Текст книги "Посмотри немного дальше (СИ)"

Автор книги: Nogaulitki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Но, в любом случае, с ней я хотела быть честной. Поэтому, спустя несколько минут напряженной тишины, я прочистила горло, которое, конечно, в самый нужный момент пересохло, и сказала:

– Ты даешь гораздо больше, чем можешь получить в ответ. И именно это неправильно.

Казалось, она смотрела на меня целую вечность. Потом слегка оттолкнулась от холодильника и сделала пару шагов по направлению ко мне. Усевшись за стол, она, секунду поколебавшись, взяла меня за руку и посмотрела мне в глаза.

– Послушай меня, пожалуйста. Очень внимательно.

Я затаила дыхание и молча кивнула.

– Я не знаю, почему в твоей голове картинка сложилась таким образом, что все вокруг предатели и сволочи. Ты можешь это отрицать сколько угодно, но я знаю точно, что то, что есть между нами, не ограничивается только постелью. Я это вижу. Я это чувствую. Почему мы просто не можем быть так, как хотим? Пусть без каких-либо условностей.

– Света, я не считаю, что все вокруг предатели и сволочи, – грустно усмехнулась я, – я считаю… Точнее, я знаю, что я – предатель и сволочь. Также я знаю, что такие отношения, что у нас сейчас – это не для тебя. Тебе нужен человек, который даст тебе все, что у него есть. А не будет простым потребителем. Именно такого человека ты достойна. Именно такой человек должен быть рядом с тобой. Я не верю в романтические отношения без изъянов. Все они рано или поздно заканчиваются. И, как правило, оборачиваются полнейшим дерьмом.

– Позиция благородного защитника – это еще один способ скрыть страх? – спросила она серьезно.

– Какой страх? – я нахмурилась, потому что знала, что она видит меня насквозь.

– Тот страх, о котором ты постоянно думаешь. Тот, который не дает тебе идти вперед. Ты так боишься, что тебе сделают больно, что готова сделать это первая. Только я не собираюсь делать что-то, что причинит тебе эту самую боль.

Конечно, она, как всегда, права. Взрослая Света со взрослыми рассуждениями. Готовая к ответственности, к последствиям своих решений, к моим ответам. Только у меня их не было. Все, чего я хотела – жить, как раньше.

– Прости. Ни ты, ни кто-то еще не могут этого гарантировать. Ничего не выйдет. Я, правда, считаю, что нам лучше быть просто друзьями. Все будет проще.

– Ты уверена в этом? – она смотрела мне прямо в глаза, не отводя взгляда.

– Да. Абсолютно, – я это не сказала, а прохрипела. Что-то под моими ребрами яростно сопротивлялось. Но холодный и расчетливый разум твердил, что я все делаю правильно.

– Есть какая-нибудь вероятность, что я смогу тебя переубедить? – ее голос был спокоен, но я слышала, что он дрогнул. Вся ее интонация выражала одно – беспомощность. Она и так знала ответ на свой вопрос.

– Света… – я хотела ей сказать, что она должна радоваться тому, что я сама решила оставить ее в покое, но девушка меня перебила.

– Ладно. Я поняла.

Когда ее пальцы отпустили мою ладонь, я буквально физически, кожей ощутила, как температура понизилась на несколько градусов.

Она отвела глаза. Я знала, что при мне она не заплачет. И я также знала, что сейчас мне лучше уйти. И я почти ненавидела себя в этот момент.

– Прости, – с этими словами я встала, опираясь на трость, и вышла в прихожую.

Мы даже не встречались, а я уже доставила ей неприятностей. О чем я и говорила. Даже когда я хочу поступить правильно, все равно кто-то страдает. Это неизбежно. Я могу лишь надеяться, что мы не зашли слишком далеко, и она в скором времени поймет, что это было правильным решением.

========== 23 ==========

Мы не виделись три недели. Я позвонила ей на следующий день после нашего разговора, хотела узнать, все ли в порядке, не злится ли она. Света была спокойна, как обычно. Только извинилась и сказала, что будет лучше, если мы сделаем небольшой перерыв в нашем общении. Я ответила, что понимаю, и что буду ждать ее звонка. Я, честно, понимала.

