Текст книги "Долгое Рождество (СИ)"
Автор книги: nover.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Время до обеда он провел в своих комнатах, роясь в старых манускриптах, доставшихся ему в наследство от Альбуса, но так и не нашел ни единого упоминания о чем-то похожем. Когда эльф доставил обед, Снейп, растеряв исследовательский запал, сидел у камина, в котором догорала сегодняшняя корреспонденция. Пообедав предсказуемым супом и отбивной, он вновь отправился в учительскую, хотя мог без шара напророчить, что случится там в ближайшее время.
Однако стоило ему войти, как он вновь отвлекся на сиявший взгляд и улыбку Поттера, а потому пропустил приближение Гермионы, равно как и ее предложение посетить их с Уизли свадьбу.
– Вряд ли я смогу прийти, – выдавил он, не сводя глаз с Поттера. Но заметив, как тень грусти омрачила его лицо, добавил: – Впрочем, я мог бы, наверно, испытать храбрость аврора Уизли перед лицом Ужаса Подземелий.
Ответом ему послужил смешок Грейнджер:
– О, поверьте, после того, как он рискнул сделать мне предложение, для него не существует вершин, которые он не сумел бы покорить.
Снейп слегка поклонился и отправился к своему креслу у окна.
– Профессор, не могли бы вы… – раздался позади знакомый голос.
С минуты на минуту ожидая появления Хагрида, Снейп только отмахнулся:
– Не сейчас, Поттер.
Лесничий не заставил себя ждать. Его появление вышло таким же эффектным, как и в предыдущий день.
Садовая война вновь была в самом разгаре, и помощь преподавательского состава, ведомого Минервой и Помоной, оказалась как нельзя кстати.
Стоя у раскидистой ели, Снейп поймал себя на мысли, что вновь наблюдает за молодым Поттером. Тот, как и прежде, рвался в бой, превращая любое сражение в свое собственное. Мантия распахнулась, шарф был утерян, и Снейп всерьез опасался, что парень простудится, досадуя, что ни подруга героя, ни одна из женщин коллектива не исправят эту оплошность.
– Северус, а почему вы не принимали участия? Это было здорово!
Голос Поттера вывел его из раздумий, и, дезориентированный, Снейп совершенно машинально ответил:
– Я не вмешиваюсь в чужие войны!
Улыбка героя погасла, между бровей пролегла морщина, и, понурившись, он отошел в сторону.
Уже у входа в замок Снейп прикоснулся к рукаву теплой, подбитой мехом мантии Минервы. Она вопросительно взглянула на него.
– У тебя никогда не было ощущения, что все это, – он неопределенно провел рукой вокруг, – все уже было? Все повторяется!
Директор сочувствующе посмотрела на него.
– Это называется усталостью, Северус, – мягко ответила она. – Отдохни на каникулах, не загружай себя работой.
Снейп слегка склонил голову и, попрощавшись, отправился к себе.
Остаток времени до праздничного ужина он провел в совершенной прострации, с бутылкой виски перед горевшим камином. Настроения для праздничного ужина не было, но он должен был окончательно удостовериться в том, что время играет с ним в непостижимую игру. С трудом вытянув себя из кресла, Северус, тяжело ступая, отправился в Большой зал. Лужа перед его кабинетом предсказуемо исчезла, так что зря он обвинял Филча в пренебрежении обязанностями. Правда, это служило малым утешением.
Ослепительные украшения зала уже не так бросались в глаза, равно как и приветствия студентов. Северус, с трудом держа спину прямо, прошел к столу. Даже Поттер в своем забавном и ужасно сексуальном наряде служил слабым утешением. Улыбка героя только раздражала, поэтому Снейп поспешил поставить поближе к себе кувшин с вином, вызвав этим ухмылку Флитвика. Минерва во время своей торжественной речи смотрела на него осуждающе. Ну и плевать! Жизнь в очередной раз сыграла с Северусом жестокую шутку, он имел право отметить это достойно. На внимательные и сочувствующие взгляды Поттера Снейп не обращал ровным счетом никакого внимания.
Вылакав полбутылки чудесного напитка, Снейп, собрав остатки самоуважения, решил продолжить в своих комнатах.
