, что дальнейший вечер им лучше провести раздельно.

– Хорошо, счастливо оставаться. Я пошла к жениху.

Астория кивнула ей и ускорила шаг, а Гермиона осталась у стола с бокалом. Она стояла в просторной каменной нише, увитой дикими красными розами. Сзади висели мохнатые бархатные портьеры цвета ирландского моха. Мимо сновали эльфы в костюмах маленьких гномов с подносами и закусками. Парни, которые прогуливались мимо, иногда бросали на нее красноречивые взгляды, но Гермиона пока не собиралась присоединяться ко всеобщему торжеству.

На Слизерине ее не покидало это непонятное чувство одиночества. Она все время ощущала себя не такой как все: вроде бы и происхождение хорошее, и кровь чистая, и деньги есть, и землей отец владеет, но что-то было не то. Ей казалось странным уделять такое огромное внимание материальным вещам. Гермиона любила хорошую жизнь, но она была для нее естественна. Многие же из этих чистокровных были заняты какой-то бесполезной, но статусной деятельностью.

Их не интересовало ничто кроме собственной значимости. Взять хотя бы ее соседок по общежитию. Девочки постоянно находились в неразрываемом кругу соревнований между собой, вертясь в них как белки в колесе. Каждой хотелось быть более статусной, более роскошной, более красивой, более влиятельной, более поклоняемой. Эта деятельность была настолько же бесполезна, как и их ненависть к другим людям, выбивающихся из этой формулы.

Она догадывалась, что ее не любили. Вставая по утрам, Гермиона натыкалась на завистливые взгляды. Она не была зашоренной зубрилкой с Когтеврана. Она любила учиться, но так же легко могла прогулять урок или расплескать чернила на учебник. Она не была отважной и слабоумной героиней с Гриффиндора. Гермиона являлась частью чистокровной системы, и, прежде чем что-то сделать, она просчитывала последствия, но почему-то никогда не могла быть замечена в бесчестном поступке. Она не была простодушной страшненькой добрячкой с Пуффендуя. Гермиона была обладательницей правильных черт лица, которые можно было бы назвать красивыми, когда она подкрашивалась, шикарной шевелюры и стройной миниатюрной фигуры. Доброй ее было сложно назвать.

Гермиона Грейнджер была слизеринкой. Была ею более их всех вместе взятых, ведь Салазар не был глупым и страшным человеком, и наверняка он оценил бы каждое из качеств Гермионы, хотя сам придерживался средневековых взглядов, впрочем, характерных его времени.

Возможно Гермиону не любили за это.

Она не сильно расстраивалась. Просто выработала формулу общения и проводила время с настоящими и близкими ее сердцу друзьями. Гарри с Роном на многие вещи смотрели иначе. Слишком идеально и радикально, но они и родились в разных кругах.

Но на этом вечере не было ни Гарри, ни Рона, поэтому она стояла в одиночестве и помешивала длинной серебряной ложкой пенку от эля. Парни время от времени сворачивали шеи, но она оставалась одна. Желания подходить к кому-либо не было. Гермиона пришла на эту вечеринку отчасти из-за скуки, а отчасти от желания разобраться в своих чувствах к Теодору.

Он стал проблемой. Если уже даже Астория заметила, что Тео проявляет небывалую активность, дело пахло керосином. Вроде бы он был симпатичным: темные волосы, высокая сухая подтянутая фигура, острые черты лица. Но Гермионе он категорически не нравился. В Тео была какая-то странная подоплека. Гермиону не покидало ощущение, что он живет в какой-то своей реальности. Он воспринимал свои ухаживания за ней как что-то, что непременно закончится успехом, и она была абсолютно уверена в том, что он уже отрепетировал речь, с которой будет просить у отца ее руки. А эта уверенность, с которой Тео обращался с теми, кого не считал равными себе!

Это было отвратительно. Он буквально показывал своим поведением, что мир принадлежит мужчинам, а его статус решает все. Все чистокровные парни одинаковые!

И вместе с этим Гермиона видела, что он полностью подчинен авторитету Малфоя. Возможно это выходило неосознанно, но при нем он как-будто терял собственное мнение.

Гермиона постучала длинной ложечкой о край бокала с негодованием.

Теодор может просить, что угодно, но она никогда не будет с ним. Просто не тот человек, которого она хотела видеть рядом. Гермиона не верила в принцев чармингов, но Теодор менее всех людей подходил ей.

