Текст книги "Пробуждение Сюзанны (ЛП)"

Автор книги: Norsebard

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

ГЛАВА 3

Ближе к концу компакт-диска музыка становилась все более энергичной, и заключительная песня была перепевкой старой доброй композиции, которая заставила Сюзанну и Клер раскачиваться на месте и радостно подпевать, держась за руки.

Приглушенный «туу-туу» трубы отметил конец песни, и Сюзанна откинула голову назад на кушетку и рассмеялась.

– Ничего себе... Не думаю, что когда-либо прежде слышала «Когда святые маршируют» в такой аранжировке... Милостивый Сэмми Браун, у этой солистки такой сексуальный голос.

– Я передам ей, что у нее появилась новая поклонница, когда увижу ее в следующий раз, – Клер прижалась ближе к Сюзанне.

– Ты не знаешь, их музыка есть в онлайне?

– Не думаю... хотя, теперь не угадаешь. Возможно, кто-то их ограбил. Я точно знаю, что они выпустили только ограниченную серию компакт-дисков.

– О.. у меня нет CD-плеера, – хихикнула Сюзанна.

Клер отодвинулась и уставилась на свою гостью.

– Так ты слушаешь музыку только по телефону или онлайн?

– В основном, да. А ты нет?

– У меня даже нет компьютера, – ответила Клер и снова опустила голову на плечо Сюзанны.

Теперь была очередь журналиста с разинутым ртом потрясенно пялиться на собеседницу.

– Мм, я... ты... ух ты. Не думала, что такое возможно в наши дни.

– Проклятье, ты заставляешь меня чувствовать себя так, будто мне пятьдесят! – Клер смущенно хихикнула, спрятав лицо на плече Сюзанны. – У моего спонсора несколько компьютеров в особняке, которыми я могу воспользоваться, когда пожелаю... чего не случается практически никогда – с ними вечно что-то не так, когда я рядом. Ах, я им просто не нравлюсь... и это чувство взаимно!

– О, – ответила Сюзанна, остро осознавая, что великолепная женщина находится настолько близко к ней, что платиновая копна волос щекочет ее шею.

Слова о том, что у Клер нет компьютера, заставили Сюзанну оглядеться внимательней в поисках того, чего еще тут нет. Она еще раньше заметила, что у художника нет телевизора, но теперь ее зацепил факт отсутствия личных безделушек, типа фотографий или небольших памятных сувенирчиков, которые, казалось, собирали все. Две фарфоровые вазы на буфете были единственными объектами, которые выделялись из общего стиля, хотя, вероятно, книги и журналы спрятаны в ящиках буфета.

– Эй... – произнесла Сюзанна, слегка сжимая Клер в объятии, чем вызвала легкий вздох. – Могу я задать личный вопрос?

– Эммм... конечно.

– Почему тут нет никаких фотографий? У меня дома, думаю, пара дюжин семейных снимков развешаны по стенам.

– Ну... у меня нет семьи, – ответила Клер, прижимаясь лицом к плечу Сюзанны.

Спокойный тон голоса Клер заставил Сюзанну поднять взгляд к небесам и мысленно отвесить себе хорошего пинка за то, что подняла эту тему.

– О... о, блин, мне так жаль, Клер. Я не хотела лезть не в свое дело.

– Да ничего. Ты не могла знать. У меня был младший брат, но он погиб в аварии, когда был еще совсем маленьким. Отец отказался от меня из-за того, кто я есть и чем занимаюсь... а мама умерла от рака, о, уже лет девять назад. Эти две вазы были единственными ее вещами, которые отец позволил мне забрать. Кстати, внизу висит ее фотография.

– Клер, мне так жаль. Было грубо с моей стороны поднимать этот вопрос, – Сюзанна попыталась отодвинуться, но сильные руки художницы удержали ее на месте.

– Не уходи.

Простой высказанной шепотом просьбы было достаточно, чтобы на секунду Сюзанна забыла, как дышать. Она почувствовала теплую волну привязанности, которая лишь усилилась при виде пристального взгляда изумрудных глаз.

