Текст книги "Крыло зимы (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Сиди, – отмахнулся Стэнли, прикрыв дверь кабинета за собой, подошёл и передал бумаги. – Интересный человек твой Брок Рамлоу. Слышал о таком?

Джек покачал головой и разложил на коленях документы, неловко переворачивая страницы.

– Ой, да брось ты, я сам расскажу, – замахал руками Стэнли. – Служил он у нас, оказывается. Хорошо служил, но был изгнан с позором, потому что имел неосторожность критиковать короля, его приказы и вообще пару раз не подчинился, чем спас несколько сотен солдат. Но короля надо слушать, его и погнали, и не просто со службы, Сайлас выставил его и из страны вместе с супругом.

– С супругом? – горечь прокатилась по гортани.

– Именно, но ты слушай дальше. Подался он в Геф, предложил свои услуги и его приняли с распростёртыми объятиями. Это ведь благодаря Рамлоу Гильбоа выигрывала сражение за сражением, а тут такая удача. Ты тогда в академии учился и не застал, – Стэнли с ленцой потянулся, оторвал листик от комнатного растения, в чей горшок любил скидывать недокуренный табак, растёр его между пальцев. – Дослужился до генерала. Помнишь, Геф выигрывал битву за битвой, войска почти к столице подошли, и Сайлас тебя вызвал?

– Помню, – кивнул Джек.

– Вот тогда-то он раз и пропал. Никто о нём и слова не слышал с тех пор вот уже лет пять. Какая ирония: невероятный стратег, гордец и мудак, каких мало, танцует на площадях и спит за деньги с каждым, кто предложит.

Джек крепко задумался. Странная выходила история и горькая. Что же должно было произойти в жизни Брока такого, чтобы снова всё бросить и жить вот так – побираясь, занимаясь проституцией, танцуя?

– А супруг?

– Тоже непонятно, то ли болен, то ли при смерти. Разные слухи ходят.

К вечеру Джек, не выдержав, стоял в толпе и наблюдал за танцем. Брок, чувствуя его взгляд, танцевал и танцевал с полной самоотдачей, выплескивая в танце все, что накопилось на душе, всю боль и сомнения, всю тревогу и муть.

Закончив танец, он нашел Джека взглядом в толпе и поклонился ему.

Джек улыбнулся и качнул головой, зовя за собой. И снова Брок оказался у ворот особняка прежде Джека. Ему хотелось улыбаться. Он соскучился.

Гостеприимно распахнув двери особняка, Джек пропустил Брока, и только оставшись наедине, подался вперёд, вжался в его спину, оплёл руками.

– Как же сложно без тебя, – выпалил он раньше, чем сумел захлопнуть рот.

Брок гладил его по рукам, чувствуя спиной тепло, а шеей – жар дыхания.

– Я скучал по тебе, – признался он. – Почему ты меня не звал?

Джек прижался щекой к спине Брока и ничего не ответил. А что тут скажешь? Пытался перебороть странную тягу к проститутке? Понять, в кого влюбился? Сейчас это всё было не важно, пусть и снова только на одну ночь, пусть болела рука и тянуло сердце, Джек хотел хоть немного побыть рядом.

Отстранившись, Джек кивнул Броку в сторону лестницы.

– Пойдём наверх.

Брок приметил, что Джек бережет правую руку, и когда они поднялись наверх, осторожно взял его за локоть и спросил:

– Лекарю показывал?

– Зачем? – пожал плечами и скривился от резкой боли. – Пройдёт, не в первый раз.

Снимать сюртук, правда, было неудобно. Во дворце ему помог Стэнли, он тоже говорил про лекаря, но Джек слишком торопился к Броку, чтобы отвлекаться на такие мелочи.

– Милый, – Брок обнял его, стараясь беречь руку. – Прикажи сходить за лекарем. Я буду здесь, я никуда не уйду до утра. Но тебе больно. Хорошая примочка снимет боль.

Стоило зазвонить колокольчику, Филлис тут же возникла около двери, преданно глядя на Джека.

– Филлис, вызови Персиваля и попроси не распространяться о визите. Ты меня понимаешь? – Джек тепло ей улыбнулся.

– Да, господин, будет исполнено, – поклонилась она и, выйдя, напоследок обожгла Брока злым взглядом.

– Так бездарно тратить время, пока я с тобой, – покачал головой Джек.

Брок нежно поцеловал его.

