Текст книги "А слабо? (СИ)"

Автор книги: Orbit без сахара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

План №2

Ровно через десять минут Свай быстро и деловито инструктировал свою охрану. Злосчастное кафе, куда его в столь недвусмысленной форме пригласили, находилось на другом краю города. А потому времени рассусоливать и продумывать стратегию не было. И, кстати, парень даже и не сомневался, что это тоже являлось частью хитроумного плана Тироля.

– …низкорослый крашеный блондин, – сообщал он своим отчаянно зевающим телохранителям, так же, как и он сам, выдернутым из неги утреннего сна, и крайне этим недовольным. – Можно всё. Бить ногами в живот. Ломать руки. Отрывать уши. Не стесняйтесь, мальчики. На своих двоих он не должен уйти! – и добавил на всякий случай: – Только не убивать!

– Э… Босс? – подал голос Джон. – А если там будут несколько блондинов?

– Да кто там вообще может быть в такое время? – резонно заметил его работодатель.

– А если он будет в шапке? – почесал затылок Дэн.

– В мае месяце?! – опешил Свай. – Значит так, я вам в него пальцем ткну, чтоб не было эксцессов. Всё ясно? Поехали!

Однако оказалось, что Макс ещё хитрее. Он не только лишил панка возможности собраться с мыслями, проанализировать ситуацию, может быть, посоветоваться, и сделать ответный продуманный ход. Едва заглянув в кафе, Свай понял, что и придуманный в горячке, гениальный в своём идиотизме, план «отметелить по самое не балуйся, чтоб не повадно было» заранее обречен на провал. Блондин сидел на широком кожаном диване за столиком прямо напротив входа в компании четырёх шкафов формата Джона. И ехидно скалился при виде двух телохранителей, выглядывающих из-за плеча музыканта.

– Быстро ты, золотце! – ухмыльнулся он раздосадованному парню и помахал рукой в сторону его охраны. – Привет, мальчики! Кофе будете?

– Ты что себе позволяешь? – прошипел Свай, нависая над ним. – Ты хоть представляешь себе, куда влез? Да я тебя…

– Ребят своих спровадь, – сухо, без намёка на прежнюю весёлость, отрезал Макс.

Сейчас, когда он не скалился, не хамил и не ехидничал, вдруг стали заметны темные круги под глазами и хмурая складка между бровей. Да и вообще, он выглядел каким-то бледным и осунувшимся. Свай, в принципе, привык к такому его виду, и только сейчас задумался, а с чего бы это? С каким-то ласкающим душу злорадством он сообразил, что вся эта жизнерадостность и бодрость его противника не более, чем показная бравада.

Тем временем блондин продолжил:

– Пусть посидят возле бара, пока мы разговариваем.

– Нам не о чем разговаривать, щенок! – упал брюнет на стул напротив.

– Да что ты! – Макс вскинул брови в ехидной пародии на удивление. – Чего ж ты тогда приперся?

– Ты переступил границу, придурок! Ты даже не представляешь себе, насколько… – начал Свай, но его грубо перебили.

– Да-да-да. Я в курсе. Опустим прелюдию! Поговорим серьёзно?

– Да не о чем нам говорить!

– Ой ли? – Тироль опять сделал вид, что удивился и, чуть наклонившись вперед, достаточно громко прошептал: – Плагиат это не та вещь, которую прощают в шоу бизнесе…

– Мальчики! – глядя блондину прямо в глаза, обратился музыкант к своей и его охране: – Сходите к бару кофе попить, – Макс чуть заметно кивнул, и трое из его громил встали и ушли вслед за Джоном и Дэном. Четвертый не двинулся с места. – Тебе особое приглашение? – вызверился на него Свай. – Пшел вон!

– Он не уйдёт, – отрезал Тироль и через несколько секунд всё же пояснил: – Я не идиот, Филипп. Ты раза в полтора меня больше. Захочешь прибить, я и пикнуть не успею. Так что он остаётся.

– За кого ты меня принимаешь? – раздраженно буркнул тот, стараясь не показать, что его фактически поймали за руку. Именно это он и собирался сделать. – Хрен с тобой. Говори!

– Да я уже, вроде, всё сказал, – пожал плечами его собеседник. – Джей Салливан.

– И что? Меня это имя должно напугать? – попытался вернуть утерянные позиции Свай.

