Текст книги "Крыло зимы (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Здравствуй, – Джек пожевал нижнюю губу, собираясь с мыслями. – Я Джек. – Замолчал, не зная, что можно сказать, что правильнее будет сказать. Он коснулся пальцами правой ладони Баки. – Прости меня, пожалуйста, я знаю, что не должен здесь быть, но я так люблю его, понимаешь? Прости, но я не могу без него, умру, если он оставит меня. Я не хочу отбирать его, но и сам оставить не могу, прости.

Джек ткнулся лбом в ладонь Баки. И почувствовал, как на его затылок ложится вторая ладонь.

– Я тоже люблю его, – глухим голосом сказал Баки, не открывая глаз. – Может, это подружит нас, принц Джек?

Джек вздрогнул, поднял взгляд на безмятежное лицо Баки, но почему-то не спешил уходить, несмотря на то, что был застигнут врасплох. Он не знал, что ещё сказать супругу своего любовника, но и что тут скажешь? Он почти всё лето делил постель с Броком, влюбился так, что проще сердце вынуть, чем разлюбить и сейчас винился перед мужем того, кто был всем его миром.

– Прости, – прошептал Джек, ссутулился. – Я узнал о тебе почти сразу, но не мог не приходить, не мог не звать его к себе.

Рука Баки бессильно упала на постель. Он ненадолго открыл глаза и тяжело вздохнул.

– Любовь зла, стрелы ее – стрелы огненные, – медленно выговорил Баки. – Из-за меня порушилась вся жизнь Брока. Я ничего не могу дать ему, только забираю. Я люблю его. И ты люби. Брок того стоит.

– Сможешь, – горячо заверил Джек, сам не понимая откуда в нём столько злой решимости всё исправить. – Я помогу, ты поправишься. И мы… будем любить его вдвоём. Правильно?

Если быть совсем откровенным с самим собой, Джеку бы радоваться болезни Баки, продержать его рядом с Томасиной подольше, дать отмучаться, спокойно уйти за грань и остаться в жизни Брока единственным. Но это было неправильно, всё в душе Джека восставало от одной только мысли, что Брок потеряет того, ради кого жил последние годы, выкладываясь на максимум, ради кого глотал дерьмо этого мира, забыл про гордость и самого себя, и благодаря кому Джек узнал, каково это – любить.

– Ты поправишься, – тихо сказал Джек, поддавшись порыву, коснулся губами худой ладони.

Баки слабо сжал его пальцы и снова провалился в забытье.

Джек просидел рядом с Баки до самого рассвета и лишь когда небо на востоке начало светлеть, выскользнул из комнаты, вернулся к себе в спальню, откупорил бутылку настойки и, игнорируя стакан, выхлебал почти до половины.

Жизнь поворачивалась к нему странным боком, и он пока не знал, радоваться ли ему этому.

Брок проснулся поздно, когда солнце уже встало. Первым, что он увидел, открыв глаза, был пьющий с утра Джек.

– Милый, – сказал он. – Не рано ли ты начал?

Отмахиваться Джек не стал, да и сам понимал, что настойка всех бед не решит, но думалось, катая на языке травяную горечь, почему-то проще, не нужно было оглядываться на какие-то моральные нормы, алкоголь делал его свободнее. Главное – не увлекаться.

– Подумать надо было, – ответил Джек, допил последние капли и, поставив бутылку к ногам, откинулся на спинку кресла.

– Давай я умоюсь, – сказал Брок, – и будем думать вместе.

Он быстро ополоснул лицо, вымыл шею и грудь, оделся, заглянул к спящему Баки и вернулся к Джеку. Сел у его ног, прижался лбом к колену.

– Давно так не высыпался, – признался он. – Мне нужно напоить Баки настойкой и накормить его. Распорядишься о завтраке?

Джек положил руку на голову Брока, вплёл пальцы в жёсткие пряди, погладил.

– Конечно, – ответил он, но ладонь так и не убрал.

События минувшего дня натолкнули его на странные, даже пугающие в чём-то мысли. Джек всегда хотел корону, но не сейчас, не в обозримом будущем, а когда-нибудь очень потом. Вот только выходило, что надо думать именно сейчас. За себя он никогда не боялся, чего уж там, ну сгинет – никто по нему не заплачет, а вот Брока с Баки необходимо было беречь. Обязательно ведь найдётся доброхот, решивший донести до Его Величества, насколько низко пал принц Джонатан. И если за свою прислугу, Персиваля и Стэнли он был спокоен, то за тех же соседей поручиться не мог. А значит, с Сайласом надо было что-то делать.

