Текст книги "Трое на велосипедах, не считая блондинки. Лазурный берег (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

  Меня устроит скромный пятикомнатный номер с джакузи, с венецианским стеклом и мягкими диванчиками.

  – Не романтично, но я, как ни странно, поддерживаю тебя, Дженифер, – Василиса сделала вид, что делает Дженифер и мне одолжение.

  Мы еще долго убеждали друг дружку, что номер в дяде Джо – шикарный, для аристократов, но и от шикарности нужно отдыхать.

  – Хорошего понемножку, – я свернулась клубком, повернулась к Василисе спиной и попыталась заснуть.

  Через бездну времени обернулась к подружкам. – Жестко!

  Вы спите или думаете?

  Василиса, Дженифер под вами тоже самое, что подо мной?

  – Не спим, – подружки ответили дружно. – А что под тобой? Мокро?

  – Почему сразу мокро? – я засмеялась. – Подо мной доски сухие, тяжелые и жесткие.

  – Подо мной тоже жесткие доски, поэтому сухие, – Дженифер прошептала.

  Я наверно, не совсем благородная аристократка, потому что не могу понять прелесть спанья на голых досках.

  – Мои предки, возможно, тоже где-то разбавили свою королевскую кровь, – Василиса призналась. – Никак не получается у меня спать на досках для олигархов.

  Я лучше прогуляюсь при Луне, а завтра в другом люксе высплюсь.

  – Или мы поспим в кустиках около пляжа, – я предложила.

  Моя идея не очень воодушевила подружек.

  Я переползла к Василисе, прижалась к ней.

  – Все же не зря, нас моделей, иногда называют досками, – Дженифер присоединилась к нам. – С вами жестко, как и под вами.

  – Кругом выпирают острые колени, локти, плечи, ребра, – я поддакнула. – Действительно, лучше прогуляемся под Луной. – Я наощупь пошла к выходу во двор.

  По дороге под моими ножками хрюкало, кудахтало, блеяло, и даже один раз внятно произнесло нецензурно «Дура».

  Возможно, это был Судзуки или пляжный вор Шопен Сибелиус.

  Василиса и вышли на двор следом за мной.

  – Прохладно, – Василиса обхватила плечи руками. – А от вас не согреешься.

  – Я того же мнения о вас, – Дженифер присела на перевернутое ведро и тут же вскочила с криком: – Жесткое и ледяное.

  – Зачем нам ждать утро? – я зевнула.

  – Как зачем? – Дженифер все же прижалась ко мне погреться. – Утром Солнце светит, а ночью светит Луна.

  Луна холоднее, чем Солнце, потому что она светит ночью.

  – Если мы сейчас поедем на велосипедиках, то согреемся в дороге, – мое предложение шокировало подружек.

  – А ведь верно, – Василиса от восторга трижды поцеловала меня – в нос, в губы и в лобик. – Жалко, конечно, раньше времени расставаться со столь шикарным номером люкс, как этот, но придется.

  – Заберем наши вещички без оплаты, если найдем, – Дженифер залилась тихим серебряным смехом.

  – Без оплаты? – я покачала головкой. – Это дурно и несправедливо.

  Мы же обещали, что выкупим наши вещи.

  Получается, что мы украдет у хозяев наши же велосипедки и топики.

  – Ты безгрешная, Алехандра, – хорошее настроение Дженифер не улетучивалось. – Мы не будем воровать.

  Я возьму наши вещи, а ты собирай велосипеды и выводи из дома. – Дженифер скрылась в темноте.

  – Алехандра, только без глупостей, – Василиса меня предупредила.

  – Без каких глупостей? Поясни! – я стояла посредине нашей комнаты.

  – Без твоих глупостей, – Василиса примиряюще ущипнула меня за попку.

  – А с твоими глупостями можно? – я засмеялась.

  Мы сравнительно легко вывели наши велосипеды через скотный двор.

  Снова под ногами и под колесами блеяло, мычало и кудахтало.

  Опять послышалось, но не «Дура», а уже – «Дуры».

  Нас оказалось две – я и Василиса.

  Мы с велосипедами ожидали Дженифер на дороге.

  Она белой молочной тенью выскользнула, прикрепила мешок к раме своего велосипеда:

  – Отъедем, а потом переоденемся, – Дженифер нажала на педали. – Ночью можно и голыми ездить – никто не заметит.

