Текст книги "Фред, Драко и другие неприятности (СИ)"

Автор книги: omg_potatoes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Не думал, что у пуффендуйцев есть секреты, – едко замечает Драко по пути. – Куда ты меня ведёшь? В теплицу?

Как он догадался?

– Эээ, именно туда.

На этой фразе Драко резко останавливается и отрицательно мотает головой.

– Мы не пройдём туда незаметно, нас увидят. Нам пора обратно на вечеринку.

Я не двигаюсь с места. Упрямо складываю руки на груди и поджимаю губы. Не подозревала, что Малфоя могут испугать подобные мелочи. С виду такой бунтарь, а на деле… почти я!

– Была бы хоть малейшая вероятность, что нас увидят, я первая бежала обратно на вечеринку, – даже не вру. Я та ещё трусишка. – Но я уже сто раз ходила этой дорогой, и меня не поймали.

Малфой не сдаётся. Он вкрадчиво говорит:

– Нам придётся пройти через вестибюль. Даже если нас не заметят преподаватели, это сделает Пивз. Он часто там торчит.

– Нам не нужно идти через вестибюль, – я закатываю глаза. Он меня совсем за идиотку держит? – Многие пуффендуйцы знают секретный ход к теплицам. Филч пытался его засыпать, но профессор Стебль взбунтовалась – она периодически и сама им пользуется.

Я вижу, Драко всё ещё сомневается. Ему трудно довериться мне. Конечно, я же не слизеринка с кучей мрачных тайн. Подозреваю, до этого мгновения Малфой и вовсе не предполагал, что я тоже умею нарушать правила. И нередко делаю это даже получше остальных.

– Теплицы закрыты на ключ, – он не сдаётся.

– Да, это проблема, – соглашаюсь и сразу же самодовольно добавляю. – И мы её решили уже давно. Пять лет назад шестикурсница Агата Уолтерс стянула у Стебль ключ от первой теплицы. Это было несложно. Ты же знаешь, в первой занимаются первокурсники и ничего опасного там не хранится. Поэтому профессор и не заметила пропажу. Агата сделала несколько копий с помощью смекалки и магии. И теперь мы передаём эти ключи друг другу.

Я стараюсь сильно не вдаваться в подробности. На самом деле, иногда мне кажется, что декан нашего факультета прекрасно обо всём осведомлена. Догадаться нетрудно – зачастую мятежные пуффендуйцы во время своих незаконных вылазок не могут пройти мимо растений и не полить их или убрать отмершие листы. Наверняка это не ускользает от взгляда профессора. Однако мы так редко нарушаем правила, что она «не обращает внимания».

– Кое-что не сходится, – задумчиво тянет Малфой. – Почему один из этих ключей доверили тебе? Ты же староста и одна из самых занудных гр.. маглорождённых, что мне встречались?

– Следовать правилам – не занудство, – немедленно огрызаюсь я.

Ладно, хотя бы слово на букву «г» он больше при мне не использует. Какой-то прогресс в нашем общении присутствует. Да и есть в его вопросе здравое зерно: изначально мне ключ и не давали. Моя однокурсница Азалия сжалилась надо мной после смерти Седрика. Она вручила мне его, чтобы я грустила и плакала в уютной теплице, а не нашей спальне. Мои жалкие всхлипывания не позволяли ей заснуть.

Если бы ещё месяц назад кто-то предположил, что я открою этот небольшой тепличный секрет Малфою, я не поверила. Сейчас я стою перед ним и терзаюсь от лёгких уколов совести. Не напрасно ли я ему доверилась? Впрочем у меня есть свои козыри: растреплет о теплицах, я якобы случайно проболтаюсь о нашем соглашении, и мы квиты.

– Мне надоело тебя уговаривать, – поворачиваюсь к Драко спиной и медленно иду вперёд. – Можешь возвращаться обратно. Я буду позже.

Слышу его тяжёлый вздох. За ним следуют мягкие шаги Малфоя. Он быстро нагоняет меня и наклоняется поближе. Его тёплое дыхание приятно щекочет ухо.

– Баттерс, ты умеешь быть убедительной, а не размазнёй как обычно. Ты сейчас даже ничего так… для какого-нибудь полукровки-когтевранца, конечно.

