Текст книги "Сторож шального сердца (СИ)"
Автор книги: Nitka
Жанр:
Слеш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– На работу проспишь. У тебя ж всё затекло.
– Плевать. Возьму выходной.
Небосвод начал проясняться, озаряясь пением первых утренних птиц.
Анжи, немного отстранившись, сел прямо. Поймал открытый взгляд Игоря и едва слышно, зато настолько искренне, почти надрывно произнёс:
– Извини. Я тот ещё придурок.
И тут же отвернулся, пытаясь рывком освободиться из ненавязчивого плена. Однако, несмотря на удивление, кошак ухватил, удержал.
– Угу, – ответил так же, как до этого Андрей.
Анжи, скривившись, шутливо ударил его кулаком в плечо.
Они люди, а значит, имеют право на свои недочёты и слабости. Имеют право на ошибки – в частности для того, чтобы их исправить.
Очередная ссора, очередное примирение. Очередной неуклюжий, неумелый, но шаг.
Шаг вперёд.
========== 5. Пишешь – пиши, портишь – чеши ==========
Всё те же ноты, поутихла песня,
Со скрипом ветер распахнёт окно.
Повеет холод. Мы всё так же – вместе.
Хотя, похоже, ветру всё равно.
Всё те же ноты, поломалась скрипка,
По струнам кто-то резанул ножом.
Воспоминанья паутиной липкой:
Мы все когда-то лезем на рожон.
Всё те же ноты. Шёпотом: «Достало».
Шатаясь и не разбирая лиц,
Бродить по скверам, коих здесь немало.
Под щебет странных, серо-чёрных птиц.
Всё те же ноты. На листах отрывки,
Огрызки тех, несбывшихся миров.
Пусть мы солдаты, только где нашивки,
И где следы от злых стальных оков?
Всё те же ноты. Да, всё те же… ноты –
Короткий звон глумящихся гудков.
Забыть бы всех, не понимая – кто ты,
Украдкой скрыть по сердцу ветхий шов.
По правде говоря, Андрей всегда был далёк от искусства. В частности от прозы и поэзии. В рифму к слову «любовь» он неизменно подбирал «морковь». Следом на память приходили другие продукты вроде капусты, свёклы, кабачков… Когда дело доходило до редиски, желание сочинять отпадало вовсе.
Не слишком хорошо дела шли и с прозой. Почерк у Анжи был определённо корявым, а желания изложить свои дрянные мыслишки на бумаге – ноль. Именно это ещё со времён школьной скамьи не давало круглому отличнику писать адекватные сочинения. Учителя, конечно, шли на уступки, а в универе Андрею не отказывали в помощи.
Вот так у Анжи сложился свой собственный жизненный девиз: «Пишешь – пиши, портишь – чеши», касающийся не только искусства и ориентирующийся на: «Либо хорошо, либо никак».
Насчёт музыки… Музыка была и осталась тайной страстью Анжи. Раньше он не стеснялся играть на людях, но после знакомства с Игорем забросил это дело. Он любил одинаково и мелодии Баха, и каверы различных песен, и обыкновенную импровизацию.
Андрей играл на гитаре, давным-давно закончив музыкалку. Бывало, он бездумно перебирал струны, а бывало, с невиданной страстью исполнял сложнейшие мелодии.
Это то, в чём он действительно достиг уровня профи.
Гитара заменяла ему девушку и несуществующую родную сестру, а музыка являлась извращённым образом жизни – вдохом и выдохом, каждым касанием, звуком, эротическим наслаждением сознания. Он жил музыкой, запираясь в чертовски маленьком мирке без права на выход.
Жил, пока не встретил кошака.
Их отношения сами по себе являлись музыкой и избавили от потребности в нотах. А в один из обыкновенных дней Андрей просто отправил гитару домой. Что там с ней? Сломали ли? Отдали кому-то или оставили, пожалев инструмент? Знакомые сердцу струны время от времени заставляли тосковать, но – не судьба.
Читать Анжи любил не особо. Он выделял для себя два вида книг: напрягающие и расслабляющие мозги. Ах да, была ещё учебная литература, но её прочтение являлось обязательным, поэтому ни в одну категорию она не входила.