– Не все и не всегда получается так, как мы хотим, – сказал он. – Давай я помогу тебе раздеться и осмотрю руку до лекаря.

Рука Джека от локтя до запястья отекла и посинела, в месте удара расползался черный синяк. Брок покрутил Джека за запястье, потрогал пальцы.

– Кистью шевелить не больно? Пальцы слушаются? Кто тебя так?

– Отец, – ответил Джек, попытался пошевелить запястьем и зашипел сквозь зубы. – Сам виноват, не успел в этот раз увернуться. Не страшно, пройдёт.

Джек жмурился, практически мурлыкал от аккуратных прикосновений, от тепла, растекавшегося от ладоней Брока, сейчас не понимая, зачем он терпел так долго, зачем мучил себя, ведь можно было по ночам быть рядом с возлюбленным, даже если он никогда не скажет о своих чувствах.

Персиваль приехал очень быстро. Брок, услышав, что в дом входят, поцеловал Джека и ушел в купальню. Ему нечасто удавалось вымыться в горячей воде, а у Джека ее было достаточно, чтобы отмыть с себя рабочий пот и грязь.

– Что стряслось, Ваше высочество? – спросил лекарь и тут же увидел, в чем дело. – Ай-ай-ай… Вы снова подвернулись Его величеству?

Брок насторожил уши. Джек – высочество? Принц? Но в Гильбоа был только один принц – Джонатан Бенджамин, наследник престола!

Это что же, получается, опальный генерал трахал принца? Брок хихикнул в кулак.

Персиваль осмотрел руку, качая головой, и вынес вердикт:

– Трещина в кости. Не повезло вам, Ваше высочество. Но могло быть и хуже.

– Персиваль, пожалуйста, – Джек с беспокойством посмотрел на дверь ванной. – Я же вас просил: в этом доме ко мне только по имени.

Ещё не хватало, чтобы Брок узнал, с кем делит постель. И дело тут не в статусе самого Джека, хотя именно в нём, но немного по-другому. Джеку не хотелось, чтобы обида на его отца оттолкнула Брока или он попытался отомстить за обиды прошлого королю через сына.

Брок слышал все. Даже то, как Джек скрежещет зубами, чтобы не стонать от боли.

Да, сын пошел не в отца. Да и не похожи они совершенно. Не зря ходят слухи, что королева Роза нагуляла принца от кого-то другого. Хотя вот принцесса Мишель – копия короля.

Персиваль наложил примочку, поверх нее повязку, повесил руку Джека на перевязь и сказал:

– Примочку надо менять каждое утро и каждый вечер, пока не спадет отек. И никакого фехтования не меньше трех недель, а то кость сломается в месте трещины. Зовите меня, если будет жар или боль усилится.

Он получил плату и ушел.

Брок тем временем решил, что прикинется, будто ничего не слышал. Надо же, король бьет сына дубьем, как какой-то пьяный фермер. Правду, видно, говорят, что Сайлас Бенджамин не в своем уме.

Джек сел в кресло, кое-как левой рукой налил себе горькой крепкой настойки в стакан и прислонил его к виску. Он жутко устал и от отца, и от собственного положения, и от королевства. Но всё бросить и уехать не мог.

Во-первых, кому он нужен? Деньги у него, конечно, были, но не настолько много, чтобы в одиночку начинать новую жизнь.

Во-вторых, куда ехать? В Гильбоа благодаря Томасине Сайлас легко его найдёт, а если дальше, то куда? В Геф? Чтобы его прирезал первый же фанатик?

А в-третьих, – Джек невесело поболтал настойку в стакане – кому он нужен, а тут есть, хоть и за хорошую плату, Брок.

Брок вылез из ванны, завернулся в чистую простыню и вышел к Джеку. Подошел, наклонился над ним, положив руки на плечи, поцеловал в темя. Тронул перевязанное предплечье.

– Что лекарь сказал? – спросил он.

– Менять примочку и не хвататься за меч, – флегматично отозвался Джек и потянулся за поцелуем. – Давай поужинаем и ляжем, – неуверенно попросил он. – Просто сон, я заплачу.

Брок поцеловал его. Потом обошел кресло и сел перед Джеком на пол.

– Милый, – сказал он. – Мне, конечно, очень нужны деньги. И ты просто спасаешь меня. И не только меня. Но если бы я не хотел, я бы не приходил к тебе. К тебе я иду ради тебя, а не ради денег. Так что все будет так, как ты хочешь, Джек.

