Текст книги "Марк Агриппа (СИ)"

Автор книги: Пантелей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава десятая

Фраат Пятый в сопровождении Гвардейского Легата приехал в Марцеллу-Месопотамику, чтобы согласовать с римлянами свои индийские планы. Почти год минул с окончания гражданской войны в Парфянском царстве, и этого времени он даром не терял. Нарушив все мыслимые традиции, он лично съездил с посольством в Бактрийское царство, уговорив молодого царя Кадфиза на совместный поход. Именно уговорил, хоть формально Бактрия и являлась зависимым от Парфии государством, но гражданская война эту зависимость сильно ослабила. Царь молодой, горячий, такого лучше на виду держать, а всего то и надо чуть-чуть уважить дикаря. Кадфиз оценил оказанную ему почесть по достоинству и согласился на все предложения Фраата. Особенно его очаровал Гвардейский Легат рассказом о взятии Суз, где ему достался отличный гарем.

Теперь он приехал согласовать свои планы с римским наместником Востока, старым знакомым, бывшим легатом Шестого Железного Марком Корнелием Цеком, но неожиданно встретил самого Друза Германика. Фраат поприсутствовал при инспекциях семи новых легионов, и вручении им легионных Орлов. Ещё немного, и из Индии нам бы не досталось ни крошки, думал тогда Фраат, да чего там Индии, Парфии бы уже не было. Он всячески выражал своему императору вечную признательность и готовность услужить, но Друз остался равнодушен. Союзники ему были не нужны, Друз решал две задачи – развлечь себя, и обкатать новые легионы. В этих планах Фраату просто не было места, оккупировать Индию Друз Германик пока не собирался, просто пройти всю Индию с запада на восток, моча врагов и соблазняя красавиц, даже добыча постольку-поскольку. Но видать физиономия у Фраата была совсем кислая, и благодетель милостиво разрешил ему разграбить Самарканд.

– Добычу можешь оставить себе, а пленных отправишь к Агриппе. Постарайся собрать побольше молодых женщин, наверняка Агриппа об этом не подумал. Вулканово зелье бери по потребности, Цека я предупредил.

При встрече с главным жрецом ромеев Мао Ли запираться не стал, рассказал и о себе, и о поручении своего Императора Сяоай Ди. Великий Понтифик пообещал помочь его горю, хоть сам он с его слов посольствами не распоряжался, но представить его выше готов был посодействовать. Пока Мао Ли переселили в "Таверну первого класса Центр Вселенной" за счёт принимающей стороны. До чего же милые и радушные у них религиозные служители, думал Мао Ли рассматривая свой роскошный трёхкомнатный номер, с позолоченной ванной, из личного фонда Великого Понтифика. Взамен за услугу, добрейшей души Луций Агенобарб попросил поучить ханьскому языку нескольких человек, языку, культуре, ну и вообще всему, что должен знать образованный ханец. Так его учениками стали семь человек, которые уже раньше учили ханьский у какого-то едва грамотного моряка или капитана, это Мао Ли определил легко, как и то, что его империей здесь уже давно и пристально интересуются. И вот наконец, его принял сам Мессия ромеев Марк Випсаний Агриппа.

– Рим отправит посольство в Империю Хань, ты уже учишь его персонал, твои ученики будут переводчиками и консультантами у нашего Посла, научи их не только языку, но и правильным манерам и традиционным церемониям. Это поможет нам легче найти взаимопонимание с твоим Императором. После Триумфа Тиберия Британика, мы все вместе отправимся в Сталинград, где и проведём зиму. А к весне надеюсь и посольские подучатся. Ты согласен?

– Благодарю тебя, Божественный Император. Это большая честь для меня.

Мао Ли общался с Марком Агриппой с тем же почтением, что и с собственным Императором. Агриппа это почуствовал, но присёк.

– Согласно нашей Вере ты тоже божественный, посол Мао Ли. Мы все потомки Марса-Отца, и ты, и я, и твой Император.

Получив голубиную эстафету о выступлении Четвёртого Скифского, Друз на месяц задержал вторжение в Индию, всё-таки об этом его попросил сам Марк Агриппа. В ожидании Луция Антония, он каждый день гонял новые легионы в отработке слаживания и взаимодействия, одновременно обучая своего побратима. Обучал всему, от уставов гарнизонной и караульной службы, до достаточно тонких материй духа.

