Текст книги "Киборг (СИ)"

Автор книги: Nowhere Kid

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Пролог ==========

– Вот отчёты, главнокомандующий, – лейтенант Сасакибе положил на стол начальника безукоризненно ровную стопку бумаг и отошёл в тень, как настоящий робот-дворецкий. Его лицо не выражало абсолютно ничего, причёска была всё так же идеальна, как и за сутки до этого, когда первый отряд объявил последний рывок отчётности в этом году. Двенадцатичасовой рабочий день, казалось, никак на нём не сказался. Движения лейтенанта, как обычно, были настолько правильными и при этом точными, ловкими, что важные государственные лица не раз делали Ямамото комплименты по поводу качества его робота-слуги, на что старик обычно отвечал смехом – в первом отряде служили исключительно люди.

– Чёджиро, прекрати притворяться искусственным интеллектом домашнего типа и иди сюда, – пробурчал Ямамото, доставая из-под стола бутылку саке и две пиалы, – выпьем за конец ещё одного длинного, но не особо обременительного года.

Лейтенант вынырнул из своего тёмного угла. Его обычно ничего не выражающее лицо теперь украшала улыбка, которую он берёг исключительно для своего начальства. Пододвинув к столу одно из кресел для посетителей, Сасакибе развалился на нём, полностью расслабляясь после тяжёлого рабочего дня. Главнокомандующий, вызвав из своего рабочего стола голографическую панель, закрыл дверь кабинета, чтобы назойливые младшие офицеры не помешали им праздновать конец очередного годового отчёта, и тоже расслабился на своём стуле, подогнанном чётко под старческую спину.

– Прогресс идёт вперёд, но саке лучше не становится. – Лейтенант пригубил напиток и, сразу же поморщившись, отставил пиалу обратно на стол. – И где вы только эту дрянь берёте, а, сотайчо?

– Нечего жаловаться, на сегодняшний день это почти что раритет, так что пей и болтай меньше, – рыкнул на него главнокомандующий, одним глотком опустошая собственную порцию дрянного алкоголя, – ишь молодёжь пошла, от такой редкости ещё и нос воротит.

– Может, по сравнению с вами я и ребёнок, но мой возраст всё же оставляет желать лучшего, – грустно заметил Сасакибе, выполняя приказ вышестоящего лица и допивая остатки саке одним глотком, – генная инженерия делает своё дело.

– Таки насобирал на свиное сердце? – спросил не без издёвки Ямамото, наливая себе и лейтенанту ещё. Сейчас его лицо не казалось вытесанным из камня: брови подыгрывали его словам, а почти незаметный в длинных усах рот сейчас был определённо растянут в улыбке.

– К сожалению, зарплаты госслужащего не хватает на что-то лучшее, – развёл руками Чёджиро, тактично игнорируя алкоголь.

– Да, знаю, – тяжело вздохнул главнокомандующий, в груди которого уже давно работал маленький электронный насос вместо главной мышцы человеческого тела, – эти пылесосы забирают нашу работу.

Ямамото махом осушил пиалу и налил себе ещё. На его щеках заиграл румянец, свидетельствующий о том, что даже такие прожжённые старики поддавались действию огненной воды.

– Как ни крути, но воюют они лучше нас и… – начал было Сасакибе, но его тут же прервали:

– За последнюю тысячу лет ещё не родился человек, который разбирался бы в военном деле лучше меня! – громогласно заявил Ямамото, ударяя уже пустой пиалой по столу, из-за чего по тонкому фарфору поползла трещина. Сасакибе вздрогнул. Он, конечно же, знал, что главнокомандующий очень дорожит своей репутацией непобедимого воина, но не рассчитывал, что тот примет его замечание на свой счёт. Но раз уж разговор зашёл в такое русло, то было бы наглым предательством согласиться со словами начальника.

