Текст книги "«А ты не такой? (СИ)"
Автор книги: NeTa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)
– Я тоже!
Он завел авто, и они выехали с парковки.
– Куда едем? Магазин? Гулять? Кино?
– Мне надо к родителям, – с виноватым видом сказала Янка.
– О! Что-то случилось?
– Не знаю пока. Самой интересно. Может… ты отвезешь меня, а сам пока кота покормишь. Я позвоню, и ты приедешь за мной. Как тебе такой вариант?
– Договорились. У меня тоже есть к тебе предложение.
Яна посмотрела на него внимательно и кивнула.
– Говори.
– Яна, переезжай ко мне. Все.
– Ого! Так коротко и ясно.
– А зачем тянуть? Все равно живем вместе. А у меня просторнее, к работе ближе. И кровать большая…
Она засмеялась.
– Понятно. Тесно индейцу спать в кроватке принцессы? А я согласна!
Мартин посмотрел на нее и удовлетворенно кивнул.
– Тогда я соберу вещи кота и твои. И приеду за тобой.
– Все мои вещи соберешь? – она заволновалась. – А … белье…
– Яя, как не стыдно! Что за мысли? Не буду я ничего разглядывать. Просто сложу в пакеты, а ты уж потом сама разбирай. Если что-то забуду, всегда можно заехать после работы. Так?
– Так.
До дома родителей Яна молчала. Она чувствовала, что этот визит будет сложным. И папы точно дома нет.
– Приехали.
Мартин видел, что она не в своей тарелке, но не приставал с расспросами – сама расскажет, когда посчитает нужным.
Яна повернулась к нему и улыбнулась только губами, глаза оставались серьезными.
– Я позвоню тебе, когда за мной приезжать.
– Ты не на эшафот ли собралась? Такие глаза грустные стали. Что ты? Капелька моя! Я рядом. За твоей спиной. Прикрываю. Всегда. Ничего не бойся. Поняла?
Он притянул ее к себе и чмокнул в нос, и она сразу же улыбнулась.
– Волшебная кнопка работает, – прошептал Мартин. – Иди. Жду твоего звонка.
Вышел, открыл ей дверцу, помог выбраться из «танка» и подмигнул.
– Не забыла свой цветочек?
Яна в недоумении посмотрела на него.
– Не помнишь? Мышонок с цветочком: «Не подходи!»
– А!.. Нет, не забыла. Думаю, он мне пригодится…
Света смотрела из окна, как ее дочь мило воркует с волосатым здоровым мужиком рядом с его громадиной-машиной. И сердце уходило в пятки – похоже, у них все серьезно. Значит, надо готовиться к свадьбе?
Она села на стул и задумалась, настраиваясь на разговор с дочерью.
Наконец, Яна позвонила в домофон…
Света ждала ее у открытой двери. Вот приехал лифт, и вышла улыбающаяся дочь.
– Мама, привет. Все нормально? Что вдруг среди недели-то?
– Нормально. Проходи. И тебе привет. Есть будешь?
– Нет. Я пока не хочу. Дома поем.
Они зашли в квартиру, Яна начала разуваться.
– Я видела сейчас в окно…
– Все ясно, – перебила Янка. – Опять тетя Вера настучала. Мам, сколько можно слушать эту кикимору болотную?!
– Яна! Вся в отца! Он – Шушерой, ты – кикиморой! Что это такое? Она старый больной человек.
– Это точно. На всю голову больной человек.
Янка прошла в кухню и села, насупившись. Как в школьные годы, когда соседка придумывала всякую ерунду, а мама верила.
– Давай, выкладывай, что она опять наплела.
– Да ничего особенного. Скинула мне фотки твоего кавалера. Написала, что его машина ночует во дворе… И на работу вы сегодня вместе поехали.
Янка обалдела.
– Во дает кикимора! Она уж и камеру в телефоне освоила, и как отправлять фотки, знает, и писать ей не лень! Куда катится мир?
– Яна, не злись. Там же все правда?
– Да, правда. Но это – не ее ума дело.
– Не в ней вопрос. Ты мне скажи – у вас серьезно это?
– Да. Я его люблю.
– Боже…
– И он меня. Мам! В чем проблема-то?
– Как это, Яночка? Вы… у вас…
– Да, у нас все было.
– Господи… И что дальше? Он сделал тебе предложение? Вы предохраняетесь?
Яна смотрела на свою маму и думала, как бы помягче ей сказать, что они сами разберутся в своей жизни.
