Текст книги "Я приду к тебе этой зимней ночью (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Мне казалось, будто пальцы покрылись корочкой льда, когда я снял перчатку и нажал на звонок. Раз, и ещё раз. Казалось, сердце не выдержит. И я нажал на чёртов дверной звонок в третий раз, сжав плотно губы от нетерпеливости. И мне по-прежнему никто не открыл.

Растерянный, я не знал, что стоило делать дальше. Оставить подарок и уйти? Вряд ли кто-нибудь поймет, что это. Попытать удачу завтра? За одну ночь ничего не изменится. Уйти и сдаться? Точно не в этот раз.

Пока я вот так стоял и не знал, какой шаг стоило сделать следующим, как двери волшебным образом открылись, и за ними оказалась Джо. Я невольно расплылся в улыбке. Она была такой мило очаровательной, совсем, как прежде, сияющей, что мне даже в голову не пришло злить её, выводить из себя, ведь слишком уж я был измучен её долгим молчанием.

– Я скоро вернусь, – бросила она кому-то за дверьми, после чего закрыла их за собой. А я ведь даже сперва не заметил, что она уже была в своем этом чёрно-белом пальто с широким поясом, маминым колючим шарфом, обвязанным вокруг тонкой шейки, дурацких наушниках. Фиолетовые волосы, к которым я всё ещё не привык, заплетены в две очаровательные косички, лицо по-зимнему бледное, губы не измазаны никаким чёртовым липким блеском. Пока я онемевший стоял и рассматривал её, она бросилась на меня с объятиями, чуть не сбив с ног.

– Прости меня, Фредерик. Прости меня, – теперь я видел только фиолетовую макушку. Девушка обхватила меня обеими руками, а я, как самый последний дурак, приобнял её так аккуратно, будто боялся, что передо мной совсем не Джо стояла, а какой-то её дурацкий призрак. Казалось, что притронься я к ней хоть пальцем, и она исчезнет, растворится, как снежинка на теплой ладони. – Давай, немного пройдемся, – Джо выпустила меня из своих рук и быстро пошла впереди меня, как обычно, будто боялась опоздать.

Я скоро догнал её, а затем мы шли рядом. Джо задрала голову вверх и завороженно наблюдала за снежными хлопьями, неустанно падающими на землю, заботливо укрывая её своим холодным одеялом. Бледность кожи девушки сменилась румянцем. Мороз никого не украшал так, как её. Я шел, рассматривая Джо, как впервые. И не отворачивался каждый раз, когда она оборачивала ко мне свою улыбку, не замедлял шага, как назло, только бы она проиграла глупое состязание, в котором без своего ведома участвовала, и не вел разговоров о мёртвых балеринах в снежных пачках, умирающих на кончике её языка. Это всё казалось таким пустяком в этот момент. Мне хотелось смотреть только на неё, не упуская времени, которого казалось мало.

– Это мне? – Джо указала на коробку, которую я продолжал нести в руках. Идиот! Я даже треснул себя ладонью по лбу, отчего девушка засмеялась. Совсем, как раньше. Так громко и весело, без тени зла или насмешки. В моей голове её смех звучал совсем, как перезвон колокольчиков. Тех самых, что оповещали о хорошем.

Я передал ей коробку в руки. Мы не останавливались, продолжали идти, а Джо крутила коробку в руках, рассматривала её со всех сторон, но не спешила открывать.

– Я открою её утром, когда наступит Рождество, – ох, уж эти её заморочки. Я всё же не сдержался, чтобы не закатить глаза. – Ладно, я оставила твой подарок дома и поэтому считаю, что это будет неправильно…

– Просто открой её.

– Ладно, – долго девушку не пришлось уговаривать. Я ведь видел, как она сгорала от любопытства, что же там было, а потому все эти предисловия были всего лишь формальностью, к которой мне стоило быть готовым.

Мы остановились за поворотом. Снег, кажется, поредел. И всё-таки, как же я ненавидел зиму. Почти так же сильно, как любил Джо. Но холод не мешал теплу разливаться по всему телу, будто я только выпил целую чашку горячего шоколада с воздушными маршмеллоу, когда я с интересом наблюдал, как Джо вытаскивала из коробки дурацкий шар. Рассмотрев его, как следует, девушка посмотрела на меня с благодарной улыбкой, которую спустя секунду, совсем как по щелчку, сменили слезы.

