Текст книги "Трое на велосипедах, не считая блондинки. Лазурный берег (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

  Груди человека тоже не говорили о его половой принадлежности.

  – Вы мужчина или женщина? – я потрогала пальчиком правую сиську человека.

  – Имеет ли это значение? – человек оживился и открыл заплывшие глазки на огромном лице с тысячью подбородков.

  – Имеет, – из-за моей спины строго отозвалась Василиса. – Разве вы не видите, что мы обнаженные девушки?

  Если вы мужчина, то мы прикроем наготу ладонями.

  Если вы женщина, то не будем стесняться ваших взглядов.

  – Что вы понимаете под словом мужчина или женщина? – губки человека пухлые, надутые и ярко алые.

  Наверно, ему хорошо живется в сарае с животными.

  Он пьет их молоко и ест их сырое мясо с куриными яйцами. – Мое имя Судзуки.

  Господин Судзуки.

  – Судзуки, как Токио? – Дженифер снова вылезла вперед со своими интернетовскими подсказками.

  – Нет, я Судзуки не как Токио, а Судзуки, как Киото.

  – Так и не ответили, кто вы – мужчина или женщина.

  – Для вас вопрос: мужчина ли я или женщина важнее, чем вопросы о строении Вселенной? – Судзуки поднял или подняла палец. – В мире множество более широких вопросов: как навсегда победить вирус, как избавиться от блох в голове, как найти лекарство вечной молодости.

   А вы спрашиваете пустое и неважное для Вселенной: мужчина я или женщина.

  – Все понятно, – я сразу охладела к Судзуки. – Вы меня, дурочку, за кого принимаете?

  Вы – секта.

  Сейчас начнёте говорить мудрости типа – пейте воду, ешьте еду, и так далее.

  Я прошла все ваши секты.

  Вы только деньги вытягиваете, а истинную мудрость оставляете для себя.

  Знаете, почему я больше не попадаюсь на секты? – Я торжествовала, что победила сектанта Судзуки. – Я была в секте, которая учила, как распознавать другие секты.

  Правда, в ту секту я внесла больше всего денег.

  Но не жалею о деньгах, потому что в другие секты меня теперь обманом не затянешь.

  Поэтому мудрости оставьте другим дурочкам.

  – Хочешь истинную мудрость? – Судзуки схватил или схватила меня за грудь.

  Ладонь Судзуки мягкая и мокрая.

  – Ну, только, если это последняя мудрость и бесплатная.

  – Хочешь, я скажу, как будут называть твоего мужа?

  – Ух, ты! – у меня от волнения перехватило горло. – Конечно, очень хочу.

  – Как твое имя, мадемуазель?

  – Алехандра!

  – Твоего мужа будут называть – муж Алехандры!

  – Правда? Не врете? – Дженифер бесцеремонно оттеснила меня от Судзуки. – А моего мужа как будут называть?

  – Эту информацию я уже продам тебе за деньги, – Судзуки знает толк в сектах. – Первая мудрость для Алехандры – рекламная, поэтому – бесплатно, а тебе и другой подружке – только за два каури.

  – Два каури – не деньги, – Дженифер дрожащей рукой отсчитала два каури.

  Судзуки спрятал или спрятала деньги под жиром живота:

  – Как твое имя?

  – Дженифер!

  – Твоего мужа будут называть – муж Дженифер!

  – Поразительно! – Василиса тоже одарила Судзуки деньгами.

  – А для меня мудрость?

  – Как твое имя? – Судзуки утомился или утомилась.

  – Василиса я!

  – Твоего мужа будут называть мужем Василисы! – Судзуки выдохнуло. – А теперь уходите!

  – Спасибо вам огромное, – мы поклонились и с визгами восторга вернулись в свой люкс.

  Наши визги переполошили курей.

  Они как очумелые носились по номеру, а затем вылетели через дыру в стене.

  – Мы не зря сходили к животным!

  Узнали пророчества, как будут называть наших мужей!

  Только одно меня беспокоит: если мы сменим имена, то и мужья у нас сменятся? – Василиса с удовольствием опустилась на солому и тут же подскочила. – Солома попу колет.

  – Ты штанишки натяни, – я посоветовал подружке. – Соломка штанишек боится.