Оклик Поттера он предпочел пропустить мимо ушей.
========== День 3 ==========
Будильник предсказуемо прозвонил в восемь. Несмотря на выпитый вчера вечером алкоголь, Снейп проснулся без малейших признаков похмелья. Немного полежав, вспоминая прошлый день, он потянулся за халатом, неохотно достал из-под подушки палочку и, направив согревающие чары на тапочки, вдел в них замерзшие ноги. Подпоясавшись, он медленно побрел в ванную комнату, откуда вернулся через некоторое время все в том же халате.
Настенный календарь под суровым взглядом зельевара вздрогнул, шевельнув листами, но так и остался на отметке «24 декабря». Недовольная гримаса исказила лицо Северуса. Недолго думая, он открыл дверь и, как был в халате, выскользнул в коридор.
– Гм-гм… – приветствовал его уже знакомый гулкий голос. – Что день грядущий нам готовит?
Направив палочку на доспехи, Снейп разнес их «Бомбарда». Осколки разлетелись по всему коридору. Удовлетворенно хмыкнув, Снейп, подобрав полы халата, взмахнул палочкой и взмыл над блестевшим от склизкой лужи полом. Немного не рассчитав, он стукнулся затылком о свод низкой арки, что сделало его полет менее изящным. Громко выругавшись в пустом коридоре, Снейп преодолел лестницу, на вершине которой встретил привлеченного звуками Филча.
– Утро, Аргус, – мрачно поприветствовал его Снейп. – Не убирайте сегодня в коридоре у моих комнат. Я хочу, чтобы там все осталось как есть.
– Как скажете, профессор, – подобострастный поклон Филча не смог скрыть тревоги в его глазах. Снейп знал, что старый сквиб все передает директору, а значит, ему не избежать нравоучений от Макгонагалл. Ну и черт бы с ней!
– Кстати, Филч, – он обернулся, – у вас не бывает дежавю?
– Сейчас нет. Но могу посмотреть на кухне.
В Большой зал он вошел, хлопая полами халата и шаркая тапочками, под изумленными взглядами всех преподавателей и учеников, присутствовавших на завтраке. Он молча уселся на свое место, проигнорировав вопрос Макгонагалл о том, как он спал. На предположение Флитвика пробурчал что-то не очень пристойное. Вопрос Помоны о зельях предупредил таким взглядом, что несчастная женщина захлопнула рот, едва успев произнести пару звуков. А когда Минерва завела свою речь о торжественном ужине, несколько раз саркастически хмыкнул, перебив директора.
И весь завтрак усиленно игнорировал встревоженные взгляды Поттера.
Что толку? Все равно все это завтра забудется! И его снова будут встречать набившими оскомину вопросами о здоровье, сне и прочей дребедени.
Когда Помфри уже собралась задать свой вопрос о девушке героя, Северус так громыхнул стулом, вставая, что Поппи осеклась и вопросительно взглянула на него. Северус явственно почувствовал, что впереди его ждут не только вопросы о здоровье, но и полный курс успокаивающих зелий.
И ведь неприятие Рождества не является в глазах Поппи достаточным оправданием.
В коридоре по пути в подземелья его нагнали совы, несшие письма от поклонников. Одним взмахом палочки Северус испепелил корреспонденцию, не отвязывая ее от лапок пернатых почтальонов. Совы, дико вереща, накинулись на него, метя в лицо острыми когтями. Северус еле успел увернуться и бросился бежать по коридору, преследуемый пернатыми паршивками, вопившими на весь замок. Когда дверь в его комнаты оказалась в пределах видимости, он ускорился, протянул руку вперед и почти успел схватиться за ручку, но, к сожалению, забыл о луже и на всей скорости упал, поскользнувшись и проехав по ней несколько метров, упершись ногами в каменные своды стены. Голова пульсировала от удара, копчик ныл, а дикие совы все не унимались, кружа над ним, как стая стервятников.
На этом терпение Снейпа закончилось, он, оглушительно хлопнув дверью, запер ее на все известные заклинания и остаток дня посвятил Огденскому и самобичеванию.