Книги, напрягающие мозги, Андрей читал в сокращении или не читал вовсе – всё зависело от того, как долго Игорь будет уговаривать любовника прочитать то или иное «произведение искусства». А литературу, при прочтении которой мозги лежат на полке отдельно, Андрей мог открыть под настроение.
Аудиокниги Анжи не признавал вовсе, считая их грубейшим оскорблением внутреннего голоса. Ну-у, единственное: в детстве мать рассказывала ему «Сказку о Коте», придуманную, когда сын начал отплёвываться от банальщины вроде «Колобка», «Курочки Рябы», «Синей бороды». От «Золушки» и «Белоснежки с семью-непонятными-мужиками» Андрей начал морщиться ещё с ранних лет, под хохот братьев мгновенно зажимая уши.
Однако «Сказка о Коте», такая незаконченная, местами непонятная, сделанная специально для Анжи, заставляла задуматься. Глупости, но каждому своё.
Часы показывали восемь утра. Лёжа в постели, Андрей мысленно вспоминал сказку, в энный раз анализируя ситуацию: почему Кот ушёл, когда помог девочке? Нет, вроде бы понятно, но возможно, существовало какое-то другое обстоятельство.
Уйдя в себя, Андрей поднялся, на автомате покормил Редиску, лениво уселся за компьютер, переворошил последние новости и новинки кино.
Выходные у обоих любовников совпадали нечасто, но Игорь всё равно воспользовался свободным днём и свалил по делам. При таком раскладе его не будет дома часов до двух. Паршиво.
Когда настенные часы дотикали до двенадцати, Анжи стукнуло в голову проветриться. Погода оставляла желать лучшего, но наплевать – надо же выгулять своих тараканов.
Надев узкие чёрные джинсы и тёмно-синий пуловер, Андрей пошёл, куда глаза глядят.
По правде говоря, подобная «бродячесть» стала нападать на него всё чаще. Хотелось, смешавшись с толпой, побыть наедине с собой – чтобы никто не доставал и вообще не трогал. Весна, наверное.
Обычно Анжи приходил в кафе у берега реки, садился за крайний столик и, периодически заказывая кофе и что-то съестное, сидел до самого закрытия. Потом вставал, оглядывался по сторонам, и шёл, куда понесут ноги – бездумно бродил по улицам, пока не уставал. Тогда немного сидел, на чём придётся и звонил Игорю, называя ближайшую достопримечательность как ориентир. Тот приезжал в рекордные сроки, будто боялся, что Анжи передумает и отправится гулять дальше, а затем они отчаливали домой.
Выйдя на улицу, Анжи бодрым шагом направился в магазин канцелярии: этот день он всё-таки проведёт с некоторой пользой. Там студент купил тонкую тетрадку и ручку – первые, попавшиеся на глаза. Рассеянно расплатился и пошёл в кафе.
Он сочинял плохо, действительно плохо, но «Сказку о Коте» помнил наизусть. Хотелось запечатлеть её для себя – пусть даже для того, чтобы вскоре на досуге сжечь.
Андрей заказал себе кофе с пончиками и сел за облюбованный столик. Открыл тетрадь.
Глубоко выдохнув, он оставил первую чернильную точку на белом листе. Первый штрих.
«Где-то далеко…» – и сразу же категорично зачеркнул строчку.
*
С тетрадью в руке Андрей неспешно шёл по полупустым улицам. Из-за долгого сидения всё затекло – под конец Анжи, кажется, задремал. Перед закрытием его разбудила вежливая официантка, хотя студент был уверен, что за целый грёбаный рабочий день изрядно её достал.
Остаток денег в кармане – едва-едва хватит на дорогу. Да и то, в такое время едва ли можно поймать маршрутку. Со вздохом Анжи позвонил Игорю.
– Алло, ты где? – мигом отозвался тот, и Андрей невольно улыбнулся, называя адрес. – Хорошо, жди.
Отключился, а студент, отыскав взглядом ближайшую лавку, направился туда. Если в кафе ветер не донимал, то здесь имелась возможность почувствовать его завывания в полной мере. Люди вокруг ходили в тёплых куртках поверх свитеров, а Анжи терпеть не мог напяливать на себя тонны лохмотьев.
Лавку освещал тусклый свет фонаря – наверное, Андрей забрёл в местный парк – по крайней мере, Игорю он сказал названия ближайших магазинов.
