Текст книги "Из ниоткуда в никуда. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Озеров Игорь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

На ступеньках пешеходного моста, ведущего от платформы до привокзальной площади, образовалась толпа. Торговки с мешками жареных семечек, желая опередить друг друга в борьбе за покупателей, почти перегородили спуск.

Всю обратную дорогу Максим размышлял над тем, что услышал и уверенности в том, что этот бармен говорил правду, немного поубавилось. «Может Бочков и не самый лучший сотрудник, но зачем ему поджигать эти дома?»

Он свернул за аптеку, прошел мимо небольшого пустыря, где как всегда гоняли мяч местные пацаны. Рядом с входом в здание прокуратуры рабочие из домоуправления на днях вкопали несколько столбов и натянули веревки, чтобы жители соседнего дома могли сушить свое белье. И теперь перед окнами кабинетов раскачивались на ветру, как спущенные паруса, чьи‑то наволочки, пододеяльники и простыни.

Андрей Алексеевич был у себя в кабинете.

– А я тебя везде ищу, – обрадовался он Максиму. – Я же сегодня к начальству в Москву ездил отчитываться. Хотел порадовать: все прошло на ура. Мы теперь в передовиках.

– Я тоже из Москвы, – сообщил Максим, пожимая протянутую руку.

– Тогда докладывай какие новости, – бодро сказал прокурор, опять усаживаясь в свое кресло.

Максим подробно рассказал про Вахтанга, про Георгия  Ираклиевича. Чем дольше он говорил, тем мрачнее становился Андрей Алексеевич. Когда Максим в своем рассказе дошел до Бочкова, прокурор вскочил со своего места и закричал:

– Какого черта ты туда поехал без согласования со мной? Надо было сначала меня спросить, а потом что‑то предпринимать!

Максим удивился такой реакции своего начальника, но спокойно объяснил, что побеседовать надо было срочно, а его, Андрея Алексеевича, на месте не было.

– Да как ты вообще на них вышел? – раздраженно спросил прокурор. – Тот грузин, который у нас в камере, ничего про них не говорил.

– Не поверишь... Твоя Лена помогла. Про Вахтанга она рассказала. Наверное, хотела своего друга выгородить.

– Я ей устрою друга! – взорвался Андрей Алексеевич. – Ребенка на нас бросила, а сама с грузинами шляется!.. Я на тебя надеялся, а ты... – он укоризненно посмотрел на Максима. – Ладно. Скоро каникулы. Отправлю ее на дачу с ребенком. Там не загуляешь. А теща пусть домой к себе едет. Хоть вздохну свободно.

Андрей Алексеевич подошел к шкафу и достал бутылку коньяка. Подержал в руках и, передумав, убрал обратно.

– Умеют они бабам мозги засирать... Цветочки, вино, шашлык и песни сладкие... – он посмотрел на Максима. – И не только бабам, а еще и некоторым следователям прокуратуры. Здесь их надо было допрашивать, – он постучал ладонью по столу. – Только здесь! А не в подсобках кабацких, где они как у себя дома...

– Что мы им могли предъявить? – перебил начальника Максим. – Да и времени у нас нет.

– Эх, Максим, Максим... Не знаешь ты ничего... Молодой еще, непонятливый. А лезешь, – вздохнул Андрей Алексеевич и сел в кресло, думая о чем‑то своем. – Те же грузины друг за друга горой. А ты готов своего товарища, человека из нашей системы, земляка отдать на растерзание.

– Андрей, подожди... – хотел было возразить Максим.

– Нет! Теперь ты меня подожди. Вот у кого надо учиться, а не сдавать своих по чужим наговорам. Зачем нам мусор из дома напоказ выносить? Есть же эти грузины, ну и работай по ним. Хищение на них уже есть. А остальное докажем. Не надо нам своих сдавать.

– Если человек преступник, он мне «своим» не может быть ни при каких обстоятельствах, – резко возразил Максим.

– Хорошо-хорошо... Остынь, Максим. Я понимаю, что ты чувствуешь из‑за Таи. Мы во всем разберемся. Какой из Бочкова преступник? Я сам с ним поговорю. Прямо сегодня. Только всю эту шашлычную компанию надо срочно везти сюда, пока в свою Грузию не уехали. Будешь потом по горам их вылавливать.