Я думала, что все сделала правильно. Правда, я ждала момента, когда моя жизнь будет такой, какой была много лет подряд. Но я впервые так ошиблась. Чертовски ошиблась, если честно.

Что-то изменилось. Я никогда не страдала депрессиями, апатией и чем-то в этом роде. Нет, конечно, мне бывало грустно, но это, как правило, длилось несколько часов, не более. Что происходило в эти три недели – для меня было сложнейшей загадкой.

Я просыпалась уже уставшая, а ложилась спать не отдохнувшая. У меня не было вдохновения для работы. У меня не было желания что-либо делать и с кем-либо разговаривать. Моя нога была почти в порядке, я лишь немного хромала. Но машину водить уже могла. Поэтому каждый вечер я выезжала из дома и просто каталась. Я намеренно уезжала в обратную сторону от дома Светы, так как знала, что захочу к ней поехать. И это чертовски пугало меня. Никогда еще я не чувствовала ни в ком такую потребность. Никогда я никому так не хотела позвонить и никого я не хотела так увидеть.

Когда я оказывалась в районе ее работы, я втайне надеялась, что увижу ее, идущую к остановке, чтобы поехать домой. Я не знала, подошла бы я к ней или заговорила бы, но я знала точно, что я хотела ее увидеть. Просто увидеть.

Это было странно. Все, что мне было интересно, все, что приносило мне удовольствие и радость – все это потеряло значение и хоть какой-либо смысл. Мне было неинтересно работать, мне не хотелось идти развлекаться или знакомиться с кем-то. Я буквально заперла себя в четырех стенах, в надежде, что пройдет еще день или два, и все наладится.

Не наладилось. Все стало только хуже. Я корила себя, что я настоящий придурок. Я бы даже назвала себя мудаком, если быть откровенной. И я жалела только об одном. Что я ничтожество, которое недостойно любви. И которое не может ничего дать.

Я много думала о своих братьях. Талиб был милым и очень добрым. Его сложно не любить. Тагир, при всем своем мудачестве, очень ответственный, надежный, любящий муж и отец, заботливый сын. И я. Эгоистка, язвительная заноза в заднице, которая думает только о себе. Что я сделала хорошего? И кому? Один брат меня откровенно недолюбливает, второй, как мне кажется, просто ко мне весьма снисходителен. Я неудачница, которая встретила самую замечательную девушку в мире, и которая даже удержать ее не может. Света заботливая, добрая, веселая, нежная – это все то, что люди мечтают найти в одном человеке. Я молчу о том, что она невероятно красивая.

Ее глаза затягивали в синеву океана. Ее руки успокаивали. Запах ее волос пробуждал все самые лучшие и приятные воспоминания. И сейчас она наверняка меня ненавидит. А ведь не будь я такой непроходимой мудилой и социальной маньячкой, мы действительно могли бы создать что-то стоящее. Что-то ценное. Что-то настоящее.

Я сидела в кухне, пока мама заканчивала “колдовать” над мясным пирогом в духовке. Я, как и почти весь этот месяц, снова думала о Свете. Из размышлений меня выдернул голос мамы. Я не услышала, что она сказала, поэтому решила переспросить:

– Что ты сказала? – я сосредоточила внимание на мамином лице, которое явно было обеспокоено.

– Я спросила, все ли у тебя в порядке?

– А. Да. Все отлично, – привычно кивнула я.

– Ты выглядишь несколько… подавленной.

– Разве? Нет, все хорошо, – ответила я и, подумав, через несколько секунд продолжила, – мам, ты же любила папу?

Если мама и пыталась скрыть удивление, то ей это не удалось.

– Конечно. Я его и сейчас люблю. А что?

– Ну, это понятно. Но я имею в виду, ты прям любила? Ну, как там в книгах пишут, в кино. То самое чувство, ты понимаешь.

– Да.

– А за что? Я имею в виду… как ты это поняла? Он был “тем самым” или… – я вздохнула. – Я понятия не имею, что я хочу спросить.

