Текст книги "Игра вслепую (СИ)"

Автор книги: Pak Yeon Hee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Сэр! Меня зовут Адам Рид, Гриффиндор, – поднял руку светловолосый паренёк. – Позвольте вопрос: почему вы говорите о волшебниках в третьем лице, словно вы сами не относитесь к нам?

– Хм, могу сказать, что я точно волшебник, как и мой сын и бывшая супруга, – развеял я его сомнения. – Дело в том, что я многие годы жил и работал среди маглов, а с магами не общался, кроме членов своей собственной семьи. У меня нет родни среди британских волшебников, так что я долгое время не ассоциировал себя с ними, то есть считал их кем-то посторонним и не имеющим отношения непосредственно ко мне, – выдал я часть правды.

– А кем вы работали у маглов? – поинтересовался Лестрейндж.

– Я работал на ткацкой фабрике наладчиком станков, – рассказывал я, создавая очередную иллюзию зала с огромными машинами и операторами, следящими за их работой. – Это бесчелночные станки фирмы «Sulzer», являющиеся на данный момент одними из самых передовых разработок современности.

Все дети рассматривали эту картину с приоткрытыми ртами и выпученными глазами.

– Но, сэр, к ним же не прикасаются работники, – робко произнёс кто-то. – Они что, волшебство используют?

– Можно сказать и так, – рассмеялся я. – Электричество, электроника и механика дают такой необыкновенный результат. Маглы не умеют колдовать, поэтому изобретают устройства, которые выполняют за них работу.

– А что такое «элитроник»? – пискнула мисс Рок.

– О! Я расскажу вам о знаменитом не-волшебнике по имени Никола! Он был признан великим изобретателем и одним из основоположников современной электротехники, но вряд ли только эти заслуги смогли породить огромный интерес и к его работам, и к его личности. Он зарабатывал миллионы, но умер в нищете; запатентовал более восьмисот изобретений, но его считали «крупнейшим шарлатаном» и «гениальным безумцем». Стоял у истоков открытия радио и рентгеновских лучей, но его подозревают в связях с потусторонним миром, называют «посланцем иных цивилизаций» и приписывают ему небывалые способности – от умения читать мысли до вампиризма. «Загадка Тунгусского метеорита», всесокрушающие «лучи смерти», климатическое оружие… Есть ли в этих легендах хотя бы доля истины? И кем на самом деле был человек по имени Никола Тесла, который прожил такую яркую и эксцентричную жизнь, что она вполне могла стать сюжетом не для одного захватывающего детективного романа? – улыбнулся я, устраиваясь поудобнее и начиная кратко пересказывать одну из своих любимых книг из прежней жизни, авторства Евгения Матонина.

Раздавшийся сигнал, обозначающий окончание урока, заставил горестно застонать всех слушателей.

– Сэр, вы остановились на самом интересном месте! – заворчали ученики. – А что с ним стало дальше? И кто победил в «Войне токов»? А как он создавал шаровые молнии? Удалось ли ему накачать энергией импульс «эфира»?

– Ну-ну, вы сейчас опоздаете на следующее занятие, – рассмеялся я. – Обещаю, что в понедельник мы с вами продолжим этот интересный разговор, и я попытаюсь ответить на все ваши вопросы. Хотя об этом необыкновенном человеке сложено столько легенд, что и не сосчитать. А теперь бегите, пока не получили взыскание от профессоров!

Дети попрощались со мной и неохотно покинули аудиторию, а я отправился в свои покои – для меня на сегодня работа была закончена, надо было освежить свои знания и подготовиться к следующей лекции у любопытных маленьких волшебников.

***

Я рассказывал сыну о своих первых впечатлениях от общения с учениками, а он посмеивался над своим отцом – мистером Популярность – такое прозвище мне дали уже в середине первой недели сентября. Оказывается, к Северусу даже подходили несколько старших учеников и спрашивали, каково моё семейное положение и открыт ли я для брачных предложений.

На это заявление я аж закашлялся. Сын насмешливо похлопал меня по спине и поинтересовался, что ему отвечать на этот вопрос.

