Текст книги "«А ты не такой? (СИ)"
Автор книги: NeTa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)
Глава 17.
Марат приехал в клуб, когда брат уже тренировался. Мартин работал сосредоточенно, не отвлекаясь ни на что вокруг. Он знал, что к девяти соберутся все задействованные в процессе люди, к этому времени надо закончить и привести себя в порядок. Хотя, в общем-то, он не занят в обсуждении. Необходимо лишь его присутствие – в соседней комнате, на всякий случай.
Марат переоделся и встал в спарринг к Мартину, чем нимало его удивил. Да, Марат очень хорошо дрался, но никогда не выходил на ринг: «Достаточно одного бойца в семье, а то нас бояться начнут – мафия!»
Старший брат вопросительно посмотрел на младшего. Тот ответил:
– Да гниду одну не раздавил, а так хотелось! Все кипит внутри. Так что, держись, братец!
Мартин пожал плечами, он не собирался биться с Маратом в полную силу. Только чуть, чтобы парень расслабился и поговорил. Но он никак не ожидал такого агрессивно-точного боя от младшего брата. Пришлось включаться, чтобы не получить синяков и травм.
Когда они уж сильно увлеклись, послышался свист, пронзительный и длинный. Оба повернулись на звук: в дверях стояла Марина на костылях. Она качала головой, осуждая поведение братьев и постукивая указательным пальчиком по циферблату часов.
– Пора! Осталось пятнадцать минут до встречи, а вы, как две мокрые курицы! В душ – оба! Марат, а ты вообще должен быть при параде.
– Все успеем, – уже спокойно сказал Марат.
Марина развернулась и медленно пошла в сторону административных комнат. Братья спустились с ринга и пошли в душевые.
– Расскажешь, что довело тебя до такой агрессии? – спросил Мартин.
Марат вздохнул и уже спокойно начал говорить о том, что видел и в чем поучаствовал.
– Вот такие дела, брат. Не знаю, что за тип к твоей Яне приставал, но уж очень выпрашивал.
– Я его знаю. Он от меня уже получал. Видно, не усвоил. Или дождался, когда она одна будет. Козел…
– Точно.
Марату стало легче, что он выговорился, а Мартину беспокойно – потому что он должен был отвезти ее домой, а потом заниматься своими делами. Есть, над чем подумать.
Для него были привычными такие нагрузки, а вот младший брат чувствовал, как ноет все тело. Марат встал под душ, и прохладная вода, напомнившая ему ледяные пальцы Яны, показалась раем, лаской, которую он ждет! И не дождется. Та минута, когда он вел ее к своей машине, держал за руку, слышал ее дыхание за спиной… Хотелось, чтобы она длилась и длилась.
«Ну, хоть вода меня обнимет…» Подставив лицо струям воды, Марат испытал блаженство, словно это ЕЕ руки гладят разгоряченные от непролитых слез веки, трогают волосы, сползают по плечам вниз…
Мартин постучал по стене душевой кабинки, напоминая о времени. Сам он уже выходил, закрутив мокрые волосы в косы. Его место было не в переговорной, а рядом. Но перед ним был монитор, который полностью охватывал соседнюю комнату. Там за столом уже сидел Марат.
«Волосы так и не высушил! Как беспризорник – мамины слова», – думал старший брат о младшем.
Справа от Марата, за длинным столом переговоров сидела Марина, в ожидании поигрывая пальцами о чехол планшета. Костылей не было видно.
Ровно в девять раздался стук в дверь, и вошел Илья с папкой в руке. Марат встал из-за стола, приблизился к гостю и пожал протянутую для приветствия руку.
– Присаживайся. Давай все обсудим в общих чертах, без детализации. Кстати, как к тебе обращаться?
– Илья.
– Хорошо. С тобой мы уже знакомы. А это наш физиотерапевт, зовут Марина. Вот у нее к тебе вопросы. По моей части мне все понятно.
Илья с легкой усмешкой смотрел на худенькую брюнеточку. Но первым не заговорил. Ждал, когда она озвучит свои вопросы. Эта Марина была полной противоположностью его нынешней симпатии – Яне Ковальской.
Кареглазая, темноволосая, жилистая, как пацан, по возрасту чуть за двадцать. «Какой из нее физиотерапевт? – подумал Илья. – Наверное, чья-нибудь грелка. Черт! Я здесь для работы, а не …»
– Как Вы представляете себе работу с подростками? – перебила ход его мыслей Марина.
