Текст книги "Другие волки (СИ)"

Автор книги: новый_волк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Едва только Мирра решился забраться на кровать, как одернул себя и силком поволок в гостиную. Его место у камина. Мирра лег на пол и закрыл глаза стараясь прогнать всякие мысли. Ему очень хотелось перекинуться.

Человек проснулся около полудня. Мирра только-только удалось заснуть, не видя снов, как сонные шаркающие шаги выдернули его из забытья. Он устало поднял голову и встретился равнодушным взглядом со взглядом чужака.

Мирра сразу понял, что ночь оказалась выматывающей для них обоих. Он устал быть в этом доме, в ожидании, в неизвестности, быть волком около камина и каждые пять минут выходить на улицу, чтоб не сойти с ума. Он подскочил на ноги. Нужно что-то менять. Самым правильным будет обернуться и все прояснить, потому что все это становится бессмысленным. Мирра начал чувствовать себя приживалой или питомцем. Он перекинется, как того и желает этот парень. Но не здесь. И не так. Волк рысцой пересек коридор под пристальным взглядом чужака, который тут же уловил изменения в состоянии того, а выйдя на улицу, перешел на галоп. Он несся, чувствуя, как камень сваливается с его плеч. Утренний морозный ветер приятно обдувал морду и бока. Под лапами хрустел снег. Минут через сорок Мирра будет очень холодно.

Он ушел достаточно далеко в лес, чтоб не побеспокоить никого своими криками, если он не сможет себя сдерживать. Достаточно далеко, чтоб чувствовать себя в безопасности. В земле нашлась глубокая яма. На ее дне гроздились палки, камни и листья. Мирра спустился туда, постоял немного, подышал полной грудью, а затем начал углубляться в себя, направляя силу изнутри наружу. Рефлексии продолжались минуть пять, а затем тело Мирра начало ломаться. Он упал на живот. Его лапы онемели, и, казалось, переломились, как ветхие сучки. Мирра судорожно пытался найти, за что уцепиться в своем сознании, чтоб отвлечься, но у него не получалось. У Мирра всегда были проблемы в перевоплощениями, поэтому он ненавидел перекидываться. Он не переносил, когда кто-то видел этот процесс. Раньше его поддерживала Рейчел. Он подумал о Рейчел, попробовал спроецировать ее образ перед собой. Что она говорила бы. Как себя вела бы.

«Все хорошо, милый. Не думай о боли».

Но не думать о боли, когда она рвет все твоё тело, сложно. Крайне сложно.

«Боль – часть твоего естества. Прими ее, и она перестанет тебя ранить».

Рейчел, почему ты ушла? Почему оставила меня?

На глаза навернулись слезы. Мирра не заметил этого.

Он завыл от боли, но не только от физической.

Кости ломались и перестраивались. В сознании всплыл образ изломанного человека, который лежал на кровати, обняв себя руками, и дрожал, но при этом не проронил ни звука, ни до, ни после, а потом ходил, как ни в чем не бывало, и добродушно улыбался Мирра.

Мирра перекатился на бок, ударившись виском о камень. На камне осталась кровь, но рана тут же затянулась. Мирра сжал зубы и зарычал. Звук получился неоднородным: уже не волчий, но еще не человеческий.

Мирра ненавидел свою оборотневую сущность. Он часто думал о том, какой была бы его жизнь, если бы он родился человеком и только. Или волком и только. Был бы он счастлив? Был бы он счастливее, чем сейчас?

Спустя полчаса Мирра лежал на камнях и палках, сжавшийся в тугой ком, трясущийся от только что пережитой боли и холода. Он хотел умереть. Он не мог ни на чем сосредоточиться. Каждая клетка его тела горела болью. Он не помнил кто он. Мирра всегда пугала неизвестность. Его пугало забытье, безмолвие и тишина, которые образовывались в сознании только что обратившегося. Это словно ты падаешь в бездонный колодец – не конца, не края, а впереди – только чернота. Состояние после обращения напоминало о детстве.

Мирра не плакал. Он просто лежал. Воспоминания медленно вползали в голову. О том, кто он. Но не все. Остальные вернутся в течение суток, но Мирра предпочел бы не вспоминать ни о чем и никогда.

