Текст книги "Я не играю! (СИ)"

Автор книги: Pantianack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

В общем, проговорили долго, плодотворно и до самой ночи. ФСБ-шники записывали на видео каждое моё слово, а зацепивший термин выписывали отдельно и потом уточняли дополнительно. Своих требований я никаких не выдвигал. Да и не заходила речь о каком-то наказании. Мне не грозили, в обед накормили шаурмой из ближайшей закусочной, а под самый комендантский час капитан лично вывел меня из застенков под недовольные взгляды сотрудников полиции и окучиваемого ими контингента.

– И всё-таки. – уже стоя на стоянке автотранспорта у моей машины, на которой мы и приехали в отделение, – я столько нового сегодня про вас, игроков узнал, но так и не понял, зачем вам убивать здесь.

– Прокачка. – хмуро ответил я, понимая, что за такой ответ в меня можно сразу начинать стрелять. – Убивая тварей там, мы зарабатываем волю. За каждый упокоенный труп мне начисляется от ста очков Воли, которую я потом перевожу в статы.

– Во что?

– В силу, в ловкость, в здоровье и так далее.

– Но то ведь монстры – там. – не понял службист.

– Да я и сам только неделю назад допетрил. – скривился я. – С давно умерших трупов мы получаем оставшиеся крохи. Когда как с живых людей нам достаётся весь торт целиком.

– Насколько больше этот «торт»? – мигом изменился в лице капитан.

– Примерно в десять раз. Жалкую душонку Синицына Игра оценила в три с половиной тысячи, когда самый элитный трешь в игре на моей памяти стоил чуть больше восьми сотен, а совсем гниль идёт от ста до четырёхсот.

– Бля-а-а-а… – протянул капитан, хватаясь за голову. Но тут же изменился в лице и с нажимом произнёс: – А теперь честно. Ты их заманил?

– Неа. – не сдерживаю я тяжкий вздох. – Я этого не хотел, они сами нарвались. Но именно их смерти и открыли мне глаза.

– И что думаешь?

– Во-первых, я уже как-то незаметно перерос этап, когда мне действительно помогла бы такая прокачка. Во-вторых, в данжах есть боссы, за которых разово платят по двадцать штук, что для меня выравнивает баланс. Так что верите или нет, в городе по ночам шакалят другие игроки.

– Я тебе верю, – проскрипел Марьянов. – Но если ты ещё раз вот так вот сорвёшься… Я узнаю и второго шанса у тебя не будет. Ты либо звонишь мне, либо ждёшь спецназ по твою душу, понял?

– Это нормально.

– А ещё с этого дня ты работаешь на меня. Вот, не теряй. – мужчина достал из нагрудного кармана противоударный сотовый телефон. – О каждом посещении другого мира докладывать будешь заблаговременно. Понял?

– Вполне. Завтра во сколько продолжим?

– После обеда приедут научники, будем тебя штангенциркулем измерять и на вещества иголками тыкать, раз ты такой на всё согласный.

– Будто бы у меня выбор есть.

– Нет у тебя выбора. Если бы не те четверо, мы бы тебя мягче принимали, но даже в том случае твои данные слишком ценны и нужны были ещё месяц назад.

– Понимаю.

– Тогда скажи, а сам-то на что рассчитывал, когда возвращался обратно?

Я усмехнулся.

– Надеялся, что сумею доказать свою экономическую рентабельность, – и протянул капитану мешочек золотых монет. Тех самых, что по двадцать грамм и три девятки каждая. – А уж для местных властей, которые станут меня покрывать, или для государственного бюджета – это уже дело десятое.

– Не патриотично. – усмехнулся службист.

– Зато практично. Но через госбюджет как-то даже спокойнее. Того и гляди оформят меня, как самозанятого сталкера, буду сдавать хабар официальному скупщику, платить налоги и спать спокойно. Зря что ли я весь инвентарь золотом и антиквариатом с утра забил?