  Андрей Алексеевич замолчал, раздумывая, продолжать ему или нет.

– И вообще, Максим, давно хотел тебе сказать... Все случая подходящего не было. В стране готовятся большие изменения. Надо определяться с кем ты.

– Ты сейчас о чем? – не понял приятеля Максим.

– В двух словах, конечно, не скажешь, но время такое, что ты должен показать, на чьей ты стороне. Ты молодой и не все понимаешь. А каждое слово, каждая фраза имеет значение. Ничего не происходит просто так.

– Андрей, я действительно не понимаю, о чем ты говоришь.  Ребусы какие‑то.

– Вот это и плохо. А объяснять тебе никто не будет. Некоторые вещи ты должен понять сам, здесь учителей нет. И не просто понять, а показать свою позицию. Отчетливо показать. От этого твое будущее зависит, – прокурор подошел вплотную к Максиму, взял его за пуговицу и, покрутив ее в пальцах, добавил:

– Пора вернуть эту страну себе.

Максим вернулся в свой кабинет, абсолютно сбитый с толку. Такой реакции от Андрея Алексеевича он не ожидал.

«Да если брать пример с грузин, то Бочкова надо прямо здесь пристрелить. А потом уже думать, виноват он или нет, – раздраженно думал Максим, заваривая крепкий чай прямо в своей большой чашке. – Почему Андрей так его выгораживает? Не из‑за показателей же раскрываемости... Конечно, поджог доказать очень трудно. Но вешать все на невиновных... Или прокурор прав: очаровали меня грузины как глупенькую девушку?»

За этими размышлениями Максим  увидел в окно, как подъехал к прокуратуре на темно‑синей шестерке Бочков.

«Андрей выполняет свои обещание. Хорошо бы еще проверить, на какие деньги простой опер себе машину купил...»

Саша Бочков театрально вышел из машины, как будто знал, что за ним наблюдают десятки зрителей. Выпятив вперед грудь, нацепив темные очки, он лихим прыжком запрыгнул на крыльцо здания сбоку от ступенек.

Максим решил задержаться на работе, чтобы узнать результаты разговора. Ждать пришлось недолго. Минут через пятнадцать к нему в кабинет влетел Бочкин.

– Что ты там про меня прокурору наплел? Совсем охренел после запоя? Ты кому больше веришь: спекулянтам или мне, менту, с которым ты несколько лет работаешь?

Больше всего Максима удивила не реакция Бочкова, а то, как поступил его начальник. Он не должен был так откровенно говорить с оперативником. И тем более посвящать его в детали расследования, где он сам является подозреваемым.

– Не надо здесь шуметь, – постарался максимально сдержанно ответить Максим. – Расскажи мне лучше, какие у тебя дела с этим грузинами? Зачем им именно про тебя захотелось рассказать? И почему именно твой телефон у них под стеклом?

– Нет у меня с ними никаких дел! Врут они все! Ты что, совсем идиот? Да ты знаешь, что бывает с теми, кто такие сплетни разносит? Тебе бы прямо здесь надо рожу набить, но руки пачкать не хочется! – он так разозлился, что кричал, уже совсем не сдерживаясь.

Максим видел, как надулись вены у него на висках и как изо рта вылетали в разные стороны капли слюны.

– Если ты действительно замешан в этом деле, я добьюсь высшей меры, – неожиданно для самого себя вдруг сказал Максим. Ему на мгновение показалось, что в кабинете еще пахло духами, которые любила Тая. Он поймал расстерянный взгляд Бочкова и добавил: – Ты, я слышал, любишь пугать, рассказывая, как происходит исполнение смертной казни. Ну, вот сам и проверишь, ошибался ты или нет.

Глава 14

С работы домой Максим решил пройти через парк. Так дорога была чуть длиннее, но после шумной Москвы и пыльного кабинета ему хотелось прогуляться под столетними липами с молодой листвой.

У развилки двух аллей стояла желтая бочка на колесах с надписью «Квас». Рядом с ней на стульчике скучала полная продавщица в несвежем белом фартуке.

– Маленькую, пожалуйста, – попросил Максим и положил в блюдце, лежащее на низком столике рядом с кружками на подносе, три копейки.

– Да бери уж большую! Что там в маленькой пить? Квас свежайший, только сегодня получили, – доброжелательно посоветовала женщина.