Голос у нее был приятный, говорила она тихо, но уверенно.
– А в чем сомнения? Свой план я представил и получил одобрение. О чем конкретно идет речь?
Илья с трудом сдерживал все возрастающее раздражение.
– Я о травме, которую Вы получили полгода назад.
– И что дальше?
Он злился еще сильнее, но внешне этого не было видно – все-таки многолетние тренировки и участие в турнирах научили скрывать его истинное состояние.
– Я уверена, что Вы каждое утро с трудом поднимаетесь и уйму времени тратите на растяжку и разработку поврежденных мышц. А тут – работы с бешеными молекулами. С детьми! Мало того, с подростками! Это неизбежные ссоры, склоки и драки на тренировках, а отсюда травмы. Усугубление Вашей травмы и получение новых – детьми. Я пока не уверена…
– Да что ты знаешь о травмах, пигалица?! Получила диплом за красивые глазки, втерлась тут к кому-то, и теперь решила, что королева и можешь повелевать?
Марат и Мартин, сидя в разных комнатах, одновременно сложили руки на груди и слегка усмехнулись.
«Представление начинается! Ну, держись, Белый Тигр!»
Марина перевела взгляд с Ильи на Марата, чуть не фыркнула от разочарования и снова посмотрела на оппонента. Потом повернулась к нему боком и начала вставать, сильно опираясь руками на стол и спинку стула. Подтянув свое тело до состояния, когда можно перенести вес на ноги, она взяла костыли, которые лежали на соседних сидениях.
Молча проделав все это, навалившись, наконец, на подручные средства, она повернулась к изумленному Илье.
– Пятнадцать лет своей жизни я следила за карьерой одного бойца. Он называл себя Белый Тигр. После моего кумира Орки он стал вторым номером… Как ни печально это признавать, я ошиблась. Ты не тигр, ты паленая кошка. Не претендую на авторство, этот образ мне навеял мультфильм «Маугли».
С этими словами она, осторожно передвигаясь, дошла до двери и остановилась. Препятствие было огромным, тяжелым и, наверное, дубовым. Преодолеть его, не уронив при этом костыли, было сложно. Илья резко встал и пошел к Марине. Он открыл дверь и удерживал ее, пока девушка проходила.
А потом он закрыл дверь за Мариной и за собой.
На столе у Марата завибрировал телефон. Он нажала на громкую:
– Ты это видел? – услышал он в трубке смеющийся голос Мартина.
– Прямо из первого ряда наблюдал, – ответил Марат. – Как на поводке за ней пошел. Интересно, договорятся ли? И о чем?
Мартин зашел в кабинет брата. Тот в задумчивости покручивал ручку между пальцами.
– У тебя все в порядке, Марик-Комарик?
Марат вздрогнул от детского прозвища и внимательного взгляда старшего брата. Улыбнулся и сказал:
– Все нормально. Ты поезжай. Я еще посижу, кое-какие дела есть. Потом сам все закрою. Ты домой?
– Нет, я к Яне.
И снова – проницательный взгляд Мартина, проникающий прямо в сердце. Но Марат спокойно его выдержал и сказал:
– Понятно. Ты с ней поаккуратней. Трясло ее сегодня не хило. Пока, старший брат.
– Пока, малыш…
Дверь за ним давно закрылась, а Марат все сидел и смотрел в одну точку. «Малыш… Да, когда-то был малышом. Мама и сейчас так называет. А я всего на два сантиметра ниже брата. Надо бы собраться у родителей».
Лишь только в одиннадцать-тридцать он уехал из клуба. Но не смог удержаться и повернул во двор ЕЕ дома. «Патриот» стоял напротив подъезда, прямо под уличным фонарем. Марат остановился рядом. Вышел, подышал холодным весенним воздухом, посмотрел наверх, на ее окна. Там были видны какие-то слабые блики либо свечи, либо ночника.
Марат, как завороженный, глядя на окна, пошел к подъезду. Он хотел посмотреть нумерацию квартир, чтобы высчитать ее номер. А вдруг ей когда-нибудь помощь потребуется?..