Ни каминные вызовы директора, ни робкий стук Поттера, ни вопли Помфри под дверью не заставили его вынырнуть из согревавшего и отуплявшего действия алкогольного дурмана.
========== День 5 ==========
Как и в предыдущие дни, будильник прозвонил в восемь утра, несмотря на то, что Снейп перенастроил его накануне. Хотя бросок в стену вряд ли можно считать тонкой настройкой.
Вставать не хотелось, тем более что в подобных условиях запасы Огденского оказывались неисчерпаемыми. Но пить Снейпу откровенно надоело, учитывая, что просыпался он всегда без признаков похмелья – просто мечта алкоголика.
Да и вчера, в очередной раз прикладываясь к огневиски, он мельком увидел в полированном серебре кубка свое отражение. Растрепанные неряшливые волосы, крючковатый нос и мутный расплывшийся силуэт бутылки. Вылитый Тобиас Снейп. Размахнувшись, Северус закинул бутылку в камин, в кучу догоравших поленьев и золы.
Поэтому сегодня он решил что-то изменить в сложившемся порядке, по-настоящему изменить. Для начала – не саботировать правила и распоряжения Минервы. Потому что, если этот затянувшийся Сочельник ее рук дело (Северус в этом сильно сомневался, но больше никто не обладал в Хогвартсе такой властью), то первейшее желание директора – соблюдение школьных правил.
Раздумывая над тем, какую линию поведения лучше выбрать, чтобы не слишком шокировать Макгонагалл, Северус закончил утренний туалет и вышел за дверь, чтобы вновь попасть в ловушку гулкого голоса из доспехов и склизкой лужи на полу. Хотя в этот раз заклинание левитации удалось не в пример лучше. По крайней мере, головой он уже не ударялся.
Ощущая себя праведником, Снейп направил стопы в Большой зал.
В лучах яркого солнца, лившегося с зачарованного потолка, позолота украшений казалась поблекшей, но впечатляла какой-то утренней легкостью, словно картины Моне.
– Всем доброго утра, – поспешил поздороваться Снейп.
Гул разговоров стих, и в его сторону повернулись удивленные лица преподавателей и учеников. Снейпу ужасно захотелось снять пару баллов, лучше, конечно, пару десятков.
– Доброго утра, Северус, – сверкнул ослепительной улыбкой Поттер и взмахнул рукой в приглашающем жесте. Снейп прошел на свое место.
Флитвик проводил его озадаченным взглядом, забыв о чашке с кофе, которую удерживал левитацией. Синистра пялилась с другой стороны стола. Не обращая внимания на явно шокированных его дружелюбием коллег, Северус, сцепив зубы, налил себе чашку чая и подвинул ближе овсянку. Вымученно улыбнувшись, он обернулся к Макгонагалл и сыграл на опережение:
– Доброе утро, Минерва. Как спалось?
– Благодарю, Северус, – взяв себя в руки, выдавила директор, – благополучно.
– Как вы, Северус? – радостно проорал с угла стола Поттер. – Готовы к Рождеству?
К чести Снейпа, он не выдал себя ни единым движением:
– Безусловно, мистер Поттер.
– Отлично, – Поттер поднял свою чашку. Северус отсалютовал своей, пытаясь не пялиться на широкую улыбку и белую шею «коллеги».
Видимо, поощренная его внезапно проснувшимся дружелюбием, Помона задала свой каверзный вопрос:
– Северус, дорогой, как там твое зелье?
Северус вздрогнул и еще сильнее сжал зубы:
– Благодарю за интерес, Помона, но на каникулах я временно законсервировал все эксперименты.
Тут же встрепенулась Помфри:
– А как же модифицированный костерост? – пожилая леди была не на шутку встревожена.
– Вы ведь сами советовали мне не перерабатывать, дорогая Поппи, – от улыбки у Северуса сводило скулы.
– Да, но ведь он нужен в больничном крыле, – растерянно пробормотала Помфри, – я так надеялась на тебя…
– Не стоит взваливать все проблемы на плечи Северуса, дорогая, – мягко осадила ее Минерва, – фонд выделяет достаточно средств для покупки самых современных лекарств.