  – Мы зря сходили к животным, – Дженифер побелела от злости. – Пока мы получали мудрость, у нас снова сперли одежду.

  И, кажется, я знаю, кто это сделал. – Дженифер решительно двинулась к двери из апартаментов.

  Мы последовали за ней, побежали.

  Дженифер споткнулась о порог перед входом в общий зал.

  Она наклонилась, достала руками пол и выставила на нас попку.

  Василиса врезалась в попу Дженифер, а я – сразу в две их попы.

  Мы голой визжащей кучей ввалились, поэтому не произошло торжественного выхода.

  Два дяди Джо стояли у стола.

  Спрашивать о судьбе наших вещей глупо, потому что вещи открыто лежали на столе.

  – Вы пришли СНОВА купить ваши шортики и маечки? – один из дядей Джо спросил.

  Он был точная копия второго или второй дяди Джо: как по внешности и одежде, так и по голосу.

  Поэтому мы не знали, кто к нам обратился: старик или старуха Джо.

  – Почему СНОВА купить? – Василиса поднялась с Дженифер и с гневом воткнула кулаки в бока. – Мы же уже один раз у вас купили.

  Вы же у нас наши вещи украли опять.

  – Крадут олигархи, – один из дядей Джо назидательно щелкнул пальцем по носу Василисы. – Мы – люди бедные.

  – Ага, бедные, с нас содрали столько за номер люкс с коровами, что вам хватит на всю оставшуюся жизнь.

  – А налоги? А отчисления полиции? – дядя Джо смотрел на Василису с укоризной.

  Мне стало стыдно за слова подруги. – Мы справедливо продаем вам ваши же вещи.

  Что в этом плохого?

  – Ничего в этом плохого нет, – я согласилась с дядей Джо.

  – Я же предлагала вам натянуть одежду на себя, – один из дядей Джо определился – он жена, женщина. – Если бы вы оделись, то украсть с вас одежду можно было бы только, когда вы спите.

  – Сколько денег опять? – Василиса присела в качалку и тут же вскочила.

  Не везет сегодня голой попке Василисы.

  На этот раз она опустилась на кошку.

  Когда закончился возмущенный кошачий концерт, дядя Джо произнес с доброй материнской или отцовской улыбкой:

  – Вы наши постоянные покупательницы, поэтому сделаем вам скидку.

  На этот раз за одежду возьмем с вас сорок каури и два сентаво.

  – Может быть, вы снова одежду украдете, – рука Василисы с деньгами не достигла дяди Джо.

  – Обязательно украдем, если представится возможность, – дядя Джо честно обещал. – Украдем и снова вам продадим.

  За ваши кредитные карты и телефоны не беспокойтесь: их воровать бесполезно.

  Телефоны привязаны к вам и без вас не будут работать.

  А кредитные карты бесполезны без кодов.

  Мы бы украли велосипеды, но вы их так надежно сковали одной цепью, что у нас нет шансов! – дядя Джо развел руки в стороны.

  – Это я придумала запереть велосипеды на замок, – я показала ключик.

  Он висит у меня на шее на платиновой цепочке. – Правда, я сковала их не потому что думала, что велосипеды могут украсть.

  Я боялась, что без цепи велосипеды разбегутся в разные стороны.

  У них колеса, а колеса всегда сами по себе катятся с горки.

  На всякий случай я даже в доме обмотала велосипеды цепью.

  – Нет, ты не блондинка, – дядя Джо обидел меня. – Блондинка не додумалась бы сковать велосипеды в отеле.

  – Блондинка она, блондинка, – второй или вторая дядя Джо возразило, они снова перепутались. – Она думает, что велосипеды могут сами уехать.

  – Алехандра, ты золотце, – Василиса и Дженифер расцеловали меня в обе щеки. – Мы тебя обожаем.

  – Василиса, не плати сразу за нашу одежду, а то потом еще и не раз придется выкупать ее, когда нас обворуют.

  Мы лучше выкупим наши шортики и топики перед тем, как съедем из этого отеля. – Я поразилась своему красноречию и длинным связанным словам.

  Моя речь была вознаграждена бурными аплодисментами.

  Мне с восторгом хлопали подружки и два дяди Джо.

  На хорошей ноте и с поднявшимся настроением мы отправились смывать с себя пыль странствий или попросту – дорожную пыль.

  Во дворе паслись овцы и овцебыки.