Над дверью горел мощный фонарь, и еще издалека были видны цифры. Марат достал телефон, сфотографировал то, что ему нужно, и вернулся к машине. Оглянувшись последний раз на окна, он сел в авто. Через мгновение «Мерс» сорвался с места и уехал.
На первом этаже зажегся свет. Хозяйка наблюдательного пункта ликовала!
«Все птенчики сегодня попались в объектив. И волосатый, который сегодня был с косами, как красна девка, и лохматый, который зачем-то крутился около машины первого. Ай, красота!»
Тетя Вера рассматривала фотографии, сделанные из укрытия. На свой вкус она бы выбрала второго: он красивее, моложе, богаче (судя по машине) и не такой здоровый, как первый. Этот почему-то наводил на Верочку ужас, как и Ковальский-отец. Нет, однозначно, лохматый ей нравился больше, чем волосатый!
«А Янка дура, и ничего не понимает в мужчинах. Водит к себе какую-то образину, а этот красавчик скулит под окнами. Дура и есть!»
Двумя часами ранее, выходя из машины во дворе дома Яны, Мартин заметил нечто, похожее на вспышку фотоаппарата в углу окна первого этажа. Он усмехнулся: может, и показалось. Но похоже на то, что именно здесь живет местный корреспондент сарафанного радио.
Мартин стоял прямо под фонарем, и его было хорошо видно с разных точек двора или дома. Подняв голову, он увидел в окне Яну, которая махала ему рукой. «Как хорошо приходить домой, когда тебя ждут. Домой? Нет, надо забирать ее к себе, иначе я буду скоро засыпать на ходу». Он направился к подъезду, совершенно забыв о наблюдателе с первого этажа.
Яна ждала его в коридоре. Сегодня впервые за много лет ей захотелось надеть платье. Не домашний халат, которого у нее никогда и не было, не спортивный костюм или джинсы, а именно платьице. Летнее, легкое, светло-бирюзовое… Сейчас, когда она уже остановила свой суматошный бег по квартире, почувствовалась вдруг усталость и тяжесть после встречи с прошлым.
Дверь была приоткрыта, и Мартин просто зашел внутрь. Опустил спортивную сумку на пол, потрепал забияку Кита и посмотрел на Яну. Она шагнула к нему, прижалась, спрятав лицо в отвороте куртки. Мужские руки нежно коснулись спины, плеч, взъерошенных волос.
– Тяжко тебе пришлось сегодня? Плохо, видно, я ему объяснил.
– Да… нет… Тебе Марат рассказал?
– Да. Он был взвинчен до предела, даже на ринг поднялся. Я понял, что произошло нечто, из ряда вон…
– А он тоже умеет драться?
– Еще как! Он – боец, не хуже меня. Одна беда – без тормозов. Если войдет в раж, может случиться непоправимое.
– Наверное, поэтому я сегодня и испугалась. За Марата. У него глаза были, как стеклянные.
– Чего за него бояться?
– Я думала, что он убьет… этого. А такое, сам понимаешь, никому не нужно.
– Он, конечно, не убил бы, но покалечил знатно.
– Как ты Стаса?
– Да брось! Это цветочки… А ты кормить меня будешь?
– Ой! Вот я ворона! Пойдем.
Все это время они стояли в коридоре. Котенок миролюбиво сидел рядом. Но стоило Янке сделать шаг, как тут же он бросился ей на ногу и вцепился зубами и когтями. Яна поморщилась, посмотрела на смеющегося Мартина и пошла на кухню с котенком, которого было бесполезно отрывать от любимой игрушки.
– Я понимаю, что вы с ним заодно, но когда-нибудь тайное станет явным, и я узнаю, по какой причине его выслали из места, которому он полностью соответствует.
Она достала пакетик с кошачьей едой, и тут же Кит, оттолкнувшись лапами от нее, бросился к своей миске, ожидая угощения.
– Ууу, бандитская морда! – укоризненно сказала Яна.
На некоторое время кот был обезврежен.
Ужин пролетел быстро. Собственно, Мартин не особо налегал на еду. Или не голоден был, или думал совсем не об этом.
Яна убирала со стола, мыла посуду. Она вставала на носочки, чтобы поставить чашку на сетку для сушки, и это выглядело так забавно, что Мартин хмыкнул.
– Что?
– Так и хочется взять тебя на руки, когда ты тянешься наверх, и подсадить.