– Да брось! – миролюбиво махнул рукой блондин. Со стороны они, наверное, выглядели сейчас как закадычные друзья, забежавшие в кафе перетереть за чашкой кофе события минувшей недели. – Оно тебя уже напугало!

– Ты излишне самоуверен!

– Но ты же здесь, – Макс беспечно пожал плечами. – И это факт. Ну, так что там насчёт поцелуя?

– Ты ничего не докажешь! – скрипнул зубами музыкант.

– Да мне и не надо… – отмахнулись от него. – Смотри, что мы сделаем. Либо мы сейчас договариваемся по-хорошему… И не надо хмыкать так многозначительно, ты сам меня вынудил! Либо я сливаю информацию во все редакции мало-мальски читаемых газет. А эти стервятники уже сами нароют все доказательства, уж будь уверен!

– И что же ты собираешься сливать? – Свай вскинул руку, подзывая официанта, и всё же заказал себе кофе. Разговор, похоже, намечался долгий.

– Карты на стол, да? – уточнил Тироль. – Ну, хорошо. Я собираюсь рассказать им жалостливую историю про некого Джея Салливана, написавшего несколько стихов. Догадываешься, сколько?

– Что ты? Откуда? Это же твоя история…

– О… Ну, тогда пускай их будет девять, – Макс хохотнул, заметив, как Свай скрипнул зубами. – Я все, что ли, нашёл? Ай да я! Какой молодец!

– Ты редкостный козёл…

– А ты вор! – не остался в долгу блондин. – Так вот, стихи. Муть редкостная, кстати, но не об этом речь. Надо же случиться такому совпадению, что спустя пару лет семь из девяти этих, с позволения сказать, виршей, всплыли в раннем творчестве теперь уже известной панк группы. Солист которой, к слову будет сказано, не однажды утверждал, что всё пишет сам. Не знаешь, кто бы это мог быть?

– Ты конченый придурок! – процедил сквозь зубы тот самый солист. – А в твою дебильную голову не приходила мысль, что это мог быть я?

– Приходила, – согласился блондин. – И, упс, какая неожиданность. Это не ты! Мистер Джей Салливан всё ещё проживает на ранчо в Оклахоме, а не в шикарной двухъярусной квартире на другом краю страны, записанной на Филиппа Свайски. И, да. Я проверял в деканате. Филипп Свайски твоё настоящее имя, а не псевдоним. Кстати, прикольная фамилия. Я ржал!

– А ты не…

– Твоих парней я тоже проверил, – перебили его. – Не утруждайся.

– Да я, вообще-то, хотел сказать, что ничего у тебя не выйдет. Для доказательств тебе нужен Джей, а он не в накладе. Это была честная сделка…

– Ты так ничего и не понял, да? – тяжело вздохнул Тироль и начал объяснять, как маленькому: – Я не собираюсь выводить тебя на чистую воду. Мне на твои методы, дорогой, мягко сказать, начхать. Украл? Ну и флаг тебе в руки. Всё, что мне от тебя нужно, это грёбаный поцелуй. Остальное на твоей совести, а мне до неё дела нет. Брось. Я не собираюсь рвать волосы на жопе, что-то доказывая и добиваясь справедливости для этого Салливана. Хотя бы и потому, что ты наверняка найдёшь, как отмазаться, если дело дойдёт до суда. Я не питаю ложных надежд, что смогу доказать это воровство.

– Что же тогда…

– Чего я добиваюсь? – уточнил блондин, – Для моих целей вполне хватит скандала. Который непременно разразится, стоит этой истории всплыть. Может, суд тебя и оправдает, но вот фанаты… Это вряд ли. Толпа не потерпит плевка в лицо. И ты это знаешь! Ведь знаешь же?

– Знаю… – задумчиво протянул Свай, внимательно его рассматривая, и вдруг зло выплюнул: – Скажи, Тироль, как ты спишь по ночам?

– Что? – опешил парень.

– Я говорю, как ты спишь, сучонок? Ты готов сломать мне карьеру ради прихоти. Тебе что, папочкиных денег не хватает? Ладно, мне. Ребята мои тебе что сделали? Ты нагло крадешь у собственных друзей… Так как ты спишь? Совесть не давит?

– Жизнь прижмёт, и не так раскорячишься, – тихо буркнул тот себе под нос.

– Что?