Сквозь шум в голове Мирра услышал хруст веток и стрекотание срывающихся комьев земли. Кто-то спустился в яму. Мирра еще не пришел в себя достаточно, чтоб волноваться об опасности. Плотная ткань накрыла обнаженное тело, что-то придавило сверху. Затем руки, словно черви, протиснутые между плечом и нагревшимися камнями. Мирра потянули наверх. Он покорно поддался манипуляции. Безвольный, словно раб, он позволил обнять себя. Из глаз потекли слезы, и Мирра начал задыхаться. Спустя время Мирра понял, что горько рыдает в чью-то грудь. В ноздри ударил знакомый запах, и Мирра вспомнил, кому этот запах принадлежит. Он плотнее вжался с тело чужака и зарыдал еще сильнее.

========== Часть 5 ==========

Они сидели на кухне друг напротив друга. Их разделял квадрат стола. Мирра не мог смотреть в глаза этому парню. Смотреть в глаза тому, перед кем он так расклеился. Человек напротив молчал и изучающе наблюдал за сидящим напротив. Он, в отличие от Мирра, не чувствовал не капли стыда. Передо Мирра стояло блюдо, заваленное всякой едой: несколько видов мяса и овощи, чтоб нормализовать обмен веществ. Этот парень обо всем позаботился. Мирра не мог злиться, и на раздражение сил не хватало. Он вымотался окончательно.

– Ты должен поесть, – посоветовал чужак, хотя это звучало, скорее, как констатация факта.

Мирра должен поесть.

Он заторможенным движением взял кусок ветчины и запихнул в рот. Его мозги превратились в вареный картофель, который сейчас лежал у него перед носом. Мирра проглотил кусок мяса.

– Я не хочу есть, – констатировал он по итогам первой пробы.

– А что ты хочешь? – спросил чужак.

«Ничего», – хотел ответить Мирра, но сдержался. Пока его сознание было подавленно, он прекрасно контролировал все свои порывы. Хотя бы одна положительная сторона во всем этом.

Мирра поднялся и равнодушно посмотрел на чужака.

– Я хочу принять душ.

– Конечно.

Мирра отвели в душевую. Он долго стоял неподвижно, впитывая в себя ощущения, которые возникали, когда вода обрушивалась на его голову и плечи, стекала по спине и упругому животу. Его длинные волосы липли к коже. Мирра ненавидел свои волосы, но ему не позволяли состригать их в стае. Несмотря на то, что Мирра был хорошо сложенным молодым человеком, его лицо все же имело несколько миловидные черты. Три месяца назад ему исполнилось двадцать пять, так что он был еще достаточно молод, чтоб пользоваться популярностью, сравниваемый с женщинами. Женщин у них в стае было мало – всего три, не считая недавно родившейся Джессики, которую берегли, как зеницу ока, намереваясь воспитать ее достойной, в качестве «доступной», самкой.

После душа, Мирра побрился и состриг волосы. Сначала стричься было страшно. Страшно по привычке, но Мирра напомнил себе, что теперь он свободен. Ножницами он орудовал, будто каждый щелчок являлся плевком в чье-нибудь лицо.

Обмотав полотенце вокруг бедер, Мирра вышел в спальню. Чужак сидел на кровати, спиной к двери, через которую вышел Мирра. Чужак дернулся, когда услышал шум шагов, стук двери. Он поднялся и, посмотрев на Мирра, замер.

Мирра распознал этот взгляд. На него часто так смотрели. Его альфа так на него смотрел. Известно было, что должно последовать после. За все нужно платить.

– Хочешь меня? – спросил Мирра равнодушно.

Чужак сцепил зубы и отвернулся.

– В гостиной я оставил тебе одежду. С размером не угадал, но другой нет.

Мирра разочарованно опустил голову и вышел. Такого стыда он не испытывал давно. Несмотря на то, что в стае им овладевали независимо от того, хочет он этого или нет, он не привык к отказам, будто потеряв свое место в стае, Мирра потерял свое место в жизни. Теперь ничто не имело значения. Мирра одернул себя, напоминая себе, что он не должен смотреть на мир в пределах своей свободы так же, как смотрел, находясь в стае.