– Возьми и подсади…
Слова, произнесенные шепотом, под шум воды, возымели силу, сродни землетрясению. Мартин поднялся, в два шага преодолел расстояние до Яны, продолжавшей полоскать уже чистую чашку. Он встал позади нее, вплотную, и сразу ощутил ее напряжение. «Господи! Что же этот урод ей наговорил, и что он вообще значил для нее, если до сих пор не пришла в себя».
Мартин забрал у нее чашку и поставил на полку.
– Я тебя никогда не видел в такой одежде, – наклонившись к ее плечу, сказал он. – Ты, как весенняя растаявшая капелька льда…
Еле касаясь губами кожи плеча, он обнял ее за талию, все сильнее прижимая к себе. Поцелуи крались к шее, рука – к груди. Яна стояла, едва дыша. Мысли, медленно собираясь в стайку, так же медленно уползали куда-то. А вздохи становились чаще, и внутри словно гуляли какие-то вспышки.
Легкие поцелуи и тесные объятия вызывали странные, непередаваемые ощущения: будто огонь танцует по воде…
Она подняла к нему голову, пытаясь перехватить его губы, но было неудобно!
Мартин почувствовал тот момент, когда Яна совсем расслабилась. Он повернул ее к себе, подхватил на руки, заставив обхватить его ногами. Она смотрела прямо в глаза. Мартин легонько поцеловал ее в губы, потом еще, еще. Сил сдерживать себя почти не осталось. Дикие всполохи желания прожигали кожу.
Яна обвила его шею. В ушах шумело, частое дыхание прерывалось стонами.
Мартин с Янкой на руках пошел в большую комнату и сел на диван. Яна оказалась на нем, лицом к лицу. Он, не спеша, провел руками по ее ногам, поднимаясь все выше и не отводя взгляда, наблюдая, как она отреагирует дальше.
В комнате был включен лишь ночник, да из кухни пробивался свет. Котенок чем-то играл в спальне.
Вдруг Яна наклонилась к его шее и поцеловала, слегка втягивая кожу. Горячо! Влажно! Мартин сильнее надавил, проходя пальцами по ее бедрам. Ее поцелуй – его продвижение выше, ее поцелуй – начало его «танца», ее поцелуй – ощущение его возбуждения своим…
– Яна, с ума меня сведешь…
– Угу, я уже… сама… того…
Он резко поднялся с дивана, Яна соскользнула с него на пол, но Мартин нежно прижал ее к себе.
– А можно я еще похозяйничаю? – спросила она, напоминая про обеденный перерыв в серверной.
– Можно. Тебе все можно.
Она потянула с него джемпер. Мартин легко скинул его с себя. Яна вдохнула воздух.
– Ой, мамочка… Где были мои глаза столько лет? Почему я тебя не видела?
– Наверное, так было нужно?
– Да, наверное.
Янка взялась за его ремень, но никак не могла понять, в какую сторону его тянуть, чтобы ослабить. Мартин молча выполнил ее желание.
– Моя очередь, – его голос звучал тихо.
– Ты о чем?
Он встал позади нее. Взялся за молнию и потянул вниз, медленно расстегивая. Под платьем была голая спина… Мартин стянул с нее платье совсем, через верх. Светло-бирюзовое облачко улетело куда-то в кресло.
– Стой, не шевелись. Я сейчас.
Все эти слова, произнесенные со спины, заставили Яну распрямить плечи, как будто его рука невидимо прошлась между лопаток. Она слышала какие-то шорохи, но не поворачивалась – полностью доверяла Мартину.
Его прикосновение заставила ее вздрогнуть. Он осторожно надавил ей на плечи, опуская вниз.
Яна оглянулась: на полу лежало толстое покрывало. Она повиновалась и легла, глядя, как он раздевается – на спине огромный кит и косатки оживали, словно плыли.
«Природная звериная грация. Двигается почти бесшумно. Такой гибкий и сильный. Мой…»
Мартин достал из кармана брюк непременный блестящий атрибут и повернулся к Яне… Она зажмурилась – до того он был красив!
– Не закрывай глаза. Смотри на меня.
Он лег рядом, провел ладонью по ее ногам, животу, груди, словно настраивая сложный инструмент.
– Я хочу, чтобы ты видела только меня. Не вспоминала больше никого. Есть только ты и я. Слышишь?
– Да! Никого нет, кроме тебя.
