Текст книги "The Darkness (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Они шепчут. Слышу их. Этот шепот мне не разобрать, но они точно что-то говорят. Кто они? Что это?

– Пожалуйста…– я сама начинаю шептать, скуля. – Держись, Кая.

Шепот. Он прямо за спиной. Чувствую холодок. Я сжимаю глаза, хотя и так ничего не вижу:

– О, Боже, – мой рот раскрывается, а тело судорожно трясется. – Боже… Нет, не сдавайся, Кая, держись…

«Ф…ш…щ…» – звучит над моим ухом.

– О, Боже! – кричу я.

Резкая холодная хватка. Мои глаза распахиваются, а с губ слетает писк. Не успеваю обернуться, как получаю удар по голове, после чего мрак полностью поглощает меня.

========== Глава 60. ==========

К главе:

http://img11.nnm.me/2/f/1/1/9/b065f52929e46d6c2da72d50d9b.jpg

***

Кэрол сжимала края платья, дергаясь от каждого шороха. Она стояла на улице одна. Да. До сих пор стояла, боясь пошевелиться, чтобы вернуться в машину. Девушка не может дышать, ибо её сердце сходит с ума. Она невольно всматривается в темные окна здания, пытаясь уловить хотя бы какое-нибудь движение. От мысли, что она находится отдельно от остальных, её бросает в холод. Кэрол обнимает себя трясущимися руками. Она не должна была отпускать Каю одну. Не должна.

Дилан и Тайлер шли по длинному коридору, который, кажется, не имел конца. Пози заглядывал в каждую открытую дверь, ужасаясь больше и больше тому, что видит: столы, стулья, кресла, кровати с ремнями, пятная на полу, наручники, прикованные к стене, аппараты с датчиками. Это точно не обычный центр.

Парень готов блевануть, хватая Дилана за плечо, словно ощущая себя рядом с ним в безопасности. Тот хмурится, но выглядит гораздо спокойнее. Все это он уже видел. Он сам был заперт в подобных местах. Хотя, воспоминания о них заставляли его кожу покрыться мурашками.

Тайлер не может отвести взгляда от кресла-качалки. Ему начинает казаться, что оно немного покачивается из стороны в сторону. Когда парень слышит тихий скрип, то ему кажется, что он теряет рассудок, но Дилан дергает его, заставляя прийти в себя. Это скрипела дверь от сквозняка. Пози начинает потеть от напряжения. Ему хочется позаимствовать это ледяное спокойствие у Дилана, который вдруг остановился, обернувшись.

– В чем дело? – Тайлер начал переживать.

О’Брайен хмурится:

– Иди обратно.

– Что? – Пози открыл рот.

– Быстро, Тайлер, ты нужен Кэрол, – Дилан напрягается, выпрямляясь. Круги под его глазами становятся больше и темнее, из-за чего Тайлер отходит назад. Парень качает головой:

– Я не оставлю тебя…

– Иди! – срывается Дилан, и его крик проносится по коридору, проникая во все щели стен. Пози шатается:

– Кейт, она…

– Я найду её, иди! – приказывает О’Брайен, отворачиваясь.

Все. Теперь это прекратило забавлять его. Он чувствует панику. Чувствует страх Кэрол. Она боится шевелиться. Она одна, а если оно так, то…

Дилан напрягает челюсть.

Значит, Каи с ней нет. Он должен скорее найти Джейкоба и убить его, прежде чем он найдет Каю.

Пози не слушает друга, но не может шевельнуться. Кресло вновь начинает качаться, заставляя его дрожать.

Это место определенно не обычное. Здесь словно продолжают жить те, кого запирали в этих палатах. Парень обернулся, поняв, что Дилан исчез с поля зрения.

Тайлер остался один, слушая нарастающий скрип, который начинал резать ему уши.

***

«Моя милая леди, скажи, о чем ты молчишь?»

Я чувствую неописуемую боль во всем теле, когда начинаю приходить в себя. Хочу взяться за лицо, давить на глаза, но ужасаюсь, понимая, что не могу пошевелиться. Яркий свет бьет мне в глаза, заставляя щуриться. Лампа висит надо мной. Я корчусь, поворачивая голову на бок. По моему лбу стекает капля крови. Тело продолжает ныть, когда я беспомощно дергаю руками и ногами.

Мое зрение приходит в норму, хотя я до сих пор вижу расплывчато: коричневый мокрый пол, трубы, какой-то стол с настольной мерцающей лампой. Кто-то катит тележку. Я хмурю брови, видя, как по помещению перемещается человек. Он возит маленькую тележку за собой, кладя на неё разные блестящие предметы. Я словно обессилена. Мне даже вздохнуть тяжело.