  – Вобще-то, мы специально путешествуем вдоль Лазурного берега, чтобы нас замечали, – Василиса проворчала, но только, чтобы сказать что-то противоположное, чем Дженифер.

  – Дженифер, почему у тебя мешок большой, а не маленький?

  Наши велосипедки и топики уместились бы в кулачке, – я заинтересовалась через пять минут езды.

  – Все возможно, – Дженифер ответила неопределенно.

  Мы еще проехали сто тысяч миль и объехали несколько раз земной шар.

  По крайней мере, так мне показалось.

  Я была не одна в своих заблуждениях.

  – Кошмар! Миль сто точно пролетели, – Василиса со стоном сползла с велосипеда. – Ноги не сдвигаются.

  Я там натерла на сто лет вперед.

  Сто миль и сто лет – впечатляет!

  Нужно для езды на велосипеде не велосипедки тонкие натягивать, а ватные штаны.

  А мы даже велосипедками пренебрегли, – Василиса отвела велосипед под раскидистое дерево с мандаринами.

  Присела, стянула велосипедки и с помощью камеры телефона стала изучать свои натёртостях.

  – Не гордись, будто ты одна натерла седлом между ног, – я опустилась рядом с Василисой и повторила то же, что и она.

  – Шикарно выглядите – развели ноги в сторону и фотографируете у себя между ног, – Дженифер с сарказмом засмеялась. – Картина маслом – две ночные бабочки на своем примере изучают анатомию человека.

  – Дженифер, разве ты себе не натерла седлом? – Я на миг оторвалась от самосозерцания. – Лучше сразу помазать, чем запустить натертость.

  Помнишь, как мы снимались на конях? – Я напомнила подружке о съемках для журнала «Крокодил».

  Три девушки, три модели изображали трех богатырей с русской картины «Три богатыря».

  Нас даже ездить на лошади не заставляли – только посидеть и попозировать.

  "В давние времена не было седел на лошадях, – фэшн директор нас напутствовал.

  Откуда он знает, что было, а чего не было в древние времена?

  Он же родился в современные времена. – Вы в своих мини трусиках просто посидите на лошадках.

  Не ерзайте, не подгоняйте лошадь – мне нужны статичные фото", – гений фотосъемки нам все хорошо объяснил.

  Мы в общей сумме просидели на лошадях пять часов.

  В груди жарко, поэтому лошадки потели гораздо сильнее, чем мы.

  В итоге, когда съемка закончилась, я почувствовала неладное в промежности.

  «Дженифер, Зубейда, – посмотрите у меня между ног»: – я попросила Дженифер и Зубейду.

  «Что ты имеешь в виду, Алехандра?» – Зубейда слегка удивилась, но не обиделась на непростое предложение осмотреть другую девушку.

  Зато Дженифер все поняла, потому что она в модельном бизнесе давно, с пяти лет.

  "Девочки! Конский пот сжег нам все между ног!

  Появятся пузыри, затем кожа начнет шелушиться и будет слезать две недели".

  «С нас слезет вся кожа? – я вспомнила человека без кожи из учебника биологи. – Без кожи я потеряю свою индивидуальность».

  После тех съемок я каждый раз, перед тем, как залезть на коня, обильно обрабатывала пудрой и присыпками внутреннюю поверхность бедер и промежность.

  – Кто же знал, что велосипед поведет себя, как конь, – я застонала под мандариновым деревом. – Седло велосипеда потеет?

  – На велосипеде – не так страшно натерло тебе, как на лошади, – Дженифер изучила натёртостях между моих ног. – Слабая ты для катания, Алехандра.

  И ты, Василиса, тоже слабая! – Дженифер гордилась, будто было чем гордиться. – Мой высокотехнологичный велсипед и анатомическое седло спасли меня от натирания.

  – Дженифер у тебя кровь стекает по ноге, – Василиса с ужасом указала на тонкую струйку крови. – Ты седлом пробила себе все?

  – Кровь? – Дженифер взвизгнула и подскочила.

  Она упала между нами и направила в промежность камеру. – Испугала! Это другая кровь.

  Но тем не менее, и я натерла! – Дженифер провела пальцем по натертостям от седла.

  – Нужно проветрить, – я развела ножки как можно шире. – Свежий воздух благодатно повлияет и заживит потертости.