– Мам, можно я тебя попрошу? Не надо на меня давить. Дай мне насладиться этими моментами. У меня же все сбито напрочь. А Мартин…
– Кто??? Как???
– Мартин. Его зовут Мартин.
– Час от часу не легче. Кто он?
– Ты про национальность? Не знаю. Мама русская, папа индеец. С Аляски.
– Кто???
Света встала и налила себе воды. Выпила.
– Вот что, Яна. Заканчивай эту ерунду…
– Вот что, мама. Нет.
Света во все глаза смотрела на дочь. И не узнавала ее.
– Я не отдам Мартина. Я его люблю.
– А если ты забеременеешь?
– Буду очень рада.
Света начала комкать ворот блузки.
– Яна, а как же… брак, свадьба?
– Мам, я счастлива! Мне ничего не надо, кроме счастья. Ну, чтобы вы с папой жили вечно – это не обсуждается.
– Яночка…
– Нет, мама, ничего не хочу слушать. Он мой. И все. А нет, не все… Я переезжаю к нему.
Света села на стул, онемев совсем. Молчание затягивалось. Но вот именно сейчас Яна стала сильно похожей на своего отца. «Она сделает, как сказала. Ну, что же… Пусть. Но я не отстану! Они все равно поженятся. Нельзя просто так – это НЕ правильно!»
– Ты нас хоть познакомишь? – спросила у дочери.
Янка заулыбалась, бросилась обниматься.
– Конечно! Он вам понравится. Он такой… надежный, сильный, как папа.
– Ты сравнила! Таких, как твой папа, больше нет.
Они сидели рядышком, обнявшись. В квартире было тихо. Только на стене тикали часы, отсчитывая новый этап в жизни Яны.
Света вздохнула.
– Я очень рада за тебя. Я так хочу, чтобы та была счастлива! Мы с папой хотим. И внуков хотим. Я им куплю лук со стрелами, перьев из кур надергаю, кокошник сделаю – будут настоящими индейцами!
– Какой кокошник?
– Ну, как там называется эта штука с перьями на голове?
– Я не знаю…
Обе вытирали слезы.
– Все будет хорошо, мама. Как и сейчас – хорошо.
У Яны булькнул телефон. Она проверила его и заулыбалась.
– Он меня ждет внизу. Уже приехал. Я пойду, мама?
– Иди, моя хорошая. Иди. Но про свадьбу не забывай.
– Ну, мама! – Янка засмеялась. – Дай нам погулять. Мы только начали встречаться, хотя я знаю его с пятого класса.
– Как это?
– Мы же в одной школе учились.
Яна рассказывала уже в коридоре, одеваясь.
– Помнишь, историю, когда я вступилась за одноклассника, а нас с Женьком… Ну, побили чуть-чуть. И нас защитил старшеклассник, разогнал мелких пакостников. Так это был Мартин!
– Да ты что! Я помню! Отца тогда еще в школу вызывали, благодарность вручили «за хорошее воспитание дочери».
– Ну да. Так что, мы знакомы шестнадцать лет. О! И работаем вместе. Ну, все, мам, я побежала. Теперь только на сотовый звони. Ой! Бедная тетя Вера! Такой интерес потеряла! Пока!
Она обняла маму, поцеловала и заскочила в лифт.
Света закрыла дверь и быстренько метнулась на кухню, припав к окну.
Она увидела, как Янка выбежала из подъезда. Мужчина, ожидавший около машины, пошел ей навстречу. Подхватил ее и закружил вокруг себя.
Света смахнула слезинку.
«Как хорошо! Кажется, Яна счастлива. Ну и что – длинные волосы. Зато любит Янку. А мне больше ничего и не надо».
Она смотрела вслед отъезжающему «танку» и улыбалась.
Глава 19.
Весь вечер Илья провел недалеко от входа в клуб «Фараон». Ему необходимо было найти Марину, попытаться наладить с ней контакт. Первая злость уже схлынула, остался голый холодный расчет. Главное, чтобы он оказался верным.
Знакомая «бэха» стояла совсем близко к запасному выходу.
На улице уже заметно стемнело и похолодало.
Около девяти вечера показался Марат, который придерживал дверь, пока Марина «выползала» на костылях. Он проводил ее до машины, помог сесть, костыли пристроил на пассажирском месте, постоял у открытой двери девушки, о чем-то разговаривая. Потом наклонился к ней, видимо, для поцелуя и ушел назад в клуб.