Пожалуй, это самое «приятное», что я от него слышала. Поэтому не знаю, обижаться мне на размазню или раскраснеться от второго предложения. В итоге, я решаю никак не реагировать. К тому же, Малфой и сам понимает, что сболтнул лишнего. Он явно сконфужен и теперь держится от меня на почтительном расстоянии.

В молчании мы добираемся до тяжёлого гобелена, спрятанного от любопытных глаз в тёмном закоулке неподалёку от кухни. Я кряхчу и не без труда чуть сдвигаю его в сторону. Драко не пытается мне помочь.

– Заходи, – я отступаю в сторону. За гобеленом скрывается небольшая полукруглая лестница. Малфой удивлённо вскидывает брови, но ничего не говорит.

Внутри мы почти синхронно произносим «Люмос» и осторожно ступаем по ступенькам, пока не упираемся в дверь. Драко нетерпеливо дёргает ручку, и уже через секунду мы оказываемся на улице. Я оглядываюсь на вход. Снаружи он практически сливается со стеной. Если не знаешь о его существовании, то и не заметишь. По этой причине я всегда боюсь не найти дверь в ночи.

– А теперь бежим, – шепчу я и срываюсь с места. До теплицы остаётся всего ничего. Но этот участок самый опасный – на открытой местности легко попасться кому-то на глаза. К счастью, на нашем пути никого. Я быстро поворачиваю ключ в замке и пропускаю Малфоя перед собой.

В теплице жарко. Особенно остро это ощущается на контрасте после небольшой прогулки снаружи – мой лёгкий жёлтый свитер явно не предназначен для пасмурного холодного октября.

Драко оглядывается и не решается двинуться вглубь.

– Только ничего не трогай, – мягко прошу я и первой ступаю между стройными рядами растений.

Я точно знаю, куда иду. В дальнем углу находится мой любимый участок с молодыми цветами-зонтами. Они предпочитают свет, поэтому ночью над яркими цветами летают небольшие искрящиеся шары. Их мягкий свет озаряет и пол вокруг. Обычно я сижу прямо под ним и читаю.

Внутри разливается приятное тепло. К сожалению, я редко приходила в теплицы в последнюю неделю – боялась наткнуться на кого-то из пуффендуйцев и услышать неудобные вопросы о Малфое. Теперь же ощущаю себя по-настоящему счастливой.

– Иди сюда, – машу Драко. Следом тянусь к одной из коробок с различными инструментами, достаю пару мягких рабочих фартуков и складываю из них на полу своеобразное покрывало для меня и Малфоя.

– Ночью здесь лучше, чем днём, – резюмирует Малфой.

Драко вольготно располагается рядом. Спиной он облокачивается о ближайшую тяжёлую коробку, и его правое плечо упирается в меня. Я хочу отодвинуться, но почему-то этого не делаю.

– И вас действительно никто ни разу не ловил в теплице ночью? – Драко недоверчиво смотрит на меня.

Я пожимаю плечами:

– Ни разу. Пуффендуйцам повезло: преподаватели больше нам доверяют. Ведь обычно мы такие хорошие и покладистые. Не то, что ученики со Слизерина и Гриффиндора, – при упоминании Слизерина и Гриффиндора рядом Драко морщится. – Пожалуй, в умении остаться незамеченными с нами могли бы сравниться лишь когтевранцы. Но не думаю, что они когда-либо нарушают правила.

Вместо ответа Малфой лишь ухмыляется. Внезапно, он выглядит задумчивее меня. Хотя изначально именно я искала уединённое место для размышлений.

– Ты похож на визгопёрку, – замечаю я. Сидеть вот так вместе в тишине мне почему-то некомфортно.

Малфой пялится на меня, а я продолжаю:

– Поначалу кажешься не очень, визжишь и мешаешься. Но если к тебе привыкнуть и найти подход, то ты… норм. Можно даже в теплицу привести.

Понятия не имею, с чего это я вдруг такая милая с ним. Подозреваю, во мне всё ещё бурлят те три коктейля и требуют немного суеты. Я подтягиваю к себе колени и упираюсь в них подбородком. Пытаюсь не смотреть на Малфоя и всё же украдкой время от времени бросаю на него любопытные взгляды.

– Только не говори, что втюрилась в меня на самом деле, – он издаёт смешок.