– Можешь говорить, что своё личное счастье я составлю сам, и вообще, мне тебя надо растить, а не бегать по свиданиям. Не хочу, чтобы тебя притесняла злая мачеха, а такие вещи невозможно предугадать.

– Спасибо, пап, – стиснул меня в объятиях Северус. – Но если тебе вдруг кто-нибудь понравится, то я совсем не против твоей новой избранницы, ты и так уже два года одинок. Да и с женой у тебя были не очень хорошие отношения, вы же даже спали в разных комнатах. Я же всё помню, и я не дурак, так что выводы делать умею.

– Мой ты Шерлок Холмс, – улыбнулся я. – Ничего страшного в том, что я одинок, – нет. Главное – твоё спокойствие и счастье, а для себя я найду кого-то, кто будет мне нравиться и не будет тебя обижать.

– Вот и хорошо, – пробурчал сын, уткнувшись лицом в моё плечо. – Ты мне тоже очень дорог. И я точно не хочу, чтобы тебе попался кто-то вроде Эйлин.

– С чего это ты зовёшь маму по имени? – удивился я.

– Я уже взрослый, а она… чужая, – твёрдо взглянул на меня Северус и, заметив, что я собираюсь что-то сказать, заявил: – Пап, даже не начинай! Я увидел, как презрительно она разговаривала с тобой, а на меня даже не обратила внимания. Не представила своему новому мужу. Не навестила меня ни разу за это время. Так что я для себя решил, что у меня больше нет мамы, а есть только отец, которого я люблю!

– Ну… я счастлив… Но всё равно не торопись, вдруг ты передумаешь. Сейчас в тебе говорит обида, а может, через несколько лет ты захочешь снова пообщаться с матерью.

– Посмотрим, – равнодушно ответил сын, но по его серьёзному виду было понятно, что этот маленький упрямец уже твёрдо стоит на своём. Впрочем, он всегда был таким: безответственное поведение родителей сделало его маленьким старичком с тяжёлым нравом.

***

– Тобиас, не хотите прогуляться с нами по Запретному лесу? – поинтересовался профессор Кеттлберн, наткнувшись на меня, выходящего из новых покоев Аргуса.

После моего заявления о том, что завхоз имеет больше власти, чем преподаватели, мистер Филч как-то подтянулся и взял себя в руки. Он перестал одеваться в потрёпанные старые мантии, аккуратно подстригся, а примерно в конце сентября пригласил меня выпить чаю в его новых комнатах, располагающихся в башне над кухней.

Я навестил своего товарища, прихватив бутылку тридцатидевятилетнего огненного виски Блишена, которое он очень любил, и небольшую коробочку приличных сигар. Новоселье мы отпраздновали очень приятно, за обсуждением многочисленных ученических проказ и шалостей преподавателей.

У мистера Филча была собрана целая картотека с досье на каждого студента, учившегося в Хогвартсе за многие годы. Я пролистнул несколько папочек и чуть не схватился за голову от прочитанных знаменитых имён.

– Аргус, сколько лет вы работаете в школе?

– Я-то? Недавно совсем, в основном это записи моего предшественника Апполиона Прингла, – ответил он, разливая виски по бокалам. – Директор Дамблдор вступил в должность и нанял меня, а мой предшественник ушёл на пенсию, это было в шестьдесят седьмом году.

– Завхоз Прингл был так стар? – спросил я, раскуривая сигару.

– Нет, он не сошёлся во мнениях с новым директором, отменившим телесные наказания. На самом деле сцепились они из-за Артура Уизли – внучатого племянника Персиваля Дамблдора, отца нашего Светлейшего. Апполион поймал этого рыжего за непотребством вместе с девицей из семьи Прюэттов, вот и высек хорошенько, как и положено в таких случаях. А директор Дамблдор уволил его, отменив телесные наказания.

– А Уизли что? – заинтересовался я, вспомнив, что про это семейство весьма нелестно отзывались мои старшие товарищи.

