Текст книги "Любовь без памяти (СИ)"

Автор книги: norman123

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Музыка в зале сменилась на более подвижную, и Роберт проследил взглядом за Изабель, которая вместе с женихом направилась к столу.

– Я не умею говорить так, как твоя мать, Александр, – сказал он. – Она бы разошлась на целую речь, и эта речь была бы полна всяких изречений и красивых слов.

– И заняла бы весь вечер, – усмехнулся Алек.

Роберт улыбнулся и кивнул.

– Просто скажу то, что вижу я, – он поднял взгляд на сына. – Ты был с ним счастлив, буквально светился. И если есть возможность, хоть и призрачная, и ты хочешь ею воспользоваться, то почему бы и нет?

Парень вдохнул полной грудью и медленно выдохнул.

– Ты сказал то же, что бы сказала и мама, – он улыбнулся одним уголком губ. – Но всего двумя предложениями.

Роберт негромко рассмеялся и посмотрел в сторону своей супруги.

– Никогда не говори ей про это.

– Ни за что, – помотал Алек головой и тоже посмотрел в сторону своей матери.

Мариза уже болтала с Клэри, Джейс стоял здесь же, но беседовал с Саймоном. Изабель упорхнула к другим гостям.

– Пап, – позвал он отца. – Ты не окажешь мне услугу?

– Какую?

– Я кое-куда отлучусь сейчас, а ты прикроешь меня перед Иззи.

Роберт усмехнулся.

– Кое-куда, тоже мне конспиратор, – он посмотрел на дочь, которая всё ещё была занята беседой с гостями и шепнул сыну: – Если хочешь сбежать, то лучше прямо сейчас.

Алек кивнул и, не оглядываясь, стремительно направился к дверям. Он вышел из зала и уже спускался по лестнице, когда его окликнул голос, который он ну очень не хотел бы сейчас услышать:

– Ну и куда мы собрались?

Изабель стояла на самой верхней ступени, скрестив руки на груди. Она всегда держала спину прямо и из-за этого казалась довольно опасной.

– Папа провалился? – спросил Алек.

– Мама заметила, что ты уходишь и сообщила мне, так что его отговорки и попытки отвлечь не помогли, – девушка сверлила брата суровым взглядом. – Куда ты идёшь?

Брюнет поник и начал подниматься по ступеням.

– Никуда, – сказал он понуро. – Просто хотел вернуться домой пораньше. Я устал.

Он поднялся до верхней ступени, где стояла Иззи, и его опалил прожигающий взгляд тёмных глаз.

– Точно? – спросила она.

– Точно, – ответил Алек, поколебавшись несколько мгновений.

Изабель всматривалась в его глаза, а потом её губы растянулись в широкую улыбку.

– Иди, – прошептала она. – И больше никогда не смей скрывать от меня правду, Александр Гидеон Лайтвуд. Я тебя насквозь вижу.

Она развернулась, взмахнув локонами, которые хлестнули Алека по лицу, и вернулась в зал. Алек смотрел ей вслед всего миг, а потом бросился вниз.

***

Подъезд был тёмным и пыльным, и Алек пару раз чихнул, пока поднимался до нужного этажа. Он взглянул на часы – без четверти полночь – и перевёл взгляд на тёмно-коричневую стальную дверь. Сердце билось в груди как сумасшедшее, в ушах стоял звон. Всё, что было дальше, происходило не с ним, словно он был в неком трансе и наблюдал за собой со стороны: вот он поднял руку, вдавил кнопку дверного звонка в стену, пару раз постучал, за дверью послышались шаги, и она распахнулась.

– Алек?! – удивлённый голос.

Даже не удивлённый, а ошарашенный.

Он притянул Магнуса к себе за талию и накрыл его губы своими. И в этот миг вновь вернулся в реальность. Тело танцора дрожало в его объятиях, тонкие ладони вцепились в пальто, словно он боялся упасть. Алек умирал от того, как реагировал на него Магнус, и вместе с тем жил. Разве такое возможно? Может ли человек одновременно заставлять парить над землёй и быть тем самым земным притяжением, не дающим сорваться в космос?

Он отстранился и взглянул в злато-зелёные глаза Магнуса.

– Алек, – прохрипел мужчина и всхлипнул, когда парень вновь поцеловал его, но всё же ответил робко и тут же упёрся ладонями в его грудь. – Постой, Алек.