Медсестра неодобрительно поджала губы, но не посмела перечить директору.
Северус решил, что иногда следование правилам дает самые неожиданные результаты.
– Но, Минерва, – раздался внезапно голос Поттера, – не думаете ли вы…
Северус понял, что еще одной битвы с соблюдением правил приличия он не выдержит, поэтому решил вмешаться:
– Гарри, а что, ваша девушка приедет к нам на Рождество?
Отдельным удовольствием было видеть выпученные глаза национального героя и слышать долгое «э-э-э…»
– Прошу прощения, коллеги, – Снейп поднялся из-за стола, – но мне пора. До встречи.
– Не забудь о праздничном ужине, – прозвучал голос Минервы ему вослед.
Он утвердительно кивнул и поспешил скрыться в подземельях.
Снейп не был уверен, что его терпения хватит на еще один раунд общения с коллегами, поэтому, сославшись на разыгравшуюся мигрень (от которой, как известно, слава Мерлину, не придумано еще гарантированного средства), увильнул от посещения педсовета, а значит, и от подавления бунта восставших грызунов на хагридовом огороде. В изысканных выражениях раскланявшись с Минервой, он заблокировал камин от посещений.
Вместо пустопорожней болтовни и приключений он посвятил время поиску всевозможной литературы по магии времени в Запретной секции библиотеки. Хотя официально такого раздела науки не существовало, в разные периоды истории на эту тему проводились исследования. Магия времени была затронута в трудах Аристотеля, Авиценны, сэра Френсиса Бэкона, мсье Жака де Моле и даже в монографии великого Ломоносова. Собственно с трудов знаменитого русского мага Снейп и решил начать. Они были написаны архаичным языком, поэтому расшифровка и перевод двигались медленно, но уже первые страницы давали надежду. Тема, преподнесенная Ломоносовым по обычаю в стихах, в ключевых моментах совпадала с ситуацией, в которой оказался Снейп.
До самого вечера он провозился с переложением и расшифровкой стихов поэта, но работы оставался непочатый край.
Однако правила, коль скоро Северус решил им следовать, требовали его присутствия на рождественском пире, и, отряхнув вековую пыль с рукавов, он выбрался из библиотеки и отправился на празднество.
Большой зал, как всегда в Рождество, был шумен и ярок. Попискивание фей, летавших между ветвями, гул голосов привидений, переговоры преподавателей и восторженные крики учеников вкупе с создаваемой зачарованными инструментами музыкой грозили перевести вымышленную мигрень Снейпа в настоящую.
Сцепив зубы, он прошагал к своему месту, лишь на миг позволив себе полюбоваться Поттером в костюме эльфа, его ладной фигурой и открытой улыбкой.
Ответив на приветствия и поздравления коллег, Северус приступил к праздничной трапезе под одобрительным взглядом Минервы, попутно выслушивая историю великого огородного сражения. Время от времени кивая в ответ на реплики коллег и учеников, он производил впечатление увлеченного собеседника, хотя его мысли были далеки от темы разговора. Даже свой любимый пудинг профессор съел без особого удовольствия. И право же, еще неизвестно, сколько вечеров подряд ему предстояло его есть. Эта мысль, неожиданно возникнув, совершенно лишила Снейпа душевных сил, способствуя пробуждению свойственной ему меланхолии.
Решив, что свой долг традициям он отдал, Северус раскланялся с коллегами и поспешил уйти к себе.
Как и в прошлые вечера, у лестницы в подземелья его настиг оклик Поттера:
– Профессор, послушайте…
Снейп оглянулся на него, такого юного и немного смущенного своей смелостью, и покачал головой:
– Не стоит, Поттер. До завтра.
========== День 6 ==========
Будильник прозвонил в восемь ровно.
Снейп вскочил, путаясь ногами в одеяле как в далекой юности, и подбежал к настенному календарю. Увы, проклятая штуковина по-прежнему показывала двадцать четвертое декабря. Значит, дело не в соблюдении традиций и правил.
Удрученный, Снейп поплелся в душ. Стоя под струями теплой воды, он раздумывал над ситуацией, в которой оказался.
