Текст книги "Веточка сирени (СИ)"

Автор книги: Nobedofrose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава двенадцатая

– Вы прекрасная пара, Ронни! Ах, как жаль, что я не доживу до внуков. Ах! – держалась за голову миссис Хилл.

– Ну что Вы такое говорите? Ещё и правнуков дождётесь! – пыталась подбодрить я бабушку Аарона.

Всё было как в тумане: я с Аароном стояли в красивых деловых костюмах, держала букет и на безымянном пальце было надето кольцо.

– Я-то точно нет, а вот эти ребята… – миссис Хилл показала ладонью в бок, где стояли Писада Эйра, Человек в маске, Аннет и Джон. Они злобно мне улыбались и синхронно махали руками. В их руках было по веточке сирени.

– Миссис Хилл? Они ведь исчезли. Их нет! Нет! – завопила я, уткнувшись в Аарона, только чуть ли едва не упала. Силуэт Аарона замер и начал растворяться. Словно десятки тысяч осколков рассыпались на моих глазах.

– Как и всех нас, дорогуша. – скрипучий смех миссис Хилл раздавался эхом в моей голове. Неизвестность. Собственный крик. Сонный паралич.

***

Часы натикали 4:11 утра. Прилегла посмотреть в потолок, называется. Сознание начало приходить в норму, глаза окончательно начали видеть в темноте. В ногах у меня ластилась Лизка, которая видела десятый сон. В открытое окно задувал лёгкий летний ветерок, который создавал прохладу и облегчение, заставляя полупрозрачные шторки парить в воздухе. Ну и сон… Холодный пот стекал у висков, напоминая о кошмаре. Руки были ледяными и мокрыми, словно я их мыла в холодной воде минуту назад. Я надела бархатные тапочки и ринулась осторожно вниз, чтобы не разбудить маму, на кухню, за стаканом воды. С каждым глотком я чувствовала облегчение и спокойствие. Тревога ушла на второй план. Только вот мрак в гостиной нёс за собой шлейф дискомфорта и тягости. С Аароном мы так и не встретились. Писем нет. Обычно перед сном мама всегда проверяет ящик и, если есть почта для меня, то оставляет на обеденном столе. На этот раз стол пустел. На душе становилось совсем тоскливо, а прокрутив заново сон, – и вовсе тревожно за Аарона. Может, это был какой-то знак и мой байкер в опасности? Может что-то произошло? Или, может, Сара, Хилл просто утомился с тяжёлого дня и завалился спать? Мысли вперемешку друг с другом бегали в моей голове, сталкивались и комкались как дети, которые не поделили пластмассовую формочку в песочнике или любимую игрушку в садике. Недопонимания среди детей, слёзы и обида. Порой мне казалось, что я чересчур много думаю и накручиваю себя. Но ведь чаще всего я была права: моё странное предчувствие меня ещё не подводило. Хм, как всё странно.

Я побрела наверх к себе в спальню. Лизка зевала и переворачивалась у меня на кровати. Не хотелось её будить, но пришлось. Я села на кровать со стационарным телефоном на коленях. Распутав провод, я развернула листочек с домашним номером Аарона. Меня словно не смущало который час; что Аарон просто может спать. Я хотела убедиться лично, что всё с ним нормально, а все мои дурные мысли – это лишь глупые, наивные предрассудки:

– Привет, это дом Хилл. Сейчас никого нет дома. Оставьте сообщение после сигнала. – далее послышались короткие сигналы по ту сторону телефона. Чёрт тебя, Хилл!

– Аарон? Это Сара. Пожалуйста, перезвони мне. – я не смогла вымолвить дальше свою мысль о том, что я волнуюсь. Почему-то мне показалось это лишним.

Я повесила трубку и взглянула на спящую Лизу. Моей кошке снятся сейчас прекрасные сны, а я кусаю локти в ожидании телефонного звонка. Часы нервно тикали, в открытом окне послышалось уханье совы, звуки проезжающих редко машин и шелест листьев. Невероятно красивое звёздное небо и белоснежный месяц, который периодически закрывали ночные большие облака. Весь покой и тишину прервал громкий телефонный звонок. Я вздрогнула от испуга, но резко взяла трубку, потому что боялась, что проснётся мама. Тогда крику не миновать:

– Алло. – неровно ответила я.