Мужчина подходит ко мне, заставляя распахнуть глаза шире. Он выключает лампу, наклоняясь. Я не могу разглядеть его лица. Он широко растягивает мои веки, светя фонариком в них. Я тут же реагирую, чем вызываю у него улыбку:

– Ты пришла в себя.

Я точно знаю этот голос. Мужчина выпрямляется, и я сильно сжимаю глаза, присматриваясь. Он улыбается своей привлекательной улыбкой. Я раскрываю рот:

– Г-Гектор, – хриплю.

Мужчина улыбается шире:

– Мое настоящее имя – Джейкоб.

Я сильнее хмурю брови, начиная дергать руками, в попытке освободиться:

– Ч-что ты… Что…

– Тише. Тише, – он приподнимает спинку моего кресла. – Успокойся, дыши.

Я смотрю на него темными глазами:

– Что ты собрался делать?! Где Кейт?!

Он поднимает брови, кивая в сторону. Я осматриваюсь. Облегчение и боль пронизывают мое тело: рыжая лежит на полу. На её виске засохла кровь, а белое платье все в пыли.

– Чего тебе надо? – я начинаю скулить, уже не в силах предположить дальнейшие действия этого психопата, – отпусти Кейт…

На моих глазах выступают слезы, когда я замечаю то, что лежит на столике: несколько ножей, иглы и пробирки с белесой жидкостью:

– Прошу. Не надо её заражать, – качаю головой, начиная скулить. – У тебя уже есть я, так отпусти её.

Гектор, который и оказался Джейкобом, продолжал улыбаться:

– Ты права, но я не могу оставить свидетелей.

Я дрожу, начиная срываться:

– Зачем ты это делаешь?! Почему?! – стону. – Просто, отпусти её!

– Я не могу, ты умная, и должна понимать, – спокойно отвечает, начиная возиться со шприцом. Я хмурюсь, начиная судорожно стучать зубами:

– Зачем?..

Мужчина вздыхает, словно устал от моих расспросов:

– Это необходимо. Знаю, у тебя много вопросов, – он говорит слишком спокойно и непринужденно, словно все, что сейчас происходит, обыкновенное дело для него. – Я могу ответить на них, – задумался, – да. Думаю, время есть.

Он смеётся надо мной. Я продолжаю пытаться вырваться, но все тщетно. Мой взгляд падает на подругу, которая не шевелится:

– Она жива? – мой голос дрогнул.

– А какая разница? Все равно умрет, – говорит, отходя от моего кресла к столу. Я начинаю плакать, всматриваясь в лицо Кейт. Она дышит. Дышит, но медленно, словно боится выдать себя. Я выпрямляюсь, когда она быстро открывает глаза и так же закрывает, словно давая понять, что она в порядке. Я отворачиваюсь, прекращая смотреть в её сторону. Мои зрачки бешено забегали по стенам. Шмыгаю носом, спрашивая дрожащими губами:

– Почему ты это делаешь?

Мужчина подносит к лицу пробирку, внимательно всматриваясь в её содержимое:

– Все дело в деньгах, Кая. Мне заплатили, вот я и действую. Ведь сумма хорошая.

– Кто? Кто это, блять?! Кто это все делает?!

Мужчина резко срывается с места, хватая меня за плечи. Я пугаюсь, прекращая дышать, когда его обезумевшие глаза встречаются с моими:

– Они убьют меня, если я не предоставлю результат! Понимаешь?!

Я стучу зубами, стараясь не скулить. Его ладони покрылись холодным потом:

– Он заплатил мне, а из-за твоего отца все накрылось! – кричит, но я хмурюсь, окончательно потеряв суть того, что он говорит:

– М-мой отец? Ты знаешь моего отца?

– Знаю ли я твоего отца? О-у, Кая, – щурится, – мы были самыми близкими друзьями, а потом он предал меня! – кричит, отчего я вжимаюсь в кресло. – Он предал меня, как и Рональд с Гарольдом! Но твой отец… – облизывает губу. – Он был тем, кто все испортил. Он сдал меня Гарольду, тот арестовал меня, а Рональд закрыл мой центр, – тяжело дышит, указывая на меня дрожащим пальцем. – Мое открытие было великим. Я изучал разных безумцев и открыл то, о чем все просто боялись подумать. Это было нечто совершенное, поэтому я связался с Кроусом…

– Кроус? – мой рот закрывается.