  – Свежий воздух – лучше лекарство, – Василиса и Дженифер тоже растянули ноги в шпагате.

  И, разумеется, тут же появился ночной автобус с туристами.

  Самое удивительное, что туристы не спали, а фотографировали в окна сумрачный пейзаж наступающего утра на Лазурном берегу.

  Автобус затормозил около нас.

  Вспыхивали вспышки на телефонах – нас фотографировали, как никогда раньше.

  – Японцы, они фотографируют все, что попало в глаз, – Дженифер протянула задумчиво. – Я часто думаю о том, что за один день у них выходит до десяти тысяч снимков.

  Кому они покажут эти десять тысяч в день?

  Гостям? Гости сойдут с ума.

  Даже, если сами без гостей начнут пересматривать снимки, то нужно потратить несколько жизней.

  Смотреть дольше, чем снимать.

  Снимать – нажал на кнопочку, а дальше камера все делает, а смотреть – нужно нажимать пальцами на глаза.

  – У них гости смотрят, чтобы потом показать свои снимки, – Василиса прищурила глаза под вспышками. – Вроде того – ты мне показал, а я тебе покажу.

  – Как мы показываем? – Я почувствовала себя неловко.

  Не потому что сижу обнаженаня с расставленными ногами, а оттого, что не идеально фотогеничная в этот момент между ног. – Может быть, сдвинем ножки на время.

  – Мне больно сдвигать, – Василиса вяло отозвалась. – Тебе надо, Алехандра, ты и сдвигай.

  – Пожалуй, я так и сделаю, – я поднялась, проковыляла за дерево и там уже начала проветривать натертости между ног.

  Туристы из автобуса закричали мне:

  – Блондинка, вернись!

  Так с людьми не поступают.

  Имей совесть, бесстыжая.

  Мы уже настроили камеры, а ты ушла. – Они долго меня ругали, до тех пор, пока Василиса и Дженифер не ушли от них.

  – Я не собираюсь бесплатно позировать, – Василиса зевнула.

  Туристы что-то еще злобное кричали, вроде того, что мы не имеем право прятаться от камер.

  Затем они, к нашему счастью, уехали.

  Наступила звенящая утренняя тишина.

  Тишина и звенит – удивительно и прекрасно.

  – Я не жалею, что мы не остались ночевать на жестком деревянном полу, а отправились на велосипедиках, – Василиса натянула штанишки. – Романтика!

  Под эту романтику я бы позавтракала рано-рано, – Василиса сорвала мандарин, сняла с него кожу и надкусила.

  Лицо Василисы перекосилось в лютой гримасе. – Горький!

  – Он дикий, а дикие все горькие, – Дженифер тут же нашла в интернете, – даже не горькие, а не сладкие.

  – Ядовитый? – я спросила с надеждой. – Никогда не кушала яд и не видела, как люди корчатся от яда.

  – Я умираю? – Василиса чуть не упала в обморок после наших слов.

  Ее лицо побелело, как белый флаг.

  Я не скажу, что белое, как мои волосы, потому что мои волосы еще белее.

  – Не ядовитый, – Дженифер успокоила Василису, – но опасный! – Тут же добавила.

  Василиса с ужасом отбросила мандарин в сторону.

  – Ресторан! – Дженифер показала на выступающее из утреннего тумана небольшое здание.

  – Почему ты думаешь, что ресторан? – Василиса тут же начала спорить. – Только потому, что тебе хочется, чтобы это был круглосуточный ресторан?

  – А почему бы ему не быть рестораном, – Дженифер натянула велосипедки и с велосипедом заковыляла к зданию. – Ты можешь гадать – ресторан, или не ресторан, а я проверю меню своим животом. – Дженифер опустила ладонь на ручку двери. – Не закрыто, потому что нас ждут. – Она скрылась за дверями.

  – Дженифер все съест без нас, – Василиса согласилась, что это все-таки ресторан.

  – Зачем нас есть? – мы вошли в здание.

  Дженифер уже развалилась за столиком и постукивала пальцами по подлокотнику кресла.

  Велосипед аккуратно стоял рядом, как столб стоял.

  – Терин из фуа-гра с желе из малины, – Дженифер уже делала заказ на себя. – Инжир, фаршированный гребешками.