Вздрагиваю от такого предположения. На самом деле я не могу представить себя втюренной в Малфоя. Да я даже приятелями не могу нас представить! Мы словно существуем в разных вселенных, что соприкасаются раз в сто лет на три недели.

– Ещё чего! Я просто стараюсь найти плюсы в нашем затянувшемся общении, – я нервно хихикаю, – и в тебе.

– Ладно, если я визгопёрка, то ты… – Малфой осматривается в поисках подсказки, – корень мандрагоры. У тебя постоянно глаза влажные, будто ты вот-вот заревёшь. Прям как они.

Шумно вдыхаю воздух. Подразумевалось, что мы обменяемся любезностями. Наверное, Драко и не знает, что такое «любезности».

– Дурак, – бурчу я и замолкаю.

Прислушиваюсь к звукам вокруг. Снаружи шумят деревья, через два ряда от нас доносится довольное урчание от одного из болтливых растений, а рядом ровно дышит Драко.

– Почему тебе нравится Уизли? – неожиданно интересуется Малфой после небольшой паузы. Вопрос звучит буднично, словно мы обсуждаем ужин или домашку по трансфигурации.

Я моментально теряюсь. Меньше всего я ожидала, что Драко спросит подобное. Да и зачем ему эта информация?

– А почему он должен мне не нравиться? – говорю осторожно, взвешивая каждое слово. Невольно замечаю, что свет от искрящихся шаров красиво оттеняет бледное лицо Малфоя.

– Он Уизли, этого достаточно. У него шутки пятилетки, – Малфой красноречиво закатывает глаза и без стеснения следит за моей реакцией.

Но мне есть чем ответить.

– Хорошо, что твоё зрелое чувство юмора лучше шуток пятилеток. Особенно мне «понравилась» та часть, где ты говорил, что Джипси Кармайкл стоит превратить в корову – настолько её голос похож на тупое мычание, – ядовито замечаю я.

Это было позавчера. Драко еле слышно бросил это небрежное замечание Нотту, я случайно услышала. Те слизеринцы, с кем общается Малфой, оказались вообще… остры на язык.

– И не соврал же, – Драко не отпирается.

Кажется, ему ни капельки не стыдно. Его спокойная реакция заставляет меня разгорячиться.

– Оскорбление других не делает тебя лучше, – назидательно замечаю. Интонации у меня сейчас точь-в-точь как у Макгонагалл.

– Скажешь это своему Уизли, когда он снова будет проводить эксперименты над первокурсниками.

Шах и мат. Морщусь. Я слышала на собрании старост, что Уизли экспериментируют над учениками. Эксперименты как-то связаны с их вредилками. Конечно, глубоко внутри я это не одобряю. Но из-за своей симпатии к близнецам уже давно придумала им сто оправданий, поэтому сказать мне на выпад Малфоя нечего.

Я старательно изучаю торчащую нитку на рукаве и на Малфоя не оглядываюсь. Видимо, он решает сжалиться надо мной и меняет тему:

– Ты не ответила на вопрос. Почему именно Уизли?

Сдались ему Уизли. И всё же я осторожно отвечаю:

– Мне нравится Фред, потому что он забавный и рядом с ним всё кажется простым.

Копать глубже я не планирую. Признать перед кем-то свою симпатию – для меня уже подвиг. На самоанализ сил не остаётся.

– Странно, – Малфой растягивает гласные и явно дразнит меня. – Ведь ты точно из тех зануд, что любят сложности.

Он одаривает меня широкой улыбкой. В это мгновение я не рада сидеть с ним здесь.

– С чего ты взял?

Дурацкий Малфой. Мы общаемся всего неделю, а он уже решил, что знает меня. Ещё бы психологический портрет составил. К счастью, скорее всего, он даже и не слышал о психологах – в магическом мире они не в почёте. Совершенно напрасно, кстати. В Хогвартсе многим бы пригодилась консультация специалиста.

– Будь иначе, ты не согласилась бы участвовать в идиотском споре, – Драко пожимает плечами. – Ты даже ничего взамен не получишь.

– Я получу спокойствие этой школы! И свободу от тебя до Рождества! – готова захлебнуться возмущением. Мне-то цена унижения кажется достойной.

