Текст книги "Посмотри немного дальше (СИ)"

Автор книги: Nogaulitki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Я встала, как вкопанная. Мне было немного страшно. Очевидно, что она плакала. Я понятия не имела, как обращаться с детьми, тем более, с плачущими. Вздохнув и напомнив себе, что это ребенок, а не чудовище, я подошла к чайнику и нажала на кнопку. Она сначала не обращала на меня никакого внимания, а потом слегка повернула голову.

– Эм… Будешь чай? – да, очевидно, Мери Поппинс из меня неважная.

– Нет.

– Воды? Ты, наверное, плакала. Надо восстановить водно-солевой баланс.

– Водно… что? – она посмотрела на меня красными глазами и еще раз громко шмыгнула носом.

– Водно-солевой баланс. Ну, знаешь, это… – я задумалась, смогу ли я объяснить пятилетнему ребенку, что это такое. – Неважно. Просто попей, – я налила из графина воды в стакан, такой же, какой использовала вчера Света, и протянула ей.

Алла взяла стакан обеими руками и сделала несколько глотков.

– Спасибо, – проговорила она и отдала мне его обратно.

– Пожалуйста. У тебя… на носу что-то. Держи, – я дала ей бумажную салфетку, потому что она в чем-то испачкала нос.

Когда она стала выглядеть, как и подобает ребенку моего педантичного брата, а именно – чистой и ухоженной, я, наконец, смогла налить себе чай.

– Ты плакала, потому что отменились планы с подругой? – спросила я, размешивая сахар.

– Нет. Из-за этого я плакала днем.

– А. Тогда почему?

– Потому что… Я не знаю, – она вздохнула и смешно пожала плечами.

“Не знаю”. Настоящая женщина. А ведь ей всего пять.

– Не знаешь?

– Ну… Потому что я обидела папу, – тихо проговорила она и опустила голову. По голосу стало ясно, что вторая волна слез не за горами.

– А зачем ты его обидела? – осторожно спросила я. Честно, это был самый долгий разговор с племянницей за все эти пять лет. Тем более, наедине.

– Я не хотела. Просто я расстроилась, я хотела к Ире, у них собака. Большая и белая. А у нас нет собаки. А папа купил мне зайца. А он не собака. Он не живой, понимаешь? – она взглянула на меня блестящими от слез глазами и провела пальцем под носом, снова шмыгнув.

– Ты… хочешь собаку? – удивилась я. Так просто? У них огромный дом, они могут позволить себе даже алабая.

Она кивнула и снова опустила голову.

– А почему ты просто не скажешь об этом папе с мамой?

– Я говорила. Он сказал, что потом, позже. Но это “позже” никогда не случается. Также было с поездкой в зоопарк, мы с мамой ездили вдвоем, и с покупкой динозавра, и вообще.

– Динозавра? – мои глаза поползли на лоб.

– Игрушечный динозавр, – объяснила она мне, – он просто забыл.

Я отпила чай и поставила чашку на стол.

– Знаешь, мы с твоим отцом не лучшие друзья.

– Да, ты его не любишь, – кивнула она.

– Ну… – я немного смутилась. – Не то, чтобы не люблю. Я его люблю. В глубине души. Он же мой брат. Просто… Это сложно. Но я не об этом. Как бы мы с ним не ругались, я знаю, как отец – он хороший. И что он любит тебя больше всего на свете.

– Я знаю, – она снова опустила голову.

– И твои слова… Они причиняют ему боль. Я знаю, что ты не имела это в виду. Ты растешь, ты не всегда можешь правильно выражать свои эмоции. Да что там, мне тридцать, и то я не всегда могу контролировать то, что говорю. И делаю, – добавила я, – но он тебя любит. И заботится о тебе.

– Я тоже его очень люблю, – тихо сказала девочка, – и маму.

– Вот и скажи им об этом, – улыбнулась я. Боже, я что, действительно разговариваю по душам со своей племянницей? Еще и даю советы? Я бы сказала голосом Малышевой, что для меня это “нихера не норма”.

– Он меня простит?

– Конечно, простит. Даже не переживай об этом.

Мы помолчали пару минут, и неожиданно Алла спросила:

– А вы всегда с папой ругались? Даже в детстве?