  Тар-тар из тунца с каперсами и пармезаном.

  Это раз!

  – Мне карпаччо из говядины с артишоками и земляникой, – Василиса перебила заказ Дженифер.

  Дженифер на нее с неудовольствием посмотрела.

  – Я, пожалуй, на холодное, буду карпаччо из дорадо, с цедрой лайма, имбирем конфи и свекольной эмульсией, – я тоже должна сделать заказ.

  Мы начали перебивать друг дружку.

  Официант не записывал, он запоминал и улыбался нам.

  Одет официант щегольски – кафтан, белые обтягивающие панталоны, сапоги со шпорами и треугольная шляпа.

  Мы попали в исторический ресторан.

  И понеслись от нас заказы, как птицы понеслись на юг.

  – Теплый салат из морепродуктов, с овощами и трюфельным соусом.

  – Салат с крабом, сельдереем, имбирно-кокосовой эмульсией.

  – Салат нисуаз.

  – Ризотто из корня сельдерея, с фуа-гра и утиным бульоном.

  – Суфле из овечьего сыра с беконом, луком конфи и мускатным орехом.

  – Тартифлет с сырной эмульсией и хрустящим беконом.

  – Суп со сморчками и черным трюфелем.

  – Детокс крем-суп из черного редиса.

  – Буйабес с равиоли, начиненными тюрбо и имбирем.

  – Дикий сибас со шпинатом, белыми грибами и трюфельным соусом.

  – Телячьи щечки по бургундски с картофельным гратеном с трюфелем.

  – Наварин из ягненка с овощами.

   – Фрезье с перцем тимут, муссом из белого шоколада и цедрой лайма.

  – Опера с сердцевиной из соленой карамели.

  – Крем брюле с маракуйей.

  – Попробуем всего, а то, что не понравится, отдадим чайкам, – Василиса объяснила остолбеневшему официанту, что мы много не кушаем, а нам просто нужно чем-то заняться за столом.

  Официант от нашего заявления не очнулся, он улыбался, и улыбка у него глупая, как у морского котика.

  – Милейший, что же вы еще ждете? – Дженифер небрежно махнула рукой. – У нас нет времени, поэтому поторопитесь.

  Мы не собираемся завтракать дольше, чем три часа.

  – Стоишь, как болван, – Василиса тоже начала терять терпение. – Где менеджер?

  – Где менеджер твой? – Дженифер повторила вопрос через десять минут.

  Потому что ни менеджер, ни метрдотель не подошел к нам.

  – Может быть, они думают, что у нас денег нет? – я почесала за ушком. – Иностранцы очень странные.

  Мы еще подождали двадцать минут – официант не сдвинулся.

  – Наверно, мы делаем что-то не так, – Василиса поджала губы. – Возможно, что дожны произнести кодовое слово или пароль.

  – Или заказать на определенную сумму.

  Официант, как компьютер, на меньшее не включается.

  Правда, милейший, – я похлопала официанта по щечке. – Липкий ты и скользкий, как тип.

  – Нужно говорить, что ты скользкий тип, а не скользкий как тип, – Василиса поправила мою речь.

  – Вот ты ему и скажи, что он скользкий тип.

  – Ты уже сказала, что он скользкий тип.

  – Я сказала, что он скользкий как тип, но не сказала, что он скользкий тип.

  – Хватит! – Дженифер хлопнула ладошкой по столу. – Я отправляюсь сама к менеджеру. – Она поднялась и решительно направилась куда-то.

  – Откуда Дженифер знает, где сейчас менеджер? – я помирилась с Василисой после рассуждения о скользких типах. – Посмотри на публику.

  Мы случайно не в клуб извращенцев попали? – Мое напоминание оказалось не просто из воздуха.

  Очень свежие остались впечатления, как мы месяц назад перепутали Макдоналдс с клубом извращенцев.

  Кто же знал, что перевернутая буква М, означает не Макдональдс, а символизирует пошлость?

  Мы бы в том клубе ничего не заподозрили, но нам на стол присел толстый мужчина.

  Солидный, в розовом смокинге, и туфлях с крокодиловой кожей.

  Мужчина не подсел к столу, а имена сел на стол.

  «Мужчина, вы устали?» – я вежливо спросила.