Вытянув скрещённые ноги, студент не удержался – зевнул. Покрепче сжал тетрадь. В ней часа три назад неосознанно разрисовал обложку, и теперь на ней красовались три корявых кота. Они мало чем отличались друг от друга, а изображение как нельзя походило на неумелый детский рисунок. М-да, тяжёл и извилист путь творческого человека.
Задумавшись о чём-то своём, Анжи пустым взглядом провожал прохожих, машины. Самокопание – чертовски неприятная, но жизненно необходимая вещь…
Игорь пришёл полчаса спустя. Отыскал-таки в пересечениях натюрмортов улиц. В принципе, Анжи неумышленно сел именно сюда, в самые мало освещаемые потёмки. Тем более, если другие части парка пестрили народом, то здесь – ни души, будто кто-то насильно выгнал людей для целостности картинки.
Игорь, не говоря ни слова, уселся рядом. Кинул быстрый взгляд на тетрадь, но промолчал. Прищурив глаза, посмотрел туда, куда глядел Андрей. Нет, ничего. Ничего определённого.
Выдохнул, откинувшись на спинку стула, и посмотрел на звёзды. Романтика, только Анжи всё равно плевать.
– Пойдём домой? – не выдержал.
Иногда он чувствовал себя «живее» Андрея, хотя зачастую представлялся себе ледяной статуей по сравнению со шквалом эмоций, скрытых за болезненно тонкой оболочкой любовника.
– М-м-м… – не отрываясь. Спустя секунды, вернув взгляду осознанность, насильно вынырнув из потустороннего мира, рассеянно пожимает плечами: – Точно. Пойдём.
– Прохладно, – не в тему, но лишь бы не молчать.
– Угу…
Тогда Игорь, зная, что Анжи отплюётся от куртки, берёт его руку и вместе со своей засовывает в широкий карман спортивки. Анжи фыркает, но поднимается на ноги. Тянет за собой кошака, наконец, выныривая из своего пугающего оцепенения.
А когда мимо проходит какая-то сладкая парочка, лукаво смотрит на любовника и, привставая на носки, жадно его целует. Игорь сначала ошалело замирает, но, принимая извращённую игру, отвечает.
Парочка в шоке, Анжи доволен. Лучший момент дня.
Их пальцы по-прежнему переплетены в кармане, и Андрей беззаботно шлёпает в кедах по грязи парковых дорожек. Кедам фиолетово, Анжи – тем более, а Игорь запрокидывает голову, чтобы увидеть хитрый, хищный лунный глаз.
Самый обычный вечер. Эхо громкого родного голоса всполошило ночную птицу:
– Коша-а-ак, спорим, ты сегодня не заснёшь?
Холодно. Игривый ветер продолжал трепать волосы прохожих.
*
Сказка о Коте
Жил-был Кот. Лохматый, грязный и совсем бродячий. Совсем-совсем бродячий, с чернючей шерстью. Ночью только и видели его светящиеся зелёные глаза.
Жил Кот свободно: просыпался, когда хотел, засыпал, когда хотел, ел, когда хотел, гулял тоже – когда хотел. Он был свободнее ветра… правда, немного донимали блохи. Но что значат какие-то там блохи, если можно бежать, куда глаза глядят, пока не устанут лапы.
Однажды он шёл и шёл, шёл и шёл неизвестно куда, спасаясь от кусачих морозов и ледяных заморозков хозяюшки Зимы… И услышал Кот детский плач. Навострил уши, пошевелил усами и потопал поглядеть, чьи слёзы так неосторожно орошают землю.
Парк был пустой, и только на одной лавке сидела маленькая девочка. Она всхлипывала и вытирала руками слёзы на щеках. Пожалел кот девочку, подошёл, запрыгнул рядом, замурчал приветливо. А девочка, увидев Кота, перестала плакать. Кот забрался ей на колени и разрешил себя погладить, хотя до этого никому не разрешал прикасаться к пыльной шёрстке.
Обняв кота, девочка затихла и устало зевнула.