– Нет. Мы дружили даже.

– Правда? – искренне удивилась она.

– Да. Знаешь, я помню, как однажды в детском саду я увидела очень красивый браслет у девочки. И, придя домой, я рассказала ему об этом. Через пару дней он принес мне браслет. Сплел сам из резины. Раньше такие штуки были популярны. И подарил мне.

– Сам сделал? – снова удивилась она.

– Да.

– Такой же красивый?

– Эм… Нет. Честно говоря, он был уродский. Но это было неважно. Я гордо носила его года два, не снимая.

Алла хихикнула и посмотрела на меня, наклонив голову.

– Ты смешная.

– Да. Так и есть. Ладно, пойдем обратно. И не вздумай рассказывать папе, что я говорила про него что-то хорошее, – шутливо погрозила я пальцем.

– Ладно, – снова хихикнула Алла и слезла с подоконника.

Когда мы вернулись в комнату вдвоем, все тут же замолчали и уставились на меня.

Алла подошла к Тагиру и что-то прошептала ему на ухо. Он улыбнулся и обнял ее.

Я прошла к своему месту и села за стол.

– Что? – наконец, спросила я, все еще чувствуя на себе удивленные взгляды.

– Ничего, – пробормотал Талиб, а мама со Светой пожали плечами, возвращаясь к ужину.

========== 18 ==========

Когда был уже вечер, все стали собираться домой. Тагир вызвался довезти маму и младшего брата до дома, что было мне не совсем на руку, поскольку, когда мы встали из-за стола, Света несильно сжала меня за предплечье и сказала:

– Останься ненадолго. Нам нужно кое-что обсудить.

После этих слов я надеялась только на одно – что мое лицо не стало красным, как майка Талиба. Я знала, о чем Света собиралась поговорить, но я не была готова. Я вообще не была уверена, что когда-нибудь буду готова к этому разговору. И если я была в состоянии делать вид, что ничего не произошло, то Света, видимо, была иного мнения об этой ситуации.

Тагир подошел ко мне, когда его жена одевала Аллу, а остальные стояли рядом с ними и над чем-то смеялись.

– Я хотел… В общем, это… Ну… Спасибо, – пробормотал брат и смущенно посмотрел на свои ботинки.

– Прости? – я невольно подняла бровь, не понимая, что он имеет в виду.

– Ну, я насчет Аллы. Она мне все рассказала.

– Эм… Не понимаю, о чем ты, – ответила я и развернулась, чтобы присоединиться к остальной группе родственников. Почему дети не умеют молчать, когда нужно?

– Да ладно, неужели тебе так неловко быть… хорошей? – усмехнулся он и посмотрел мне в глаза.

Если бы ты знал, что произошло тут вчера, ты бы так не говорил.

– Я не понимаю, о чем ты, – снова повторила я, – я ничего не сделала.

– Ладно, – кивнул он, – все равно спасибо.

– Угу, – буркнула я и отвернулась.

– Ты не едешь домой? – он вопросительно поднял бровь, видя, что я не собираюсь обуваться.

– Позже. Света сказала, что хочет что-то обсудить. Наверное, заставит меня мыть посуду, – стараясь говорить, как можно непринужденнее, ответила я.

– А. Ну ладно, – Тагир повернулся к остальным, – ну что, все готовы?

– Да, – улыбаясь, кивнула Наташа и с интересом посмотрела на меня.

Спустя несколько минут в прихожей стало невыносимо тихо. Мы со Светой остались наедине. И я понятия не имела, чем закончится наш разговор, который неумолимо приближался. Ощущение какого-то надвигающегося пиздеца не покидало меня весь день. Что ж, с этим определенно надо разобраться.

– Поможешь мне все убрать?

Я знала, что она сознательно дает мне время. И я была очень благодарна ей за это. Еще несколько минут перед казнью. Может, смогу придумать, как выйти из этой ситуации с меньшими потерями. Для нас обеих.

– Конечно. Говори, что нужно делать, – я выдавила из себя улыбку и провела рукой по волосам.

Через полчаса от прошедшего ужина не осталось и следа. Света налила в бокал вина, а мне протянула стакан с домашним лимонадом. Вкуснее штуки я не пила, честно.