– Спасибо, – грустно улыбнулся Джек.

Он бы поверил, на слово поверил бы, если бы не слышал всё это не по одному разу. Сердце болезненно сжалось, напоминая о том, что Джек сам себе придумал какие-то отношения, сам упорно боялся в них поверить, но он был согласен даже на такой суррогат, лишь бы касаться Брока.

Устроившись после сытного ужина на груди у Брока, Джек зажмурился, втянул носом его запах.

– Ты уверен, что хочешь просто спать? – спросил Брок, поглаживая Джека по почти безволосой груди. – Я могу сделать тебе хорошо, и тебе почти не придется шевелиться и тревожить руку.

– Не надо, – ответил Джек, хотя и тело отреагировало мгновенно, сладко потянуло в паху, но когда они лежали вот так, у Джека не появлялось мыслей, что он для Брока всего лишь работа. – Побудь со мной сколько сможешь, просто рядом.

– Хорошо, милый, – не стал спорить Брок. – Я соскучился по тебе за эти дни.

– Можно мне задать тебе личный вопрос? – Джек не поднял голову с плеча Брока, лишь прижался сильнее.

– Да, – кивнул Брок.

– Почему ты этим занимаешься? – туманно спросил Джек, не уточняя про что он конкретно, зная – Брок поймёт правильно.

– Потому что все, что я умею – убивать, танцевать и заниматься сексом, – сказал Брок. – Но за танцы платят мало, а убивать я больше не хочу.

Джек прикусил губу, спрятал лицо, уткнувшись носом в шею Брока. Он чуть было не спросил, сколько тому нужно денег, чтобы остаться и никуда не уходить, чуть не пообещал осыпать золотом с ног до головы, даже если придётся смирить гордость и пойти на поклон отцу, стать образцовым сыном.

Коснувшись губами шеи около кадыка, Джек закрыл глаза.

Брок гладил Джека по волосам, пока тот не уснул.

Джек, всегда любивший рассветные часы, сейчас ненавидел утро. Пригревшись под боком у Брока, он и не заметил, как вчера уснул, а просыпаться не хотелось, лишь вот так лежать, прижавшись, чувствуя под ладонью мерные удары сердца.

Брок проснулся оттого, что ритм дыхания Джека изменился. Некоторое время он лежал, поглаживая Джека по плечу. Потом, поцеловав в лоб, сказал с сожалением:

– Утро. Мне пора.

========== 4. ==========

Как бы больно ни было по утрам, Джек не мог перестать звать к себе Брока и забываться хотя бы на несколько часов в его объятиях с пылом, которого в себе и не подозревал. Он почти не спал, мучимый предчувствием беды, скорой разлуки, льнул к Броку, бессвязно шептал что-то, сам не понимая слов.

Закончилось лето. С деревьев облетали листья, на ярмарках было ярко от земных плодов. Часто шли дожди. Танцевать под осенним дождем было тоскливо, да и зрителей почти не было. Брок делил свое время между мужем и Джеком. В душе поселилась тягучая осенняя хмарь.

Лекарства, купленные на деньги Джека, хоть и слабо, но помогали. Баки по несколько часов в день был в довольно ясном сознании, мог даже с помощью Брока встать, пройтись по их фургончику, выйти посидеть на редком, но ещё по-летнему теплом солнце. Он видел, что с Броком что-то творилось, но тот отмалчивался, переводил тему. Близился день, когда они должны покинуть Шайло вместе с труппой, и на Брока было страшно смотреть.

– Ты мне сейчас же расскажешь, что происходит, – нахмурился Баки, не давая вывести его на улицу. – Помоги сесть и рассказывай.

Брок усадил его, обнял и задумался, не зная, как начать.

– Принц Джек… славный очень.

– И какое отношение ты имеешь к венценосному семейству? – Баки нахмурился ещё сильнее.

– Платит он мне, – признался Брок.

– Надеюсь, это всё никак не связано с его отцом и твоими с ним проблемами? Да и к тому же уже завтра мы снимемся с места и уедем, как и хотели, к морю, – Баки мечтательно смежил веки, уже чувствуя кожей лёгкий бриз.

– Нет, Баки. Не связано, – печально сказал Брок.

Они так давно планировали уехать, так хотели этого, и теперь Брока рвало пополам. Как он оставит Джека одного?