– В смысле? Ты что, целый день ходишь с золотом, распиханным по карманам и ни одна рамка не пикнула?

– Ага. При мне сейчас кубометр материальных ценностей. Без учёта пустот.

– А чего раньше молчал?

– Не молчал. Мы разговаривали целый день, – резонно возразил я.

Капитан помолчал ещё какое-то время, видимо представляя, что у меня могло быть при себе вместо ценного барахла. Прижал ладони к лицу и с силой потёр.

– Приходи с утра. Будем опись составлять. И расскажешь об этой «механике» всё, что знаешь сам. И больше никаких новых вводных на сегодня, а то отправлю спать в изолятор!

– Ладно-ладно! Что вы сразу изолятор-то. К тому же больше двух дней вы меня там всё равно не продержите…

ФСБ-шник на это замечание только скрипнул зубами.

– Завтра в семь утра. Как штык.

И строевым шагом отправился в сторону отделения. Я же уселся за руль и несколько минут просто смотрел перед собой, не веря, что удалось отделаться настолько легко! Быть на крючке у правительства? Пфх! Да пусть! Пусть ставят на учёт, берут кровь, сколько смогут откачать! Пусть выкупают у меня барахло по самым выгодным для себя ценам! Главное, что я могу вернуться и не ждать по эту сторону роту автоматчиков! Потому что рассказал я Марьянову чистую правду: вместе с Игрой в мой маленький мир вернулась и сама жизнь! И я пипец, как не хотел потерять её снова!

Глава 34
Игра Онлайн – 2

* * *

Не хочу описывать всё, что вывалил на стол уважаемой приёмной комиссии, но мне удалось впечатлить неблагодарную публику. Монеты, подсвечники, картины, гобелены… Да даже когда я в первый раз вываливал это всё на землю, перед боем с мимиком, сам слегка очешуел от количества барахла. Впрочем, цену этому всему мне пока что узнать не судьба, так как до обеда мы только описывать материальные ценности закончили, ну а потом привезли московских вивисекторов и жизнь быстро стала ещё интереснее. У меня взяли кровь, волосы, отпечатки пальцев, сфотографировали в профиль и анфас, затребовали все имеющиеся по мне данные изо всех инстанций, обклеили датчиками, просветили рентгенами, МРТ, КТ… затем повезли в какой-то спортклуб из которого выгнали всех качков, дрищей, фитоняшек и прочую фауну. С интересом энтомологов посмотрели, как я навернулся с беговой дорожки, потому что у меня кончилась стамина. Заставили объяснить, почему она кончилась, потом почему так же быстро восстановилась. Затем с дорожки перешли на стадион, где я намотал четыре километра и не запыхался, потому что постоянно переходил с трусцы на спринт… А когда учёные мужи поняли, что так весело можно провести весь оставшийся день, все дружной компанией вернулись в спортзал.

От груди я, оказывается, жму сто двадцать килограмм. На раз. Потом ещё на раз. И ещё на раз… И так до тех пор, пока не надоест ставить снаряд на крючья и поднимать его снова. А вот чтобы сделать два раза чистыми потребовалось уменьшить вес штанги на треть. Но вот шестьдесят килограмм я уже пожал на пятёрочку. Сорок пошло на десять раз, тридцать и меньше – восемь. И это был как бы нижний предел количества действий. С тягой вышло примерно то же самое. Приседать со штангой не разрешили.

Тестировавший меня в это время большой человек от министерства спорта изрядно окосел от таких вывертов, долго и упорно трогал меня за всякое мягкое, проверяя, как на моей тушке сказались предшествующие пытки. А они не сказались ровно никак. Внешне. Вспотел немного, покраснел и… всё. Изрядно просела общая полоска выносливости, что сказалось на состоянии в целом, но это всё, о чём я был вынужден сообщить большой комиссии.

И уж тем более ни о каких «+1» к силе речи не шло.