– Думаю, нам следует кое-что обсудить, – тихо сказала она, опираясь спиной о столешницу.

– Слушай, – я выдохнула и собралась с мыслями, – я должна извиниться. Я не хотела…

– Правда? – прервала она меня.

– Что?

– Не хотела?

Я слегка покраснела и отвела взгляд. Черт, конечно, я хотела. И еще как хотела. И давно хотела. И сейчас хочу. Просто нельзя.

– Не хотела ставить тебя в неудобное положение, – выдавила я.

– Серьезно? – ее бровь снова поползла вверх.

– В это так трудно поверить? – усмехнулась я, пытаясь шуткой хоть на несколько градусов сбавить тот накал, что образовался между нами и повис в воздухе.

– Нет. Не трудно. Просто мне кажется, единственный человек, которому сейчас неудобно – это ты.

– Возможно, – кивнула я, – тем не менее.

– Тем не менее, что?

Я чувствовала, что еще немного, и у меня выступит испарина на лбу. Наверное, я в жизни еще так не нервничала. Я водила пальцем по столу, обдумывая то, что хотела сказать.

– Я не понимаю, зачем мы это обсуждаем. Я лишь хотела извиниться за то, что произошло и… Не надо было этого делать, – я покачала головой, чувствуя себя очень глупо. – Не с тобой. Ты была очень добра ко мне, а я все испортила. Как всегда.

Света помолчала немного, потом поставила бокал рядом с собой и посмотрела на меня.

– А если я была не против?

Я уставилась на нее непонимающим взглядом. О чем сейчас вообще идет речь?

– В каком смысле “не против”? – недоверчиво спросила я.

– Не против того, что произошло, – пояснила девушка, продолжая смотреть мне в глаза.

– Что ты… Как… Как это? – я окончательно перестала понимать, что происходит.

– Тебе так сложно поверить, что кто-то был не против поцелуя с тобой? – усмехнулась Света.

– Да нет, я не в том смысле… Просто… – тут до меня начало доходить то, что она хотела сказать. – Ты… Ты хотела… поэкспериментировать?

– Прости? – теперь уже Света выглядела растерянной и даже немного удивленной.

– Ну, знаешь, попробовать что-то новое, как-то разнообразить свою жизнь.

– А. То есть ты думаешь, что раз ты лесбиянка, то я решила не упускать возможности попробовать закрутить с тобой романчик? Я правильно поняла?

– В общих чертах.

– Я тебя, возможно, огорчу, но я знаю, что такое секс с женщиной. И экспериментировать мне тут уже не с чем.

Я молча таращилась на нее, пытаясь понять смысл сказанных ей слов.

– Ты уже… была с женщиной?

– Да, – спокойно ответила она.

– О. Я… Я немного удивлена. Но ты же жила с парнем… Хотя одно другому не мешает, – пробормотала я себе под нос. Привычка разговаривать сама с собой – тоже для меня что-то новенькое. Как все меняется.

– Я никогда не говорила, что я жила с парнем.

– Что? – я устала уже следить за своими глазами, чтобы они не вывалились от удивления. – Ты говорила. Что вы встречались и потом жили вместе. И что хотели разного от жизни. Или что-то в этом роде, – я четко помнила, что мы это обсуждали.

– Нет. Я сказала, что жила с любимым человеком. По крайней мере, тогда мне казалось, что с любимым. Но я никогда не говорила, что это был мужчина.

Я прокрутила в голове наши разговоры и поняла, что она права. Все ее рассказы были без уточнения половой принадлежности партнера. Почему я сразу не обратила на это внимание?

– То есть… Получается, ты жила с девушкой?

– Да.

– Ты… встречаешься только с девушками? Или…

– Только, – прервала она меня, – ну, конечно, у меня были когда-то отношения с парнями, еще когда я разбиралась в себе. Но это было давно. Все было настолько очевидно, что я не видела смысла пытаться себя изменить или переделать.

– Ничего себе, – пробормотала я, пораженная. Почему я не поняла? Где мое внутреннее чутье? Где был мой сраный гей-радар, когда он был так нужен? Почему я не догадалась?

– Ты удивлена? – мягко спросила Света.