– Ты хочешь остаться с принцем? – спросил Баки, зная, что в нём из-за странной болезни мало осталось от того, в кого был влюблён прославленный генерал Рамлоу, кого он вёл в Храм, и прекрасно понимая, что Брок достоин лучшего, чем сидеть у постели умирающего супруга. А потому постарался не выдать, насколько больно сделалось ему от мысли, что он больше не нужен мужу и того, скорее всего, удерживает лишь жалость. – Я… я понимаю.

– Дурак, – буркнул Брок. – Понимает он… Я пополам между вами рвусь, это ты понимаешь? Тебя люблю, и Джека оставить страшно, пропадет же мальчишка… А с нами не поедет – найдут и его, и нас. Да и что я могу принцу крови предложить? Два старых одеяла и полено под голову?

Баки выдохнул, заготовленная фраза про «не держу и будь счастлив» всё ещё горчила на языке, но сердце, ёкнув, побежало вскачь, напоминая, что Баки всё ещё жив.

– А у самого принца спросить ты, вестимо, не пробовал, – покачал головой он. – Так и мотаешься к мальчишке каждую ночь, выскальзывая утром из постели, чтобы вернуться ко мне, оставляя ему все сомнения и страхи? Или для него это просто секс? Не просто ведь, иначе тебя бы так не рвало.

– Не просто, – покачал головой Брок. – Совсем не просто. Эх, убить бы ту ведьму, что тебя прокляла, – и ехать бы никуда не пришлось. Только к ней не подобраться никак.

– Родной, что же ты делать будешь теперь? – вздохнул Баки, притянул к себе Брока, утыкаясь носом в его живот.

– Не знаю, – вздохнул Брок, гладя мужа по длинным волнистым волосам. – Не знаю, Баки. Тебя я не брошу, душа моя, но и за Джека сердце болит.

***

Джек летел, загоняя лошадь, прямо к себе в особняк. На площади с каждым днём становилось все меньше народу, артисты начинали разъезжаться кто куда, оставались только самые стойкие. Они с Броком договорились встречаться уже в доме, чтобы Джек сильно не бросался в глаза постоянными визитами. Сторож и дворецкий, получившие соответствующее распоряжения, без каких-либо возражений впускали Брока в дом, где его уже ждала купальня с горячей водой и сервированный на двоих стол.

А сегодня Джек страшно опаздывал, снова сцепившись с любимчиком отца, из обычного крестьянина, чем-то приглянувшегося Сайласу на одной из прогулок, выросшего до фаворита Его Величества, а теперь метившего в постель и к принцессе.

Кинув поводья подбежавшему слуге, Джек ринулся в дом, легко взбежал по крутой лестнице, готовый оказаться в объятиях Брока.

Брок ждал его, по отчаянному взгляду понял, насколько Джеку плохо, и притянул его к себе, целуя в лоб.

– Здравствуй, милый, – сказал он.

– Наконец-то, – выдохнул Джек, разом сбрасывая всё, что накопилось за долгий день, притёрся к Броку, обхватил его руками за шею, влюблённо заглядывая в глаза. – Я страшно соскучился.

– Я тоже, Джек, – признался Брок и поцеловал Джека. Собрался с духом и сказал: – Я завтра уезжаю.

Джеку будто с размаху прилетело в висок, он как-то дёрганно расцепил руки, отшатнулся от Брока, нетвердой походкой дошёл до кресла, оперся на его спинку.

– Завтра, – бесцветно выдохнул он. – А сегодня зачем пришёл? Попрощаться? Что бы я вам с мужем пожелал доброго пути?

Брок прикрыл глаза от пронзившей его душевной боли. Но, может, так будет и лучше, если Джек останется зол на него?

– Я попрощаться пришел, милый, – сказал он.

– Не уезжай, – сипло прошептал Джек, поник плечами. – Не уезжай, пожалуйста. Если нужны деньги, дом, что угодно, только не уезжай. Я согласен быть любовником, кем угодно, только останься.

Он говорил тихо, едва слышно, не оборачиваясь, не смотря на Брока, чувствуя лишь горькую страшную пустоту внутри и горячие росчерки слёз по щекам.

– Я так люблю тебя.