Прошедшие дни в обществе бесценных старинных фолиантов убедили, что ни один из великих магов прошлого не способен ему помочь. Даже Ломоносов выдал отписку вместо рецепта. Ну не считать же в самом деле рецептом строки:
Коль жизнь твоя безрадной стала,
И день вчерашний повторя,
Петлей его замкнула.
То ключ найти в себе ты сможешь.
Живи, желаньям потакая…
Придется выкручиваться своими силами. Как всегда.
Если мыслить логически, то понятно, что он находился под каким-то заклятием. Все заклятия имели одинаковую структуру и содержали в своей основе условие, которое необходимо выполнить для аннулирования их действия.
Учитывая, что застрял Снейп в Хогвартсе, условие, которое нужно было выполнить, и способ его выполнения должны были находиться тут же. Что же он может сделать в замке? Преподавать свой предмет? Но сейчас каникулы. Варить зелья? Но которое из них? Неужели ему придется перебрать сотни зелий, известных науке, чтобы выбрать из них правильное? Да на это может уйти целая жизнь!
Модифицированный костерост.
Ошарашенный догадкой, Северус как был – мокрый и голый – выскочил из душа, не обращая внимания на холод комнат. Наложив на себя согревающие чары, быстро одевшись и захватив теплую мантию, он, окрыленный внезапно пришедшей идеей и способом ее воплощения, выскочил за дверь, чуть было не позабыв о поджидавшей снаружи склизкой луже.
– Гм-гм, – предупредил его гулкий голос из доспехов. – Что день грядущий нам готовит?
Ну нет, он не опустится до бесед с доспехами! Только не сейчас, когда на это совсем нет времени.
Северус взмыл над полом и, скользнув по воздуху в конец коридора, оказался у подножия винтовой лестницы.
Встретив Филча, он кивком поздоровался и попросил предупредить директора, что он вынужден отлучиться для приобретения ингредиентов. И что ждать его сегодня не стоит.
Выйдя из здания, он несколько секунд постоял, привыкая к слепящей белизне свежевыпавшего снега, затем решительно пересек школьный двор, оставляя за собой цепочку следов, дошел до ворот и аппарировал.
Целью его небольшого путешествия являлся, как ни странно, дом Молли и Артура Уизли. Тому было простое, хоть и несколько запутанное, объяснение.
Года два назад Поппи озадачила его наблюдением. У сорока процентов школьников отмечалась болевая реакция на костерост. Все давно привыкли к тому, что это зелье было синонимом мучительного выздоровления, но проницательная Поппи заметила, что сильные боли костерост вызывал только у части школьников, тогда как другие испытывали лишь незначительные неудобства: тянущие ощущения и ломоту в костях. В течение длительного времени Поппи, как образцовый исследователь, вела журнал наблюдений, результаты которого и представила Северусу. Исследование заинтересовало зельевара, и он достаточно долго пытался экспериментировать с составом, стремясь выяснить, в чем же дело. В результате оказалось, что причина в катализаторе снадобья – волосах русалок. Школьники, которые, по собственному утверждению, «любили воду», то есть активно плавали, часто проводили время у водоемов, переносили прием лекарства довольно спокойно. У детей, которые относились к водным процедурам с неприязнью или осторожностью, прием костероста вызывал мучительные боли.
В качестве замены Северус решил попробовать волос вейлы. Этот ингредиент почти не зависел от окружающей среды или стихии, а знаменитое очарование вейлы придавало ему свойства, сходные с обезболивающим.
Проблема с изготовлением и апробированием нового лекарства заключалась в отсутствии решающего ингредиента в продаже. И Снейп знал только одно место, где его можно было раздобыть.
В Сочельник вся большая семья Уизли наверняка съезжалась вместе. В сложившихся обстоятельствах имело смысл наступить на горло собственной гордости.
– Молли, здравствуй, – Снейп попытался улыбнуться как можно радушнее.
Открывшая дверь миссис Уизли побледнела.
– Что случилось, Северус? Что-то с Гарри? Что с мальчиком, ответь!
– Ничего, – мрачно пробормотал Северус, входя в теплую прихожую дома Уизли и отряхивая тяжелую зимнюю мантию.