  «Если вам не трудно, то привстаньте, пожалуйста, – Дженифер не менее вежливо обратилась к сэру. – Вы сидите на наших гамбургерах».

  "Я не сижу на ваших гамбургерах, – сэр поднял шляпу и вежливо нам поклонился. – Я жопой их ем!

  Одни кушают ртом, – сэр открыл рот и показал вставные блестящие фарфоровые зубы. – Другие – жопой поедают.

  Зачем гонять пищу через рот, язык, десны, зубы, по пищеводу и в желудок, если ее можно стразу поставлять в прямую кишку.

  Другие органы будут меньше изнашиваться!" – Сэр начал демонстрацию, как он ест с другой стороны.

  Меня тогда вытошнило на платье Василисы.

  Ее вытошнило на платье Дженифер, и всех нас еще раз вытошнило на сэра.

  Он не обиделся, а обрадовался. – Я вспомнила и вздрогнула.

  – Василиса, видишь странного джентльмена около окна? – Я показала пальцем в сторону соседнего столика. – Он стоит на коленях на диване, зад его повернут к столу.

  – Алехандра, если джентльмен стоит на коленях задом к обеденному столу, то не нужно делать вывод, что он странный, – Василиса произнесла назидательно. – Ты слишком плохо думаешь о людях.

  Каждый имеет право стоять так, как хочет и задом туда, куда хочет.

  – Я не о заде джентльмена говорю, – я пососала пальчик. – А – о его голове!

  – Голова, как голова – обычная, – Василиса пожала плечами. – Не придирайся к порядочному джентльмену.

  – Голова, может быть, как голова, но из нее торчит топор.

  Он вбит в череп, и кровь льется.

  – Каждый имеет право ходить с топором в голове, – Василиса из вредности спорила со мной, но и тут поняла, что слегка перегнула палку. – Да, топор в черепе как-то не для удобства.

  Может быть, ты права, Алехандра? – Василиса поднялась из-за стола. – Мы в клубе извращенцев.

  Забираем Дженифер и уезжаем.

  – Уезжаем, не позавтракав? – Я отрицательно трясла головой. – А как же телячьи щечки по бургундски с картофельным гратеном с трюфелем?

  – Алехандра, ты хочешь, чтобы джентльмен с топором в голове присел на наш столик и жопой поедал твои телячьи щечки по бургундски с картофельным гратеном с трюфелем? – Василиса зависла надо мной и произнесла зловеще.

  – Заведение, вроде приличное, – я оглядывала зал. – Дамы, господа, собачки, маньяки с бензопилами в руках.

  Может быть, все же позавтракаем? – Я жалобно проблеяла – белая овечка. – А, если нам на стол сядут, тогда и уйдем.

  – Ты так думаешь? – Василиса начала колебаться. – Под твою ответственность остаемся.

  – Так всегда – ответственность на мне, – я надула щечки, но на самом деле гордилась, что Василиса считает меня ответственной за ресторан. – Я поняла, почему официант не двигается и не уходит.

  Он ждет, что мы в этом ресторане для извращенцев сделаем что-нибудь извращенное.

  – Ой, Алехандра, ты меня пугаешь, – Василиса вскрикнула и приложила ладони к щекам. – Ты хочешь кушать попой?

  – Фуй, гадости не говори, Василиса, – меня перекосило от брезгливости. – Как ты могла подумать так плохо обо мне.

  Я самое больше, что я могу, это раздеться при всей публике.

  Надеюсь, что меня примут за извращенку и принесут заказ. – Я быстренько разделась догола.

  Оставила только туфли на длинных каблуках.

  Официант не отреагировал, он по-прежнему стоял столбом и молча улыбался. – Одной извращенки мало! – Я захлопала в ладоши. – Ресторан большой, поэтому нужно нас две извращенками.

  Раздевайся и присоединяйся ко мне! – Я забралась на столик и выгодно изогнула спинку.

  – Надеюсь, что ты права, Алехандра, – Василиса разделась.

  Но ко мне на шаткий столик подниматься не стала.

  Правильно – иначе можем упасть.

  Падение – часто случается с моделями.

  Василиса подошла к официанту и с вызовом смотрела на него сверху вниз.

  В Василисе больше метр восьмидесяти.

  Плюс еще платформа ее велосипедных сникерсов – двадцать сантиметров.