  Но они нас после встречи с Судзуки не испугали.

  – Где обещанная купальня? – Дженифер с брезгливостью смотрела в узкое деревянное корыто с водой. – Я в этом купаться не стану.

  – Корыто – поилка для животных, – Василиса сделала поразительное открытие, когда увидела, как овца наклонила голову и жадно лакала из корыта.

  – Я нашла! Я нашла купальню!! – Я в восторге прыгала и хлопала в ладошки.

  – Где? – Василиса и Дженифер смотрели на меня с недоверием.

  – Над нашими головками! – я показала пальчиком в небо.

  Около сарая стояла длинная серая палка.

  К ней привязана другая длинная палка.

  На конце второй палки висело ведро.

  От ведра тянулась вниз веревка.

  То, что ведро дырявое – понятно, через него видно небо.

  Но дырочки небольшие, даже очень аппетитные.

  – Сейчас в интернете посмотрю, как эта купальня действует, – Дженифер листала телефон. – Слишком сложная конструкция для моего понимания.

  Минут через пятнадцать, когда я, Василиса и овцы заскучали, Дженифер отложила телефон в сторону: – Опускаем палку, она опускает ведро в колодец, затем поднимаем ведро с водой, тянем за веревку.

  Ведро наклоняется, и вода из него выливается благодатным потоком на истомленное белое тело блондинки.

  – Я первая? Вы доверяете мне? – я догадалась, что Дженифер благородно уступает мне очередь испытать на себе купальню.

  – Да, Алехандра, ты заслужила искупаться первая, тем более, что ты на море не плавала сегодня! – Василиса подержала предложение Дженифер. – Вставай сюда, на мокрый пятачок у корыта.

  Ага, ближе, левее! Так хорошо!

  Теперь закрой глаза!

  – Зачем глаза закрывать? – я заподозрила неладное.

  – Мы же закрываем глаза от удовольствия, – Василиса произнесла слишком ласково. – Вот и ты получишь удовольствие от купания!

  ПЕРВАЯ!

  – Спасибо, я согласна на первую, – я послушно встала в лужу и закрыла глаза.

  Мир изменился: пропал цвет, остались только блеянье, хрюканье, скрип палок и плеск воды.

  А потом на меня обрушились айсберг и всемирный потоп.

  Меня унесло в открытый космос, где, как говорят знающие космонавты, вечный покой и вечные льды.

  Глаза мои сами собой распахнулись от ужаса.

  Я бы завизжала, но лицо перекосило от ледяной воды.

  Убежала бы, но тело закаменело – все мышцы свело судорогой.

  Вода из колодца оказалась холоднее, чем Космос.

  Я думала, что подружки меня пожалеют, разотрут сеном, а затем отнесут греться.

  Я согласна хоть в печку полезать, хоть к теплой корове прислониться, или даже – на худой конец – к Судзуки.

  Но Василиса и Дженифер вместо помощи, набрали еще одно ведро воды их колодца и опрокинули на меня.

  Затем – третье ведро!

  Оно меня вывело из шока.

  Возможно, что организм после первого омовения ледяной водой, решил заснуть навсегда, то есть умереть.

  После второго ведра – организм возмутился, что ему не дают умереть спокойно, а после третьего – настолько закалился, что требовал мести.

  Или меня воскресило то, что на третьей попытке на голову вместе с водой свалилось ведро.

  Я вышла из огромной лужи, и на негнущихся ногах стала приближаться к Василисе и Дженифер.

  – Алехандра, с тобой все хорошо? – Василиса с участием заглянула в мои глаза. – Ты странно улыбаешься после купания. – Возможно, что в моих очах Василиса увидела бездну, поэтому отшатнулась.

  Я хотела присесть около овечки, чтобы погреться от нее.

  Но овечка седьмым инстинктом животного, которое живет только для того, чтобы его зарезали, убежала.

  Но Дженифер убежать от меня не успела.

  Я обняла подругу и крепко-крепко до скрипа костей и кожи прилипла к ней.

  – Как мило вы обниметесь, – Василиса произнесла с осуждением. – Ну, не на людях же выказывайте друг другу чувства.

  – Алехандра, ты с ума сошла, ты же ледяная, – Дженифер завизжала. – Отпусти меня немедленно, иначе укушу в шею.