Алек отстранился и непонимающе сдвинул брови.

– Я слишком тороплю события? – спросил он.

– Нет-нет, – Магнус спешно помотал головой, – вовсе нет. Дело не в тебе, просто…

– И что здесь происходит? – прогремел голос, заставивший Алека вздрогнуть.

Он заметил, как глаза танцора испуганно округлились, и повернулся в сторону гостиной. В дверном проёме, уперев руки в бока, стоял тот самый парень, которого он видел после спектакля, про которого слышал от Магнуса, когда находился в гостях у Клэри, который был так сильно похож на него самого.

Алек всё ещё держал руки на талии Магнуса, а сам Бейн не спешил покидать его объятия.

– Кто это? – прошипел голубоглазый парень, глядя на Магнуса.

– Уилл… – прошептал одними губами танцор и отошёл от Алека на шаг, отнимая от себя его руки. – Я-я…

– Твой парень? – спросил Алек, переводя взгляд на оторопевшего мужчину, который метался меж двух огней.

– Да, – кивнул он. – Уилл.

Алек обхватил голову двумя руками, чувствуя, как боль, затихшая на те несколько счастливых дней, вновь вернулась, но ещё более разгоревшимся пламенем. Колючая проволока сжала сердце, горло сдавил стальной обруч. Алек потерянно смотрел в глаза напротив, ощущал, как влажная пленка застилает собственные глаза, размывая силуэт любимого человека.

– Алек… – прошептал Магнус.

Парень помотал головой и бросился в подъезд, стремительно спускаясь вниз, перепрыгивая через несколько ступеней, не различая стен, окон, дверей. Откуда-то позади доносился голос Магнуса, выкрикивающего его имя, и звук шагов, но Алек быстро отсёк его, хлопнув подъездной дверью, попадая на свежий воздух. Шум городских улиц отрезвил его и привел в себя, несильный ветерок дыхнул в лицо морозным потоком.

***

Дома Алека встретили абсолютная темнота и одиночество. Находясь в каком-то агрессивно-нервном состоянии, он метнулся в спальню, вынул коробку с вещами, что хранил как зеницу ока, и бросился вместе с ней на улицу. В проулке между его зданием и соседним стояли мусорные баки. Ветер, проносящийся по улочкам Нью-Йорка, свистел за его спиной. Полумрак, царивший в проулке, казался зловещим, углы таили в себе настоящий ужас. Алек смотрел на коробку в своих руках, на её содержимое, решаясь сделать следующий шаг на пути к избавлению от воспоминаний о Магнусе.

А снег всё падал и падал, осторожно ложась на крыши машин, фонарные плафоны, навесы над витринами магазинов, тротуары, плечи поникшего парня, что брёл обратно в свою квартиру с абсолютно пустыми руками. Парня, решившегося на последний шаг.

Комментарий к Последний шаг

Я знаю, что обещала коматоз, но вот такая сука моё вдохновение) я заболела и решила вернуться к ангсту, приготовьтесь, мы вышли на финишную прямую!

========== Брешь в плотине ==========

– Уилл?! – сорвался возглас с губ.

Магнус буквально окаменел, когда обнаружил на пороге своего внезапно вернувшегося из командировки бойфренда.

– Ты ждал кого-то другого? – ухмыльнулся парень и, переступив через порог, притянул танцора в объятия. – Ты бы знал, как я соскучился, – прошептал он ему в губы и поцеловал.

И Магнус хотел бы сказать, что поцелуй вскружил ему голову, но нет. Не вскружил. Простое прикосновение губ и языка. Такое же обычное, как взять за руку брата или похлопать по плечу друга. Оно не сотрясает мир, не посылает по телу дрожь, не срывает с губ несдержанные стоны. Эти прикосновения не Алековы. Не его сжимающие бока руки, не его сносящий крышу запах, не его горячее дыхание и вкус губ.

Господи, Уилл весь не такой, как Алек!

Магнус еле шевелил губами, мечтая об одном: скорее завершить этот поцелуй, который вдруг расставил всё на свои места. Видимо, Уилл почувствовал это, так как отстранился и посмотрел в глаза Бейна с лёгким оттенком недоумения.

– Что не так? – спросил он.

Всё не так!