– Сара? Что произошло? – вовсе не сонным голосом отозвался Рон.

– С тобой всё нормально? – я крутила чёрный провод в руке.

– Ну да. Прости, я не стал тревожить тебя вечером. Увидел, что свет в твоём доме относительно рано погас и поехал домой, – Аарон проговорил это с некой грустью. – Но если хочешь, то можем увидеться сейчас. – с игривой интонацией сказал Хилл.

– Не знаю вовсе, усну ли я вообще ещё раз, так что идея весьма заманчива. – я удивилась своему же ответу.

– Тогда жди. Целую. – Хилл быстро протороторил и сбросил трубку. Ну до чего же романтический кретин.

Потерев виски, я отложила телефон в сторону и подошла к шкафу. Спортивный костюм. Больше в голову ничего не лезет. Перед Аароном у меня не было абсолютно скованности. Разве что в первые дни нашего знакомства, но это нормально. Выйду к нему прямо без макияжа и с небрежным пучком на голове. Собравшись, я пыталась высмотреть в окне одинокий яркий фонарь и рёв мотора, но безлюдная гробовая тишина создавала впечатление, что Аарон вовсе не приедет. От этих мыслей внезапно начало душить одиночество, а тревога нарастала с каждым мгновением. И вот тишину прерывает гулкий рёв мотора, и я без всякого сомнения была уверена – это мой Хилл. Аарон Хилл. Я неожиданно для себя тепло улыбнулась, накинула сумочку через плечо и с особой осторожностью принялась покинуть свою комнату. Лизка сонно вопросительно мяукнула:

– Я скоро вернусь, спи. – прошептала я кошке.

Половицы как назло скрипели под ногами. Создавалось ощущение, что я – домашний преступник, особенно, в этом небрежном свободном костюме. Как же я не хотела, чтобы мама проснулась. Она бы точно никуда не отпустила. Наверное. Не знаю, но проверять не буду. Пусть все мои ночные похождения с Аароном останутся для неё лишь несуществующими иллюзиями. Дверь в мамину комнату была плотно закрыта. Через неё удалось незаметно пробраться и ринуться по лестнице вниз. Открыв входную дверь, я глянула первый этаж, прокручивая в голове ничего ли не забыла. Хотя, если и забыла, то возвращаться не буду. Второй раз скрипеть половицами – это слишком даже для меня. Закрыв дверь на два замка, я выдвинулась навстречу Аарону, который стоял, облокотившись на байк:

– Привет, – утонув в объятиях сильных мужских рук под ночным небом, прошептала я.

Горячие губы Аарона касались моей холодной щеки, заставляя тело под спортивным костюмом покрываться мурашками. Из-за спины Рон достаёт очередной букет огромной синей сирени. От восхищения у меня приоткрылся рот. Чёрт, как же это прекрасно!

– Спасибо! – я потянулась губами к колкой щеке Хилла, который нежно мне улыбнулся.

Аромат сирени был необычайно прекрасен. Он напоминал яркие летние нотки свободы, независимости, нежности и заботы. Забота, которую отдавали именно тебе от всего сердца. Не потому, что так надо, а потому, что так хотелось. Я уткнулась в плечо Аарона, которое было закрыто кожанкой. Необычайно родной запах табачного дыма, парфюма и дорогой кожи. Рон положил мне свою массивную смуглую руку на макушку. Я почувствовала поцелуй в лоб:

– Ты такая домашняя, простая. Как же мне нравится! – прошептал Хилл с восхищением.

– Не было возможности нормально собраться. – усмехнулась я.

– Может всегда видеться с тобой ночью, чтобы встречать тебя именно такой? – Рон расплылся в широченной улыбке, на которую я ответила взаимностью.

Почему-то парни обожают, когда девушки не красятся и одеваются… просто одеваются. Всегда было интересно почему. Может на девственной чистой коже что-то рисуется? Открывается наша девичья душа или написан ответ на любой заданный вопрос в голове. Ведь мы скупаем эти туши-самоплюйки и огненно-красные помады ради них, ради парней, чтобы выглядеть сексуальнее и привлекательнее, а им всё вот да естественность подавай:

– Рон, – я подняла голову и мои небесно-голубые глаза встретились с прекрасными карими глазами Хилла.