  – Отпущу, когда температура моего тела поднимется хотя бы выше нуля, – меня начала трясти дрожь.

  – Замерзла, что ли? – Дженифер, как овечка догадалась инстинктом самосохранения. – Мы думали, что тебе нравится купаться под ледяной водой.

  Ты стояла и улыбалась, с места не сходила.

  – Дженифер спрашивала тебя – хватит? – а ты молча улыбалась, – Василиса подтвердила слова Дженифер.

  – У меня язык от ледяной воды свело и остальные члены, – сквозь зубовную дробь я проблеяла. – Это не улыбка, это лицо перекосило судорогой.

  Я не могла ни сказать, ни сдвинуться от ужаса и столбняка.

  Мои уши даже онемели и не слышали вас!

  – Бедненькая! – Василиса прижалась к моей спине. – А я думала, что после купания ты хочешь пообжиматься с Дженифер. – Василиса пожалела меня, но тут же испортила все впечатление от доброты: – Я как будто к покойнику прислонилась.

  – Не к покойнику, а к покойнице, – Дженифер поправила Василису. – Со мной подобный случай произошел в Северном ледовитом океане. – Дженифер вжалась в меня так, что между нами даже иголка не найдет свободного места. – Я позировала на ядерной подводной лодке.

  Именно – не в лодке, а на лодке.

  Лодка подплыла к Северному полюсу, а над головой лодки – метровый слой льда.

  Лодка поднялась и лед сломала.

  Матросы выбежали и играли в футбол на льдине.

  Вместо мяча у них была голова белого медведя.

  А я должна была работать – стояла в легком свадебном платье на верхушке лодки и изображала радость.

  Фотограф всем был недоволен: то улыбка у меня холодная, то взгляд ледяной.

  А где я возьму теплую улыбку и теплый взгляд во льдах при температуре минус пятьдесят.

  Под платьем моя кожа покрылась защитной ледяной коркой, и это меня успокаивало.

  Фотограф все время ворчал, делал тысячу снимков в разных ракурсах и с моих разных поз.

  Затем ему в голову пришло, чтобы я играла в футбол с матросами.

  Идея настолько понравилась арт директору, что я провела на воротах два тайма.

  При этом в меня бесчисленное количество раз ногами швыряли голову белого медведя.

  После последнего пенальти я упала.

  Матросы и наша съёмочная группа загрузились в подводную лодку, а я лежала, сраженная мячом.

  Рядом со мной покоилась голова белого медведя.

  Мертвые глаза мишки с укором смотрели на меня.

  Я в белом платье на белом снегу осталась незаметна.

  Обо мне забыли, а я не могла напомнить о себе, потому что околела от холода, и голос заледенел, тоже покрылся коркой льда.

  Но я отморозилась, когда увидела, как лодка медленно погружается в океан под лед.

  На последнем издыхании, на лабутенах с каблуками шпильками я добежала до лодки, прыгнула на нее и попыталась открыть люк, чтобы войти.

  Ага, попробуйте одеревеневшими пальцами оттянуть рычаги, которые намертво закреплены с другой стороны.

  Лодка и я погрузились в ледяную воду.

  Океан даже мне показался теплым после игры в футбол.

  Я скатилась по крутому боку лодки, и, возможно, поплыла бы по течению, пока не доплыла бы подо льдом до Турции или Норвегии.

  Но платье зацепилось за железяку подводной лодки.

  Она потащила меня за собой на буксире под водой.

  Я болталась, как большая рыба. – Дженифер задумалась, и исправила. – Как большая белая красивая рыба.

  Мне повезло, потому что капитан курил около окна и смотрел за погружением.

  Он увидел меня и очень удивился.

  "Девушка на корабле – к беде!

  Разве в моем экипаже служит юнгой девушка?"

  К капитану небрежной походкой подкатил мой фотограф, попросил закурить, медленно выпускал кольца и смотрел, как меня болтает за бортом.

  Капитан и фотограф решали мою судьбу: вытаскивать меня или оставить плыть за лодкой под водой.

  До берега всего лишь несколько тысяч километров.

  «Капитан, тряпка попала в колесо! – Раздался тревожный голос боцмана в подлодке. – Мы тонем!»