– Мерлин всемогущий! – приложив руку к объемной груди, облегченно выдохнула Молли. – Ты меня напугал. Ну, входи же, входи, – она посторонилась, прикрывая дверь.
Из гостиной доносились музыка, топот ног и взрывы смеха. Очевидно, там собралось все большое семейство. Северус почувствовал себя лишним на этом празднике жизни.
– Пойдем, Артур будет рад тебя видеть, а то дети его совсем утомили, – придя в себя, Молли вновь стала той же жизнерадостной и суетливой наседкой. – У нас все сегодня здесь: и Рон с Гермионой, и Билл с Флер, скоро Перси с Одри будут, а завтра Чарли приедет. И Джинни со сборов вернется. Бедная девочка. Думает, я не вижу, что у них с Гарри не складывается. Приходит всегда одна. Надеюсь, с Гарри все хорошо?
– Постой, – Снейп перехватил ее за полную руку, – у меня дело. К тебе.
– Ко мне? – удивленно округлила глаза Молли. – Не представляю, чем могу тебе помочь. Разве что научить печь пироги с черникой. Помню, ты их очень любил.
Молли озорно улыбнулась, продемонстрировав ямочки на полном, но еще не потерявшем былую привлекательность лице.
Снейп поморщился. После плам-пудинга пироги с черникой стали его второй слабостью, и он был решительно против распространения этой информации.
Перехватив верхнюю мантию и пристроив ее на полной всевозможной одежды вешалке, Молли потянула Снейпа на кухню.
В царстве миссис Уизли, среди разнокалиберных чашек, накрытых полотенцами форм и кувшинов с морсом, среди запахов выпечки, теплого душистого чая и весело булькающих кастрюлек Снейп еще больше стушевался и почувствовал себя совершенно растерянным.
Молли, по-хозяйски усадив гостя за стол и придвинув к нему корзинку с пирогами, присела напротив и одарила Снейпа пристальным взглядом.
– Ну, выкладывай, зачем пожаловал, Северус, я же знаю, что без веской причины тебя сюда не заманишь.
Прожевав пирог, Снейп быстро пробормотал:
– Мне нужны волосы твоей невестки.
Именно сейчас он остро почувствовал всю унизительность ситуации. Он, Мастер зелий, просит ингредиент у домохозяйки. Нет, безусловно, даже великие умельцы прошлого не брезговали собственноручным сбором ингредиентов, но это всегда было сопряжено с опасностью для жизни. И их подвиги потом воспевали барды и менестрели. Снейп не думал, что поход к Молли Уизли можно засчитать за подвиг, хотя герои прошлого не видели миссис Уизли в гневе… В общем, что-то героическое в этом точно было.
– Волосы Флер? – удивленно приоткрыла рот Молли. – Но зачем? – И, спохватившись, сама же ответила: – Это для зелья, верно?
Северус кивнул.
Молли тут же проворно вскочила и выбежала из кухни. Представив ввалившуюся сюда толпу Уизли, узнавших от матери о причине прихода Снейпа и глазеющих на него с любопытством и пренебрежением, Северус передернул плечами и еще больше выпрямил спину.
Однако вопреки ожиданиям, Молли вернулась одна, неся в руках расческу с несколькими длинными золотистыми волосками.
– Пойдет? – мягко спросила она, нашаривая на полке плоский кожаный мешочек и осторожно опуская туда волосы. – Думаю, моя невестка не обеднеет из-за пары волосин.
Она негромко рассмеялась и вручила затянутый мешочек Снейпу. Тот принял его, но теплые мягкие руки Молли тут же сомкнулись вокруг его ладоней.
– Северус, – Молли пристально посмотрела ему в глаза, – я не против, ты не подумай, используй их как хочешь. От этой вертихвостки, чай, не убудет, – она улыбнулась, но тут же снова посерьезнела. – Но, дорогой мой, это же не выход. Я понимаю, что одиночество особенно сильно чувствуется в праздники, и в Рождество никому не хочется быть одному, но поверь мне, такие отношения не бывают долгими. Да и не приведут ни к чему хорошему. Ты взрослый мужчина, пора бы уже найти себе пару, остепениться, а не гнаться за острыми ощущениями.