Когда совсем стемнело, Кот всполошился, осторожно выбравшись из объятий. Спрыгнул на землю и прислушался: кто-то кричал. Сюда долетало только эхо, отзвуки, но чуткие кошачьи уши всё равно услышали:
– Са-аша… Са-аша…
Тогда Кот потёрся о ноги задремавшей девочки и громко мяукнул. Глаза Саши открылись, и она непонимающе посмотрела на своего пушистого утешителя. Кот снова мяукнул и отскочил назад, предлагая девочке пойти за ним. Вздохнув, она послушалась, а когда увидела родителей, не помня себя от радости, побежала к ним. Долго мама с папой обнимали Сашу и уже решили идти домой, когда девочка вспомнила о Коте. Обернулась, посмотрела по сторонам, даже побежала вглубь парка, но никого не увидела.
Кот почему-то ушёл, не дожидаясь благодарности.
Просто пропал – снова направился куда-то по своим делам.
========== 6. Весенние шалости ==========
Весна уходила хромой, забытой любовницей, то путая следы, то возвращаясь с истериками и слезами. Небо хмурилось, не выпуская из плена туч солнце, а асфальт седым стариком скрипел и охал от количества шагающих по нему резиновых сапог. Унылая картинка.
Андрей и так не любил весну, а сейчас, в начале лета, ещё и проклинал – за то, что она, не спросив ни у кого разрешения, безумной блудницей сбежала, поцеловав на прощание последний день мая. Да, она преданно возвращалась, но периодически, мелькая, а, защитив диплом, Андрею срочно требовалось найти работу.
По специальности он являлся адвокатом, закончившим юридический.
Каким чудом? Знакомые понятия не имели. Зато прекрасно знали Игорь, покойный Жучара и новоявленная Лёва, которую Анжи почему-то постоянно называл Редиской. Временами Андрей мог часами запираться в комнате и с утра до ночи учить, учить, учить, пока не начнёт мутить, или пока Игорь не вытащит студента хотя бы поесть, не говоря уже о выходе на свежий воздух.
На самом деле, Андрей терпеть не мог заводить какие-то новые знакомства – он сам так сказал, однажды налакавшись виски до упора.
Нет, Адрей не являлся социофобом, просто ещё с самого детства осознал, что все люди рано или поздно расстаются, а значит, незачем узнавать новых людей.
Наверное, поэтому в жизни Андрея кроме Игоря не появлялось постоянных любовников. Он очень болезненно переживал расставания с людьми. Нет, внешне это было практически незаметно, однако на некоторое время Андрей полностью замыкался в себе, раз за разом непроизвольно прокручивая в голове кадры встреч и мучительно пытаясь понять: почему всё так? Почему они расстались, не успев толком пообщаться, не успев узнать друг друга до самого нутра – разглядев лишь часть поверхностной оболочки. Наверно, виновен… он?
А ведь какая-то часть разума понимала: ничего особенного не произошло – просто у людей ограничено время на еду, сон, общение, работу, досуг. Выбирая что-то одно, приходится жертвовать чем-то другим – это равновесие соблюдается в любом случае. И когда у человека истекает время, «одолженное» на что-либо, приходится заниматься оставшимися делами.
Хотя Анжи это не волновало. Для Анжи люди – ступеньки, неподвижные деревья на его дороге и, так сказать, небольшие межгалактические остановки на мосту Млечного пути. Анжи не ценил людей. Не то, чтобы он их ненавидел, но имелось в нём что-то такое, из-за чего у среднестатистического обывателя бежали мурашки. Главное – не смотреть в чужие глаза…
Но Анжи – дело одно, ведь теперь Андрею необходимо найти работу. «Университет» направил его в определённое агентство, заранее предупредив, что работа там не из лёгких, да и хозяин слегка шизоват. Выпускник про запас присмотрел себе ещё пару местечек, а теперь уверенно шагал к назначенному месту собеседования. Конечно, он удивился, узнав, что оно пройдёт в парке возле офиса, но мало ли, какие тараканы в голове у шефа, Анжи ведь предупреждали, и он согласился.
На месте его уже ждал импозантный мужчина, вальяжно развалившийся на лавке в деревянной беседке. Та доверия не внушала – краска во многих местах полопалась и постиралась, поэтому некогда радужное сочетание цветов сейчас вызывало желание дооттереть оставшуюся палитру.
Наклёвывался дождь, и Анжи поспешил зайти под крышу, скромно примостившись по другую сторону стола. В своих деловых костюмах они совершенно точно смотрелись в такой обстановке дико, и Анжи прыснул со смеху, поспешив скрыть неприличное «гыгыканье» под видом кашля.
