Текст книги "London Bridge (СИ)"

Автор книги: Немая реальность

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

–Мое имя – Драко Малфой.

Значит все-таки созвездие?

Ты обманул меня.

========== dead heart ==========

Комментарий к dead heart

Прошу прощения за стекло

Вдохновилась очередным просмотром Tim Burton’s Corpse Bride

Сердце мертвое не билось,

А теперь оно разбилось..

–Этой рукой я развею все горести. И чаща не опустеет ибо я твое вино. Этой свечой я освещу путь во тьме. Прими же кольцо и стань моей.

Драко вздрогнул, глядя на свое отражение в мутном зеркале Выручай-Комнаты. В ответ на него посмотрело серое осунувшееся лицо – под глазами залегли глубокие тени и высокие скулы еще четче выделялись на фоне впалых щек. Волосы его тусклого белесого оттенка были небрежно откинуты назад, но одна прядь назойливо падала на лоб.

И несмотря на это, его черный фрак сидел безупречно. Отглаженная белоснежная рубашка казалось слишком чистой на фоне серой кожи и добавляла Малфою бледности.

–А теперь постарайся улыбнуться-ты идешь на свадьбу, а не на похороны, -раздалось сзади, и Малфой вздрогнул обернувшись.

Обычно он чувствовал ее приближение, но сегодня Драко был рассеян и не собран.

Гермиона выглядела так же, как и вчера. И позавчера. Как и неделю, месяц назад. На ней была школьная форма: черная плиссерованная юбка, белая рубашка с закатанными до локтей рукавами и полосатый галстук, свисающий по груди. Ее волосы были собраны в пучок – несколько прядок выпали из шаткой конструкции и обрамляли ее худое лицо. Она изогнула губы в улыбке, которая не тронула глаз – в них плескалась вселенская грусть.

–Я не могу сделать это, -сказал Драко, голос его звучал разбито.

–Глупости,-возразила Гермиона,-конечно, можешь.

Малфой на мгновение опустил глаза, рассматривая ее тонкий силуэт, и нахмурился, затем кашлянул и снова взглянул в ее лицо.

Гермиона приблизилась. Он не знал, о чем думала девушка, но в ее глазах была тоска и смирение. Видеть ее такой было больно, и сердце Драко неприятно сжалось.

–Я не выучил обет, -попытался оправдаться он.

Гермиона покачала головой – ее кудряшки колыхнулись в воздухе.

–Твой обет звучит безупречно, прекрати, -ее тон был мягким и успокаивающим, что причиняло Малфою еще большую боль.

Он взглянул через плечо в зеркало – в груди защемило и глаза защипало. Он медленно опустился на пыльный пол, не заботясь о костюме, и облокотился спиной на холодное зеркало.

Запах Выручай-Комнаты привычно забился в легкие, и знакомая приятная нега охватила его тело. Гермиона бесшумно села рядом.

Некоторое время они молчали. Драко украдкой рассматривал ее, силясь прочитать ее мысли. Гермиона глядела на его руки, сцепленные в замок, и думала. Меж ее бровей пролегла характерная морщинка – Драко отчаянно хотел ее разгладить, но не протянул руки. Они сидели близко, но недостаточно, чтобы коснуться друг друга. Между ними всегда существовало это расстояние, которое они были не в силах преодолеть.

Лунный свет проник в комнату сквозь окно и осветил его ступни – время перевалило за полночь.

–Я люблю тебя, -полушепотом произнес Драко.

Гермиона сжала губы и резко отодвинулась.

–Возьми свои слова назад! -приказала она, но Драко отрицательно покачал головой.

–Это правда.

–Я знаю, -проговорила она и отвернулась, Малфою показалось, что в ее глазах застыли слезы.

Он и сам чувствовал, что готов заплакать, но держался. Он был слаб и утомлен.

Свадебный наряд душил, сжимал тело, и Драко стянул фрак, отбросив его куда-то в сторону.

