Текст книги "Трое на велосипедах, не считая блондинки. Генуя (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

  – А зачем мне вешать свои вещи на люстру? – Дженифер проговорила с легким пренебрежением. – Здесь достаточно шкафов, чтобы спрятать в них не только одежду, но и скелет.

  – Ты вчера танцевала и раздевалась во время танца, – Василиса подошла к дверям. – Под музыку стянула топик и велосипедки.

  Долго размахивала ими.

  Я еще подумала, что ты знаками привлекаешь кого-то, кто следит за твоими сигналами за окном.

  Но, когда ты с криком «Опля» подбросила все вверх, и оно повисло на люстре, я поняла – нет никакого смысла ни в твоих танцах, ни в подбрасывании.

  Ты даже сигналы никому одеждой не подавала. – Василиса вздохнула. – А жаль!

  – Обвиняете меня, будто я нарочно, – Дженифер быстро, подбежала к Василисе и примирительно чмокнула ее в щечку.

  Снова подружились, значит, с удвоенной силой будут подшучивать надо мной.

  – Алехандра, что ты делаешь в шкафу? – Василиса нетерпеливо топнула ножкой. – Вечно тебя приходится ждать.

  – Что-то, – я огрызнулась. – Ищу скелет в шкафу.

  Вы же уверяете, что в шкафах спрятаны скелеты.

  Я не хочу жить рядом со скелетом.

  – Алехандра, золотце, – подружки за руки вытащили меня из шкафа. – Поговорка «У каждого есть скелет в шкафу».

  – Скелет в шкафу, – означает, что у каждого есть что-то, что он не хочет обнародовать.

  И, если об этом, так называемом факте узнают другие, то подпортит репутацию. – Дженифер быстро нашла в инете и читала мне, будто она все в голове держит.

  Ага, умная, типа, очень. – Не принимай все близко к своему маленькому горячему сердечку, и не забивай мыслями хорошенькую головку.

  Все равно в нее больше одной мысли за один раз не помещается.

  – А мне больше одной мысли за один раз и не нужно, – я с подружками вышли из номера. – Я в отличие от тебя в интернет за знаниями редко захожу.

  Зато я помню историю, как кот и лисица познакомились.

  Лисица хвасталась перед котом:

  "Ты глупый, намного ниже умом, чем я.

  Я изучила тысячи наук, как убежать от собак".

  "Да, я глупый, – отвечал кот.

  Я уверена, что он не кот, а – кошка. – Я знаю только одну науку, как избежать зубов собаки – Я прячусь от них на дереве".

  Вдруг, на них налетели собаки.

  Кошка вскарабкалась на пальму и с высокой ветки наблюдала, как собаки терзают лису.

  «Что же ты не применяешь все свои тысячи наук, как убежать от собак?» – кошка с дерева отомстила лисице за заносчивость. – Я гордо подняла головку.

  Не признавалась, что эту сказку нарочно запоминала три месяца, чтобы щеголять перед подругами, а, если повезет, то и перед парнями.

  Когда мне исполнилось шестнадцать, я записалась на курсы как «Выглядеть не только красивой, но и умной».

  Трехмесячные курсы стоили, как зарплата пилота за год, но они того стоили.

  Нас не уму обучали на курсах, а – чтобы выглядеть умными.

  «Не быть, а слыть», – мадам Тюссо, преподавательница знакомилась с каждой из нас.

  Она подбирала индивидуальные занятия.

  Со мной мадам Тюссо беседовала три часа.

  Она краснела, белела, и, судя по запаху, который пробивался через аромат дорогого парфюма, еще и потела.

  "Алехандра, на наших курсах правило – мы никого не прогоняем, потому что вы заплатили большие деньги за обучение.

  И второе правило – мы помогаем даже самым безнадежным.

  Для нас помочь – дело чести и профессиональной этики".

  «Честь я знаю – она до свадьбы, а профессиональная этика. Что это?» – я округлила глазки.

  Глазками я показываю, что очень заинтересована.

  "Ты за три месяца должна выучить одну красивую историю, одно предложение со сложными для тебя словами.

  Один стишок и один особый вид смеха.

  Этого достаточно, чтобы девушка блистала остроумием в любой обществе, даже на вечеринке академиков".

  "Мадам Тюссо, – я показала ей ладошку. – Вы сказали, что курсы у нас три месяца, а дали мне четыре задания.