Переодевшись, он остался в гостиной. Чужак пришёл минут через десять, дав Мирра время восстановить моральное равновесие.

– Я хочу узнать твое имя, – проговорил Мирра.

Усмешка. Мирра словил себя на мысли, что пытается найти в этой усмешке отголоски той беззаботной улыбки, какой этот парень одаривал его вчера. Он со страхом подумал, что теперь, после того, как внешний облик Мирра изменился, он перестанет быть так интересен этому парню. Проявление тепла и заботы пришлись Мирра по вкусу. К хорошему быстро привыкаешь, а привыкнув, боишься потерять. Чужая доброта отравляет кровь и разум.

– Аарон. Я не удивлен, что ты не помнишь, как меня зовут.

Мирра не предал значения саркастическим ноткам в голосе Аарона.

– Я понял, что ты из стаи, – «стаи» он выделил.

Аарон ничуть не удивился. Конечно, он знал, что Мирра почуял запах стаи на нем. Мирра был хорошим волком. Его обоняние и слух очень ценились в стае. Наверное, знакомый запах был одной из причин, по которой Мирра так долго не перекидывался. Еще одна, немало важная, причина, как успел понять Аарон, – проблемы с обращением. В эмоциональном плане Мирра оно дается особенно тяжело, и этому можно было только посочувствовать. Аарон слышал о волках, у которых возникали подобные трудности, такие проблемы считались из ряда вон выходящими. Если у волка проблемы с осуществлением контроля над основополагающими функциями организма, то он не совсем здоровый волк, как человек, страдающий синдромом Дауна.

– И все равно пошел со мной? – попытался развить тему Аарон.

– Ты же был таким подхалимом, – лукаво глядя, отозвался Мирра, при этом взгляд его оставался отстранённым и неприветливым.

Аарон ухмыльнулся. Он хотел Мирра. Очень. Ему необходимо было заняться сексом, да и Мирра тоже, но он не станет принуждать волчонка. Никогда. Аарон был уверен, что даже после того, как он снимет сексуальное напряжение с кем-нибудь другим, он все равно продолжит хотеть Мирра. Он уже давно наблюдает за ним.

– Если без шуток, что тебе от меня нужно? Раз ты из стаи, почему я здесь? Это какая-то уловка?

Аарон хрипло рассмеялся. Мирра уловил нервозные нотки в его смехе.

– Да, именно так. Я соблазню тебя, и когда ты доверишься мне, я передам тебя Люку.

– Соблазни меня, – самоотверженно выдохнул Мирра.

Аарона передернуло от тона, каким эти слова были сказаны. Мира напрашивался, он не умеет контролировать себя. По венам Аарона растеклась злоба. Что стая сделала с этим волчонком?

– Прекрати, – скомандовал Аарон.

– Что именно? – непосредственно ответил Мирра.

Аарон покачал головой.

– Подумай своей башкой.

Самоуверенная гримаса стерлась с лица Мирра.

– Не читай мне нотации, – сказал он хриплым шепотом.

Таким густым, что Аарон чуть не увяз в нем. Он испугался, сам не понимая чего.

– Даже не собирался воспитывать тебя. Ты – взрослый мальчик, сам о себе можешь позаботиться.

Это прозвучало отстранённо. Скрывать злость больше не удавалось.

Мирра опустил глаза. Он больше не мог не есть, не видеть лицо волка напротив. Тот злился, и понять причину было легко. Аарон догадался, что с Мирра не все в порядке. А еще этот саркастический тон. Словно упрекающий. Да, с Мирра не все в порядке. Он сам знает это. И он ничего не может изменить. Стоило ли ему вообще уходить из стаи, чтоб даже вне ее оставаться таким же рабом рефлексов, выработанных там?

Аарон почувствовал, как Мира закрывается. Все сильнее и сильнее. А все эти ядовитые шутки-прибаутки – эти лишь способ увести собеседника куда подальше от сути, от сердцевины. Скорее всего, Мирра сам не понимает, что делает. Защитный механизм. Воспоминания о том, что было там, делают больно волчонку. Аарон не собирался смиряться с таким положением дел. Ему слишком сильно нравился этот заносчивый парень. Наверное, даже сильнее, чем он думал.

– Кем ты был в стае? – спросил Мирра после долго молчания.