Через некоторое время машина тронулась с места и по всем правилам дорожного движения влилась в автомобильный поток.
Илья поехал за ней. Ему надо знать, где она живет. Так и следовал за Мариной всю дорогу, с удивлением понимая, что они едут на окраину города. Илья пока не очень хорошо знал окрестности, но об этом месте слышал – коттеджный поселок. «Ну, вот и откуда деньги на такую недвижимость? А еще строит из себя. Неужели одна живет?»
Он выключил фары и на некотором расстоянии следовал за ее «BMW». Автомобиль вскоре притормозил возле одного из больших коттеджей, включилось освещение территории в дополнение к уличным фонарям. Илья издалека наблюдал, как медленно разъехались ворота, и ее машина свернула к дому. Он дождался, пока Марина встала на костыли, и медленно подъехал к тем же воротам. Она оглянулась на шум машины: ни испуга, ни удивления Илья не увидел на ее лице.
Он вышел, стоял и просто смотрел на Марину. Около ее ног сидела собака и поглядывала то на хозяйку, то на человека за забором, словно ждала команды – «свой» или «чужой».
Девушка молчала и не трогалась с места. Глядя на него, Марина вспоминала свою детско-юношескую увлеченность Белым Тигром. Он старше ее на десять лет. Когда она впервые увидела его на картинке журнала, который принес Мартин, ей было всего десять, а он был начинающим «желторотиком». Потом она внимательно следила за его карьерой, сама не зная, почему.
Встречалась с парнями-блондинами, словно в каждом искала те черты, которые сама придумала Тигру. Каково же было ее разочарование при личной встрече!..
Илья достал пачку сигарет и закурил. Марина очень удивилась: это – способ отвлечь себя от постоянной боли, или понты?
Наконец, Илья сказал:
– Привет. Надо поговорить. Пустишь?
– О чем? Я свое мнение о тебе составила, вряд ли оно изменится.
– Кто знает?..
– Ладно, заходи. Дверь слева от тебя. Дина, «свой».
Собака, словно кивнула ей и потрусила встречать гостя. А Марина, не дожидаясь его, направилась к дому. Она как раз добралась до ступеней, когда Илья подошел к ней.
– Могу чем-то помочь?
– Тебе самому надо быть осторожным, чтобы не навредить себе еще больше. Еще и курить начал… Просто откроешь дверь, когда я поднимусь.
Она повернула голову назад.
– Дина, давай-ка домой. Хватит тут хвостом крутить. Всей кобелей в округе перебаламутила.
Собака, прижав уши, покорно забралась по ступенькам. Марина, ловко переставляя костыли и подтягивая тело, поднялась наверх.
– Открывай, Илья.
Он выполнил команду. Динка быстрей хозяйки проскочила в дом.
Девушка прошла мимо Ильи, и он заметил ее уставший вид и темные круги под глазами.
– Не могу сказать «чувствуй себя, как дома», но – располагайся.
Она привалилась к вешалке и закрыла глаза. Что-то кольнуло Илью в сердце, но он быстро прогнал знакомое чувство жалости. Просто забрал у нее костыли, помог снять куртку и, обхватив девушку за пояс, отнес ее в комнату. Марина даже не успела возразить.
– Куда тебя? Где удобней сидеть?
– Диван.
Илья в два шага донес ее и осторожно посадил. Потом вернулся в коридор, снял куртку, обувь и зашел в комнату.
На Марину не произвело никакого впечатления его поведение. Она привыкла уже к братскому вниманию. А Илью она вообще никак не воспринимала. Смотрела на него карими блестящими глазами и…
– Садись, – сказала ему. – Я тебе сама расскажу кое-что интересное.
Он сел в кресло напротив нее.
– Я не предлагаю тебе отужинать со мной, – начала Марина, – потому что знаю, зачем ты приехал.
Илья сидел неподвижно, глядя ей прямо в глаза, не отводя своих голубых от ее потемневших шоколадных.
– И зачем же я приехал, по-твоему?
– Учти, Илья, я ложь вижу сразу. Я скажу. Но потребую ответ. И если ты не скажешь правду… Забудешь навсегда о многом.
– Хорошо, – согласился он, абсолютно уверенный в себе.
Вообще, эта девочка производила на него странное впечатление. Она не нравилась ему внешне – уж слишком была пацанкой, но в ней чувствовался стальной стержень – выдавали ее глаза, поворот головы, упрямо сжатые губы.