Она подняла руку, провела по его пухлым губам. Он поймал ее палец и лизнул его. От этого касания побежал потряхивающий тело ток по венам, нервам, коже. Как будто через нее действительно пропустили разряд. Мартин перекатился на спину, увлекая за собой Янку и укладывая ее на себя.
– Хочешь, ты будешь сверху?
– Как это? – удивилась она.
– Сейчас узнаешь…
Глава 18.
Утро в семье Ковальских проходило спокойно, как обычно. Вместе собирались на работу, вместе завтракали – до того момента, пока у Светы не забулькал телефон входящими сообщениями. Ян Андреевич и не обратил бы внимания, если бы оно было одно. Или два. Но тут просто была какофония! Он заинтересованно смотрел на супругу, пока она открывала сообщения.
– Господи… Кто это?
Она пролистывала какие-то фотографии, потом начала читать что-то. Опустила телефон и в недоумении смотрела на мужа.
– Ян, что делать?!
– А что такое?
– Да мне Вера прислала…
– Опять?! Быстро она страх забыла.
– Ты о чем?
– Я ее предупредил, что за клевету засужу. Я думал, она обделается, – довольно улыбаясь, пояснил он.
– Как тебе не стыдно! Она же старый человек.
– Была бы человеком, не была бы крысой.
– Она ведь не клевещет. Она прислала фото мужчин, которые трутся возле Янки.
– О! Во множественном числе? Дай посмотреть.
– Какие-то странные они: здоровые, один с косами, как индеец, второго так и хочется причесать. Обормоты.
Ян Андреевич разглядывал фото Мартина, потом Марата. Увеличивал, двигал изображение. Потом перелистнул сообщение и увидел присланную писанину, прочитал. Вздохнул.
– Несчастный человек эта Верочка. Даже ее собственные дети уехали от такой матери. Ведь шагу не дает ступить! Накатала отчет, по минутам: кто ушел, приехал, посмотрел, постоял, головой помотал… А вот этого мужчину я знаю – нас Яна знакомила. Помнишь, восьмого марта она с котенком приезжала? Так вот этот самый ее и встречал. Только на этом фото он какой-то сильно похудевший. И волосы собраны в косы.
Он помолчал, глядя, как Света смахивает слезу.
– Чего ты плачешь? Сколько ты будешь ее пасти? Дай ей жить! Она умная девочка. Вот увидишь, скоро познакомит нас … с кем-то.
Он посмотрел на вторую фотку – Марата.
– Этого не знаю, не видел. Но уж слишком хорош, девчонок вокруг него, наверное, тучи. В любом случае, мы не знаем ничего и судить не можем. Давай-ка, поехали на работу.
Светин телефон снова просигналил. Ян Андреевич открыл входящее сообщение и ухмыльнулся.
– Ну? Все ясно, мать. Скоро жди знакомство с зятем. Ты только посмотри на них! Янка светится вся. А он? Будто королеву охраняет. Ээх!.. Был и я когда-то молод и красив, а теперь я просто красив!
Света, сквозь набежавшие слезы, глядя на мужа влюбленными глазами, прошептала:
– Ты самый лучший! Самый красивый. Самый умный. И всегда молодой.
Он подал ей руку, поднял из-за стола и обнял.
– Эх, Светка! Хорошая моя. Ну? Хватит плакать! Глядишь, внуки появятся!
– Хорошо бы… А с Верочкой я сама поговорю. Потом. Когда успокоюсь. Она же ждет бурной реакции! А я помолчу.
Ян Андреевич рассмеялся и в обнимку с женой пошел в коридор – работа не ждет!
Мартин с Яной уже подъезжали к своему офисному зданию. Выехали пораньше, чтобы не попасть в «поток».
Всю дорогу она что-то вспоминала из школьной жизни, рассказывала. Мартин улыбался и слушал. «Она стала совсем другой. Ни одной иголки нет. Смеется. Чудо мое…»
Он высадил ее из машины прямо у лестницы, а сам поехал на парковку. В конце концов, почему он не может подвозить коллегу, ведь им по пути – так решили они отбиваться от назойливых вопросов, если таковые вообще будут.
Яна уже подходила к вертушке, когда, подняв глаза, оторопела: оба охранника выглядели, как «пыльным мешком ударенные». Она сбавила скорость и, доставая пропуск из сумочки, обратилась к Илье:
– Молилась ли ты на ночь, Дездемона?