– Я говорю, – уже громче, на этот раз язвительно и неожиданно зло, – что ты, наверное, не в курсе, но у Макса Тироля нет друзей! Так что нормально я сплю. Спасибо, что поинтересовался.

Филипп ещё раз внимательно осмотрел парня. Наглый, самоуверенный, безошибочно надавивший на любимую мозоль, зарвавшийся щенок. Даже и не подозревающий, насколько точно он попал в цель. Единственное больное место Свая. Как он узнал вообще? Музыкант был стопроцентно уверен, что подтёр все следы, а вот поди ж ты. Нет, он не может дать этой истории всплыть. Вот скотина!

Скотина с абсолютно пустыми глазами, внезапно сообразил Свай. В них не было ни азарта охотника, загоняющего дичь, ни предвкушения выигранного боя, ни сожаления о содеянном. Ни-че-го. Вообще ничего. Черные дыры вглубь столь же черной души. Что же ты скрываешь, парень? Зачем тебе эти деньги?

– Я хочу знать, – откидываясь на спинку стула, потребовал он. – Зачем тебе эти деньги?

– Дорогуша, – тут же парировал Макс. – А ты ничего не путаешь? Я тебя, вообще-то, шантажирую, а не кредит оформляю!

– Зачем деньги? – повторил Свай.

– Да затем же, зачем и всем! – беспечно отмахнулся блондин. – Этого добра много не бывает. Так почему бы не взять, если есть возможность?

Врёт! Внезапно сообразил Филипп. А ведь он врёт! В этих холодных карих глазах, смотрящих расчётливо и немного настороженно, беспечности не было ни на йоту! Только о чём он врёт? О том, что может прижать его? О том, что деньги самоцель? О своём равнодушии? Играешь… Ну что ж, поиграем. Пришла его очередь выкладывать козыри.

– Значит, вот как мы поступим, – нарочито лениво начал он. – Ты забываешь о Джее Салливане, а я…

– Целуешь меня в пятницу? – предположил Макс.

– Нет, сладенький, – с гадостной улыбочкой закончил панк. – В ответ я забуду про некое место под названием «Котик» и маленькую, назойливую шлюшку по имени Тир. Как тебе такой вариант? – и мстительно добавил: – А, дорогуша?

Договор

Наконец-то!

Ну, наконец-то, в этих холодных отстранённых глазах промелькнуло хоть что-то! А то он уж, грешным делом, начал подумывать, что блондин абсолютно непрошибаем. Вот только не было это чувство ни испугом, на который музыкант так рассчитывал, ни вполне ожидаемым удивлением, ни злостью, и даже не раздражением. Свай мог бы поклясться, что каряя пустота на секунду зажглась вызовом и… смешинкой? И эта непонятная, какая-то грустная улыбка, чуть тронувшая уголки глаз, неожиданно преобразила их, заставив потеплеть и как бы даже посветлеть на полтона.

И эти глаза ему понравились. Было в них что-то такое… Родное, что ли? Умиротворяющее. Странное. И непривычное. Он не раз видел, как Макс Тироль смеялся. Хохотал, постукивая себя рукой по колену, гоготал, откидывая назад голову и открывая подрагивающий кадык, ржал, как лошадь, кривя губы и отирая выступающие слёзы. Но никогда ещё он не видел его улыбки. Простой. Искренней. Насмешливой. Э-э-э… Насмешливой?

– Да ты никак пытаешься шантажировать меня в ответ? – улыбаясь уже не только глазами, но и губами, уточнил Макс.

– Я не пытаюсь, я шантажирую! – Свай был слегка обескуражен такой странной реакцией.

– Занятно… – парень отхлебнул из своей чашки и склонил голову к плечу. – Но глупо. И неудачно.

– Да прям! – фыркнул Филипп. – Ты ещё скажи, что тебе абсолютно всё равно, если все вокруг узнают, что заядлый гомофоб Тироль крутит задом в клубе для геев!

– Ну, не то, чтобы всё равно, – согласился Макс. – Но с другой стороны, когда-то же надо делать каминг-аут. Чем плохо сейчас?

– Каминг-аут? – парень не сразу сообразил, о чём речь. – Да ладно! Не говори мне, что ты…

– Гей? – закончил тот, и снова улыбнулся. – Ладно, не буду, если тебя это так смущает.

– Фигня! – Свай одним глотком прикончил свой кофе, обдумывая полученную информацию. – Ты врёшь! Только не пойму, зачем… Гей, не гей – что это даёт?