– Да, я не знаю, не имею понятия, какое его настоящее имя, но мне было плевать, главное, что у него много денег. Он дал мне их, а я пообещал, что мое открытие обогатит его. Вот, – он нервно улыбается, шмыгая носом, – но меня арестовали. Из-за твоего отца. Он был единственным, кто знал о том, чем я занимаюсь, ибо я доверял ему. Все происходило в этих стенах. Думаю, ты слышала шипение, – я поднимаю глаза, хмурясь, а он продолжает. – Это шипение слышат те, кто заражен. А здесь многие люди были заражены, даже обычные служащие.

– Ты больной, – шепчу.

– Я – гений!

– Почему мы?.. Почему Дилан, за что?

– Хороший вопрос, очень хороший, – он потирает мои плечи. – Ты – дочь Джареда, Кэрол – Рональда, а Дилан – сын Гарольда. Вы все…

– Дети твоих «обидчиков», – перебиваю я его, опуская глаза. Мой взгляд становится напряженнее:

– То есть, ты просто… Все это разрушило жизнь Дилана… Ты… – заикаюсь, не веря в то, что слышу.

– Суть в тебе, Кая.

Я поднимаю глаза. Гектор, или лучше называть его Джейкобом, чешет нос:

– Я не хотел включать тебя в эксперимент. Я просто хотел убить тебя. Поэтому направил Дилана к тебе. Поэтому он так желал твоей смерти, поэтому, понимаешь? Но потом все пошло не так, и я растерялся, но, поняв, что ты заражена, все встало на свои места, – начинает смеяться. – И теперь, когда я вас всех отловлю, я могу предоставить вас Кроусу. Этот тип ищет меня. Я вышел из тюрьмы, зная, что он убьет меня, если я не доставлю результат ему, – касается моего лица, начиная потирать щеки, отчего я корчусь. – Вы – его деньги, – отходит от меня, – а твой отец сбежал, – смеётся, – ушел в море, теперь ты понимаешь, почему он не возвращается? – я отвожу взгляд. – Потому что он боится, как и я. Потому что он все знал, просто нашел момент, чтобы сдать меня, а себя выставить невиновным, вот и все, – мужчина подходит к столу, беря в руки шприц, наполненный белесой жидкостью. Я начинаю дрожать, не моргая. Дергаюсь.

– Прекращай, Кая, – Гектор что-то записывает в лист, подходя ко мне. Я смотрю на иглу, понимая, что давление начинает бить в голову, заставляя чувствовать боль. Мужчина обходит мое кресло, и я начинаю хныкать:

– Пожалуйста, не надо.

Он хватает мою руку, поднося иглу к вене:

– Не дергайся, тогда ничего не почувствуешь.

В моей голове начинается паника. Я начинаю сильнее дергать ногами, что злит мужчину, заставляя крепче держать мою руку.

– Нет! О, черт! – кричу я. – Дилан! – я даже не знаю, почему зову его, но внутри надеюсь, что он, по обычаю, придет на помощь, что он отыщет меня, где бы я ни находилась.

Гектор касается иглой моей руки. Мои глаза становятся шире, а рот распахивается, выдавливая писк.

Грохот. Мужчина дергается, но не успевает обернуться. Кейт. Она вскочила, схватив с пола отвалившуюся от стены плиту, и ударила ему по голове. Я начинаю дышать, когда Гектор валится на пол и стонет.

– Кейт, К-Кейт, – я заикаюсь. Девушка быстро подскакивает к столу, беря нож, и бежит ко мне, разрезая ремни. Мой рот расплывается в жалкой улыбке, как и у рыжей. Она помогает мне слезть.

– Надо… быстро, – хватаю её за руку, кинувшись к решетчатой двери, раскрывая её.

Темный коридор, который освещается тусклыми лампами. Паника смешивается с адреналином, когда мы тянем друг друга в разные стороны, но Кейт побеждает, направляя меня за собой. Я бегу так же быстро, как и она, несмотря на боль. Мы крепко держимся за руки, на запястьях которых мерцают наши браслеты.

Поворот.

Сворачиваем, резко тормозя. Дверь. Подскакиваем к ней, начиная толкать. Не поддается.

– Рубильник! – кричит Кейт, и мы начинаем давить на него вместе, но, кажется, он заржавел. Мои руки потеют, а глаза готовы вылезти из орбит, когда мы слышим шаги.

Он идет за нами.

– О, Боже, – Кейт начинает хныкать. Я продолжаю колотить дверь, словно та откроется после этого.