По итогам дня у тестировщиков на руках осталась тонна отснятого, надиктованного, выдоенного с кровью и записанного материала, а меня, жутко голодного, отпустили домой с обязательством прибыть по первому звонку на следующий день. У меня на руках в свою очередь осталась опись «принятых для оценки и дальнейшего изучения военных трофеев» (именно трофеев и именно военных! Не какая-то там мародёрка, понимать надо, да.) за подписями начальника полиции, капитана ФСБ и кладовщика, немного подточенная полоска здоровья и… официальная версия моего отсутствия в городе во время расследования смерти Синицына со товарищи. Оказывается, я после прощания с друзьями сразу же сдался властям и самолично поехал в Москву своим ходом, о чём уже были готовы свидетельства в виде снимков дорожных камер в разное время дня и ночи по всему маршруту от Ромодановска до Москвы. Даже пара штрафов за превышение скорости обнаружилась.

Про то, что пришлось написать бумагу, в которой я соглашаюсь всячески содействовать Федеральной Службе Безопасности по делу о «массовом игровом психозе» вплоть до окончания расследования подробно останавливаться не буду. Бумажка здесь – скорее дань традиции, чем дополнительное ярмо на моей шее, но… кто вообще мог предполагать, что после того, как мне фактически простили массовую расправу, назовём вещи своими именами, будет по-другому?

Ну и проверять на прочность меня пока не стали, наверное, решили отложить этот момент на следующий раунд. А то в этот раз вокруг было слишком мало вооружённой охраны, того глядишь и отмахаюсь. Шутка. Надеюсь.

А вот под конец дня случилось неожиданное. Когда меня наконец-то отпустили из здания фитнес-центра, у входа меня уже ждали. Высокий мужчина, самый настоящий славянский шкаф, у которого на лице было написано что-то вроде «я слежу за тобой» и выпирала квадратная челюсть вместо автоматной очереди выпустил на меня… двух девушек, которые неожиданно накинулись на меня и начали обнимать!

– Живой! – повторяла Эльза.

– Вернулся! – вторила ей Марина.

– Бдхк! – кряхтел я под напором красавиц. Даже интерфейс заморгал, когда у меня на шее повисли эти прелести, которых неизвестно как вообще запустили на охраняемую территорию. Ну или мне показалось, что он моргнул, когда моргнул уже я, всё снова было так, как я уже привык, а девушки вернулись под сень приведшего их «шкафа».

– Тоже очень рад вас видеть, девочки, – смутился я под тяжёлым взглядом мужчины.

На выходе меня в сторонку отвёл Марьянов и, обрадовал, что ориентировочно на завтра я относительно свободен. Но в Угасающие Миры, раз уж контролирую свои порталы, должен буду уйти только в присутствии оперативной группы. Уж очень их заинтересовали аборигены и хаб-локация. Сами туда они десант высаживать пока не собираются, но зонд на меня нагрузят. Да и пёс с ним. Электрогенератор оттащил, и зонд с собой прихвачу. В любом случае, сомневаюсь, что мне удастся провести на ту сторону живого человека. И ещё больше сомневаюсь, что найдётся в рядах доблестных органов самоубийца, что добровольно захочет со мной пойти. Ну а пока мне, судя по всему, предстояло познакомиться с отцом Марины. Который из полицейского спецназа. Радость-то какая!

* * *

Вечер, улица, кафе. Сидим вчетвером, едим мороженку. Молчим. До комендантского часа ещё есть время и это обстоятельство напрягает меня больше всего остального. Особенно в свете наличия напротив меня двухметрового квадратного дяди, отца одной из девушек, которых по случаю записали мне в подруги. Против девушек я не возражал. Но тут как в фильме: приходи ночью в поле на сеновал для большой чистой любви: Девушки пришли, но с кузнецом… Кстати, зачем вообще их позвали?

Молчание затянулось. Эльза переглядывалась с Мариной, а Кирилл Петрович с тех пор, как не смог сломать мне запястье рукопожатием, продолжал пытаться просверлить во мне дырку глазами.

– Пап, эта коробка не откроется, если смотреть на неё так долго. – не выдержала Марина.