– Ты только прилетел, не хочешь сначала принять душ и выпить чашку чая? – спросил Магнус.

Уилл выглядел настороженным, но всё же кивнул, скидывая верхнюю одежду и откатывая чемодан в сторону, чтобы не мешался у входной двери, а после скрылся в ванной. Магнус же замер посреди гостиной, пялясь в дверь, из-за которой слышалось журчание воды, и не представляя, что ему делать дальше. Собственно, именно для этого он и спровадил Уилла – ему были жизненно необходимы несколько минут, чтобы привести мысли в порядок и принять то, что он только что понял.

Правильным ли было то, о чём сейчас вопило всё его естество? Неужели восемь месяцев отношений, которые были достаточно приличным сроком для танцора, могут быть перечёркнуты всего несколькими неделями и единственным поцелуем?

Магнус рухнул на диван и обхватил ладонями голову, мягко поглаживая виски, пытаясь снизить это давление. Он всё время, все те месяцы, что был с Уиллом, чувствовал, что что-то не так, где-то на подкорке сознание кричало ему об этом. Правда была заперта где-то внутри, в стеклянном коробе, била по стенам, привлекая к себе внимание, но до Магнуса доносились лишь призрачные вопли. Танцор вновь подскочил на ноги и принялся мерить гостиную большими шагами.

Уилл и Алек – отрицать их внешнее сходство было глупостью. Вот только когда первый казался чужим, хоть и был рядом с ним долгое время, второй за короткий промежуток влез под кожу и стал чем-то своим и до боли в груди родным. Магнус закрыл лицо ладонями, потому что не мог. Невозможно же просто оборвать устоявшиеся отношения, которые были идеальными, без ссор и полные понимания? Ведь так?

Он чувствовал, как крутятся шестеренки в его голове, как стираются на них зубчики от того усердия, что он прилагал, как скрипит весь механизм. Это было невыносимо. Магнус затерялся в себе настолько, что даже не заметил, когда Уилл вышел из ванной, в одном полотенце и с влажными волосами. И от его вида Бейну стало не по себе.

Не по себе – не в том смысле, что его возбуждал вид бойфренда (хоть тот и был очень даже хорош собой), а в том, что его смущала вся эта ситуация, ему было стыдно. Так стыдно, как бывает любому человеку, заставшему незнакомца в неглиже.

– Уверен, что хочешь обсудить всё сегодня? – спросил Уилл, вытирая волосы вторым полотенцем.

– Не совсем, – пробормотал себе под нос Магнус. – Но если ты хочешь отложить разговор на утро, то постарайся не приближаться ко мне.

– Даже так? – раздражённо бросил парень. – Почему вдруг я не могу обнять тебя или прикоснуться?

Танцор опустил голову и упёрся взглядом в пол.

– У тебя появился кто-то? – спросил Уилл.

– Я не знаю, смогу ли объяснить тебе сейчас.

– А когда сможешь? – голос парня был резким.

Магнус поднял голову и посмотрел на него. Голубизну глаз разрезали всполохи молнии, и квадратная челюсть была напряжена.

– В мою голову сейчас приходит лишь одна мысль, и она тебе не понравится, если я её озвучу.

Уилл тяжело вздохнул и смахнул влажную чёлку со лба.

– Завтра, так завтра, – пробормотал он и направился в спальню.

Магнус проводил его взглядом и обессиленно упал на диван, почти уверенный в том, что отсрочка разговора ничего не изменит.

***

По телевизору шла реклама, а затем началось развлекательное шоу – правда, Магнуса это не особо волновало. Он лишь пялился в него, следя взглядом за перемещением ведущего по студии, стараясь отвлечься и ни о чём не думать. Хорошо, что Уилл с тех пор, как скрылся в спальне, больше не показывался. Видеть его Магнусу хотелось меньше всего.

Погружённый в тихую безмятежность, абстрагировавшись от проблем, что нависли над ним Дамокловым мечом, он чуть не подскочил на диване, когда раздался дверной звонок, а потом в дверь громко постучали. Время близилось к полуночи, и, взглянув на часы, Магнус нахмурился и направился в прихожую.

И всё его напускное умиротворение вмиг испарилось, когда он увидел голубые глаза – слава Богу, не Уилла.

– Алек… – сорвался шёпот.