Кейт переводит на меня глаза, в которых отражается ужас и беспомощность.

– Не сдавайся, Кейт, давай! – толкаю её в плечо, но она не шевелится, медленно поворачивая голову, пока я продолжаю давить на рычаг. Он, наконец, начинает поддаваться, но мне тяжело:

– Кейт! Помоги!

***

Девушка медленно обернулась, видя, как из-за угла выходит высокий мужчина, улыбкой которого она когда-то восхищалась. Он вытягивает руку, сжимая в ней пистолет. Кейт раскрыла рот, глотнув воздуха. Кая дергает её, прося помочь, но девушка замерла, не в силах пошевелиться.

Страх и ужас сковал её тело.

Гектор улыбается своей привлекательной улыбкой, выстреливая.

========== Глава 61. ==========

***

Кэрол начинает нервно улыбаться сквозь слезы, когда видит в дверях здания Тайлера. Парень вышел, но остановился, прислушиваясь. Девушка кинулась к нему, хватая за плечо:

– Г-где все? – её голос дрожит, а губы не шевелятся. Тайлер бледен. Он не отвечает, прислушиваясь к шорохам и звукам, пытаясь уловить хоть что-нибудь, может, кто-нибудь подаст голос, позовет на помощь, но вокруг царит тишина.

Тайлер бьет кулаками по животу. Его веки подрагивают. Несмотря на холод, ему жарко и душно.

А ведь буквально несколько часов назад на их лицах блистали широкие улыбки, а признание в любви рвалось наружу.

Тайлер боится. Боится, что на самом деле, времени совсем не осталось.

Боится, что его и не может быть вовсе.

***

Я замираю на месте, оглушенная выстрелом. Тело парализовало. В горле пересохло. Мои руки трясутся, а бледные, почти синие губы, дрожат, когда я медленно поворачиваю голову в бок, смотря на Кейт. Девушка стоит боком ко мне, раскрывая рот. Сначала её глаза скользят вниз, затем она опускает голову. Я следую за её взглядом, раскрывая рот так же широко, как и подруга. Девушка приподнимает дрожащие руки, касаясь ими своего живота.

Кровь.

Я чувствую, как мои глаза вылезают из орбит.

Кровь на её прекрасном платье.

Кейт поднимает голову, смотря на Гектора, который опускает пистолет. Глаза девушки слезятся. Она шатается, хватаясь за стену, чтобы удержаться. Я дергаюсь, обхватывая её тело, когда её колени подгибаются. Девушка вонзает ногти мне в плечи. Я падаю с ней на мокрый пол. Мои руки судорожно трясутся, когда лицо Кейт корчится. Она начинает заикаться:

– О-о, Боже, Боже, – касается своего живота. Моя челюсть отвисла, дрожа:

– К-Кейт, – поднимаю глаза на Гектора. Тот перезаряжает пистолет, вновь наводя его на подругу. Мое тело пронизывает ужас:

– Психопат! – я начинаю реветь. – Гребаный ублюдок! – заслоняю собой Кейт.

– Я не могу убить тебя, – спокойно произносит, – ты нужна Кроусу, поэтому, – кивает, – отодвинься немного.

Я обхватываю тело Кейт, которая начинает дрожать, сильнее сжимая мою шею.

– О, Боже, – слетает с моих губ. – Черт! Оставь её!

– Я не могу, отодвинься, Кая, – он подходит ближе.

– Кая, – Кейт шепчет. Я смотрю на неё. Из глаз девушки текут слезы:

– Мне больно… – она проглатывает половину слов. – М-мне правда больно, – раскрывает рот.

– Тише, Кейт, я помогу тебе, – потираю её щеки, – помогу.

Гектор наводит пистолет, пиная меня ногой, но я сильнее хватаюсь за подругу, тихо скуля.

Сирена. Её еле слышно, но это заставляет Гектора остановиться. Он оборачивается, нервно сглатывая:

– Нет, я не хочу в тюрьму, – смотрит на меня, когда я поднимаю красные глаза. Мужчина делает шаг назад, приставляя к виску пистолет, но останавливается, хотя я молюсь, чтобы он пустил пулю. Гектор отступает:

– Нет, – он говорит сам с собой, – умирать я тоже не хочу, – растерянно шепчет. – Да, я, я все смогу, я, – оглядывается, – я ещё смогу, у меня ещё есть выход, – смотрит на нас с Кейт, идя спиной вперед. Мои глаза становятся шире, когда мужчина срывается с места, убегая в коридор.