– Они ещё не настоящие легионы, новое оружие пока не заслужили…

Друз объяснял своему ученику, почему в Индию должны пойти легионы с примитивными пиллумами, вместо отличных дробовиков, которых достаточно накоплено в арсенале Марцеллы-Германики.

– …В Британии войны толком не было, мужиков согнали в кучу и повязали, на этом легион своего Гения не заслужит, им нужна настоящая война. А новые из Дакии совсем салаги, я их все три одним Девятым Триумфальным легко разгоню…

В строю Девятого Триумфального раджа Шатругна уже бился, аналогии понимал отлично.

– …Есть у нас такой легион, Двадцать Второй Дейотаров, всё время только мятежи подавлял, вот и выросло, что выросло, невозможно туда нормального легата назначить, никто не соглашается. По вашему – карму портить не хотят, а по мне, так у легиона Гений дерьмовый, не заслужили они хорошего. Гения нужно ЗАСЛУЖИТЬ, ты понимаешь меня? А как они его с дробовиками заслужат? Раз уж я сам этим легионам Орлов вручил, не дай Марс из них Дейотаров вырастить, позор на века. Мы с тобой не Индию грабить идём, мы готовим для Индии новых кштариев.

Шатругна восхитился грандиозностью задачи, он почтительно склонился, хоть Друз этого и не любил.

– Да мой Император, я всё понял.

По уже сложившейся традиции, перед Триумфом Тиберия Британика, была выпущена книга "Аннексия Британии". Удивить римлян было уже трудно, но эта книга вызвала интерес необычностью подхода Тиберия Британика, даже не к войне, а к миру после неё. Ведь судя из рапортов, он заранее готовился именно к миру, война была лишь одним из инструментов этой подготовки. В тавернах не утихали споры ветеранов, кто более гениален – Друз, Тиберий, или Максим, но всех пока примиряла фигура Агриппы. Все трое птенцы гнезда его. Золотой век в любом случае уже наступил.

По новому, принятому в марте закону о ветеранах, отслужившие легионеры имели право на выбор – достаточно обширные земельные владения, или тоже вполне достаточная пенсия, выплачиваемая ежемесячно. Не удивительно, что многие ветераны предпочли пенсию. Становиться землевладельцами далеко не у всех было желание. Куда лучше с ежемесячно гарантированными богами в Риме оттягиваться, чем скотов выпасать где-то в Британии, или пережигать уголь Германии. Выгодно, конечно, но… Все люди разные, хватало и тех, и других. За последние пару лет, население Рима обновилось больше, чем на половину. Многих городских жителей поманили возможности новых земель, и особенно налоговые льготы, столь подробно освещаемые в Правде. Их место постепенно занимали ветераны героических легионов, отслужившие свой срок, и получившие пенсию вместо надела.

– Друз лучший!

– Максим лучший!

– Тиберий лучший!

До драк пока не доходило, по традиции чмырили лишь отставников Дейотарова.

На триумф своему любимому брату, Друз Германик отправил целую индийскую армию, вместе с сорока боевыми слонами. Подарок побратима раджи, который пожертвовал часть своего войска на благое дело – порадовать своего обожаемого Императора. Среди кельтов тоже нашлось не мало истинных кштариев, которые предпочли возможность быстрой смерти с мечом в руках, долгой жизни на лесоповале, или углежоге. Игры получились на славу. Германику было жаль слоников, жаль потерянного времени, даже этих отморозков было немного жаль, но приходилось терпеть и делать счастливую физиономию, при каждом восторженном вскрике толпы. Опять было огорожено Марсово поле, такие армии ни один амфитеатр вместить не мог. В окончание последнего дня Игр, Германик с удивлением понял, что в своих чуствах уже не одинок.

– Отмучились, Слава Марсу! Надеюсь, я в последний раз это видел.

Поздравил Гай Меценат своего друга Марка Агриппу.

– Тише, Гай. Я тебя услышу и на два тона ниже, остальным этого не надо…

Анриппа внушающе глянул на своего друга, и добавил шопотом.

– …И правда отмучились. Никогда бы не подумал…

В Хатре, Четвёртый Скифский задержался на неделю. Легат Третьего Гальского упросил Луция Антония поделиться опытом обращения с дробовиками. Присланный из Марцеллы-Германики специалист был обычным ремесленником, как стрелять он показал, а как на войне применять – сами решайте. Прислали конечно и новые уставы, но опыт, который уже был у Четвёртого Скифского дорогого стоил.