Брок потерся о его руку и встал.

– Пойду к Баки. Распорядись о еде, мой принц, – попросил он.

Джек разбудил Филлис, не привыкшую к тому, что Его Высочество завтракает дома, приказал приготовить лёгкий завтрак, выдал ей листок с рекомендациями Персиваля. Чуть не разругался с Томасом насчёт закупки дров на зиму, согласился на компромисс и даже подумал выдать ему премию за непримиримость и баранье упорство.

В комнату Джек вернулся тогда, когда Брок, накормив Баки бульоном, уже сидел за накрытым на две персоны столом.

– Расскажи мне о Баки, – попросил Джек, расстилая на коленях салфетку. – Мне его лицо отчего-то кажется очень знакомым.

– Это потому, что вы очень похожи, – объяснил Брок. – Я бы подумал, что он твой отец, да он не настолько стар. Ему еще и сорока нету. Стрелок он. Его боги поцеловали. Никогда не промахивается, из большого лука бьет на полмили в глаз, из арбалета – на пятьсот шагов.

– Погоди, – Джек отставил чашку в сторону. – Я же о нём слышал. Зимний Солдат, да? А почему Зимний? Я всегда считал его кем-то вроде легенды. Нам в Академии вечно его в пример ставили как лучшего стрелка и тактика.

– Да, Зимний Солдат – это он. Молится он богам зимы, и любят они его, вот и Зимний. Ему и после проклятья в морозы всегда лучше становилось, а в Йоль он совсем прежний.

Джек накрыл ладонь Брока своей, сжал, стараясь поддержать.

– Мы вылечим Баки. Полнолуние не так близко, но мы справимся, – улыбнулся Джек и тут же перевёл взгляд на большие часы в углу комнаты. – Ох, опять опаздываю, отец мне голову когда-нибудь отгрызет. Прости, родной, но во дворец пора спешить. Постараюсь вернуться пораньше и достать для Баки кофе.

Он перегнулся через стол, поцеловал Брока и крикнул Филлис, веля подготовить ему коня. Халат полетел на кресло, Джек, обнадёженный и впервые практически довольный жизнью, сладко потянулся, расправил плечи. Ему предстоял сложный день.

***

Брок провел с Баки весь день до вечера, впервые не беспокоясь о том, где взять еды, и о том, что Баки продует в щелястом фургоне. А под вечер, в сумерках, он выскользнул из дома так незаметно, что не увидели даже слуги, и отправился потрошить свой схрон. Вернулся он часа через полтора, неся завернутый в холстину арбалет искусной работы и полсотни болтов к нему.

Джек ввалился в особняк далеко за полночь, отмахнувшись от подскочившего Томаса, побрёл к лестнице. Его день ничем особым не отличался, всё те же лица и проблемы. Но сейчас у Джека было несколько целей, которые не давали ему нырнуть в серую пучину дворцовой жизни, заставляя барахтаться.

Первым пунктом значилась встреча со Стэнли. Ушлый глава разведки знал всё и обо всех, сам человек мог о себе что-то не подозревать, а Стэнли это уже знал и мог продать или, наоборот, промолчать, если сумма вознаграждения его более чем устраивала.

– Ты хочешь что? – подавился он бренди, закашлялся.

– Я хочу убить Томасину, – спокойно ответил Джек.

– Однако ты меня удивляешь. Точнее, меня удивляет, что только сейчас. Этот Брок на тебя хорошо влияет, – Стэнли подмигнул Джеку, но тут же переключился на деловой тон. – Убивай, от меня-то тебе что надо?

– Маршрут и имена стражников.

– А что мне будет за это? – Стэнли сцепил пальцы в замок.

– Лучше скажи, что ты хочешь.

Джек уже мысленно прикидывал, сколько может стоить ему эта дружеская помощь, как Стэнли огорошил его:

– Поцелуй, всего один поцелуй принца Джонатана, – сказал он и тут же расхохотался в голос. – Ты бы видел свою рожу сейчас, будто вместо пирога с джемом получил протухшую крысу. Ящик вина из хранилищ Сайласа – и мы в расчёте.