  Я умная, я загибала пальчики.

  Видите, четыре пальчика загнуты, а не три".

  "Все будет хорошо, Алехандра.

  Я ошиблась: для некоторых девушек достаточно хотя бы одно запомнить", – мадам Тюссо долго на меня смотрела, а затем тяжело вздохнула.

  Она сдержала обещание – историю о кошке и лисице я запомнила, потому что усердно повторяла ее целыми днями, записала на диктофон, переписывала по ночам.

  Сложность истории в том, что кошка, если она рыжая, то очень похожа на лисицу, я их первое время в рассказе все время путала.

  – На пальмах нет веток, – голос Дженифер пробивался сквозь мои воспоминания. – Кошка не могла забраться на ветку пальмы.

  Ты ошиблась, Алехандра.

  – Что? Как нет веток? – я встала у лифта. – Где же тогда, по-твоему, растут кокосы?

  За что они держатся перед тем, как упасть?

  – Дженифер, откуда ты знаешь, что у пальм нет веток? – Василиса встала на мою сторону.

  – Мы с родителями отправились на отдых на Сейшельские острова, – Дженифер грустно вздохнула. – Мне было десять лет.

  Родители сразу заявили на рынке на Сейшелах, что кокосы очень дорогие.

  У нас дома, в магазине кокосы стоят дешевле.

  «Дженифер, ты легкая, будешь забираться на пальмы и сбивать для нас всех кокосы», – мама и папа пришли к одному мнению.

  – И ты, забиралась, бедненькая? – Василиса погладила Дженифер по головке.

  – Приходилось залезать на пальмы, – Дженифер засмеялась и потянулась к руке Василисы. – Сначала я отказывалась, тогда родители усаживали меня делать уроки, а сами отправлялись загорать на пляж.

  Когда возвращались, то я видела их сияющие глаза и кокосовое молоко на губах.

  Для себя они покупали кокосы, а на меня денег жалели.

  Когда я согласилась, папа привязал к моей шее веревку, чтобы я не сбежала.

  С веревкой на шее я карабкалась на пальму и сбивала кокосы.

  "Сэр, вы заставляете свою дочку лазить по высоким пальмам? – однажды местный житель спросил моего отца. – Очень опасно для маленькой девочки.

  На пальмах водятся пальмовые пауки и пальмовые крабы.

  Обычно мы для срывания кокосов приручаем обезьянку".

  "Я могу рожать человеческих детей, а не обезьян, – мама закричала на туземца. – Где я возьму обезьяну?

  Они очень дорого стоят". – Так я отрабатывала свой отпуск на Сейшельских островах. – Дженифер засмеялась: – Алехандра, вроде я неправа.

  Не знаю, есть ли на пальмах ветки, или нет их.

  Не до веток мне было, когда из листьев появлялись клешни крабов и пауков, а затем загорались их маленькие пытливые глазки.

  А до земли – сто метров лететь без парашюта, с одной только веревкой на шее.

  – Дженифер, не только у тебя одной было ужасное детство, – Василиса пожала руки Дженифер.

  Поэтому я оказалась первая – мне сказочно повезло.

  К лифту из-за поворота вышел индус в белых одеждах.

  – Платье женское, шапка высокая, борода седая, усы черные с сединой, – Я бегала вокруг индуса и хлопала в ладоши. – Василиса, Дженифер фотографируйте же меня скорее.

  А то он убежит! – Я обвила шею индуса руками, чтобы он не сбежал.

  У меня не было веревки, иначе я бы привязала его, как родители за шею привязывали маленькую Дженифер.

  Василиса и Дженифер сразу взялись за дело: для девушки главное – вовремя сделать снимок.

  А второе главное – этот снимок выложить в интернет, чтобы другие лопнули от зависти.

  Меня фотографировали, а я, со скоростью модели на подиуме, меняла позы.

  – Нога выше головы, – я подняла ножку, хвасталась своей растяжкой. – Ножка вперед, теперь присяду, теперь встану и обниму за талию. – Я опустила головку на плечо индуса. – Теперь на корточках перед ним.

  – Алехандра, хватит, уже достаточно! – Дженифер нарочно убрала телефон. – Теперь моя очередь фотографироваться с индусом.

  – Так нечестно, – я надула губки, но индуса не отпускала. – Я первая его заметила.