– Какая коробка? – удивлённо посмотрел на девушку я.

– Черепная, – хитро улыбнулась шатенка, прежде чем засунуть ложечку с мороженным в рот.

– Да я не… – мужчина смущённо отвёл глаза и махнул рукой. – Просто не умею выражать благодарность незнакомым подросткам, ясно? Ты, Денис, извини, если что не так. С некоторых пор не люблю вашего брата. Но тебе за то, что вступился за девочек очень благодарен. Ты даже представить не можешь, как сильно.

– Не за что. – перевожу взгляд на повеселевших дам. – Лёха хоть извинился?

Погрустнели.

– Да, звонил. Из своей учебки. Говорил, что ему всё преподнесли по-другому. Но больше о тебе спрашивал. Ты же «вне зоны доступа».

Точно!

Выложил на стол оба мобильника. Разбитый и служебный. Попытался прямо там поменять сим-карты Засада. Тот, который мне дали для связи ФСБ-шники был оборудован уже занятым одним слотом под сим-карту, который, к тому же, не подходил для моей. Засада. Запишем покупку новой трубки, второй за две недели, в ту же копилку, что и ремонт машины.

– Потом узнаю, кто у нас ещё такой языкастый. – проговорил я, убирая гаджеты туда, откуда достал.

– Меня позови, как выяснишь. – тут же попросил омоновец.

– Если получится.

– Тебе нужен новый телефон? – всё-таки спросил отец Марины. – Давай я оплачу покупку нового? Хотя бы так тебя отблагодарю.

– О, да ладно вам. – запротестовал я. – Я сделал то, что должен. И то, что не должен был, так что не надо меня поощрять. А телефон всё-таки вещь не дешёвая.

– Куда дешевле внепланового переезда двух молодых девушек, – буркнул мужчина.

– Вы хотели уехать? – почти не удивился я. Но немного расстроился. Всё-таки Эльза и Марина из всего моего небогатого опыта общения с противоположным полом выделялись адекватностью что ли.

– Хотели, – подтвердил Кирилл Петрович. – Сергей, отец Эльзы, как только ты привёз девочек домой, рассказал, что у них была истерика. Много слёз, пакование чемоданов… За ночь еле успокоились.

Мужчина тяжело вздохнул.

– Больше не хотим, – надулась Эльза.

– Вот как? – левая бровь самопроизвольно поползла вверх.

– Ты не поймёшь, Денис. Там в Центре, когда пришли эти… Мы как будто снова попали в тот дом… Такое бессилие… всё как в тумане. И Лёша молчит, пока эти нас под столькими взглядами обзывают и хотят забрать… Даже не обидно… просто… это как будто мир рухнул и как раньше уже не будет… – губы Марины задрожали, в уголках глаз скопились капельки слёз. Эльза болезненно скривилась и отвернулась.

– Ну-ну, детка, не надо это вспоминать… Всё позади, они все уже наказаны… – отец накрыл ладонь дочери своей и слегка стиснул. Марина кивнула и промокнула глаза салфеткой.

– А как немного успокоились, подумали хорошенько и поняли, что от слухов нам уже никуда не деться. Их придётся пережить, – продолжила с тяжёлым вздохом Марина.

– Ага. Вот только здесь есть хотя бы один человек, который вступился за нас даже их услышав, – закончила Эльза. – А такие, как Синицын – они везде будут.

Ах да, надо же ещё и этот момент прояснить.

– Кстати, насчёт Синицына. – не к ночи будь он помянут. – Я слышал, он в тот же вечер в аварию попал.

– Да, нам тоже так сказали. – подтвердила Эльза, Марина согласно кивнула.

– И что рассказали? – вопрос не праздный. Бумагами-то меня Марьянов снабдил на все случаи жизни, но вот как преподнесли информацию моему окружению – вопрос так и остался открытым.