– Нет. Я не удивлена, – честно призналась я, – я в шоке. А твои родные? Они знают?

– Нет, – Света покачала головой и грустно улыбнулась, – я не смогла им сказать. Но было трудно придумывать объяснения, почему я живу с кем-то, но не хочу знакомить его с семьей.

– Представляю. И как ты объясняла?

– Просто говорила, что позже, – пожала плечами девушка, – я не была уверена, что действительно хочу обо всем всем рассказать. С этим человеком.

– Не та женщина? – усмехнулась я.

– Определенно, – улыбнулась Света, но через мгновение вновь стала серьезной, – ты мне нравишься, Таира. И я знаю, что это взаимно. Но я не понимаю, почему ты так этого избегаешь.

От этой прямоты у меня ноги подкосились. Как она может быть такой смелой? Говорить так открыто, честно и искренне. С виду хрупкая и нежная, но ее какая-то внутренняя сила просто с ног сносит. Сбивает, сводит с ума, пробирается под кожу. Как легко она разрушила все мои старательно выложенные и возведенные стены. Как по частям разобрала все баррикады. Как оказалась где-то внутри, где уже давным-давно никого не было. Да и был ли там кто-то хоть когда-нибудь? А она смогла. И теперь она так просто заявила то, о чем я думала неделями, чего старательно избегала, обманывая саму себя.

– Конечно, ты мне тоже нравишься. Как человек. Как… друг. В смысле, подруга, – конечно, вот как подруга вообще в последнюю очередь. Сколько можно врать? – Но… Не хочу каких-то неловкостей между нами. Я не должна была тебя целовать. Это было моей ошибкой. Извини. Не знаю, что вчера на меня нашло.

– Боже, – она тихо вздохнула, – я никогда не думала, что буду тебя, – Света сделала интонационное ударение и, спустя секунду, продолжила, – обвинять в трусости.

– Прости?

– Ты поцеловала меня, – девушка подошла ко мне и одну руку положила на стол, опираясь на него ладонью, а другой взялась за спинку стула, на котором я сидела. Я оказалась без какой-либо возможности сбежать. Только если оттолкнуть ее и выскочить в прихожую. – Ты поцеловала меня, – снова повторила Света, – потому что хотела этого. И сейчас хочешь. Найди уже в себе смелость признать, что между нами что-то есть. И это “что-то” – не просто дружба, черт тебя побери.

Я тихо сглотнула и проговорила:

– Мне… Мне совершенно нечего тебе предложить. Я не хочу потерять то, что есть. А если мы попытаемся пойти дальше, то в итоге не будет ничего.

– Откуда тебе знать? Ты что, гадалка, прорицательница, или, быть может, ты видишь будущее? – она все еще нависала надо мной. Ее лицо было в считанных сантиметрах от моего.

– Не надо быть гадалкой, когда дело касается меня.

– То есть ты заранее уверена, что ничего не выйдет? И что мне все это на самом деле привиделось? То, что, как мне показалось, есть между нами?

В тот момент мне хотелось одного – сбежать. Подальше и побыстрее. Она говорила такие вещи, с которыми мне было сложно спорить. Конечно, определенно, между нами что-то было. Теперь-то я наверняка поняла все ее взгляды, слова, действия. И, наверное, это могло бы перерасти во что-то прекрасное. Если бы я не была уверена в том, что знаю, чем именно это все закончится. Чем это все закончу я. Она достойна большего.

– Да, – тихо сказала я, осознавая, как сильно я в этот момент лгу. Да куда проще сказать, что она меня больше вообще не интересует, чем объяснять последствия того, чем это в итоге обернется.

– Значит, ты меня хотела затащить в постель, но уверена, что это было только желание… секса? Не более.

– Да, – сдавленно проговорила я, – когда я узнала тебя лучше, я поняла, что не могу. И… я не хочу затаскивать тебя в постель.

– А. Вот как. Значит, мне все это показалось, да? – спросила Света, пристально глядя в мои глаза.

– Да, – пожалуйста, хватит задавать эти вопросы.

– Ясно. Я поняла. Я тебя больше не интересую, как девушка. Понятие “потенциальной жертвы” себя изжило, и тебе стало неинтересно.