– Я знаю, что это прозвучит патетически, – спокойно сказала Клер, – но впервые за очень долгое время я... ну, счастлива. Здесь, сейчас. С тобой. Я знаю, что мы движемся вперед в головокружительном темпе, но... черт, я ничего не могу с собой поделать. Я никогда не чувствовала с другими такой связи, которую чувствую с тобой... пожалуйста, скажи, что и ты испытываешь то же.

– Да, – прошептала Сюзанна.

Привлекательность и связь между ними была бесспорной – даже гипнотической, – и единственное, что сейчас могла сделать Сюзанна – это наклониться и нежно прикоснуться губами к мягким губам Клер.

Когда ответом на первое нежное прикосновение стал чувственный вздох, явно показавший желание большего, Сюзанна немного переместилась на месте, чтобы получить лучший доступ и закрыла глаза, требовательно лаская губы художника в теплом любящем поцелуе.

Преодолевая мощный поток желания и жажды, накрывший ее с головой, журналист коротко резко выдохнула, и Клер сразу отреагировала стоном и настойчивыми движениями языка, обводящего губы Сюзанны.

Журналист немедленно приоткрыла губы, и мгновение спустя языки двух женщин сплелись в диком, но любящем танго.

В конечном счете, необходимость отдышаться пересилила желание продолжать поцелуй, и женщины на пару сантиметров отодвинулись друг от друга. Скрестившиеся пристальные взгляды были столь интенсивны, что не оставалось сомнений насчет того, куда они движутся.

– Ты великолепно целуешься, – прошептала Клер, проводя пальцами по скуле и носу гостьи.

– Спасибо... а ты еще лучше.

– Нет, ты лучше.

– Не могу сказать наверняка... Мне нужны еще доказательства, – сказала Сюзанна и снова прижалась к губам Клер в поцелуе.

Когда поцелуй был завершен, Клер хрипло хихикнула и принялась покусывать губы Сюзанны. Затем она провела языком по уголкам рта журналистки и зажала ее верхнюю губу между собственными весьма двусмысленным образом.

Развязный взгляд Клер дал новый толчок возбуждению Сюзанны, и она не смогла сдержать стон. Чтобы остановить эту сладкую пытку, она обняла художника и слегка сжала.

– Знаешь, что мне в тебе нравится? – спросила Клер, отрываясь от губ Сюзанны.

– Нет?

– Ты не пресытившаяся. В наши дни почти любая женщина, которую я хотела бы узнать получше, являет собой циничное существо с этим их «что ты сделала для меня в последнее время»... но не ты. Ты не играешь в эту игру, ты... ты тут же отвечаешь... ты показываешь, что тебе нравится то, что я делаю... это так свежо. Стимулирующе.

– Ух ты... И я делаю все это?

– Да! – подтвердила Клер со своим фирменным хриплым смешком, который – уже привычно – воздействовал на Сюзанну подобно разряду тока.

– Ничего себе, – произнесла Сюзанна, изучая великолепную женщину, лицо которой находилось в сантиметрах от ее собственного. Взъерошенные волосы, тонкие брови, изумрудно-зеленые глаза, слабые следы веснушек на щеках, вздернутый носик и удивительно вкусные губы – все это вместе формировало образ, который можно было бы описать как «Богиня среди женщин». «Осторожно... ты влюбляешься в нее. Что если она ищет только развлечение на этот вечер?» – нашептывал разум Сюзанны, но в глубине души она знала, что уже пересекла эту черту.

– Клер–

– Сюзанна–

Женщины одновременно обратились друг к другу.

– Ты первая–

– Говори–

И снова вышло хором.

С широкой усмешкой Сюзанна сделала жест, будто закрывая рот на замок, показывая, что будет молчать.

– Сюзанна, что бы ты ответила, если бы я... – Клер запнулась и прижала палец к губам, явно неуверенная в том, как ее гостья отреагирует на ее слова. – Ну, если бы я попросила тебя позировать для меня?..

– Для картины?

– Для абсолютно особенной картины.

– О, эм... о! Ты говоришь о г– – воспоминания о картинах Клер заполонили разум Сюзанны.

Будто в яркой вспышке она увидела свой эротический портрет в красно-синих тонах, висящий на стене галереи «Avant», и себя среди других моделей, которым Клер пожимала руки или целовала в щеку, или оказывала прохладный прием – действия, которым она сама была свидетельницей на прошлой неделе. А потом увидела квартиру своей матери и ее, лежащую на спине и нуждающуюся в искусственном дыхании после того, как она обнаружила, что ее маленькая девочка выкинула нечто столь взрослое и смелое.