– А что Уизли, – усмехнулся Аргус. – Родня же, как не прикрыть троюродного родича? Поженил он их собственной властью прямо в школе, а за это девицу вышвырнули из рода, ведь она, почитай, ославила себя и семью на всю Британию – девица легкого поведения! – сплюнул он.

– Мда уж… – протянул я, представляя грандиозный скандал, разразившийся под сводами Хогвартса.

Я уже давно понял, что нравы у волшебников довольно суровы, если касаются браков и всего, что с ними связано. Проводили очень серьёзные расчёты совместимости магии, просматривали гороскопы, вспоминали степень родства чуть ли не до двадцатого колена предполагаемых супругов. Ну это и понятно, компактное островное проживание диктовало жёсткие условия, чтобы не спровоцировать вырождение генофонда и появление «викторианской болезни» – гемофилии.

И это я не говорю о том, что девственная кровь почти всегда проливалась на родовых алтарях чистокровных магов – а Прюэтты именно ими и были, и наверняка давно заключили помолвку своей дочери с тщательно подобранным женихом. И такой позор перенести было очень сложно, ведь это показывало, что в благородном семействе не уделяли внимания воспитанию дочери, вырастив девицу свободных нравов.

Кроме этого, существовал магический откат, как в случае с Эйлин, почти потерявшей способность колдовать. А ещё надо было заплатить неустойку за разорванный контракт, и обычно это была немалая сумма в галеонах или эквивалентно ей – в артефактах.

В общем, Дамблдор знатно опустил Прюэттов этим браком их дочери с любовником. Изгоняя её из рода, родители, скорее всего, пытались избежать чего-то серьёзного, типа родового проклятья или печати предателей крови, коими являлись Уизли.

– Так директор поженил их, не ставя в известность родителей?

– Ну да, они к тому времени уже оба были совершеннолетними, так что имели право принимать решения. Рыжему-то повезло – чистокровная супруга – такую трудно задаром заманить в их семейку. Его мамаша из Блэков, но тоже отлучённая от семьи по контракту, – рассказывал мистер Филч, попивая виски и выпуская изо рта колечки сигарного дыма.

– Вот это змеиный клубок! – восхищённо цокнул я языком, оценивая размах семейства Уизли. – Интересно, чем они берут, что могут находить каждому поколению чистокровных невест, с их-то репутацией?

– Чем-чем – ебливостью! – хохотнул Аргус. – Они трахаются без остановки, как кролики, и очень плодовиты. У Артура с Молли уже родился сын, так что не удивлюсь, если и второй на подходе. Лет через десять в Хогвартсе будет засилье рыжих предателей крови.

Мы приятно поболтали пару часов, а потом я быстренько благоустроил жилище товарища с помощью своего личного лопоухого помощника. Мы построили дерево с лежанкой на верхушке для миссис Норрис, утеплили окна, зачаровали светильники, чтоб не приходилось постоянно жечь свечи. Навесили чары на душевую, устроив там полы с подогревом; а в комнатах закрепили простенькие амулеты тепла, ведь от каминов зимой было очень мало толка в каменном замке, продуваемом всеми ветрами.

***

Так вот, я как раз выходил от Аргуса, завершив навешивание полок-лазилок на стенах для его любимицы, когда столкнулся с профессором Кеттлберном. На его любезное предложение я ответил радостным согласием – Запретный лес меня очень интересовал, но соваться туда одному было очень опасно.

Во-первых, понятное дело, там обитало множество опасных волшебных животных, и оборотни – не самые страшные из них. Во-вторых, само место являлось огромной магической аномалией, поэтому аппарировать из некоторых мест было просто невозможно. В-третьих, там рыскали не очень вежливые «собиратели», которые могли с лёгкостью грохнуть ненужного свидетеля. В-четвёртых, … этот список можно продолжать очень долго. В общем, один я туда не лез, прогуливаясь только по кромке и ближайшей опушке леса.