– Скорее ты получишь возможность почувствовать себя значимой, почесать самолюбие и обзавестись историей, которой и с внуками не стыдно поделиться. Грязнокровка Баттерс спасает учеников от злого Малфоя на целых два месяца. Признайся, ты просто кайфуешь от своей роли спасительницы.

Малфой явно доволен собой своей речью.

– Я же сто раз просила…

– Не произноси при мне слово на букву «г»! – эту фразу мы заканчиваем хором. Стоит признать, Малфой вполне достоверно передразнивает мои интонации.

Мне хочется возразить. Хочется сказать, что я не кайфую от какой-то там роли, от присутствия Драко и тем более от всего происходящего. Хочется назвать его злобным мелочным засранцем. Хочется надеть на его белобрысую голову ближайший цветочный горшок и бить по нему тяжёлой ложкой. Либо, на худой конец, превратить самого Малфоя в цветочный горшок. Однако я умею держать себя в руках (и да, немного всё же побаиваюсь слизеринской мести), поэтому я лишь награждаю его самым презрительным взглядом из своего арсенала и отворачиваюсь.

Ладно, с вами я могу быть честна. Вероятно, доля истины в словах Малфоя есть. Мне правда периодически нравится играть в спасительницу. Я прихожу на помощь даже тогда, когда меня об этом не просят. Чужое одобрение и искреннее «спасибо» – мой наркотик.

Вы можете заметить, что конкретно в этой ситуации одобрительную «дозу» я не получу – никто не будет в курсе, что роман с Драко я разыгрывала из лучших побуждений и заботе о школе. И вы неправы. Я получу одобрение от самой себя! Человеку, который восемьдесят процентов времени себя не любит и мысленно ругает за всё на свете, этого достаточно.

– Нам нужно обсудить наше расставание, – неожиданно сообщает Малфой. Я отвлекаюсь от своих размышлений и непонимающе смотрю на него. – Я планирую бросить тебя у озера, в обед. При хорошей погоде, конечно. Если начнётся дождь, сделаем это в вестибюле – там тоже полно людей.

Хлопаю ресницами и пытаюсь осознать его слова.

– Мы же не договаривались расстаться при всех. Я предполагала, что мы просто перестанем ходить вместе и сообщим всем интересующимся, что разбежались, – говорю осторожно. Вдруг я всё же на автомате что-то наобещала и забыла. Со мной такое иногда происходит.

Публичное расставание – идея отвратительная. Я не просто стану фальшивой бывшей Малфоя, с какой он встречался лишь ради выигрыша в дурацком споре. Я стану фальшивой бывшей, которую бросили на глазах у половины школы. Ну, ладно, не половины, а пятой части. Это уже куча народа! В ужасе замираю, представив подобное унижение.

– Не договаривались, – соглашается Малфой и воодушевлённо продолжает. – И что? Отличная же идея. Нам не придётся никому специально сообщать о споре. Все итак узнают. Представь, я возьму тебя за руку…

Малфой и правда сжимает мою ладонь в своей для наглядности.

– … посмотрю тебе в глаза…

Он пялится на меня как удав на кролика. Я же завороженно взираю на него.

– …и громко скажу: «Это было обманом, Баттерс. С чего бы ещё мне встречаться с грязнокровкой?» Ты можешь расплакаться и убежать для драмы. Вызовешь у своих друзей-неудачников жалость. Все в выигрыше.

Я молчу и пытаюсь переварить услышанное. Мы застываем в странной позе. Малфой всё ещё держит меня за руку да и сидит ко мне слишком близко. Столько воодушевления в его глазах я раньше не видела. Он точно в восторге от своей идеи. Меня же мучает ощущение, что я загнана в угол. Мне становится слишком жарко.

– Я не хочу, – неуверенно блею в ответ, – расставаться у всех на виду. Это неловко.

– Обсудим это позже, – неожиданно соглашается Малфой. Хотя я знаю наверняка: мы вернёмся к этой теме уже завтра или послезавтра. Драко умеет быть настойчивым при желании. А вы думали, как он уговорил меня заниматься с ним травологией? Изначально эта опция не входила в наше соглашение.

Я выдёргиваю свою ладонь из его холодной руки и растираю её. С каждым днём мне приходится идти всё на большие жертвы ради нашей нелепой сделки.