Сначала разум Сюзанны полностью восстал против этого предложения, но в глубине души она уже загорелась мыслью о том, чтобы позировать для Клер обнаженной. Как заметила Кристалл, это будет нечто такое, на что она сможет смотреть в старости, гордясь собой.

Поскольку она первой из своих ровесников созрела и округлилась, Сюзанна всегда была весьма здравомыслящей в том, что касалось ее тела – эмоциональный запрет, который последовал за ней и во взрослую жизнь. Затем журналистка подумала о том, что Вероника всегда подшучивала над нею из-за ее благоразумных юбок в стиле «сельская учительница», и внезапно почувствовала себя взволнованной от перспективы доказать старшей коллеге, что под всей этой одеждой она весьма женственна. «И, кроме того... я полностью доверяю Клер, хотя и знаю ее всего ничего. Я уверена, что она не сделает нечто отвратительное или порнографическое».

Начальный шокированный вид Сюзанны постепенно сменился широкой искренней улыбкой.

– Я бы очень этого хотела, Клер, – Сюзанна поправила очки на носу.

Художник с облегчением выдохнула и медленно покачала головой.

– Ох и взволнованный же вид у тебя был. Ты бы видела свое лицо. Надеюсь, ты не думаешь, что я давлю на тебя?..

– Нет. Если бы я так думала, то мгновенно испарилась бы отсюда, – ответила Сюзанна, подмигнув, чтобы показать шутливость фразы.

– Мой тип девочки, – Клер наклонилась и быстро поцеловала Сюзанну в губы. – Ладно... Мне нужно подготовиться, так что... эм, может выберешь новый диск, который мы будем слушать в процессе написания милой картины?

– Договорились... – Сюзанна поцеловала Клер в ответ, – ...если я смогу разобраться со старой техникой.

* * *

Пять минут спустя Сюзанна выбрала диск под названием «Что теперь моя любовь» Герберта Олперта и Тихуанны Брасс. Вставив диск в проигрыватель, она нажала «плей» и отошла на пару шагов, ожидая начала проигрывания альбома. Первая песня сломала тишину бодрым южноамериканским ритмом, который заставил Сюзанну покачивать бедрами, спускаясь по лестнице.

Пока Сюзанна выбирала музыку, Клер расстелила большое покрывало, которое использовала, когда работала с моделями. Когда журналист спустилась в саму студию, на покрывале как раз устроились несколько подушек, с которыми можно было бы как-то взаимодействовать для картины.

– Герберт Олперт, да? – прокомментировала Клер, доставая альбом для набросков и угольный карандаш.

– Я должна знать это имя? Я выбрала его только потому, что дама на обложке выглядела действительно хорошо, – Сюзанна остановилась посреди студии.

Клер повернулась к ней и пафосно прижала руку ко лбу:

– Ох уж эта нынешняя молодежь!

Сюзанна рассмеялась, но тут же резко замолчала, осознав, что для нее главным в деле написания картины с обнаженное натуры является собственно обнажение, а затем сидение посреди студии подобно куску говядины на витрине. Она посмотрела на Клер, – та все еще собирала инструменты, – и почувствовала, как все ее спокойствие пошатнулось. Сюзанна редко ощущала спокойствие и чувство доверия, когда дело касалось неудачной комбинации ее обнаженного тела и взора другой женщины.

Короткая нервная улыбка скользнула по ее губам, когда женщина сняла джинсовую рубашку и носки, и пристроила их на спинку старого деревянного стула, стоящего рядом с покрывалом.

– О... не на стул, – Клер указала на предмет мебели карандашом. – Эммм... он может нам понадобиться.

– О... хорошо, – Сюзанна огляделась в поисках другого места, куда можно было бы положить одежду.

– А, хотя, знаешь что, оставь на стуле. Мы придумаем кое-что другое... подушек должно хватить. Да... ты подумала, в какой позе хотела бы быть запечатленной?

– Черт возьми, нет!