– Может, и не родился, но собрать такого уже могли, и не одного, – грустно заметил лейтенант, параллельно прикидывая стоимость только что разбитой посуды. Это был подарок главы одного из благородных кланов, и подобное обращение со столь ценной вещью удручало Сасакибе, а невесёлые мысли, которые лезли в голову под алкоголь, только усугубляли ситуацию. – Если их всех однажды переклинит и они решат, что…

– Не неси чушь! Сам знаешь, это невозможно! – рявкнул Ямамото, который, кажется, не заметил, что пиала испорчена, и плеснул туда ещё.

«Мне бы вашу уверенность», – подумал лейтенант, делая глоток из своей пиалы. Вслух он лишь сказал:

– Да, простите меня, это всё алкоголь. Программа, вложенная в них при поступлении на службу, парализует робота, только он подумает о неповиновении – на этом правиле стоит Готэй-13.

– Именно, – буркнул главнокомандующий, с удивлением смотря, как саке стекает по его руке, – поэтому не начинай очередную волну робофобии.

– Да, ещё раз прошу прощения.

========== Часть первая. Куросаки-15 ==========

– Доброе утро, братик, – светловолосая девочка раскладывала по тарелкам утреннюю порцию риса и, как всегда, встречала Куросаки улыбкой, – будешь кушать?

– Неа, на работе покормят, – парень пролетел мимо кухни и уже шнуровал форменные ботинки в гостиной. Он выглядел лет на шестнадцать, выше среднего роста, с довольно красивым лицом, которое портили всегда нахмуренные брови. На голове горела, привлекая всеобщее внимание, ярко-рыжая, цвета спелого апельсина, растрёпанная шевелюра. Парень жил в семье Куросаки, со взрослым черноволосым, бородатым и до глупого энергичным мужчиной, которому, по идее, было уже за пятьдесят, но выглядел он до сих пор на двадцать восемь, и с двумя девочками десяти лет – Юзу и Карин. Карин – темноволосый и тоже вечно хмурый ребёнок, но при этом чем-то похожая на отца, хотя сама она это яро отрицала, и за сравнение и в нос получить можно было. Юзу была хозяйкой в доме – готовила, стирала, убирала и всё в таком роде, и именно она чаще всего называла его «братиком» и постоянно стремилась накормить его, а парень вечно отказывался потому, что роботам, даже человекоподобным, еда не требуется. И, конечно же, Куросаки-15 не был ей родным братом, а название его модели объяснялось тем, что именно эта семья заказала программу для его характера, которая была вложена в его также выполненное под заказ семьёй Куросаки механическое тело.

Карин и бородач звали его Ичиго – по цифрам модели, и так, наверное, было лучше. Хоть Юзу и относилась к нему как к родному брату, но роботу от этого было не по себе: с одной стороны, он знал, что в его программу не заложено быть членом семьи, но, с другой стороны, первый закон гласил, что людям нельзя причинять вред, а если бы Ичиго напомнил девочке, что он всего лишь куча микросхем, то это бы задело её. Странные существа – люди. Карин относилась к нему, как, наверное, относилась ко всем окружающим: спокойно принимала его присутствие и проявляла точно отмеренную дозу дружелюбия в его сторону, усердно поддерживая картину счастливой семьи. Бородач относился к нему как-то странно: вроде называл сыном, но при этом норовил ударить, объясняя это тем, что тренирует Ичиго. В его ударах не было злости, из чего Куросаки мог понять, что не провинился и что это не наказание, но всё же когда мужчина каждый раз норовил дать пендаля спускающемуся по лестнице роботу, тот начинал сомневаться в своём знании людей.

– Удачи, Ичиго, – попрощалась Карин, отрываясь от завтрака. Куросаки выскочил на улицу и быстро потопал в направлении ближайшего общественного телепорта, минуя одно-и двухэтажные домики этого уютного квартала, который казался зелёным островком в сером море современного высокотехнологического города.