Стоило ей разобраться с этим вопросом у себя в голове, как двери Выручай-комнаты распахнулись и на пороге появился тот, кого она уже осудила.

Он запыхался и выглядел недовольно. Черные волосы были взъерошены, а костюм в румынском стиле смялся. Теодор подхватил стакан с огневиски с ближайшего подноса и мгновенно осушил его. Гермиона ощутила дежавю, когда он стал обшаривать сумрак зала сканирующим взглядом. Точно такой она видела у Астории.

Гермиона попятилась назад, она постаралась спрятаться за розовым кустом, но белое платье Невесты Дракулы, пускай, и залитое кровью, выдавало ее присутствие. До нее донесся хриплый голос Тео.

– Грейнджер не видел?

Она сделала еще несколько шагов назад и почувствовала, как наткнулась на пустоту – позади были бархатные портьеры. Недолго думая, она зашла за них.

***

Вопреки ее ожиданиям в этой нише была еще одна небольшая комната. Здесь стояли ящики с огневиски, были свалены чьи-то костюмы и головные уборы. Видимо помещение играло роль вспомогательного. Гермиона огляделась. Она была не одна.

– Привет.

Драко поднял на нее глаза. Он полулежал на зеленом бархатном диване и просматривал какое-то письмо. Гермиона ощутила на себе холодный взгляд. Он изучающе осматривал ее.

– Неплохо выглядишь, Грейнджер. – наконец ответил Драко и снова перевел свои глаза на письмо. Гермиона вздохнула.

– Мммм, спасибо, Малфой. Ты не возражаешь, я посижу тут?

Драко не отрывался от своего текста, демонстрируя огромный интерес к написанному. Он выждал пятнадцать секунд и проговорил безразлично, но цепко.

– Сиди.

Гермиона опустилась в соседнее кресло, стоящее напротив Драко. Он продолжал читать, то есть игнорировать ее, но Гермиона почему-то была уверена, что он следит за каждым движением, которое она делает. Гермиона осторожно зачерпнула немного пенки эля и поднесла к губам. Но, вместо того, чтобы проглотить его, она размазала пенку по губам, а потом облизала их, закусив вермилион нижней.

После этого Драко закрылся письмом чуть ли ни по самую линию роста волос.

Гермиона попыталась сдержать ухмылку. Она окончательно расслабилась и откинулась на спинку кресла.

– Почему ты одна? – Гермиона, изучающая интерьер этой каморки, вздрогнула. Его Величество соизволило заговорить?

– А почему я не могу быть одна? – спросила она дерзко.

– Грейнджер, мне придется попросить мистера Грейнджера провести с тобой беседу об уважительном отношении к собеседнику. – раздалось из-за бумаги.

Гермиона хмыкнула и поставила хрусталь на стол.

– Ты сейчас серьезно, мистер Леттер?

Малфой наконец опустил листок и посмотрел на нее гневно.

– Ответь на мой вопрос, Грейнджер. Нотт уговорил меня пригласить тебя сюда, а ты каким-то образом вламываешься в мое убежище! – на этих словах она почувствовала странный укол. Как-будто бы смела надеется, что инициатива исходила не от Нотта! Какая дура.

Гермиона мгновенно выпрямилась и не менее злобно ответила.

– То, что Нотт куда-то там меня пригласил, не делает его хозяином моих действий! Я буду делать то, что считаю нужным.

– Вот как, мисс Самостоятельность. – Малфой улыбнулся от ее слов. – А я тоже могу делать то, что считаю нужным. Например, возьму и позову сюда Тео. – не обрывая улыбки, он потянулся к волшебной палочке.

От возмущения Гермиона вскочила на ноги и тоже выхватила свою палочку.

– Тогда я позову сюда Асторию! – ее глаза уперлись в малфоевские. Гермиона блефовала, она не знала о характере отношений между ними, но почему-то после сегодняшней беседы с Асторией она почувствовала, что может сказать эти слова. Мгновение он выглядел несколько удивленно, потом эта эмоция сменилось яростью. Он тоже вскочил на ноги.

– Грейнджер, не вынуждай меня вступать с тобой в поединок! – ее палочка уперлась ему в плечо. Они оба задыхались от переполненных эмоциями предложений.

– Малфой, ты первый начал! Я просто хотела тут посидеть. И мы оба знаем, что из поединка выйду победительницей я! – Гермиона откинула кудри и царапнула пиджак его вампирского сьюта.