Мама села рядом со мной, нежно подняла мой подбородок, заглядывая мне в глаза, и, улыбнувшись, сказала:

– Кажется, я поняла, что ты хотела спросить. Я не знаю, за что я любила и продолжаю любить твоего отца. Да, он был заботливым, любящим и хорошим мужем, который ценил семью больше всего на свете, но это были не основные причины. Главным было то, как я ощущала себя рядом с ним. Что я чувствовала, когда он смотрел на меня, – я заметила, что ее взгляд и легкая улыбка говорили о том, что мыслями она где-то далеко.

– А что ты чувствовала? – осторожно спросила я, будто боясь услышать ответ.

– Словно я – единственная женщина на свете. Мне было с ним комфортно, спокойно и уютно. Когда он был рядом, было ощущение, что все так и должно быть. Будто мы всю жизнь так жили, и я не могла вспомнить уже, что когда-то было по-другому. Будто, именно в тот момент, когда мы нашли друг друга, именно тогда и началась настоящая жизнь.

– Это, наверное, здорово, – пробормотала я.

– Что именно?

– Ощущать, чувствовать такое. Папа был хорошим человеком.

– Это правда. Его было не сложно любить. Скорее, наоборот, трудно было в него не влюбиться, – усмехнулась мама.

– С хорошими людьми так и должно быть. Тот, кто достоин любви, должен быть любим, – сказала я и сама удивилась, как мой рот изрек такую умную мысль.

– Милая, все достойны того, чтобы их любили, – мама провела рукой по голове, слегка взъерошив волосы.

– Не все.

– О ком это ты?

– Ни о ком конкретном, – я отвела взгляд, но от мамы не укрылись грустные нотки в моем голосе.

– Таира, уж не думаешь ли ты, что ты не достойна любви? – тон мамы был одновременно удивленным и даже каким-то возмущенным.

– А разве достойна? – я не смогла не фыркнуть.

Мама полностью повернулась ко мне, в одну руку взяла мою ладонь, а другой погладила меня по щеке.

– Послушай меня, милая. Ты даже не представляешь, насколько ты замечательная. Если ты не готова открываться всем подряд, это не делает тебя плохим человеком. Просто не встретился еще тот… в смысле, та, которая будет этого достойна. Та, которая заставит тебя чувствовать себя с ней так, будто ты всегда дома. В безопасности, в уюте, комфорте и любви. Но когда такая девушка появится, в чем я не сомневаюсь, то ты это поймешь. И тебе просто нужно будет сделать это. И тогда ты увидишь, что это того стоило.

Я ничего не ответила. Я не знала, что сказать. Мама сказала столько правильных вещей, что я задумалась, а не могло ли быть так, что Света и была – той самой?

Мои размышления прервал звук захлопывающейся двери.

– Мам, твой любимый младший ребенок пришел! – прокричал Талиб из коридора.

– Заходи, мой любимый младший ребенок, мы в кухне, – усмехнулась мама, понимая, что Талиб уже догадался, что я здесь.

Когда мы были младше, то всегда спорили, кого мама любит больше. Поэтому когда возвращались вместе домой, часто с порога орали кто громче “ваш самый любимый ребенок дома”.

– Привет, подбитая лань, – поприветствовал меня брат, входя в кухню.

– Привет, пузатый олень, – ответила я и выставила вперед ногу, потому что Талиб собирался ткнуть меня в бок пальцем за то, что я оскорбила его фигуру.

– Мам, она обзывает меня толстым, – пожаловался брат, подходя к раковине и открывая воду.

– Молодой человек, я кому говорила о том, что кухня – не место, чтобы мыть руки, придя с улицы? – строго проговорила мама, наблюдая за Талибом.

– Мам, мне кажется, мы упустили что-то в его воспитании, – подлила масла в огонь и я.

– Помолчи, ненормальная. Сама пропала на месяц, а теперь еще умничает, – проворчал брат, вытирая руки.

– У меня были дела, – соврала я.

– Конечно, – Талиб кивнул, но я видела по его лицу, что он ни на грамм не поверил в мои слова.