Робот уже семь лет жил в семье Куросаки и за всё это время так и не понял, зачем его вообще купили, оплатили написание уникальной, дорогостоящей программы и после таких затрат… Не используют. К Ичиго относились скорее как к члену семьи, чем как к работнику или предмету обстановки, как часто бывало с его… С такими как он. От Куросаки не требовали выполнения никакой работы по дому, а та работа, на которую он ходил, не приносила в семью никакого дохода потому, что искусственные интеллекты, работающие на государство, денег не получали. Куросаки Ишшин, он же бородач, держал небольшую клинику, которая, собственно, и содержала семью, но даже тут помощь Ичиго не требовалась.

Когда робот только-только попал в эту странную семью, ему выдали ноутбук и предложили выбрать профессию по вкусу. От такого великодушия Куросаки воодушевился и выбрал ту, которую посчитал самой полезной обществу – работу полицейского. Ишшин тогда почесал затылок и махнул рукой, мол, занимайся чем хочешь.

Курс обучения Ичиго прошёл за полгода и сразу же поступил в Готэй-13 – организацию, которая отвечала за защиту общества практически во всех сферах: от морального ущерба до борьбы с терроризмом. Куросаки-15 работал как раз в последней. Она считалась самой опасной и поэтому полностью исполнялась роботами вроде него. Готэй делился на тринадцать отрядов, и у каждого было своё назначение, в которое Ичиго не вник до сих пор, он лишь знал, что первый отряд состоит исключительно из людей и занимается юридической защитой, десятый отряд занимался криминалистикой, двенадцатый – информационными технологиями и технической поддержкой, а одиннадцатый, в котором и состоял Куросаки, был военной силой – они зачищали захваченные объекты, ловили беглых преступников, сопровождали заключённых, охраняли высокопоставленных лиц или просто тех, кто нуждался в защите. У командира одиннадцатого отряда, единственного человека на весь отряд, было полномочие, утверждённое начальством и правительством: он мог временно модифицировать основную программу своих подчинённых, гласившую, что робот не может навредить человеку. Это было необходимо при задержании преступников, но настоящее оружие им всё же почти не выдавали – чаще парализующие бластеры или вообще отправляли роботов безоружными, справедливо полагая, что им хватит грубой физической силы. Конечно, идти безоружным на человека, который был обвешан гранатами, как куст – облепихой, было чистым самоубийством, но ведь роботы и так не живые, не правда ли? Да и права голоса они в такой ситуации не имеют – приказали значит приказали, ослушаться невозможно. Что-то с этим сделать тоже нельзя: любое действие против человека во время, когда первая программа задана чётко, тут же прерывается ЭМИ, который автоматически вырубает робота ещё до того, как он успевает что-то сделать.

Телепорт переправил Куросаки прямо в здание Готэй-13, в вестибюль, откуда он, пытаясь никому не попасться на глаза, нырнул в лифт и спустился на подземный этаж – к части своего отряда. В коридорах было подозрительно много народу: все куда-то спешили, пролетая на высокой скорости, чуть ли не сбивая коллегу с ног, бежали в разные стороны, таская снаряжение и форму.

Ичиго пробрался сквозь эту суматоху и ввалился в раздевалку, где буквально уткнулся носом в Ренджи – робота боевого типа модели Абараи-193. Хоть они были созданы совершенно в разное время, при разных обстоятельствах и разными людьми, окружающие отмечали, что программа, в которую был заложен их характер, практически совпадала, из-за чего парни регулярно вступали в конфликт. Абараи был на полголовы выше Ичиго, обладал кучей молниеобразных татуировок на лбу и теле, ярко-красными волосами, собранными в высокой хвост, и самыми сильными руками в отряде.

– По поводу такая суматоха? – поинтересовался Куросаки, обходя сослуживца и направляясь к своему шкафчику.