– Ты решил, мягко говоря, поухаживать за мной, проявить всяческие знаки внимания, помочь несчастной калеке, которая никому не нужна. Влюбить меня в себя для достижения своей цели. А потом – вали, Марина, на все четыре стороны. Мы же, су*ки продажные, только бабла от вас хотим. Бесчувственные твари. Так, Белый Тигр?
Тишина, повисшая в комнате после ее вопроса, казалось осязаемой, густой, тяжелой.
Илья растерялся. Он мог ей соврать. Поверила бы она или нет, не так уж и важно – доказать она ничего не сможет.
Сейчас они были, как два бойца перед боем. Каждый застыл в ожидании следующего шага. Секунды на весах понимания друг друга, на тех самых весах «ИСТИНА – ЛОЖЬ».
– … Так.
Снова тишина. Только теперь Илья не смотрел в глаза Марине.
– Ладно, – совершенно спокойно сказала она. – Проехали. Считай, сдал первый экзамен. Я ненавижу, когда люди врут. В нашей семье это не принято. У меня два старших брата, и я ни разу не видела и не слышала, чтобы они какую-то мерзость замышляли или делали.
– Это намек на то, что меня урыли бы за тебя?
– Первым был бы папа, потом они. Но я и сама смогу это сделать, когда поправлюсь. И сделаю.
Он засмеялся.
– С учетом моей травмы? Даже так – вряд ли.
– Посмотрим, когда оба вылечимся.
– Ты вызываешь меня на бой?
Голубые глаза Ильи насмешливо поглядывали на девчонку.
– А то! Легко! Завтра мне снимают гипс и каркас с колена. И уже можно начать восстановление. Месяцев через несколько ты будешь лежать на лопатках!
– Да я хоть сейчас согласен…
Маринка поняла, что ее фраза имела двойной смысл, и покраснела.
– Хорош прикалываться. Я на такие темы не разговариваю, – твердо сказала она.
– Понял.
– И еще. Не надо считать меня за дуру. Я не девочка-конфетка, и мне двадцать пять. Так что, поосторожней на поворотах.
Илья молчал, разглядывая девчонку, похожую на пацана, и чувствовал уважение к ней. Он еще не знал, что с ней случилось, но уже понимал, что сила духа этой «пружинки» намного мощнее его.
Он встал, подошел к ней и протянул руку для рукопожатия.
– Прости дурака старого. Это все от отчаяния. Хотя в любом случае, мне нет оправдания.
Марина вложила свою ладонь в его и крепко пожала.
– Бывает. На меня тоже дурь раньше нападала, потому и сижу сейчас закованная.
– Расскажешь?
– Интересно? Расскажу. Пошли на кухню, поедим чего-нибудь. Мама днем заезжала, что-то привезла. А я весь день по этапам ходила в родной больнице. И завтра снова туда.
– У меня завтра выходной. Могу помочь.
– Ты опять?!
– Нет, я просто предлагаю свою помощь.
Марина испытующе смотрела ему в глаза, но больше не видела в голубых глазах льда. Он растаял…
– Посмотрим. Надо поесть, а то я сейчас злая от голода. Идем…
Около десяти вечера и Марат поехал домой. В последнее время у него было слишком много свободного времени… Жить, как раньше, уже не хотелось, но желания, которые вырывали сердце и душу, неисполнимы. Оглянулся на горящего подсветкой «Фараона» и подумал, что этот клуб скоро станет не третьим его домом, после своего и родительского, а первым.
Марат медленно ехал по ночным улицам города и думал о том, что его ждет только Дуся. Маленький верный комочек, которому все равно, сколько у него финансовых средств, квартир, машин и прочей фигни. «Господи, как хочется, чтобы меня дома встретила Яна! Я бы позвонил в дверь, а она открыла ее с улыбкой… Идиот. Размечтался».
Так, разговаривая сам с собой, и доехал до дома. С удивлением заметил свет в окнах квартиры Мартина. Тут же прибавил скорость, поставил машину на подземную парковку и бегом, через две ступеньки, помчался к брату. Только в подъезде, между вторым и третьим этажом, пришел в себя. С чем он несется к Мартину? С вопросом, почему он ночует дома, а не у своей девушки? «Нет, сначала к себе: переоденусь, возьму Дусю и тогда уж пойду. На разведку. Может, накормит. У него всегда есть, чем поживиться».