  Смотрю – весь в белом, как невеста, идет индус.

  Поэтому у меня должно быть больше фоток с ним.

  – Алехандра! Иди сюда и с Дженифер фоткайте меня с индусом, – Василиса направилась ко мне.

  – Эй, Василиса, почему это ты после Алехандры, а не я? – Дженифер ее догнала.

  Мои подружки начали спор, а я воспользовалась моментом: включила свой телефон, чтобы сделать сэлфи.

  Держала телефон в правой вытянутой руке.

  – Индус, улыбочку, – я левой рукой зацепилась за шею индуса, подпрыгнула в надежде, что он будет держать меня на руках.

  Но под одеждой индус оказался хилый и худой.

  Он рухнул под моим воздушным весом.

  Мы сразу потеряли интерес с ним фотографироваться.

  – Когда индус лежит, то не столь величественный. – Василиса гордо выпрямила спину и шагнула в приехавший лифт. – Если хотите, то делайте некрасивые фотки.

  – Я не индус, и на мне не платье, – индус погрозил нам пальцем.

  – Это мы еще вечером проверим, – Дженифер предупредила его.

  Перед тем, как двери лифта закрылись, мы видели, как лицо индуса перекосило от ужаса.

  – Испугался нас, – Василиса сжала губы.

  – Подумаешь. Вот еще. – Дженифер ответила неопределённо.

  Я молча торжествовала: лишь бы подружки назло мне не стерли фотки в своих телефонах.

  Около подъезда нас поджидало такси.

  Может быть и не нас, но портье услужливо открыл перед нами дверцу:

  – Мадемуазели, прошу вас.

  – Что просишь? – я пытливо посмотрела портье в глаза.

  Я умею смотреть со значением.

  Мой вопрос остановил мыслительный процесс портье.

  Подружки затолкали меня в такси, иначе я бы долго смотрела ему глаза, и все это время – со значением.

  – Куда едем девочки? – усатый таксист лет сорока пяти подмигнул Дженифер.

  – Акулы морские тебе девочки, – Дженифер усмехнулась.

  Она тоже посещала раньше курсы «Как казаться умной».

  Смысл фразы «акулы морские тебе девочки» Дженифер не знала, да и не нужен смысл, когда мы разговариваем умно.

  К тому же – об акулах.

  Дженифер поразила таксиста своим глубокомыслием, поэтому он замолчал.

  Но так как по своей природе мужчины болтливые, то молчать долго не мог – всего лишь пару секунд молчал.

  – Нам нужно купить велосипеды.

  Отвези в велосипедный магазин! – Василиса обеспокоилась, когда заметила, что таксист катает нас вокруг отеля.

  – Велосипеды? – таксист аж подпрыгнул от восторга, и чуть не вылетел в окно. – Вам повезло. – Он нас напряг этой фразой.

  Обычно после нее мужчины начинают обманывать девушек. – У моего кровного брата есть то, что вам нужно.

  Он держит лавку на пересечении улиц Роз и Седьмой. – Лучшего вы не найдете нигде. – Таксист приставил пальцы к губам и поцеловал их.

  Означало ли это, что он будет целовать велосипеды?

  Я задумалась, а к этому времени мы уже приехали.

  Когда таксист нашел другую цель для нас, то перестал кружить по городу.

  – А где велосипеды? – Дженифер с опаской смотрела на товары, выставленные перед лавкой: – Горшки, тазы, щетки для мытья чего-то, рулоны туалетной бумаги.

  Велосипеда я не вижу!

  – Настоящий велосипед нельзя выставлять, его украдут, – таксист многозначительно подмигнул нам всем сразу. – Я попрошу брата, он достанет специально для вас велосипед из сейфа.

  Подождите, в машине, я вас позову.

  – Не зови, а пригласи, – Василиса поправила таксиста.

  Он непонимающе посмотрел на Василису, тряхнул головой и выскользнул из машины.

  – Джинсы у него старые, заношенные.

   В подобных джинсах к девушкам задом не поворачиваются. – Дженифер лениво проводила взглядом таксиста.

  Он мелькнул между ящиков с краской, послышался грохот, а затем – проклятия.

  Надеюсь, что таксист проклинал краску, а не нас.

  – Он хочет вогнать нас в краску, – я захохотала, потому что вспомнила поговорку о краске, в которую мужчины вгоняют доверчивых девушек.