– Алексей Геннадьевич, – протянул руку мужчина, скрепив знакомство рукопожатием. – Можешь не представляться, твои Ф.И.О. я знаю.
Кивнув, Анжи закинул ногу на ногу, сверху положив документы, и начал:
– Меня пригласили работать у Вас. Все сопутствующие документы, рекомендации и характеристики в этих бумагах. Посмотрите?
Тот кивнул, принимая распределённые по файлам документы. Пробежался по ним глазами и удовлетворённо хмыкнул:
– Понятно. Вы приняты. С завтрашнего дня жду не позже десяти утра в своём кабинете.
И ушёл, оставив удивлённого Андрея наблюдать за первыми каплями дождя. Верно, не зря куратор упоминал об отвратительном характере начальника – и, скорее всего, заставлять человека приехать к чёрту на кулички являлось одним из его хобби.
*
– Как прошло собеседование? – спросил Игорь из кухни.
Наверное, снова что-то готовил.
– Эпик фейл, дорогая, – кисло ответил Анжи, перекривляя пискливый голос какой-нибудь домохозяйки.
Игорь фыркнул, вытер ладони глупой тряпкой в зелёную полоску и, опуская рукава закатанной до локтей клетчатой рубашки, скрестил руки на груди. Облокотился на дверной косяк, смотря, как Андрей остервенело разувается.
– Тебя отшили? – с безобидной насмешкой.
– Не-а, дорогая, – буркнул, с неподдельной ненавистью стряхивая с ног лакированные туфли. – Хотя я бы не отказался. Помнишь, я пересказывал тебе пылкую речь куратора, мол, отправляя туда, он на меня надеется и бла-бла-бла…
– И? – Игорь подошёл ближе, помогая избавиться от пиджака.
– Так вот, – Анжи прямо на пороге начал стягивать с себя осточертевшие форменные штаны отвратительно-серого цвета. – Шеф у меня с тараканами будет. Даже не знаю, как его охарактеризовать.
– Завтра составишь краткую характеристику, – кошак дёрнул галстук любовника на себя и обнял того за тощую талию. – Предубеждение – наше всё.
– М-м-м, завтра? А сегодня у тебя на меня какие-то планы? – оценивающий взгляд из-под ресниц.
– Возможно, – усмешка, а пальцы стискивают ягодицы.
Трусы – не помеха. Особенно если знаешь, насколько горит под ними кожа.
– Игорь? – непонимающе.
Обычно какая-никакая, но прелюдия имела место быть, однако сейчас, судя по взгляду кошака, он намеревался пропустить вступительную часть.
Что на него нашло? Непонятно. Хотя-а… каждый имеет право на свои тараканы.
Только своенравный кошак сегодня не получит своё. Просто потому, что кое-кто из них не в настроении.
Анжи проводит большими пальцами по лбу Игоря, совершенно не обращая внимания, что там творят с его задницей. Чувственно целует подбородок – опять, чёрт побери, колючий, будто это какой-то фетиш, и упирается руками в чужие плечи:
– Я грязный, дай хоть в душ сходить.
Вчера они не занимались сексом: Игорь пришёл вымотанный и уставший, заснув, как только его голова поздоровалась с подушкой, а Андрей ещё долго взвешивал все за и против, размышляя, стоит ли принимать сомнительное предложение работы.
– А если меня устроит и так? – хриплый шёпот.
Хах, кажется, трусы с Андрея уже сняли. Безрадостная перспектива.
Игорь, не получая ответа, втягивает Анжи в поцелуй, и тот позволяет «акту» продолжиться, впрочем, приходя в себя, когда сухой палец привычно раздвигает стенки сфинктера. Это вызывает ответную дрожь, но Анжи тем не менее независимо заявляет:
– Меня не устроит. Пойду ополоснусь.
Непостижимым образом выкручивается из объятий и мягкой поступью направляется в душ. За его спиной остаются брошенные вещи и закусивший в улыбке верхнюю губу Игорь.
Коты неизменно взрослеют, но редко меняются.