Глаза Драко сверкнули в темноте как-то уже совсем не по-человечески. Он перехватил ее запястья и скрутил за спиной, надавливая на руки. Гермиона пискнула от боли, он сдавливал тоненькие запястья своими теплыми большими ладонями в недобрых побуждениях, но почему-то ей стало совсем уж плохо. Гермионе вспомнился ее сон.

Она вдруг прекратила всякую борьбу с ним, палочка выскользнула из пальцев на каменный пол, она обмякла и расслабленно посмотрела ему в глаза. Просто посмотрела. Не сопротивляясь и не дергаясь, словно он не вывернул ей руки за спиной железной хваткой, а обнимал и шептал скабрезности.

Малфой видимо сам не ожидал своих действий. Он замер. Сердце Гермионы билось как у кролика, когда его руки вдруг притянули ее к себе ближе. Она почувствовала грудью, которую от его жесткого черного сюртука отделяла лишь тонкая ткань белого свадебного платья, его напряжение. Взгляды не разрывались, мертвая хватка не разрывалась.

Он мог сделать с ней, что угодно, но это ее отнюдь не возмущало.

Малфой склонился к ней, их разница росте была слишком ощутимой, и Гермиона была близка к обмороку. На зубах Драко виднелись наколдованные вампирские клыки, с которых стекала кровь, а она была облачена в костюм невесты Дракулы.

Лицо Малфоя было совсем рядом, она чувствовала тяжелое дыхание, она мечтала о поцелуе. Гермиона закрыла глаза.

В мгновение все прекратилось.

Драко выпустил ее, а Гермиона испытала практически разочарование. Он выглядел очень растерянно. Быстро отойдя на другой конец комнаты, он схватился за волосы, отвернувшись от нее. Гермиона поправила ткань на платье и опустилась обратно в кресло. Прищурившись, она следила за ним.

Драко подошел к ней, едва не споткнувшись о коробку с огневиски.

– Гермиона, прошу простить меня. – он все еще тяжело дышал и сжимал руки в кулаки. – Я вел себя недостойно чисткровного Лорда. Этого больше не повторится.

Он кивнул ей и буквально выбежал из комнаты, скрывшись за портьерами.

Комментарий к 4. Пришел, увидел, победил.

ps если опишите свое впечатление о тексте, мне будет очень приятно ;)

========== 5. Ночь судного дня. ==========

Если вы завтра попадете под поезд, значит ли это, что железнодорожная компания должна быть причислена к лику святых?

из Ретта Батлера, “Унесенные ветром”

– Джинни, ты сейчас серьезно?! – Гарри поднялся, хлопнув учебником по столу. Они сидели в теплой гостиной башни Гриффиндора и пытались готовиться к урокам.

Джинни всплеснула руками и посмотрела на него умоляющим взором.

– Гарри, ты же знаешь его. Деннис просто маленькая бестолочь. – она улыбнулась с мольбой. Гарри нахмурился и встряхнул головой.

– Я отказываюсь в это верить! Как он может так рисковать! Ты уверена в том, что он решил пробраться на вечеринку к слизеринцам?

Джинни кивнула.

– Хорошо, тогда надо идти. – он быстро схватил школьную мантию и поднялся по ступенькам к общежитию. Джинни бросилась следом. Гарри влетел в комнату и начал сердито перетряхивать содержимое своего комода в поисках мантии-невидимки. Джинни встала у двери и оперлась на косяк.

– И все-таки. – Гарри выкинул пару носков и маггловскую футболку с логотипом группы “Айрн Мейден”. – Я категорически отказываюсь верить в такую глупость. Он не такой уж маленький и должен понимать, что вечеринки слизеринцев это шабаши, а не семейные вечера!

Джинни пожала плечами и плотнее завернулась в вязаный кардиган.

– Я думаю, каждый бы хотел там побывать. – неожиданно призналась она. Гарри наконец вытянул за край мантию и вылез из своего комода. Он взглянул на Джинни строго.

– Мне странно слышать это от тебя .

Она пожала плечами.

– Гарри, не будь ханжой. Ты знаешь, что запретный плод всегда вкуснее, и потом, Гермиона рассказывала, как там. Необычно.

– Ничего необычного. – мрачно ответил Гарри. – Джин, я не хочу уделять этой теме много внимания, но я более чем уверен, что среди этих людей были те, кто причастен к увольнению твоего отца.

Джинни вздохнула и еще сильнее затянула на плечах розовые рукава.