  – Гримуаз, выходи, я тебе богатых дурочек привез, – мы узнали голос таксиста.

  Таксист не подозревает, что в наших дорогих телефонах предусмотрена функция далекой прослушки.

  Если не знаешь, то не поверишь, что тебя подслушивают девушки из машины, которая стоит дальше, чем ухо слышит.

  Мы внимательно следили за разговором.

  – Кто эти богатые дурочки? – я спросила Василису и Дженифер.

  – Ты, – они ответили хором.

  Я обиделась и сдвинула колени, потому что сдвигать белесые брови так и не научилась.

  – Фалалей, что ты хочешь от меня?

  – Продай им велосипед, ты же даже нашу матушку продать можешь.

  – Фалалей, откуда у меня велосипед?

  Туалетную бумагу могу, коврики для вытирания ног – могу, таз желтый пластмассовый последний остался.

  Может быть, они возьмут таз, он хороший, прочный. – Раздалась барабанная дробь.

  – Гримуаз по тазу стучит, – я сделала открытие.

  – Займи велосипед у Лукруция, он на нем зелень развозит.

  Не новый велосипед, но дурочки не поймут.

  – Почему он все время называет нас дурочками?

  Он же не познакомился еще с нами поближе? – Я перестала дуться на подружек.

  Василиса и Дженифер ничего не ответили, потому что продолжали с удовольствием подслушивать.

  – Лукреций уехал вместе с велосипедом, – раздался звук, словно кто-то кого-то чесал.

  – Гримуаз, придумай же велосипед.

  – Почему ты решил, что они богатые?

  – Мне Сен-Санс подсказал, он работает портье в отеле, где девочки остановились.

  – Сен-Санс, это который с деревянной ногой?

  Его неделю назад Идальго застукал со своей женой Сурими. – Раздалось двухголосое ржание. – Приезжает Идальго из командировки, а на кровати в обнимку валяются его жена и Сен-Санс.

  Идальго хотел их прирезать, но Сурими так просто голыми руками не возьмешь, даже если не только руки голые. – Снова ржание. – Жена тогда Сен-Сансу говорит:

  "Милый, сбегай в ресторацию, принеси нам три пиццы.

  Серьезные дела лучше обсуждать на сытый желудок".

  Идальго так ошалел, что забыл об оскорблении мужской чести.

  Рванул в ресторацию, а ему Сен-Санс в спину кричит:

  «Мне римскую пиццу с острым перчиком».

  ГА-ГА-ГА-ГА-ГА!

  – Они смеются над перчиком? – Я пожала плечами. – Ничего смешного в перчике не нахожу.

  Я в детстве разжевала стручок острого перца.

  Личико мое покраснело, из глаз слезы льются, в горле переполох.

  Я глазки кулачками растираю, а на пальцах сок перца.

  Вообщем, я чуть не умерла! – Я с гордостью посмотрела на подружек, ждала, что они похвалят меня за сообразительность, потому что я в детстве догадалась не умирать.

  – Каждый человек в жизни хоть раз, но пробует пальцем горячий утюг, на вкус острый перчик, или на морозе прислоняет язык к железяке, – Дженифер погладила меня по головке. – Никуда от этого не уйти!

  – Да, жена с любовником послали Идальго за пиццей, – наш таксист закашлялся от смеха. – Только не Сен-Санс там был, а Сен-Симон.

  У Сен-Санса нога из кости и мяса, а у Сен-Симона из дерева.

  – Что же ты мне сразу не сказал, Фалалей?

  – Какая разница? – зато еще раз поржали над Идальго.

  – А мне от портье прибыль, как и Сен-Сансу от меня.

  Я ему за наводку на богатых клиентов даю цент.

  – Целый цент? Ты с ума сошел, Фалалей?

  – Зато с клиентов я беру в сто раз больше.

  Сен-Санс мне подсказал, что эти дурочки взяли три номера люкс на троих и еще один супер люкс.

  Живут в одном номере, а три других номера отдыхают.

  – Да, пожалуй, Фалалей, я бы продал им велосипед.

  Велосипед нашей бабушки.

  В нем не хватает колес, руля, педалей и цепи.

  – Вообщем, одна рама, да и то ржавая, – таксист задумался. – Отлично! Мы еще им продадим колеса и все остальное.