Когда на часах было девять вечера, мы сидели в комнате Талиба, просматривая видео со свадьбы Тагира. Мы часто смотрели старые семейные записи с братом, тыкая пальцем в экран и говоря при этом что-то типа “смотри, ты тут такой придурок” или “что за дебильная прическа у тебя была тогда”. В этот раз Талиб ткнул пальцем и сказал:

– Черт, я и забыл, как выглядела Света в то время. Сейчас она настоящая красотка, да?

Я молча смотрела на гадкого утенка, который стал впоследствии прекрасным лебедем.

– Да. Это правда, – пробормотала я, понимая, насколько сильно изменилась Света.

– Как у вас дела? – как бы между делом спросил Талиб, не отрывая взгляда от видео.

– Никак. Смотри, ты пытаешься незаметно пить вино, – хихикнула я, стараясь перевести тему.

– Всего пара глотков. Почему “никак”? Что это значит?

– Боже, – я вздохнула и повернулась к нему, – ты сам говорил, что было бы лучше, если бы я держала свои руки подальше от нее. Я так и сделала. Все.

– Ты ее бросила?! – он вытаращился на меня с таким лицом, будто у меня выросла вторая голова.

– Я никого не бросала. Это было… В общем, мы просто больше не спим с ней.

– То есть вы расстались? – не унимался он.

– Технически мы и не встречались. Но если тебе нравится эта формулировка, то можешь использовать ее.

– Но… почему? – в голосе Талиба сквозило неподдельное удивление.

– Что значит почему? Талиб, Свете нужен кто-то, кто ее достоин. Кто сможет дать ей то, чего она заслуживает. А это явно не я, – я не смогла сдержать грустной усмешки.

– Какая же ты дура, – протянул брат, – нет, правда. Таира, да посмотри немного дальше уже, наконец! Она дала тебе все, что было нужно. Ты такой счастливой не была ни разу! Неужели для тебя это не показатель? Я просто не поверю, если ты скажешь, что ничего к ней не чувствуешь.

– Дорогой мой психиатр, спасибо за киносеанс, но мне пора, – я поднялась с дивана и собралась выйти из комнаты, когда Талиб схватил меня за руку и тоже встал.

– Таира, пожалуйста. Не проеби окончательно то, что у тебя было. Я серьезно.

Я посмотрела на брата, горя желанием стукнуть его за то, что он был прав. Но смогла лишь освободить свою руку и, пожелав ему спокойной ночи, вышла в прихожую.

Я взяла отпуск. Всю чертову неделю я только и делала, что ничего не делала. Кроме как думала. Я много думала. Слишком много. Прокручивала все в голове, вспоминала, анализировала. Думая о маминых словах, я осознала, что поняла то, что она хотела сказать. Рядом со Светой я ощущала себя живой, как никогда. Будто каждое мое действие, даже самое незначительное и привычное, наполнено смыслом. И что все, что делаю, имеет куда большую ценность и более важное значение, чем раньше.

Я не стала считать, что я – лучший вариант для Светы, но я решила, что мы просто обязаны попробовать хотя бы дружить. Я обязана. Если я не могу быть хорошим партнером, я могу попробовать быть хорошим другом.

Поэтому в субботу днем я ей позвонила. И была даже удивлена, что она ответила. Честно, я боялась, что Света не возьмет трубку и проигнорирует мой звонок.

– Алло?

Я выдохнула и собралась с мыслями, пытаясь сделать свой голос как можно менее взволнованным.

– Привет.

– Привет, Таира, – ее голос был мягким и спокойным, как и всегда.

– Как… Как дела? – лучшее, что пришло мне в голову.

– Все хорошо, спасибо. Как у тебя?

– Нормально. Слушай, как насчет того, чтобы… встретиться? Может, в кино сходим? Или поужинать? – я думала только о том, чтобы она не спросила, зачем это мне. Потому что четкого ответа у меня не было.

– Это удивительно, что ты позвонила. Потому что я сама собиралась тебе набрать завтра, правда. У меня последние пару недель было столько работы, что я думала, с ума сойду, – призналась девушка.

– Тебя еще не повысили?

– Пока нет, но, думаю, скоро – вполне могут. Когда ты хотела встретиться?

– Ну… А когда ты можешь?

– Сегодня я собираюсь в клуб, поэтому либо могу предложить завтра, либо… ты можешь присоединиться к нам.