  – Доволен теперь, извращенец? – обнаженная Василиса бросала обвинения в лицо официанта. – Издеваешься над девушками?

  Сразу бы сказал, чтобы мы разделись догола.

  Молчишь? Тебе мало? Тогда сам раздевайся! – Василиса со злостью дернула официанта за ухо.

  Она умет воспитывать тех, кто с ней невежлив.

  Ухо осталось в руке Василисы.

  – Извините, я не знала, что у вас уши слабые, – Василиса сменила гнев на растерянность. – Сейчас верну на место. – Василиса приложила ухо к черепу официанта. – Видите, прижилось.

  Сидит, как новенькое.

  – Василиса, я не много понимаю в анатомии официантов, но достаточно, чтобы заметила, что ты прилепила ему ухо на нос, – я засмеялась.

  – Все смеётесь, – наконец, вернулась Дженифер с разъяснениями. – Почему вы голые?

  Уже не терпится? – Дженифер не объяснила, что нам не терпится.

  А так интересно было бы узнать!

  Дженифер красиво шла под ручку.

  Да, под ручку и больше не подо что.

  Она держала под локоть оторванную руку. – Мы не в ресторане, а в музее.

  – Чем музей отличается от ресторана? – я завороженно смотрела на третью руку Дженифер. – В музее нельзя есть?

  Но официант принял заказ, даже ухом своим пожертвовал.

  – Здесь все из воска, – Дженифер умная, потому что читала из телефона. – Музей восковых фигур.

  – Не все они из воска, потому что я не из воска.

  – Ты не они, я же сказала – они восковые, – Дженифер умничает, словно сама ВикипедиЯ написала. – Я тоже не знала, пока не начала ругаться с метрдотелем.

  Он не отвечал мне взаимностью, поэтому я его дернула за руку, чтобы руки не распускал.

  Теперь у него на одну руку меньше, а у официанта на одну руку больше.

  Музей восковых фигур.

  – Значит, мы здесь не позавтракаем, – Василиса сразу сделала неутешительный вывод.

  – Зато посмотрим восковые фигуры, причем бесплатно, – Дженифер приставила оторванную восковую руку во лбу официанта.

  Мы засмеялись.

  – Мы собрались кататься на велосипедах вдоль Лазурного берега, чтобы на нас смотрели, а не мы смотрели, – я пропищала после приступа смеха.

  Обсмеяться – официант с ухом на носу и с тремя руками.

  – Алехандра, ты одевайся, а то утренняя уборщица или сторож увидят тебя голую и примут за восковую новую статую.

  Будешь в музее стоять до скончания века.

  – А сколько времени осталось до скончания века?

  Я бы постояла здесь обнаженная! – Я все же натянула велосипедки и топик.

   – Алехандра, ты не звезда, чтобы тебя воском заливали, – Василиса оскорбила меня.

  – Почему это я не звезда? – Я в негодовании топнула ножкой. – Я звезда, даже больше, чем ты звезда.

  – Ты больше чем я звезда? – Василиса с сарказмом засмеялась. – Вот меня могут голую поставить в музей позировать, а тебя – нет.

  – Для выяснения, кто из вас круче, найдите пустынный пляж и там ругайтесь, – Дженифер снова открыла интернет в телефоне. – Сражайтесь, кто из вас звезда.

  Но вы же знаете, что первая по величине звезда, это я! – Дженифер выгнула спинку, чтобы показать из себя звезду.

  Сделала шаг к подиуму, но поскользнулась на куске воска и упала – попой кверху.

  Мы втроем заржали, потому что Дженифер падением разрядила обстановку.

  Наша ругань – кто из нас больше звезда и достоин голой стоять до скончания века в музе – испарилась.

   – Девочки, – Василиса отсмеялась и побелела.

  Ее голос охрип от волнения, – я в одном фильме видела, что восковые статуи изготавливают из живых людей.

  Очень удобно, потому что воска меньше тратится.

  Музейные работники просто брали людей с улицы и обливали их кипящим воском.

  Внутри все фигуры из мяса и костей, и к тому же живые.

  А я ему, живому ухо оторвала.

  – А я руку украла от живого, – Дженифер тоже побелела.

  – Если мы снимем с официанта воск, то он примет наш заказ на трюфеля, – я со столика протянула руку, чтобы соскрести слой воска с лица официанта.