Кстати, на этой опушке проживал самый настоящий полувеликан – плод очередного генетического эксперимента волшебников. Был он малость туповат, застряв на уровне десятилетнего ребёнка, зато отличался огромной силой и сопротивляемостью к магическому воздействию.

Когда я узнал, что он, Рубеус Хагрид, – убийца, выпущенный под поручительство Дамблдора, – строго-настрого запретил Северусу приближаться к его хижине в одиночку. Мало ли что в голове у такого существа!

Вообще великаны не сильно отличались по развитию от диких племён, живущих в каких-нибудь дебрях Амазонки. Поэтому я и опасался этого товарища, которого за каким-то хреном приняли учиться в школу, а потом, когда он убил студентку, оставили в качестве лесника.

Такую тушу увидишь в тёмном лесу, потом кошмары будут сниться!

Но с Кеттлберном я не боялся, потому что этот неугомонный мужчина знал лес и его обитателей вдоль и поперёк. А Хагрид не приближался к нему, отчего-то серьёзно побаиваясь добродушного неунывающего профессора с магическими протезами.

– Как мне экипироваться? – поинтересовался я у Сильвануса.

– Захватите сумку для сбора ингредиентов, сейчас должно быть много желудей с волшебных дубов, да и травки разные соберём. Я видел странные следы в чаще и растерзанного кентаврёнка – стадо в ярости от его гибели, и все что-то бормочут о вине волшебников! Надо разобраться с этим делом!

– Может быть, пригласим моих товарищей? Это мой наставник – мастер-артефактор Томас Лоу и наставник моего сына – мастер-зельевар Дамокл Белби, – предложил я.

– Знаю-знаю этих старых пройдох! – улыбнулся Сильванус. – Давно их не видел, так что не против прогулки с этими весельчаками! Встретимся через час на поляне за хижиной лесника.

Я шустро добрался до своих покоев, связался по переговорным зеркалам (магический скайп!) со своими дорогими товарищами, получил их радостное согласие поучаствовать в развлечении, переоделся в удобную прочную одежду, прихватил свой «бездонный» рюкзак и отправился навстречу приключениям.

***

Я ожидал на полянке, любуясь осенним лесом и вдыхая аромат листвы и чистый сладкий воздух, когда раздались почти одновременные хлопки и появились Том с Дамоклом. Экипированы они были почти как я: плотные костюмы и ботинки из драконьей кожи (Они существуют! Слава магическому животноводству!).

Через пару минут к нам присоединился и Сильванус, чрезвычайно довольный встречей с давними товарищами. После взаимных приветствий мы направились по тропинке вглубь Запретного леса.

– Так что там завелось? – поинтересовался Том, бесшумно и споро двигающийся рядом со мной, несмотря на солидный возраст.

– Даже не знаю, но оно убило детёныша кентавра, – расстроенно пробормотал Сильванус, идя впереди нашей маленькой группы.

– Ого! Стадо, наверное, в ярости! – предположил Дамокл. – Они и так не отличаются особым миролюбием, а гибель ребёнка ужасна в любом случае.

– Так мало этого, они говорят, что зло было принесено в лес волшебником, а не родилось в нём, – кивнул Сильванус, палочкой расчищая путь через густые дебри.

– Как бы не дошло до конфликта, – озабоченно вздохнул Том, не забывая собирать по пути понравившиеся растения и какие-то клочки шерсти, зацепившиеся за ветки и колючие кусты. – Помню, было такое в Греции, когда я жил на Родосе. Местное племя кентавров является потомками Кроноса и Филиры, а не Иксиона и Нефелы, и очень гордится своим божественным происхождением. Они живут в волшебном лесу, вход в который скрыт от маглов, но доступен волшебникам. Так вот там тоже кто-то из особо умных магов притащил с собой «прогуляться» какого-то питомца, типа маленького цербера. Щенок решил поиграть с понравившейся животинкой и загрыз подростка-кентавра. Скандал поднялся до небес! С тех пор вход в священный лес для всех запрещён, и его охраняют круглосуточно несколько воинов, стреляющих без предупреждения из своих зачарованных луков. А ведь там есть очень редкие растения, которые выращивают дриады.