  «Во-первых, не тряпка, а – мое свадебное платье для съемок, – я жестами показывала капитану, что пора бы меня вытащить – хватит мне отмокать. – Во-вторых, не вы тонете, а я».

  Из-за того, что платье уменьшило ход лодки, она поднялась надо льдами снова.

  Меня извлекли, но уже без платья.

  Я даже не думала о том, что голая среди группы подводников.

  Мужчины нашей съемочной группы за мужчин не считались.

  В лодке я проковыляла к атомному реактору – он горячий.

  Всю дорогу до берега я грелась около него. – Дженифер отстранилась от меня и потрогала везде. – Алехандра, хватит прилипать.

  Ты уже согрелась, а местами – даже очень горячая.

  Я тебе не атомный реактор на подводной лодке, чтобы согревать тебя вечно.

  – Тело согрелось, а в сердце и в желудке, кажется, льдины стучат, – я прошла в наш апартамент люкс президентский, растерла тело соломой.

  Так как одевать было нечего, я отправилась заряжаться энергией в ресторан голая.

  – Пора бы и нам попробовать местную национальную еду – бобы со свининой, – Василиса и Дженифер радостно скакали рядом со мной.

  Ресторан оказался тем же залом, куда мы входили и где решали судьбу наших велосипедок и топиков.

   – Мы пришли ужинать вашу национальную еду – бобы со свининой, – я присела за стол. – Дядя Джо!

  Который из вас или которая – официант, а кто – повар?

  – Мы оба и обе, – один из дядей Джо отозвался. – Но ты ошиблась, мадемуазель, по поводу нашей национальной еды.

  Мы не кушаем свинину с бобами.

  Свинину с бобами употребляют на другом материке.

  – Могли бы за то время, пока мы купали Алехандру, слетать на другой материк и привезти нам свинину с бобами, – Василиса наморщила носик.

  – Тогда бы свинина с бобами не была бы местной национальной едой, – Дженифер обязательно да поправит Василису.

  – Свинину с бобами девушкам есть нельзя, – дядя Джо заявил или заявила категорично. – После свинины с бобами вы наутро будете прятать друг от дружки глаза.

  – Как же мы их спрячем, глаза, если они живут в голове? – я от голода начала грызть корку хлеба, которую подняла с пола.

  – Блондинка, не грызи корку, в ней яд для крыс, – дядя Джо улыбнулось мне: – После ужина со свининой с бобами парни расстаются с девушками, девушки расстаются с подругами, лишь парни не расстаются с парнями, потому что им кажется смешным – когда еда превращается в музыку.

  – Не поняла! – Дженифер закинула длинную ногу на ногу.

  – Что тут понимать, – Дядя Джо потерял между ног Дженифер точку, в которую пялился, поэтому перевёл взгляд на мои ноги. – От свинины живот раздувается, затем из него вырываются газы – так всю ночь – от заката до рассвета.

  – А, если скушать свинину с бобами утром, то получится – от рассвета до заката, – я аплодировала своей загадочности. – Мой животик не раздуется, потому что его нет.

  – Алехандра, ты противоречишь сама себе, – Василиса осадила мой пыл. – После купания сказала, что у тебя в животе появился лед, а теперь говоришь, что у тебя нет животика.

  – Хватит о гадостях говорить, – Дженифер скривила губки. – Газы, вздутие живота, как у покойника, взрывы, вылетающие из тела...

  – А ты не повторяй гадости, – я показала язык Дженифер.

  Затем показал язык дядям Джо. – Если у вас нет национальной еды бобы со свининой, то какую еду вы кушаете национальную?

  – Живем мы бедно, – дядя Джо горестно вздохнул. – Питаемся тем, что подарят море и подсобное хозяйство. – Дяди Джо начали выставлять на стол скудное угощение.

  Море бедной семье на ужин подарило икру, креветок, крабов, лангустов, устриц, разных рыб.

  Личное подсобное хозяйство одарило наш стол разными хлебами, сырами, молоком, йогуртами, пирожными, заливной говядиной, жареными свиными ребрышками, нежной ягнятиной в грушевом соусе, трюфелями в подливе из авокадо и манго.

  – Фу! Неинтересно! – Василиса поклевала из каждой тарелки и откинулась на спинку стула. – Это мы каждый день кушаем – на завтрак, полдник, обед и ужин.