Я молчала, наверное, целую минуту. К нам? Кто эти, черт побери, мы?

– Таира? – голос Светы вернул меня в реальность.

– Да, я здесь, извини, – снова очнулась я, – в какой клуб ты идешь?

– В котором мы были с тобой.

Отлично. Просто прекрасно. И с кем она идет?!

– А… с кем ты идешь? – нет, честно, я затаила дыхание. Я никогда не испытывала того, что ощущала в тот момент. Мне было так неприятно. И это ощущение было где-то в середине груди. Оно было настолько странным и чуждым для меня, что хотелось пробраться под ребра и достать его своими руками.

– Около трех недель назад взяли нового инженера, девушку, и, как выяснилось, у нас много общего. Ну, ты понимаешь. Мы вместе работали над проектом и она предложила сходить отпраздновать окончание напряженного рабочего периода.

– Понятно. Вы с ней… друзья или… – я многозначительно замолчала, давая Свете возможность закончить предложение самой.

– Друзья. Просто друзья.

– Хорошо, – выдохнула я.

– Правда? – я прямо видела, как ее бровь выгибается.

– Я имею в виду, что не хотела бы мешать вам, если бы вы были… на свидании… И все такое, – тут же реабилитировалась я.

– Ну конечно, – усмехнулась Света, а мне показалось, что ее усмешка была, скорее, разочарованной.

– Во сколько за тобой заехать?

– За мной заедет она, так что встретимся там. Около половины первого.

– Ладно, договорились. Я приеду.

– Отлично. Тогда до встречи.

Когда Света отключила звонок, я задумчиво продолжала смотреть на трубку. Почему у меня вызвало такую непонятную реакцию мысль о том, что Света, возможно, с кем-то встречается? Я решила быть ей хорошим другом. Я должна была радоваться, если бы ей встретился кто-то достойный. Должна была. Но не могла.

Мы встретились у входа в клуб. Света, как всегда, была неотразима. На этот раз на ней было черное платье до пола, но оно было не вечерним. Плотные вставки на груди, талии и бедрах закрывали самые интересные места, в то время как плечи, руки, часть живота и ноги, оставались скрытыми лишь прозрачной черной тканью. Рядом с ней стояла невысокая девушка в черно-белом облегающем платье со светлыми волосами. Да, она была недурна собой, но против Светы у нее не было никаких шансов.

– Привет. Таира, это Вероника, моя коллега. Вероника, это Таира, моя… подруга.

Я сделала вид, что не заметила эту заминку в голосе Светы и протянула руку девушке.

– Приятно познакомиться. Вы обе шикарно выглядите.

Когда я произносила этот комплимент, мне было глубоко плевать на то, как выглядит эта Вероника. Я смотрела только на Свету.

Девушки почти синхронно улыбнулись, и мы направились внутрь.

Через полчаса Света с Вероникой потягивали коктейли, а я пила сок. Мне без труда удалось договориться о самом лучшем столике, и нам опять поставили тарелку с закусками и фруктами на стол, в качестве подарка от хозяйки заведения.

Мы довольно весело общались втроем, но я внимательно наблюдала за коллегой Светы. Я без труда распознала ее сигналы и поняла, что мне это не нравится. И если они и правда только друзья, то эта Вероника только и ждет возможности, чтобы это изменить. И я не могла винить ее за это.

К чести Светы, она либо действительно не замечала этого внимания со стороны новой подруги, либо делала вид. Но ни коим образом она не отвечала на какие-то намеки и, пусть и весьма невинные, ухаживания.

Не знаю, о чем я думала, когда соглашалась пойти с ними в клуб. Я не хотела танцевать, мне было неинтересно наблюдать за другими танцующими девушками, и уж точно не хотелось ни с кем знакомиться. Я пожирала взглядом Свету, когда она была на танцполе, и понимала, что краснею от злости, когда эта Вероника крутилась рядом с ней.

Девушки явно развлекались и расслаблялись. Хорошая музыка и алкоголь делали свое дело. Их танцы становились более раскрепощенными, а Вероника с каждым разом была все более смелой.