– Бетой. Я загонял добычу.

Мирра усмехнулся. Несложно догадаться, о чем были его мысли.

– Ты опытный.

Аарон едко ухмыльнулся.

– О, ты даже не представляешь, насколько.

Они неловко помолчали.

Кожа Аарона покрылась испариной, но он не подавал вида. Голова кружилась, и он глянул на Мирра с пониманием того, что тот должен чувствовать то же самое. Мирра хорошо держался. Спокойный, невозмутимый. Сердце бьется уверенно, ровно. Словно это не он обратился меньше часа назад, и теперь не его тело жаждет секса как чего-то первостепенного, как если бы заблудившийся в пустыне жаждал воды. Сам Аарон перекинулся относительно давно, и он уже несколько раз успел удовлетворить себя в душе. И конечно, Аарону было известно, что Мирра слышал, как Аарон это делал.

Мирра хорошо воспитали в стае. Послушный. Деликатный. Равнодушный.

Тут в голову закралась одна мысль: а что, если Мирра отстранился от всего, что связано с сексом? Что, если эти проблемы с обращением как-то связаны с тем, кто Мирра отрицает одну из важнейших потребностей волчьего организма? В жизни этого волчонка было слишком много секса. Секса по принуждению. То, от чего омега не мог отказаться. Если альфа требует, омега должен подчиняться беспрекословно. Хуже принуждения только то, что волки так сильно нуждаются в телесном контакте. А уж если это альфа, то волчья суть испытывает небывалое наслаждение. Это тяжело, когда перестаешь понимать границы того, где заканчиваются твои желания и начинаются чужие.

Аарон больше не хотел подкалывать Мирра. Он хотел заботиться о нем. А уж после, возможно, подкалывать.

– Мирра, – сорвавшимся голосом позвал Аарон, и тот вздрогнул, словно почувствовал, из-за чего голос его компаньона такой.

Взгляд серо-голубых глаз. Чистый, пронзающий. Аарон облизал губы.

В глазах напротив читалось понимание. Одна рука Мирра легла на другую, пальцы сжались на запястье с такой силой, что Аарону показалось, будто он услышал, как скрипят сухожилия и хрустят кости под пальцами Мирра. Он перехватил руку Мирра раньше, чем успел осознать это. Их взгляды встретились. Один удивлённее другого.

Мурашки по коже, Аарона передернуло, у Мирра в животе что-то сжалось, где-то в одной точке, и весь Мирра тоже сжался. Его член затвердел. Это было удовольствие, сродни того, что пронзило тело Мирра, когда Аарон прикоснулся к нему, когда он был в волчьей форме.

– Ты уверен, что ты бета? – на одном дыхании спросил Мирра.

– О чем ты говоришь? – прохрипел Аарон.

Где-то полсекунды понадобилось Мирра, чтоб решить, что он не станет посвящать этого парня в подробности того, как его тело реагирует на его прикосновения. Мирра был абсолютно уверен, что научился держать себя в руках и не чувствовать ничего, кто бы и когда бы к нему ни прикасался. Это стало автоматизмом. Мирра даже не нужно было прилагать усилие, чтоб абстрагироваться. Но что-то пошло не так, словно какой-то импульс поступал на другой волне, отследить которую виделось невозможным.

Мирра отбросил все и потянулся навстречу Аарону.

Аарон почувствовал импульс. Он поднялся. Стол опрокинулся. Железное блюдо, керамическая тарелка, вилка, нож – все оказалось на полу. Тарелка, ударившись, раскололась на две части, одна их которых треснула, и получился рисунок, напоминающий паутину, сотканную пауком, накаченным ЛСД.