– Нам пора возвращаться на вечеринку, – твёрдо говорю я. Пытаюсь звучать сурово и немного обиженно.

– Идём, – Малфой кивает и с лёгкостью поднимается с места. Со стороны и не подумаешь обо всех тех стаканах огневиски, что он выпил.

У меня же небольшая проблема: от жары меня немного развозит. Все капли алкоголя, что были в моём коктейле, дают о себе знать. Я встаю с грацией бегемота. Пытаюсь уцепиться за стол, но по ошибке хватаюсь за цветок. Паникую от мысли, что могу его сломать, и отпускаю единственную шаткую опору. Падаю на Малфоя, он успевает меня перехватить. Зависаем на несколько долгих секунд и пытаемся отдышаться. Со стороны может показаться, что Драко меня приобнимает. Я хочу прервать этот странный контакт, однако только всхлипываю от испуга.

– Вы чем здесь занимаетесь?! – резкий высокий голос разносится по теплице. Я и Драко синхронно оборачиваемся в сторону говорящего, по инерции он продолжает сжимать меня в своих руках. – Элли и… Малфой?

О, нет. На нас смотрит профессор Стебль. Выглядит она не менее удивлённой, чем мы. Плакал мой значок старосты.

========== Глава 7. Рок-звезда в Хогсмиде ==========

Комментарий к Глава 7. Рок-звезда в Хогсмиде

HAIM – Don’t Save Me

Supergrass – Alright

Я без особого восторга вышагиваю рядом с Малфоем. Видели бы вы, как он вырядился в Хогсмид! Стиль Драко я делю на несколько категорий. Иногда он одет как гробовщик – то есть, просто во всё чёрное. Порой он гробовщик при деньгах – то есть, на нём что-то чёрное и шикарное. Сегодня он впервые гробовщик при очень больших деньгах – то есть, его чёрному костюму и пальто могли бы позавидовать именитые кутюрье. Мне даже хочется потрогать гладкую ткань его верхней одежды, но я сдерживаюсь изо всех сил. Представляю, как комично я смотрюсь рядом с мистером «слизеринская рок-звезда на выгуле» в своём жёлтом дождевике и красных резиновых сапогах.

– И зачем тебя снова вызывала Стебль? – без особого интереса спрашивает Драко.

Совсем забыла вам рассказать. После той сцены в теплице меня уже два раза вызывала к себе профессор Стебль. В первый она просто отчитала. Сообщила, что Амбридж настаивала на лишении меня значка старосты (самое обидное – Малфоя, дурацкого мажора, они ничего лишать не планировали!). Однако в итоге декан Пуффендуя отстояла моё звание старосты перед Амбридж, и я отделалась лёгким испугом и наказанием – необходимостью помогать в теплице после уроков. Одним словом, повезло.

Вторая встреча со Стебль состоялась вчера вечером. Во время нашего разговора присутствовала профессор Макгонагалл. Я так до конца и не поняла, зачем она приходила. Как мне показалось, чисто из любопытства. Профессор Стебль налила мне чаю, усадила напротив них и осторожно интересовалась, всё ли со мной в порядке, не нужна ли мне помощь и не ела ли я что-то странное в последние недели две. Подозреваю, Стебль и Макогнагалл решили, что я встречаюсь с Малфоем под воздействием каких-то чар. Я их не виню. Сама до конца не осознаю реальность происходящего.

– Профессор предполагает, что ты меня заколдовал, – просто пожимаю плечами.

Драко улыбается. Его явно это забавляет.

– Снейп, кажется, подумал то же самое про тебя. Он несколько раз переспросил, с кем я был в теплице.

Как я уже упоминала, Малфою почти не досталось. По словам Драко, декану их факультета было не до разбирательств. Он просто снял с Малфоя двадцать очков, которые уже на следующей паре по зельеварению вернул Драко за блестящую работу. Таким образом, отдуваться пришлось исключительно мне.

Мимо проносится Нотт в компании друзей.

– У-у-у, голубки, не попадитесь кому-то из преподавателей. Опять, – весело кричит он в сторону нас с Малфоем. Его друзья-слизеринцы издают многозначительные смешки, а девушка с каре и убийственным взглядом (вроде, её имя Пэнси) кривится, словно лимон проглотила. Я ей точно не нравлюсь.