– Угу, – кивнул он, весь в своих мыслях.
Янка приложила документ к считывателю и спросила у Федора:
– Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?
– Да, конечно, привет… – глядя куда-то на улицу, пробубнил второй охранник.
«Мама дорогая! Что с ними случилось? Надо у Насти спросить, она все знает».
Она покачала головой и пошла в свой кабинет. Там пока никого не было, можно посидеть в тишине. Даже в коридоре еще никто не хлопал дверями.
Яна повесила пальто на вешалку, встряхнула волосы и села. Зажмурилась, и улыбка тут же медленно появилась на губах. Вчерашний вечер оживал в памяти…
Мартин не разрешал ей отключаться. Смотрел своими почти черными необычными глазами прямо в душу, будто выжигал там себя, очищая от печального прошлого.
Новый опыт, полученный вчера, сейчас вызывал такие ощущения, что хотелось броситься в серверную, закрыть дверь, уложить своего индейца на пол и … садиться на него медленно, чувствуя каждый сантиметр его напряженной плоти, входящей все глубже… Янка не замечала, что задышала чаще, свела колени… Мартин поддерживал ее сначала, а потом сказал, чтобы она уперлась руками ему в грудь, и сама… получала… удовольствие.
Она, находясь сверху, чувствовала каждый его стон, толчок. Села, до упора, и замерла от предчувствия, потому что уже где-то по спине слабой волной проносилось то самое наслаждение, которое напугало ее когда-то. А теперь… Яна переставила руки – под ладонями оказались его соски, и чуть сжала пальцы. Мартин запрокинул голову, низко застонал, толкнулся в нее так сильно, что ее выгнуло от нужного точечного попадания этого движения. Она непроизвольно конвульсивно снова сжала пальцы и бедра, продолжая смотреть на него, ловя каждый миг близости. Мартин крепко взял ее за бедра, насаживая все сильнее, чаще, вызывая стон за стоном…
– Держись…
И это было похоже на замедленные кадры, когда отпускают тетиву лука, и стрела начинает свой полет, слегка извиваясь…
Яна почувствовала легкое дуновение на шее…
– Яна… Яна… – услышала она голос Мартина. – Возвращайся из мира грез, сейчас сюда придут.
Она открыла глаза и покраснела слегка.
– Чем это ты тут занималась?
– Тебя вспоминала.
– Зачем вспоминать? Вот он я.
– Если бы ты знал, что я сейчас делала в твоей серверной… на полу… ммм…
– Янка! Прекрати! У меня уже… Черт! Идет кто-то. Все! Изображаю ремонтные работы.
Но каблуки простучали мимо кабинета. Мартин тут же пошел к двери под ее хитрым взглядом. А потом вернулся, чмокнул в нос и покинул кабинет. А Яна так и осталась с улыбкой на губах.
Коридор наполнялся шумом, здание оживало.
Ввалились смеющиеся над чем-то девчонки.
– Привет, – с удивлением глядя на них, сказала Яна.
А хохотушки никак не могли остановиться.
– Да что случилось-то сегодня? Охранники чудные какие-то, вы сейчас от смеха лопните. А?
Яна смотрела, как Настя становится малиновой, как она прячет глаза, словно стесняется. Настя? Стесняется?
– Говори уже, стрекоза.
– Ой, да чего там говорить-то… – сказала Настя. – Короче, Федя меня вчера на свидание приглашал. И я пошла. И … вот…
– Что – вот?
– Пока ничего. Но я ему зачем-то призналась, что у меня никого … не было. И он завис.
– Даааа…. – протянула Янка. – Похоже, он еще не «отвис». Я ему сегодня утром – как пройти в библиотеку? А он мне – привет…
Девчонки опять дружно рассмеялись. Все, кроме Насти. Она вздыхала. Яна решила разведать обстановку:
– Он тебе нравится? Тебя же только недавно привлекал Илья.
– Да ну! Он вообще рыба снулая в бронежилете. С Федей хоть весело!
– Феде сколько лет?
– Тридцать четыре, женат не был, детей нет.
– Он на двенадцать лет старше тебя.
– У меня папа старше мамы на десять.