Губы, обрушившие на него страстный поцелуй, выбили почву из-под ног, и Магнус вцепился пальцами в пальто парня, дрожа всем телом и задыхаясь от ощущений. Останавливаться совсем не хотелось, отстраняться – тем более. Вот бы вечно жить в этих объятиях и пробовать эти губы.

– Алек, – постарался взять себя в руки Магнус и жалобно всхлипнул, когда его губы накрыли во втором поцелуе, но в спальне был Уилл, и всё происходящее было нечестным по отношению к ним обоим. – Постой, Алек.

– Я слишком тороплю события? – спросил парень, глядя в глаза с беспокойством.

Магнус тут же принялся отрицать, спешно подбирая слова и стараясь говорить, как можно тише, но голос, услышать который он так боялся, всё же прозвенел.

– И что здесь происходит?

Магнусу не надо было поворачиваться, чтобы понять, кто стоял на пороге гостиной, и поэтому он видел вблизи, как резко меняется выражение лица Алека: от недоуменности и непонимания до осознания и… боли. Руки Алека всё ещё находились на талии танцора, и он так сильно боялся, что это последнее их прикосновение.

– Кто это? – спросил тем временем Уилл.

Бейн попытался оправдаться, но слова не шли, а язык словно завязался в узел, неспособный производить речь, и ему пришлось отстраниться, отойти на шаг. Алек перевёл на него взгляд.

– Твой парень? – спросил он, плотно сжав челюсть.

– Да, – ответил за него Уилл, и Магнус в мгновение возжелал разбить его голову, когда боль пронзила Алека насквозь.

Магнус видел это в нём: в его ладонях, обхвативших голову, в тяжёлом дыхании, во влажных глазах – и ненавидел. Уилла, но больше – себя.

– Алек, – прошептал он, сам не зная, что собирается сказать.

Алек помотал головой, словно говоря «не надо», и бросился в подъезд почти бегом. Магнус поражённо смотрел ему вслед.

– Всё это из-за него, да? – голос Уилла сочился ядом.

Танцор не ответил. Он чувствовал, как начинает задыхаться, словно весь воздух выкачали из груди, как немеют ноги, как начинают трястись руки. И в этот миг – осознание! Он уже ощущал это когда-то во сне или в прошлой жизни: такая сильная боль, парализующая тело.

– Алек! – выкрикнул он и бросился следом.

В пижамных штанах, халате и босиком. Пыль и мелкий мусор впивались в его стопы, но он не чувствовал ничего. Он бежал, перепрыгивая через ступени, крича имя и не обращая внимания на высунувшихся из своих квартир соседей. Морозный ветер хлестнул в лицо, когда он выбежал на улицу, и он запрыгал и вскрикнул, утопив босые ноги в снегу.

Улица была пуста. Алека не было видно.

Нет, нет, нет.

Магнус помчался обратно, вбежал в квартиру и принялся натягивать ботинки прямо на промокшие в снегу и следом вымаравшиеся в подъездном мусоре ноги.

– Куда ты собрался? – бросил Уилл.

– За ним, – судорожно ответил Магнус, путаясь пальцами в шнурках, которые никак не могли завязаться в узел.

– Ночь за окном, Магнус! – вскрикнул парень и, схватив танцора за плечи, встряхнул. – Что с тобой происходит?!

Зелёные с прожилками янтаря и золота глаза были влажными, слёзы прочертили дорожки от нижнего века до подбородка. Магнус и сам не заметил, когда начал плакать.

– Не знаю, – ответил он дрожащим голосом. – Но я не могу снова потерять его, не могу!

– Снова?! Что это значит?!

Бейн помотал головой, и его голос сорвался на плач.

– Я сам не понимаю, Уилл, – всхлипнул он. – Но он мне нужен.

Магнуса трясло, он привалился к стене и уже не различал ни лица Уилла, ни очертаний прихожей. Давящая всё это время пустота вдруг обрушилась на него болью, такой сильной и такой тяжёлой, прибивающей к земле, не дающей подняться на ноги. Она просто объяла его вязкой субстанцией – и не вдохнуть.

– Кто он? – голос Уилла смягчился.

– Мой Алек, – прошептал Магнус. – Мой…

– Ты знал его до возвращения в Нью-Йорк? Он из твоего прошлого?

– Нет.