– Как бы и у нас не началось такое вот противостояние, – вздохнул Сильванус, а потом резко остановился, вглядываясь в странные абсолютно круглые отпечатки на влажной земле.

Вокруг было всё раскурочено, видно, именно тут и произошла трагедия, унесшая жизнь молодого кентаврёнка. Все трое старших волшебников начали исследовать окрестности, кидая вокруг заклинания, из которых я узнал только вариации компаса.

Через некоторое время они снова собрались рядом со мной и поделились выводами.

– Как бы странно это ни звучало, но это следы нападения акромантула! – выдохнул Кеттлберн. – Если какой-то идиот притащил в Запретный лес магического паука – это просто трагедия!

– Да, они ненасытны и размножаются ужасно быстро, убивая всё живое в округе! – подтвердил Дамокл. – Но их яд очень ценен, поэтому предлагаю поохотиться и пополнить запасы ингредиентов.

– Да и очистить территорию леса не помешает, – кивнул Том. – Мало ли что взбредёт в их тупые мозги – нападут на школу, и поминай как звали!

– Давайте вызовем подкрепление! В замке полно детей, и я очень боюсь за их жизни! – разволновался я, представив, как стая огромных пауков захватывает школу, а студенты не могут от них отбиться.

– Возможно, Тобиас прав, – задумчиво протянул Дамокл. – Если их много, то вчетвером мы не справимся. Эти твари очень живучие, а шарахать авадой направо и налево не очень-то и хочется…

– Хм… я могу вызвать своего кузена, он работает в Отделе Тайн и имеет опыт общения с тварями и пострашнее акромантулов, – предложил Том.

Увидев наши согласные кивки, он призвал своего патронуса-сойку (мне тоже надо научиться такому полезному заклинанию!). Том подвесил маячок для аппарации рядом с нами и продиктовал послание, отправив в полёт сияющую птицу.

Через несколько минут раздались многочисленные хлопки трансгрессии, и на полянку посыпались волшебники в масках и серых плащах. Один из них открыл лицо и подошёл к нам. Оглядев всех, кивнул Тому и представился Августусом Руквудом.

– Что здесь произошло? Расскажите вкратце, пока мои коллеги исследуют место, – предложил он, попросив отойти под деревья.

Сильванус пересказал историю о нападении и убийстве жеребёнка, на что невыразимец нахмурился, но молча дослушал все его выводы. Вскоре к нам приблизился другой сотрудник секретного отдела и тихо доложил:

– Сэр, всё подтверждается. Это действительно был взрослый акромантул, и боюсь, что он был не один. Прибор показывает направление в сторону Чёрных пещер, так что логово может быть там.

– Выдвигаемся, нельзя терять время, эти твари чрезвычайно агрессивны и тупы, – приказал Руквуд, надевая маску и сливаясь с толпой своих коллег.

– Кентавры не останутся в стороне! – вдруг раздался хриплый грубый голос, и из-за деревьев выдвинулись мощные мифические существа.

Я разглядывал их лошадиные тела и мускулистые голые торсы, на которых ремнями были закреплены луки и колчаны со стрелами. Волосы (или гривы?) кентавров были заплетены в затейливые косы, а вот бород и растительности на человеческой части тела у них не было.

– Наше дитя убили. Зло было принесено в лес одним из волшебников. Если другие волшебники уничтожат его, то стадо не будет иметь претензий и не начнёт войну, потому что сами мы с ним не справимся, – заявил рослый пегий кентавр. – Уже погибло несколько воинов, отправившихся на разведку к пещерам.

– Мы выдвигаемся прямо сейчас, – сказал один из невыразимцев. – Если воины присоединятся к нам, мы будем гордиться такой честью.

– Меня зовут Магориан, и я – вожак стада, – представился широкоскулый черноволосый кентавр с лошадиным телом гнедой масти. – Мы пойдём и будем биться с врагом бок о бок с волшебниками.