– Террористическая атака. Захватили что-то там в Йокогаме, – быстро ответил Ренджи. – Сбор и выдача оружия через пять минут – поторопись.

Затем он выскочил за дверь и присоединился к несущемуся потоку. Ичиго задумчиво сменил свою куртку на форменную: чёрная брезентовая штормовка с эмблемой отряда на рукаве. Террористические захваты – дело настолько редкое, что можно было бы сказать: они никогда не происходят. С тех пор, как правоохранение было переложено на Готэй-13, зачисткой террористов занимались исключительно роботы. Такой спецназ невозможно было остановить пулями, потому что те просто плющились об железное тело, или заложниками, потому что роботы стреляли точно по террористам и двигались быстрее, чем человеческий глаз мог бы их заметить.

К огромному удивлению парня, к обычному снаряжению, состоящему из защитной маски для глаз и парализующего луча, им выдали каждому по настоящему автомату и бронежилету – настоящее оружие им не выдавали ни разу с момента поступления Куросаки на службу, хотя в программе обучения был пункт о его использовании, а бронежилет был попросту ненужным, так как если люди и попадали в робота, то обычно большого вреда не наносили: при поступлении на службу в одиннадцатый отряд каждый служащий проходил модификацию, укрепляющую его тело.

– Так, металлолом, – начал речь капитан одиннадцатого отряда, обращаясь к вставшим по стойке смирно экипированным роботам перед ним, – вы, наверное, думаете: «На кой нам огнестрельное и бронь?». Объясняю: умники не смогли ничего узнать о террористах, так что там вас может ждать что и кто угодно, в том числе вооруженный утюгом холодильник. Автоматами пользоваться только с разрешения, которое вы должны запросить после того, как узнаете и передадите мне модель этого холодильника, понятно?

– Да, сэр! – стройный и мощный хор пронёсся эхом по комнате массового телепортирования.

– Отлично. Действуйте по обычной схеме. Есть вопросы? Нет? Тогда отправляемся.

Мгновение – и взвод оказался перед каким-то правительственным зданием, скорее всего, на другом конце страны – телепорт открывал ещё и не такие возможности. Здание было уже окружено кучей народу в форме Готэя, но с отличительным знаком десятого отряда: именно они были чем-то вроде полиции и, следовательно, обязаны первыми приезжать на вызовы. Капитан Зараки отчитался о прибытии кому-то из присутствующих на месте происшествия офицеров десятого отряда и сделал жест рукой: зачистка началась.

Вереница роботов с оружием наперевес быстро рассредоточилась, подойдя по десять человек к каждому входу в давно уже выработанной последовательности. Куросаки шёл вторым в группе, которая штурмовала главный вход, и, соответственно, прикрывал идущего впереди него. По сигналу все группы дружно ломанулись внутрь. Несмотря на то, что фактически роботы были почти неуязвимыми, зачистку они проводили по всем правилам: под огонь никто не лез, а скорее наоборот, старался скрыться и парализовать нападающего, прежде чем тот успевал что-то предпринять.

Группе заранее сообщили, что террористы засели на верхнем этаже, но всё же роботы двигались с предельной осторожностью, никуда не торопясь, методично обходя каждый из сотни с лишним этажей.

– Эй, а кто-то знает, чего эти террористы требуют? – поинтересовался голос из радиопередатчика.

– Не засоряй частоту, придурок! – ругнулся кто-то позади Куросаки. – Нам не сообщили, значит, это не имеет значения!

– А заложники там есть? – спросил уже кто-то в группе. – Или тут всё заминировано?

– Нам не сообщили, болван! – резко ответил идущий впереди Ичиго третий офицер отряда.

– Как всегда, нихрена не сказали и послали в самое пекло, – послышался хрипловатый голос из передатчика.

– Заткнись, Джаггерджак, а не то катушки перегорят, и хлопот потом с тобой не оберёшься, – рыкнул в передатчик Куросаки, узнав голос самого раздражающего служащего отряда.