  – Только нужно осторожно обращаться с проржавевшей рамой, она рассыпается.

  – Гримуаз, не жалко семейную реликвию – велосипед бабушки?

  Она из-за этого велосипеда потеряла честь, когда около толпы лордов свалилась с него.

  – Можно подумать, что ты жалеешь ржавую раму, Фалалей.

  – Ты прав брат! Продадим! Я думаю, что сто сольдо – хорошая цена за наш велосипед. – Таксист заржал. – Восемьдесят сольдо мне, двадцать – тебе.

  – Это, почему мне двадцать, а тебе восемьдесят? – в голосе Гримуаза послышался звон железных тазов.

  – Я же придумал, я привез дурочек богатых.

  – Ну и что, ты говоришь, не как брат, Фалалей.

  – А еще мне нужно содержать двух любовниц и жену Вильму.

  – Откуда у тебя любовницы, Фалалей?

  Врешь ты все!

  Зато я содержу твою жену и двух любовниц.

  Хоть сейчас покажу их фотки.

  – Что-то эти фотки напоминают девиц из интернета, – таксист Фалалей не очень, видимо, поверил в любовниц брата.

  – Ты мне завидуешь, Фалалей, потому что твоя жена ушла от тебя ко мне.

  – Невелика потеря, брат, пользуйся ей.

  Но почему я должен содержать за свои деньги свою бывшую жену, которая тебе спагетти варит?

  – Пятьдесят сольдо мне и пятьдесят сольдо тебе, – Гримуаз сказал, как отрезал слова. – Иначе забирай свою жену.

  – Пятьдесят так пятьдесят, – таксист подозрительно быстро согласился. – Сыграем в толчки?

  – Может быть, сначала, продадим твоим клиенткам велосипед?

  – Подождут, никуда они не денутся, – в голосе таксиста загорелась жажда игры.

  Затем послышались возня и неприличные звуки вроде сопения.

  – В толчки играют? – Дженифер посмотрела на меня, затем – на Василису. – Я не знаю эту игру.

  – Потому что ты богатая дурочка, – я отомстила за оскорбление в свой адрес.

  Мы все богатые, но не дурочки.

  – Найдем другое такси, – Василиса выключила программу прослушки на телефоне и вышла из машины.

  – Деньги за проезд оставим на сиденье таксиста? – я открыла дверцу.

  – Никаких ему денег не дадим, – Василиса прищурила глаза. – Он нас за дурочек считал, так пусть сам останется в дураках.

  – Как же без денег? – я боялась, что нас могут оштрафовать за оскорбление чувств таксистов.

  – Мы ему уже заплатили, – Дженифер подмигнула мне. – Скажем, что отдали ему за проезд сто сольдо.

  Мы же дурочки.

  Кто докажет, что мы не заплатили?

  – После игры в толчки, думаю, что таксист забудет о нас.

  – Я коврик прихвачу для компенсации морального ущерба, – Дженифер так легко выговорила «компенсации морального ущерба», что я обзавидовались.

  Наверно, Дженифер эту фразу заучила на курсах по уму.

  На углу она выкинула коврик в мусорный бак.

  Мы вызвали другое такси и оскорбленные сели в него.

  – Куда едем, девочки? – таксист оказался копией прошлого таксиста.

  Я даже вздрогнула и выпрямила спину.

  – Сейчас, посмотрю адрес, – Дженифер открыла страничку в инете.

  – Зачем адрес? Я город знаю, как свои пять пальцев! – таксист показал руки.

  Действительно – пять пальцев: три на левой руке, и два на правой. – Желаете что-нибудь купить?

   Я покажу места, где самое лучшее и самое дешевое.

  – У вас есть брат? – Василиса просила таксиста в упор.

  – Есть ли у меня брат? – Таксист подкрутил усы. – У меня столько братьев, что и вам достанется.

  Хотите моего брата купить?

  – Нам нужно на Рю Авеню сорок три, – Дженифер выключила экран телефона.

  – Рю Авеню сорок три? – таксист бросил машину налево, обогнул повозку, в которую запряжен осел. – Там, вроде, склад велосипедов.

  Но очень плохие велосипеды и очень дорогие.

  Я лучше привезу вас к своему брату Аполлону.

  У него вы найдете самые дешевые и лучшие в мире велосипеды.