– Боже, да что могло случиться за то время, что я был в командировке? – Уилл вскинул руками. – Ты переспал с ним? Ты его любишь? Ответь мне, чтобы я понял, потому что со стороны это выглядит полным бредом! Ты знаешь его совсем немного, но уже готов разрушить наши отношения!

Магнус скатился по стене на пол и обнял себя руками, защищаясь от внешнего мира.

– Я не изменял тебе в этом плане, – сказал он удушливо из-за слёз, продолжающих катиться по лицу. – Но он…

– Это он?! – перебил его Уилл. – Тот парень со спектакля?

– Да.

Парень вздохнул и провёл пятерней по волосам, пытаясь унять колотившую его тело злобу.

– Я помню, как он смотрел тогда на тебя, я говорил тебе об этом, – прошипел он сквозь зубы, – но ты всё отрицал.

– Я лгал, – Магнус провёл ладонями по лицу, вытирая слёзы.

– Я ничего не понимаю, – выдохнул Уилл и прошёлся по прихожей от одной стены к другой.

На некоторое время воцарилось молчание, а потом Магнус резко поднялся и принялся натягивать пальто поверх халата. Уилл тут же одернул его и выхватил пальто.

– Никуда ты в таком состоянии не пойдёшь! – отрезал он.

– Я должен с ним поговорить, – прошептал Магнус.

– Ты должен поговорить со мной! – выкрикнул Уилл, заставив танцора вздрогнуть, и подошёл вплотную, возвышаясь над ним на полголовы. – Я твой бойфренд! Это со мной у тебя отношения! Это мне ты должен объясниться, прежде чем бросаться к нему на шею!

Магнус замер, испуганно глядя в голубые глаза напротив. Он никогда не видел Уилла таким.

– Единственное место, куда ты сейчас пойдёшь – это постель, – сказал он тихо, но всё тем же тоном, не терпящим возражений. – Завтра утром мы с тобой поговорим, и только после этого ты сможешь поехать к нему. Ясно?

Бейн рывком высвободился из-под нависшего над ним Уилла и бросился в спальню, закрывая за собой дверь на замок. Впереди его ждала бессонная ночь и попытки дозвониться Алеку.

Комментарий к Брешь в плотине

Я температурю, поэтому решила, что страдать будут все. Доктор Зло.

На самом деле, предстоящие главы самые эмоциональные (как будто до этого было не так -.-), так что приготовьтесь. Не одному Алеку плохо, представьте, что чувствует Магс, но им еще предстоит пережить кое-что. И это «кое-что» будет в самом скором времени!

Люблю вас, но мучаю ;)

Ваш Норман.

========== Не отпустить ==========

Яркое солнце, отражаясь от снежных сугробов, что снова выросли за ночь неустанной метели, слепило глаза, и Алек щурился, морща нос и проклиная небесное светило и невысокие дома Бруклина, что не могли его укрыть. Такси, в котором он ехал, свернуло с Ливингстон-стрит направо, и за лобовым стеклом во всей красе развернулись Бруклинский мост и многочисленные манхэттенские небоскрёбы за ним.

Алек повернул голову и посмотрел на сестру, сидящую у другого окна и молчащую всю дорогу. Её тёмные локоны струились из-под синей шапочки с помпоном по всей спине, доставая кончиками до поясницы. Серое пальто было запахнуто на все пуговицы, а острый носок сапожек на каблуках упирался в спинку водительского сиденья. Иззи не разговаривала с братом с тех пор, как они покинули его квартиру этим утром, насупившись и отодвинувшись на максимальное расстояние, которое позволяло заднее сиденье машины.

– Я думал, что ты поддержишь любое моё решение, – сказал он тихо.

Иззи никак не отреагировала, а вот водитель бросил на него быстрый взгляд через зеркало заднего вида.

– Из, – позвал парень сестру.

– Я поддерживаю, – проворчала брюнетка. – Разве сейчас я не еду с тобой в эту клинику?

Она продолжала сидеть к нему спиной и держаться отстранёно.

– Мне так будет лучше.

– Ага, – её голос был полон сарказма.

Алек вздохнул тяжело и повернулся к окну, глядя, как всё то же слепящее солнце отражается в корке льда, застелившей Ист-Ривер.

– Я несколько раз за ночь всё порывался вернуть коробку с его вещами, – признался он тихо.

– И что за причину этого не делать ты выдумал в этот раз? – спросила Изабель.