– Всё, что попросишь – верблюдов сколько хочешь, в лупанариях для твоих парней бесплатное обслуживание, ну чего ещё, Луций?

Как не торопился Луций Антоний, пришлось уступить. Ребята о его предложениях уже знают, эта хитрая сволочь специально пустила слухи, теперь обид будет…

– Ровно неделю. Мои центурионы как раз проинспектируют тот гарем, который ты тут конфисковал. Он ведь до сих пор здесь, правда Гай?

Договорились. Действительно успевали, недельку передохнуть будет только на пользу, тем более, что условия Четвёртому Скифскому создали для этого действительно сказочные. Пока легионы стреляли-отдыхали, в Хатру приехал Публий Квинтиллий Вар, он тоже решил на денёк задержаться. Путь его лежал в Сталинград, и хоть он очень торопился проскочить Кавказ до снегопадов, одним днём решил рискнуть. Луций его успокоил.

– Конной алой ты запросто успеешь. Дорога тихая, всех бандитов мы по пути сюда распугали, их остатки армяне сейчас отлавливают. Отдохни Публий, и ребятам дай, Гай Пелон всех угощает. Ведь правда, Гай?

После своего Триумфа Тиберий категорически отказался стать Принцепсом Сената, Максиму была твёрдо обещана свобода, и Агриипа оказался в неудобном положении.

– Луций, тебе придётся возглавить Сенат. Придётся, Луций!

Агриппе пришлось надавить, Луций Агенобарб было вскинулся, но протест выразить не успел.

– Хоть ты меня не доводи, как эти хреновы триумфаторы. Я ДОЛЖЕН быть в Сталинграде, а Рим оставить, кроме тебя, не на кого. Ты справишься, Луций Агенобарб.

Так в римском Сенате в очередной раз сменился Принцепс, удивления это ни у кого не вызвало, привыкли уже.

– Шестую когорту пытались аланы атаковать, под тысячу конных, и в степи застали…

Луций Антоний сделал паузу, будто внезапно о чём-то задумался, Друз не выдержал.

– И что?

– А все там и остались, вместе с лошадьми. Просто гора мяса. Половина парней блевала, а они у меня бывалые.

Луций Антоний довёл наконец свой Четвёртый Скифский до Марцеллы-Месопотамики, где уже изнывал от нетерпения командующий индийской армией. Друз призадумался над его рассказом – аланы отличные воины, и не приведи Марс им в таком соотношении попасться в поле всего одной когорте. Раньше, не преведи, до дробовиков… Действительно, как на оленей охотиться… Командарм ткнул пальцем в карту.

– Вот тут вы будете строить город. Назови его, как захочется. Это приказ.

Забегая вперёд расскажу, что обозлённый Луций Антоний приказ выполнил буквально, и долгие годы потом город в устье Инда так и назывался – Как Захочется. Он шёл, нет, буквально бежал воевать в Индии. ВОЕВАТЬ, а не строить. Ну что за несчастная у него судьба? Это было так обидно, что Луций чуть не плакал, но подчиниться он был вынужден.

Сразу после сезона дождей, тамильский раджа с невыговариваемым именем, как и договаривался с Друзом и Шатругной, ударил по мятежникам с юга, и осадил Амаравати. Хоть у него и был запас вулканова зелья, но торопиться со штурмом он не стал, действовал строго по согласованному графику.

– Мы пришли раньше на три недели. Пошарьтесь пока по окресностям, нам потребуется много слонов и носильщиков.

В ноябре римские легионы вышли к Тихому океану. Это сделал Девятнадцатый Германский, высадившись на острове Сингапур. Сопротивляться римлянам никто и не подумал, слухи об их устрашающей мощи уже разнеслись до самого Китая. Легат Девятнадцатого действовал по уже привычной и дважды опробованной схеме – всем покидающим остров компенсация, с остальных присяга. Лагерь поставили сразу на месте Форума будущего города, и начали продажу вымпелов. Индийский океан стал внутренним морем Рима, хоть пока и не плотно контролируемым. Маловато было пока фрегатов, ну да лиха беда начало.

Публий Квинтиллий Вар успел прибыть в Сталинград до снега. Агриппы ещё не было, тот должен был прибыть по льду с санным обозом, в курс дела, Вара вводил Гермоген.