Джаггерджак был боевым роботом люкс-класса, только вот характер у него был чересчур буйный, и его уже не раз ловили на поношении начальства и всего рода людского. Психолог определил его как «особо опасного», после чего базовая программа робота была изменена – теперь, если бы ему пришло в голову принести вред человеку, Джаггерджака не просто парализовало бы, но ещё и начали бы гореть микросхемы в его мозгу из-за дилеммы, что причинило бы тому адскую боль. Куросаки знал всё это потому, что в его программе были похожие изменения, но не из-за буйного характера, а скорее из-за особой программы характера и работы мозга, который часто выдавал самые неожиданные результаты. Психолог определил Куросаки как «потенциально опасного», после чего в программу были введены изменения, которые также вызывали бы противоречие в программе, и детали Куросаки тоже начали бы гореть и течь из-за перенапряжения, заставляя того испытывать боль.

– А, Куросаки, тебя ещё на свалку не отправили, – по голосу было слышно, что робот улыбается, – сам-то не брякни лишнего, а то вдруг общество людей занесёт вирус в твои программы, и ты …

– Заткнулись оба! – послышался капитанский рык из передатчика. – Или хотите ещё раз побывать в двенадцатом отряде без отключения?

– Нет, сэр! – дружно отозвались роботы.

Двенадцатый отряд был собственно отрядом поддержки всего Готэй-13 и основной технической защитой населения страны. Страх перед двенадцатым отрядом заключался в том, что ремонтные работы они проводили, мягко говоря, не особо аккуратно, за что их в последствии костерили программисты, которым предстояло восстанавливать программное обеспечение роботов. Ходила легенда, что одному особо наглому роботу техники приварили руки к заднице, а ноги к голове и в таком виде отправили на перепрограммирование в робота-уборщика. Хоть этот миф и пользовался популярностью, но последствия этого эксперимента никто вживую не видел.

Отряд продолжал медленно продвигаться с этажа на этаж, подтверждая чистоту помещений, которые впоследствии занимали служащие десятого отряда. Предпоследний этаж был чист, оставался самый верхний. Группа Куросаки зашла через восточный лестничный пролёт. Первый в группе практически слился с парализатором и шёл тише кошки: лестница – одно из самых опасных мест в здании. Ведущий продвигался очень осторожно, резко выглядывая из-под пролёта и сразу же возвращаясь в исходную позицию. Это способ работал, если противник адекватен, а вот если нет – тогда приходилось худо. Ещё хуже приходилось, если противник любил стрелять по-сомалийски.

Рука, появившаяся с верхнего пролёта и начавшая стрелять без разбору, была сюрпризом даже для роботов, чьи рефлексы намного быстрее человеческих. Возможно, это было бы не так уж плохо, если бы нападавший стрелял из обычного оружия, но, к сожалению, у него был лазер, от которого не спасли бы ни защитные маски, ни бронежилеты. Группа резко отступила в предыдущее помещение.

– Твою ж мать, – ругнулся кто-то при виде распластанного тела ведущего группы, лежащего на ступеньках и пускающего искры из простреленного лба.

– Передайте остальным группам, чтобы не высовывались, и свяжитесь с капитаном, – не оборачиваясь, сказал Куросаки и, на мгновение высунувшись из-за стены, пальнул парализатором по руке. Конечность никак не отреагировала на жёлтый луч радиации, даже обстрел не продолжила. – Запросите разрешение на использование огнестрельного оружия на основании того, что противник не человек.

========== Часть вторая. Штурм ==========

Тут стоит немного ознакомиться с основными программами, которые были одинаковы для всех искусственных интеллектов того времени. Для этого немного углубимся в историю.