– Джек, милый, – Брок подошел и обнял его. – Я тоже люблю тебя, сердце мое, мой хороший. Но если мы не уедем, Баки умрет, понимаешь? Зелья только сдерживают проклятье королевской ведьмы, и чем мы к ней ближе, тем оно сильнее. И спадет оно только с ее смертью, а сколько она еще проживет? Я так хочу остаться с тобой, Джек, но я не могу. Вы оба в моем сердце, и ты, и Баки, но если я останусь с тобой, Баки сгинет. Как я могу?

– А если я убью ведьму? – вскинулся Джек, обернулся, вывернувшись из объятий.

Он не думал, насколько жалким сейчас может выглядеть – с мокрыми от слёз ресницами, красными опухшими глазами. Джек готов был уцепиться за любую возможность, лишь бы удержать Брока рядом.

– Джек, милый… – растерянно сказал Брок. – Я бы сам убил ее, но мне не по силам пробраться во дворец. И жить нам с Баки негде, у нас есть только фургон. Холодно уже.

– Сюда приводи, комнат много, прямо сейчас забери вещи и вези, не добавляй ему ещё и простуды, – велел Джек, привычно натягивая на себя роль принца.

Джек быстро умылся в тазике с водой, мгновенно собираясь с мыслями. С поставленной задачей, какой бы недостижимой она бы ни была, проще справиться, чем с неведомым «если». Надо убить ведьму? Он лично ей глотку перережет! Мало она у него крови попила?

– Джек, – Брок крепко обнял его. – Если бы королем был ты, я бы никогда не… – он сглотнул. В горле стоял ком. – Так люблю тебя.

– Что «никогда не»? – поинтересовался Джек. – И заметь, я не спрашиваю, с каких пор ты знаешь о моём статусе.

– У тебя очень болтливый врач, – буркнул Брок. – Предать тебя немыслимо. А Сайлас не ценит верность.

– Мой отец слишком самонадеян, чтобы ценить кого-то, кроме себя самого, – отмахнулся Джек и позвонил в колокольчик, вызывая горничную. – Филлис, подготовь соседнюю спальню, вызови Персиваля и попроси Томаса ко мне подняться.

– Да, господин, – поклонилась она и скрылась за дверью.

– Ты вместе с Томасом поедете и привезёте сюда твоего мужа и все вещи, что тебе нужны. Ночи становятся холоднее, ты сам сказал. Здесь его осмотрит Персиваль, может, присоветует что, как ослабить заклятие.

Джек потёр лицо, собираясь с мыслями. Он очень устал, сильно вымотался за день, Шепард выпил последние силы, но нужно было держаться, найти слова, убедить Брока послушать его. Джек не знал его мужа, не знал, насколько тот осведомлён, даже собственную роль в дальнейшем себе представить не мог, но и смерти этому Баки не желал. Он-то не виноват, что всё так закрутилось.

Брок опустился на колено перед Джеком и поцеловал его руку.

– Слушаюсь, мой принц.

Джек лишь глаза закатил.

– Езжай давай.

Стоило за Броком закрыться двери, Джек осел на пол, уткнулся лицом в ладони, чувствуя себя раздавленным. Ноги не держали, руки мелко тряслись, и хотелось малодушно напиться, но у него было не так много времени собраться с силами и снова пробовать улыбаться. Пусть так, Джек сам согласился на любую роль в дальнейшей жизни Брока.

========== 5. ==========

Брок внес Баки в особняк на руках – того снова поглотило забытье. Следом Томас тащил немногочисленный скарб.

Брок уложил мужа на постель в небольшой гостевой спальне на втором этаже, сгрузил в угол вещи и пошел к Джеку.

– Спасибо, Джек, – он подошел к нему и обнял. – Ты ужинал? Тебе надо поесть.

– Расскажи мне всё, пока твоего мужа осматривает Персиваль, – вместо ответа попросил Джек, потёрся щекой о его плечо, чувствуя, что снова начинает отогреваться в сильных уверенных руках. – Про отца и Геф я знаю, а вот проклятие… Я ведь правильно подумал на Томасину?