Марат зашел к себе в квартиру, где собачонка встретила его веселыми прыжками и радостным повизгиванием.
– Дуся! Девочка моя! Соскучилась? Сейчас покормлю тебя, и в гости пойдем. К Мартину, да?
Собачка запрыгала еще веселее.
– Умница, все понимаешь. Ну, ешь.
Пока собачонка питалась, он принял душ, переоделся в домашнюю одежду и был готов идти к брату.
– Дуся! Бегом ко мне.
Он подхватил ее, посадил на руку и вышел из квартиры. Потом поднялся по лестнице на следующий этаж и нажал кнопку звонка.
Тишина была ему ответом. Он приложил ухо к двери – показалось, что вода шумит в ванной. На всякий случай нажал еще раз.
Дверь открылась…
– Привет, Марат, – с улыбкой приветствовала его Яна. – Проходи. Я не сразу поняла, что в дверь звонят. Непривычный звук. А Мартин в ванной.
Она повернулась к нему спиной и пошла на кухню. Марат стоял, как громом пораженный, вспоминая то, чего пожелал себе у клуба: «Я бы позвонил в дверь, а она открыла ее с улыбкой». Вот не сказать, а скажешь – формулируйте точно свои желания.
Наконец, он пришел в себя и шагнул внутрь, закрыв за собой дверь.
Ему нравилось бывать у брата. Они с детства «не разлей вода». Ни разу не подрались, не поссорились – не было повода. Мартин – самый настоящий старший брат и лучший друг.
«Угораздило же меня влюбиться в его девчонку. Черт! Как же быть?»
Его мысли были прерваны шипением и фырканьем. Марат огляделся и увидел черного взъерошенного котенка, который выгнув спину, боком наступал на него. Это было так забавно, что вызывало непроизвольную улыбку.
Дуся, сидящая на руках, никак не реагировала на агрессора. Она смотрела в сторону кухни, куда ушла Яна. Собачке было привычней общаться с людьми, а котенок ей был не интересен. Но Киту было все равно – это его территория, его женщина, все кругом его!
Марат хотел обойти злобного зверька, но не тут-то было – он был схвачен зубами-когтями за голую ногу.
– Ах, ты бандит такой!
На его возглас из кухни выскочила Янка.
– Кит! Ты почему такой противный? Тебя же покормили! Что ты пристаешь ко всем? Сейчас, Марат, я его отвлеку, иначе он не отцепится.
Она вернулась на кухню, взяла пакетик с кормом и пошуршала им – Марат был освобожден!
Он зашел следом, все еще держа Дусю на руках.
– Людоед! – возмутился он. – Где вы взяли это чудовище?
– Это мне Мартин подарил, – счастливо улыбаясь, сказала Яна. – Знаешь, я тоже подозреваю, что Кита выгнали за гадкое поведение из самого страшного места.
– Кит? Его зовут Кит? Тогда уж кит-убийца. Как думаешь, Дусю можно отпустить на пол?
Яна с умилением смотрела на маленькую собачку с глазами бусинками.
Она подошла почти вплотную к Марату и погладила Дусю, сидящую у него на руках, приблизила к ней лицо, и тут же собачка лизнула ее в нос. Девушка рассмеялась…
Марат смотрел на Яну, не дыша. Он даже чувствовал аромат какого-то летнего цветка, мимолетно-неуловимого.
Так близко! И так далеко… Внутри все дрожало. Сердце не билось – оно гудело в груди, заставляя вибрировать каждую мышцу, каждый нерв! Хотелось обнять ее, прижать к себе, целовать… глубоко, долго, влажно. Провести пальцами по тонкой шее, чуть прихватывая дыхание, впитать в себя ее мечущийся пульс, опуститься к ключицам, и ниже… увидеть, как она закроет глаза от блаженства, услышать стоны, частые вздохи… ощутить ее руки на своих плечах, груди, животе и… горячие губы, рассыпающие дорожками отметины – везде…
Господи! Что за наваждение?!
У Марата в глазах потемнело – он забыл, что надо дышать. Ему нужна была она, как этот самый чертов воздух, как сама жизнь!..
Яна уже давно забрала у него Дусю и ушла, а он все стоял, как изваяние. «Марат, дыши, дыши! Сделай вдох!» – мозг вопил ему команду к спасению.