  А хотелось всего лишь простенькой национальной еды – свинины с бобами.

  – Простенького у нас не получается, – дядя Джо опечалился, что не угодил Василисе. – Я бы вырезал вам из поросенка, но он еще очень слаб. – Дядя Джо показал на печального поросенка перевязанного бинтами.

  – Что значит – вырезал, а он слаб? – Я не поняла. – Мы же не собираемся драться с поросенком на ножах и не будем с ним бороться на ринге.

  – В нашей местности мы любим живое мясо, – дядя Джо охотно пояснил. – Не убиваем домашнее животное, а понемногу от него отрезаем свежее.

  Затем мясо нарастает.

  – Теперь я поняла, почему у вас и овцы, и куры и коровы ходят в бинтах, – Дженифер расставила ноги.

  – Я видела много курочек с одним крылышком и с одной ножкой, – Василиса засмеялась. – Они так потешно ковыляют.

  – На себя посмотри, курица, – оказывается, пока мы были увлечены беседой о живых кусках мяса, в отеле появился еще один человек. – Сидишь голой жопой на скамейке и ржешь над нашими курами.

  Ты по сравнению с ними – клоун.

  Подстели под свою голую жопу полотенце, а то намочишь скамейку, и она отсыреет. – Бонифаций свалил с плеч мешок к ногам дяди Джо: – Принимайте товар.

  Ох, и помучался я, когда убегал с ним.

  Представляете, туристы еще имели наглость кричать мне гадости в спину, а один даже попытался меня догнать.

  До чего дошли, мерзавцы! – Бонифаций запустил руку в салат с крабами и жадно кушал рукой.

  Креветки в масле и в майонезе падали на его голый торс.

  – Бонифаций! Я узнала тебя! – Я сразу стала строить глазки красавчику, чтобы Василиса и Дженифер не опередили меня и не увели у меня моего жениха. – Ты украл нашу одежду.

  – Не украл, а взял то, что по праву принадлежит мне! – Бонифаций мазнул по мне равнодушным взглядом. – Блондинка дурочка с мужского пляжа.

  Да, мы здесь живем, это наша страна, наша Родина, наш родной уголок малой родины.

  Все, что здесь находится: горы, леса, реки, дороги, пляжи, туристы – все принадлежит нам.

  А вы всего лишь – наглые иностранцы.

  Вы хотите высосать наши полезные ископаемые, истощите наши недра, заберете нефть. – Бонифаций ударил кулаком по столу.

  Миска с манговым соусом подскочила и треснула.

  – Я не хочу истощать ваши недра, – я надула губки.

  Бонифаций грубил мне. – Мы всего лишь – туристки.

  Проездом по Лазурному берегу.

  – Изгадили Лазурный берег, превратили его в цирк, в котором выступаете и удовлетворяете ваши похоти.

  – Мы видели местных полицейских на пляже.

  Они тоже играли в цирк! – Василиса не могла глаз отвести от красоты пляжного вора.

  Дженифер тоже пожирала его взглядом.

  Мои подружки всячески хотели понравиться вору, который украл у нас одежду.

  Неужели, я выгляжу также глупо, как Василиса и Дженифер?

  – Алехандра, рот закрой, а то глупо выглядишь, – Дженифер нечестно попыталась обратить на меня внимание, что я глупенькая.

  Она пытается вывести меня из борьбы за красавца жениха.

  А потом будет сражаться с Василисой за него.

  – Все вы глупо выглядите, голые курицы, – Бонифаций усмехнулся.

  Василиса и Дженифер подобострастно засмеялись.

  – Мы голые, потому что вы у нас постоянно воруете нашу одежду, – я напомнила пляжному вору. – Бонифаций...

  – Для кого Бонифаций, а для тебя, детка, я Шопен.

  – Жопен? – Я поперхнулась черешней. – Вот никогда бы не подумала, что ты Жопен.

  – Шопен Сибелиус, – пляжный вор с презрением посмотрел на мои груди.

  Они тут же сжались от страха под его суровым взглядом.

  – А ты красивый, Шопен Сибелиус, – Василиса пошла в атаку.

  Она успела молнией слетать за своим вышиванием и опустила его на стол. – Тебе нужна невеста, которая разбирается в искусстве и в то же время трудолюбивая, например, девушка, которая вышивает крестиком.