– Это не поспешное решение, Из. Я всё обдумал.

Девушка повернулась к нему и, дождавшись, пока голубые глаза посмотрят на неё, тихо сказала:

– Это и есть поспешное решение, Алек. Ты не говорил с Магнусом после произошедшего. Ты сразу выбросил его вещи и сейчас едешь выбрасывать его из своей жизни.

Алек резко отвернулся к окну.

– Почему же ты тогда едешь со мной? – спросил он.

– Потому что, как ты говоришь, я всегда рядом, при любом твоём решении, – ответила Иззи и тоже вернула своё внимание показавшимся за окном улочкам Манхэттена.

***

Изабель скрестила руки на груди, всем своим видом давая Ходжу Старквезеру понять, как сильно она не одобряет его работу и то, что он собирается сделать с её братом.

– Вы можете присесть, – улыбнулся ей седовласый мужчина и указал на диванчик в холле. – Хелен угостит вас чаем или кофе и скрасит последующие часы ожидания.

– Я бы хотела находиться рядом с Алеком во время процедуры, – заявила она.

Алек тяжело вздохнул, но не посмел ей перечить. Он был бессилен в этой ситуации, поэтому ждал запрета от доктора.

– Процедура не допускает присутствие сторонних лиц, кроме пациента и доктора, – вежливо ответил Ходж. – Поэтому мы обычно просим, чтобы пациенты приходили к нам без сопровождения.

Изабель сверкнула глазами и перевела взгляд на Хелен, которая ей дружелюбно улыбалась из-за стойки.

– Тогда чего-нибудь покрепче, Хелен, – сказала она ей. – В идеале – коньяк, конечно.

Блондинка кивнула и засеменила куда-то в сторону коридора, видимо, выполнять пожелание клиента. Изабель смотрела ей вслед несколько мгновений – но словно сквозь неё – а потом повернулась к брату.

– Уверен? – спросила она.

Алек кивнул, и Иззи, громко выдохнув, обвила его плечи и притянула к себе.

– Я буду здесь, когда ты выйдешь, – сказала она тихо.

– Мистер Лайтвуд, – позвал Старквезер парня и указал в сторону своего кабинета. – Для начала пара формальностей, а потом приступим.

Они шли вдоль коридора – навстречу им попалась Хелен, несущая в руках графин с жидкостью насыщенного коричневого цвета и снифтеры* – и по пути Алек заметил тот самый «кабинет удаления воспоминаний». Он притормозил, проходя мимо него и пытаясь разглядеть в тонкую щель, но услышал тактичное покашливание доктора, уже дошедшего до своего кабинета, и прибавил шаг.

– Спасибо, – сказал он, когда Ходж раскрыл перед ним дверь, и вошёл внутрь.

Здесь всё было светлым: белые столы и стулья, кремовый диван, над которым висела картина с зимним пейзажем, белоснежные канцелярские принадлежности на столе и стены цвета слоновой кости. Алек и в первый раз, когда пришёл сюда, морщился от обилия светлых оттенков, но вот мысль, удивившая своей точностью, посетила только сейчас.

Наверное, когда воспоминания о Магнусе покинут его память, то она будет выглядеть так же: бело и безлико, словно чистый холст, на котором можно будет начать рисовать новую жизнь, впустить в неё новых людей и, возможно, найти новую любовь. И это казалось спасением, Алек вдыхал полной грудью, подумав о том, что у него будет возможность начать всё заново.

Ходж тем временем уже подготовил необходимые бумаги и протянул их парню.

– Это соглашение на добровольное изъятие воспоминаний из вашей памяти, – сказал он и протянул следом ручку.

Алек еле удержался, чтобы не фыркнуть. Он бегло прошёлся по всем пунктам и оставил пару подписей на последней странице документа.

– Это, пожалуй, всё, – Ходж забрал документ и отложил его в ящик стола. – Готовы?

Алек замер на мгновение и, не давая себе и шанса, чтобы передумать, энергично кивнул. Доктор встал и вновь повёл его по коридору, а Алек, перед тем как выйти из кабинета, последний раз взглянул на него. Вот так сегодня вечером будет выглядеть его память: бело и безлико.