– Да? – кивнул мне Аарон.

– Не сочти это за бестактный вопрос, но почему именно сирень? – решилась, всё же, задать этот вопрос я. Рон усмехнулся и его взгляд пал куда-то в сторону, вдаль. Так-так, Хилл, колись!

– Тебе что, не нравится сирень? – удивился Аарон.

– Рон! Не уходи от вопроса. Нравится конечно! – надулась я.

– Это любимые цветы моей мамы. И ты мне настолько сильно её напоминаешь… в хорошем смысле этого слова, что я без всяких мыслей ищу для тебя самые лучшие ветки. Ранее девушкам я дарил обычные типичные красные розы. Они все абсолютно одинаковые; с этой тушью на глазах и дурацкой красной помадой. Я всегда искал себе простую, лёгкую и нежную девушку, которая подарит мне простого человеческого счастья и любовь. И каждый раз, даря тебе веточку сирени, я уверен, что это именно ты. Ты именно та, которую я искал столько времени, Сара. – тёплые ладони Аарона гладили мои щёки, заставляя раствориться в этих мужских, но таких нежных руках. От комментария про тушь и красную помаду мне хотелось провалиться сквозь землю.

– О, Аарон… – вздохнула я. Что-то приятное обволакивало всё тело изнутри, сердце пекло, а щёки начали краснеть, я прям чувствовала это.

Наши губы с Аароном соприкасались, сливаясь в страстном и прекрасном поцелуе. Сколько чувств выливалось в наших поцелуях… не сосчитать. Я просто наслаждалась. Наслаждалась тем, что у меня есть:

– Поехали. Хочу тебе кое-что показать. – я почувствовала лёгкую улыбку Рона на своих губах.

На дворе начало уже потихоньку светлеть. Часы показывали 5:02. Забавно, что так рано или так поздно я сматываюсь из дома. Меньше, чем через четыре часа мне на учёбу, а я успеваю перед ней погулять. Без приключений было бы значительно скучнее жить. Хоть будет, что вспомнить. От интереса, куда на этот раз меня повезёт Хилл, распирало сильнее, чем первая примерка платья, которое шьёт мне мама на бал. Снова лёгкий прохладный ветерок, который освежал моё лицо, пробивающиеся сквозь горизонт яркое солнце, пение птиц, рёв мотора, фоновой приятной музыки и аромат кожи и сигарет.

Место, куда привёз меня Аарон, видела я впервые. Но здесь было безумно красиво: зелёные опушки деревьев, деревянные скамейки, фонари, мостики:

– Идём. – Рон осторожно взял меня за руку и повёл за собой.

Это был прозрачнейший пруд, где было видно даже дно! Там плавали стаями рыбки, лягушки и в хаотичном порядке лежали камни, большие и маленькие. Смотря прямо на воду, виднелись в отражении мы с Аароном, и от лёгкого ветерка наше отражение искажалось. А когда я подняла голову… поверить своими глазами не могла! Несколько десятков светлячков кружили над прудом, создавая неописуемую красоту. Один светлячок сел мне на плечо, освещая часть моего силуэта тёплым светом. Вот это да! Посмеявшись, светлячок улетел с моего плеча и присоединился к целой стайке:

– Как же здесь красиво! – не выдержала от восхищения я.

– Я знал, что тебе понравится. – Аарон взглянул на меня, и боковым зрением я это хорошо почувствовала. – Это одно из моих любимых мест для уединения с самим собой. Когда хочется сбежать от людей и проблем, я уходил в большинстве случаев сюда. Разумеется, в позднее время, когда людей здесь нет. Всегда натыкался на светлячков и поражался с волшебства и особенности этого места, – Аарон опёрся руками о кованый заборчик, который огораживал пруд. – Пойдём покажу, где классно размышлять над всем, о чём пожелаешь. – Рон жестом поманил меня к себе и я послушно последовала за ним.

Мы дошли до старенького выступа, где можно было сесть и помочить ноги в прозрачной водице или просто лечь и смотреть на звёзды. Я молча села и начала снимать обувь. Затем закатала штаны и окунула ноги в прохладную воду. Однако, свежо. Аарон не растерялся, сел рядом со мной, но мочить ноги не стал. Он сорвал травинку, вставил её в зубы, поднял руки вверх, подложил их под голову и улёгся на выступ, скрестив одну ногу на другую:

– Мне так нравится, как рассвет съедает луну. – проговорил Аарон.