Осторожное царапание ноги вернуло его в реальность из того прекрасного, но чужого мира грез. Марат опустил глаза и увидел, как котенок пытается «прогнать» его со своей игрушки. Оказывается, он стоял на бантике из бумажки, собственности этого маленького монстра. Марат отдышался и пошел в комнату, откуда слышалась возня и смех Яны. Туда же, сломя голову, промчался Кит с бумажным бантиком в зубах, видимо, ревнуя собачку к хозяйке. Марат не успел сделать и пары шагов, как дверь ванной открылась, и вышел Мартин. Секундное замешательство обоих братьев…
– Привет, Марат.
– Здорово. Ты извини, я не знал, что у тебя гости. Просто свет увидел в окне, когда подъехал, и решил проведать старшего брата.
– Да ладно, чего ты извиняешься. Есть с нами будешь? Мы сами только приехали. Яна у родителей была, вот мы и припозднились.
– Буду, если накормите. А ты потом еще к ней поедешь?
– Нет, – сказал Мартин и отвернулся, чтобы не видеть реакцию Марата. – Она ко мне переехала. Мы здесь будем жить.
Молчание за спиной подтвердило догадки Мартина. Потом послышался глубокий вздох.
– Поздравляю тебя. Так надо понимать, что у вас все очень серьезно?
Старший повернулся к младшему и, открыто глядя в глаза, произнес:
– Да. Я люблю ее. Для меня нет, и не будет никого другого. Ты же знаешь – я, как и мой отец, однолюб. Если не она, то никто.
– Понял, – наклонив голову набок, сказал Марат. – Это хорошо, когда любишь. Это хорошо. Если не больно.
Тишине и покою в этом доме пришел конец: сначала кот промчался за Дусей, потом она за ним. И все это – с тявканьем, мяуканьем, проворачиванием лап на поворотах. В квартире Мартина нечего было свалить на пол, но и ковров у него не было, поэтому шум от этой скачки был ощутимый.
Братья вместе зашли в комнату, где хохотала Янка, лежа на полу и спасая Дусю от Кита. Мартин и Марат переглянулись и покачали головами.
– Яна, – позвал Марат, – давай мне девочку, иначе ваш черт ее покусает.
Котенок прыгал, наскакивал, пытаясь отбить свою добычу, которая и не подозревала о его охотничьих замыслах. Бой закончился передачей Дуси в руки хозяина. Яна насмеялась так, что у нее болели щеки. Она встала с пола и спросила:
– Идем есть? Уже все готово.
Совместный ужин прошел на удивление спокойно. Собачонка так и сидела на диванчике рядом с Маратом, а кот всячески пытался ее оттуда выманить, но она его не понимала. Да и ей пора было спать. Поэтому сразу после ужина Марат ушел.
– Он всегда такой грустный? – спросила Яна Мартина, протирая стол.
– Нет. По-разному бывает, – ответил он, домывая посуду. – Чем мы с тобой сейчас займемся?
– Я что-то замерзла. Может, включишь камин?
– Камин?.. С удовольствием…
Марат прекрасно понял брата. Да, собственно, и не собирался лезть в их отношения. Но мечтать-то ему никто не может запретить.
Он смотрел на ненастоящий огонь, сидя на полу перед своим камином, и представлял рядом с собой Яну, положившую голову ему на плечо. Закрыл глаза и лег на пол, раскинув руки в стороны. Глубоко вздохнул, уносясь в несбыточную сказочную жизнь. Губы приоткрылись, грудь начала чаще подниматься, пальцы сжались в кулаки.
Вот сейчас – она здесь, наклоняется к нему, трогает губами закрытые глаза, скулы, подбородок, шею, грудь, опускаясь все ниже… Как горячо, огненно-сладко, запретно…
IeqSAlctK8M.jpg
В какой-то момент этого грешного видения Марат запрокинул голову и чуть не взвыл от острого наслаждения, счастья… и еще более острой боли… в сердце, где поселилась тоска.
Всю ночь Марат видел сны со «своей Яной». Он просыпался, вставал, пил воду, снова засыпал. И опять она возвращалась. Не такая, как в том, первом сне, когда она смотрела мимо него, искала Мартина.
Яна была нежная, ласковая, гибкая, тонкая, льнущая к нему. Она смотрела только в глаза. Марат чувствовал ее своим телом. Все мышцы звенели, когда она пальчиком рисовала на нем какие-то узоры. Губами еле касалась его губ, впадинки у шеи, чем выбивала из него дух. Он переворачивал ее на спину, проводя широкими ладонями по худеньким рукам, груди, плоскому животу, длинным ногам. Прижимая к себе, гладил ее шею, спину…
Он не признался бы никому, что во сне к нему приходила девушка его старшего брата. Никому.