На секунду я чувствую облегчение, что этот урод больше не наводит на Кейт дуло, но затем мой рассудок мутнеет.

Я резко поворачиваю голову, смотря на рыжую. Девушка кашляет, тяжко глотая воздух:

– М-мне тяжело дышать, Кая.

– Нет, – паника. Так, соберись. На глазах вновь выступают слезы, но я хмурюсь, качая головой:

– Так, держись Кейт. Я вытащу тебя отсюда. Хорошо?

Девушка выдавливает улыбку. Её лицо бледнеет и становится мокрым от пота, стекающего по лбу.

Я не могу унять дрожь, когда помогаю подняться подруге. Та обхватывает мою шею, еле держась на ногах. Она скулит от боли. Её белое платье окрашивается в алый цвет. Я прикусываю губу:

– Давай, Кейт, ты знаешь, где выход, ты должна показать его мне, – я еле выдавливаю эти слова из себя. – Все будет хорошо, ты же…

Девушка не смотрит на меня. Её взгляд тускнеет. Тот огонек, который всегда присутствовал в её глазах – его больше нет, но она пытается передвигаться. С её губ слетают стоны, когда мы делаем несколько шагов. Я пытаюсь сдержаться, но начинаю плакать, когда по её губам начинает течь струя крови.

***

Гарольд выскочил из машины, кинувшись к Тайлеру и Кэрол. Внешний вид ребят привел его в ужас. На территорию въехала машина скорой помощи, а за ней и остальные полицейские автомобили.

– Там Дилан, Кая и Кейт, – голос Тайлера дрожит. – Они…

– Спокойно, – Гарольд зовет врачей, чтобы те занялись Тайлером и Кэрол, а сам, вместе с группой, вбегает в здание, вытаскивая из кармана оружие.

Дилан медленно идет по коридору. Он смотрит перед собой, не моргая. Он чувствует страх. Он знает, что встретит его.

Он сам идет к нему.

Парень останавливается, когда двери впереди распахиваются, и в коридор выскакивает мужчина, лицо которого ему знакомо. Гектор осматривается, панически дергая руками.

– Джейкоб, – хрипит Дилан, соединив руки за спиной. Его глаза становятся темнее, когда мужчина оборачивается, отступая. Гектор срывается с места, кинувшись в сторону другой лестницы. У него нет пути назад. Мужчина перепрыгивает коляску, спотыкаясь, но продолжает бежать. Пыльный воздух режет ему лицо, заставляя давиться, когда проникает в легкие. Но он бежит. Он хочет жить, поэтому ничто не способно остановить его.

Рот Гектора расплывается в жалкой улыбке, когда он видит впереди двери. Выход. Он спасен. Оборачивается на бегу: позади никого. Этот ублюдок отстал, и Гектор уже чувствует, что вновь вылез из воды сухим.

Мужчина хватается за двери, начиная дергать ручки. Не поддаются. Он не может поверить, поэтому повторяет попытку снова и снова, и снова.

– Нет, – бьет двери. – Нет! Нет!

Шорох. Резко оборачивается, вытягивая пистолет в руках, и замирает, чуть ли не проглотив собственный язык. Дилан стоит в шаге от него. Его глаза темны, круги сиреневые, а кожа бледна, как снег.

О’Брайен наклоняет голову на бок, ухмыляясь краем рта:

– Оу, закрыто, да? – его голос изменился, словно за него говорит другой человек.

Гектор трясется, сглатывая:

– Ты, – нервно смеётся. – Ты знал! Знал! – двумя руками сжимает пистолет. – Знал! Чертов ублюдок!

Выражение лица Дилана меняется. Он спокоен, а глаза пусты. В них ничего не прочтешь, никаких эмоций.

С губ Гектора слетает писк, что вызывает у него смех:

– Ты и, правда, лучший образец… Я должен передать тебя Кроусу, должен…

– В этом и дело, Джейкоб, – шепчет Дилан. – Ты должен, поэтому не можешь убить меня.

Выражение лица Гектора слабнет. Дилан усмехается, когда глаза мужчины становятся больше:

– Упс, – резко вытаскивает руку из-за спины, вонзая нож в грудь Гектора. Тот дергается, раскрывая рот, и нажимает на курок, но О’Брайен успевает ударить его по рукам, из-за чего оружие падает на пол. Мужчина хватается за футболку Дилана, начиная что-то говорить, но парень вытаскивает нож и вновь разрезает плоть противника. Он вонзает его глубже с каждым ударом. Ноги Гектора подкашиваются, а дыхание прерывается. Мужчина неотрывно смотрит Дилану в глаза, а тот в его. Ни один мускул на лице парня не дергается. Он делает то, что умеет лучше всего. Он убивает.