– Ровным счётом ничего, – Макс подозвал официанта и заказал им ещё по чашке. – Поэтому и врать резона нет.

– То есть, всё вот это твоё «фу, гомики», «буэ, голубые» и так далее, на сколько фантазии хватало, это что? Лучшая защита – нападение, так, что ли?

– Не совсем… Скажем так – я преследовал свои цели. Мне надо было, чтобы меня считали гомофобом. И я этого добился.

– То есть, ты таки боишься раскрыться? – торжествовал Свай.

– То есть, – осёк его блондин, – мне так было надо. Тогда. А сейчас это уже не актуально, так что валяй, рассказывай!

– Ты темнишь! – не отступился Филипп, буквально кожей чувствуя какую-то фальшь, но пока ещё не сообразивший, куда именно давить. – Ну, допустим, всего лишь допустим, что тебе по барабану афиширование собственной ориентации, – блондин, соглашаясь, кивнул. – А с репутацией чего делать будешь?

– В смысле? – в карих глазах зажёгся неподдельный интерес.

– В прямом. Я уже вижу заголовки, – Свай картинно развёл руками в стороны, словно демонстрируя разворот журнала или газеты: – «Отпрыск семьи Тироль подрабатывает стриптизёром в гей-клубе». Как тебе?

– Уже лучше…

– Что лучше?

– Твоя попытка шантажа, – объяснил задумчиво Макс. – Только что она вышла из ранга глупых в ранг имеющих право на существование. К сожалению, так и оставшись неудачной.

– Проверим? – зажёгся Филипп.

– А что тут проверять? – серьёзные карие глаза, казалось бы, заглядывали в самую душу. – Фотографии-то ты вряд ли сделал, иначе уже ткнул бы мне их в морду. Я просто больше не появлюсь в «Котике», вот и всё. Делов-то…

– Вот так прямо возьмёшь и бросишь? – не поверил Свай.

– Ну да, – спокойно пожал плечами блондин. – Жалко, конечно. Привык я уже к тамошней публике. Но с этого момента Тира больше нет, как и твоего шантажа. Чего, кстати, не скажешь о Джее Салливане, – попытался он повернуть разговор в прежнее русло, но панк не был настроен позволить этому случиться.

– К Джею мы ещё вернёмся, – пообещал он. – Меня сейчас как-то больше тянет поговорить о Тире.

– О ком? – деланно удивился Макс. – Говорю же, нет его больше.

– Не морочь мне голову! Если уже ты, при твоём папаше, опустился до проституции…

– Я. Не. Шлюха! – внезапно взъярился спокойный до этого парень. – Если я обнажаюсь перед всеми, это ещё не значит, что под всех и ложусь!

– Ладно, – махнул рукой Свай, – не проституция. Стриптизёр тоже профессия сомнительная, особенно для такого гордеца, как ты.

– Ты ничего обо мне не знаешь, дорогуша! – не согласился Тироль. – С чего такие выводы?

– Да это всё не важно. Важно, что если ты уже согласился на эту работу, то деньги тебе во как нужны, – Филипп рубанул себя ребром ладони по горлу. – Думаешь, я поверю, что ты так легко соскочишь? Куда работать пойдёшь, милашка? В пиццерию?

Макс пару секунд в замешательстве рассматривал музыканта, а потом вдруг оглушительно и обидно заржал. До слёз. До хрипоты. До колик в животе.

– Ты… Ты… Ты… – он всё никак не мог успокоиться и перевести дыхание, и каждая его попытка что-то сказать вызывала только новый приступ дикого хохота, причину которому Свай не мог назвать. – Ты что, – выдавил он наконец, – решил, что я… там… за деньги?! Ой, я не могу! Фил, ты!.. Боже, какая ржака! За деньги!

– А ты из альтруизма? – съязвил панк, в изумлении таращась на парня. – И не зови меня Фил!

– Ладно. Фили-и-и-пп! – блондин постепенно приходил в себя, отирая от слёз глаза и подхихикивая. – Господи… За деньги… А-ха-ха… Фил, ты идиот! Посмотри на меня! Нет, ты хорошо посмотри! – он обвёл себя рукой, задержавшись на стильной, модельной стрижке и явно дизайнерских шмотках. – Я что, выгляжу как человек, которому надо работать?

– А что тогда?..

– Да нравится мне это! – перебил его Тироль. – Просто нравится!