Через несколько минут звенящей тишины она вновь повернулась к нему – выражение печали, никогда не покидавшее ее лицо, смешалось с нежной улыбкой. Драко знал, что Гермиона любит его, пусть эти слова никогда не были произнесены вслух.

–Зачем ты пришел сегодня сюда? -спросила Гермиона, он различил любопытство и раздражение в ее голосе.

–Мне больше некуда идти, -просто ответил он.

–Неправда, -мягко возразила девушка, -тебя ждет невеста – без пяти минут жена.

Она не ревновала – Драко знал, – но тосковала. В ней всегда была эта грустная меланхолия.

–Не говори так, -попросил парень и его голос дрогнул.

Он чувствовал, как Гермиона рассматривает его: ее взор медленно скользил по его острому лицу, шеи, груди, рукам, задел его предплечье – черная уродливая татуировка была скрыта плотной тканью рубашки, но девушка знала, что она там.

–Я никогда не рассказывала тебе, -произнесла Гермиона, ее тон стал бесцветным, – но я хочу, чтобы ты знал.

Драко впился в нее смешанным взглядом. Кровь взволнованно забурлила в венах, и он громко выдохнул.

–Это случилось, когда мне было восемнадцать. Была осень, и на улице весь день лил дождь. Все остались в замке – из-за плохой погоды никто не хотел покидать стены Хогвартса. В гостиной было шумно: все переговаривались, играли в шахматы, шутили и обсуждали последний матч Пуффендуй-Гриффиндор, -Гермиона улыбнулась. -Я захотела немного почитать, но там это было совершено невозможно, -Драко обожал, как изгибались ее губы, когда она говорила “совершенно”.-Я вышла из гостиной и направилась в единственное тайное место, о котором никто не знал, – сюда.

Гермиона запнулась, и Драко придвинулся ближе. Ощущать ее присутствие было волнительно и приятно.

–Когда я вошла, то сразу почувствовала, что что-то не так. Я присела у того шкафа, -она показала на огромный пыльный прямоугольник, на который была накинута посеревшая от времени материя, -и принялась читать. А потом пришел он.

Гермиона замолчала. Некоторое время она смотрела на шкаф, будто переживая произошедшее снова и снова. На секунду Драко подумал, что она так далеко ушла в свои мысли, что забыла о рассказе. Ему не было любопытно, но он хотел знать, как это случилось. И кто это сделал.

–Это произошло мгновенно, -наконец произнесла Гермиона. -Вспышка, а затем падение, бесконечно долгое. Знаешь, это не было больно.

Она подняла глаза на Драко – в них читалось смирение.

Драко отчаянно захотелось до нее дотронуться-успокоить и утешить прикосновением. Он неосознанно протянул руку и схватил воздух.

–Вот теперь больно, -сказала она, ее голос предательски дрогнул, и по щекам скатилось несколько одиноких слезинок. Она закрыла глаза, позволяя себе плакать, а когда вновь посмотрела на Драко, то он увидел ее отчаяние и безысходность. Малфой судорожно вздохнул, борясь с комком в горле.

– Через месяц я стану старше тебя, -хрипло произнес он.

–Время не властно надо мной, -горько усмехнулась Гермиона, -время не властно над мертвыми.

Драко глухо выдохнул, грудь сдавило, и дышать становилось все труднее. Он снова посмотрел на нее – ее глаза были темные: карие или черные, а волосы светлые:русые или с медовым оттенком.

Тело Гермионы мягко парило в воздухе и в лунном свете казалось почти бесцветным. Сейчас казалось, будто ее совсем нет, и сердце Драко сжалось. Девушка почувствовала борьбу его души и подлетела ближе, а затем поднесла руку к его груди – туда, где был орган, дающий право жить, – и замерла, не касаясь.

–Оно бьется за нас обоих, -прошептала она. -Драко, -его имя на ее устах звучало как заклинание, как чистая магия, – я бесконечно люблю тебя. Я никогда не была более живой, чем сейчас.