Гектор краснеет, испуская последние вздохи:

– Я-я убил её.

Дилан замирает. Кого убил? Каю? Гектор убил Каю?

Мужчина усмехается в последний раз, зная, что Дилан не получит ответа на вопрос. А главное то, что он будет считать, что он убил Каю.

Поэтому Дилан потеряет себя. Он должен лишиться своего «я». Гектор знает это, ведь он сам разрабатывал эту схему. Он знает своих подопытных лучше, чем кто-либо то ни был.

Когда рот Гектора расплывается в улыбке, что-то внутри О’Брайена колет и рвется. Парень валит мужчину на пол, опускаясь на колено. Он размахивается, вонзая вновь и вновь в его тело нож. Кровь брызгает в разные стороны, заливая лицо Дилана. Гектора уже давно нет в своем теле. Он теперь не в этом мире, но парень продолжает резать его, не моргая.

Слышится топот. Несколько полицейских с оружием выбежали на этаж. Они направили пистолеты, целясь в О’Брайена.

***

Мое тело ломит. Боль только увеличивается с каждым шагом. Кейт постепенно все больше виснет на мне. Я пытаюсь говорить с ней, но вырывающиеся стоны мешают. Я пачкаюсь в крови, когда хватаю её за талию. Девушка скулит от боли. Из её глаз текут слезы, но она действительно старается идти, придерживая меня, хотя этого у неё не выходит. Я паникую, когда она полностью расслабляется:

– Нет, Кейт… – я падаю на колени, держа её тело. – Кейт, – говорю тихо, – Кейт, нам нужно идти.

– С-сейчас, – она тяжко вздыхает, дергаясь, словно от судорог, – мне нужно немного… – раскрывает рот, глотая грязный подвальный воздух. Я не могу сдерживаться, поэтому начинаю ронять слезы. Мое лицо корчится:

– Кейт, ты держись, – нервно осматриваюсь. – Где выход, Кейт? Я-я побегу, я побегу и приведу помощь, Кейт, давай, скажи мне, где выход? – сама не замечаю, как начинаю реветь. Девушка хватает меня окровавленной рукой:

– Не уходи, – она тоже плачет, но не так сильно, как я, – пожалуйста, не оставляй меня одну.

– Кейт, но я должна помочь тебе, пожалуйста, скажи мне… – я не могу говорить, опуская лицо. Мои глаза отекают, а от слоя соленой жидкости ничего не видно. Я укладываю её голову себе на колени. Девушка крепко держит меня за кисть, смотря прямо в глаза. Ей страшно. Она дрожит, пытаясь дышать медленнее, чтобы не подавиться кровью.

– О, Боже… – я прикрываю рот ладонью, – Кейт, я…

– Не уходи, – её губы дрожат, когда она пытается растянуть их в улыбке. – Пожалуйста. М-мне уже не так больно, мне не больно, Кая, поэтому останься со мной, пожалуйста, – последние слова она силой выдавливает из себя, корчась. Я осматриваюсь, начиная кричать, в надежде, что кто-то услышит нас и придет на помощь. Мой крик разносится эхом, превращаясь в жалкое подобие писка.

Этого не может быть, кто-то должен прийти на помощь. Это не реально. Это не может происходить со мной. Это не может быть с Кейт. Этого просто не может быть.

Я раскрываю губы, начиная скулить. Потираю её белые щеки. Она прекрасна. Её глаза опухли, как и мои.

– Кейт, ты держись, – сглатываю, – нам помогут. Помогут тебе. Кейт. Вот увидишь.

Девушка еле кивает, продолжая выдавливать наигранную улыбку и смотреть мне в глаза. Я вновь начинаю кричать, разрывая глотку.

– К-Кая, – она хватает меня за плечо, сжимая кожу. Я плачу, опуская на неё глаза:

– Кейт, – начинаю реветь, качая головой, – Кейт, ты должна собрать силы и помочь мне, Кейт. Ты ведь, ты ведь всегда была такой сильной, даже когда тебе на самом деле было плохо. Я всегда восхищалась этим, – вновь смотрю в конец коридора, но в темноте ничего не видно.

– К-Кая, я ведь, – Кейт дергает меня, чтобы я посмотрела на неё. – Я-я ведь так и не сказала ему, – она начинает плакать.