– Ну давайте большую, если свежий.

Она повернулась, чтобы сполоснуть пузатую стеклянную кружку, и Максим заметил плохо спрятанный под толстым слоем пудры синяк у нее под глазом.

– Бьет – значит любит, – объяснила продавщица, понимая, что такую красоту не спрячешь, – а особенно когда выпьет.

– Участковому пожаловаться не пробовали? – сочувственно спросил Максим.

– Он что, мне другого мужа найдет? – пожала плечам женщина. – Сомневаюсь. А этот убежит.

– Что же, всю жизнь терпеть?

–А какие варианты? В нашем Торге больше половины молодых девчонок разведенки. Одни мужья не подошли, теперь новых принцев ждут...

– И как успехи?

– Успехи? – женщина рассмеялась. – Да на холостых непьющих грузчиков запись, как на финский холодильник...

Максим взял из ее рук тяжелую кружку со стекающей по стенке квасной пеной и отошел в сторону.

«А ведь Галина Сергеевна может помочь мне в этом деле, – подумал он. – Она же должна знать, если Бочков действительно крутился рядом с ее сыном».

Максим быстро допил квас, поставил пустую кружку на столик и направился к дому Галины Сергеевны. Ему повезло: во дворе кирпичного девятиэтажного дома около подъезда на скамейке сидела сама директриса, а рядом с ней в ярком розовом комбинезоне играла маленькая девочка.

– Пришел проведать? – спросила она, обрадовавшись его неожиданному появлению. – Видишь, привыкаю к новой роли  бабушки у подъезда.

Максим поздоровался и присел рядом с ней, не сводя глаз с девочки, которая увлеченно катала перед собой, держа за длинную ручку, махающую крыльями металлическую бабочку.

– Видишь, как получилось, – тяжело вздохнула Галина Сергеевна, – вчера еще главной бедой казалось то, что весна в этом году задерживается, а сегодня вон как вышло... Младшенькая‑то не понимает еще ничего, а внуку‑первокласснику в школе все уже объяснили.

– Галина Сергеевна, мне ведь тоже надо, чтобы вы мне кое‑что объяснили.

– Если ты о нашем последнем разговоре, то выбрось все из головы. На меня тогда что‑то нашло... Всё это... – она внимательно посмотрела на Максима. – Все это уже не имеет значения, – тихо сказала она. – Я ушла на пенсию и мне надо внуков поднять.

– Да. Я все понимаю. Но это очень важно и касается... – Максим запнулся. – Вы не знаете Сашу Бочкова?

– Бочкова? Как же! – Галина Сергеевна усмехнулась. – Я когда его первый раз увидела, решила, что он сумасшедший. Но он удостоверение показал. А в милицию вроде психов не берут.

– А зачем он к вам приходил?

– А зачем такие приходят? Денег хотел.

– Как это?

– Сказал, что от очень важных людей назначен сборщиком. Фамилии даже назвал. Когда он первый раз приперся, я даже представить не могла, что такие идиоты существуют и поэтому деньги дала.

– Просто так?

– Максим, ну ты спрашиваешь!.. У нас система отлажена годами. Продавцы дают заведующим отделами, те – директорам магазинов, дальше... ну ты понимаешь. И так далее. Все как везде. В любой организации. Где просто деньгами, где подарками. Но иногда бывают вот такие сбои... Как этот Бочков. У которых с мозгами плохо.

– И чем все это закончилось?

– Я все узнала про него... Кстати, он и в Райпотребсоюз приходил, но Рашид его сразу послал... Мне тоже сказали, что если придет еще, то гнать его в шею.

– И он пришел?

– Удивительно, но да. Сначала я ему в кабинете попыталась объяснить спокойно. Но он начал кричать, угрожать. Действительно вел себя как ненормальный. Пришлось звать девочек из бухгалтерии и объяснять ему при свидетелях... кто он и где его место. Почему ты о нем вспомнил? Совершенно ничтожный человек.

– А что вы о нем еще узнали? – заинтересовался Максим.

– То, что он с нашей бывшей продавщицей живет. Кстати, такая же полоумная. Кукла ленивая. Тоже считает, что весь мир ей  что‑то должен. Королевишна... В галантерее у нас стояла. Алые паруса высматривала. Вот этого и высмотрела.

– Вы знаете ее фамилию, и где она сейчас живет?