  – Не нужна мне невеста, мне деньги нужны! – Шопен насытился, рыгнул и откинулся на спинку стула.

  Два дяди Джо в это время разбирали вещи, которые Шопен украл для обратной продажи их владельцам. – Я живу с пожилыми дамами только за деньги.

  – У меня есть деньги, – Дженифер промурлыкала. – Много денег.

  – Да? – Шопен Сибелиус сразу заинтересовался Дженифер. – Тогда я с тобой дружу.

  Ты для меня будешь пожилой дамой на ночь.

  – Дорогой, когда у нас свадьба будет? – Дженифер опустила головку на плечо пляжного вора и с победой показала мне и Василисе язык.

  – У меня тоже есть много денег, – Василиса не сдавалась и тоже опустила головку на плечо Шопена.

  Два его плеча оказались заняты, поэтому места для моей головки не хватило.

  Поэтому я, как написано в учебнике истории, ушла в оппозицию.

  – Свадьба, – Шопен скатил голову Дженифер со своего плеча.

  Место для моей очаровательной головки освободилось.

  Я сразу из опозиции захотела перейти в соратники Шопена. – Ты что дура?

  Никаких свадеб!

  Зачем мне свадьба? – Шопен играл зубом на веревочке, который висит у него на шее.

  – Разве ты не мой жених? – глаза Дженифер наполнились слезами.

  – Жених? Твой? – Шопен Сибелиус расхохотался. – Ты с ума сошла, деточка.

   Я же сказал, что я дружу с дамами только за деньги, а не за свадьбу и не за любовь.

  У меня со всеми вами ровные отношения, без зависти, без обид, без свадеб.

  Это – шоу-бизнес, помимо того, что я тайно забираю на пляжах у зазевавшихся туристов.

  Вы, девушки, люди не простые, у каждой свои амбиции.

  Но я за деньги налаживаю с вами хорошие отношения.

  Может быть, перейдем к фактам? – Шопен красиво щелкнул пальцами. – Например, час назад.

  Я с голым торсом и с мешком красиво дефилировал вдоль шоссе.

  Мышцы мои выпирают, тело красиво накачано, улыбка белоснежная, кожа бронзовая, глаза пронзительно черные, волосы угольно черные смоляные – водопадом ниспадают на широкие плечи.

  Смотрю, около автомобиля стоит леди – дорогая, в шляпе, в норковой шубке, в высоких красных сапогах на длинных каблуках шпильках.

  Лет леди под девяносто, но она уверенно держит в руках толстую сигару.

  – Могу ли я вам, леди, предложить свою сигару? – останавливаюсь, опускаю мешок в пыль и демонстрирую даме все, что у меня наросло на теле.

  – РасскажИте, пожалуйста, как начинался ваш сегодняшний день, – дама облизывала меня взглядом. – Я великая писательница, поэтом мне нужны сюжеты и желательно – с постельными сценами.

  Только – как можно подробнее.

  Вспомните, что вы делали до момента нашей встречи от момента вашего пробуждения.

  Может быть, вы занимались физкультурой?

  – Я утром прощался с вчерашней леди, – мне скрывать нечего, потому что я всем нужен.

  Разговор катился по накатанной дороге.

  Я знал, о чем будем говорить дальше, предугадывал ее движения, вздохи, взгляды, желания.

  Ничего необычного и экстра нового. – Затем мне сообщили, что на мужском пляже купаются две голые девушки с велосипедами, а другая сторожит вещи.

  Я увидел блондинку и понял, что забрать у нее то, что она сторожит – проще, чем у младенца отнять соску.

  Младенец завопит, засучит ножками, а голая блондинка ничего не поймет.

  – Удивительно, мы тоже были на пляже для мужчин, – я захлопала в ладоши. – Я – тоже блондинка, и тоже охраняла вещи.

  Миленькое совпадение!

  – Алехандра, Сибелиус рассказал даме о нас, а не о других девушках, – Василиса отодвинулась от Шопена.

  – Ты будешь слушать курица, или мы станем выслушивать твои глупости? – Шопен с сарказмом посмотрел на Василису.

  Она виновато улыбнулась ему и приложила пальчик к своим губам.

  Сибелиус немного остыл и продолжил рассказ:

  – Я даме говорил, а она записывала.