Сюзанна расстегнула джинсы, но почувствовала новый приступ неуверенности и решила, что сначала снимет футболку. Временно устроив очки на стуле, она быстро стянула черную футболку и скрестила руки на груди.

Клер успокаивающе улыбнулась Сюзанне, и та нашла в себе силы опустить руки и надеть очки, решив, что это действие по неуклюжести попадает в первую пятерку ее самых неуклюжих деяний.

– Не беспокойся, Сюзанна. У нас есть все время мира. Мы не начнем, пока ты не будешь чувствовать себя абсолютно непринужденно. Эммм... обычно я включаю верхний свет, чтобы не упустить никакие детали, но сегодня я соглашусь на то, что могу получить от этого торшера, – Клер указала на стоящую рядом со стулом лампу.

– Спасибо, – Сюзанна стянула джинсы и выбралась из них.

Счастливые бодрые латиноамериканские ритмы прикладывали все усилия к тому, чтобы дать слушателям расслабиться, и постепенно Сюзанна почувствовала, что готова показать те части себя, которые, начиная с ее рождения двадцать пять лет назад, видели не более пяти женщин, включая ее мать.

Сюзанна выдохнула и расстегнула замочек лифчика. Черный предмет туалета почти сразу же соскользнул ей в руки, освобождая грудь.

Чувствуя, как горят щеки, Сюзанна подняла взгляд на Клер, и восхищение в глазах напротив помогло ей успокоиться достаточно, чтобы подойти к покрывалу и опуститься на колени.

– Ты такая красивая, что я не могу подобрать слов, – медленно и четко произнесла Клер.

Художник быстро отложила карандаш, подошла к Сюзанне и наклонилась для короткого сладкого поцелуя.

– Спасибо, – прошептала Сюзанна, когда снова смогла говорить.

Пока Клер, вернувшись в мольберту, устанавливала на него чистый холст, Сюзанна наморщила лоб, пытаясь придумать, какую бы позу выбрать. Фильм, который женщина смотрела недавно, пришей ей на ум и она тихонько крикнула «да!».

Сюзанна быстро стянула трусики, отбросила их в сторону и села в позу скульптурной Русалочки. Пару секунд спустя, она переместила ноги в другую сторону для большего удобства.

– Как насчет этого, Клер? – спросила она, положив руки на колени.

– Мммм... это отличная отправная точка. Если ты... эммм... если ты уберешь руки за голову, твой великолепный торс вытянется, и будет просто прекрасно, – протянула Клер, прищурив один глаз, разглядывая свою новую натурщицу.

– Вот так? – Сюзанна сложила руки за головой.

Из-за движения ее грудь оказалась выдвинутой вперед, отчего Сюзанна почувствовала себя уязвимой, но одновременно в ней вспыхнула и искра желания.

– Мммм... если бы ты... хммм...

Клер задумчиво потирала подбородок. Сюзанна немного переместилась вбок и наклонилась в сторону ног, решив, что будет выглядеть так, будто собирается нырнуть в воду.

– Не шевелись! – Клер поспешно начала наносить первые линии на эскиз, который станет основой картины.

Мучаясь в неудобной позе, Сюзанна наблюдала, как карандаш почти лихорадочно летает над альбомом с набросками, добавляя линии, штрихи и тени. Наблюдая за работой мастера, журналист не говорила ни слова, чтобы не нарушить сосредоточенность, в которую была погружена Клер. Она даже практически не дышала.

* * *

Семнадцать неистовых минут спустя, Клер кивнула сама себе, добавляя на эскиз последние детали.

– Ага... теперь немного осталось, – пробормотала она, переводя взгляд с бумаги на Сюзанну и обратно. Она еще несколько раз вернулась к эскизу, добавляя незначительные штрихи.

– Слава богу, – просипела Сюзанна.

– Хорошо... хорошо... хо... рошо... готово! – Клер быстро поставила в углу листа подпись и дату, и сняла эскиз с мольберта, чтобы показать Сюзанне. – Вот.

Сюзанна медленно выдохнула, чувствуя, как, наконец, расслабляются натянутые мышцы рук и ног, а потом опрокинулась и упала на подушки, дыша, как выброшенная на берег рыба.

– Ты могла дышать, глупая! – сказала Клер, опускаясь на колени рядом со своей новой моделью.