– Ночь тяжёлая выдалась, конечно. – я болтала ногами в пруду.

– Почему? – Аарон вскочил и сел наравне со мной, уставившись на меня с тревогой.

– Да сон мне идиотский приснился, я поэтому и позвонила тебе. – выдохнула я.

– Давай рассказывай. – Рон устроился поудобнее и внимательно слушал меня.

Я рассказывала всё на одном дыхании, стараясь не упустить ни единой детали. Рон слушал меня не отрываясь. С каждой минутой солнце поднималось выше фонарей, а затем и вовсе выше макушек деревьев, которые были усыпаны густой зелёной листвой. Вода в пруду блестела из-за попадания солнышка на поверхность. Я начала щуриться от солнечных лучей, но мне это нравилось. Я скучала по летним солнечным лучам, пению птиц и густой листве. Закончив пересказ сна, мы с Аароном молчали с минуту. Он словно подбирал слова как это всё прокомментировать, а я нервничала в ожидании его комментариев. Всё же, сон не из приятных, сигнализирует об одном из моих страхов, который был пережит лично мною и моей семьёй:

– Знаешь, всё же, мне кажется, это всё на подсознательном уровне. Накануне мы ведь обсуждали эту тему. Вот она и отложилась у тебя в свежих слоях памяти, что воспроизвелось у тебя во сне. – спокойно предположил Аарон.

– Да я вот тоже так думаю. Только вот меня беспокоит, что миссис Хилл словно была не рада нашему… браку. – занервничала вновь я.

– О нет, насчёт этого даже не думай переживать. Она обожает тебя. Каждый раз, когда я к ней заезжаю, она первым делом спрашивает про тебя. Бабушка в восторге от нашего союза, потому что прекрасно видит как я к тебе отношусь и как ты ко мне относишься. Во сне является нормой то, что всё переворачивается с ног до головы. – уточнил Аарон, глядя в собственное отражение. Я молча смотрела на него не отрывая глаз.

– Который час? – внезапно спросила я, оглядываясь по сторонам.

– 6:49. – Рон посмотрел на карманные часы, которые вынул из кожанки. На улице было уже совсем светло.

– До пар ещё целых два часа, – лучи солнца окутывали моё лицо, заставляя прикрывать глаза и произвольно улыбаться. Аарон, соглашаясь, промычал и поцеловал меня в лоб. – Почему-то я дико захотела сахарную вату. – в моих глазах горело желание съесть её.

Хилл рассмеялся на воспроизведённое мною желание, при этом начал смотреть вдаль, словно думая, где можно сейчас её достать:

– Ну «Sugar Queen» откроется только в 7:30. Придётся подождать. – улыбнулся мне Аарон то ли от солнца, то ли просто так.

– Надо что-нибудь поделать, тогда время пролетит гораздо быстрее. – я провела ногой по воде и прохладные капли разлетались во все стороны, блестя на солнце.

– И что же? – поинтересовался Аарон.

– Не знаю, не придумала. – я поникла.

– Хм, расскажи мне знаешь что…? – Хилл взглянул на небо, придумывая вопрос. Я молча с особым интересом наблюдала за ним. – Ты бы хотела уехать из Сентфора? – вопрос Аарона был для меня весьма неожиданным.

– Ну-у… – задумалась я. – Я б хотела посетить некоторые страны. Например, твою родину. Но чтоб прям уехать… нет, наверное. У меня ведь здесь мама совсем одна. Я бы не оставила её здесь просто взяв и уехав. – я с неким презрением смотрела на Хилла.

– Я просто спросил. Я не собираюсь тебя никуда увозить. – рассмеялся он.

– Да я знаю. – отшутилась я.

Ни черта я не знаю, Хилл! Конечно, насильно никто не имеет никакого права меня красть и увозить, и, возможно, если б мама была сейчас с отцом, то философия моя о том, чтобы покинуть Сентфор, кардинально поменялась. Этого я не знаю.

Таким образом, мы с Аароном перебрали кучу различных тем, обговаривая всё и шутя. Мы не заметили как прошли полчаса. Взглянув ещё раз на время, Рон взял меня за руку:

– Ну чего ты, не передумала полакомиться ватой? – Хилл заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.