*
Работа оказалась интересной. Иногда, увлекаясь, Андрей забывал о времени, и из офиса его приходилось вытаскивать насильно. Шеф оказался никаким не злыднем, а вполне приличной флегматичной язвой, подтрунивал над трудоголиком и лично следил за тем, чтобы все сотрудники не перебарщивали с рвением. Удивительно, однако кого-кого, а лентяев в коллективе не оказалось. Возможно, потому, что все попросту любили свою работу, а трудолюбие – не при чём.
Анжи невероятно подфартило с этим: всего в конторе работало восемнадцать человек, и не сказать, чтобы кто-то являлся заурядной личностью – таким шеф любил выносить мозги особенно.
Однажды Андрей засиделся на работе. Вернее, не «однажды», а «снова». Ему успел трижды позвонить кошак, в последний раз серьёзно пригрозив, что завтра привяжет к кровати до самого вечера. Вняв проповеди, молодой человек покончил с очередной бумажной, выключил компьютер и, забрав свои скудные пожитки в виде пиджака и папки с документами, закрыл офис на ключ. Тот отдал охраннику у дверей и вышел на улицу.
Рядом с парковкой, задумчиво досмаливая энную сигарету, стоял босс. Когда он увидел Андрея, молча предложил ещё одну. Анжи благодарно кивнул, принимая, и запалил её от уже горящей.
– Пошли? – босс кивнул на дорогу к остановке.
Андрей непонимающе посмотрел на начальника:
– Вы разве со мной?
– Ну да, – безразличное пожатие плеч. – Здесь завелась банда отморозков, любящих поиздеваться над прохожими. Не хотелось, чтобы тебя пришили.
– А-а-а… – глубокомысленно протянул адвокат и первым двинулся вперёд.
Оставалось надеяться, что в такое время ходит общественный транспорт, иначе пришлось бы вызывать такси. Безрадостная перспектива.
Машины на улице почти не мелькали, зато её освещали фонари, а сзади неторопливо плёлся босс.
– И долго Вы собираетесь за мной идти? – скептически полюбопытствовал Андрей.
– До дома, – беззаботно ответил шеф.
И наверняка с удовольствием обозрел ошеломлённую физиономию подчинённого:
– Вы серьёзно?
Вместо ответа знакомое пожатие плеч.
Молча развернувшись, Андрей просто шагал вперёд: стоило ли удивляться? От скуки босс и не то может отколоть.
Неожиданно откуда-то справа послышался стон боли и множественный мат. Они как раз шли возле парка, а именно странных густых зарослей, откуда и послышался подозрительный звук. Предчувствуя возможность избавиться от левого эскорта, Андрей, скорчив обеспокоенную мину, рванулся навстречу… приключениям.
Примитивно: четверо парней избивали пятого. Тот что-то жалостливо бормотал типа «Спасите-помогите», закрыв голову руками, а его обидчики переругивались, почти лениво пиная ногами тело.
Обернувшись к шефу, Андрей после недолгих раздумий вновь посмотрел на «банду отморозков». Те, кажется, его заметили.
А может, и не кажется.
Увидев новую жертву, они решили устранить свидетелей. К тому же, свидетелей было вдвое меньше чем «бэд-боев». Какая досада.
«Лучшая защита – нападение», – подумал Анжи и, не церемонясь, атаковал первым, несколькими безошибочными ударами вырубив троих. С последним в любом случае разберётся босс, а Андрею предстояло изобразить участие и сочувствие. Иначе зачем он лез в драку?
– Давай поднимайся, жертва современной моды, – адвокат, стряхнув с себя пыль и поправив вещи подмышкой, подал мальчишке руку.
– Вы кто? – непонимающе спросил тот, но руку принял.
– Бетмен. Борюсь за справедливость во имя Луны, – мрачно буркнул Андрей и, посмотрев, как шеф доприканчивает хмурого «злодея», засобирался.
Кинул благодарный взгляд на бессознательных остальных – наверно, стоило бы обойтись с ними помягче или хоть изобразить видимость драки, но усталость давала знать. Возиться с оборзевшими недошкольниками не хотелось.
Пока спасённый благодарно шмыгал носом, Анжи воровато осмотрелся по сторонам и поспешно пропал с поля зрения обоих, скрывшись в более тёмной «чаще».
Выбравшись, завернул за угол здания и благополучно поймал вовремя причалившую маршрутку. А дома, забыв обо всём на свете, грохнулся в объятья сонного кошака, покивал на настолько же сонные угрозы, заснул.