Во время ее мягкой нотации Северус то краснел, то бледнел, но абсолютно не понимал причин. Уловив в речи паузу, он решился перебить Молли:
– Не понимаю, о чем ты…
– Полноте, Северус, я воспитала семерых детей и, поверь, видела всякое. И мужчина, изображающий из себя юную девушку, для меня не новость. Только ты учти, в оборотном чары вейлы не действуют.
До Северуса с трудом дошел смысл ее речей. Вырвав свои руки из деликатной хватки Молли, он сделал несколько шагов назад, с неверием глядя на стоявшую перед ним хозяйку дома.
– Спасибо, – процедил он сквозь зубы, – за волосы и за совет. Непременно последую ему, – Северус резко развернулся, вышел из теплой кухни в прихожую и, надев верхнюю мантию, добавил: – Как только сварю модифицированный костерост. В котором, кстати, волосы вейлы играют роль катализатора.
И, не обращая внимания на покрасневшую женщину, просеменившую за ним во двор, выкрикивая извинения, аппарировал.
Когда Северус вошел в холл, Хогвартс уже был украшен, а из зала неслись звуки музыки, разговоров и радостного веселья. Подготовка к праздничному ужину была в полном разгаре. Негодование и злость – на Молли, на Поппи, на всю ситуацию в целом, необходимость успеть сварить непростое зелье до полуночи – заставили его резко свернуть к лестнице в подземелья, игнорируя веселый гомон. Северус был остановлен окликом Поттера, выглядевшего в своем костюме эльфа как мечта.
– Профессор, постойте, я…
– А вам, мистер Поттер, следует одеваться поскромнее, – со злостью выплюнул зельевар. – Это все-таки школа, а не бордель. Хватит искать приключений на свою…
Поняв, что повторяет сказанные Молли слова, Снейп бессильно зарычал и сбежал вниз, оставляя ошеломленного Поттера удивленно таращиться ему вслед.
========== День 12 ==========
Чертов будильник по-прежнему звонил в восемь, сколько бы Снейп ни отключал его вечером. Приходилось вставать, натягивать халат и отправляться в ванную. В конце концов этот холод его доконает, душ приходилось принимать каждый день. Зато именно в душе, пока он просыпался, в голове возникали самые интересные, вернее, бредовые идеи. Потому что затея с костеростом, которая предсказуемо себя не оправдала, не могла являться ничем иным, как бредом воспаленного сознания. То есть Поппи была, несомненно, счастлива, хотя Снейп разбудил ее в половине двенадцатого ночи. Проблема в том, что тот, кто наложил на него это чертово проклятье, явно не имел в виду его профессиональные обязанности и навыки.
Ладно, если попробовать еще раз подумать логически, что еще он должен делать в этом замке? Как зельевар, преподаватель, коллега… Стоп! Даже не нужно перечитывать контракт, чтобы вспомнить, что в нем есть пункт о защите учащихся. Но какая беда может угрожать им сейчас, когда Волдеморта больше нет? Упивающиеся? Практически все в Азкабане. Какая еще опасность может висеть над учениками Хогвартса? Ну разве что опрокинут на себя котел или какую-нибудь из зверушек Хагрида на них стошнит.
Стоп! Зверушки… Как там было?..
«Так это… у меня ж соплохвосты рядом… волнуются, аж вольеры трещат. А ну как выберутся и детишек распугают».
Вот оно что! Вот какую опасность нужно предотвратить!
Северус стремительно шагнул из ванной, только в комнате вспомнив, что не смыл пену с головы.
Одевшись, он выскользнул за дверь, пропустив мимо ушей привычное «Что день грядущий нам готовит?»
Уж ему-то доподлинно было известно, что именно готовит грядущий день.
Мягко взмыв над полом, он избежал встречи со скользкой лужей у своих дверей. С каждым разом это получалось все лучше, что сильно тревожило Снейпа.
Филч, как обычно, сметал пыль с портретов в коридоре, ведущем к Большому залу.