– Именно, – решительно кивнула я. Сама бы я лучше не сказала.

Света несколько секунд, не отрываясь, смотрела на меня, потом медленно кивнула и сказала:

– Ладно.

Она чуть выпрямилась, но руки не убрала. И я искренне обрадовалась небольшой образовавшейся дистанции. Мне с трудом удавалось сдерживать себя, когда она была так близко. У меня еще никогда такого не было. Прилив возбуждения, смешанного со страхом. Я не перестаю удивляться. Не думала, что в тридцать лет узнаю о себе что-то новое.

Тихо выдохнув, я немного расслабилась. Как оказалось, зря.

– Знаешь, – Света вновь наклонилась ближе, а я, напротив, отодвинула голову, пока мой затылок не встретился со стеной, – я услышала тебя. Не в моих правилах настаивать, но… Я хочу кое-что проверить.

Я не успела спросить, что именно. Равно, как и придумать остроумный ответ. Потому что после этой фразы я почувствовала уже знакомые губы на своих.

От нее пахло какой-то свежестью и цитрусом. Смешанное ощущение весны и Нового года. Глупая метафора, но я чувствовала именно это. Смесь нежности и поистине детского восторга. Только поцелуй был совсем не детский.

Я с нечеловеческим усилием смогла оторваться от нее и чуть отодвинулась.

– Света, это будет ошибкой. Это…

– Замолчи. Пожалуйста, замолчи. У меня нет больше сил что-то тебе доказывать.

Она прошептала мне это на ухо, и в следующее мгновение вновь вернула свои губы туда, где они были до этого, будто там и было их законное место.

Как она оказалась на моих коленях, я вовсе не могла вспомнить. Знаю лишь, что чувствовала медленные движения ее бедер на своих, пока ее руки были на моей шее, спине и лице.

Потом я подхватила ее под ягодицы, и через минуту мы уже оказались в ее спальне. Не говоря ни слова, не включая свет, мы снимали одежду друг с друга, лишь иногда отрываясь, чтобы глотнуть воздуха или снять через голову майку.

Это было странно. В хорошем смысле. У меня было ощущение чего-то совершенно нового, но в то же время, казалось что я делала это уже с ней тысячу раз. Это было ужасающе и пугающе естественно. Эмоции зашкаливали так, что я ощущала, что у меня дрожат пальцы, когда я к ней прикасалась. И в этот раз оркестр играл так, как нужно. Я хотела услышать, как она звучит. Это было так важно, что я, казалось, вообще не понимала, что происходит. Я все делала по наитию, отключив разум, и полагаясь только на эмоции и ощущения.

Все было не так, как всегда. Не было секса ради секса. Было что-то другое. Я не могла понять, что именно, но знала, что такого еще у меня никогда и ни с одной женщиной не было. И это тоже пугало. На меня обрушились такие чувства, что я боялась, что сойду с ума прямо там, в тот же момент. Я даже представить себе не могла, что буду когда-нибудь испытывать нечто подобное.

Она звучала прекрасно. Нежно, чувственно, под конец срываясь на легкий хрип. Я могла бы просто слушать эти звуки и наслаждаться.

Когда все закончилось, после нескольких прелюдий, непременно заканчивающихся чьим-нибудь оргазмом, она положила свою голову мне на грудь, а руку устроила на моем животе.

– Я хотела тебя с того момента, когда ты предложила меня подвезти. На вокзале, – тихо сказала Света, рисуя пальцем узоры на моей разгоряченной коже.

– Правда? Тебе прекрасно удавалось это скрывать, – усмехнулась я, – осторожно поглаживая ее по спине вверх и вниз.

– Мне это многого стоило, – усмехнулась она в ответ, – но зато я поняла, что у меня прекрасное самообладание.

– Да. Это так, – еле слышно прошептала я, думая лишь о том, что я буду отвечать на вопросы, которые непременно возникнут. Вопросы, которые задаст Света. И она имела на это право.

Но она не спросила. Она лишь прижалась ко мне сильнее, закинула одну ногу на меня, и чуть подвинула голову. Так, что ее лоб слегка касался моего подбородка.