Вторым – кофе для Баки.

Джек ведал снабжением как своей маленькой армии, которую и не думал распускать, несмотря на недовольство отца, так и основными финансами, что Сайлас тратил на военные нужды. Знал, где закупить продовольствие, оружие, одежду и прочее что пригодилось бы в походе, а вот с кофе были проблемы. Не знал он, у кого Роза заказывала так полюбившийся ей напиток, а потому, не мудрствуя лукаво, выкрал медную банку с коричневыми ароматными зёрнами с кухни. Он несколько раз видел, как готовили для матери и вполне был в состоянии объяснить Филлис, что от неё требовалось.

На Совете Сайлас, как обычно, вещал про какие-то мистические знаки, обещал всем и вся наладить жизнь в королевстве, сыпал обвинениями в чей-то адрес. Но Джек был мыслями в своем особняке, рядом с Броком и… Баки.

Он бы так и просидел, разглядывая потолок, если бы на весь зал Советов не грянуло вдруг:

– Я хочу назвать имя своего преемника! – оглядев замерших советников и встретившись взглядом с Джеком, изрёк Сайлас. – Самого достойного из всех, ставшего для меня лучшим сыном. Давид Шепард, встань и прими свою судьбу.

Джек скрипнул зубами, из последних сил гася в себе ярость. Сейчас важнее всего было помочь Баки. А с подстилкой Сайласа он потом как-нибудь разберётся.

***

– Джек, милый, что с тобой? – спросил Брок, поднявшись Джеку навстречу. – На тебе лица нет. Сайлас опять чего учудил? Ты цел?

– Цел, – рявкнул Джек, всучил Броку короб с кофе и вновь присосался к бутылке.

Брок отставил в сторону кофе, дождался, пока Джек оторвется от бутылки и взял его лицо в ладони.

– Что я могу сделать для тебя, мой принц?

Уголки губ Джека дрогнули и поползли вниз, он подался навстречу Броку, вжался в него, чувствуя подступающую истерику. Джек слишком устал бороться с ветряными мельницами, доказывать что-то собственному отцу и снова получать за это в лицо комки грязи. Хотелось, как в детстве, разреветься, высказать все свои обиды, выплакать их. Но Джек был для этого слишком взрослый.

– Обними меня.

Брок крепко обнял Джека, укрывая в своих объятьях, и долго-долго гладил по спине, чувствуя, как под ладонью расслабляются напряженные мускулы.

– Ты самый лучший, мой Джек, – тихо говорил он. – Самый-самый лучший.

И Джек не выдержал, словно прорвало какую-то плотину. Он вжался в Брока ещё сильнее и заговорил, рассказывая обо всех незаслуженных обидах, боли и непонимании. О том, насколько сильно всегда восхищался отцом и как страшно ошибся, впервые не успев увернуться от тяжёлой трости, как потом отлёживался один в своих апартаментах, навещаемый только слугами, и потом получил упрёк за долгое отсутствие по неясной причине, про Шепарда и сегодняшний день.

– Я так устал.

– Ох, Джек, милый, – вздохнул Брок. – Король Сайлас так боится, что кто-то окажется лучше него, что давит всех, кто хоть в чем-то его превосходит. Ты лучше него, мой принц. Намного лучше. Он не семья тебе, не защита и поддержка. Он твой враг, и относится к тебе, как к врагу. Ничего, милый. Покончим с Томасиной – и он сдуется, как проткнутый бычий пузырь, вот увидишь.

Всю ночь Джек метался во сне, вскидывался, слепо смотрел в пустоту перед собой, оглядывался по сторонам и, лишь почувствовав на бедре или животе тяжёлую руку Брока, успокаивался, устраивался рядом, моментально засыпая. Чтобы снова вскочить минут через пятнадцать.

Встретив рассвет с тяжёлой головой и абсолютно не выспавшись, он решил махнуть на всё рукой и остаться дома, хоть день побыть с его, как он в тайне даже от себя надеялся, настоящей семьёй.

Баки, которого напоили зельем и кофе, выполз в гостиную – вялый, тощий, но улыбающийся.

Оторвавшись от бумаг, Джек улыбнулся.

– Вижу, тебе немного лучше.