***

Что я могу сказать об акромантулах? Они просто ужасны! Я и раньше недолюбливал пауков, а уж теперь и подавно не подойду к ним добровольно ни за какие награды и ценные ингредиенты! Боюсь, что и мой боггарт изменится на восьмилапое многоглазое мохнатое чудовище размером с хороший грузовик.

И слава всем Высшим силам, что мы догадались пригласить подкрепление, а не двинулись геройствовать в одиночку. Боюсь, что нас ожидала бы участь разведчиков-кентавров, и мы просто бы сгинули в этих проклятых Чёрных пещерах.

Вначале я думал, что нам крышка, когда из тёмного каменного зева на нас покатилась лавина пауков размером от маленькой собаки до автомобиля. Все маги колдовали как одержимые. Я никогда не видел такой скорости, с которой вылетали лучи заклятий из палочек. Кроме этого, невыразимцы применили какой-то артефакт, создающий огненную стену, иначе бы нас просто затоптали и задавили массой – скорость у тварей была просто молниеносной!

Рядом с нами сражались кентавры. Они убивали врагов длинными стрелами, выпуская их из своих изогнутых и явно зачарованных луков, пробивающих толстые панцири пауков будто бумагу.

Всё было очень плохо, пока наружу не выбрался тот самый главарь размером с грузовик. Когда он издал скрежещущий звук, остатки стаи замерли и начали пятиться ближе к нему. И тут эта махина заговорила! Я видел, как дрогнули даже невыразимцы, привыкшие ко всякой магической херне!

– Люди, почему вы пришли в наше логово и убиваете моих детей? – вопросил этот патриарх многочисленного семейства.

– Твои дети убили детёныша кентавра и несколько взрослых особей, – ответил кто-то из невыразимцев. – Это преступление, и за него придётся ответить.

– Мои дети неразумны и постоянно голодны, – проскрежетал паук. – Наш человек не может всех нас прокормить, как раньше.

– И кто ваш человек? – быстро спросил Сильванус.

– Это Хагрид, он вырастил меня в замке, а потом выпустил в лес, нашёл и принёс мне самку, чтобы я не скучал один. Он дал мне имя – Арагог – и поддерживает магией, чтобы мы не замёрзли зимой, – сдал все явки и связного этот доморощенный главарь восьминогой преступной группировки.

– Мы не можем позволить вам жить в Запретном лесу, это не ваша родина и не место вашего обитания. Поэтому выбирайте: или мы вас всех уничтожим, или переселим в специальный заповедник, где вам предоставят место охоты, но будут контролировать вашу численность, – поставил условия невыразимец.

Арагог о чём-то недолго размышлял, пялясь на нас своими огромными глазами-фарами и пощёлкивая жуткими хелицерами.

– Я согласен на переселение, – наконец проскрипел он. – Мои дети больше не будут нападать на вас.

Тут же началась суета: пауков трансфигурировали в мелкие фигурки и складывали в мешок. После того как всех тварей убрали, невыразимцы вошли в пещеры и выжгли всё внутри дьявольским огнём.

– Немедленно арестовать Хагрида, – приказал Руквуд одному из своих коллег, который тут же исчез, аппарировав куда-то. Августус отёр пот со лба, по-простецки зажав маску под мышкой и устало улыбаясь.

– Волшебники, вы сдержали слово, – торжественно сказал Магориан. – Мир между нами сохранён.

========== Часть 7 ==========

***

Я нервно поправил галстук и разгладил несуществующие складки на мантии; Северус рядом со мной выглядел намного спокойней и собраннее, ожидая, когда нас пригласят в парадный зал министерства Магии. Здесь, в приёмной комнате, мы были не одни, а в компании всё тех же товарищей – участников рейда против акромантулов.

Работники Отдела Тайн даже в такой ситуации не сняли свои безликие маски и мантии; они молча стояли тесной группой в одном углу помещения, а мы впятером – в другом. Сильванус, Томас, Дамокл, я и Северус были приглашены на торжественное награждение и праздничный банкет.