– …первое с чего начали – это прокатный стан, чтобы настоящие рельсы делать, стальные и катанные. Реки тут по полгода замёрзшие, без железных дорог никуда. Отсюда их во все стороны и начнём укладывать. Вот я этим и занимаюсь, а военные вопросы мне не докладывают. Вроде всё тихо.

– Ладно, разберёмся. Лёд на Меотиде[6]6
  античное название Азовского моря


[Закрыть] ещё не скоро намёрзнет, время есть.

Вникал в дела Публий Вар с огромным удовольствем, перебирал чертежи, посещал стройплощадки, читал о достижениях науки, во всём был виден колоссальный прогресс. За полтора года его скитаний, все отрасли сделали такой широкий шаг вперёд, что это было удивительно даже Вару. Дёйствительно, Агриппа прав, ещё пару лет, и я отстал бы навсегда – нужно срочно нагонять. Публий Квинтиллий Вар что называется засучил рукава, и к приезду Агриппы был уже полностью в теме.

Надёжный лёд встал в первых числах декабря, и к новому году Агриппа с Германиком наконец добрались до дома. Именно так они оба и считали. Домом Сталинграду предстояло стать и для Гая Мецената с Октавией, и для Публия Вара. Он должен был стать четвёртым, получившим полный доступ к тайне Феномена. Раместились все с комфортом, хоть и во временных строениях из ошкуренных круглых брёвен. Необычность постройки заинтересовала Октавию, она полюбовалась, погладила стык сруба, и спросила у Марка Агриппы.

– Сам придумал?

– Сам. Как и ты вязать. Ладно, Вар, слушай.

Агриппа неторопливо начал рассказывать, изредка поправляемый Гаем Меценатом и Октавией, Германик молча ими любовался. Так, попивая чаёк, Публий Вар и узнал все приключения Феномена Германика, в том числе и историю с кончиной Августов. Впрочем, на это ему было наплевать. Свой первый вопрос он адресовал Германику.

– Значит нет никаких богов?

Германик пожал плечами.

– Этого я гарантировать не могу. Откуда то же ВСЁ взялось. Теория большого взрыва, на мой взгляд, лишь чуть менее фантастична.

Вар понимающе ухмыльнулся.

– Взорвать тоже кто-то должен был. Ладно, а почему вы вдруг решили мне всё рассказать?

Ответил ему Марк Агриппа.

– Ты возглавишь Партию после меня Публий. Мы решили так все вместе, как и то, что начинать готовиться тебе нужно уже сейчас.

Взгляд Публия Вара наполнился тоской.

– Меня не примут.

– Сейчас не примут, но помирать я пока не собираюсь, Публий Вар. Время у нас есть.

Замёрзшее море вызвало у Мао Ли благоговейный трепет, ему показалось, что его заморозил своей волей Мессия ромеев. Причём не колдовстром, а именно волей – приказал и замёрзло. Друг Никодим, который тоже стал его учеником, не возражал.

– Может и приказал. Какие у них с Нептуном дела никто не знает, просит он его, или приказывает.

Сталинград оказался совсем новым городом, буквально полгода назад основанным, но он уже был просто гигантским, чтобы преодолеть его из конца в конец поторебовался целый дневной переход, вышли ещё затемно, пришли уже затемно, и всю дорогу при этом подгоняли лошадок. Город пока вытянулся единственной улицей вдоль чугунки, но ханьский посол не сомневался в словах друга Никодима – здесь будет столица Мира, и мы видим её рождение.

Под ханьское посольство, а Мао Ли уже признали официальным послом, ему выделили огромный бревенчатый двухэтажный дворец, в очередной раз удивив разнообразием своей архитектуры. Никодим признал, что сам впервые видит такое строительство, но нашёл его хоть и непривычным, но достаточно удобным. И главное тёплым, после традиционных и привычных Херсонесских домусов, где они в ожидании отпрвки стучали зубами грея руки у жаровен, в деревянных домусах было тепло как летом.

В конце декабря Друз Германик с семью легионами и двадцатью тысячами лучших людей княжества Маратхи осадил Мохенджо-Даро. Рассмотерев древний город в подзорную трубу, командуюший повернулся своему воспитаннику, по совместительству начальнику артиллерии и главному взрывотехнику, Гаю Випсаниану, тот тоже уже насмотрелся.

– Какие красивые ворота, настоящий шедевр. А ведь это уже наш город. Разбей стену, Гай.