  Столик покачнулся, и я поступила, как модель – упала сверху вниз на человека.

  Официант поддался, черты лица его смягчились.

  Что лицо – все у него смягчилось, а что и рассыпалось и развалилось. – Он внутри не живой! – Я сделала открытие. – Он целиком из воска.

  – Зато другие покрыты воском, а сами живые под ним, – Василиса не хотела отходить от своей теории.

  – Есть только один способ проверить, – Дженифер отважно подошла к другой восковой фигуре и выдернула топор из головы джентльмена.

  Этим же топором она его разрубила на части. – Снова неудача! – Дженифер носком туфли отшвырнула голову джентльмена. – Он тоже из воска целиком.

  За несколько минут мы перепробовали все фигуры.

  Не нашли ни одной живой под слоем воска.

  Все были отлиты целиком, как свечи.

  – Значит, в фильме врут, – разумеется, Василиса свалила вину на фильм.

  То, что из-за ее страха мы уничтожили все фигуры в музее восковых фигур, Василиса считает недоразумением.

  – Гм! – Дженифер прочистила горло робким кашлем. – Я думаю, что хозяин музея и работники не очень обрадуются, когда увидят, что экспонатов больше нет.

  – Да, согласна – не очень обрадуются, – Василиса покатила велосипед к выходу из музея. – И нам лучше в это время, когда хозяин и работники не очень обрадуется, нам лучше быть подальше от этого музея.

  – А вдруг, мы уедем, а наш заказ принесут другим трем девушкам?

  Я все же хочу получить свои телячьи щечки по бургундски с картофельным гратеном с трюфелем.

  – Алехандра, спасай свои щечки, – Василиса нажала на педали.

  Через десять минут мы спускались к очередному пляжу.

  – Дженифер, а что все же у тебя в мешке, который ты прихватила у дяди Джо? – Василиса пальчиком ткнула в увесистый мешок.

  – Я сама не знаю, – Дженифер пожала плечами, – я брала в темноте.

  Но не настолько в темноте, чтобы не заметила на полу Шопена Сибелиуса.

  – Он же собирался провести ночь с писательницей в ее постели голые, – я хлопала ресницами. – Шопен обещал, чтоб будет ей всю ночь диктовать.

  Почему же он остался на полу?

  – Значит, на полу ему спать был удобнее и выгоднее, чем диктовать писательнице в кровати, – Дженифер развязала мешок. – Я наступила в темноте на Шопена, а он храпел и даже не проснулся.

  Пришлось сорвать с его шеи талисман. – Дженифер разжала ладонь и показала зуб на веревочке.

  – Пришлось? – Василиса приподняла правую бровь.

  У нее красиво получилось. – Тебя заставили силой воровать единственное ценное, что у него было.

  – Теперь пляжный вор не мужчина, – Дженифер выбросила талисман Шопена Сибелиуса с обрыва.

  – Зуб на веревочке означает – мужское достоинство? – Я вздрогнула. – Точно! Мачо носят на груди клык.

  Получается, что если девушка наденет зуб на веревочке, то превратится в мужчину!

  А мужчины в велосипедках выглядят, как балероны! – Я инстинктивно сжала колени, словно только что превратилась в мужчину.

  – Шопен провинился, обворовал нас, поэтому наказан, – Дженифер огласила приговор после наказания Шопена.

  Мы согласно кивнули, сцепили мизинчики и три раза подпрыгнули.

  После этого рассматривали содержимое мешка Дженифер.

  – Дудка, бронзовый кувшинчик, сломанный нож, мешок из-под картофеля, – Василиса выпрямила спинку. – Дженифер, ты забрала у дяди Джо ненужные нам вещи.

  Надо было захватить бальные платья, косметику, мимишных мягких игрушек.

  – Темно было, храпели, – Дженифер отправила мешок вслед за клыком на веревочке. – Не исключаю, что дудка, кувшинчик и нож – волшебные!

  – Теперь мы свободны от волшебства? – я переводила вопросительный взгляд с Дженифер на Василису и обратно.

  – Морально свободны, – Дженифер снова взяла красивую фразу из инета.

  – Дженифер инет тебе дает ум, так что же он не подсказал сразу, что мы были в музее восковых фигур, а не в ресторане? – Василиса хитро улыбнулась. – Ты заказывала еду восковому официанту, как дура.