– Конечно. В отделе кадров все есть.

– И еще один вопрос: Бочков имел какие‑то дела с вашим сыном?

Галина Сергеевна встала. Подошла к девочке, которая уже играла в песочнице, оставив игрушку‑каталку. Присела рядом с ней, поставила на ножки и отряхнула песок с ее одежды.

– Я тогда не придала этому значения. Человек‑пустышка. Такие в милицию идут, чтобы власть получить. Потому что с детства с кучей комплексов. Может он и приходил к сыну... Не знаю. Устала я, Максим. Сына не вернешь. И тебе тоже надо привыкать к новой жизни. Посмотри, какая у нас красавица растет...

Глава 15

Домой Максим не пошел. Хотелось выговориться. А для этого лучше Даши никого не было. Он даже не стал искать телефонную будку, чтобы позвонить и предупредить, а сразу пошел к ней домой.

«А вот Лена слушать бы не стала, – подумал Максим. – Может пару раз потерпела бы... Ей больше нравится говорить самой, и чтобы при этом все вокруг только восхищались. А зачем нужна женщина, которая не умеет слушать?»

Даша встречала его всегда так, как будто всю жизнь ждала именно его. Это, конечно, льстило.

– Как ты меня порадовал! – радостно вскрикнула она и сразу с порога осыпала его поцелуями. – Я как раз картошку жарю. Чувствовала, что ты придешь.

– Не выдумывай, – немного смущенно ответил он, пытаясь скрыть, что рад такому приему.

– Я и не выдумываю. Иди мой руки, – пододвигая к Максиму домашние тапочки, сказала Даша. – Как утром твоего начальника увидела, так о тебе весь день и думаю.

– Где это ты его встретила? В электричке? – недоверчиво спросил Максим.

– Почему в электричке? К нам в магазин приезжал с утра пораньше.

– В «Самоцветы»? – удивился Максим.

– Ну да. Уже не первый раз. Он с заведующей нашей в друзьях.

– Никогда не видел у его жены никаких украшений. Она в школе учительницей работает.

– Он и сам выглядит как бедный бухгалтер, у которого в дерматиновом портфеле кефир, полбатона  и отчет недоделанный. А драгоценности можно дарить не только жене, – улыбнулась Даша.

– Любовницы у него точно нет, – задумавшись, произнес  Максим. – Ну ладно... Бог с ним. Может кому‑то в подарок.

– Неплохой подарок. Примерно на десять его зарплат... – усмехнулась Даша, подталкивая его на кухню. – Пойдем кушать. Я голодная.

Максим уселся на уже привычное место за столом в углу  кухни, а хозяйка достала тарелки и стала накрывать на стол.

– Я сейчас у Галины Сергеевны был. Она говорит, что внучка ее от меня, – неожиданно для самого себя сказал Максим.

– Вот и замечательно, – не поворачиваясь от плиты, произнесла Даша. – Забирай у нее дочку и будем жить вместе.

Максим растерялся. Собственно в ее предложении не было ничего пугающего, но прозвучало это слишком неожиданно.

– Ты думаешь, у нас получится? – спросил он, когда пауза  слишком затянулась.

Даша повернулась и, не глядя ему в глаза, разглядывая свои ноги, сказала:

– Лучше меня никого не найти. Если нужно, я буду тебе другом. Если захочешь, развратной стервой. Все, как ты пожелаешь. У меня нет важного папы, как у Лены, и у нас с тобой пока нет общих воспоминаний... – она перевела взгляд от пола на окно и посмотрела на деревья за окном. – Но я всегда буду верной, и поэтому у тебя будет тыл, за который ты будешь спокоен.

– А как же любовь? – тихо спросил Максим.

– Это и есть любовь... Не та книжная, от которой одни проблемы, а настоящая.

В этот момент в прихожей зазвонил телефон, и Даша побежала туда.

– Это тебя! – крикнула она из коридора.

– Меня? – удивился Максим. – Никто же не знает, что я здесь.

Звонил Николай.

– Как ты меня нашел?

– Я позвонил тебя домой, и твоя мама сказала, где ты и дала этот телефон, – весело доложил его друг. По голосу было понятно, что он уже прилично выпил.

– Она-то откуда знает? – спросил Максим.