– Что надо – то и рассказали. – вклинился отец Марины. – Гнал больше сотни и влетел в столб. В машине куча битых бутылок. Даже тормозного следа нет. Удар, пожар – четверо наглухо. Никто ж ещё и не пристёгивается. Правда… не помогло бы… Когда скорая со спасателями приехали, там уже всё догорало.

– Нам фотки с аварии показывали. – передёрнулась от воспоминаний Эльза.

– И видео с места ДТП… – дополнила Марина.

Ага, из двух разных мест. Оговорочка по Фрейду.

– Марина. – тоже не оставил это без внимания Кирилл Петрович. – Язык твой – враг твой…

– Да ладно тебе, пап, все тут взрослые люди… – закатила глаза девушка.

– Не ладно! Всякому слову своё место и своё время, всю жизнь тебя этому учу и всё никак… А вообще, Денис, и мне и девочкам показали всё, что нужно, чтобы понимать, с кем придётся иметь дело. – нахмурился глава семейства. – И как по мне, твоей вины в случившемся нет. Как я и сказал Марьянову – ты просто меня опередил.

– … – задумчиво потупился я. – Я пытался держаться от девочек подальше. Знал, что могу быть для них опасен. И для окружающих. Как оказалось – не зря боялся.

– Жизнь вообще штука опасная. Главное, что ты действительно осознал, что натворил. Осознал ведь?

– Угу. – понуро киваю. Да уж, осознал так осознал. Как говорится: лучше поздно, чем никогда. Вот только моё поздно – это заметённые под ковёр четыре трупа и, как следствие из того – строгий ошейник со стороны силовых структур.

– Верю. Поэтому и надеюсь, что вы трое сможете друг о друге позаботиться. Вы ведь уже успели подружится? – ободряюще улыбнулся офицер.

– Да!

– Да! – хором и очень быстро подтвердили девушки.

– Наверное. – неуверенно улыбнулся я такому единодушию. – Просто… я ведь однажды могу и не вернуться.

– А ты возвращайся. Делов-то? – улыбнулся Кирилл Петрович, но вышло как-то кривовато. Понимающе.

* * *

Расстались мы довольно неплохо. На стоянке расселись по машинам и разъехались по своим делам, предварительно договорившись погулять завтра, если ФСБ-шники не придумают ничего нового и оригинального.

А с утра случилось то, что в нашем мире было неизбежно. Я купил-таки телефон и вставил СИМ-карту. Боги, как оно рвануло! Сто сорок шесть пропущенных! Откуда⁈ От кого⁈ Да я так много даже от разъярённой матери при жизни не получал!

Лёха – двадцать восемь. Наверняка каждую свободную минуту названивал.

Сильвестр Рудольфович – восемь. По ходу раз в день проверяет свои инвестиции. Надо будет встретиться и выложить то, что не сдал правоохранительным органам. Ну и заодно прояснить текущую ситуацию. Вполне возможно, что нашему недолгому партнёрству пришёл конец.

Восемнадцать – Эльза.

Двадцать два – Марина. Неожиданно, она, вроде как в целом потише Эльки будет. Но тут уже не актуально, со вчера они мне не беспокоили, а об остальном уже поговорили.

Ещё двадцать шесть – точно спам. Левые номера из далёких регионов, эти сразу в топку. Остальное – московские коды. Притом половина с одного номера и его было легко узнать. Единственный забитый в памяти номер телефона принадлежал Марьянову. Ну или той службе, через которую я на него попадаю.

В сообщениях тоже был полнейший кавардак. Опять Лёха, Эльза и Марина хотят добавить меня в друзья, опять Марьянов с требованиями немедленно выйти на связь… старые, так что пусть. О, чат-группа, стихийно созданная кем-то из одноклассниц. Оповещают о дате похорон Синицына, хором вспоминают, какой он был светлый и добрый мальчик… Кто там автор группы? Павлова? Не та ли это Павлова, которую Синицын как-то между делом за волосы о парту приложил? А ещё она вещи из сумки постоянно с его подачи по всему классу собирала… Эх, хороший мальчик Синицын… О покойниках либо хорошо, либо… В общем, на похороны не пойду. Не хочу объяснять его родителям, почему харкнул на гроб этого закатившегося на веки солнышка.