И после того, как они в очередной раз вышли на площадку, где было уже очень многолюдно, я смотрела, как Вероника обошла Свету сзади и положила свои руки ей на талию, прижимаясь бедрами к ее заднице.

Что-то пошло не так. Сердце бешено билось в моих висках, а руки абсолютно непроизвольно сжались в кулаки. Я была уверена, что мое лицо было пугающе красным. И в тот момент я поняла, что не могу. И никогда не смогу. Быть ей подругой, другом, товарищем. Не ей. Я сама отказалась от чего-то большего, сама причинила ей боль, а теперь я понятия не имею, чего я хочу и что мне нужно. А она также мила. Будто я не обижала ее и будто не отказывалась хладнокровно от ее чувств. Кажется, мама была права, когда сказала, что я пойму, когда это случится. Пойму, что встретила ту самую. И я поняла. Я действительно поняла это. Только было уже поздно.

Все же я не настолько эгоистична, как всегда считала. Я не могу обращаться со Светой, как с собачкой. То хочу, то не хочу. Я не умею строить отношений, и кто знает, сколько еще ошибок я сделаю. Не думаю, что Свете нужно именно это.

Поэтому самым честным и правильным казалось сейчас только одно – просто уйти. Дать ей возможность быть с кем-то нормальным. Забыть об искусственной дружбе. Оставить лишь редкие неловкие семейные встречи. В конце концов, я много лет успешно их избегала. Получится и сейчас.

За все свои тридцать лет я никогда еще не ощущала такой всепоглощающей, безысходной пустоты, такого отчаяния и одиночества. Теперь мне становилась понятна пиздострадальческая фраза “Страшно чувствовать себя одиноким, находясь среди толпы людей”. Но мне было не страшно. Мне было пусто. Света каким-то образом наполняла мои внутренности теплом, а с ее уходом, или, вернее сказать, с моим ей отказом, в этих некогда теплых местах зияла болезненная и холодная пустота.

Поэтому, когда девушки вернулись к столу, я поднялась с дивана и, наклонившись к Свете, сказала ей на ухо, перекрикивая гремящие басы:

– Извини, мне нужно идти. Спасибо, что пригласила. Передай свой подруге, что мне было приятно с ней познакомиться, – добавила я, потому что Вероника в этот момент беседовала с официанткой.

Не дожидаясь ответа, я развернулась и направилась к выходу, мысленно прощаясь со Светой и ругая себя за тупость и узколобость. Только я могу так феерично все проебывать.

Я прошла через весь танцпол и уже почти дошла до дверей, как почувствовала, что чья-то ладонь схватила меня за руку. Я по инерции развернулась и мой взгляд уперся в глаза Светы. Непонимающие глаза.

– Что случилось? – она наклонилась к моему уху и снова отстранилась, чтобы посмотреть на меня.

– Ничего. Правда, – откровенно врала я, – мне просто надо по делам.

– Все же было нормально, куда тебе неожиданно понадобилось уйти? Я что-то сделала не так?

Я смотрела на ее искренне недоумевающее лицо и готова была надрать сама себе задницу. Сколько еще я буду причинять ей боль? Сколько буду заставлять чувствовать ее себя виноватой?

Как говорится, если не знаешь, что сказать – скажи правду.

– Нет, Света. Ты все сделала так, как нужно. Ты ни при чем. Просто… Просто я не могу.

– Что не можешь? – в ее глазах смешались множество чувств и эмоций. От непонимания и удивления, до злости и раздражения.

– Я не могу дружить с тобой!

– Но ты же сама этого хотела! И ты сама мне позвонила. Таира, что происходит? – ее синие глаза мерцали в свете прожекторов, лучи от которых гуляли по залу.

– Я знаю. Знаю, что сама хотела. Но… Я не могу делать вид, что ничего не было. Я думала, что смогу, что так будет правильно, но я не могу. Прости меня. Мне правда пора.

Я освободила руку из ее ладони и собралась было развернуться и уйти, как услышала слова Светы:

– И ты просто опять сбежишь?