Аарон утянул за собой Мирра, но не довел его до спальни. Прижал к стене и принялся целовать. Мирра с энтузиазмом отвечал, что радовало. Волна облегчения прокатилась по телу Аарона, когда он понял, что Мирра не напряжен, когда отдаётся ему, и это развязало ему руки. Он приподнял Мирра, подхватив его под ягодицами, и прислонил спиной к стене, одной рукой неуклюже стянул с него единственное, что оберегало тело Мирра от покусительства – легкие хлопковые брюки, оголил его ягодицы и, высвободив свой член, насадил на него Мирра. Мирра напрягся и вцепился руками в плечи Аарона. Они не двигались, но тяжело дышали. Мирра откинул голову назад, прислонил ее к стене. Аарон – тоже отвел свою назад, для того, чтоб иметь возможность видеть реакцию Мирра. Рельефные, словно вылепленные из гипса, скулы, такой же красивый подбородок, аккуратные бледные губы, чувственные и мягкие, приоткрытые сейчас, потому что их обладатель дышит через рот. Полуприкрытые светлые глаза смотрят куда-то вглубь дома. Волосы, цвета высушенной солнцем пшеницы, неровно подстриженные, но такие мягкие, приятные на ощупь путаются на лице и едва задевают кожу на шее. Мирра был прекрасен и открыт. Прекрасен, потому что открыт. Аарону нравился такой расклад. Если бы Мирра не хотел всего этого, то Аарон не тронул бы его и пальцем.

Аарон двинулся, наблюдая за Мирра. Тот выпустил рваный кусок воздуха, подал голос, смешанный с дыханием. Его пальцы сильнее вцепились в кожу Аарона.

Еще толчок, уже более уверенный. Аарон сильнее сжал ягодицы Мирра.

Они трахались все яростнее. Аарон больше не беспокоился о том, что может причинить боль Мирра. Он возненавидел бы себя за такие мысли в любой другой ситуации, но думать о том, насколько Мирра хорошо подготовлен, занимаясь с ним сексом, было естественным. Думать об этом и наслаждаться. Мирра был узок. Из-за обращения. Его тело снова стало девственным. Мышцы сократились. Проход сузился. Но психологически Мирра был готов к вторжению. Он знал, как нужно распорядиться своим телом, чтоб секс стал удобным. И для него самого, и для его партнёра. Наверное, он делал это рефлекторно, и вот этому радоваться уже было сложновато.

Аарон уткнулся лицом в шею Мирра и часто вдыхал его запах. Запах сладкого прирученного, но не сломленного животного. Наилучший запах из всех, что приходилось когда-либо чуять. Мирра скользил затылком по стене и хрипло стонал.

В конце концов, Аарон напрягся, замер и кончил. Мирра почувствовал излияние, и лишь после этого тоже кончил.

Аарон опустил своего партнёра на пол, Мирра натянул брюки, опираясь рукой о стену. Аарон тоже вернул джинсы на место.

– Ты в порядке? – Мужчина положил ладонь между лопаток Мирра.

Под кожей пробежала тепля волна. Спина Мирра оказалась горячей и сырой, что было вполне естественно. Это приятное ощущение.

Мирра тяжело дышал. И ничего не отвечал.

– Спасибо, – сказал он, наконец, и прошел мимо Аарона, через спальню, в ванную.

Аарон дождался, пока за Мирра закроется дверь и сполз на пол, откинул голову назад и непроизвольно улыбнулся. После секса настало удовлетворение. Физический контакт с кем-то намного эффективней, нежели самоудовлетворение. Секс с Мирра с сотню раз лучше обычного.

Волчонка не было довольно долго. Аарон заволновался. Он стал прислушиваться: за дверью шумела вода, и дыхание ровное, здоровое.

Аарон поднялся и прошел через спальню. Застыл перед дверью. Занес руку над ручкой, хотел уже повернуть ее, но вместо этого негромко постучал.

– Мирра, все в порядке? – спросил он.

Ответа не последовало. Тогда Аарон повернул ручку.

– Я вхожу.

Мирра сидел на краю ванны с опущенной головой. Все еще сухие волосы закрывали лицо. Позади него из подвешенной к стене лейки лилась горячая вода. Пар заполнил помещение.

Аарон стоял посередине комнаты и смотрел, не зная, может ли он подойти или лучше оставить этого парня в покое.

– Ты разочарован? – неожиданно для себя спросил он.

– О чем ты? – не поднимая головы, тихо отозвался парень.

– Я сделал то же, что и они.

Именно таким боялся оказаться Аарон – как члены стаи, от которой сбежал Мирра. Он не знал точно, чего боялся сильнее: быть таким или казаться таким Мирра.

– Это было обоюдно, – успокоил волчонок. – Не думай об этом.