– Да, Джек, – Брок подвел Джека к креслу, опустился в него и устроил Джека у себя на коленях. – Когда я подвел войска под стены Шайло, королевская ведьма прокляла того, кто был моей правой рукой, острием моего копья – моего мужа, Баки Барнса. Прокляла сном, что сродни смерти. Я… я отвел войска, но она не сняла проклятье. Я потратил все свои деньги на то, чтобы найти лекарство для Баки, но все, что нашлось – дорогое и редкое зелье, которое варит только одна знахарка в Шайло. Чем ближе Баки к ведьме, тем неотвратимее проклятье, но и зелье варят только тут. Он просыпается от этого зелья, может есть, выходить на солнце… Мы… я. Я копил деньги, чтобы увезти Баки подальше отсюда – на юг, к теплому морю. Чтобы подальше от ведьмы. И с запасом зелья. Думал, ему там станет лучше, он сможет какое-то время без меня, а я вернусь, проберусь во дворец и убью ведьму. Но, видишь, так пока и не знаю, как туда пробраться. Ведьма не выходит в город, а у меня нет связей во дворце. Не удалось завязать.

– Удалось, – пожал плечами Джек, снова ощущая себя если не счастливым, то хотя бы живым.

Рядом с Броком темнота отступала, дыра в груди будто бы затягивалась пока тонкой кожей, и начинало вериться в светлое будущее, хотя Джек никогда и не был ярым оптимистом.

– И она выходит, в полнолуние всего на несколько часов.

– Глупости ты говоришь, – Брок поцеловал его в шею. – Я с тобой не потому, что ты принц, а потому, что ты светлый и теплый, как весеннее солнышко. Раз выходит, значит, подкараулю ее за пределами дворца с арбалетом. Она с охраной ходит?

Удобно устроившись в объятиях Брока, Джек зажмурился от неотступающего ощущения правильности происходящего, решая снова довериться судьбе, надеясь, что и в этот раз сможет выплыть.

– С охраной, всегда с разными стражниками и неизвестно, куда направится, – Джек притёрся щекой к плечу Брока. – У меня есть человек в разведке, есть своя личная маленькая армия, есть ты. – Он коснулся губами под подбородком. – Мы справимся с ведьмой.

Персиваль закончил осмотр Баки тогда, когда Джек, пригревшись на коленях Брока, почти засыпал.

– Легкое истощение, – Персиваль не удивился и начал говорить о состоянии Баки с ходу. – Мышцы сильно ослаблены. Но, учитывая всё, на редкость хорошее состояние. Зелье Старой Марты?

– Да, – сказал Брок.

– Хороший выбор. Оно бодрит и не отравляет. Джек, к зелью Старой Марты можно добавить кофе. Если удастся его достать.

– Кофе? – удивился Брок.

– Арабское средство для бодрости, – объяснил Персиваль. – Королева его пьет.

– Достану, – ответил Джек, сползая с колен Брока, потянулся.

Он плохо знал поставщика продовольствия, но хорошо знал того, кто знал всех и вся в Гильбоа, главное, чтобы Стэнли захотел помочь, а уж сколько предстояло за это заплатить, неважно.

– Спасибо, Персиваль, Томас приготовил оплату.

– Берегите себя, Ваше высочество, – отозвался старый лекарь и удалился.

– Кофе я попробую достать к завтрашнему вечеру, днём мне придётся присутствовать на Совете, дом в вашем полном распоряжении, если нужны деньги, ты скажи, – сказал Джек, не зная, что ещё сделать для Брока.

– Ты мне нужен, Джек, – ответил Брок, прижимаясь щекой к ладони Джека. – Нет другого такого, как ты.

– А как твой муж… насчёт меня? – задал мучающий его вопрос Джек, погладил Брока по щеке, коснулся губ большим пальцем. – Или он не знает?

Джек помнил, как ещё несколько дней назад эта тревога в нём только зрела, не мешая наслаждаться сладостью.

– Баки знает, – сказал Брок. – Он все знает. Когда-нибудь ты будешь дома, он не будет спать, и мы поговорим втроем, хорошо?

Кивнув, Джек с тоской глянул на кровать.

– Я, наверное, лягу.

Джек молча расстегнул камзол. За сегодняшний день он наговорил на два повешения, если хоть часть разговоров дойдёт до Сайласа, слишком тот пёкся о каком-то мифическом благе и чистоте души, хотя сам не брезговал – Стэнли поделился информацией – зажимать вяло отбивающегося Шепарда в кабинете.

– Я лягу с тобой, – Брок принялся раздевать Джека, а потом разделся сам. Он снял рубаху и повел широкими мускулистыми плечами.

Со стоном притершись кожа к коже, Джек крупно вздрогнул. Он уже принял решение начать отучать себя от близости с Броком, до конца не веря, что ничего не изменится и он сможет касаться его так же свободно. Всё-таки знать о существовании мужа и видеть его среди подушек в гостевой спальне – совсем разные вещи.