Город взяли за три дня, два выбирали лучшее место, а на третий артиллерия за пару часов сделала приличный пролом в стене, и в город когорта за когортой поползли черепахи римских миротворцев. Варварское происхождение легионов ничего не значило, раз Орлов получили, значит римские. К вечеру сопротивление в городе было подавлено, начался арест богов.

– Мы называем это эвокация[7]7
  в Древнем Риме религиозный обряд, посредством которого во время войны призывали богов-покровителей неприятельского города на свою сторону


[Закрыть]…

Объяснял своему другу тонкие материи Друз Германик.

– …все эти боги теперь будут служить Риму. Их не обидят, брат. Луций Антоний уже строит для них новый дом. Для того мы взяли столько твоих людей, пусть грузят и везут в лагерь Четвёртого Скифского. Объясни им всё сам.

Древний римский обычай эвокации чужих богов впечатлил Шатругну, арестовать богов и заставить их служить себе – такое могущество было недоступно пониманию обычного кштария, но в словах своего Императора он нисколько не усомнился.

– Всё объясню. Погрузят и отвезут со всем возможным почтением. Что будем делать с городом?

– Ничего. Отправляй богов и двигаем дальше.

Теперь с Германиком больше всех занимался Публий Вар. Вар был скорее скептиком, чем оптимистом, потому в спорах о будущем занял позицию Германика и Гая Мецената – гражданская война начнётся сразу после смерти Агриппы. Они сидели в одном из учебных классов одного из корпусов суворовского училища, только что закончился урок изначального. Дети Партии строем отправились на обед, а наши герои продолжили бесконечный разговор о злободневном.

– Гадать, в какой всё конфигурации начнётся, сейчас бесполезно, да и неважно это на самом деле. Просто надо готовиться победить кого угодно. Это вполне реально, и я знаю, как это сделать. Не знаю другого, как сделать так, чтобы после уже НАШЕЙ смерти всё не развалилось. Одна надежда, на этих…

Германик посмотрел через окно на уходящую колонну подростков. Где-то среди них был и Луций Випсаниан, один из сыновей Марка Агриппы и сыновья окрестных вождей, взятые в заложники.

– С этим обучением Гай Меценат здорово придумал, хоть я и не сразу задумку оценил. Сакральный язык, сакральные знания, это действительно может их сплотить в монолит. У этих ребят не будет интересов в этом мире, они уже сейчас все как один мечтают быть космонавтами и покорять Туманность Андромеды. Может у них что-то и получится.

С книгами на изначальном получилась довольно интересная история. Гай Меценат раздобыл где-то кельтского друида, самого настоящего гипнотизёра. Теперь процедура надиктовывания происходила следующим образом – Германик начинал диктовать очередной текст, и погружался в сон не прерывая рассказа, а пара специально обученных стенографистов вели дублированную запись. Теперь работа у Феномена не прерывалась даже ночью.

Луций Агенобарб подвёл в Сенате итоги года. Германия по Одер стала Сенатской провинцией, в Нашем море[8]8
  Mare Nostrum (лат.– название Средиземного моря у древних римлян.


[Закрыть] не было зафиксированно ни одного случая пиратства, в Риме полным ходом идёт реконструкция, непобедимые легионы встали в Индии и на Волге, и это всего за один год. Результаты были признаны впечатляющими, все магистраты получили благодарность Сената, в том числе и Маробод с Комосиком. Их на следующий год избрали трибуном и консулом, при чём Комосик назначался консулом на весь срок посольства в Ханьскую Империю, которое ему и предстояло возглавить.

– Нет, мы своих этому даже учить не будем, строем воевать им не придётся. Это уже сейчас невозможно, хотя на вооружении всего лишь дробовики. Вот сам представь, гражданская война и пошёл легион на легион. Если как раньше когортами в плотном строю – взаимоуничтожение гарантировано.

Марк Агриппа, Публий Вар и Германик обсуждали программу обучения суворовцев.

– Ты ведь говорил с Луцием, сам рассказывал – опытные легионеры блевали.

Вар кивнул.

– Я с тем центурионом сам успел пообщаться. Он говорит – до сих пор от воспоминаний подташнивает. Да, легион на легион… Такого даже представлять не хочется.

– Вот. А пулемётная рота, окопавшаяся на подходящей высотке, вон, хоть на Мамаевом кургане, так перемелет ВСЕ легионы. Лишь бы воды и патронов хватило.