– Гарри, но почему таким мерзавцам всегда достается самое лучшее?! А добрым и честным людям всегда только проблемы.

Гарри свалил все вещи из комода обратно комком и задвинул ящик ногой. Джинни смотрела на него исподлобья.

– Джин, если ты собираешься жаловаться на жизнь, то я отказываюсь продолжать разговор. Сейчас надо бежать за Деннисом, пока тот ещё не вляпался в проблемы.

– Если уже не вляпался!

Они поспешно вышли из комнаты и спустились обратно в гостиную.

– И все-таки я не понимаю. – Гарри собрал учебники, а Джинни выкинула в потрескивающие огнем и искрами поленья камина исписанные рунами черновики. – Как можно было повести себя так безрассудно, зная, что сейчас только и разговоры о возвращении Волдеморта и исчезновении Дамблдора. Неужели желание выпить огневиски со старшими для него важнее угрозы жизни?

– Не знаю, чем он думал, но Колин сегодня целый день лежит в лазарете после травмы на поле, а его не видели с обеда. Еще нашли банку с остатками оборотного зелья в гостиной. – Джинни дожгла последний пергамент. – А он только и говорил о том, что у слизеринцев прикольно и много чего можно попробовать выпить, последние дни.

Гарри покачал головой и накинул мантию на плечи.

– Джин, ты должна остаться здесь. Я найду Денниса, дай Мерлин, он будет не слишком пьян, и приведу сюда. Когда прилетит мой патронус, выходи. Мне нужна будет помощь. – Джинни кивнула и быстро чмокнула его в губы. Гарри накинул капюшон, и еще через мгновение сама собою открылась и закрылась дверь в красную гостиную Гриффиндора.

– Но я бы очень хотела хотя бы глазком увидеть, что там происходит, Гарри. – тихо пробормотала Джинни.

Она поправила кардиган и подошла к книжной полке. Взяв книгу с какими-то сложными техниками квиддича, Джинни села обратно в свое кресло и невидящим взглядом стала читать. С одной стороны, она волновалась за Гарри, но с другой, ей было до безумия обидно.

***

Гарри быстрым шагом шел по коридорам родного замка. Портреты сладко посапывали, на редких картинах оставались неспящие волшебники. Тихий ветер бродил под арочными сводами замка. Гарри знал этот замок как собственные пять пальцев. Он любил его, как ребенок любит мать. Лишившись своей в детстве, он приобрел настоящее место силы.

Гарри не боялся темных закоулков или теней, он свято верил в то, что под каменными сводами родного Хогвартса не может случится ничего страшного. Словно само это место охраняло учеников от ужасов мира. Гарри завернул на лестницу. Широкая толстая луна серебром светила через узкую каменную прорезь на лестничном пролете. Облака неслись по небу, готовые заслонить собой источник света. Он поправил очки и начал подниматься. Внизу послышался шорох. Гарри расслабленно посмотрел вниз.

Он был на первом этаже, поскольку кратчайшим путем в Выручай-комнату можно было подняться лишь под одной лестнице. Ступени вели вниз к цокольным этажам, но вход был прегражден кованой решеткой, которую закрывал замок. За ней были в беспорядке побросаны бытовой инвентарь и мусор. Шевеление продолжилось.

Филч?

Гарри решил идти тише и продолжил подъем. Ничего необычного, это могла быть и крыса, живущая в подвале. Между тем шаги послышались сверху.

Дерьмо.

Гарри остановился на лестничной площадке в самом широком месте и прижался спиной к холодному камню. Его спина ощущала рельеф древних ледяных плит, в спину светила луна. Волшебник сверху видимо не спешил спускаться. Его шаги как-будто замедлились. Гарри прикусил губу и продолжил стоять как вкопанный. Ледяные языки ветра бились в позвоночник, проникая сквозь окно, и ползли дальше в замок. Неожиданно послышался шлепок.

В правом углу клетки лестничного камня. Гарри вздрогнул и посмотрел вниз.

Он почувствовал, что глаза подводят его. В том грязном углу приземлилось щупальце. Розовое, словно кардиган Джинни, на нем виднелись мерзкие присоски, красными язвами покрывающие склизкую поверхность. Оно было толстым, футов пять в обхвате, и выползало снизу. В немом безмолвии, Гарри схватился пальцами за горло. Его собственная рука наткнулась на липкое шершавое нечто, обвивающее шею, присоски-рты сами собою причмокивали на ней.