– Аргумент…
– Да не в этом дело! – уже со слезами в голосе воскликнула Настя. – Он бабник! Вот! И еще испугался, что я… Ответственность же.
Смех закончился. Девичий отряд помалкивал: каждая знала, что Федор ни одной юбки не пропустит. Настя оглядела присутствующих – все отводили глаза, кроме Яны.
– Так! – сказала Янка. – Хватит раньше времени Федю закапывать, он еще ничего плохого не сделал. Ну, шутит с нами, балагурит. Сплетничал… раньше. Ты, Настя, тоже любишь быть в курсе жизни каждого. Так что, вы подходите друг другу. А если он не оценит, какой клад нашел, испугается, то «флаг ему в руки и вентилятор в одно место». Поняла?
Настя усиленно закивала.
– Вот и отлично. А теперь окунули носики в работу. Уже восемь-двадцать.
Пока девчонки обсуждали свои вопросы, на вахте царила тишина: Илья еще не отошел от вчерашнего дня, а Федор думал о будущем.
Удивительные мысли посетили его… Он вспоминал … совершенно невспоминаемое количество женщин, прошедших через его постель. «Постель» – это, конечно, чисто условное наименование. Ибо Федор трахался везде, где приходилось, без разбора, кто перед ним. С уверенностью мог сказать, что не занимался сексом с себе подобным. А в остальном… Трудно найти что-то, чего и как он не делал. И вот…
«Какого черта надо этой малолетке? За каким хреном она глазки строила? А я? Идиот! Повелся на реснички, щечки и всякую-прочую дребедень. На свидание позвал: ресторан, цветы, прогулка. Думал, уже все на мази! Здрасте-приехали – девственница! И что с этим делать???»
А душу разрывало! Такая девочка! Обратила внимание на него, обычного охранника.
Федор пытался убедить себя, что Настя его не зацепила, и ему это не интересно, но сердце скручивало и жгло, словно прикладывали тавро с ее именем.
Во время обеденного перерыва она выскочила с другими девчонками на улицу. Они гуляли, смеялись, поглядывая на проходную. Федя делал вид, что ему все равно. Он уже все решил для себя. Ничему не быть! Нельзя.
Когда Настя проходило мимо него, вопросительно посмотрела… А он отвернулся. Девушка переменилась в лице, но через секунду взяла себя в руки, гордо вздернула подбородок, хмыкнула и вприпрыжку понеслась вслед за подружками. Федор смотрел в окно и понимал, что именно сейчас в его жизнь заглянуло что-то светлое, веселое, чистое, юное!.. Он не мог ей ответить тем же. Считал себя просто грязным животным рядом с ней. Нет, Настя не для него. И точка.
Приняв такое решение, он сразу же подумал о том, что надо бы сбросить напряжение и «забуриться» куда-нибудь, снять девку, а может и не одну, и … забыть навсегда невинную девочку Настю.
В голову полезли мысли о Янке. Его попытки подкатить к ней были встречены смехом, удивлением, непониманием. Да, умная девушка. Сразу поняла его намерения, да и забыть, наверное, не может его глупых сплетен. Какого-то черта лысого повелся на тупое «разводилово», которое мужики тогда затеяли. А Яна все знала, только посмеивалась над ними, уродами. «Хорошая девчонка, но что-то в ней есть такое, пугающе-нежное. С ней надо «раз и навсегда». Это – не моя история».
Стоявший на вахте Илья тоже был далек мыслями от рабочего места. Его мозг пробивала фраза, брошенная Мариной: «Ты не тигр, ты паленая кошка». Он даже пересмотрел мультик, чтобы вспомнить, в каком моменте она была сказана. Ночью, сидя в съемной квартире, он вспоминал неудачно прошедшую встречу, а к утру выработал план.
А ведь так хорошо все складывалось!
Да, эта девица права – каждое утро для него начинается с боли, которая разрывает спину, уходя отростками в разные стороны. Конечно, он оживляет изменившее ему тело, но что он может без хорошего массажа, физиопроцедур и прочей хрени? Ничего. Просто терпеть. Кое-как напяливать на себя поддерживающий бандаж и идти на работу. Единственную, которую смог найти в этом пыльном городишке. Зарплаты охранника хватало на бензин, оплату аренды квартиры, еду и все. Ни о каких лекарствах, восстанавливающих сеансах и речи не шло. Все, что у него было, Илья отдал за свое лечение. И был благодарен врачам, что смогли поставить его на ноги. А вот дальше ему справляться самому.