Через некоторое время ее дыхание выровнялось, тело расслабилось, а биение ее сердца стало ровным и спокойным. Я поняла, что сегодня мы ничего обсуждать не будем. И я была этому рада. Потому что все, чего я хотела в тот момент, это просто лежать рядом, пока она спит.

========== 19 ==========

Утро не было столь радостным, как прошедшая ночь. Когда палантин сумерек спал, сменившись лучами солнца, я поняла, что я наделала.

Я лежала на широкой кровати, которую мы покупали вместе со Светой, и смотрела в потолок. Я слышала, как что-то гремит в кухне, и поняла, что все, что произошло вчера – реальность. Кажется, впервые я сожалела о том, что провела с кем-то ночь. Это был не тот обычный раз, когда я находила какую-нибудь незнакомку, и знакомство проходило уже на простынях. Света была другой, она была особенной. И мне не надо было лезть к ней в штаны. Потому что я совершенно не знала, что мне делать теперь. К тому же меня действительно пугало то ощущение спокойствия, которое было глубоко внутри. Неясная и непривычная умиротворенность. Будто все так, как должно быть.

Черт. Я не создана для отношений. Да, я всегда использую это клише, но только потому, что это правда. И это не просто слова. Если проводить исследования, касающиеся меня, будет множество фактов и научных тому подтверждений. Это просто не мое.

Не знаю, сколько я пролежала в молчаливых раздумьях, но я поняла, что мое время на размышления подошло к концу, когда в комнате появилась Света.

На ней была длинная майка с рисунком какого-то комикса. Она была ей велика на несколько размеров и выглядела, скорее, как платье, чем как футболка. Я подозревала, что кроме майки и трусов на ней ничего нет. И когда она подняла руку, чтобы провести по волосам, я в этом убедилась. Ткань натянулась, очерчивая небольшую грудь. Я не знаю, сколько я на это смотрела, но когда Света сказала “Доброе утро”, только тогда мой взгляд переместился на ее лицо.

– Привет, – пробормотала я, смущенная своим же хриплым голосом. И это было не из-за того, что я недавно проснулась.

– Завтрак готов, – она улыбнулась, смотря мне прямо в глаза. Она вообще часто смотрела мне в глаза. Это было странно. Обычно люди, общаясь даже наедине, переводят взгляд с лица на окружающие предметы. Света – нет. Она часто держала зрительный контакт глаза в глаза, не смущаясь и не отворачиваясь.

Мне показалось, что в этот раз ее синяя радужка была какой-то особенно яркой. Я знала этот взгляд. И он не сулил ничего хорошего. Особенно для нее. Не со мной.

– Я могу принять душ? – тихо спросила я, натягивая простыню повыше.

– Конечно. Ванна в твоем распоряжении. Можешь взять белое полотенце на полке. Оно чистое.

– Спасибо, – я осмотрела комнату в поисках одежды.

– На стуле, – подсказала Света, понимая, что я ищу.

– Спасибо, – снова сказала я и посмотрела на нее.

– Ладно, не буду тебя смущать, – она снова улыбнулась и вышла из комнаты.

Оказавшись в ванной, я встала под душ. Отличное место, чтобы подумать. Подумать, что теперь делать. Как себя вести. Как сделать так, чтобы можно было сохранить нашу дружбу. Об отношениях и говорить нечего. Она же это знает, верно? Лучше ей найти кого-то более подходящего.

При мысли о Свете, встречающейся с кем-то, у меня свело желудок. Нет, это не может быть ревностью, ведь так? Я не ревную. Ревность – это чувство для слабых. Для уязвимых. Тем более, что я не имею права ревновать ее. То, что мы провели вместе ночь, ни о чем не говорит. Так ведь? Мне просто надо ей объяснить, что это было без какого-то намека на продолжение. Я ей говорила об этом всегда. Я не могу принадлежать кому-то. Я не из тех людей, которых можно назвать “порядочными семьянинами”. Это можно спросить у любого человека, который со мной знаком. Я не верю в моногамию и понятие “вечной любви”. Мне никогда не были нужны эти “навсегда” и “навечно” в отношениях. Мне не нужны сами отношения. Потому что когда люди делают дерьмо, хорошим это не заканчивается. Нужно просто ей это объяснить.