Аарон подошел и сел на ванну рядом с Мирра. Он хотел обнять его или что-то в этом роде. Ему хотелось прикасаться к этому парню, каждую, мать ее, секунду. Он ни на чем не мог сосредоточиться, когда Мирра находился рядом. Когда этот парень прибывал в волчьей шкуре, было спокойнее. Но Аарон ничего не сделал, только смотрел.

– О чем ты думаешь? – спросил он после затянувшейся паузы.

Мирра не отреагировал.

Аарон занес руку над светлой мраморной спиной. Помешкав пару секунд, он все же опустил ладонь. Мирра вздрогнул под прикосновением.

– Все в порядке, – успокаивающим тоном произнес Аарон, придвинулся ближе, обхватил кажущиеся совсем мальчишескими плечи и прижал к себе. Мирра напрягся, и показалось, что сейчас он высвободится из объятий, но этого не произошло. Аарон решил закрепить результат и принялся гладить Мирра по волосам, прижимая его к груди. От Мирра пахло сомнениями и отчаянием.

– Все хорошо, милый, – прошептал мужчина.

Ему, как никогда, хотелось защищать кого-то. Мирра не был слабым, но сейчас он нуждался в защите.

Мирра сам не ожидал от себя. Обнимать себя он позволял только Рейчел, потому что только ей он доверял. После того, как Рейчел ушла, доверять стало некому. Но сейчас, здесь, рядом с этим человеком Мирра чувствовал что-то странное. Его сознание затуманилось. Он понимал, что человек это посторонний, более того он из ненавистной стаи, объяснения его облачны, уклончивы, но эмоции застелили голос здравого смысла. Он так сильно нуждался в ком-то, что готов был поставить на кон свою жизнь.

Мирра, как маленький мальчик, обхватил Аарона за талию и сцепил пальцы на его спине. Вжался в его грудную клетку так сильно, что мог почувствовать работу чужого сердца кожей. Частые возбужденные удары удивленного органа. Тяжелые, увесистые, внушительные. Успокаивающие.

Мирра плакал, но тихо. Он хотел, чтоб это прошло незаметно, но, скорее всего, Аарон догадался по вздрагивающим плечам. Два раза за сутки. Раньше такой роскоши Мирра себе не позволял.

А Аарон терпеливо гладил по спине и волосам. Некоторое время спустя, когда Мирра успокоился, поднял его голову и поцеловал. Мирра лениво ответил, закрыв глаза. После отстранился. Сказал:

– Мне нужно принять душ.

И извинился. Аарон не понял, за что именно. Он послушно вышел и прикрыл за собой дверь, ведь именно этого ожидал от него Мирра.

Он не хотел сидеть на кровати в ожидании. Не хотел, чтоб все было так – как в дешевой мыльной опере, когда дело доходит до того, что ты бегаешь за кем-то почем зря. Аарон не представлял, что может так себя вести: волноваться и ждать, глупо, сопливо. Что это изменит? Мирра увидит его, преданно ожидающего, или, скорее, сторожащего, как цепной пес, и растает, как принцесса? От самого себя сделалось тошно. Аарон устало вздохнул, но остался сидеть.

Мирра прошел мимо, даже не взглянул на верного пса. Аарон улыбнулся своим мыслям и чувству облегчения, которое испытал, когда Мирра повел себя как обычно.

========== Часть 6 ==========

Они почти не разговаривали. Только ели, сидели в гостиной у камина, кто за чтением, кто просто так, гуляли – проветривали мозги – и спали. Аарон уходил на работу. Мирра оставался один. Он не хотел признавать, но, остававшись в одиночестве, он начинал скучать. Неясно по кому, по Аарону или по кому-то в принципе. Становилось одиноко, грудину рвало грубой ноющей тоской, и Мирра хотелось выть, обернуться, чтоб притупить боль, и пуститься галопом через весь лес, пробежать до границы штата и обратно, а лучше вообще не возвращаться. Остаться волком. Одичать. Забыть свою человеческую сущность. Потеряться. Это стало бы лучшим выходом. Да только, во-первых, Мирра не оставят в покое члены стаи под предводительством Люка: Мирра оскорбил Альфу, сбежав от него, отторгнув его патронаж. А во-вторых, человек внутри бинарной сущности Мирра не позволит себя изгнать. Человек эгоистичнее волка.