Илья хотел заняться обучением детей при бойцовом клубе. Ясно, что не в самом клубе. Надо было снять какое-то помещение, лучше уже готовое для спортивных занятий, начинить его всем необходимым, набрать команду, а Илью поставить во главе. И ведь смог убедить Марата! Тот понимал, что сначала их ждет колоссальный убыток, но потом! Им повезет, и они найдут второго Орку, или нескольких. Ведь, абсолютно точно знал Илья, их знаменитый боец уже готов был закончить карьеру, но его что-то остановило.
И еще: «Дети – наше будущее» – вот, на что давил Илья.
Но вмешалась эта кукла, и все пошло прахом. «Чертова калека! А я-то кто?.. Может, лучше за ней приударить? Ясное дело, что она никому не нужна, и мужика у нее нет. Наверняка, одна живет, ей помощь необходима. А там, глядишь, подмажусь к ней, и она даст свое согласие. Надо ее просто приручить. Она влюбится? Да и хе* с ней! Ее проблемы. А то – «паленая кошка»… Я тебе покажу кошку: будешь сама пищать подо мной. Все вы одинаковые, продажные тупые су*ки. Никому не верю. Твари бездушные. Вот Янка – человек. Правда, надломленная какая-то, но не предатель. Это сразу видно. Жаль, что не получилось. Она, похоже, нашла себе кого-то. Вся светится, как новогодняя лампочка. Семью, наверное, хочет. Я бы ей этого точно не дал».
Илья вспомнил, как вчера вскочил, чтобы помочь, просто по-человечески, проводил Марину до машины. Она, оказывается, сама за рулем. «И тачка у нее не хилая – пятая «бэха». Откуда такие деньги? Да ясно, откуда!»
Марина так и не сказала ему ни слова, не попрощалась, не повернулась к нему… Илья был оглушен провалом своей идеи. До него не сразу дошло, что виноват он сам – не смог удержать свой характер, подпорченный травмой. Что стоило промолчать, где надо, ответить аргументами, соврать о своем состоянии? Не смог, слетел с катушек. И все из-за этой пигалицы.
Вот так он и дошел до своих черных планов. Если бы Марина знала, о чем он думает, она была бы в ужасе. Но ей неведомы мысли Ильи. Она не готова к его хитроумной осаде. Марина вообще очень открытый прямой человек. И закулисные игры не для нее, она в них полный ноль…
Рабочий день подошел к концу, народ повалил через проходную. Оба охранника сосредоточенно наблюдали за порядком. Одной из последних мимо них прошла Яна. Она оглядела их, поняла, что оба пришли в себя, и решила с ними не шутить. Ибо выглядели они не лучшим образом: Федор был печален, а Илья зол.
– До свидания, – чинно сказала Янка, прикладывая свой «мультипаспорт» к считывателю.
В ответ услышала то же самое. Она вышла на улицу, оглядела опустевшую стоянку, где в самом дальнем углу ее ждал «Патриот». Так хотелось со всех ног броситься к нему! Но Яна сдержала свой порыв – вдруг кто-то в окно посмотрит, а она тут скачет, как кузнечик. Не нужны лишние разговоры. Тети Веры хватает. Не зря же мама сегодня звонила, в гости звала.
Запрыгнув в машину, Яна сразу же попала под поцелуй Мартина. Да такой, что мысли съехали куда-то…
Широкая ладонь легла на затылок, слегка прихватив волосы, почти черные глаза затягивали в омут. Весь день тянувшееся улиткой время вдруг ускорилось и понеслось вперед, превращая отдельные звездочки в разноцветный хоровод. Воздуха становилось все меньше… Яна не закрывала глаза, смотрела, чтобы вместе лететь, ощущать его рядом. Она накрыла своей ладонью руку Мартина и гладила, сжимала, вторя движениям его языка…
Остановил их сигнал «Патриота», на который случайно нажал сам водитель. Оба вздрогнули и отпустили друг друга.
– Ух, ты! Что это было сейчас? – спросила Яна, наводя резкость.
– Я соскучился по тебе.
Мартин с улыбкой смотрел на покрасневшую девушку. Ее глаза блестели, волосы, взъерошенные его рукой, торчали в разные стороны.