Помолчали. Видимо каждый представил себе эту картину. Тяжело вздохнув, нарушил молчание Агриппа.

– Рота – это центурия?

– В общем да, но пулемётная меньше. А поставь пулемёты на обычные конные тачанки, так эта рота сама охотником станет. Наших ребят нужно учить совсем другому. Прежде, чем давать им в руки такую мощь, из них надо воспитать людей совсем нового типа. Этим прежде всего и надо озаботиться.

Агриппа опять вздохнул.

– И когда эти пулемёты появятся?

Германик неопределённо пожал плечами.

– Лет через десять. Чуть раньше, чуть позже, ты ещё постреляешь.

Вар усмехнулся.

– Надеюсь, Друз успеет душу отвести. А летающие корабли?

– Смотря какие. Воздушный шар можем хоть сейчас сделать. Подниматься будет, но летать только ветру, разве что на верёвке – за степью наблюдать. Дирижабль тоже лет через десять, плюс-минус, а приемлимо надёжные самолёты где-то двадцать. Очень многое зависит от талантов здешних учёных, но пока развитие идёт даже быстрее, чем я сначала расчитывал. Так что и полетать успеешь.

Германик виновато улыбнулся Агриппе.

– Уверен, что тебе понравится. Утром здесь взлетели – вечером уже в Риме.

Агриппа третий раз вздохнул.

– В Риме и с пулемётами. Ты прав, детей надо воспитывать совсем по другому.

– Римляне на севере, на западе и на юге, а с востока непроходимые горы. Мы даже сбежать не сможем.

Фраат Пятый, царь Парфии, вернувшись из Марцеллы-Месопотамики объявил новой целью похода Самарканд. Кто-то робко попытался возразить.

– Скажите спасибо, что нам хоть это разрешили. Самарканд они и сами могли захватить, никуда бы он не делся. Вы все уже слышали о новом оружии римлян, я специально для этого брал с собой ваших доверенных людей.

Вожди знали. Демоновы ромеи теперь были, вместо и так достаточно убойных пиллумов, вооружены индивидуальными переносными огнебоями. Теперь шансов никаких, даже если их посреди пустыни застанешь, как когда-то армии Красса и Антония.

– Самарканд это подарок, и вы должны это ценить. Нас не только захватывают, хоть и могли бы давно, но и делают подарки. И мы исполним уговор с Друзом Германиком. Ослушавшиеся будут казнены по римским законам, вы все о них отлично знаете. Да, узбеки хорошие воины, но и мы не хуже, к тому же мы идём не с пустыми руками.

Друз подарил Гвардейскому Легату десять пушек и тысячу снарядов, после того, как Шатругна похвалил его умение биться фальксом[9]9
  длинный режущий и колющий меч у даков


[Закрыть]. Уважительно похвалил, сказал, что в настоящем бою шансы были бы равны, Друз впечатлился.

– У нас есть всё, чтобы одержать быструю и убедительную победу. Выходим в начале марта из Александрии-Арианы[10]10
  Герат – город на северо-западе Афганистана


[Закрыть].

– Нет, с Партией мы не поторопились, пусть люди привыкают к мысли, что ими правит Партия и это правильно. Потому и создать её из кого-то другого, в тот момент было невозможно, только правящий класс. Но нужную закладку мы сделали сразу.

– Ты имеешь в виду своих сыновей?

Переспросил Вар, подключившегося к беседе Мецената.

– Именно! Ты схватываешь всё на лету, совсем взрослый стал. Вот и представь Партию, в которую уже очень скоро вольются почти тридцать тысяч НАШИХ детей. Через десять лет они будут готовы занять ВСЕ магистраты, про армию вы уже говорили, там так много людей не понадобится. Это силища, сынок!

Меценат троллил Вара постоянно, поэтому ехидный тон он пропустил мимо ушей.

– В армии, при таких условиях, тысяч десять, больше точно не надо. Надо же всего два легиона…

– Правильно. Ещё тысяч десять во флот, остальные в магистраты и производство. Нам нужны учёные-исследователи и современные инженеры, и именно этому надо ребят учить. Пора разделять Римский Университет, к счастью для вас, я это учёл и уже подготовился.

Это была новость даже для Марка Агриппы.

– Ты не торопишься, Гай?

– А сколько мне осталось? Вот и я не знаю, может, как раз год. Народ я отобрал, с Гигином договорился.

– Плакал поди?