В последующие дни он, естественно, продолжил оставаться допоздна, но босс в попутчики не напрашивался и уж точно не предлагал свою защиту.
С чего бы это?
========== 7. Perfect girl ==========
Она была красивая и чертовски умная.
Отучилась где-то за границей, но вернулась. Она знала много стихов, умела прекрасно рассказывать анекдоты, играла на фортепиано и флейте. Одевалась, следуя моде, но сохраняла свой элегантный стиль: на грани приличия – не переходя на территорию пошлости.
С ней Анжи познакомился через Игоря, а те, впервые увидев друг друга на автобусной остановке, мгновенно нашли общий язык. Там же успели обменяться номерами и сели в разные маршрутки.
Анжи не видел, чтобы Игорь когда-либо с кем-либо настолько увлечённо разговаривал: теперь он болтал по телефону часами, на автомате выполняя всё, что от него требуется. Андрей злился, пытался уйти на блядки или, по крайней мере, перебить всю посуду, но в последний момент резко передумывал, внутренне осознавая, что любовник может и не заметить его длительного отсутствия или припадков бешенства.
Её звали Алена, и при всём своём изяществе она была немного чудная. Не настолько двинутая, как Анжи, но с повёрнутой пружиной где-то в мозгах. Например, могла позвонить в три часа ночи, чтобы спросить погоду в Киеве, потому что её И-нет отключили за неуплату, или купить в супермаркете дорогущее вино, чтобы дома запивать им приобретённый в Макдональдсе фаст-фуд.
Бывало, ночные звонки попадали совсем не к месту, тогда-то Игорь их игнорировал, но в остальное время – бросал любое дело.
Через месяц Андрей понял: с этим нужно что-то делать. Тогда ему впервые захотелось в глаза увидеть странную девушку. И Игорь устроил им троим совместную встречу в пределах квартиры, позволив составить друг о друге краткую характеристику.
Если в общем, она – замечательная.
Впервые Андрей согласился признать нечто подобное по отношению к женщине. У Алены были светло-русые волосы цвета молодой соломы и тёплые карие глаза, солнечная улыбка и лёгкий «весенний» мейк-ап. Чёртов идеальный ангел, с которым ни в какое сравнение не шла ни одна законченная блядь.
Стоило им оказаться наедине, как «ангел» дружески улыбнулся, попросив:
– Надеюсь, ты не будешь вмешиваться. Кажется, я нашла своего идеального мужчину, – она игриво прикрыла один глаз и приложила к губам указательный палец, прося сохранить сказанное в тайне. – Ты же его сожитель, помоги мне. Скажи, что он любит, а что нет.
«Чёрта с два», – Анжи почти скривился, но вовремя спохватился, и вместо гримасы вышла корявая улыбка.
Весьма милая, если не брать в расчёт остальные искаженные черты.
Но ведь это его право: каждое слово, словно гвоздь, забитый в крышку собственного гроба, а умирать вовсе не хотелось.
Андрей в притворной задумчивости закусил нижнюю губу – будто серьёзно озаботился благом «ангела», и выдал пару общеизвестных фактов. Тогда-то у него в голове мелькнула первая пожарная сирена: «А что если так будет… лучше».
Да не-е-ет, бред. Они же с Игорем как ширанутые – зависимые друг от друга.
Потом вернулся кошак, и молодые люди втроём провели остаток вечера. Чем дальше маленькая стрелка часов отходила от девятки, тем труднее становилось Анжи удерживать на лице заинтересованную улыбку.
В конце концов, Игорь вызвался проводить гостью, и его «сожитель» в знак согласия небрежно махнул рукой. Когда щёлкнул дверной замок, разлёгся на кровати рядом с ещё одним обитателем квартиры… Алёна не любила кошек, поэтому Редиску Анжи всё время либо выпускал на прогулку, либо держал на коленях. Теперь животина заснула, и оставалось только гладить её, путаясь пальцами в шелковистой шерстке.
– Эй, кошка, везёт тебе. Не нужно думать о всяких серьёзных вещах, вроде любви-и, – Анжи старательно перекривил последнее слово, исказив голос до противного писка.
Редиска вяло зашевелила ушами, мол, иди лесом, хозяин, я спать хочу.