Подтащив к себе обе подушки, Сюзанна прикрыла ими все стратегические места.

– Ну, я не хотела нарушать твою концентрацию!

– Было бы гораздо хуже, если бы ты упала с обморок, – хихикнула Клер. – Смотри, получилось мило. Конечно, мне еще придется добавить пару корректировок, но это нормально.

Держать подушки было неудобно, так что Сюзанна перевернулась на живот, чтобы взять эскиз двумя руками. Хотя у Клер было всего семнадцать минут, рисунок был полным. Клер добавила несколько пунктирных линий и сделала пару примечаний рядом с изображением, но обнаженное тело на эскизе явно принадлежало Сюзанне Митчелл.

Журналист тщательно рассматривала рисунок.

– Ничего себе... это просто... фантастика. Я просто... ух ты. Это я! Не могу в это поверить.

– Я часто это слышу, – хихикнула Клер.

– Ничего себе, не могу дождаться момента, когда смогу показать ее Веронике! Она глазам своим не поверит.

– А Вероника... это? – Клер вопросительно подняла бровь.

– О, она моя коллега из «Обозревателя». Это она дала мне направляющий пинок, когда я подумывала о том, чтобы не ехать на выставку в прошлые выходные.

– Вот как? Хорошо. Думаю, стоит послать ей ящик шампанского, – заметила Клер.

– А что означают пунктирные линии?

– О, это места перехода синего в красный. Выглядит так, будто ты готова нырнуть в воду–

– Именно это я и пыталась передать! – широко улыбнулась Сюзанна.

– И это тебе удалось, – Клер похлопала Сюзанну по заднице. – В общем, думаю, я сделаю синий фон и красную фигуру на нем, потому что ты горяча, знаешь.

– О, блин... спасибо, – Сюзанна покраснела в сотый раз за вечер. Чтобы сменить тему, женщина провела пальцем по набросанному в общих чертах лицу на картине. – Клер, почему ты никогда не прорисовываешь лица?

Клер ненадолго задумалась, одернула подол платья и села на пол рядом с Сюзанной. Художник прикусила губу и задумчиво пожала плечами.

– Думаю, дело в том, что я не хочу, чтобы кто-то мог узнать натурщиц. У некоторых из них есть женихи или супруги, кто-то просто не хочет быть узнанным – возможно из-за ревности партнера. Сначала я рисовала и лица, но... ну.

– О... я понимаю, – Сюзанна смотрела на рисунок.

– И что самое смешное, это моя девушка ревновала так сильно, что больше не могла жить со мной, а не супруги моделей, – спокойно продолжила Клер.

Сюзанна молчала почти минуту, но потом любопытство взяло верх.

– Оксана Райиб?

– Да. Эй... ты вообще-то не должна была спрашивать меня о ней... это первый пункт в списке запрещенных вопросов! – Клер сделала вид, что дуется.

Сюзанна тут же вспомнила об инциденте с чашей для пунша и машинально огляделась в поисках предметов, которые могли бы швырнуть в нее. Не заметив ничего подходящего, она смущенно хихикнула и уронила голову на покрывало.

– Прости, – приглушенно попросила она.

– О, я прощаю тебя, – Клер положила теплую ладонь на спину Сюзанны.

Несколько мгновений прошли в тишине, нарушаемой только звуками дыхания. Сюзанна уже начала чувствовать, как замерзают конечности, когда Клер поднялась с пола и подошла к лампе.

Пару секунд художник стояла рядом с источником света, а затем выключила его. Теперь темнота студии нарушалась только второй лампой на верхнем ярусе и призрачным лунным светом, проникающим внутрь через стекла фасада.

Задаваясь вопросом, что будет дальше, Сюзанна поднялась на корточки. Ее скромность была хорошо защищена темнотой, так что женщина не потрудилась поднять подушки. Так или иначе, Сюзанна чувствовала, что настроение вечера изменилось, но не знала, имело ли отношение к этому ее неосторожное упоминание прошлой любви художника.

Клер скользила к ней через темноту, остановившись в паре шагов от покрывала. С чувственным вздохом она расстегнула маленькие пуговички на рукавах, позволяя ткани свободно виться вокруг рук. Сделав еще шаг вперед, она расстегнула две защелки, которые удерживали свободное платье на плечах.