– Ты не поверишь, но нет. Такой пройдоха стал.

Вар среагировал машинально.

– С кем поведёшься…

Германик хмыкнул м тут же получил стимулом между лопаток.

– Тебе пора на урок музыки, неуч.

– Лет за двадцать всю Аравию засадим. Там селиться теперь запрещено, кого ловим – двадцать лет отработки на озеленении. До Африканского рога всех пиратов повыбили уже давно, с год спокойно, а насчёт юга не знаю ничего, там вроде вообще безлюдно.

Ирод Великий, Царь Иудеи и Аравии, провожал в Элате старого знакомого Максима Месопотамика в экспедицию на юг Африки. Ироду было чем похвастаться перед бывшим главнокомандующим армии умиротворения Иудеи, тот буквально не узнавал знакомые места. Опустевшее царство заселялось в основном шумными, но веселыми и законопослушными греками. Не мало было и переселенцев из Италии, привлечённых налоговыми льготами, и возможностями открывшимися для торговли с Индией. Строительство Храма Марса-Отца велось с опережением графика, на его строительство было задействовано более сорока тысяч человек.

– Ничего, людей наловим, места заселим. За этим и три легиона и везу, два оставлю где-нибудь посерединке, негров ловить и флот строить. Расцветёт южная Африка не хуже твоей Аравии.

Максиму Месопотамику не сиделось в Риме, Друз покорял Индию, и разговоры в Риме велись в основном об этом. Ах, Друз, ух, Друз! Максим почуствовал себя обделённым и буквально потребовал у Агриппы организации новой компании. Тот предложил Южную Африку, Партии были нужны алмазы для металлообрабатывающей промышленности, вот с них Месопотамик и должен был начать. А дальше двигайся на север, пока не надоест. Агриппа тоже устал от наездов ненасытных триумфаторов. Отослал с лёгким сердцем, бери три легиона из Британии и отвали с глаз долой.

– Хинной настойки обязательно запаси, без неё половина от лихорадки сляжет. Только ею в Индии говорят и спасаются. А ещё лучше лекарей индийских найми, они в этих делах отлично понимают. Там не только эта лихорадка может приключиться, а индийцы с радостью пойдут, их войной много согнало. На Храме четверть вольных – они. Работают лучше негров, а жрут меньше. Не пожалеешь.

Максим последовал совету товарища по Партии и здорово ему был благодарен впоследствии.

– Дело говоришь.

Под самый новый год возвратились в Назарет Иосиф и Мария, старый отец Марии умер на утро после Иерусалимского пожара, так ничего о нём и не узнав. Перед смертью он отдал свою дочь в жёны Иосифу, а ослик и Книга стали её приданным. О такой жене Иосиф и мечтать не мог, впрочем он вообще не планировал когда-либо жениться, по сугубо медицинским показаниям, но случилось так, как случилось. Старику Иаокиму деваться было некуда, никого больше рядом не оказалось.

В Антиохии они сказались греками, беженцами из Александрии, и неожиданно получили помощь. Их пристроили под крышу и даже кормили, хоть иногда и выгоняли на различные работы. Беженцев в столице Сирии скопилось очень много, и Иосиф далеко не сразу смог найти нормальную работу, но вскоре римляне захватили Месопотамию и через Антиохию пошёл основной поток Индийских товаров. В городе начался экономический бум, перепало и на долю Иосифа. Плотником он был надо признать неплохим, зарабатывал прилично, и уже начал подумывать о покупке своего угла, но к этому времени неуёмные ромеи вломились уже в саму Индию. В Антиохию помимо товаров попёрли сами индийцы, готовые работать чуть ли не за еду. Иосиф сунулся было в коммерцию, но ушлые греки его развели. Всё нажитое непосильным трудом Иосифа было вложено именно в тот корабль, который погиб при шторме. Греки божились Марсом-Отцом, и по бумагам всё сходилось, пришлось смириться.

В Иудее было попроще с работой, хоть и туда тоже пёрли эти бесконечные индусы, Царь Ирод затеял очень много общественных работ, никто не простаивал. Там строился новый Храм, добывалась нефть, опреснялась вода, озеленялась Аравия. Найдётся работа и для плотника, Иосиф решил вернуться, и новый год они с женой встретили ужк в его старой лачуге в Назарете.

– Завтра я отправлюсь в Кесарию, а ты обустраивайся. Всё будет хорошо.

Конец