Это – только его тайна, его жизнь, его боль. Марат не хотел отпускать ни на миг свою мечту. Он снова и снова целовал ее всю, от узких ступней до горячих покусанных им же губ. Слышал каждый ее вздох, тихий стон, сам задыхался от блаженства. Никогда, ни с одной женщиной он не испытывал такого наслаждения, как в своем сне с призрачной Яной. Он ее любил…
Марат понимал, что никакой надежды у него нет – видел отношения между братом и Яной, слышал его признание в любви своей единственной…
Но ему было так сладко и одновременно больно в этих снах!.. Он держал ее в объятиях, чувствовал каждый изгиб, слушал дыхание, стук сердца, стоны, вздохи. Нет, он не посмел даже во сне переступить черту, но точно знал, что когда-нибудь, так же, в стране Морфея возьмет ее всю, без остатка…
Сон растает, как туман, словно и не было ничего, только вот губы, руки, кожа – все запомнило ту самую, недоступную.
Нет, не готов «отдать ее», она будет с ним хотя бы так. Это глупо, неправильно, но по-другому Марат не мог, он безумно любил Яну, девушку старшего брата…
А сама Яна ни о ком и ни о чем другом не думала, кроме Мартина.
Пока он домывал посуду, она стояла позади него, обняв за талию, и тихонько целовала там, где его гладкая смуглая кожа не была прикрыта майкой. Дыхание Мартина учащалось, мышцы сокращались, посуда в руках позвякивала, но он не мешал Яне наслаждаться его телом.
– Ты такой вкусный, ароматный, – прошептала она. – Я тоже так хочу. Отпустишь меня ненадолго…
– Иди, я буду ждать тебя у камина.
Когда через некоторое время Яна вышла в одном полотенце, она увидела белую «шкуру» на полу у огня. На ней полулежал ее краснокожий индеец, прикрытый лишь другим покрывалом. Он похлопал по месту рядом с собой.
– Иди ко мне. Целый день прошел, я соскучился.
Яна подошла, опустилась на колени, не отрывая взгляда от Мартина. Он видел в ее глазах восхищение, желание, любовь. Хотел ли услышать эти слова? Наверное, хотел. Но для него было гораздо важнее то, что она переехала к нему. Это стоило любых речей.
Яна протянула руку к его лицу, провела пальцем по контуру, потом дотронулась до губ, которые у Мартина были большими, мягкими. Она не уловила момент, когда он обхватил ее палец губами и лизнул его, глядя черными глазами прямо в душу. У нее полыхнуло под кожей – огонь, горячий и быстрый, пробежал к груди, заставляя ее напрячься, и сосредоточился в самом низу. Яна приблизилась к его губам. Мартин выпустил ее палец, ожидая ее дальнейших действий. Она нежно коснулась его, шепча между поцелуями слова:
– Я… так… скучала… без… тебя… Я… хочу… сегодня…сама…
Мартин резко вдохнул воздух. И лег на спину.
– Я весь твой.
Она просунула руку под его покрывало, чтобы убедиться, что на нем нет ничего из одежды.
– Я сейчас, – прошептала она и куда-то ушла.
Но очень быстро вернулась, неся в руке какую-то вазочку.
– Мартин, закрой глаза.
Он повиновался. И теперь его зрением стал каждый нерв, каждая клеточка и слух. Он понял, что Яна сбросила с себя полотенце.
Вдруг он протянул ей руку, привлекая внимание.
– Что?
– Где мелкий бандит? Я не хочу, чтобы он бросился тебе на ногу.
– Дуся его измотала, он спит, даже ротик открыл, – ее шепот слышался все ближе.
Легкое дыхание коснулось его груди, потом Мартин почувствовал ее горячие губы, ласкающие его кожу.
– Так хочется тебя схватить, сжать, подмять под себя, – он говорил с закрытыми глазами, сжав пальцы, – подчинить…
Ее прерывистый выдох обжег ему кожу.
– Как это – подчинить?
– Потом узнаешь, хрусталинка моя…
– Ладно…
Влажные дорожки рассыпались по его плечам, подбородку… Становилось не выносимо жарко…
Вдруг… ледяное касание оплавило шею и медленно поползло вниз, на грудь.