Министр всеобщей Магии госпожа Юджина Дженкинс подписала указ о награждении нас орденами Мерлина второй степени за устранение смертельной опасности для несовершеннолетних волшебников. И, как насмешливо хихикали мои старшие товарищи: «За пополнение госказны кучей галеонов, вырученных с продажи ценных паучьих ингредиентов».

Мне было всё равно, кто и сколько наживёт на этом деле, главным для меня было то, что студентам, а особенно Северусу, больше не угрожали ядовитые полуразумные твари. И это я не только об акромантулах говорю, но и о полувеликане Хагриде.

После успешного задержания и суда ему запретили проживать вблизи Запретного леса и Хогвартса. Говорят, что Дамблдор снова взял на себя ответственность за этого рецидивиста и отправил его работать в драконий заповедник куда-то то ли в Румынию, то ли в Болгарию.

Вместо него лесником был нанят один из старых приятелей Сильвануса, такой же восторженный исследователь магической природы и разных зубастых тварей. Звали его Эдвин Маус. Несмотря на свою фамилию, был он огромен, спокоен и добродушен; а кроме этого, просто обожал рассказывать студентам обо всём, что движется, кусается, летает и плюётся ядом. Так что с Сильванусом они составили прекрасный тандем магозоологов-натуралистов.

Так вот, после нашего эпического сражения с тварями-из-Чёрных-пещер, я получил официальное письмо, которое принёс напыщенный важный министерский филин. Правда, таковым он оставался ровно до того момента, как наш ревнивый Феликс не устроил ему разборки на тему, кто тут самый бровастый брутал на деревне.

После того как я еле растащил сражающихся задир и убрал пух и перья, я наконец смог прочитать в послании, что мне присудили государственную награду довольно высокой категории. К ней прилагался солидный денежный бонус, который я тут же положил на счёт Северуса, как и остальные пятьдесят процентов отчислений за патент аэрохоккея.

Так что мой детёныш имел неплохой запас на всякий случай, типа покупки дома, обучения в университете, да и просто традиционного для магов годового путешествия вокруг света в честь совершеннолетия. Это грело мне душу, снимая извечную тревогу за будущее, тем более что магическое золото было неподвластно никакой инфляции.

***

Эм, так о чём это я? А, точно, награждение и торжественный приём в нашу честь!

Наконец зазвучала бравурная музыка, двери отворились, и мы чинной толпой вошли в большой, богато украшенный зал. Вот реально так и хотелось приложить руки к груди и с придыханием прошептать: «Вах, кака багхата домина!».

Паркет, выложенный затейливым узором, с переливами нескольких тонов светлого дерева, мягко сиял, отражая свет сотен зачарованных свечей в огромной хрустальной люстре, роняющей каскад сверкающих хрустальных слезинок до самого пола аккурат в центре зала.

Лепнина в стиле барокко украшала куполообразный потолок и колонны по периметру помещения.

Парчовые златотканые шторы обрамляли высокие арочные окна с цветными витражами и ниши, заполненные опять же хрустальными напольными вазами с изысканными букетами живых цветов.

И везде позолота-позолота-позолота… блеск-блеск-блеск…

Мой внутренний мастер-отделочник задохнулся в благоговейном экстазе!

Не, я уже привык за несколько лет, что волшебники тяготеют к некой пафосности и излишней театральности, но это было чересчур даже для меня, привыкшего ко всяким прибабахам новорусских «малиновопиджачных» заказчиков. Хотя опыт выполнения самых странных «хотелок» у меня был многолетний. До золотых унитазов, правда, не добрался, но на всякую ахтунг-шик-шок-красоту насмотрелся.

Так вот, пошли мы стройным косяком в сторону небольшой сцены, на которой с искренней акульей улыбкой нас ожидало первое лицо магической Британии – высокая дама с изящной причёской, в тёмно-синей шёлковой мантии – мисс Юджина Дженкинс собственной персоной.

Почему «мисс»? А хрен его знает! Может, ни один мужик не решился стать супругом столь властной дамы. Или она его (мужа) на ритуалы пустила (кто знает заморочки этих чистокровных!) и стала снова непорочной девицей. У этих потомственных волшебников тараканы нажористые и живучие, так что лучше близко не влезать – убьёт!