– Матери знают все. Только иногда они это скрывают, – засмеялся Николай. – Короче, я уже иду к вам в гости. Хотите вы этого или нет. А ты пока узнай у своей знакомой, нет ли у нее свободной подруги.

Через полчаса друзья уже выпивали принесенное Николаем вино на Дашиной кухне, закусывая ее жареной картошкой.

Максим наконец-то нашел с кем можно поделиться своими сомнениями, которых за последние дни накопилось много. Он рассказал Николаю о сегодняшнем разговоре с прокурором и последующих событиях.

– А может твой прокурор прав? – усмехнулся приятель, глядя пьяными добрыми голубыми глазами то на Максима, то на Дашу. – Сам же видел на Севере: все вымирает. Да и здесь тоже.  Раньше держалось на палке, на кнуте и на последних фанатиках, а теперь... Я скажу даже больше твоего начальника: может и нет ничего плохого, если страна наша станет чуть‑чуть поменьше.

– Что значит «чуть-чуть»?

– Ну примерно как при Иване Грозном.

– Ты вообще, о чем говоришь? – возмутился Максим. – Столько поколений создавали...

– Не надо меня за советскую власть агитировать, – резко оборвал его Николай. – Если не получается тянуть за собой империю, если ноша не по силам, то лучше вовремя ее бросить, чтобы не надорваться.

– Думаешь, не по Сеньке шапка?

– Не знаю я про твоего Сеньку, но проблема в том, что исчезают русские мужики, – он заговорщицки подмигнул Даше. – Как вид исчезают. В армии из новобранцев русских меньше половины. Да и из тех половина больные или недоделанные. Ты же видел в деревне: водка, отсутствие стимулов и, как итог, вырождение нации. Не просто так дались русским эти революции. И война двадцать миллионов лучших мужиков как языком слизнула.

– Думаешь, если от России останется лишь маленький кусочек, то все изменится?

– Все-не все, но шанс появится... А как им воспользуются...

– Ты это все серьезно говоришь? – недоверчиво спросил Максим.

– Серьезней некуда. Говорят и план уже есть лет на двадцать вперед.

– Какой план?

– План демонтажа СССР.

– Напился и несешь ерунду какую‑то.

– Я конечно напился, – не стал спорить Николай. – Но план существует. И кому положено про него знают. Может и твой начальник тоже.

Николай, желая перевести разговор, повернулся к Даше.

– Дашенька, а у вас подруги нет? Не такой красивой как вы... но хотя бы немного похожей...

– А вам какие больше нравятся? Блондинки или брюнетки?

– Подожди ты с блондинками! – прервал их Максим. – Но есть же вы – государственная безопасность.

– Ну что ты заладил, как маленький, – Николаю уже не хотелось говорить о политике, он уже думал над Дашиным вопросом. – А вообще‑то, я – солдат. Приказы выполняю. Дадут приказ зачистить тех, кто хочет глобальных перемен, я зачищу за пару часов. Только приказы отдает тот, кто эти перемены и спланировал, – ответил он Максиму и опять повернулся к Даше. – Мне, Дашенька, нравятся такие, как вы: красивые и молчаливые, как сфинксы.

Даша посмотрела на Максима, как бы спрашивая разрешения. Но тот, задумавшись над услышанным, думал о чем‑то другом.

– У нас здесь в первом подъезде живет такая: красивая и молчаливая. Могу позвонить. Если Максим не против.

– Максим, ты же не против? – громко рассмеявшись, спросил Николай.

– Делайте как хотите, – почти не слушая, ответил Максим.

– Эта та девушка, которая с этим встречалась... Про которого ты рассказывал... С Бочковым... Они вроде расстались, – уточнила Даша.

– С Бочковым? А я хотел завтра с ней встретиться поговорить.

– Значит, встретишься сегодня, – хлопнул Николай по коленке Максима. – Звоните, Даша, быстрее. Пока она не спит.

Глава 16

Даша позвонила своей соседке и уже через пятнадцать минут вся компания стояла около ее входной двери.

Вика открыла быстро и Максим с Николаем в буквальном смысле остолбенели. Девушка была необычайно красива и одета так, как будто она несколько часов готовилась к этой встрече. Кремовое легкое платье с кружевами облегало ее великолепную фигуру. Несколько верхних пуговок на платье были расстегнуты, и оторвать глаза от идеальной груди, не испорченной  лифчиком, лишь чуть‑чуть прикрытой тонким шелком платья, мужчинам было не по силам.