Слезы обожгли его глаза. Он смотрел на нее – красивую, изящную, сделанную будто из хрусталя, и плакал. Было невозможно дышать и слушать, как глухо стучит его сердце, когда ее сердце давно молчало. Он любил ее. Самозабвенно. Любил не за что-то, а вопреки. Она была здесь, но никогда не могла быть его. Их разделяла целая жизнь.

–Я хочу умереть,-задыхаясь, прошептал он.

–Нет.

Ее лицо было так близко, что он мог бы почувствовать ее дыхание, но Гермиона не дышала много лет. Она не обладала ароматом, но для Драко она пахла как любовь. Не было навязчивой ассоциации с цветами или сладостями. Она пахла любовью. Она была любовью всей его жизни.

–Я никогда не любила при жизни, -призналась она, -но если мне нужно было умереть, чтобы встретить тебя, то я бы сделала это снова, -произнесла она.

В тишине по его щекам медленно текли слезы, и Драко чувствовал, как что-то рушится внутри него.

–Тебе ждет прекрасная жизнь с женой и детьми. Ты будешь работать в магической аптеке и играть в квиддич на выходных. Будешь пить черный кофе по утрам и есть плитку горького шоколада вечером. Будешь каждый вечер читать одно стихотворение и перед сном открывать окно, чтобы вдохнуть свежий воздух. Ты будешь снова влюблен и будешь любим. Будешь весел и радостен. Будешь счастлив. Обещаешь?

–Обещаю.

Она прильнула к нему, и на секунду Драко показалось, что он почувствовал ее тепло. А затем она растворилась в лунном свете. Теперь его сердце билось за нее, и обещание горело внутри.

========== after the war ==========

Ее утро начинается в без пяти минут двенадцать, так что технически уже наступил обед. Когда она открывает глаза, то слабая вспышка света, проникающая сквозь щель между шторами, падает ей на лицо и заставляет моргнуть несколько раз. Ее волосы разметались по подушке и запутались. Гермиона привыкла к более ранним подъемам, а потому голову обжигает резка боль в области висков. Она слишком много спит, и для нее это ненормально. Девушка откидывает мягкое одеяло – холод комнаты тут же охватывает тело. Чтобы подняться с кровати уходит несколько секунд, и от резкой смены положения тела виски вновь болезненно пульсируют. Благодаря плотным шторам в комнате царит полумрак, нарушаемый лишь этой полоской ноябрьского солнца. Гермиона открывает шторы, но света все равно недостаточно – ее комната утопает в серости. Она слабо трет глаза и завязывает волосы, чтобы они не лезли в лицо. Босые ноги медленно бредут в сторону ванной – необходимо принять душ. От пара зеркало мгновенно запотевает, и Грейнджер видит лишь мутное очертание своего тела, пока она стягивает пижамные штаны и футболку. Она медленно моет голову и намыливает тело гелем для душа, который должен пахнуть лавандой, но запаха почти не чувствуется. После Гермиона чистит зубы и умывает лицо – ее кожа серая и осунувшаяся. Примерно так и чувствует себя девушка. На кухне она готовит растворимый кофе с молоком, добавляет полторы ложки сахара и готовит сэндвич с беконом. Не самая здоровая еда, но не то что бы Грейнджер следила за фигурой. В квартире тишина, нарушаемая лишь звуками жевания и сглатывания.

Время близится к двум часам дня. На ней простые серые штаны и футболка, волосы собраны в пучок – некоторые пряди не успевают высохнуть в этой конструкции. Гермиона сидит за рабочим столом и смотрит на колдографию. Через несколько минут она хватает ее и убирает в ящик стола. Голова все еще болит, хотя две таблетки уже должны были подействовать. Книга, лежащая на столе, так и остается не открытой – за последние несколько недель Гермиона не прочитала не строчки, хотя каждый раз обещает себе хотя бы начать. Она закрывает глаза и закидывает ноги на стол. Разум тонет в тишине, и Грейнджер позволяет себе те мысли, которые тщательно скрывает при людях. Наверное, от этого ее и одолевает мигрень – невозможно все держать в себе.