Я прошла в кухню и, посмотрев на стул, где я сидела вчера, и где все началось, я уселась на соседнее место.

– Держи, – Света поставила передо мной тарелку с яичницей и чашку с кофе.

Почему завтрак всегда предсказуем? Почему это либо яичница, либо омлет, либо бутерброды? Ладно, некоторые ненормальные едят еще кашу. Но в основном именно эти три блюда. Откуда взялись эти “три кита” утренней трапезы?

– Что с тобой? – спросила девушка, убирая свои темные волосы за ухо и усаживаясь почти напротив.

– Ничего. Думаю, почему завтрак всегда включает в себя либо бутерброды, либо яйца, – пробормотала я, понимая, какая чушь сейчас в моей голове.

– Почему всегда? – удивилась Света. – Еще есть каши, всякие творожные штуки, йогурты, мюсли, хлопья, готовые завтраки.

– Да, но… Почему на завтрак не едят бифштекс или, скажем, суп?

– Потому что это глупо. Завтрак должен быть легким, чтобы “разбудить” желудок. А то, что ты перечислила – тяжелая пища. Это же логично, – пожала плечами Света, чуть улыбаясь.

– Да. Ты права, – вздохнула я, приступая к еде. У нее всегда все логично.

Завтрак прошел в молчании. Я совершенно не знала, что мне сказать, и чувствовала себя не в своей тарелке. А самое ужасное было то, что Света это явно чувствовала.

– Что-то не так? – спросила наконец она, снова усаживаясь за стол, после того, как убрала наши тарелки.

– Что? – спросила я, делая вид, что не понимаю, о чем речь. Большая чашка прикрывала мое лицо, когда я делала глоток кофе, и я не спешила опускать ее.

– Ты скажи. Я же вижу, ты, как напряженный нерв. Это из-за того, что… произошло вчера? Ты чувствуешь себя неуютно? Неудобно?

Боже. Нельзя быть такой проницательной. Это же опасно.

– А ты нет? – спросила я, поставив пустую чашку на стол.

– Что?

– Не чувствуешь себя неудобно?

– А должна?

– Я не знаю, – я тяжело вздохнула, опустив взгляд.

– Посмотри на меня. Пожалуйста.

Я подняла глаза на нее. Света сидела и смотрела на меня своими пронзительными синими глазами. Она была такой домашней, такой своей. Это ощущение было настолько незнакомым и пугающим, что мою грудь сдавило. Было ощущение удушья. Меня бросало в жар, ладони потели. Кто бы знал, что меня охватит такая паника от страха быть близкой с кем-то. Мне казалось, что даже если кто-то наставил бы на меня пистолет в темном переулке, я бы сохранила больше самообладания, чем сейчас.

– Света, я не могу, – тихо сказала я и почувствовала, что дрожу. Надо просто собраться.

– Тихо, успокойся, – она в секунду оказалась рядом со мной и присела на корточки около моих ног.

Нежно, даже осторожно, она взяла мои руки в свои.

– Не надо так меня бояться. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я обещаю. Просто… не отталкивай меня, ладно?

– Мне нечего тебе дать. Я не подхожу тебе, – тихо сказала я, где-то на краю сознания понимая, что она все равно не отступит.

– Не надо. Я не прошу у тебя ничего. И ни к чему тебя не склоняю и не обязываю. Просто, давай попробуем… Давай попробуем. Без клише, ярлыков, без какого-то названия всему этому. Я же не прошу тебя жениться на мне, и даже обозначать как-то наши отношения тоже не прошу. Просто позволь мне быть в твоей жизни. Хорошо?

– Ты достойна большего, ты…

– Таира, пожалуйста, – оборвала она меня, – позволь мне самой решить, чего я достойна. Просто не отталкивай меня.

Я смотрела на наши руки, переплетенные пальцы, и задавалась вопросом, смогу ли я? Просто попробовать. Она не просила ни о чем, не просила это как-то называть или давать этому какое-то определение. Я подумала, что это неплохой вариант. Учитывая то, что было сложно отрицать тот факт, что проведенная ночь была самой яркой за всю мою жизнь. И я бы не отказалась от повторения этой ночи.

– Ладно, – наконец, проговорила я, – только не жди от меня многого. И будь готова к разочарованию.