Думаете, долгие разборки с преподавателями – самое плохое? О, нет! Существует в Хогвартсе вещь похуже – сплетни. Уже на следующий день после неловкого момента в теплице ученики обсуждали, что меня и Малфоя застали за объятиями. Относительно правдивая версия гуляла по школе часа три-четыре. Но вскоре слухи обросли новыми подробностями: теперь мы не просто обжимались в теплице, а жарко целовались. К вечеру же все искренне поверили, что я и вовсе была с Малфоем без свитера, и если бы не профессор Стебль, неизвестно, чем всё закончилось между нами.

Я пыталась спорить и отпираться. Бесполезно. Вы же знаете, как работают сплетни. Правда не особо важна, когда есть интересная ложь. Зато Драко был в восторге. На любые вопросы он лишь загадочно ухмылялся и нервировал этим меня ещё больше.

– Мы не голубки. И мы не будем… – мои возражения тонут в пустоте. Нотт с друзьями обгоняют нас и уходят вперёд, не дождавшись моего ответа.

Мне остаётся только тяжело вздохнуть и достать из кармана плеер. Я распутываю наушники и стараюсь не смотреть на Драко. Сейчас я послушаю музыку и отвлекусь. Спокойно, Элли.

– Что это? – голос Малфоя отвлекает меня от размышлений. Он с интересом поглядывает на маггловскую технику в моих руках.

– Это плеер. Магглы с помощью него слушают музыку, – послушно объясняю я. – В школе он совершенно бесполезен. Но в Хогсмиде худо-бедно работает.

В Хогвартсе в маггловских изобретениях нет смысла – они даже не включаются. Это немного грустно. Я бы не отказалась от телевизора в моей пуффендуйской комнате. Представляю реакцию сокурсников из семей волшебников, покажи я им пару серий «Доктора Кто» или «Сумеречной зоны».

– Выглядит отвратительно, – резюмирует Малфой. Иной реакции я от него не жду. Но не без злорадства отмечаю, что он всё ещё посматривает на плеер. Видимо, гордость и вредность не позволяют Драко задать мне пару-тройку вопросов, и ему остаётся лишь догадываться о принципах работы маггловской чудо-штуки.

Переставляю кассету другой стороной и на долгие три минуты растворяюсь в нагловатом голосе солиста Oasis. Знаете, в чём маглы уделывают волшебников по всем пунктам? В музыке. Тем музыкальным группам волшебников, что я слышала, остаётся только завидовать гитарным рифам Джимми Пейджа или манерности Моррисси из The Smiths. Впрочем, не отрицаю, кто-то из маггловских музыкантов вполне может оказаться из наших. Например, по заверениям Джулс, Боуи точно из волшебников. По нему заметно.

При воспоминании о Джулс грустнею. Больше всего я бы в это мгновение хотела идти в Хогсмид вместе с ней и беспечно обсуждать какие-то исключительно нам важные глупости. Однако моя лучшая подруга тактично отказалась составить мне и Драко компанию. По её мнению мы должны побыть наедине как любая счастливая парочка. Дурацкая вежливая Джулс.

– И как это слушать? – резкий вопрос Драко пробивается через братьев Галлахеров. Слизеринец явно злится на себя же за любопытство, поэтому звучит почти агрессивно.

Вытаскиваю один наушник и без лишних объяснений протягиваю Драко. Малфой с нарочитой брезгливостью принимает его, но всё же осторожно вставляет в ухо. Я прибавляю шаг, чтобы мы шли вровень и ему было удобнее. Сердце учащённо бьётся, будто я собственную песню включила, а не хорошо знакомую мне Don’t Look Back in Anger. Даже такого как Малфой она должна пробить.

Он и правда дослушивает до конца и возвращает мне наушник с финальным аккордом. После небольшой паузы Драко нехотя произносит:

– Это было не самое мерзкое, что мне приходилось делать рядом с тобой.

– Взаимно, – коротко отвечаю я.