Первые роботы, созданные человеком, известны читателю как игрушки, а первый искусственный интеллект – как компьютер. В то время совместить эти две вещи практически не представлялось возможным: сколь бы мало места ни занимал искусственный интеллект, ему всё ещё требовалось что-то вроде панели управления телом, в которое его бы поместили. Роботы, созданные в то время, были не более чем ходящими или говорящими игрушками. Но время шло, электроника становилась всё меньше, и в один прекрасный день парочка сумасшедших студентов умудрилась написать и всунуть программу искусственного интеллекта в ходячий шкаф. Пользы от него было немного: физическую работу он выполнять не мог, так как не имел верхних конечностей, зато мыслил он быстрее любого интернета, потому что имел прямое подключение к оному и мог ответить на любой заданный вопрос, перед этим перечитав и проанализировав все статьи, которые выдавал на эту тему гугл. Правда, порой ответа на самые простые вопросы приходилось ждать по несколько часов, но это была исключительно вина бесполезных ссылок из поисковика, а не юных изобретателей. Это чудо техники хранилось в тёмном подвале два долгих года, прежде чем предстало перед глазами шокированных профессоров в качестве дипломной работы. С тех пор крупнейшие корпорации всеми правдами и неправдами пытались разузнать о том, как двум студентам удалось поместить искусственный интеллект в железное тело и заставить его работать. Но гении не спешили предавать огласке свой секрет и самостоятельно продолжили разработки.

Тем временем в повседневной жизни всё большую популярность набирали так называемые многофункциональные приборы, реагирующие на человеческий голос. Именно тогда их ошибочно начали называть роботами, и сие невежество продолжается по сей день, когда приборы, хранящие и готовящие пищу, называют так же, как и механизм, превосходящий человека во всём.

Ещё два года спустя перед публикой предстал первый, так сказать, настоящий робот с названием Рукия-13, способный к выполнению определённого набора действий, самостоятельному мышлению и, что самое главное, к обучению. Рукия была два метра ростом и метр в плечах, со светящимися адским красным светом глазами и огромной железной пластиной, закрывающей пол-лица и придающей голосу робота механический оттенок в стиле старых фантастических фильмов. Изобретателями были те самые студенты, а Рукия-13 – чем-то вроде обещания той компании, что наняла их для сборки и разработки искусственных людей.

Изначально собирались роботы двух типов: Рукии – для простой домашней или офисной работы – и роботы типа Ямада, которым предстояло работать в сложнодоступных для человека местах. Позже было создано множество других моделей для разнообразных задач, но прежде произошёл большой скандал, после которого создание роботов чуть ли не запретили законом.

К тому времени обеспеченные люди уже могли позволить себе содержать у себя дома робота-служанку моделей Рукия-55,-56,-57,-68,-70 и -95. И вот у одного из подобных обеспеченных людей был ребёнок, несдержанный и избалованный, чьи приказы привели к короткому замыканию в системах Рукии, после чего та, коротко говоря, чокнулась и сломала этому ребёнку руку. Понятное дело, что обеспеченный человек поднял шум по этому поводу, который поддержали в основном перепуганные домохозяйки-консерваторши со словами: «А я давно говорила, что эти железяки опасны!».

Чтобы спасти будущее роботов, учёным, занимающимся их разработкой, пришлось внести серьёзные изменения в программу всех роботов, которые в последствии были названы «Основные законы программного обеспечения искусственного интеллекта», но чаще упоминались непроизносимой аббревиатурой ОЗПОИИ. Согласно им робот не может навредить человеку, не может своим бездействием позволить, чтобы человеку был нанесён вред, обязан повиноваться приказам человека и сообщать ему, если приказ не может быть исполнен. При попытке нарушения первого закона робот отключается, остальных – характер робота подавляется основной программой.