Когда тонкий предмет одежды с шелестом упал на пол, Сюзанна резко вдохнула, пораженная открывшимся видом на тренированное тело, прикрытое лишь низкими трусиками. Всплеск желания родился в ее животе и начал медленно растекаться по всему телу, давая ощущение тепла, которое скоро заполнило все ее существо. Быстро поднявшись на ноги, она подошла к женщине, которая несомненно была воплощением Афродиты.

Даже в полутьме Сюзанна ясно видела, что тело Клер еще прекраснее, чем она представляла. Сильные ноги, явный пресс, прекрасная небольшая грудь, мускулистые плечи и тренированные руки – художник явно много внимания уделяла спорту, но это лишь добавляло ей сексуальности, как бывает у всех, кто умеет вовремя остановиться.

– Ух ты... просто ух ты, – прошептала Сюзанна, прижимаясь к губам Клер в сладком поцелуе.

– Тебе нравится то, что ты видишь? – прошептала художник, когда поцелуй прервался.

– Нравится? О, блин... ты... ничего себе, такая красивая... такая сексуальная.

– Спасибо, – прошептала Клер, нежно обнимая Сюзанну.

Обе женщины обнаружили, что в объятии подходят друг другу, как две части общей мозаики.

Когда соски Сюзанны прижались к теплому телу Клер, результат был ошеломляющим. Электрический разряд пробежал по ее телу от сосков до паха, а потом журналист почувствовала, как ее кожа загорается под нежными прикосновениями рук художника, бродящих по ее спине и заднице.

Сюзанна не смогла сдержать чувственный вздох и поняла, что должна снова найти губы Клер, иначе ее разорвет на кусочки. К счастью, губы были рядом.

Целуя и покусывая губы друг друга, женщина раскачивались на месте под только им слышные ритмы, созданные ударами двух сердец, и просто следовали своим желаниям. Руки двигались повсюду, рисуя запутанные линии на коже и отправляясь на поиски мест, на прикосновения к которым партнер реагировал лучше всего.

Для Сюзанны это был пах, буквально умоляющий, чтобы пальцы художника начали танец любви. Она была уверенна, что Клер чувствовала волну желания, прокатившуюся по ее телу. Сюзанна знала, что бесполезно даже пытаться сдержать это, так что она просто наклонилась, чтобы снова завладеть губами Клер. Когда ее язык коснулся мягких губ, художник приоткрыла рот, приглашая гостя внутрь.

Через минуту Клер слегка отодвинулась и взяла Сюзанну за руки. С хитрым подмигиванием, она повела свою гостью к лестнице.

Во время медленного подъема сердце Сюзанны пыталось выскочить из груди. Она точно знала, куда они идут, но лишь когда они достигли спальни, смогла действительно до конца поверить, что будет заниматься любовью с одной из самых желанных женщин, которую когда-либо встречала.

Открыть дверь оказалось непросто, ведь Клер была прижата к гладкому дереву спиной, а спереди в нее вжималась Сюзанна, отвлекая сладким поцелуем, но в конце концов женщинам удалось проникнуть в спальню.

Маленькая прикроватная лампа была быстро включена, а покрывало и одеяло столь же быстро полетели на пол.

Длинно застонав сквозь зубы, Клер положила руки на плечи Сюзанне и толкнула ту на кровать, где она пару раз подпрыгнула на перине, визжа, как ребенок на ярмарке.

Сюзанна сразу сняла свои очки и положила их на прикроватную тумбочку. Устроившись поудобнее и наслаждаясь запахом свежепостиранного белья, женщина едва верила своим глазам, глядя на Клер, которая выглядела подобно голодному дикому зверю, во всем своем великолепии стоя в ногах кровати. С широкой усмешкой Сюзанна протянула ладонь, приглашая художника на ее собственное ложе.

Клер приняла приглашение – быстро стянув трусики, она прыгнула на постель, как тигрица. Не отрывая взгляда от глаз Сюзанны, она на четвереньках подполазала все ближе и ближе.

Подобравшись достаточно близко, Клер принялась нежно покусывать шею Сюзанны.