– Нравится?! Нравится, когда пьяные, озабоченные, ничего не соображающие мужики похотливо пускают слюни на твою голую тушку?!

– Не будь ханжой! Да, нравится. Я же не спрашиваю, как ты умудряешься и по мальчикам, и по девочкам, хотя мне это и странно! Как по мне, так уже либо одно, либо другое…

– Это называется бисексуальность!

– Да какая разница? Я это к тому, что у каждого свои кинки. Меня вот такие танцы заводят. К тому же, с любовниками проблем нет – выбирай любого, все тебя хотят, все согласны.

– И часто приходится? – почему-то разозлился Свай. – Выбирать?

– Не жалуюсь! – хохотнул блондин. – Эй! Не завидуй! И вообще, что-то мы отклонились. Если ты ничего больше не придумал, может, вернёмся к моему шантажу тебя?

– Я не закончил… Я вот тут подумал, а как твой отец…

– Господи! – закатил глаза Макс. – Дай мне сил с этим идиотом! Ну, что отец? Что ты ему расскажешь? О том, что я гей? Так он знает. Не сказать, что счастлив этим непомерно, но и ничего нового ты ему не сообщишь. Опоздал ты примерно на годик. О том, что голым задом трясу? Так уже нет, говорили же об этом! Фил, детка, кончай испытывать моё терпение! У нас есть договорённость или я иду в газеты?

– Не называй меня Фил!

– Хорошо, детка!

– Не называй меня…

– Свай! Я просто задираюсь, – неожиданно миролюбиво протянул Макс. – Прости, – а он не перестаёт удивлять. – Так мы договорились?

– Договор не предусматривает давление!

– Это семантика! Итак? Я тороплюсь вообще-то…

– Хорошо! – сдался Свай. – Будет тебе поцелуй. Но ты сволочь!

– Да-да, я в курсе! До пятницы. Было приятно иметь с тобой дело! – Тироль поднялся со своего места и уже стоя уточнил: – А это правда, что ты никогда не платишь за свои свиданки?

– Э… Правда. И что?

– Да так… – Макс щёлкнул пальцами, подзывая официанта, и ткнул тому в обалдевшего от такой наглости Филиппа: – Панк заплатит! Всё. Пока-пока!

Свай задумчиво наблюдал за удаляющимся блондином. Чёрт, этот парень подобрался слишком близко! Нет, вся эта история про воровство и плагиат, чушь конечно редкостная, но если кто-то начнёт копать… И не дай Бог докопается до правды про Джея… Вот этого уже допускать нельзя. Даже если это означает подыграть зарвавшемуся мажорику.

Макс оседлал Кавасаки, натянул шлем, захлопнул лицевой щиток, повернул ключ зажигания и только тогда позволил себе, наконец, перевести дыхание. Откуда он узнал про клуб? Вот зараза! Панк был так близок к правде, что он уже почти и не сомневался в провале. Повезло, что тот поверил. Чёрт! Надо же было так спалиться! Спокойно, Макс, спокойно. Ещё три дня и всё закончится.

В поисках ответов

Лектора Филипп даже и не пытался слушать. Он знал за собой эту особенность – неумение сосредотачиваться более чем на одной проблеме одновременно. Вот Тироль – тот, небось, работает, как многозадачная операционка Windows, а он сам, если уж сравнивать с компьютерами, скорее, убогий и примитивный DOS. Упрямый, изобретательный, умеющий находить и воплощать в жизнь нестандартные решения, но… По одной задаче за раз. И сейчас все его внутренние ресурсы были направлены на одну-единственную, но ужасно интересную загадку.

Приняв решение подыграть Максу, пусть и не по собственному желанию, Филипп тут же смирился с неизбежным и даже не пытался изыскать пути к отступлению. Не в его правилах это было. Что решено, то решено. К тому же, он не то, чтобы многим жертвовал. Честно сказать, бесил, собственно, факт того, что его нагло заставили что-то сделать, а не сама предстоящая миссия. Проигрывать Свай умел, тем более умел ценить достойного противника. Денег тоже было не жалко, да и не рассчитывал он на них, присоединившись к этому идиотскому клубу по совсем другим причинам. А поцелуй… Ну, что поцелуй? Это даже может быть интересным. А вот сам Макс…

Макс его занимал необычайно. Свай, гордящийся своим умением разбираться в людях, никак не мог его раскусить. Парень как будто перетекал из одной ипостаси в другую, поворачиваясь каждый раз другим боком и оставляя в полном недоумении, что же из всего этого настоящее. Где правда? Где ложь? Что он скрывает? Слишком разным он был, слишком неоднозначным… Разобраться в этой загадке стало для Филиппа чем-то вроде дела чести.