Джек потянулся к губам Брока, вновь, как и несколько часов ранее, обвил его шею руками, прижался, дурея от твёрдости мышц под смуглой кожей. Провёл пальцами по плечам.

Брок прижался к нему бедрами, обхватил за мускулистые ягодицы, поцеловал. Джек был невероятным, и телом, и душой, и Брок влип в него, как муха в мед.

Толкнув Брока на постель, Джек перекинул ногу через его бедра, сел удобно, чтобы касаться кончиками пальцев его напряженного члена, видеть всего Брока, распяленного, тяжело дышащего, с тёмным, поплывшим взглядом, показать себя во всей красе.

Джек не знал, куда делась его стыдливость. Глядя в глаза Брока, провёл по своей груди, задевая соски, захлёбываясь стоном, вниз по животу.

Брок приподнял на ладони тяжелую мошонку Джека, легонько сжал яйца, приласкал горделиво стоящий член с яркой головкой. Сунул себе под затылок пару подушек и усадил Джека себе на грудь, провокационно облизал губы, над которыми покачивался член. Высунул язык и лизнул, куда пришлось.

Съехав чуть ниже, чтобы Броку было удобнее, Джек громко гортанно застонал, задрожал бёдрами, нетерпеливо отзываясь на ласку.

– Боже, как я по тебе скучал, – выдохнул Джек.

Обвёл пальцами его губы. Брок прихватил пальцы, а потом втянул в рот изнывающий без ласки член Джека. Погладил языком уздечку, отчего Джек вздрогнул, и принялся сосать, поглаживая ладонями ягодицы Джека и скользя пальцами между ними.

В груди полыхало, разрывая на части. Джек подавал бёдрами, насаживаясь на пальцы, скулил просительно, слепо водил пальцами по лицу Брока, задевая его губы, растянутые вокруг члена, горел, плавился от уверенных сильных движений.

– Пожалуйста, – умолял он, сам не зная о чём просит.

Брок выпустил его член изо рта.

– Выеби меня сегодня, – попросил он.

Джек замер, открыл было рот, чтобы что-то сказать и захлопнул его, скатился с Брока, навис над ним, заглядывая в глаза, стараясь там что-то разглядеть, почувствовать подвох, но махнул рукой. Наплевать. Он любил Брока, впервые действительно любил, готовый отдать всё, даже самого себя, если ему это хоть чем-то поможет.

У него дрожали руки от нетерпения, горели зацелованные губы, он весь был клубком искрящегося удовольствия, нетерпеливого, жадного ожидания. Касался Брока с такой нежностью, осторожностью, боясь повредить, причинить боль. Гладил по плечам, груди, повторяя путь губами, вылизывая грудные мышцы, соски, обвёл каждый кубик пресса, лизнул впадинку пупка, подул на головку члена.

Член Брока дернулся в ожидании. Брок улыбнулся Джеку, дотянулся до полупустого флакона с маслом на прикроватном столике, протянул его Джеку.

– Знаешь, что делать, – сказал он, перевернулся на живот и встал на четвереньки.

Джека заклинило, мозг отказывался анализировать происходящее и хоть как-то помогать своему хозяину, уплыв в какие-то неведомые дали. Ткнувшись лбом между лопаток Брока, Джек обнял его, стиснув изо всех сил, не зная как ещё прокричать о своей любви, о желании быть рядом, полниться Броком.

Поцеловав в левую лопатку, Джек отстранился, с восхищением погладил крепкие ягодицы, коснулся их губами.

– Красивый, желанный… мой.

Брок прогнулся в пояснице, подставляясь.

– Давай же, милый, – попросил он. – Хочу почувствовать тебя внутри.

Вылив на подрагивающие пальца изрядное количество масла, Джек обвёл сжатое колечко мышц, погладил, чуть надавливая, массируя, не спеша сразу пихать в Брока пальцы. Он ласкал его, нежил, проникая лишь на одну фалангу, поглаживал нежные стеночки, медленно растягивая, слушая хриплые просящие стоны.

Скользкими от масла руками развёл половинки в стороны и, не давая себе передумать, лизнул чуть припухлые края дырки, обвёл их по кругу, забираясь языком глубже, вылизывая, толкаясь.