Шел уже пятый день. Аарона не было дома. Мирра просидел весь день один, не выходя из дома. Здесь было тепло и уютно. От камина пахло жжёным кирпичом, камнем, смолой и углем. Эти запахи смешались с другими запахами дома: запахами промокшей деревины, немного кислого запаха сырого мяса, чистого запаха одежды и постельного белья, свежего лесного запаха, кисло-горького запаха подмерзшей земли с улицы и запаха, который господствовал над всеми – запаха человека, Аарона. Запах живого существа всегда был сильнее, а Аарон пах как-то странно. Мирра пока не мог сформулировать, как это описать, какое значение этому придать, но он питал какую-то надежу, когда чуял запах Аарона: пот, кожа, волосы, слюна, сперма – все объединялось и сводило Мирра с ума. Он умел держать себя в руках, поэтому принял решение просто наслаждаться возбуждением и умиротворением, которые даруют эти запахи.

Около пяти солнце начало садиться. Мирра вышел во двор, снял с себя одежду – простые штаны и легкую футболку. Он собирался обратиться. Ведь полнолуние уже близко: до него всего пять дней. Чем ближе полнолуние, тем сильнее животные позывы: хочется сбросить с себя все человеческое и отдаться на волю природы. Но в последнюю секунду Мирра вспомнил, что ему не следует этого делать. Он расслабился, пока прожил неделю в этом доме. Идеальное место: небольшой, но радушный, теплый, но не ограничивающий, близкий к лесу, стоит на холмистой местности, на границе со снегом и горизонтом, подальше от активной человеческой природы.

Мирра издал удрученный стон, и опустился на деревянные ступени. Ему не было холодно, несмотря на то, что всего в десятке метров от него лежал снег. Мысль о том, чтоб обратиться, появилась всего на пару мгновений, но вызвала такой мощный прилив желания, что Мирра почувствовал угнетение, отказавшись от нее.

Он оделся и пошел в лес, босиком. Кожу колол холод, но не обжигал. Эта естественность успокаивала душу. Дышать становилось легче.

Он забрел в лес, прошелся по тому пути, который привел его к яме, в которой он перекидывался в последний раз. Его собственный запах уже пропал, но запах Аарона все еще оставался, хотя должно было быть наоборот. Такое могло быть возможным, только если Аарон приходил сюда не так давно. Зачем ему это?

Мирра постоял на краю обрыва и посмотрел вниз: высохшие еловые лапы и корявые сучья деревьев, под ними – камни, острые и холодные. Лицо мирра было напряжено и сдержано. Его глаза почти что с ненавистью смотрели на дно ямы. Удовлетворившись, Мирра отправился дальше в лес. Туда, куда ходил, когда еще находился в шкуре волка. Он давненько не совершал проверочные вылазки. Сейчас выдалась прекрасная возможность провести ревизию местности с ясной головой. Стоило позаботиться об отходных путях. Едва Мирра подумал о том, что ему придется бежать отсюда, голос в голове отчетливо сказал: «нет». Уходить не хотелось, даже если Мирра испытывал двоякое чувство по отношению ко всему, что происходит.

Где-то через почала со стороны дома послышался машинный гудок. Два сигнала. Аарон вернулся и не застал своего подопечного дома. Мирра повернул обратно.

– Тебе не стоит шляться по лесу, – сухо предупредил Аарон.

Мирра, демонстративно игнорируя, прошел мимо него в дом, Аарон зашел следом и прикрыл за собой дверь.

– Тебе не стоит поднимать такой шум, – парировал тем же тоном Мирра.

– Если бы ты не… – мужчина заставил себя замолчать. – Стая все еще охотится за тобой. Если кто-то окажется поблизости и учует твой запах…

– Может, мне уйти? – с вызовом прервал его парень.

Он собирался уединиться в гостиной, пока Аарон не наестся вдоволь и не решит составить ему компанию, как уже стало привычно, но застыл на выходе из кухни.

Он обернулся и встал в оппозицию, готовый защищаться любой ценой.

Аарон удивленно заморгал.

– Если здесь небезопасно, тогда мне стоит поискать более безопасное место.