Награда – золотой медальон с буквой «М» на шёлковой ленте – красивая вещь. Орден первой степени на зелёной ленте даётся за необычайную храбрость или исключительность магии. Легенда гласит, что зелёный цвет символизирует тот факультет Хогвартса, на котором учился Мерлин. Орден второй степени – за выдающиеся достижения или деятельность на благо магического мира – висит на фиолетовой ленте. Орден третьей степени – на белой ленте – присуждается за вклад в сокровищницу знаний.

Вначале награждали невыразимцев, а уж потом нас – сборную любителей-авантюристов. Мою награду принимал Северус, гордо поглядывающий на зрителей, среди которых были в том числе и деканы, и директор Хогвартса. Сыну вручили золочёную рамку, а в ней на бархатной фиолетовой подложке покоился символ признания нашей заслуги перед британским волшебным сообществом.

Фуршет, устроенный в честь героев, не отличался особо богатым меню: шампанское, красное вино, фрукты и сладости, какие-то безалкогольные напитки. Нас поздравляли, желали счастья, знакомились (со мной и с сыном), давали визитки, разведывали насчёт семейного положения.

Кстати, видели мы и наше бывшее «семейное положение», правда, издалека, чему были очень рады. Эйлин под руку со своим новым супругом и пожилым чернявым носатым господином дефилировала между гостями, но к нам не подошла. Северус только гордо вздёрнул подбородок и прошептал: «Не очень-то и хотелось».

В общем, вернулись мы домой ранним вечером и забились на чердак, чтобы в спокойной обстановке отдохнуть и посплетничать. Был первый день рождественских каникул, впереди нас ожидало спокойное праздничное время, которое мы расписали по пунктам: куда пойдём на экскурсии, на катки, в театр, в кино и просто на прогулки.

Но, кроме этого, Северуса ожидали зачёты в магловской школе; промежуточные задания он отсылал своему куратору из Хогвартса, задействуя нашу суперптицу. Отметки он получал достойные, преуспевая и в магических, и в магловских предметах. Коллеги сдержанно его хвалили, а декан даже пообещал выписать ему пропуск в Запретную секцию.

– Пап, меня пригласили в гости Поттеры на детский праздник, ты будешь меня сопровождать? – спросил Северус, когда мы устроились за столиком, сервировав кофе с пирожными.

– А стоит? Я же буду вам только мешать. Да мне и не присылали приглашение, так что это неприлично, – подумав, ответил я. – О чём мне говорить с родителями Джеймса?

– А как я пойду один? – надулся детёныш.

– Поттеры живут через две улицы от нас! – весело фыркнул я, не покупаясь на его надутую моську. – Ты к ним бегал чуть ли не через день, когда вы летом тут вчетвером скакали с великами и роликами.

– Ладно, так и быть, сам схожу, – разрешил мне полениться сын. – А вообще ты собираешься с кем-нибудь общаться кроме старичков-разбойников?

– Я контактирую с кучей народа: учителя, ученики…

– Акромантулы… – ехидно протянул Северус. – Серьёзно, пап, тебе пора социализироваться.

– Ух ты! Какие умные слова ты знаешь! – всплеснул руками я. – Того и гляди начнёшь меня побеждать в спорах!

– Ну па-ап… Ты снова делаешь это, – нахмурился сын. – Ты каждый раз переводишь разговор, когда я начинаю говорить о личной жизни. Ты у меня ещё совсем молодой, и мне не хочется, чтобы ты тратил время только на меня, иначе тебе будет очень грустно, когда я уеду из дома.

– Куда это ты собрался? – не понял я.

– Пап, мне через несколько дней исполнится двенадцать, а через пять лет я стану совершеннолетним. К тому времени я буду учиться у мастера Дамокла, а потом поступлю в университет, и не факт, что в британский. А что ты будешь делать один? Или станешь, как большинство профессоров, холостым одиночкой?