К моменту повествования робота от человека практически нельзя было отличить, единственное различие составляли лишь сфера работы и отсутствие так называемой «человечности» – набора запретов для всех программ ИИ. При создании тел использовались всё более новаторские технологии, включая также генную инженерию и наномедицину. Программу характера мог написать любой, кто хоть чуть-чуть разбирался в программировании, а оболочку для этой программы можно было заказать по интернету напрямую у разработчиков, но изменения в основную программу могли вносить всего пять человек в мире: двое были разработчиками в монополической фирме по сборке роботов, а остальные трое работали в Готэй-13. Так считалось до сих пор, потому что сейчас исправный робот Куросаки-15 видел, как от руки, высунувшейся с верхнего пролёта лестницы, отскочил парализующий луч, что означало лишь то, что этажом выше засело неживое разумное существо.

– Разрешение получено, – сообщил кто-то за спиной Куросаки.

– Всем сменить оружие на огнестрельное, – скомандовал Ичиго и сам взял в руки автомат. Послышались многочисленные клацанья магазинов.

– Эй, Куросаки, у вас там то же дерьмо? – из наушника послышался голос Джаггерджака.

– Что-то в этом роде. Что у третьей группы?

– То же самое.

– Другие проходы на этаж есть? – спросил Куросаки у парня с картой здания.

– Только лифт, – ответил тот.

– Эй, Джаггерджак, ты слушаешь? У меня есть план, – заговорил Ичиго в микрофон.

– А какого я тебя должен слушать?

– Потому что пока третий офицер Мадараме не в состоянии командовать, Куросаки самый старший по званию среди нас, – прозвучал по линии третий голос пятого офицера.

– Так вот, из каждой группы выделите по два человека и…

***

Робот модели Дзин-65 не считался боевым, а был, как и все его предшественники, роботом-барменом. Закончив свою работу поздно ночью, он, как ему и полагалось, отправился в свою нишу до начала следующего рабочего дня. Но дойти ему до своего места так и не удалось: буквально за два шага картинка в глазах робота пропала, и он отключился. Очнулся он через пару часов с полной батареей заряда и чётко заданным в голове приказом, который перевешивал даже основную программу: встретиться с другими роботами, захватить верхний этаж такого-то здания, взять в заложники столько-то людей, удерживать этаж так долго, как это будет возможно. Характер и основная программа Дзина дружно протестовали, но по непонятным причинам приказ перевешивал и заставлял Дзина идти туда, куда он идти не хотел и не должен был.

Пока робот действовал по заданному приказу, он узнал много нового: например, где можно купить оружие без лицензии, как зайти туда, куда тебя пускать не хотят, и как перепугать кучу народу.

Тот робот, что руководил операцией, поставил его и ещё одного андроида – похоже, боевого типа – следить за первой лестничной площадкой. Всего их было десятеро на этаже: по двое на каждую лестницу, двое следили за заложниками и ещё двое следили из окон за происходящим снаружи. Когда послышался звук открывающихся дверей лифта, Дзин запаниковал – ведь именно за лифтом никто и не следил.

– Успокойся, – буркнул его напарник, – они не знают, сколько нас здесь, и вряд ли будут рисковать. Это обманный манёвр, приготовься, сейчас они начнут…

Фраза его была прервана выстрелом автомата, пуля которого пробила ему голову насквозь. Обернувшись, Дзин успел увидеть лишь вспышку у дула автомата, а затем он снова отключился.

***

План с лифтом сработал. Сформированная четвёртая группа быстро зачистила проход по первой и второй лестницам и сразу запустила ещё две группы на этаж. Те роботы, что охраняли третью лестницу, успели среагировать и засели в комнате, из которой обстреливали любого, кто пытался хоть нос всунуть в коридор или из-за лестничного пролёта. Но когда одного из них подстрелил Джаггерджак, второго убрать уже не составляло труда. Сложнее всего оказалось с теми, которые сторожили заложников: было понятно, что основная программа их не остановит, поэтому просто вломиться и перестрелять их было невозможно без жертв.

– Идеи? – спросил Куросаки. Он стоял в коридоре, сложив руки на груди и осматривая голографический макет помещения и предположительной расстановки сил.