Возникла пауза.

– Ты серьезно? – Аарон сбавил обороты, но Мирра все еще защищался.

– Откуда ты знаешь, что они меня ищут?

Мирра понимал, что это логично, он и без напоминаний знал, что охота продолжается, но не переставал наседать.

– Здесь нет ни интернета, ни телефона. Ты уезжаешь куда-то почти каждый день вот уже пятый день под ряд. Может быть, ты встречаешься с Люком или кем-то из его парней?

– Зачем мне это? – спокойно осведомился Аарон.

Мирра опустил плечи и выдохнул, сдаваясь. Покачал головой.

– Я не знаю. Я ничего не понимаю.

Аарон испытывал слабость перед этим парнем. Он не хотел нервировать его. Он хотел, чтоб Мирра чувствовал себя в безопасности рядом с ним.

Аарон подошел к Мирра и погладил его щеку большим пальцем, держа скулу в ладони, как в колыбели. Мирра непроизвольно потерся о руку и закрыл глаза.

– Тебе некомфортно здесь? – спросил Аарон.

Мирра отрицательно покачал головой. Здесь ему было даже слишком хорошо. Настолько, что инстинкты самосохранения засыпали. Настолько, что прежняя жизнь казалась какой-то далекой, прошлой жизнью, словно Мирра умер и возродился здесь. Это не давало покоя. Странное чувство зудело где-то под сердцем, в то время как на поверхности ему было хорошо. Даже чересчур. Их нечастые разговоры. Тихие вечера у камина. Цитаты из книг, которые читал Аарон. Мимолётные шутки. Аарон, который не пытается навязывать свое общество: с того раза они больше не занимались сексом и даже спали в разных комнатах. Душа Мирра начинала исцеляться, и это пугало сильнее всего. Одному богу известно, когда все это закончится. И как закончится. И когда это случится… Мира не знал, чем для него это обернется. Кажется, он привязался к этому волку. Он не готов был сказать, что влюбился, но испытывал теплые чувства.

– Мне слишком хорошо, – прошептал Мирра.

Аарон поцеловал его, прижал к себе и забрался рукой под футболку. Мирра обнял его и расслабился. Никто и никогда не был с ним так терпелив и нежен. Даже Люк, который поначалу старался вести себя деликатно, но потом вошел во вкус.

– Ты не против провести эту ночь в моей спальне? – несколькими потоками воздуха выдал Аарон в губы Мирра.

– Конечно, – шепнул Мирра.

Аарон подошел издалека. Он подготавливал Мирра к предстоящему. Создавал настроение, хотя у обоих оно уже было. Волки любит прикасаться, любят долгие прелюдии, и лишь после обращения их тело жаждет жадного жёсткого секса. Мирра нравилась обходительность Аарона. Нравилось чувствовать заботу. Он впервые чувствовал заботу кого-то, помимо Рейчел. Но Рейчел никогда не пыталась переспать с Мирра, она вела себя, как старшая сестра или мать. Мирра никогда не думал о том, чтоб соблазнить ее. Разница в их возрасте была не столь велика, чтоб возникала обязанность держать дистанцию, но Мирра любил Рейчел только как родственницу, хотя, по сути, она таковой не являлась.

Они занимались сексом, ласкали друг друга, неторопливо, как любят делать волки в парах. Каждое прикосновение приносило массу удовлетворения. А после лежали, прижавшись друг к другу.

Мирра отвернулся, и Аарону не понравилась дистанция, которая образовалась между ними. Он пристроился сзади и обнял Мирра. Запах у волчонка был чудесный. Немного острый, приправленный недоверием, которое, кажется, вросло в сущность Мирра, стало его постоянно частью. Сможет ли он когда-нибудь преодолеть этот тормоз внутри себя?

– Когда мне было восемь, я очнулся посреди леса. Я понятия не имел кто я и ничего не помнил о себе. Стояла глубока осень, но мне не было холодно. Я думал, так и должно быть. Я понятия не имел о том, что таится внутри меня.

Мирра говорил тихо и размеренно, словно рассказывал сюжет какой-то книги, прочитанной много лет назад. И даже сердце его не трепетало. Аарон напряженно вслушивался и смотрел вглубь комнаты.