– Слюни подберите и вперед, – ревниво сказала Даша и подтолкнула своих спутников в квартиру.

Вика пригласила их в комнату. Из двухкассетного «Шарпа» грустно пел хриплым голосом какой‑то итальянец. Мебели почти не было. Небольшой журнальный столик, в окружении двух глубоких кресел; диван, за которым были наклеены фотообои с тропическим островом и несколько книжных полок.

– А еды у меня нет, – Вика несколько раз хлопнула длинными ресницами, пытаясь изобразить виноватую улыбку.

– У нас все с собой, – с готовностью ответил Николай и показал на свою большую сумку.

– Несите на кухню, – распорядилась Даша, хорошо зная соседку и понимая, что та ничего делать не будет.

В этот момент из соседней комнаты вышла какая‑то старушка и тихо попросила сделать потише музыку. Вика тут же подскочила  к ней и почти затолкнула ее обратно, что‑то зло прошипев ей вслед.

– Бабушка давно уже не в себе, – объяснила она гостям, – Родители поселили меня за ней ухаживать.

На самом деле родители прописали Вику сюда, чтобы квартира не отошла государству, если бабушка неожиданно умрет. А убираться, кормить и бабушку, и саму девушку ежедневно после работы заходила Викина мать.

– Получается, ты невеста с приданым, – язвительно заметила Даша.

– У бабушки еще дом в деревне здесь недалеко, – радостно похвалилась перед гостями Вика, даже не заметив Дашиной иронии.

– Тогда жениха найти будет проще, – опять ядовито заметила Даша.

– Не скажи, – возразила девушка. – Чем выше статус, тем труднее найти достойного.

Дарья не стала спорить, а пошла на кухню, ехидно улыбаясь и покачивая головой.

Максим сел в кресло, а Николай подошел к книжным полкам. Книги были очень аккуратно расставлены. Казалось, что они специально подобраны по цвету переплетов и размеру корешков. Ясно было, что их давно никто не читал.

– Какая хорошая у вас библиотека, – сделал комплимент Николай. – Даже Хемингуэй есть, писатель «потерянного поколения». Гениальный писатель.

– Да не было никакого потерянного поколения, – неожиданно резко возразил Максим, еще не остыв от предыдущего спора. – Была компания богатых закомплексованных алкоголиков, прожигателей жизни, которая варилась в своем соку и думала, что весь мир живет так, как они. А люди жили и работали не подозревая, что они кем‑то там потерянные.

– Да ладно-ладно... – примирительно согласился Николай, который не хотел продолжать спор при красивой девушке. – Кстати, это не я  придумал его так назвать, а весь мир так считает.

– Да не путай ты десяток оплаченных критиков с миллионами людей, – ответил Максим с досадой. – Вот вы тоже где‑то там в узком кругу решили, что Союз не нужен, не перспективен... А у вы у кого‑нибудь спрашивали? Или просто записали всю страну в «потерянное поколение»? Если нерадивых строителей завалило в каменном доме, который они не смогли  хорошо построить, это не значит, что дома надо строить из соломы.

Вика, почувствовав, что перестает быть центром внимания, решила напомнить о себе.

– А я книжки не люблю, – сказала она, продолжая восхитительно улыбаться и хлопать ресницами. – Я пробовала ходить на бальные танцы, но тренер сказал, что я не пластичная. Много он понимает... Я теперь дома занимаюсь.

Рассказывая о себе, Вика села на диван и смотрела оттуда только на Николая, почему‑то совсем не обращая внимания на Максима, сидящего напротив. Хотя видела обоих в первый раз.

– Еще я дома учу английский язык. Хотя, где здесь встретишь англичанина... По субботам езжу гулять в Москву. Гуляю по Арбату, хожу в ГУМ и на Красную площадь. А вы любите гулять в Москве?

– Честно говоря, давно там не был, но с удовольствием бы

посмотрел, как там сейчас.

– Вот давайте вместе и съездим. А то мне одной скучно.

– А у вас был же какой‑то кавалер, – как бы невзначай заметил Максим.