– Эдди! – пнул он ногу приятеля, сидящего рядом и старательно записывающего за лектором. Собственно, на его конспекты Свай и рассчитывал, когда отключился от происходящего в аудитории и уплыл в свой мирок рассуждений и психологического анализа. – Как ты думаешь, может ли один и тот же человек одновременно бесить и привлекать?

– Ш-ш-ш, – зашипел на него Стоун. – Не отвлекай. Я и так ни черта не понимаю!

– Да я тебе потом объясню, – пообещал он. С темой лекции музыкант, на счастье, и правда был знаком. – А мне важно узнать стороннее мнение.

– И почему тебе всегда приспичивает в самые неподходящие моменты?

– Мистер Стоун! Мистер Свайски! – окликнул их пожилой лектор. – Господа, мы Вам, случайно, не мешаем?

– Извините! – ничуть не смутился Филипп. – Просто Эдди не совсем понял, что вы говорили про сингулярные вероятности и я пытался помочь ему. Не хотелось напрягать Вас. Ай!

Теперь уже приятель пребольно пнул его, выразительно показывая кулак под прикрытием открытого экрана ноутбука. Намекая, что в чём, в чём, а в этом вопросе рыжий и самого лектора заткнёт за пояс.

– Ну что Вы! – расплылся меж тем преподаватель в счастливой улыбке. Наконец-то, хоть кто-то проявил интерес к его предмету. – Мне совсем не трудно повторить. Сингулярности это…

– И нафига ты это сделал? – прошипел Стоун, вновь прикрываясь экраном ноутбука. – Была такая интересная лекция..

– Зато теперь ты не будешь бояться что-то упустить и сможешь уделить мне должное внимание!

– Манипулятор хренов! – усмехнулся Эдди. – Ладно. Чего там у тебя?

– Может так быть, что тебя одновременно влечёт к человеку и отталкивает от него?

– Гипотетически?

– Конечно, гипотетически! Чисто теоретическая такая ситуация...

– Которая заключается в?.. – рыжий вопросительно приподнял бровь, предлагая закончить начатое.

– В том, о чём я не могу тебе рассказать, – развёл руками музыкант.

– Даже так? Ну, хорошо. А когда ты говоришь «влечёт», ты имеешь в виду?..

– Интересует. Занимает. Нет-нет, – замотал Свай головой, замечая ехидную улыбку. – Никакой сексуальной подоплёки. Ну, может быть, совсем чуть-чуть. Но дело явно не в этом. Он… каким-то необъяснимым мне образом заставляет себя уважать. Есть в нём какой-то стержень. Но его поведение… Он делает абсолютно недопустимые вещи, это да, но как-то так… Не знаю… Ненавидеть не получатся. А по идее, я должен бы.

– И тут мы возвращаемся ко второй части, – кивнул Эдди. – Что значит «отталкивает»?

– Он меня бесит!

– А что значит «бесит»?

– Поищи синонимы сам! Раздражает. Злит. Выводит из себя.

– Почему? И что значит «недопустимые вещи»?

– Он играет грязно,– вздохнул Свай. – Очень. И всё время врёт.

– О чём?

– Если бы я знал... Понимаешь, я уверен, что он врёт. Точно уверен. А о чём, не могу понять. И это бесит даже больше, чем само поведение...

– Хм… А в поведении тебя раздражают сами методы или что? Их применение? Их целесообразность? Что?

– Знаешь… Наверное, применение, – уже увереннее заявил Филипп, предварительно тщательно обдумав этот вопрос. – Думаю, что при определённых обстоятельствах такой подход можно было бы даже оправдать. Но в том-то и дело, что это не его случай! Он ведёт себя как человек, прижатый к стенке, находясь при этом посреди чистого поля.

– Лупит по мухам из гранатомёта? – понимающе кивнул приятель.

– Ну, что-то вроде. Цель не оправдывает средства. Очень сильно не оправдывает.

– А ты уверен, – задумался Стоун, – что там именно муха?