– Кофе творит чудеса, – кивнул Баки. – Если мы подождем до первых заморозков в полнолуние, я покончу с ведьмой без проблем. Зима – мое время.

– Мне очень интересно, что будет дальше, – сказал Джек, устроив голову на сцепленных в замок пальцах. – С королевством – Сайлас без Томасины мало что может, – с нами.

– Не знаю, – покачал лохматой головой Баки. – И никто не знает, пока не свершится.

Брок вошел в гостиную, поцеловал сначала Джека, а потом Баки.

– Твой арбалет в порядке, – сказал он мужу. – По приметам, зима будет ранняя.

– Это хорошо, – кивнул Баки.

Джек замер, заледенел под касанием Брока, прикосновением его губ, не зная, как правильно реагировать и есть ли вообще правильная реакция в их ситуации. Он шумно сглотнул, перевёл взгляд с Баки на Брока и обратно.

Баки одобрительно улыбнулся ему.

– Вы красивая пара, – сказал он. – Не мучай себя сомнениями, принц Джек.

Тряхнув головой, Джек поднял вверх руки. Он отчаянно не хотел это всё обсуждать, не хотел чувствовать себя уродом, отбирающим мужика у смертельно больного, а потому принял единственно верное решение – махнул на всё рукой. Пусть будет как будет, как-нибудь выгребут.

Джек откинулся на спинку своего рабочего кресла, рассматривая пару, ставшую его проклятием. То, как Брок заботливо подкладывает подушки под спину Баки, касается его плеча, что-то спрашивая взглядом. И не ощущал ревности, только разливающееся по телу тепло, будто он наконец оказался дома.

Закончив ухаживать за Баки, Брок сел у ног Джека и оперся о его колено.

– Ближайшее полнолуние через десять дней, – сказал он.

– Заморозок нужен, – отозвался Баки.

Брок вздохнул.

Погладив Брока по голове, Джек спросил:

– Почему заморозок? – а потом вспомнил слова Брока про духов зимы, которым поклонялся Баки, и вскинул на него заинтересованный взгляд, ожидая ответа.

– Потому что заморозок – это дыхание лорда Зимнего, владыки зимы и моего покровителя, – объяснил Баки. – Он будет здесь, и я смогу все, что мог до проклятия. В том числе – попасть ведьме в глаз из арбалета ночью с пятисот шагов. Брок у нас больше по ближнему бою, а ты говорил, она ходит с охраной.

– Четверо стражников, – ответил Джек, завороженно разглядывая сидящего на диване перед ним худого измождённого человека.

Он много читал и слышал о Зимнем Солдате, собирал всевозможные слухи о нём, надеясь хотя бы познакомиться – это если он действительно существовал, а не был персонажем, так сказать, народного фольклора – переманить к себе на службу и надеяться не смел.

– Ведьма короля из далеких южных краев и Зимнему не молится, – добавил Брок. – А значит, преимущество будет на твоей стороне, Баки.

Баки кивнул.

– Одеться тебе будет нужно тепло, – добавил Брок. – Тебя сквозняками шатает. И, ради всех богов, ешь больше! От тебя остался один остов.

– Одеться, – повторил Джек и словно очнулся, окинул взглядом хоть и добротную, но изрядно поношенную одежду Брока и Баки, позвонил в колокольчик. Филлис мгновенно оказалась в кабинете, с интересом разглядывая нового гостя. – Вели Томасу вызвать портного к сегодняшнему вечеру.

– Да, господин, – она поклонилась и выскользнула вон.

– Баки надо теплее одеваться и начать топить спальню уже сейчас, – принялся рассуждать вслух Джек. – Хорошо бы ему в сад выходить погулять, сапоги тоже закажем.

– Давно я нигде не гулял, – с грустной улыбкой сказал Баки. – Спасибо тебе, принц Джек. Ты меня спасаешь.

– Ты меня, конечно, прости, – неожиданно даже сам для себя повинился Джек. – Я тебя пока плохо знаю и всё такое, так что в первую очередь делаю всё, что могу, для Брока, – он ласково погладил притихшего любовника по голове. – Чтобы он был счастлив. А для этого ему нужен здоровый ты.

Брок повернул голову и прижался щекой к ладони Джека.

– Спасибо, милый, – сказал он.