– Это вы про Бочкова? – презрительно скривила губы Вика. – Это недоразумение, а не кавалер, – она закинула ногу на ногу и мужчины невольно уставились на ее дьвольски красивые ноги с будто точеными икрами. – Он год за мной ходил, как хвостик. Всех мужиков распугал. Обещал горы золотые. А у самого же нет ничего. Живет где‑то в коммуналке в деревне с кучей братьев и сестер, – Вика провела ладонью по щеке, чтобы продемонстрировать длинные пальцы с ухоженными ногтями. – Отца нет, мать на трех работах. Я его сначала пожалела. Но, знаете, все его обещания – пустой звук. Единственное, что он смог сделать, это набрать долгов на свою машину. Надеется, что отдаст. Откуда? На его зарплату даже хорошие женские сапоги не купишь. Не по Сеньке шапка.

– Я уже второй раз за вечер слышу это выражение, – весело  вскрикнул Николай. – Вы мне не расскажите, кто такой этот Сенька?

– Я не знаю, кто такой Сенька, но Саша Бочков просто пустышка. Постоянно обещал, а на деле кормил одними завтраками. Женщина должна быть украшением достойного мужчины. А если нет денег, то найди себе доярку в своем колхозе и плоди с ней нищету.

– И вы с ним расстались? – спросил Максим.

– Да сколько же можно было терпеть! – показательно возмутилась Вика. – Мало того, что неудачник, так вы знаете – у него еще и в постели проблемы. А недавно ночью, вы не поверите, у него опять ничего не получилось, и он расплакался... Вы представляете? Взрослый мужчина ночью в постели с красивой девушкой плачет, как ребенок. Я потом два дня была сама не своя: для меня же это травма... После этого я его окончательно выгнала и больше этого импотента видеть не хочу.

А в это время импотент Саша Бочков стоял в темном коридоре, прижавшись к стене, и слушал, что говорит о нем девушка, ради которой он пошел на столько преступлений. Открыв дверь своим ключом, и услышав, что у Вики гости, он хотел оставить на полу принесенные цветы и красиво тихо уйти. Но последняя ее фраза будто оглушила его.

Бочков ворвался в комнату и, выкрикивая что‑то нечленораздельное, несколько раз ударил Вику букетом по лицу. Николай с Максимом пытались его схватить, но он вырвался, вылетел в прихожую и оттуда в подъезд. Молодые люди выскочили за ним. Но на темной улице уже никого не было. Они обошли дом и сели на скамейку, чтобы прийти в себя от неожиданного визита Бочкова. Помолчав пару минут, Николай встал и, протянув приятелю руку, сказал:

– Ну ты оставайся, а я пошел. Скажи там, что я решил преследовать обидчика.

– Что так?

– Знаешь, Макс, чем хороши такие женщины?

– Чем же?

– Тем, что после них очень хочется домой... В семью. Я вчера повздорил со своей. Даже о разводе подумал. Но боженька сберег. Видимо у женщин или красота, или все остальное, – рассмеялся Николай. – А Вика, конечно, безумно красива.

Утром в кабинете прокурора Максим, глядя в окно, слушал Андрея Алексеевича.

– Нашли его на рельсах. Ноги отдельно, руки отдельно, голова отдельно. Вот как бывает, если не с теми женщинами связался. А я тебе много раз намекал, где взять правильную...

– Вот что, Андрей, – перебил начальника Максим, – я сейчас заявление напишу. На увольнение.

– Да ты что, с ума сошел? – прокурор вскочил со стула и, обойдя  стол, встал перед Максимом. – Ты же себе жизнь сломаешь! Скоро все изменится... и с кем ты останешься?

– Может, с самим собой? – предположил  Максим.

– Такого не бывает. В жизни всегда приходится определяться с кем ты...

– Знаешь, Андрей... Кажется мне, что как не определяйся,   как не готовься, а если что случится, то к власти придут не такие как ты, а те же Бочковы... со своими бабами‑куклами, – Максим встал, по дружески приобнял прокурора рукой за плечо и подвел к окну. – Есть у меня одна земляничная полянка... И скоро там ягоды созреют... Пора ехать собирать, а то прозеваю.

Андрей Алексеевич засмеялся.

– Кто же этих Бочковых к власти допустит? У нас все по плану. Ну а если ты решил – делай, как считаешь нужным. Если у нас здесь ничего не выйдет, я к тебе приеду... Возьмешь к себе?

– Конечно возьму. Куда же вас денешь, реформаторов...