Я снова повернулась к ней лицом. В глазах Светы было явное разочарование. Я мысленно усмехнулась. Как часто я встречала такой взгляд. Как часто видела искривленные губы, эту мимику, по которой все становилось ясно. Что не оправдала ожиданий, подвела. Разочаровала. Мне всегда было плевать на это. Но не в этот раз. Меньше всего я хотела видеть этот взгляд именно от нее. Меньше всего я хотела разочаровать ее. Но, видимо, именно это удается мне на славу.

– А что мне сделать, Света? Пообещать тебе то, чего я обещать не могу? Дать какую-то надежду, что я постараюсь быть нормальной и адекватной, а потом все просрать? Что мне сделать?

– Да просто будь рядом, черт тебя побери!

Она схватила меня за плечи и притянула к себе. Мои руки уже будто привычно обвили ее за талию. Она прижалась ко мне всем телом, щекой прикасаясь к моей щеке. Я услышала ее шепот возле своего уха:

– Просто. Будь. Рядом.

Спустя пару часов мы уехали из клуба вместе.

========== 24 ==========

К моему удивлению, я проснулась раньше Светы. Девушка лежала на животе лицом ко мне, забросив одну ногу на меня. Несколько минут я просто смотрела на нее, потом чуть подвинулась и слезла с кровати. По пути в ванную комнату я собрала вещи с пола, которые вчера были сняты по пути в спальню.

Приняв душ и переодевшись в домашние шорты и растянутую борцовку, я руками взъерошила влажные волосы и направилась в кухню.

Прошлая ночь была очень яркой. Самой яркой, если быть честной. Но ночь уступила место рассветным лучам, а все нерешенные вопросы все еще оставались без ответов.

Она была со мной. Нет, не так. Она была моей. Ночью она принадлежала мне и я чувствовала это на каком-то даже подсознательном уровне. Но я знала, что нам придется что-то решить. Она не будет довольствоваться только совместными ночами и дружескими встречами. Не в этот раз. А мне было опять страшно. Страшно, что я не справлюсь.

Пока я делала кофе, поглощенная своими мыслями, я не заметила, как в кухню зашла Света. От неожиданности я чуть не выронила чашку из рук, когда увидела девушку, сидящую за столом и молча наблюдающую за мной.

– Привет, – сказала я, прокашлявшись.

– Доброе утро.

– Кофе. Я сделала. Будешь? – пробормотала я, стараясь не смотреть на Свету. В моей голове было столько мыслей, но все они отчаянно путались. Я не хотела, чтобы она по моему виду поняла, в какой я растерянности.

– Да, пожалуйста.

Я достала еще одну чашку и налила Свете горячий кофе. Достав из холодильника уже готовую нарезку, которую я в последнее время часто брала в магазине, чтобы не тратить время на “готовку”, я выставила все это на стол.

– Приятного аппетита, – сказала я и засунула в рот кусок сыра.

– Спасибо, тебе тоже.

Завтрак был не столько долгим, сколько молчаливым. Я делала вид, что проверяю почту в телефоне, хотя на самом деле я просто перелистывала старые письма с самым умным выражением, на которое только было способно мое лицо.

Когда с едой было покончено и я домыла наши кружки, то стало ясно, что нет больше причин откладывать разговор или делать вид, что никакого разговора и не должно быть.

Я обернулась, вытирая руки, и оперлась о раковину.

Света смотрела на меня не отрываясь, будто пыталась по моему лицу прочитать все то, что творилось в моей голове. Даже я сама не могла бы сейчас внятно объяснить все мысли, что давили на мой мозг.

Она облокотилась одной рукой на стол и тихо, но твердо сказала:

– Я так понимаю, ничего не изменилось, да?

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, прочистив горло и убирая полотенце.

– О твоем взгляде на… нас. Все это… – она вздохнула и закрыла глаза. – Извини. Я говорила, что не буду от тебя ничего требовать, не буду настаивать на условностях или официальности… Но… Наверное, я слабый человек, но я так не могу. Я не хочу, чтобы наши так называемые отношения носили именно такой характер. Очевидно, что ты мне более, чем нравишься, и я просто так не смогу. Мне недостаточно просто знать, что иногда ты со мной. Я не хочу “иногда”.

Я смотрела на нее, слушала, впитывая каждое ее слово, пропуская их через себя.