Я отрицательно мотнула головой на его вопрос, улыбаясь как ребёнок. Мы шли до байка и наблюдали, как народ начинает потихоньку просыпаться и разбегаться кто куда: кто-то бежит на учёбу, кто-то – на работу, кто-то выгуливает собак, а кто-то – мы, которые не ложились вовсе спать и сейчас поедем за сладкой ватой. Признаться честно, я ещё не ощущала такую волну счастья, которую ощущаю именно сейчас.

Машин в Сентфоре стало гораздо больше, поэтому доехать так быстро, как ожидалось, не получилось, но ничего. Я была готова подождать. На удивление мне не хотелось даже спать. Прилив энергии и бодрости зашкаливал. Это меня радовало. У миссис Софани не буду засыпать на парах, да и, надеюсь, получится не опоздать. Тогда математичка вообще с ума сойдёт.

Не заметив, как я погрузилась в собственные мысли, Аарон уже припарковал байк возле «Sugar Queen», которые были правда открыты в столь раннее время:

– Доброе утро! – в один голос с Роном поприветствовали мы полусонных сотрудников.

– Здравствуйте! – девушка, которая стояла за прилавком, старалась натянуть улыбку как можно естественнее, но глаза выдавали её с потрохами, что она хочет безумно лечь спать; плевать где, хоть прям здесь.

– Какую тебе, солнце? – шепнул мне Аарон.

– Можно, пожалуйста, вату с клубничным вкусом? – улыбнулась я девушке.

– Да, конечно. Вам одну? – она протёрла глаза. В какой-то момент мне даже стало её жаль.

– Одну. – Аарон протянул два доллара, и мы остались ждать, пока сделают мою желанную и долгожданную вату.

– Пожалуйста. Хорошего вам дня! – девушка протянула мне огромное розовое облако, улыбнулась и проводила взглядом до двери.

– Спаси-ибо! – запихивая маленький кусок ваты в рот, пробубнила я, встав на цыпочки, чтобы чмокнуть Аарона сладкими липкими губами.

– Да не за что. Дай хоть попробую, что за гадость. – суровый байкер на первый взгляд оторвал себе весьма большой кусок, который попытался с первого раза весь уместить во рту.

– Ну почему сразу гадость? Очень даже вкусно! – возмутилась я, крутя вату в руках.

– Слишком сладко. – Рон облизывал пальцы.

– А ты как хотел? Слишком горько? – огрызнулась я с улыбкой.

– Мне вот сладости рядом хватает. – Хилл мне подмигнул.

От этих слов в животе пролетел рой бабочек или это от удовольствия послевкусия клубничной ваты. Нет! Определённо бабочки, которые призывал Аарон каждый раз, когда говорил что-то подобное:

– Ну чего? На пары едем? – Рон снова вынул из кармана маленькие часы.

– Чёрт, я бы хоть переоделась, но дома мама… – я грустно дёрнула уголком рта.

– Думаю, миссис Софани не обратит внимания на спортивный костюм, если ты придёшь не то, что бы вовремя, а раньше минут на пятнадцать. – предположил Аарон.

– Да причём здесь Софани? Я не комфортно себя ощущаю в рамках универа. – я оглядела себя с ног до головы.

– Наоборот! Естественная такая. – Хилл потрепал меня легонько за щёки, которые чуть ли не слипались друг с другом из-за приторного вкуса ваты.

– Кэнди упадёт в обморок. – задумчиво монотонно произнесла я.

– Ой, тебе ли не всё равно что про тебя скажут? Если и скажут, то только из зависти, потому что без макияжа ты у меня великолепная! – Аарон не сводил с меня глаз.

И ведь я верю ему. Он не может мне врать. Плевать! Пойду без макияжа, с пучком, в спортивном костюме, зато до кончиков пальцев счастливая!

– Поехали! – я выкинула палочку от ваты в мусорное ведро, протёрла липкие пальцы, надела шлем и уселась на байк. Аарон молча с улыбкой завёл мотор, надел шлем и надавил по газам, прямиком к центральному входу университета.