– Т-ты все скажешь, дорогая. Ты все ещё скажешь, у нас много времени, помнишь? Ты ведь столько всего запланировала на лето, и наша вечеринка, вечеринка, на которой будем только мы. Помнишь? – я глажу её волосы, держа в руках, как младенца. Девушка сжимает губы:

– Я ведь действительно люблю его, – она раскрывает рот, начиная скулить, качая головой, – и я ему так и не сказала.

– У тебя будет время! Будет, Кейт. Ты все скажешь! – Я не могу прекратить плакать, чтобы слова звучали убедительней.

Под глазами рыжей проявились круги, кожа становилась холоднее с каждой секундой. Кейт еле подняла трясущуюся руку:

– Дай руку…

Я сжала её ладонь:

– Держись… Прошу, держись…

Пятно на платье росло. Я смотрела на наши с ней браслеты:

– К-Кейт, все будет хорошо, – сглатываю перед тем, как произнести эти слова. – Мы выберемся отсюда, слышишь?

Девушка приоткрывает губы:

– Я-я, я рада, что ты сейчас со мной, честно, рада.

Я не могу. Внутри все сжимается. Сердце рвется на части.

Я не могу видеть это, я не могу принять это. Я не могу… Это уже слишком. Нет. Этого не может быть.

Голова Кейт начинает опрокидываться, и я хватаю её, воссоединяя наш контакт глазами:

– Кейт, слушай меня, – выдавливаю улыбку. – Знаешь, что мы сделаем, когда все закончится? Знаешь? –

Кейт заставляет себя раскрыть потухающие глаза. – Мы все соберемся на твоей вечеринке, слышишь? Я принесу мороженое, шоколадное, как ты любишь, да? Да. Ты обожаешь шоколадное мороженое, – тру её лицо, вытирая кровавые пятна и хныча. – Мы выберем фильм, который пересматривали раз сто. Мы выберем его вместе, приготовим попкорн… – Мои губы дрожат сильнее. – Потом придут мальчики и Кэрол, ведь она одна из нас. Ведь мы – ненормальная семейка. Помнишь? – девушка еле улыбается мне красивой улыбкой, и я продолжаю. – Вы с Тайлером, как обычно, поспорите между собой, но улыбнетесь, вы будете улыбаться, и знаешь, ведь вам и не нужно услышать признания друг друга, вы и без того знаете, что чувствуете, – Кейт хмурится, но не от злобы, а от напряжения. Она приоткрывает рот, сглатывая кровь:

– П-продолжай, – из её глаз потоком хлынули горячие слезы.

Я шмыгаю носом, шепча дрожащим голосом:

– Мы все сядем смотреть сопливый фильм, парни, как обычно, начнут возмущаться, ведь им это не интересно, ну, ты знаешь этих парней, им лишь бы ужастики или экшены какие-нибудь… – я потираю её плечо, сжимая губы. – А мы промолчим. Я сяду рядом с Диланом, а ты с Тайлером. Пози посмотрит на тебя так, как смотрит всегда. Его взгляд говорит о многом, Кейт. Он восхищается тобой, – подруга вздыхает, выгибая спину, но продолжает смотреть на меня так, как ребенок смотрит на мать, рассказывающую сказку перед сном.

Я придерживаю её тело, приподнимая, ведь девушка меня плохо слышит, а мое горло болит:

– Мы начнем есть мороженое. И в течение всего этого сопливого фильма будем реветь, словно смотрим его в первый раз, понимаешь? А парни будут хихикать, но напряжение возрастет, когда наступит момент, на котором мы с тобой все время плачем сильнее, ужасный момент. И вся наша ненормальная семейка уставится на экран телевизора, в ожидании развязки… А мы с тобой будем плакать и плакать, даже сильнее остальных, но потом мы улыбнемся, ведь, в конце фильма нас ждет он. Ждет счастливый конец, или как ты говоришь – хэппи-энд, – я улыбаюсь сквозь слезы, когда поглаживаю её ледяную щеку. Мои зрачки останавливаются на её глазах. Я хмурю, а слезы начинают течь быстрее, обжигая мне кожу лица:

– Кейт, нас ждет хэппи-энд… Кейт? Наш хэппи-энд… – она не отвечает.

Она не моргает. Она уставилась в одну точку, но она не смотрит на меня. Она смотрит в пустоту. Её зрачки замерли, как и движение её груди. Я распахиваю рот, губы начинают дрожать сильнее:

– Нет, нет, нет, нет! Нет! Кейт! – осматриваюсь. – Кто-нибудь! На помощь! Помогите! Дилан! Дилан! Помоги же! – вновь смотрю на подругу, не веря тому, что происходит. – Кейт, Кейт! Кейт! О, Боже! Нет! Нет! Кейт, пожалуйста, – мое лицо корчится, когда я хватаю её за шею, начиная трясти голову, – Кейт! Кейт! Нет…

Её глаза пустые. Они потухли.