– Я вообще ни в чём не уверен! – отмахнулся Свай. – Он весь насквозь фальшивый и одновременно с этим какой-то извращенно правильный...

– Это как?

– Ну, вот скажи мне, как человек адекватный и рациональный. Допустим, тебе кровь из носа надо заставить кого-то что-то сделать...

– Кого и что? – уточнил Эдди.

– Кого-то и что-то, – с нажимом повторил панк, намекая, что не готов вскрывать все карты. – И у тебя есть железобетонный компромат на этого человека. Твои действия?

– Э... Надеюсь, что не шокирую тебя, но банальный шантаж просто напрашивается.

– Во-о-о-т! И я бы так поступил, – согласно закивал Свай. – А он сначала долго и нудно пытался подкупить, всячески уговаривая и соблазняя пойти именно по этому пути. При этом имея на руках расклад, при помощи которого мог меня наизнанку вывернуть!

– Чисто гипотетическая ситуация, а? – вскинул бровь Стоун. – Так, значит, Тироль тебя всё же прижал?

– Тироль? С чего ты взял...

– Не делай из меня идиота! – отрезал Эдди. – Я с этим и сам неплохо справляюсь. Он что, обманом заставил тебя подыграть в этом пари?

– Да нет! В смысле, да. То есть, нет – не обманом. Врёт он в чём-то другом, а с пари все было предельно честно и, – он поморщился, – довольно жестко.

– Джей Салливан? – догадался Стоун.

– Вот, блин… – Филипп взъерошил свои разноцветные волосы и исподлобья уставился на друга. – Прости, но...

– Плакали мои денежки, да?

– Угу...

– Да фиг с ними! Все равно выиграть мне никогда не светило. Ну куда мне тягаться с такими акулами, как Камиль или твой Тироль?

– Он не мой! – прошипели в ответ на это предположение. – Кстати, что бы ты сказал в ответ на слух, что он гей?

– Да я и так подозревал...

– Чего? – Свай в недоумении уставился на друга. – Как подозревал? А как же его поведение... Как ты узнал?!

– А я всё же был прав? – хохотнул парень. – Классно! А подозревал как раз из-за его поведения, – выражение лица Свая стало ещё более недоумевающим. – Ой, прости! Я всё время забываю, что ты совсем недавно пришел. С Тиролем-то мы уже четыре года, как знакомы. Так вот, у него вот это вот, – Эдди выразительно покрутил пальцами у висков, – насчёт вашей братии относительно недавно началось. Не знаю, почему остальные так быстро это забыли... Но я помню, как ещё буквально в прошлом году он везде таскался в компании такого явно «уйди-пра-а-а-тивный» парнишки и был абсолютно индифферентен к ориентации того. А потом тот паренёк испарился, и тут у Макса и начались эти мансы по поводу геев. Так вот я и подумал, а может он и сам... э... того?

– Я потерял нить твоих размышлений...

– Ну, смотри... Может быть, они с тем парнем и не друзьями были, а парочкой, а? И когда расстались, то Тироль разобиделся на что-то, слетел с катушек и возненавидел всех геев разом...

– Интересно... – Филипп задумался. – Я и не знал об этом... Друзей у него, значит, нет... Вот же ж, брехло.

– Я, кстати, поэтому так и развеселился, когда Хлои это задание объявила. Это ж надо было своими руками запустить волка в овчарню!

– А почему не предупредил?

– И пропустить такое развлечение?

– Да уж, поразвлекались... – Свай сделал вид, что обижен. – Твоего друга, между прочим, за деньги склоняют к однополым отношениям... Причём, что самое интересное, его имеют и он же и платит...

– Мне другое интересно, – перебил его Эдди. – С каких таких пор Макс Тироль в твоём вкусе?

– Ты чего? – панк, забывшись, поднял голос, чем немедля навлёк на себя недовольный взгляд лектора. – Простите, – буркнул ему и продолжил с приятелем уже шепотом: – Ты не так понял! Ничего такого... У нас исключительно невинные, лишенные даже намека на романтику, отношения.

– Это как?

– Он меня шантажирует. Я раздвигаю ноги.

– Э...

– Это было образное выражение, идиот!

– Ясно, – хмыкнул Эдди, ехидно косясь на своего приятеля. – Тогда, если мы закончили с гипотетическим Тиролем теоретически влекущем тебя образно раздвинуть ноги, не мог бы ты реально заглохнуть и дать мне дослушать лекцию?