Всё-таки позвонил Лёхе. У него всё нормально, усиленно занимается в школе полиции. Скоро вернётся уже при оружии и будет бдеть. Скорее всего надо мной. Сам попросился, но там видно будет. Извинялся, что пришлось всё рассказать. К его чести, раскололся он только после того, как ему показали видео и пригрозили, что устроят на меня королевское сафари с автоматами и спецназом.

Долбаное видео. Попросить что ли Марьянова меня с оператором познакомить, шею пожать такому таланту?

Пока всё разгрёб и всем позвонил – настал обед, а я задрался так, как ни разу ни в одном данже… Ибо самый страшный босс для геймера-затворника вроде меня – это социалка: сохранений нет и трай почти всегда только один и чит-энжен не завезли. Ужас! Как в такое вообще люди играют⁈

Захотелось обратно в такой тихий спокойный и понятный данж, к какому-нибудь боссу-комменданту, где меня все просто хотят только убить. Сразу вспомнил, что не закупил воду и вкусняшки для Лии. Поехал отовариваться в продуктовый и сразу же получил звонок от Марьянова. Службист вежливо интересовался, куда я лыжи навострил. Пришлось каяться и клятвенно уверять, что я ни-ни. Поверили мне или нет – не знаю, но привет от большого брата был закономерный. Доверяй, но проверяй.

В свою очередь поинтересовался, как проходит оценка трофеев? Проходит она бодро при содействии местных специалистов. А местные специалисты у нас – контора Сильвестра Рудольфовича. Совпадение? Ага, щаз-з-з-з! У него там было всё схвачено ещё до приезда московских, так что и теперь всё вряд ли поменяется. Позвоню ему вечером, поинтересуюсь здоровьем, напрошусь в гости, узнать, как в дальнейшем поведёт себя наш маленький бизнес. В общем, товар на оценке, а мне сразу же после окончания звонка капнуло на карту что-то около двух миллионов «Зачисление зарплаты». Чистыми. Какой это процент от реальной стоимости – тайна покрытая мраком, но, прикола ради, потребую оценочную опись со всеми удержаниями. Интересно же!

За сим аврал вроде бы утих, оставив после себя в моих неокрепших детских мозгах выжженное пепелище и я-таки смог созвониться с девушками дабы обсудить планы на вечер. Планов было не то чтобы много. Меня вновь пригласили на ужин, потому как мало мне было благодарностей от отца Марины, родителям Эльзы тоже захотелось себя проявить. И я хотел было отморозиться от сомнительной перспективы опять быть в центре внимания, но ударный аргумент в виде «настоящего» шницеля с бобами не оставил от моей нравственной позиции камня на камне.

Так что оставшийся световой день я провёл в очень дружеских объятиях семейства Шварц, поедая свинину с лопатки и слушая в свою честь хвалебные тосты. Которые прервало сообщение от Марьянова с настоятельным советом включить телевизор. Что мы и сделали, разместившись в просторной гостиной.