У меня нет сегодня настроения спорить и болтать. Да-да, вы не ослышались. Я впервые за долгое время не хочу много разговаривать. Обычно меня не заткнуть, однако сейчас я немного подавлена. Я привыкла, что походы в Хогсмид – это нечто весёлое, наша маленькая традиция с Джулс. Теперь же рядом со мной Драко Малфой, и направляемся мы не в клёвое «Сладкое Королевство», а в отвратное кафе мадам Паддифут. Единственный плюс – платит Драко. Он сам снисходительно пообещал вчера. Я сначала не соглашалась приличия ради, но потом расслабилась и забила. Хотя бы какие-то плюсы от этого странного союза.

В молчании мы добираемся до деревни. В Хогсмиде оживлённо. Ещё бы! Денёк выдаётся на редкость солнечный и приятный. По узким улочкам бродят счастливые ученики. Сьюзен Боунс с подругой уже тащат набитые пакеты из «Зонко». Незнакомый мне когтевранец хвастается перед приятелями новенькими перьями. А навстречу мне и Драко идёт мой приятель с Гриффиндора Невилл с огромным шариком воздушного мороженого. Он машет мне свободной рукой, но после замечает Драко и поспешно сворачивает от нас в ближайший переулок.

Малфой неожиданно берёт меня за руку. Я вздрагиваю. Никогда не привыкну к его прохладным прикосновениям. Однако я не сопротивляюсь. Наверное, этот жест и правда логичен, если мы не хотим походить на двух незнакомцев.

– Жарко, – страдальчески тянет Драко.

– Поэтому ты вырядился в своё лучшее тёплое пальто, – ехидно замечаю я.

– Это моё обычное пальто, – Малфой осматривает меня с ног до головы. – Я не виноват, что оно выглядит лучше всей твоей одежды.

Я бы обязательно возразила да нечего. Драко прав. В чём его не упрекнёшь, так это в выборе одежды. Я похвастаться подобным не могу. Мои родители небогаты. Точнее по маггловским меркам они зарабатывают неплохо. И мама, и папа работают преподавателями в местном университете, и до моего поступления в Хогвартс им не приходилось себя в чём-то стеснять. Однако шесть лет назад вместе с хогвартсовской совой с заветным письмом в наш дом ворвались десятки внезапных трат. Ни под одну стипендию я не попала, а все эти пергаменты, перья, мантии и учебники стоили дорого. По этой причине обычная одежда для меня уже долгие годы покупалась в последнюю очередь.

– Не все тут такие богатые, – бормочу я исключительно с одной целью: чтобы последнее слово осталось за мной.

Мы тихо переругиваемся по пути. Незаметно для себя, за мелкой ссорой мы доходим до заведения мадам Паддифут. Витрины манят розовыми пирожными, а на доске снаружи написано «многообещающее»: «Подари даме сердца эклер и получи второй в подарок». Ниже шрифтом помельче переливается слоган: «Влюблённым скидки и довольные улыбки». Кошмар.

– Тебе эклер, скидку или довольную улыбку? – едко интересуется Малфой. Впрочем, выглядит он не сильно счастливее меня.

– Я люблю эклерчики.

Пару секунд мы неловко топчемся у входа, и я храбро ступаю внутрь первой. Пока занято всего два столика. В самом центре сидит подруга Чжоу Чанг с кавалером, а у правой стены, что украшена огромной картиной с лебедями, гриффиндорец и пуффендуйка с четвёртого или пятого курса. Они синхронно оборачиваются на нас. Подруга Чжоу Чанг удивлённо раскрывает рот и хлопает длиннющими ресницами. Я пытаюсь не обращать внимания на любопытные взоры. Выбираю столик в тёмном углу и тяну Малфоя за собой.

– Все на нас пялятся, – шепчу ему, когда мы садимся напротив друг друга.

– Естественно, пялятся. С чего бы мне встречаться с кем-то наподобие тебя, – Малфой охотно поддерживает беседу.

Я недовольно фыркаю.

– А может, совсем наоборот. Их удивляет, что такая очаровательная и милая девушка делает рядом с тобой.

Малфой с сомнением разглядывает меня и подводит итог:

– С очаровательной ты явно загнула.

Дурак.

Я демонстративно утыкаюсь в меню и пытаюсь разобраться в названиях наподобие «Сочный комплимент» и «Французский поцелуй». Под каждым названием очень мелко указана расшифровка, и она совершенно не ассоциируется с наименованиями. Например, почему кусок мясного пирога стал «Оком страсти»? А обычный трайфл – «Соблазном скромницы»? Когда я была здесь с Седриком, блюда ещё назывались нормально. Видимо, владельцы заведения решили сменить концепцию.