Глава тринадцатая

Подходя к дверям университета, живот крутило от волнения. В руках сирень, которую некуда было деть, на мне домашний спортивный костюм, ни грамма макияжа и нелепый пучок на голове. Ну и дела! Сокурсники, которые стояли кучками возле универа, активно шептались. Я сбавила шаг, чтобы прислушаться: не моя ли персона в обсуждениях о том, какая нелепая эта О’Нил. Но, на моё удивление, речи обо мне даже близко не было. А вот то, что именно, чёрт побери, сегодня приехала государственная комиссия в университет – меня волновало в три раза больше, что обо мне подумают сокурсники. Здесь фраза: «Не заморачивайся, что о тебе подумают остальные»‎ – вовсе не сработает. Прогул равняется звонку маме. Ладно миссис Софани, но вот под объектив декана попасть как-то вовсе не хотелось. Репутацию портить под конец года – не самый лучший подарок маме. Стараясь не заходить в училище, а блуждать вокруг да около, мне пришла в голову гениальная идея. Кэнди! У этой модницы наверняка в сумочке лежит какое-нибудь запасное летнее платье, которое может спасти мне репутацию в рамках универа. Хотя, зная её, именно по закону подлости она может с собой ничего не притащить. Тогда, О’Нил, действуем по-другому:

– Ребятки, который час, не подскажите? – звонко, жизнерадостно спросила я у старшекурсников.

– 8:37. – с особым пафосом ответила мне белокурая девица, которая причмокивала жвачкой. Отлично! Кэнди по-любому ещё дома.

– Спасибо. – ехидно улыбнулась я в ответ. Развернувшись, я уже слышала шёпот и свою фамилию в придачу. Ну и пусть!

Я подошла к таксофону и, порывшись в двух карманах спортивных штанов, нащупала пальцами рук несколько центов. Закинув их в автомат, я быстро набрала номер Нельсон и ждала скорее ответа по ту сторону телефона. Нудные гудки:

– Алло? – сонный голос моей Кэнди вопросительно издался в телефоне. – Кэнди! Это я. Мне нужна твоя помощь! – обрадовалась я отвеченному звонку подруги.

– Сара? Что стряслось? – Кэнди взбодрилась и ждала начала моего рассказала.

– Предысторию, почему я в спортивном костюме, с пучком на голове и ненакрашенная стою прямиком возле универа, рассказывать тебе не буду, но тут разузнала, что сегодня в стенах нашего любимого университета гуляет комиссия. – протараторила я.

– Так почему ты не сходишь домой сейчас, не переоденешься? – возмутилась Кэнди.

– Ну не тупи! Дома мама моя на работу собирается. Меня не было дома с ночи. Считай, что я там не ночевала. Как ты думаешь, здорово будет, если я сейчас зарулю домой радостная, с восклицанием: «‎Мама, я переодеться на учёбу!»‎? – я закатила глаза.

– На пробежке, может, была. Что тут такого? – промямлила Кэнди.

– Ага! Себя-то слышишь? Я и пробежка. Моя мама в жизни не поверит, – цокнула я в трубку. – Кэнди! Спаси меня от лишних проблем и декана, захвати, пожалуйста, любое летнее платье. – умоляюще протянула я.

– Ой, ну есть чёрное с птичками, белое лёгенькое, бирюзовое с пояс… – на другом конце провода повисли короткие гудки. Время разговора окончено. Эх, Кэнди! На обсуждение всякой ерунды потратила разговорное время. Лучше б сказала во сколько подойдёт. Какая разница какого цвета платье? Да хоть серо-буро-малиновое!

Оглянувшись по сторонам, я продолжила бродить по окрестностям университета, стараясь не попадаться на глаза злорадствующим сокурсникам. Какая-нибудь задира по-любому доложит декану, что некая Сара со второго курса бухгалтеров блуждает в спортивном костюме. Хотя… ну вот расскажет эта задира, а через полчаса я буду стоять в рамках кабинета декана в платье, с собранными волосами и опрятным видом. Хм, задиру посчитают чокнутой. Хороший план, но не хочется его воплощать. Неинтересно. Пусть задира останется задирой, а я дальше буду ждать модницу Нельсон.

Вдалеке виднелся силуэт бегущей кудрявой подружки. Кэнди! Как странно, но эта девчонка уложилась меньше, чем за пятнадцать минут:

– Идём, у нас сложная миссия! – боевым голосом проговорила Кэнди, оглядев меня с неким ужасом с ног до головы.