– Прости меня, – снова она начала причитать, как заведенная. Я хотел уже подойти к ней, утешить, как она вытянула вперед руку, не позволяя ступить и шагу ближе. И вот я, кажется, снова всё испортил. – Это лучший подарок из всех, Фредерик. Просто…

– Просто, может, ты хочешь мне кое-что рассказать? – аккуратно спросил, без тени крайнего недовольства, злости или раздражения. У меня вообще было ощущение, будто я по тонкому льду ступал. Один неосторожный шаг, и утону.

– Это всё так глупо, – она снова стала смотреть на глупое небо, когда слёзы превращались в снежинки. – Ты будешь меня осуждать, – Джо наконец-то посмотрела на меня. В глазах мерещился страх, будто я должен был съесть её.

– Ты можешь мне всё рассказать, – ответил по-прежнему сдержанно.

– Обещай не использовать это против меня.

– Обещаю.

– Ладно, – Джо спрятала шар обратно в коробку, обняв её обеими руками. Мы продолжили идти. – Ещё в начале учебного семестра на одном из предметов нас разделили на пары и дали задание подготовить проект, который мы должны были представлять в декабре. Со мной в паре был парень. Его звали Питер Стэнфорд. Он не был одним из тех парней, который бросил всю работу на меня, а сам только развлекался. Напротив, мы собирались два раза в неделю и упорно работали над проектом. Постепенно мне начало казаться, будто между нами что-то было. Я почти была уверена в том, что нравилась ему. И вот за два дня до отъезда я решилась сделать первый шаг и поцеловала Питера.

– И что? – спросил я, когда Джо замолчала. Сердце у меня так и замерло, а ноги продолжали идти сами по себе, хоть и замедлили шаг.

– Он оказался геем, – я даже расслабился после этих слов. – Только не от этого мне стало так плохо, а от того, что он сказал, будто даже если бы был натуралом, то никогда не посмотрел бы в мою сторону. Я чувствовала себя такой униженной. Я будто забыла, как дышать, а потому даже слова ему в ответ не сказала. И меня это грызло изнутри, потому что дело ведь было даже не в Питере, а во мне. Благодаря ему я поняла, что недостаточно хороша для того, чтобы меня кто-нибудь любил, – голос Джо снова сорвался от хрипа. Она начала плакать, а я, ошеломленный от сказанного, так и остановился на месте.

– Ты позволила одному мнению разрушить свою самооценку? Послушай, Джо, ты же знаешь, что это неправда…

– Это правда! – в пыле эмоций она даже не заметила, как я произнес её имя. – Когда Лоренс Моррис пригласил меня на выпускной, он ни на секунду не отходил от Стефани Паркер. Со мной он пошел на бал лишь потому, что Стефани успел пригласить другой парень. Когда на Рождество я принесла ветвь омелы, все просили у меня её взаймы, но никто меня так и не поцеловал. Меня ни разу в жизни даже на свидание никто не звал…

– Джозефина! – я схватил девушку за плечи и встряхнул. И она замолчала. Стала смотреть на меня своими красивыми голубыми глазами, которые вот-вот снова грозили разразиться слезами. – Я люблю тебя, – на выдохе произнес и стал наблюдать за её реакцией.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, но это не…

– Нет, я люблю тебя. Люблю, как парень любит девушку. Думаю, мне не стоило так долго ждать, чтобы сказать тебе это…

– Фредерик, – вдруг Джо оттолкнула меня в сторону, упав почти что на меня. Сзади проехала снегоочистительная машина, прямо на том месте, где мы стояли ещё секунду назад. И почему-то мне стало смешно. И хоть ненавистный мне снег пробрался под одежду, но мне стало просто чертовски смешно от того, что в самую важную секунду моей жизни меня на полуслове прервала чёртова снегоочистительная машина. – Это всё правда? – спросила у меня Джо, когда мы продолжали вот так по-дурацки лежать, хоть и могли теперь подняться. Но мне это нравилось. Нравилось видеть её лицо близ моего, и чувствовать аромат её прекрасных духов, и ощущать её теплое дыхание.

– Конечно же, правда!

И я решил, что это был тот самый момент. Тот самый чёртов момент. Я пошарил в кармане куртки и достал оттуда оставленную Эллой ветвь омелы. Кто бы мог подумать, что моя сестра такая предусмотрительная.

– А теперь я хочу поцеловать тебя и забыть напрочь о последних днях, которые мы провели порознь, – я поднял руку вверх. Заметив у меня в ладони омелу, Джозефина улыбнулась. Я потянулся вперед, и наши губы наконец-то встретились. На вкус её поцелуй был точно, как леденец, который стал лучшим рождественским подарком.

И зима больше не была так ненавистна. Снег, мороз, огни и мы.

И всё же, как прекрасна она была. Моя милая Джо, которая всего лишь ждала меня с признанием. Она всего лишь ждала меня.