Наконец, я теряю терпение.

– Мне чай с малиной и два обычных эклера. Боюсь предположить, как их тут назвали.

Малфой водит пальцем по строчкам и с лёгким налётом презрения сообщает:

– Эклеры назвали «Парным безумием». Не зря. От их меню легко свихнуться.

Подозреваю, со стороны мы не выглядим сильно радостными. С кислыми лицами ждём свой заказ и пялимся на прохожих через огромное окно. В кафе ещё и еду несут долго.

Ковыряюсь в карманах джинсового платья и достаю несколько жевательных конфет из маггловского магазина. Их мне на прошлой неделе прислали родители.

– Будешь? – одну протягиваю Малфою. Он недоверчиво косится на угощение.

– А что они делают? Взрываются во рту? Меняют твой голос на голос десятилетки?

Я закатываю глаза. Эти чистокровные волшебники слишком привыкли к тому, что всё вокруг должно быть с каким-то подвохом.

– Нет, они просто жуются, – отрезаю я. И уже мягче добавляю. – Это не то, что присылает твоя мама. Но на вкус вполне сносно. Попробуй.

Драко явно приятно упоминание его мамы, и он принимает конфету.

Вы не поверите, но мать Малфоя присылает ему сладости почти каждый день. Она ещё и миленькие записки ему строчит. Я однажды не удержалась и за завтраком подсмотрела одну. Заботливая родительница расспрашивала сына о делах и обещала купить ему новую метлу. Её письмо выглядело на удивление… нормальным. Хотя не знаю, чего ожидала – рассказа о том, как она сожрала на завтрак пару магглов, например?

– А как твои родители отнесутся к отношениям с маглорождённой? Ну, если узнают, – слова срываются с губ сами собой, даже меня вопрос ставит в тупик.

– Они не узнают, – Драко явно напрягается. – Им сейчас не до школьных глупостей.

Недоверчиво качаю головой. Я не разделяю уверенности Малфоя. Он же наверняка приглашает в гости друзей. Вдруг кто-то из них однажды проболтается о споре? Но я решаю не мучить моего собеседника логичными вопросами. Не надо быть гением, чтобы догадаться – тема точно ему неприятна.

– Нам нужно о чём-то разговаривать, – шепчет Малфой после небольшой паузы. – Странно, если мы будем просто молчать.

Он прав. Мы же на “свидании”. А на свиданиях люди обычно болтают без умолку.

– Ты смотрел “Сумеречную зону”? – не зря же я сегодня вспомнила о телевизоре.

– Это опять что-то на маггловском? – Драко тянет вопрос с нарочито страдальческим видом.

Если он думает, что это меня остановит – он ошибается. О любимых телешоу я могу говорить часами. Разве не это нам необходимо?

– На очень маггловском, приготовься. Итак, на самом деле это американское телешоу, но…

И я с воодушевлением вещаю о своих любимых сериях, о том, как мы с бабушкой могли часами их обсуждать, о выразительности чёрно-белого кинематографа и многом другом. Иногда мне кажется, что Драко не понимает ни слова. Однако по ходу беседы он даже задаёт пару уточняющих вопросов, чем, конечно, воодушевляет меня ещё больше. После мы переходим к развлечениям волшебников (естественно, Малфой считает их лучше), немного спорим о командах по квиддичу и сходимся в своём восхищении манерой игры Виктора Крама.

В какой-то момент, точнее – после второго эклера, я окончательно расслабляюсь. Наша встреча проходит практически идеально. В кафе прибывает всё больше учеников. И кого они видят за столиком в углу? Довольную пару, увлечённую разговором! Нам впервые не приходится играть.

Но вы же в курсе, как работает Вселенная? Стоит тебе немного отвлечься, и она подкидывает очередное увлекательное испытание. По этой причине иногда я думаю, что жизнь – это длинное телешоу, а мы – несчастные герои, что каждый день встречают больше и больше испытаний. Моё нынешнее испытание выглядит как Падма Патил и Фред Уизли.

– Привет, Элли, – мелодичный голос Падмы настигает меня в то беззаботное мгновение, когда я смеюсь над собственной шуткой.