  – Не надо брата и его велосипедов, – Василиса ответила резко. – Везите на склад.

  – На склад, так на склад, – таксист не обиделся.

  Вы – клиентки, вы заказываете, куда ехать.

  Но сначала я покажу вам велосипеды моего брата Аполлона. – Таксист, судя по всему, вез нас в лавку своего брата.

  Минут пять мы его уговаривали, требовали, уламывали, чтобы он вез нас прямо на склад.

  Менять такси не имеет смысла, потому что другие таксисты, явно, загорятся желанием продать богатым дурочкам велосипед от своего брата.

  Наконец, мы оказались на месте, хотя таксист этого очень не хотел.

  Вот сейчас он, кажется, обиделся, даже не сказал нам ни спасибо, ни попрощался.

  Укатил, будто мы ему что-то должны.

  Склад велосипедов поразил нас своей величиной, и в то же время пустотой вокруг него.

  – Похоже на ангар для самолетов, – Василиса смело отправилась первая к открытым воротам ангара.

  – Мы купим самолет? – я растерялась. – Но с высоты мы ни с кем не познакомимся.

  – Нет, мы же решили, что нам нужны велосипеды, а не самолет, – Василиса остановилась около мужчины в синем комбинезоне.

  Кроме комбинезона на нем ничего не одето – ни туфель, ни носков, ни шляпы, ни рубашки.

  Василиса стояла перед мужчиной долго, целую вечность.

  Мы привыкли, что нам пытаются услужить, а этот продавец даже не замечал нас.

  – Что вам нужно? – через десять минут продавец мощно зевнул и перднул.

  – Это склад-магазин велосипедов? – Дженифер проверила по интернету.

  – Ну, – продавец пытался впасть в спячку.

  Но мы мешали насладиться ему покоем и одиночеством.

  – Значит, здесь продаются велосипеды, – Дженифер с иронией заглянула в помещение. – Получается, что нам нужны велосипеды.

  – Вам нужны велосипеды? – продавец вроде бы удивился.

  Он внимательно оглядел нас, прикидывал в уме – зачем нам велосипеды. – Их есть у меня много.

  Какой велосипед желаете: электро или ногами педали сами будете крутить?

  – Сколько скорость у электрического велосипеда? – я взяла торговлю в свои белые руки.

  – До ста миль в час, – продавец засунул палец в нос и забыл вытащить.

  – Сто миль в час для нас слишком быстро, – я заглянула через плечо Дженифер.

  Велосипедов слишком много, чтобы в них разобраться. – Если мы поедем быстро, то женихи за нами не угонятся. – Я получила тычок в спину от Василисы.

  – Вам нужны велосипеды или женихи? – продавец заинтересовался мной.

  Дженифер это заметила и сразу стала принимать выгодные позы.

  – И то и другое: и велосипеды и женихи нам нужны, – я важно выставила вперед левую ножку.

  У меня очень красиво получается ее выставлять перед собой.

  – Никаких электрических велосипедов, – Василиса проговорила с затаённым страхом. – Крутить педали полезно для здоровья и благородно для фигуры.

  Я и Дженифер переглянулись и засмеялись в кулачки.

  Мы понимали, что дело не в здоровье и не в фигуре.

  Просто Василисе катастрофически не везло с электричеством.

  Оно преследует ее и бьет из-за каждого угла, где, кажется, электричества не должно быть.

  Например, неделю назад Василиса решила показать, насколько она добрая и умеет обращаться с детишками.

  На площадке перед Молом мальчик уронил резиновую утку.

  Он рыдал, даже слезы не вытирал, потому что мальчик.

  Василиса с сюсюканьем наклонилась, подняла утку и протянула мальчику.

  Вдруг, волосы встали дыбом на голове Василисы.

  Ее начало трясти, как в лихорадочном трамвае.

  Из резиновой уточки вылетали искры и впиявливались Василисе в руку.

  Оказывается, что внутри игрушки находились батарейки.

  Василиса с ужасом отбросила утку подальше, под машину.

  За что получила выговор от молодой матери этого мальчика:

  «Девушка, зачем вы, как проститутка, берете чужие вещи, а потом их еще и выбрасываете?» – Молодую мать можно понять, она же не знала отношения между Василисой и электричеством.

  А совсем недавно у Василисы закатилось колечко под кровать.