  – Вы тоже заказывали, – Дженифер надула щеки.

  – Мы сразу поняли, где находимся, поэтому подыгрывали тебе, – Василиса откровенно лгала, чтобы обозлить Дженифер.

  – Дженифер, а зачем нужен музей восковых фигур? – я встряла между подружками, чтобы они не поссорились до молчания. – Ресторан полезный, в ресторане можно завтракать и танцевать, а в музее – ни еды, ни танцев.

  – Музей приносит доход, не меньше, чем ресторан, – Дженифер удивила меня.

  – Доход? Разве люди из воска работают?

  – Билеты в музей дорогие, – Дженифер вела велосипед по тропинке, мы – за ней. – Музей восковых фигур – вид музея, коллекции которого составляют скульптуры, выполненные из воска, – Дженифер умудрялась читать из инета на ходу, – имеющие портретное сходство с известными персонами прошлого и настоящего.

  В некоторых подобных музеях организованы комнаты ужаса, где выставлены наиболее пугающие работы.

  Существуют специальные коллекции, как например модели для медицинских целей.

  По ним студенты изучают строение человека.

  Создание восковых фигур в натуральную величину с использованием одежды появилось из погребальных церемоний европейских монархий.

  В средние века было принято нести тело умершего члена королевской семьи в полном одеянии на крышке гроба, что в жаркую погоду приводило к нежелательным последствиям.

  В качестве замены разглашающемуся человеческому телу стали использовать поделки из воска в настоящей одежде.

  При этом изготавливали только открытые части тела – руки и голову.

  После похорон восковая фигура часто оставалась рядом с гробницей или в другом месте церкви и становилась предметом интереса посетителей. – Дженифер зачитала нам и спрятала инет.

  – Я ничего не поняла, – я призналась честно.

  – По правде, я тоже, – Дженифер согласно кивнула головкой. – Зачем много слов, если достаточно... достаточно мало слов.

  – Давайте вернемся в музей восковых фигур и закажем экскурсию с гидом? – Василису потянуло на искусство.

  – Мы же раздавили и сломали все фигуры, – я напомнила Василисе. – Шопен Сибелиус пляжный вор называл себя гидом.

  Но теперь Шопен не мужчина, потому что Дженифер выкинула его мужское достоинство на веревочке, поэтому пляжный вор не сможет проводить экскурсии.

  – Жаль, – Василиса сделала вид, что забыла, что в музее не осталось после нас ни одной целой восковой статуи.

  – Мне тоже вас жаль, девочки, – из-под ног Дженифер раздался спокойный мягкий голос. – Дженифер завизжала от ужаса.

  Под ней засмеялись:

  – Мадемуазель, сойдите, пожалуйста, с моего спального мешка, а затем продолжайте визжать.

  – Извините, вы настолько незаметные, что я и не заметила, – Дженифер оправдывалась перед двумя девушками.

  – Это сейчас мы незаметные, а через пару часов станем заметными и даже очень, – Девушка поднялась, выглядела она безлико.

  – Не пойму, то ли ты толстая, то ли худая, то ли высокая, то ли низкая, то ли светлые волосы, то ли темные, то ли висят подбородки, то ли подтянуты, – я провела пальчиком по губам незнакомки.

  Василиса и Дженифер традиционно начали шипеть на меня и толкать локтями:

  – Алехандра, хватит говорить людям гадости.

  – Это высшая похвала от блондинки, – девушка неожиданно заступилась за меня. – Вы не представляете, что она похвалила наш внешний вид. – Девушка удивила Дженифер и Василису, а я не удивлялась.

  – Внешний вид есть у каждой, – я важно произнесла, потому что находилась в центре похвалы.

  – Да, но для каждого случая нужен особый внешний вид, – вторая девушка – она не отличалась от первой – взяла меня за руку.

  Похожа девушка на наступающее утро – безликое, неуловимое. – Приветствуем вас на пляже для женщин.

  – Пляж для женщин нам не подойдет, потому что мы ищем женихов, – Василиса скромно концом сникерса рисовала на песке сердце, пронзенное стрелой.

  – Вот об этом мы с вами поговорим серьезно, подруги, – незнакомка покачала головкой. – Садитесь на песок, мы вас будем учить.

  – Вы? Нас? – Василиса оттопырила низкую губу в насмешке.