***

Алек резко выдохнул, когда резиновые присоски объяли ободком его голову, и зашипел, почувствовав, как вонзается игла в область чуть ниже затылка. Ходж пробежался подушечками сморщенных от старости пальцев по голове парня, проверяя надёжность крепления, и отстранился, поправляя очки на переносице.

– Итак, – сказал он, открывая папку, – вы уже знаете, что процедура представляет собой череду личных и даже интимных вопросов. Воспоминания стираются постепенно, одно за другим, и для того, чтобы удалить любимого человека, нам сначала нужно найти то воспоминание, когда вы поняли, что любите его, и сделать его обычным знакомым, удалив то самое воспоминание.

Алек медленно моргнул, соглашаясь.

– Хоть вы и подписали соглашение, вы имеете право остановить процедуру в любой момент. Как только вам покажется, что всё происходящее слишком для вас, немедленно сообщите мне. Договорились?

– Договорились, – хрипло ответил брюнет. – Давайте приступим?

– Итак, поиск воспоминания, когда вы поняли, что любите Магнуса Бейна, – Ходж снова поправил очки и уже открыл рот, чтобы задать свой вопрос, когда Алек его перебил.

– Я прекрасно помню тот момент, когда осознал, что люблю Магнуса.

Глаза доктора удивлённо округлились, и он даже придвинулся к кушетке, сложив руки на открытой папке.

– Слушаю вас.

Алек пару минут молчал, глядя в потолок над головой, и глубоко вдохнул, собирая силы и решаясь.

– Это была первая ночь, когда Магнус остался у меня, – сказал он тихо и прикрыл веки, погружаясь в воспоминание.

Оно искрилось тёмно-синими, фиолетовыми и чёрными оттенками с бликами лунного света, проникающего в окно, и всполохами жёлто-оранжево-красных огненных искр, когда Алек закрывал глаза. Тело Магнуса под ним ощущалось таким хрупким, но таким отзывчивым. Это была не первая их совместная ночь, но первая, когда эмоции били, как оголённые провода.

Обнажённая смуглая кожа была влажной под подушечками пальцев, приятно скользила в руках, оставляла на кончике языка сладко-солёный привкус, источала сладкий запах геля для душа вперемешку с терпким мускусным запахом пота и самого Магнуса. Алек провёл носом по его телу: от виска до внутренней стороны бедра – словно хотел вобрать его всего в себя.

А дальше обычная человеческая похоть и эгоистичное желание обладать этим телом накрыли его с головой, и тёмные стены, по которым скользило «световое окно» от проезжающей мимо машины, навсегда запомнили эту дикую страсть. Несдержанность Алека вылилась в сумасшедший, сносящий башню секс, приведший к шатающейся кровати, влажным простыням, охрипшему голосу и красным полосам на спине.

Магнус обмяк в его руках, и он опустил его на кровать, нависая сверху и глядя в изумрудные с золотистыми блёстками глаза. Губы сами потянулись к губам в нежном поцелуе, Алек продолжал скользить внутри Магнуса, заставляя его рвано дышать. Танцор обвил руками плечи парня, приник лбом ко лбу, и Алека прошибло. Он увидел в глазах напротив скрытые уязвимость и страх.

Ладони обхватили лицо Магнуса, большие пальцы обвели контур губ. Движения стали плавными, чувственными, заставляющими мужчину под ним снова стонать и двигаться навстречу. Той ночью всё было по-другому, что-то изменилось, и Алек это ощущал всем своим естеством: они впервые занимались не жёстким и грязным сексом, они занимались любовью.

И, проснувшись ранним утром и взглянув на жмущегося к его телу Магнуса, он понял что. Его чувства, которые вдруг раздулись до огромного шара где-то в груди, но такого лёгкого и воздушного, заставляющего оторваться от земли.

– Я увидел в нём слабость, – заключил Алек, открывая глаза, – и понял, что хочу защищать, любить и заботиться.

Ходж кивнул и, потянувшись к клавишам на клавиатуре, замер.

– Уверены? – спросил он.

Алек снова опустил веки и представил белый кабинет. Новый и чистый, в котором можно поставить новую мебель и раскрасить стены яркими красками. И тут же вспомнил Магнуса. Странно, но когда он просто прокручивал его имя про себя или произносил вслух, то его посещало всегда одно и то же воспоминание.