– Не говори о том, чего не случилось, – она чуть приподнялась и поцеловала меня так, как это делала только она. Нежно, чувственно, будто кроме меня в этом мире нет больше вообще никого.

Я была с ней честна, я ее предупредила, что я не та, кто оправдывает ожидания и возложенные надежды. Но если она этого хочет – я не против. Осталось понять, чего хочу я. Что я хочу ей дать, и что я могу ей дать.

========== 20 ==========

Я идиотка. Нет, правда. С того разговора со Светой прошло где-то полтора месяца, и мне кажется, что иногда я вела себя, как настоящий придурок. Не знаю, где, как и в какой момент “включается” этот режим, но иногда мне, честно, было даже немного стыдно за свое поведение.

Я так боялась, что Света проберется туда, куда я старательно никого не пускала всю свою сознательную жизнь, что мне приходилось порой вести себя совершенно по-идиотски. Я старалась не подпускать ее близко, старалась делать все, чтобы моя внешняя и внутренняя свобода оставались нетронутыми, старалась, чтобы между нами четко ощущались границы.

Да, мы также спали вместе, иногда у нее, иногда у меня. Мы проводили вместе время, как друзья. Мы гуляли, ходили на разные мероприятия, посещали интересные места, участвовали в жизни друг друга. Но никогда не говорили о наших отношениях. Если это можно было так назвать. Я не хотела, а она не настаивала. Черт, она продолжала быть идеальной, и это сводило меня с ума. Я всегда думала, что идеальных не существует. А если они и есть, то они невероятно скучны. Но Света в пух и прах развеяла мою теорию. Мне было с ней весело. Всегда. Она была идеальна в своей манере говорить, жестикулируя при этом изящными тонкими руками. Она была идеальна, когда смешно хлопала себя по животу, на котором натягивалась майка, после двух банок колы и нескольких кусков мясного пирога. Она была идеальна, когда откусывала бортики из теста у пиццы, потому что “там нет начинки”. И она была идеальна, когда смеялась. Особенно, когда это было искренне, без этого “налета приличия”. Честно, будь я незнакома с ней, я бы ни за что не назвала ее леди, когда услышала бы ее смех. Это невероятная смесь звуков, состоящая из гогочущих гусей, крика барсука в момент привлечения самки и немного истерических ноток. Но этот смех заставлял меня саму смеяться, как сумасшедшую.

Она была идеальна для меня. И именно это заставляло меня держаться от нее подальше. Хотя бы на эмоциональном уровне. Потому что я знала, если я позволю себе открыться ей, то в тот момент, когда что-то произойдет и наша история будет закончена, я буду уничтожена. От меня не останется ничего. А пока у меня есть шанс сохранить хотя бы часть себя.

В один из выходных Талиб вытащил меня на стадион. Этот маньяк заставил нацепить коньки и составить ему компанию на льду. Я не хотела. Но согласилась. В итоге – я получила трещину в ребрах и вывихнула ногу. Пришлось звонить Тагиру, чтобы он забрал мою машину со стоянки на стадионе и нас с Талибом из больницы. Я была удивлена искреннему испугу и беспокойству в глазах старшего брата, когда он влетел в коридор травматологии, где я уже час сидела и ворчала на Талиба.

Тагир увез меня домой, а сам поехал за моей машиной, потому что я сказала, что если он ее не заберет, это сделаю я сама, невзирая на то, что я почти не могла ходить. Вывих голеностопного сустава на правой ноге сделал меня не очень дееспособной, но я отказалась от того, чтобы Талиб остался со мной. Я не инвалид. Просто немного покалечена.

Света позвонила вечером, так как я должна была приехать к ней.

– Привет, – я по интонации поняла, что она улыбается. Мое воображение тут же нарисовало выражение ее лица, и я сама невольно улыбнулась.

– Привет, – я тихо охнула, потому что попыталась привстать с дивана, но мои ребра были явно не в восторге от этой идеи.

– Ты в порядке? У тебя странный голос, – я уже слышала нотки беспокойства и мысленно закатила глаза. Мне все еще было трудно свыкнуться с мыслью, что даже если мы не вместе, Света все равно обо мне заботилась и волновалась.