========== 7. ==========

За оставшееся до полнолуния время Брок изучил все тайные входы и выходы во дворец – ведь неизвестно было, через какой выйдет ведьма. Изучил крыши и устроил для Баки лежки в самых удобных местах.

Портной сшил им с Баки новую одежду и обувь – куртки и штаны из теплой черной шерсти, сапоги на шнуровке, каких не было больше ни у кого.

Баки больше бодрствовал и изрядно прибавил в весе. Повар Джека, кажется, принял его худобу за личный вызов и готовил его любимые блюда.

Ночью Баки по-прежнему проваливался в забытье, но в светлое время дня был бодр и весел. Он сидел у огня и раскидывал руны, чтобы знать будущее. А Брок спал в постели Джека, согревая принцу спину.

Сам же Джек всё сильнее прикипал душой к Баки, чувствовал в нём неуёмную жажду жизни, хоть и значительно подточенную болезнью, весёлый, несмотря на выпавшие испытания, нрав и любовь к Броку, объединяющую лучше любого клея.

Вечерами, когда удавалось пораньше вырваться из дворца, Джек не сбегал в свою комнату, не закрывался в кабинете, как думал, что будет в самом начале, а выходил в гостиную, садился в ближайшее к Баки кресло и занимался своими делами, иногда поглядывая на ловкие движения длинных пальцев, переворачивающих руны, закрыв глаза, слушал тихое мурлыканье. И действительно заметил – чем холоднее становилось, тем лучше чувствовал себя Баки.

За два дня до полнолуния дожди сменились морозами. Похолодало сразу и резко, мостовые в городе покрылись корочкой льда.

– Почти пора, – сказал как-то вечером Баки, глядя на руны. – Она выйдет через северо-западный выход. У охранников будут факелы.

– Я пойду с тобой, – сказал Брок. – Джек, а ты заночуешь во дворце, чтобы на тебя не упало и тени подозрений.

Джек согласно кивнул, нисколько не сомневаясь, что эти двое справятся, если потребуется и с целой армией, что там четвёрка стражников и одна ведьма, которой, по информации от Стэнли, в последнее время нездоровилось.

– Только берегите себя, – попросил он. – Я не хочу вас потерять.

Поднялся, притёрся боком к Броку, ткнулся губами в его щёку, всё ещё опасаясь слишком активно проявлять приязнь, и коснулся ладонью плеча сидящего рядом Баки. Но внезапно Баки притянул Джека к себе и тоже поцеловал его в губы. От него пахло горьким зельем и кофе, зимой и морозом.

Дрожь прокатилась по телу Джека, застряла в горле задушенным стоном, поднимая дыбом все волоски на теле. Джек пошатнулся, подался на встречу, отвечая на поцелуй, сминая красивые сочные губы Баки, сталкиваясь языками.

Раскачивающийся из стороны в сторону мир вдруг встал на место, обретая полноту, целостность. Оторвавшись от давно желанных губ – Господи, сколько же они снились Джеку, грезились наяву – он стёк к ногам Баки, обнял его, утыкаясь лицом в живот.

Баки ласково погладил Джека по волосам.

– Все будет как надо, принц Джек, – заверил он. – Мы твои, но и ты наш. Меч, арбалет и нож.

Брок устроился рядом, обнимая их обоих.

– Мы справимся, – подтвердил Джек.

***

В день полнолуния Джек весь издёргался, хотя внешне был совершенно спокоен. Он каким-то внутренним чутьём ощущал Брока и Баки, словно от него к ним протянулись прочные нити, связавшие их судьбы навсегда. Знал, что Баки, завернувшись в тёплый, подбитый лисьим мехом плащ, устроился в одной из лёжек с арбалетом наизготовку, а Брок притаился неподалёку, готовый броситься в бой.

– Шепард, сыграй со мной в шахматы, – обнаружив в одной из гостиных жениха Мишель, Джек сел в кресло напротив. – Развлеки меня. Пусть от тебя хоть какая-то польза будет.

Давид скривился и дежурно улыбнулся, расставляя фигуры. А Джек мыслями был совершенно не здесь, но Баки просил сделать так, чтобы Джек был постоянно у кого-то на виду.

Шепард играл в шахматы прескверно. Казалось, его больше занимали резные фигуры из оникса и обсидиана, чем-то, как они ходят.