  Василиса наклонилась, наполовину тела залезла под кровать и шарила рукой без возможности увидеть что-либо.

  Вдруг, тело Василисы затряслось, начало биться в истерике.

  «Василиса, ты увидела под кроватью смешное?» – я тоже бы залезла под кровать, чтобы посмотреть, над чем Василиса смеется.

  Но она широко расставила ноги, поэтому я не могла пролезть мимо нее.

  Дженифер тоже засмеялась, мы хохотали минуты три, а потом Дженифер обеспокоилась:

  "Может быть, у Василисы проблемы?

  Мне кажется, что она трясется не от смеха, а от ударов током".

  «Откуда под кроватью ток? – я утирала слезы смеха. – Ток живет в розетках».

  «Все же я попробую», – Дженифер схватила Василису за ноги и тоже затряслась вместе с ними.

  Дженифер хотела мне что-то сказать, но не могла, потому что ее лицо свело судорогой.

  «Что? Что ты хочешь мне сказать, Дженифер?» – я попыталась узнать, а потом решила помочь ей и Василисе.

  К этому моменту я поняла, что Дженифер не смеется.

  Я обхватила ее за талию и, вдруг, почувствовала, как меня затрясло.

  Мы бились под ударами тока втроем.

  То, что ток, я узнала позже, а тогда, когда трясло, испытывала смешанные чувства: будто бы катаюсь на американских горках и в то же время пытаюсь выучить правила хорошего тона.

  Нас спасло то, что я повалилась на спину.

  Так как мои руки закостенели вокруг талии Дженифер, то я за собой потащила и ее и Василису.

  Оказалось, что под кроватью оголился провод с током.

  Я уверена, что другие об этом проводе не знали, и никого он не трогал и не тронул бы.

  Лежал себе спокойно, и тут пришла Василиса по его душу.

  Василиса панически боится электричества, поэтому ни за что не сядет на электровелосипед.

  – Какую модель вы желаете? – голос продавца вывел меня из воспоминаний об электричестве под кроватью.

  – Мы сами – модели, – я гордо подняла подбородок.

  – Разве велосипед – не просто велосипед? – Василиса с ужасом смотрела на железки с педалями.

  – Мне – розовенький велосипедик, – я захлопала в ладоши и подпрыгивала. – Я блондинка, поэтому у меня все розовенькое, даже ленточка у Зизи розовая.

  И еще корзиночку для Зизи.

  – Зизи вы посадите в корзинку на багажнике велосипеда? – искра заинтересованности пробила равнодушие продавца.

  Он переводил взгляд с Василисы на Дженифер и обратно.

  Пытался догадаться, кого из них я называю Зизи, и влезет ли она со своим ростом больше ста восьмидесяти и ногами с каблуками в небольшую корзиночку.

  – Зизи моя болонка, – я встала к продавцу боком, чуть согнула правую ножку и приподняла ее.

  Мизинчик я засунула в ротик – потому что эта поза у меня получается потрясающе.

  – Спасибо, мадемуазель, что облегчили мне поиск для вас велосипеда. – Продавец скрылся за стеллажами, и через пару минут вернулся с розовым чудом.

  – Велосипед розовенький, сиденьице беленькое, и нежная розовенькая корзиночка для Зизи. – я была в восторге.

  – Мадемуазели, а вам тоже велосипед под цвет ваших волос? – продавец не шутил, он просто торговал. – Вам – золотого цвета, – он оценил золотистость волос Василисы. – А вам, синьорита, шатенистый велосипедик? – Обращение к Дженифер.

  – Мне не шатенистый, а самый самый крутой, – Дженифер успела в интернете подсмотреть велосипедики, поэтому свысока взирала на меня и на Василису. – Чтобы у него были самые самые велосипедные навороты.

  – Я вижу, что вы ценительница велоспорта, – продавец покачал головой и вскоре вернулся с велосипедом для Дженифер.

  – Что это? – я спросила, потому что Дженифер застыла в немом ужасе.

  Колес у чудовища не видно из-за различных тросиков, шестеренок, коробочек и другой велосипедной ерунды.

  Он больше похож на ежа, чем на средство передвижения.

  – Самая крутая велосипедная модель, – продавец смотрел на чудовище с благоговейным восторгом. – Здесь есть все! – Он посчитал объяснения достаточно и обратился к Василисе: – Синьорита!