Журналист почувствовала, как все внутри сжалось от этих ласк и не смогла сдержать стон. Ощущая, как горит кожа под прикосновениями, Сюзанна хотела отдать столько же, сколько получает. Она обвила Клер руками и перевернулась вместе с нею, чтобы оказаться сверху.

В процессе движения женщины сплелись ногами, и колено Клер задело очень чувствительное место между ног журналиста. Прикосновение было коротким, но тем не менее Сюзанна на мгновение забыла обо всем на свете, откинула голову назад и застонала.

Хриплый смешок Клер заставил Сюзанну удвоить усилия, показывая, что они играют наравне. Наклонившись, журналист проложила дорожку влажных поцелуев от шеи по ключице и вниз к груди партнерши.

Теплая раскрасневшаяся кожа под губами была настолько приятной, что Сюзанна просто не могла не наслаждаться ею. Двигаясь нарочито медленно, ее язык оставил влажный след вокруг правой груди Клер. Это движение заставило художника застонать и выгнуться навстречу губам.

Когда Сюзанна уже собиралась приняться за соблазнительный сосок, задорно торчащий вверх, Клер внезапно схватила ее за руки и повернулась, оказываясь сверху.

Придавленная к постели белокурой богиней, усевшейся на ее бедра, Сюзанна широко распахнутыми глазами наблюдала, как опытные пальцы рисуют линии на ее коже – на торсе, вокруг грудей, по бокам и животу, спускаясь все ниже.

Это было так приятно, что журналист откинула голову назад и громко застонала. Едва дыша от наплыва эмоций, она потянулась к Клер, чтобы поцеловать ее, но у художника были другие планы.

Наклонившись, та обхватила губами сосок Сюзанны и принялась ласкать его языком.

Журналист снова глухо застонала, чувствуя, как нарастает возбуждение. Не желая так скоро подходить к кульминации, она погладила Клер по волосам. Когда художник подняла голову, Сюзанна хрипло выдохнула:

– Пожалуйста... полегче... ладно?

Ответом стал кивок и подмигивание.

Клер оставила дорожку поцелуев от груди до лицо своей любовницы. Пару секунд женщины просто лежали рядом, пристально глядя друг другу в глаза, но хватило их ненадолго, и вскоре, пара разделила мягкий и сладкий поцелуй.

Вначале поцелуй был почти целомудренным, но постепенно накал нарастал, пока Клер не застонала в открытый рот Сюзанны.

Журналист решила, что это было приглашение продолжать с того места, где остановилась, так что она снова развернулась, оказываясь сверху. С широкой усмешкой она прижалась губами к соску Клер, который буквально молил о ласке.

Обхватив губами сосок, Сюзанна слегка ударила по нему языком. Когда ответом на ее действия стал чувственный вздох, журналист принялась за дело, со всем пылом облизывая напряженный сосок и мягкую грудь.

Когда левый сосок был старательно обласкан, Сюзанна перешла к правому, продолжая гладить левый пальцами, вызывая у Клер стоны и мольбы о продолжении.

Чувствуя, как дрожит горячая кожа под ее губами, журналистка поняла, что финал близок и решила оставить волшебные холмы и двигаться вниз к коротко постриженному треугольнику золотых волос.

По пути Сюзанна заметила короткий шрам на правой стороне живота и на мгновение задумалась, были ли это последствия удаления аппендицита. Но золотой приз был уже совсем близко, и времени на посторонние мысли не осталось – нужно было думать о действительно важных вещах.

Сюзанна быстро сползла в низ кровати, чтобы удобнее было наслаждаться блестящей розовой плотью любовницы. На короткий момент она заволновалась, что ее недостаток опыта приведет к тому, что Клер не получит максимум удовольствия, которое журналиста хотела бы ей дать, но эти мысли были почти моментально прерваны хриплым жарким стоном, доказывающим, что она все делает правильно.

Тяжело дыша, Клер обхватила бедрами голову и плечи Сюзанны, помогая найти подходящий ритм. Применяя все свои умения и следуя за желаниями партнерши, журналиста получала все более и более хриплые стоны в ответ на свои действия.

И вот момент настал – Клер напряглась на секунду, затем дико дернулась и с громким стоном выкрикнула имя Сюзанны, отчего та вся покрылась гусиной кожей.

Сюзанна двигалась еще пару секунд, но скоро Клер прикоснулась к ее волосам, говоря, что пора оторваться.