От этой ласки Брок застонал в голос. Как Джеку только в голову пришло? Как…

Все мысли кончились. Брок только и мог, что стонать и подставляться. Невероятно, это было…

– Господи, Джек, ну вставь уже! – взмолился Брок.

Оторвавшись от вылизывания задницы Брока, Джек утёр рукой губы и вылил остатки масла на ладонь, обхватил свой член, смазывая хорошенько, вновь обвёл скользкими пальцами края дырки, убеждаясь, что достаточно, приставил головку, чуть надавил, не входя полностью, остановился, давая привыкнуть.

Мир вокруг сузился до их кровати, до напряженной спины Брока, покрытой мелкими бисеринками пота.

Брок подался назад, насаживаясь. Член Джека ощущался идеальным, словно вылепленным вдохновенными богами. Он так правильно, так верно растягивал, так хорошо ощущался внутри.

– Господи, – застонал Джек.

Его сорвало, словно сопливого девственника, которому впервые дали подержаться за грудь. Джек стиснул бёдра Брока до синяков, наливающихся синевой отметин, толкнулся, заполняя собой до краёв и пропал, сошёл с ума от жаркой тесноты, пульсирующей, затягивающей, казалось, ещё глубже. Он насаживал Брока на свой член, ритмично вбивался в него, раз за разом одергивая себя, меняя угол, чтобы сделать хорошо.

Брок закричал в голос, когда Джек попал особенно удачно. Он весь горел, таял в сильных руках, растворялся. Глубокое, полное чувство принадлежности, густо замешанное на наслаждении, вытравило из головы последние мысли.

Удовольствие двоилось, множилось, погребая под собой, выкручивало мышцы, сводило их судорогой, не давая вдохнуть. Сердце даже не частило, оно выламывало грудину каким-то бешеным ритмом. Джек не знал, кричал ли он, скорее всего, кричал, навалившись на Брока, в бешеном ритме подавал бёдрами, выгорая, чувствуя ещё чуть-чуть, вот-вот – и кончится, разлетевшись на части, осыпавшись к ногам Брока сияющим песком.

Мир вспыхнул, свет затопил всё вокруг, высвечивая краски до белизны. Захрипев, Джек из последних сил вцепился зубами в плечо Брока, прикусил и пропал окончательно.

Брок вскрикнул, кончая. Конечности у него разъехались, и он повалился на кровать, в лужицу собственного семени, приняв весь вес Джека на себя.

Некоторое время Брок лежал, восстанавливая дыхание, чувствуя, как биение сердца Джека отдается ему в лопатки. Потом выбрался из-под Джека, поцеловал его, нашел чистый кусок ткани, вытер Джека и вытерся сам.

Джек зарылся лицом в подушку, вкусно пахнущую Броком, рассмеялся, поманил его к себе.

– Ложись, любовь моя, нам обоим нужно будет поспать.

========== 6. ==========

Брок уснул в эту ночь так крепко и спокойно, как не спал уже очень давно. Ему было тепло, и он знал, что Баки тоже тепло. Утром ему найдется, чем накормить Баки, и будет на что купить зелье. И Джек рядом.

Джек проснулся ещё до рассвета.

Потянулся, чувствуя в теле небывалую правильную лёгкость, с затаённой нежностью глянул на спящего спиной к нему Брока, погладил между лопаток, коснулся пальцем укуса на плече и счастливо зажмурился – сегодня Броку не надо будет уходить.

Но оставалось одно дело, которое не давало Джеку покоя.

Выскользнув из постели, накинув тяжёлый халат прямо на голое тело, Джек высшел из комнаты, напоследок остановившись в дверях, вновь посмотрев на безмятежно спящего Брока. Улыбнулся своим мыслям и вышел.

Джек долго не решался зайти в гостевую спальню. Он знал, что Баки почти всегда спит, вот и сейчас, наверное, тоже, но почему-то отчаянно трусил. Ведь, если разобраться, он был всего лишь богатым любовником, на средства которого покупалась еда и лекарства, и он не имел никаких прав на Брока.

Войдя в комнату, Джек притворил за собой дверь. Бесшумно приблизился к просторной, для одного, постели, сел рядом, разглядывая в тусклом свете свечей лицо того, кто стоял на его пути. Но в душе почему-то не поднимала голову злость, не хотелось причинить этому несчастному человеку, с заострившимися от болезни чертами, ещё больше боли. Хотелось помочь.