– О, господи. Нет! Не уходи! Не оставляй меня! Нет! Прошу тебя, Кейт, о, Боже! – начинаю реветь во весь голос. Мой рот широко раскрывается, когда я опускаю лицо ниже, начиная дергаться, захлебываясь собственными слезами. Ком застревает в горле, мешая глотать воздух. Я судорожно тру лицо Кейт, стараюсь согреть её. Она не реагирует. Я снимаю с себя красную кофту, накидывая на неё:

– Все будет хорошо, Кейт, у нас много времени. Кейт, у нас, у нас впереди… – замолкаю, прикрывая рот ладонью.

Я не вынесу этого.

– Нет! Кейт! Я не могу без тебя! Боже, нет! Вернись ко мне! – трясу её за плечи. Тело, которое теперь пустое, поддается. Рука Кейт сползает с живота, падая на мокрый пол. Её пухлые губы приоткрылись, а глаза не шевелятся.

– Не оставляй меня! Не оставляй одну, Кейт! Кейт!

Её стеклянные зрачки направлены в никуда.

Она ушла.

Она покинула это тело.

Я начинаю орать, колотя кулаком пол:

– Нет! Черт! Дерьмо! Черт! Черт! Нет! – вновь хватаю её за плечи. – Давай, давай, – начинаю давить на грудь, делая массаж сердца. – Давай! Давай же! Вернись, Кейт! Как же Тайлер?! Как же ваши чувства?! Кейт! Как же я! Как же наша семейка?! Кейт! Ты нам нужна! Ты нужна мне!

Послышался грохот, но я не реагирую, продолжая кричать и давить ей на грудь. Мое сердце, словно, тоже останавливается. Все вокруг тускнеет. Цвет крови становится ярче на общем фоне. Руки вымазаны в алой жидкости. Я кричу, продолжая делать начатое. Я смотрю только на неё. Она мне нужна. Она забирает с собой часть меня.

Она забирает меня.

Резкий толчок и грубая хватка. Меня поднимают с колен…

***

Тайлер сидит на асфальте, кусая кулак. Кэрол ходит рядом. Парень резко вскакивает, когда несколько мужчин выводят из здания Дилана, приставляя ему пистолет к затылку. Гарольд срывается с места, начиная орать, но его останавливают. Мужчина толкается, вытащив оружие. Он кричит, прося, чтобы они отпустили его, но несколько полицейских направляют на него дуло, прося опустить пистолет и поднять руки. Дилан отпирается, начиная вырывать руки из сильной хватки мужчин. Тайлер срывается с места, но его толкают, наводя оружие. Пози замирает, смотря на друга, которого не узнает. Парень выглядит ужасно.

Это уже не он.

Двери вновь раскрываются. Кэрол дергает Тайлера, когда из здания выходят полицейские. Пози делает шаг, широко распахивая глаза: Каю волочат по земле за собой. Девушка отпирается, крича так, словно ей причиняют дикую боль. Она поднимается на ноги, начиная бить мужчину, тот зовет врачей. Те сразу реагируют, подбегая, но им приходится отвлечься. Выходит высокий мужчина. Он держит на руках рыжую девушку в красной кофте. Её рука свисает, а голова опрокинута. Кэрол хмурится, раскрывая рот, когда замечает у неё на запястье браслет:

– О, Боже, – она тянется к Тайлеру, но тот срывается с места, расталкивая людей. Девушку кладут на перевозку. Врачи окружают её, проверяя пульс и размер зрачков. Парень расталкивает их, замирая. Его дыхание перехватило. Девушка с мертвыми глазами смотрит куда-то вверх. Её губы сохнут, а кожа бледнеет. Тайлер не может моргать. Его пальцы дрожат, когда он касается её лица. Она ледяная.

– Помогите ей… – шепчет, хватая Кейт за плечи. – Помогите ей! Эй! Она… Она же, черт! Помогите ей!

Кэрол начинает реветь, отступая назад. Глаза Тайлера наполняются слезами. Он пытается дышать, но начинает скулить:

– Помогите же… – его хватают под руки, отводя. Парень начинает отпираться:

– Стойте! Она…

На девушку натягивают темную ткань. Тайлер слабнет, неотрывно смотря на её свисающую руку, что выглядывает из-под темной мантии.