Быстро вытеревшись о простынь, Сюзанна подползла к художнице и нежно обняла ее. Заметив жадный огонь в потемневших зеленых глазах, журналист резко вдохнула, чувствуя, как все внутри сжалось. Чтобы расслабиться, она прижалась к губам Клер в сладком поцелуе, но почти сразу же женщины были вынуждены отодвинуться друг от друга из-за того, что художник все еще тяжело дышала.

Клер покачала головой и хихикнула:

– Это было замечательно... огромное спасибо, – прошептала она в шею Сюзанны.

– Не благодари. Я все еще не могу поверить, что мы действительно делаем... то, что делаем, – шепотом ответила журналист.

– Ты это чувствуешь? – Клер мягко вела руку по спине Сюзанны вниз.

Пальцы оставляли на чувствительной коже огненный след, который взорвался внутри, когда ладонь Клер оказалась у нее между ног.

– Аххх... ага, – выдохнула Сюзанна, закрывая глаза, чтобы сосредоточиться на ощущениях.

– Хорошо... так-то лучше.

Внезапно Клер зарычала как тигрица и опрокинула Сюзанну на спину. Сразу спустившись ниже, она принялась рисовать абстрактные узоры на животе и бедрах журналиста своими сильными пальцами, явно полная решительности вознаградить любовницу с удвоенной силой.

Удивительные ощущения накрыли Сюзанну – пальцы Клер подходили все ближе к пульсирующей плоти, глаза журналистки открылись и она удивленно взвизгнула, а потом застонала, когда художница достигла центра ее удовольствия. Скоро она обнаружила, чего стоит опыт – ее партнерша, казалось, точно знала, где и как нужно касаться для получения наилучшего результата...

* * *

Все еще постанывая от удовольствия, Сюзанна бесформенной кучей распласталась на кровати, тяжело дыша. Каждая клетка ее тела напевала от счастья. Пытаясь успокоить дыхание, женщина наслаждалась негой.

Клер лежала рядом с нею на смятых простынях. С обессиленным вздохом художница потянулась в сторону и затащила на кровать стеганое одеяло, накрывая себя и свою партнершу.

– Милостивый Сэмми Браун, это было замечательно... – пробормотала Сюзанна, сопровождая слова глубоким вдохом и медленным выдохом.

– Да... – Клер тесно прижалась к своей любовнице. – Слушай, почему ты так говоришь?

– Хех, не знаю... Думаю дело в том, что мама всегда говорила, что женщины, которые матерятся, – неотесанные.

Клер хрипло хихикнула и теснее прижалась к Сюзанне.

– У тебя безусловно не было проблем с использованием слова на букву Т несколько минут назад...

– О... правда?

– Да, ты сказала «О, Т меня», и я уверенна, что ты знаешь и другие слова, – Клер широко усмехнулась.

– Я... мм... я и не заметила, – Сюзанна слегка пожала плечами, что было непросто, ведь правое ее плечо было подушкой для головы блондинки. Когда ответом на ее слова стало новое хихиканье, журналист немного отодвинулась и повернулась на правый бок, оказавшись лицом к лицу с Клер. – Мммм. Ты. Восхитительная. Любовница, – Сюзанна целовала лицо Клер, произнося эти слова.

– Ты и сама неплоха, – Клер улыбнулась и захватила губы Сюзанны в поцелуе с покусываниями.

– Нет, я серьезно. Ты дала мне почувствовать себя так удобно... в безопасности... желанной.

Клер улыбнулась и убрала за ухо Сюзанны выбившуюся из общей массы прядь волос.

– Это всегда должно быть так. Разве нет? Хотя я слишком хорошо знаю, что так не всегда бывает.

– Да, – в голосе Сюзанны слышалась горечь. На мгновение она унеслась прочь от нынешнего рая к другой «беседе на подушках» с другой любовницей. Женщина была намного опытней Сюзанны и была расстроена тем, что ее партнерша не чувствовала себя достаточно расслабленной для ее любимой постельной уловки. Разговор постепенно повернул в снисходительное и злобное русло, и еще довольно долго Сюзанна не хотела снова оказываться с кем-либо в постели, после этого – ее второго – раза.