– Доброе утро, Аргус, – машинально пробормотал Снейп. И, как и много раз до этого, добавил: – Почему посторонние опять посещали подземелья? Сегодня утром я имел возможность познакомиться с очередной шуткой наших студентов, без сомнения, гриффиндорцев, судя по убогости фантазии и уровню владения чарами.
– Ах, как жаль, – тут же откликнулся Филч, – что госпожа директор не поддерживает практику телесных наказаний. Это мигом остудило бы «горячие головы».
– Что вы, Аргус, – преувеличенно громко возмутился Снейп, – телесные наказания – это жестоко! Предложите еще дыбу и испанский сапог!
Филч уставился на зельевара, выпучив глаза от изумления.
Северус оглянулся на демонстративно отвернувшиеся портреты и, подхватив Филча под локоток, прогулочным шагом довел его до поворота, ускользнув из зоны слышимости любопытствовавших картин.
– Но ведь никто не мешает нам подшутить над учениками? – полушепотом осведомился Снейп.
Филч гаденько захихикал.
– А вы знаете, профессор, это отличная идея. Особенно ваши слова про дыбу, – возбужденно блестя глазами, признался он.
– В каком смысле? – оторопел Снейп.
– В смысле антуража, – тут же успокоил его Аргус.
– С этого места поподробнее, пожалуйста, – заинтересовался зельевар.
– Помните, вы упомянули в разговоре маггловскую пословицу? Что-то про репутацию… Не помню точно…
– Сначала ты работаешь на репутацию, потом репутация работает на тебя, – догадался Снейп. – Строго говоря, это не пословица, а…
– Не важно, – перебил его Филч, – я понял, как извлечь из этого пользу. Но мне понадобится помощь волшебника.
– Ближе к теме, Аргус, – зельевар склонился к низкорослому Филчу, пытаясь разобрать его шепот.
– Так вот, все знают, что я ратую за возвращение к старым методам воспитания, в том числе – к телесным наказаниям. Но госпожа директор категорически против этого. Только она ведь никогда не осуждала меня открыто, при учениках.
– Так, – согласился Снейп, – и как это нам поможет?
– Никто из студентов точно не знает, где проходит граница полномочий школьного персонала. Их в это не посвящают. А любое незнание можно обернуть себе на пользу.
– Вы говорите как настоящий слизеринец, – польстил Северус.
– Что вы! Просто многолетняя война с оболтусами, – махнул рукой Филч. – Так вот, представьте себе, что вы ученик. Вы ведь были им когда-то, верно? И наверняка устраивали проказы?
Снейп слегка наклонил голову в знак согласия.
– И представьте, что вы крадетесь по школе в предвкушении очередной каверзы. И тут вас ловит ненавистный Филч. Нет, не прерывайте меня, я осведомлен об отношении ко мне учеников. Ловит вас и запихивает в какую-то комнату. Вы оглядываетесь и понимаете, что оказались в средневековой пыточной. Тут вам и «дева», и дыба, и «сапог». Кнуты, щипцы, жаровня с огнем. Нет, вы знаете наверняка, что директор запретила телесные наказания… Ну а вдруг… Всегда есть маленький шанс, что что-то изменилось, а вы не знали. И вы стоите в этой комнате – потому что там негде присесть – оглядывая и мысленно примеряя на себя находящееся там «оборудование», и с каждой минутой все больше сомневаетесь в директоре. Я думаю, часа будет достаточно, чтобы любой шалопай намочил штаны.
– Аргус, вы страшный человек, – широко открыв глаза, Снейп взирал на смущенного Филча.
– Да что вы, – покраснел довольный Филч, подняв с пола свою кошку и принявшись ее поглаживать. – У миссис Норрис бессонница, вот я и читаю ей на ночь маггловские книжки. А тут у нас что, старье одно: «Молот ведьм», «Святая инквизиция». Ну и другие подобные.
– Я так понимаю, что от меня требуется создать комнату? – осведомился выбитый из колеи Снейп.
– Да, – кивнул Филч. – Я вот и книжку припас, чтоб вы рисунки могли посмотреть,– он вытащил из-за ремня смятую брошюру «Инквизиция. Орудия пыток». Судя по незнакомой фамилии, автор был из современников.