Она была такая беззащитная и открытая. Такая простая, сидела в моей майке, которая была ей явно велика, прикусывала губу, и была абсолютно и совершенно прекрасной. Я поняла, что я все же не настолько дура, чтобы от всего этого отказаться. Снова.

Я подошла к ней и села на корточки, взяв ее ладони в свои руки.

– Ты не слабая. Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю, – она слабо улыбнулась, а я продолжила, – а если не “иногда”? – я смотрела прямо и откровенно. Без тени прежнего испуга и страха, хотя, черт побери, я уверена, что у меня тряслись руки.

– Что это значит? – она слегка нахмурилась, не понимая, что я хочу сказать.

– Ну, я не большой мастер по этой части, я только учусь, – пожала я плечами, – но что ты скажешь, если я предложу тебе встречаться?

– Что ты имеешь в виду под “встречаться”? – Света нахмурилась еще больше, а меня это не к месту рассмешило.

– Ну, что там люди обычно делают, когда встречаются? Ходят куда-нибудь, проводят вместе время, ну, встречаются, понимаешь?

Света странно посмотрела на меня и освободила свои руки. Помолчав несколько секунд, она проговорила:

– Ты имеешь в виду отношения? – на последнем слове Света показала пальцами кавычки.

– Да. Только без этого, – я повторила ее жест. – По-настоящему.

– По-настоящему? – по лицу Светы было ясно, что она бы меньше удивилась, если бы из моей спальни вышел голый Санта Клаус.

– Ну, я – твоя девушка. Ты – моя девушка. Мы вместе. Света, я не знаю, как еще подробнее это описать, – усмехнулась я.

– Ты… Но… – она явно была в растерянности.

– Пожалуйста. Скажи “да”.

Света смотрела на меня широко раскрытыми глазами, и мне даже показалось, что она пытается осознать, что это не сон.

– Да, – наконец, выдохнула она и улыбнулась.

– Я… Я не обещаю, что будет легко. Или просто. Или гладко. Я та еще заноза в заднице, и ты это знаешь. Но я могу пообещать, что я буду стараться. Чтобы ты никогда не пожалела об этом решении.

Она взяла мое лицо в свои ладони и притянула к себе, чтобы поцеловать.

Я знала, что будет непросто, но я также знала, что не могу не попытаться. Она была мне нужна, и это было очевидно. Мой страх отношений был ничем по сравнению со страхом потерять ее. И в тот момент, когда ее губы целовали мои, мне было глубоко плевать на свои опасения. Она изменила меня, и я не могла с этим бороться. Она была во мне, внутри, прямо под ребрами, в каждой клетке моего тела, в каждой мысли и каждом вдохе. Она была той самой.

***

Я стояла между ног Светы, в то время как она сидела на кухонной тумбе, обнимая меня за шею. Ее язык властно проник в мой рот, а руки требовательно прижимали к себе. Когда накал достиг своего предела, я отодвинулась и улыбнулась.

– Это лучшее поздравление с днем рождения, – сказала я и поцеловала ее в кончик носа.

– День только начинается, – многообещающе улыбнулась девушка. – Ну и как ты себя ощущаешь в тридцать один? Появилось желание съездить в собес?

– Очень смешно. Между прочим, я… – договорить я не успела, так как раздался звонок в дверь.

Я повернула голову в сторону прихожей и подняла бровь.

– Кто это может быть? – спросила я, скорее, саму себя.

– Может, Талиб? – предположила Света.

– Я ему сказала, что буду спать весь день и приеду к ним вечером, – пробормотала я.

Мы встречались уже несколько месяцев. Действительно, по-настоящему встречались. И я понятия не имела, почему и чего я так боялась. Наверное, я чуть ли не впервые ощущала всю полноту жизни. Я действительно была счастлива. И Света была этому главной причиной. Надо отдать ей должное, она не давила, ни на чем не настаивала, она просто дала мне время привыкнуть ко всему, что происходило между нами. И это дало свои плоды. Мы думали о том, чтобы рассказать обо всем Талибу и Наташе. Но я все еще опасалась. Света не торопила. Сказала, что мы расскажем, когда я буду к этому готова.