– Попросим снайпера? – предложил пятый офицер Аясегава.

– Пока он доедет, у тех парней окончательно катушки вывернет, – отрицательно покачал головой Куросаки.

– Может, как-то их отвлечь? – предложил Джаггерджак. Он выглядел как подкачанный парень лет двадцати, главной отличительной чертой которого были небесно-голубые волосы. Вообще весь одиннадцатый отряд сверкал необычной внешностью, оригинальность которой могли переплюнуть только служащие двенадцатого отряда, которые не зацикливались на одних внешних изменениях. Светловолосый спецназовец стоял, немного ссутулившись и засунув руки в карманы, оставив автомат свободно болтаться на ремне, перекинутом через шею. – Судя по тому, что мы видели, они не боевые роботы, так что стоит попробовать. Может, заодно узнаем, кто их послал.

– Даже если так, вход в комнату с заложниками один, мы не успеем пристрелить сразу двоих, – Ичиго повернул голограмму, чтобы рассмотреть изображение с другой стороны в надежде найти обходной путь.

– А окна там есть? – спросил кто-то из рядовых.

– Ну есть, а толку-то? – угрюмо поинтересовался Джаггерджак. – Они же ясно сказали: если заметят хоть кого-то – начнут убивать заложников.

– Но если мы их отвлечём – не заметят.

– Логично. Тогда ты и будешь отвлекать, – решил Куросаки, кивнув в сторону предложившего такую тактику рядового, – теперь стоит решить, кто будет лезть наружу через окно.

– Это должен быть кто-то достаточно опытный, – заметил тот же парень, которого ни разу не смутила такая важная роль в захвате. «Далеко пойдёт», – подумал Куросаки.

– Бля, получается, кто-то из офицеров, – скривился Джаггерджак, – на камень-ножницы-бумага?

Пятый и четвёртый офицеры кивнули. С третьего раза они определили счастливчика, которому придётся висеть на высоте хрен знает какого этажа.

– Шестой офицер Джаггерджак, проследуйте в соседнюю комнату, чтобы заняться скалолазаньем, – с ехидной улыбкой сказал Куросаки, склоняясь в шутовском поклоне и предлагая пройти в указанную комнату, – дрона-репортёра только не зашиби, пока там висеть будешь. Игнорируй сколько влезет, но если испортишь – одним понижением не отделаешься.

– Когда это всё закончится, я тебя прибью, – рыкнул робот и отправился в указанном направлении, пихнув Ичиго плечом.

Когда все детали были обговорены, операция началась. Рядовой, который предложил этот план, с поднятыми руками вошёл в комнату с заложниками, пытаясь установить контакт с террористами. Разговор продолжался минуты три, ровно до тех пор, когда в окне появился шестой офицер, тогда по условному знаку он и пятый офицер, который прятался в коридоре у входа в комнату, выстрелили. Раздался вскрик заложников, но никто из них не пострадал, а роботы-террористы упали на пол кучей металлолома.

– Даже не представляю, насколько длинный отчёт нам предстоит, – сказал Джаггерджак, добивая остатки оконного стекла и пролезая в комнату.

========== Часть третья. Проблемы ==========

– Простите, пожалуйста, не могли бы вы ответить на пару вопросов? – молодая репортёрша и тощий оператор с камерой наперевес внезапно материализовались возле Куросаки.

– Ну, давайте ваши вопросы.

– Это правда, что террористами оказались роботы?

– Да.

– Это правда, что роботы взяли в заложники людей?

– Да.

– Значит ли это, что теперь все роботы, окружающие нас, потенциально опасны? – репортёрша буквально прожигала взглядом Ичиго.

– Нет.

– Но почему? Я знаю, что основную программу могут изменить всего несколько человек в стране, но ведь у тех роботов она была изменена, не так ли? Так где гарантия, что эту программу не изменят у остальных?