– Дорогие сограждане. – вкрадчиво произнёс самый узнаваемый человек в стране на фоне государственного флага. – Нашу страну постигла неизвестная и непонятная беда. Более того, эта, не побоюсь этого слова эпидемия, захлестнула весь мир. Везде, где есть люди были замечены следы этого неопределяемого наукой явления. По всему миру льётся кровь и гибнут мирные, ни в чём не повинные жители – Президент посмотрел на камеру так, будто бы смотрел с экранов в глаза каждому человеку. – Мы не знаем, причин этого явления, не знаем, что вызывает этот психоз, но мы денно и нощно работаем над тем, чтобы для начала хоть как-то понять в чём дело. Сразу скажу – это будет не быстро. И нам всем придётся тяжело. Но знайте, все меры, что мы предприняли, были приняты исключительно ради вашей безопасности. Так что от себя лично и от имени всех, кто работает над алгоритмами решения возникшей беды прошу вас, дорогие граждане, не игнорировать комендантский час. Избегать скоплений незнакомых людей на улицах, не ходить в одиночестве по безлюдным местам и более благоразумно относиться к вопросам личной безопасности. – мужчина перевёл дыхание и продолжил. – В настоящее время доподлинно известно, что это не вирус и не бактерия. Очагов заражения нет и причина возникновения психоза кроется в психике и окружении жертв. Кто-то даже обвиняет во всём случившемся компьютерные игры. Умоляю не делать столь поспешных выводов. Причины, как всегда глубже, а необдуманные решения повлекут за собой только новые жертвы. Будьте бдительны, но не преступайте закон, не паникуйте понапрасну и сохраняйте спокойствие. Дополнительных карантинных мероприятий проводиться не будет. Обещаю, мы в кратчайшие сроки восстановим порядок, – очередная пауза на глоток воды. – Теперь, я обращаюсь непосредственно к тем, кто стал жертвой психоза и сейчас находится в смятении. Первое и самое важное! Вы всё ещё граждане Российской Федерации! Со всеми вытекающими из этого последствиями. Никто никогда не проведёт между вами и остальными людьми никаких разграничительных линий! И ответственность перед обществом у вас не изменится. В том числе и уголовная.т Так что прошу вас проявить благоразумие и не совершать вещей, о которых вы впоследствии пожалеете. Вам сейчас более, чем всем остальным нужна помощь и государство вам её предоставит! Добровольно придите в ближайшее отделение полиции, в больницу, или администрацию. Расскажите о своей проблеме и вам сразу же окажут психологическую помощь. Или же воспользуйтесь телефонами горячей линии, которые видите сейчас у себя на экранах. Пока что мы не можем остановить то, что с вами происходит, но у нас уже есть сборник рекомендаций для того, чтобы вы выжили там, куда вам против воли приходится идти.

– И последнее, – продолжил президент после продолжительной паузы. – Я бы хотел сказать всем, кто отдался безумию: Остановитесь. Сейчас. И сдайтесь. В противном случае вас остановят самым радикальным способом.

Бронированный телефон зазвонил практически сразу.

– Смотрел обращение? – без приветствия осведомился Марьянов.

– От и до. – подтвердил я, выходя во двор.

– Это благодаря тебе. Президент в курсе твоей ситуации и одобрил моё решение. Так что пока мы сотрудничаем – ты чист и работаешь на правительство.

– Во как! – удивился я. – Только обращение какое-то… неуверенное.

– У других и того нет. Вся Европа гудит, что это наше психотропное оружие. Тут главное показать, что мы знаем о проблеме и работаем над решением. Теперь у нас будет немного времени на вычисление и сортировку вашего брата.

– С последующей тотальной зачисткой? – скривился я.

– Этот вопрос пока тоже отложен. Опять же благодаря найденным тобой ценностям. – фыркнул Марьянов на другом конце связи. – Сам слышал, как один из министров распинался про «новую нефть».

– Это он типа про то, что мы будем, дохнуть за мародёрку, а они продавать найденное на международной арене? – скривился я.

– Идиотов хватает везде, но конкретно эта идея охладила много горячих голов. Предложение о тотальных зачистках звучало уж слишком часто.

– Я понял. – скривился я.

– Когда отправляешься?

– Наверное, завтра. Куда и во сколько прибыть?

– Созвонимся с утра. От нас нужно какое-то снабжение?

– Было бы неплохо если бы мне дали парочку хорошо укомплектованных аптечек. – раз уж я официально на госслужбе.

– Хорошо. У тебя всё? Тогда до связи.

Телефон отключился, а я поднял глаза на вышедших вслед за мной и старающихся лишний раз не шуметь девушек.

– Ну вот, – криво улыбнулся я Эльзе и Марине. – Проблема определена, теперь её будут решать.