– Чем же ты Сайласа зацепил? – хмыкнул Джек, впервые разглядывая так близко фаворита короля.

***

Баки плотнее запахнул плащ. Разыгравшийся к вечеру мороз щипал за щёки. Устроившись на чердаке одного из домов, подвинул к себе поближе арбалет, приник к нему щекой, настраивая прицельную планку, провёл пальцами по дугам плеч. Как же он соскучился по своей детке, истосковался по ее тяжести в ладонях, свисту болта, взрезающего воздух, властью над чужой жизнью.

Сегодня время было идеальным, лорд Зимний как раз вышел на охоту.

Без скрипа отворилась неприметная калитка в ограде дворца. Два охранника с факелами вышли из нее, потом ведьма, следом за ней – еще два охранника.

– Посвящаю эту жертву тебе, лорд Зимний! – прошептал Баки и выстрелил.

Болт, свистнув в воздухе, вонзился глубоко в правый глаз ведьмы. Она застыла, покачнулась и упала на мерзлую землю, скованную льдом.

Ледяные ободряющие объятья на мгновение обхватили Баки и отпустили. На дуге арбалета выпал иней.

Брок поежился от того, как стало холодно. Но этот холод не вымораживал, просто бодрил.

Он пригляделся – огни факелов метались туда-сюда, но голоса не долетали – было слишком далеко.

– Давай домой, – Брок хлопнул Баки по плечу. – Тихо-тихо, чтобы ночная стража не заметила.

***

Джек рванул домой едва рассвело. Отмахнулся от попытавшегося остановить его чем-то напуганного отца – что, тяжко без ручной ведьмы? – не обратил внимания на встревоженную Мишель, прижимающую ладонь к уже заметно округлившемуся животу – а ведь вроде с Шепардом они ещё в Храм не ходили, непорядок, Богиня разгневаться может – промчался мимо зевающих стражников прямо на конюшню. Сам оседлал и вывел на поводу коня и рванул в город, домой, наконец-то домой.

То что ведьма умерла, почувствовали все в замке, а Джек ещё и по слабой вибрации их связи. Но было занятно наблюдать, как испуганный Шепард вскочил, роняя доску, едва свечи ярко вспыхнули, зачадили едким дымом, отбрасывая кривые уродливые тени по стенам. Как дрогнули эти стены, застонали натужно, жалобно, и вдруг дышать проще стало, будто кто-то разом распахнул все окна, впуская в затхлое тёмное помещение свежий морозный воздух.

Джек улыбнулся, прижавшись к шее коня. Нет больше ведьмы, кончилась, а значит Баки, их Баки наконец сможет вздохнуть полной грудью и начать поправляться.

Дома Джека ждал накрытый стол и радостный, возбужденный, с сияющими синими глазищами Баки. Он словно помолодел сразу на десяток лет.

– Принц Джек! – радостно завопил он, увидев Джека. – А Брок спать свалился, мы полночи не спали.

– Нисколько не сомневаюсь, – улыбнулся Джек, нисколько не смущаясь обнял, облапив Баки. – А почему не спишь? Тебе сил набираться надо, – пожурил он, но лишь прижал к себе, ткнулся лбом в плечо и наконец смог выдохнуть. Получилось.

Баки обнял Джека.

– Я жертву принес, – возбужденно сказал он. – У меня сейчас столько сил, ты не представляешь!

Он подхватил Джека на руки и закружил по комнате, а потом опустил на стул за накрытым столом.

– Давай есть, – сказал он. – Я тебя ждал.

Чуть опешив от такого напора, Джек рассмеялся. Ему Баки очень понравился почти сразу, но вот сейчас он действительно понимал Брока, настолько ярким, почти ослепляющим он стал.

Живот Джека голодно забурчал. Вчера он настолько переживал за Брока с Баки, что совершенно позабыл о еде, весь вечер громя Шепарда в шахматы, с ехидством проходясь по его интеллекту.

Накинувшись на еду, Джек нет-нет да поглядывал на Баки.

– Теперь ты свободен от проклятия, что думаешь делать дальше?

– Честно? – сказал Баки, наворачивая мясной рулет. – Ни единой мысли, принц Джек. Может, у тебя есть какие-нибудь идеи?

Джек отодвинул от себя пустую тарелку, вытер губы салфеткой.