Мартин зашипел сквозь сжатые зубы:
– Янка! Что ты делаешь?.. Не сдержусь…
Вслед за ледяным кубиком по телу расцвели отметины, сжигающие напрочь выдержку…
– ЯНА…
Его шепот больше походил на немой крик.
– Я здесь. Ты сам разрешил.
Послышался звук разрываемой фольги, и ее аккуратные плавные движения, раскатывающие защиту по его готовому органу. А ему так хотелось, чтобы она забыла!..
– Я могу тебя хотя бы трогать? Можно открыть глаза?
Она слышала нетерпение в каждом звуке.
– Скоро…
Мартин почувствовал, как она садится на него, тихо ахает и медленно опускается, по сантиметру вбирая в себя. Их общий стон заставил Мартина открыть глаза: Яна сидела, откинув голову назад и выгнув спину, опираясь руками на его бедра. Она замерла в предчувствии той самой сметающей все страсти. Хотелось продлить это скольжение, чтобы потом взлететь на гребне волны!
Мартин чуть двинул бедрами – ответом ему был протяжный стон. Яна не смотрела на него, она была где-то далеко. И ему это не нравилось – только с ним, глаза в глаза. Он положил ей руки почти на талию и сильно толкнулся вперед.
– Смотри на меня.
Яна тут же выпрямилась, взглянула на него, уперлась руками в грудь, слегка сжав пальцы.
– Я здесь, с тобой, мой Орка…
И сжала мышцами его внутри себя. Она уже поняла, что это имя действует на Мартина, как хлесткая плеть. Яна хотела, чтобы он отпустил тормоза!
– Нет, пока рано, – прошептал он, понимая, чего она хочет, и сдерживая себя железным усилием воли.
Она снова сжала его, получив встречный толчок и первую молнию по телу. А потом все закрутилось: разряды и импульсы играли и били по всему телу. Нарастающие судорожные движения передавались от нее к нему.
– Вот оно! Вот! Мартиииин…
Ее тело выгибалось, стоны, всхлипы, вскрики, и его громкий протяжный стон… Держась за руки, в водовороте ощущений, взрывов, полета…
Яна, все еще сидя на нем, легла Мартину на грудь, пытаясь усмирить дыхание.
– Это всегда так будет?
– Это – только начало. Будет лучше, намного…
Они так и уснули на полу, под одним покрывалом, как в прерии у костра.
А утром их разбудил Кит, который решил залезть сверху на эту непонятную кучу. Его коготки чувствовались даже через покрывало. Пришлось срочно вставать…
Яне было непривычно в столь свободном пространстве: ее квартира была в три раза меньше. Но Мартин вел себя так, словно она здесь всегда жила, и это ее дом. Напряжение быстро растаяло. Уже на кухне, за столом он начал говорить, улыбаясь своим воспоминаниям:
– Я же тебе не рассказал, как я вчера вывозил кота и твои вещи под неусыпным контролем соседки с первого этажа.
– Да ты что?! Она к тебе приставала? Или, как всегда, из окна шпионила?
– Слушай. Я за один раз все не вынес. Ты знаешь, думал, она вывалится в окно, как только я вышел из машины. Без тебя! Ключи ты мне дала, а ей-то это неведомо. Я спокойно открыл дверь подъезда – бедная женщина готова была носом окно прорезать, но ей все равно под таким углом было плохо видно. Поднялся на лифте, собрал самое необходимое, коту сказал, что переезжаем, и понес вещи в машину. Представь: двери лифта открываются на первом этаже: вот она – стоит, руки в боки. И смотрит на меня, будто я вор. Мимо нее пройти – все равно, что через КПП без пропуска. Встала прямо в дверях и не выпускает. Меня смех разобрал, но как-то неудобно потешаться над пожилым человеком. Она: «Куда это ты(!) с Янкиными вещами пошел? А ее мать знает? А вдруг ты ее убил и следы заметаешь?» Я, конечно, все понимаю: бдительность, время такое, человек человеку волк и т.д., но, когда она последнюю фразу сказала, мне стало не до смеха. «Убил» – страшное слово. Видимо, мои глаза в этот момент выражали весь ужас мира, потому что она сказала: «Ой…», чуть присела и мелкими шажками удалилась к себе в квартиру. Мне показалось, что ей срочно куда-то захотелось. Больше она не выходила, поэтому мы с Китом спокойно погрузились и поехали по магазинам. Но нос этой соседки так и торчал в окне.