  Как видите, у меня есть велосипед даже под самый изысканный вкус – от розовых до навороченных.

  Вы, что предпочитаете? – продавец немного оживился и обратился к Василисе, потому что мы легко покупали и не лезли к нему с расспросами.

  – Мне? – Василиса вздрогнула. – Мне велосипед?

  – Василиса, мне кажется, что ты уже не хочешь велосипед! – я строго посмотрела на подружку.

  – Пожалуй, я возьму самый дорогой, какой у вас есть из неэлектрических.

  – Самый дорогой и все? – продавец улыбнулся.

  – Что смешного, если я желаю самую дорогую модель.

  – Я тоже желаю самую дорогую модель, но у меня на нее денег не хватает! – Продавец на этот раз долго отсутствовал.

  Возможно, что самый дорогой велосипед хранился у него в сейфе.

  Вернулся он, как мне показалось – без велосипеда для Василисы.

  Я пригляделась – нет, велосипед был.

  Продавец держал его на весу одним пальчиком.

  Велосипед, словно прозрачный, невидимка.

  – Прочный титан, рамы накачаны водородом.

  Вес велосипеда пятьсот грамм и то – в основном за счет резины и седла.

  Ничего лучше и дороже природа еще не сотворила.

  – А мой велосипед? – Дженифер уже ревновала. – Вы же сказали, что он самый самый.

  – Ваш велосипед – самый самый навороченный и крутой.

  А это велосипед – самый самый дорогой и самый легкий.

  В нем нет ничего лишнего.

  – Ну, это мы еще посмотрим, – Дженифер странно посмотрела на Василису, затем попыталась сесть на свой велосипед.

  – Он так не поедет, – продавец вручил легкий велосипед Василисе, а сам занялся Дженифер. – Вот этот рычажок перед движением нужно повернуть два раза вверх, а затем три раза налево.

  Все очень просто – он освобождает тяговые пружины. – Продавец щелкнул переключателем на велосипеде.

  Дженифер важно кивнула головой, будто все поняла и запомнила, а потом опустилась на седло.

  – Ой! – Дженифер вскрикнула и поспешно слезла с седла.

  Ее лицо ничего не выражало – только пустоту вечную. – Замените седло.

  Оно почти входит в меня – настолько узкое и острое.

  – Так и должно быть в навороченных моделях, – продавец с нежностью погладил седло. – Оно подстраивается под анатомию велосипедиста.

  – Зачем седло пытается проникнуть в меня? – Дженифер начинала накаляться.

  – Мне кажется, что вы преувеличиваете, мадемуазель, – продавец отобрал велосипед у Дженифер. – Хотели навороченную модель – получили ее.

  И никуда седло без разрешения не проникает. Следите! – Продавец лихо запрыгнул в седло, несколько раз прокрутил педали. – Что за модель? – Усы у него поднялись, а лицо стало пустым, как у Дженифер, когда она сидела на этом велосипеде.

  – Проникло? – Дженифер усмехнулась. – Подстроилось под вашу анатомию?

  – Проникло, еще как проникло, а не должно было проникать, – продавец слез с велосипеда.

  Походка его изменилась, он широко расставлял ноги и морщился от боли.

  Он доковылял до стеллажей. – Так и знал, что Хулио перепутал седла к моделям.

  Это седло для модели 4789342, а должно было быть для модели47893425.

  Сейчас я заменю вам седло, мадемуазель.

  Еще не хватало, чтобы это седло пронзило вас насквозь, как рапира. – Продавец быстро справился, нашел и поменял седла.

  Второе седло выглядело не так устрашающе, как первое.

  Дженифер успокоилась, я расслабилась, а нужно было напрячься.

  Василиса решила испытать свою сверхлегкую модель.

  Пока мы рассматривали изменившуюся походку продавца, Василиса нажала на педали своего велосипеда.

  Она, видно, не учла, что велосипед сверхлегкий, поэтому мало маневренный.

  Велосипед двинулся не туда, куда бы хотела Василиса.

  Он несся на электрические велосипеды.

  – Неееееет! – крик Василисы слился с электрическими разрядами.

  Электровелосипеды скучились, обрадовались встрече и дружно били ее током.

  – Велосипеды хотят подружиться с Василисой или бьют ее за то, что она им помешала стоять? – я засунула пальчик в ротик.