– Вы теперь можете ехать куда угодно, – развёл он руками. – Но мне очень хотелось чтобы вы остались… со мной остались. А чем заняться? Да чем угодно, любое начинание поддержу.

В столовую прибрел Брок, поцеловал в щеку сначала Джека, потом Баки, сел между ними и принялся накладывать себе еду.

– Мы военные, мой принц, – сказал он. – И в немилости у короля.

– Король не вечен, – пожал плечами Джек. – И власть мне проще взять самому в свои руки, чем ждать, пока он окончательно сойдет с ума. Но иногда… – Джек потёр большим пальцем нижнюю губу. – Мне самому хочется уехать, сбежать от всего этого.

– И отдать корону Давиду Шепарду? – спросил Брок. – Не думал, что ты так легко сдашься.

– Шепарду? – хмыкнул Джек. – Вот уж нет, этого сучёныша лично выпотрошу, как представится возможность. Бесит он меня, сам не знаю почему.

Джек поднялся, подошёл к окну. Ему все детство внушали, что он вырастет и непременно станет королём, а потом что-то изменилось, и когда-то любящий, гордящийся им отец резко охладел к сыну, смотрел с ненавистью, недоверием, стараясь ударить побольнее, втоптать в грязь. Джек сам решил пойти в военную академию, без рекомендательных писем, без громкого титула за спиной, лишь кошелёк с золотыми монетами и верный конь.

Да и корону он хотел лишь для того, чтобы что-то доказать отцу, которого уже, правда, давно не любил и не уважал.

– Поглядим, что будет дальше.

– А я вам скажу, что будет дальше, – радостно сказал Баки. – Сейчас я подкину монету, и если выпадет орел, поцелую Джека, а если решка – Брока, а если монета встанет на ребро… – он подмигнул сначала Джеку, а потом Броку.

Джек прыснул от смеха.

– Люблю я вас. – И тут же замер, понял что и кому сказал, но для верности повторил. – Правда, люблю.

– И мы тебя любим, – сказал Брок.

Баки кивнул и улыбнулся, подтверждая.

Испереживавшийся за ночь Джек потащил их обоих в спальню, уложил по обе стороны от себя, не слушая возражений и уверений, что они оба успели выспаться. Ткнулся носом в грудь Брока, чувствуя со спины горячую тяжесть тела Баки, зажмурился, переживая странное иррациональное удовольствие, и тут же провалился в темноту.

========== 8. ==========

– Какие сплетни во дворце о смерти ведьмы? – спросил Баки через пару дней.

Джек лежал на диване, вытянув ноги, и старался не задремать под мурлыкающий голос Баки, всего пару минут назад напевавшего какую-то незнакомую песню. Подтянувшись, он сел, обложился подушками для удобства.

– Сайлас беснуется, – беззаботно улыбнулся Джек, словно его и не касалось сумасшествие родителя, хотя во дворце он, как и прежде, бывал регулярно, только что сбегал в особняк при любой удобной возможности. – Совсем умом тронулся от горя, видимо, везде заговоры мерещатся, советников напугал до икоты, уже троих повесил. Шепарда со скандалом из спальни своей вышвырнул чуть ли ни в одних нижних штанах. Уж не знаю, что он такого отцу ляпнуть умудрился, но вылетел от хорошего пинка, кровью ковёр заляпав. А вот прислуга шепчется, что Томасину духи покарали. Говорят, ее нашли в лёд вмороженной, хотя на улице едва лужи схватились.

– Лорд Зимний принял жертву, – кивнул Баки. – И остался доволен.

– А правду говорят, что принцесса на сносях? – поинтересовался Брок, разминавший Джеку ступни.

– Правду, – мурлыкнул Джек. – Только она не замужем до сих пор и срок такой, что скрыть не получится. Знатный конфуз.

То что Мишель как-то умудрилась забеременеть, Джек узнал чуть ли не одним из первых, застав сестру всю в слезах в дальнем углу библиотеки и, выспросив о причинах, ещё сильнее возненавидел Шепарда. Этот ушлый мерзавец наобещал ей с три короба, обесчестил, а потом сделал вид, что не в курсе, откуда и почему дети родятся. Джек, конечно, утешил сестру, как мог, пообещал поговорить с её женишком, но заранее понимал – ничего из этого не выйдет. Однако наивная Мишель всё ждала своего возлюбленного, отказавшись от Стэнли, влюблённого в неё с детства и готового принять вместе с ребёнком. А теперь всё, срок слишком большой, и в Храм не пойдёшь.