  Я пожаловался на туристов, что так трудно стало уводить вещи: все за ними следят, стерегут.

  Не то, что раньше – бери, что пожелаешь!

  И не догонит никто.

  "Вот ты, говорю, дама писательница.

  Беседуешь со мной, записываешь, а машину закрыла на замок, чтобы я ничего не смог у тебя выхватить из салона.

  Не по-человечески это, не по-человечески!"

  Дама за общение заплатила мне по двойному тарифу, потому что она писательница.

  Она назначила мне встречу ночью.

  Я буду в ее постели диктовать, а она продолжит записывать мои истории. – Шопен потерял к нам интерес.

  Он снял со стола острую щепку и ковырялся в зубах, а затем извлек щепку и с интересом ее рассматривал. – Неинтересные вы, мадемуазели.

  Все о своих мелочах думаете – о свадьбах!

  О душе пора уже вам подумать!

  Ничего, перебеситесь, ко мне на коленях приползете! – Шопен красиво расправил грудь и скрылся в темном коридоре.

  – Он подлец, но каков красавчик, – вздох отчаяния вырвался из груди Дженифер.

  – Я бы простила ему небрежное к нам отношение, – по лицу Василисы гуляла счастливая глупая улыбка, – но он не жених.

  – К тому же – не богатый жених, – я пососала мизинчик.

   С тяжелыми думами мы вернулись в наш апартамент люкс.

  Прилегли на солому и сразу начали чесаться.

  – На соломе спать колюче, – я вся изворчалась.

  – Дядя Джо убеждал, что многие олигархи отдали бы все свои богатства только за то, чтобы провести ночь в этом отеле, – Дженифер поднялась и включила интернет.

  – Провести ночь с нами? – Василиса переползла с соломы на голый пол. – Здесь хоть не колется.

  – Интернет работает, – Дженифер обрадовала нас. – Давайте закажем себе все все, что нам необходимо в пути.

  Пусть такси перевозит вещи из отеля в отель.

  – А мы сможем догнать такси? – я вытащила соломинку, которая застряла между ног Дженифер. – Одно такси – с нашими шортиками и клетчатыми рубашечками ожидает нас в отеле через пятьдесят миль.

  – Мы уменьшим дневные переезды, – Дженифер постепенно сдавалась. – Например, миль до тридцати.

  – Во время поездки нужно смотреть по сторонам, любоваться природой и женихами, – Василиса вытянула ножки.

  Они уперлись в стенку нашего королевского номера люкс, а руки Василисы достали до другой стенки аппартаментов. – Я бы уменьшила до двадцати миль в день.

  – Но тогда мы не сможем поддерживать спортивную форму.

  Для упругости всех мышц, необходимы длительные велопробеги. – Я попробовала упругость своих мышц.

  – Алехандра, не там мышцы ищешь, – Василиса и Дженифер заржали дружно, будто я их долго и упорно смешила. – Если там и есть мышцы, то они незаметны.

  Эти мышцы не накачаешь велосипедами.

  – Тогда я согласна на пятнадцать миль, – я покорно согласилась. – Даже на десять миль в день.

  Зизи может укачать в корзиночке для собак.

  – Да, конечно, здоровье Зизи очень важно для нас, – подружки закивали головками. – Пусть будут десять миль в день – но только из-за того, что ты умоляла нас ради Зизи.

  И для болонки, конечно, тоже! – Мы сошлись на десяти милях велопробега в день.

  Как показали следующие дни – и десять миль оказались неимоверно большим напрягом, недостижимым для нас.

  Мы выбирали вещи в онлайн магазине в интернете до полуночи.

  – На отель дяди Джо заказывать не будем, – Дженифер устало вздохнула. – Наши вещи украдут еще до того, как они достигнут нашего номера.

  Пусть сразу привозят в другой отель – в десяти милях отсюда по Лазурному берегу.

  – Гениально! И нам в первый день не нужно будет заказывать такси для вещей! – Василиса ободряюще похлопала Дженифер по попке.

  Мы выбрали отель в городке с поэтичным названием Кюхельбекер.

  – Надеюсь, что там номера будут не как здесь, у дяди Джо, – Дженифер нажала на кнопку телефона. – Конечно, я счастлива, что мы живем в номере, который недостижим для олигархов, но и от роскоши нужно иногда отдохнуть.