Я хихикнула и поплелась следом за подругой. Минуя косые взгляды студентов, мы ринулись в уборную. Было уже всё равно, что подумали за эти несколько секунд другие ребята. Я есть я.

– И как ты так умудрилась в ответственный день заглянуть в универ по спорту? – Кэнди протянула через верх закрытой кабинки лёгкое платье.

– Я же говорила, это долгая история. – промямлила я, снимая с себя одежду.

– Ну коль начала, продолжай! – возмутилась Кэнди.

– Нельсон, я не начинала даже! – усмехнулась я.

– Ну да, по телефону говорила со мной не ты. – через закрытую кабинку было понятно, что Кэнди закатила глаза.

Мне так хотелось проигнорировать её слова, но пришлось рассказать хотя бы суть. Разумеется, о кошмарном сне я решила промолчать, так как не хотела заново нагнетать эту колею неприятных воспоминаний, да и Кэнди было бы не очень хорошо.

– Вот это да! Вот это я понимаю любовь, а не эти дурацкие игры и постоянные выяснения отношений с Майклом. – Кэнди шуршала помадами в сумке.

– Ой, не напоминай! – цокнула я.

– Ну выходи давай, показывайся! – восклицала Кэнди. Я послушно открыла щеколду и осторожно вышла из кабинки, покружившись перед Нельсон. – Вот это другое дело! Какая лёгкость и женственность. – с восхищением глядела на меня Кэнди.

В этот момент я распустила волосы и просто влюбилась в себя. Это не то, что раньше: Сара постоянно в широких джинсах и непонятных свитерах, в которых просто чувствовала себя комфортно. Ей плевать на стиль, ей главное удобство:

– Я бы оставила волосы распущенными, но декан… – взгрустнула я.

– Ну ничего, давай косичку красивую заплету. Присаживайся на подоконник. – Кэнди вооружилась резинкой и расчёской.

Представляя себя прилежной девчонкой, которая ещё и пришла на пары вовремя, хотелось бы прямо сейчас увидеть лицо миссис Софани. Ведь количество прихода перед парами можно сосчитать на пальцах. Пунктуальность и ответственность явно не моё. И как только мне удалось стать членом банды «Чёрные драконы»‎?

Кэнди заплела мне не тугой «рыбий хвостик» и, поправив платье и посмотрев на себя сто раз в зеркало, мы отправились прямиком в аудиторию. В коридоре было множество студентов и все были строго одеты. Вот, что значит комиссия. На меня так больше ошарашенно не смотрели, ведь я была теперь одной из них. Однако, некоторые знали меня лично и пристально всматривались в мой новый внешний вид, который я приобрела благодаря Кэнди. Отстукивая каблуками, распахивая волосы назад и оставляя за собой шлейф новых духов от Chanel, нам с Нельсон можно было выходить на подиум и позировать для нового выпуска журнала Vogue. Некоторые девчонки раскрыли рты при виде нас, не говоря уже о парнях:

– Стоп-стоп-стоп! О’Нил, Нельсон? У нас что, в Сентфоре снег летом пойдёт? – всерьёз миссис Софани начала протирать очки и тереть глаза. Мы с Кэнди стояли в проходе в пустую аудиторию. Надо же! Мы пришли самые первые.

– И Вам доброго утра, миссис Софани! – усмехнулась я. – Можно сирень в водичку поставить, пожалуйста?

– Да, вот, пожалуйста. – ладонью миссис Софани указала на хрустальную вазу с чистейшей водой.

Ошарашенное лицо преподавательницы проводило нас вплоть до момента, как мы выбирали себе посадочные места, которые были даже недалеко от кафедры:

– Что с вами, девочки? – миссис Софани тяжело выдохнула.

– Как что? Комиссия в универе же! – отчётливо произнесла я. – Не хочется к декану в гости загреметь.