Бруклинский мост был забит как машинами, так и пешеходами, которые готовились к предстоящему салюту в честь Дня Независимости. Магнус держал его за руку и тянул за собой, ловко лавируя в толпе и умудряясь никого не задеть. Алек не был взбудоражен так, как Магнус, который чуть ли не из штанов выпрыгивал от предвкушения. Он и раньше видел шоу фейерверков, когда Изабель всё же вытаскивала его из дома, но не особо любил его, и самой главной причиной тому были большие, просто огромные скопления людей.

К чести Магнуса, он знал рычаги давления на своего парня, поэтому ему не составило труда выпихнуть Алека из их квартиры и потащить на Бруклинский мост, откуда открывался самый лучший обзор. Магнус вёл его к железному парапету, расталкивая людей, когда в небо взвыл первый залп и оглушительно прогремел над проливом.

Танцор резко вскинул голову вверх и улыбнулся, и в этот самый момент – а может, Алеку так только показалось – небо взорвалось разноцветными искрами, стекающими по тёмной синеве к горизонту и падающими в Ист-Ривер. Парень, казалось, не дышал, настолько его поразила красота Магнуса.

Алек снова представил белый кабинет, а потом вновь вернулся к картинке улыбающегося Магнуса, освещённого тысячью всполохами фейерверков, играющих на его лице красочными отблесками. Он был ещё прекраснее, чем в ту ночь, когда он осознал глубину своих чувств к Магнусу.

– Александр? – позвал его доктор Старквезер.

Лайтвуд открыл глаза и вместе с этим понял одну вещь. Белый кабинет, который манил новой жизнью, в которой не будет боли, был бездушным, а его спальня, погружённая в сумрак, но со вспышками ярких оттенков, обещала ему скорое утро и Магнуса под боком.

***

Изабель вскочила на ноги, едва Алек вышел в холл, и сразу же всё поняла. Она подбежала к нему и заключила в объятия.

– Я горжусь тобой.

Парень обвил руки вокруг её талии, улавливая слабые нотки алкоголя, и выдохнул.

– Мистер Лайтвуд, – позвал его доктор Старквезер, вышедший за ним следом.

Алек обернулся и виновато сжал губы.

– Ещё раз извините, – сказал он.

– Всё в порядке, – улыбнулся мужчина. – Я рад, что, в конечном итоге, вы отказались от процедуры. Удалить воспоминания – легко, а вот принять их и продолжить жить с ними – это поступок сильного человека, – он протянул ему руку, и Алек с радостью её пожал.

– Спасибо вам за всё.

Иззи подхватила сумочку с диванчика и тоже пожала доктору руку.

– До свидания.

– О, нет, – рассмеялся Ходж, – надеюсь, что никогда вас больше не увижу!

Изабель и Алек тоже рассмеялись и, попрощавшись, вышли на улицу.

– Ну? – спросила девушка, смешно морща нос и глаза от яркого солнца. – Куда теперь? К Питу и Рэю?

Алек помотал головой.

– Мне надо кое-что вернуть домой, а потом… – он вдохнул полной грудью и улыбнулся. – А потом решить, что делать дальше.

Иззи улыбнулась ему.

– Почему ты всё-таки решил не стирать память? – спросила она, повернувшись к брату всем корпусом.

– Просто… – он сосредоточенно сдвинул брови к переносице, – я вдруг понял, что, какими бы ни были воспоминания о Магнусе и сколько бы боли они не приносили, я не хочу забывать ни секунды, проведённой рядом с ним.

Иззи прильнула к его плечу и потащила к обочине, чтобы поймать такси.

– Я горжусь тобой, – повторила она, когда они уселись в салон, и притянула к себе для крепких объятий.

***

Алек закрыл дверь за Саймоном и Иззи и облегченно выдохнул. Он был рад тому, что они пришли, чтобы поддержать его, но не мог дождаться, когда останется один. Коробка, которую он вытащил из проулка, стояла на журнальном столике и нуждалась в том, чтобы её распаковали. Алек бережно вытащил оттуда покрывшиеся бледно-серыми пятнами диванные подушки и отправил их в стирку. Вещи Магнуса: многочисленные украшения и одежду, зубную щётку и шампунь с запахом ягод – расставил на поверхности стола. Взял в руки кафф и, покрутив его, вспоминая, как иногда жадно вылизывал его на ухе Магнуса в порывах своей безудержной страсти, отложил к остальной бижутерии.