Подняв взгляд на часы, студент зевнул и действительно надумал прикорнуть. Животину пристроил рядом с рукой, бессознательным жестом словно ограждая от всех невзгод снаружи. Широко зевнул…
Игорь пришел немногим позже. Разделся, сходил в душ и лёг рядом, прижавшись к любовнику с другой стороны.
Анжи мог бы спросить язвительно, с сарказмом, понравились ли тому чужие поцелуи – а они с «ангелом» наверняка целовались, но не стал. Следовало бы закатить истерику, но разве это стоит момента настолько отчаянной близости, в которой он сейчас остро нуждался.
Срочно… срочно дайте антибиотик… Что-нибудь от «любви-и»… Или хотя бы чтобы не колола непонятная штуковина в груди. Почему-то любовь – как синдром, патология, нечто хроническое и страшное настолько, что, даже зная об угрозе заражения, сделать ничего не получается. Любовь, словно СПИД, долбанная инфекция, которую иммунитет не замечает в профиль. Вывести бы её как-нибудь, но жаль лекарства не изобрели, и вряд ли когда-нибудь додумаются.
Подавив вздох, Анжи повернулся, крепко прижал к себе мужчину, вдыхая манящий запах его шампуня.
– Анжи?
Тот молча покачал головой, пряча её на чужой груди.
«Не говори ничего. Пожалуйста. Сейчас не время» – ясно без слов.
И они молчали, сжав друг друга в крепких объятиях. Игорь не понимал происходящего, но подсознательно чувствовал неясную тревогу.
Андрей, вырываясь из мыслей, поднял голову, и языком провёл по ключицам тёплую влажную дорожку. При выключенном свете, закрытых шторах и покрывале поверх, ни Анжи, ни кошак почти не видели друг друга. Но и в этом имелось нечто искушающее.
Волосы Андрея густой тёмной копной выделялись на светлых простынях. Он изогнулся, опускаясь ниже, поцеловал пупок и завитки колючих волос, идущих к паху. Сжал бёдра, намеренно обдавая дыханием ткань тонких трусов.
– Анжи! – Игорь дёрнулся, будто его долбанули электрошоком, и на ощупь нашел в темноте голову Андрея, придвигая её вплотную.
Тот сипло засмеялся, стянул чужие трусы до колен и поймал губами невозбуждённый член. Пальцем провёл от мошонки до головки, коснувшись своих по-блядски приоткрытых губ.
Главное, выбросить из чердака в голове любое лишнее тряпьё. Даже если оно имеет роковое значение.
Первый мягкий толчок – Анжи заставляет жар прилить к чужой плоти и постепенно начинает ритмично двигать головой, перебирая в пальцах яички. Наплевав в такие моменты на собственное достоинство и прочие элементы «настоящего мужчины», позволять грубо трахать свой рот, смотреть на себя сверху вниз и кайфовать от этого взгляда. Языком вытворять такие непристойности, о которых постеснялись написать в Камасутре, и ощущать, как не по-детски шалеешь сам. Невероятные ощущения, предусмотреть бы последствия.
Теперь глубокие толчки – до самой глотки, не считая, сколько времени длится действо – просто давиться слюной, членом в горле и знанием того, что чужая рука на твоей голове дрожит всё сильнее.
Не дать кончить – жестоко, зато потакая самолюбию и желанию поиздеваться за причинённые «неудобства». Анжи привык платить по счетам.
Он заставил партнёра перекатиться на спину, а сам навис на локтях и коленях, не обращая внимания на съехавшее покрывало. Оторвался, развратно облизнулся в темноте и задвигал рукой, заменив ею рот.
– Анжи… – шепотом срывается с губ любовника.
Он уже на грани, как не хотелось бы это признавать. Попробовал перехватить инициативу, но его жестко зафиксировали, намертво прижав к постели. Немного не похоже на Анжи, однако Игорь спустил всё на тормозах, решив сегодня просто поддаться. Он отпустил себя, и Андрей до капли проглотил вязкую, тёплую сперму, не морщась или закашливаясь.
«Сможет ли она сделать для тебя так же?», – цинично проносится в голове, но Анжи тут же отбрасывает любые мысли в сторону. Что за переходный возраст? Откуда в последнее время развелась привычка разводить сырость и сопли?