– Вам, по-моему, госпожа О’Нил, не привыкать уже. – съехидничала Софани. Ну да, было-то пару раз, а один – вплоть до отчисления. Ну и получила я дома, конечно…

Одногруппники постепенно с неохотой начали подтягиваться. Кому-кому, а вот Бобби и вовсе не пришлось напрягаться насчёт дресс-кода. Строгий костюм с белоснежной рубашкой он носит, мне кажется, при любом обстоятельстве. Даже спит в нём, наверное. Дерек выглядел весьма утончённо и элегантно в рубашке в галстуком. Прям бизнесмен. Да и вообще все одногруппники преобразовались; девчонки были в юбках и платьицах с убранными волосами без яркого макияжа, парни – в офисных костюмах, однотонных рубашках с бантиками или галстуками. Другое дело! Вот, правда только, так должно быть не только при виде комиссии, а всегда. Тогда, наверное, внутренняя политика университета изменилась между собой. Но что здесь поделать – тинейджеры.

Пара проходила спокойно, давненько миссис Софани была в нормальном распорядке духа, не повышала голос и проговаривала темы плавно, внятно и гармонично. Даже к доске сегодня она никого не вызывала особо и домашку не проверяла в коем-то веке. Хотя, какая разница? У нас с Кэнди домашней работы всё равно нет. В минуты оперативного проведения пары, двери в аудиторию распахнулись, где стоял один лишь декан:

– Мисс О’Нил здесь? – обращался мужчина в костюме.

– Да, вторая парта. – ладонью указала на меня миссис Софани.

Я молча встала из-за парты. Коленки не по-детски тряслись. Что не так? Неужели декан меня увидел в спортивных штанах? Ну и что? На парах ведь я как положено одета. В след на меня глядела с соболезнованием Кэнди. Я послушно прошла за деканом в коридор и двери с аудитории с громким гулом закрылись, отдавая шумное эхо:

– Что произошло, мистер Джонс? – скромно спросила я.

– Идёмте, Сара, Вас ждёт переговор. – с металлическим акцентом произнёс декан. Сердце убежало далеко в пятки, ладошки начали потеть, каблук как назло периодически подворачивался и не давал ровно идти. Я шла гуськом за мистером Джонсом, минуя остальные аудитории, прямо до его кабинета.

Светлое помещение было проветрено. Кабинет декана был всегда чист и опрятен, во всяком случае за все мои визиты у него: огромный зелёный папортник, который поливала техничка строго по расписанию, большущее кожаное кресло, на котором сидел мистер Джонс всегда спиной к двери и лицом к окну, просторный деревянный стол, на котором лежали какие-то бланки, бумаги, журналы успеваемости и телефонная книга всех учащихся и их родителей, и кожаный миниатюрный диванчик, куда присаживались вызванные деканом ученики или родители, или все сразу. Жуткое ощущение, казалось бы, немного отпустило:

– Мама?! – с недопониманием воскликнула я. Рядом с моей миссис О’Нил стояли два полицейских, те самые, которые работали с мистером Никсоном.

– Ваша ведь дочь? – один из них окликнул мою маму.

– Да, спасибо огромное за помощь. – любезно отозвалась мама.

Её суровый взгляд напоминал мне моменты из детства, когда пытаешься набедокурить и хватало лишь только одного этого взгляда, чтобы перестать задумываться сделать всякую гадость. В моих глазах читался только лишь ужас. Неудобно как-то расспрашивать при декане и двух полицейских что на самом деле произошло:

– Мистер Джонс, не могли бы Вы, пожалуйста, на пару минут оставить нас с Сарой одних, поговорить? – полушёпотом попросила мама.

– Да, миссис О’Нил, конечно. Участковые больше не нужны, слава Богу. – декан с улыбкой вышел из-за стола, а затем и вовсе покинул кабинет, закрыв за собой плотно дверь, оставляя за собой шлейф приятного парфюма, но не настолько приятного, как у Аарона.

– Мама! Что произошло? – ахнула я, присев рядом с ней.

– Что произошло?! Это я должна у тебя спрашивать! – с обычного тембра мама начала переходить на крик. – Ты не ночевала дома! Ни у Кэнди, ни у Тейлор, ни у остальных других твоих друзей тебя не было. Домашний Аарона был недоступен, только автоответчик. Ладно, если ты осталась у него, хотя бы предупредила! В универ, когда я утром звонила, сказали, что тебя там нет. Заодно и все твои долги перечислили мне за этот год, Сара! Я у тебя единственная как и ты у меня. Почему такое отношение ко мне? Я проснулась утром в прекрасном настроении, а увидев, что твоя комната пустеет, я побледнела аж! Спасибо миссис Нельсон, она предложила звонить в полицию.