– А что, ни королева, ни король ничего не видят? Позор на все венценосное семейство. Бастард и все такое. От кого хоть? – покачал головой Брок.

– Матери не до того, скоро зимние балы начнутся, она с августа вся в заботах, света белого не видит, – передразнил Джек и снова откинулся на подушки. – А Сайлас сам не свой после гибели Томасины. Он и до этого-то не сильно баловал нас вниманием, да и он сам же сосватал Мишель Шепарду, но, видимо, не судьба. А позора и правда не избежать, хотя мама всегда боялась, что это за мной будут бегать дамочки с пищащими свёртками, надеясь стать королевой.

– Да, когда принцесса родит, поздно будет, – покачал головой Баки.

***

Не прошло и недели, как на всю столицу прогремел скандал, отголоски которого докатились даже до Брока и Баки, не выходивших из особняка дальше облетевшего сада: король Сайлас обвинил Давида Шепарда в государственной измене.

Джек же хохотал в голос, рассказывая своим возлюбленным всю историю с подставными свидетелями, которую король сам для себя выдумал и попытался разыграть в королевском суде на глазах у нескольких десятков особо приближённых, призывал даже Джека – ага, вспомнил, наконец, о сыне! – встать под его знамёна и… дальше Джек не слушал, молча поднялся и вышел из кабинета, стараясь не реагировать на проклятия в спину. Он даже до конца не верил, что Сайлас всерьез со всей этой нелепицей про измену, пока не услышал от Стэнли, что суд назначен на пятницу.

– Нет, ты только подумай, он сам прописал, что должны говорить свидетели, – не переставая смеяться, рассказал Джек. – Надо было видеть лицо Шепарда, он так до конца и не понял, что произошло, стоял и блеял о том, что Его Величество всё не так понял.

– Сайлас окончательно рехнулся, – Баки скользнул за спину Джека и обнял его.

– Вот уж точно, – согласился Брок, раздвигая Джеку колени и устраиваясь у его ног. – Что, приговор уже вынесли?

– Пока Сайлас наслаждается процессом, всё надеется выбить из Шепарда признание, но, по мне, это чистой воды фарс, попытка восстановить потерянный контроль.

– Похоже, ведьма держала короля в узде, – заметил Брок.

Согласно кивнув, Джек откинулся на грудь Баки, привычно вплёл пальцы в волосы Брока, уже даже не удивляясь, как быстро эти двое заполнили собой весь его мир, стали самыми необходимыми. Джек уже тысячу раз обдумал, как им жить дальше, вертел в голове и так, и эдак, и всё мысли сходились лишь на одном – пора двигать Сайласа, пока от королевства ещё хоть что-то осталось. Слишком не хотелось строить жизнь на руинах, да и не запрёшь же любовников навечно в четырёх стенах: деятельные натуры что Баки, что Брока требовали движения.

– А что королева? – спросил Баки. – Черт, я иногда так скучаю по родителям… только они умерли давно.

– И мои, – кивнул Брок.

– Мама, похоже и не заметила перемен, готовится к балам, пишет пригласительные письма, – сбросив с себя веселье, ответил Джек. – Она всегда была немного себе на уме. Удивлюсь, если раньше генеральной примерки бальных платьев обнаружит беременность Мишель и полное отсутствие рядом Шепарда.

– То есть ей на своих детей попросту наплевать? – удивился Баки. – Ну и ну… Как ты только нормальным вырос в такой семье?

– А нормальным ли? – усмехнулся Джек, откинув голову на его плечо. – С женщиной ни разу не был, всё мужиков в койку таскаю. Отца не уважаю и не почитаю, в рот ему не заглядываю, пру упрямо своим курсом. Ещё и папочку сместить хочу, трон занять, а любовников своих за спиной поставить.

– Тебе не наплевать на близких, – Брок взял его за руку. – А что близких ты выбираешь сам, так это даже правильнее. Ну, а женщины… – он сморщил нос. – И без нас найдется, кому оставить потомство. Вот только что ты будешь делать с наследником, когда взойдешь на трон?