В четыре часа она выпивает еще одну таблетку и остается на кухне. Пол холодит голые ступни и рассудок. Было бы неплохо что-нибудь перекусить, поэтому Гермиона открывает холодильник и смотрит несколько бесполезных секунд. Она никогда не была склонна к готовке. Сегодня на обед остатки позавчерашнего ужина. Грейнджер проглатывает остатки макарон практически не жуя, но это утоляет голод достаточно, чтобы выпить кофе и не думать о еде по крайней мере до следующего утра.

В шесть часов на улице темнеет и начинается дождь. Она ненавидит сидеть в темноте, поэтому обходит квартиру и включает свет в каждой комнате. Голова болит меньше, но пульсация в висках не проходит. Гермиона решает померить температуру – возможно, она просто заболела. Ртутный градусник показывает тридцать шесть и шесть. Значит никакой инфекции нет. Она слушает тишину квартиры и глубоко дышит. Становится холодно.

В восемь тридцать две раздается звонок. Гермиона все еще сидит на кухне, забравшись на стул с ногами. Дверь открывается. Слышится, как он снимает ботинки и вешает пальто – никакой магии. Это одна из тех вещей, за которые Грейнджер благодарна. Она ненавидит волшебство и пытается полностью вычеркнуть все его проявления из своей жизни. Раньше быть ведьмой значило быть особенной, сейчас она не выносит быть особенной. Еще через пару секунд он появляется на кухне. На Малфое обычная черная футболка и джинсы, волосы мокрые от дождя. Он изучает ее некоторое время, затем кивает в знак приветствия, и Гермиона кивает в ответ. Он ставит чайник на плиту и достает две кружки. Еще одна вещь, за которую Грейнджер благодарна Малфою, – его молчаливость. Ей нравится, что они оба любят тишину. Когда кофе готов, она встает, чтобы он сел на стул и сама устраивается на его коленях. От Малфоя исходит тепло, когда ее спина прижимается к его груди. Мигрень почти проходит, оседая меланхоличным настроением на плечах. Они медленно пьют свой кофе: он – черный, без сахара, она – с молоком и одной с половиной ложкой.

–Как ты сегодня?-спрашивает он – это первые слова, которые Гермиона слышит за день.

–Не в порядке.

Гермиона благодарна Драко за то, что ей не нужно лгать, чтобы успокоить его.

–А ты?

–Я тоже,-соглашается он.

Их тела соприкасаются только в самых нужных местах – никаких лишний движений руками или намеренной близости. За это время его волосы высыхают и обвисают сосульками.

Через сорок минут они перемещаются в спальню. Шторы задернуты, но свет горит. Гермиона распускает волосы и ложится в не заправленную кровать. Драко снимает штаны и носки. Он придвигается ближе к ней и ждет, пока Гермиона устроится удобнее. Они не касаются друг друга, но его присутствие заставляет ее чувствовать себя настоящей. Малфой не любит засыпать в объятиях, поэтому они погружаются в сон, находясь близко, но сохраняя расстояние.

В два часа ночи Драко открывает глаза, потому что чувствует, как зудит его метка. В комнате горит ночник, и он подносит руку к свету, чтобы рассмотреть уродливую татуировку, которая никак не изменилась с последнего раза. Гермиона дрожит во сне, и Малфой будит ее. Она раздевается и прижимает к нему, чтобы согреться. Драко засыпает, ощущая как ее позвонки упираются в его грудь и живот.

Она просыпается в семь утра. На улице едва начинает светать. Ее волосы разметались по сторонам, глаза слезятся. Она смотрит в стену перед собой и плачет. Ресницы слипаются из-за слез и подушка становится влажной. Драко шевелится рядом и открывает глаза. Гермиона плачет бесшумно, но он все равно чувствует жар, исходящий от ее лица. Голая часть ее спины, открытая взору, медленно вздымается от глубокого дыхания. Драко касается ее обнаженной кожи – это не попытка успокоить, это знак присутствия. Она поворачивается к нему – лицо залито слезами. Гермиона приближает свое лицо к его и целует – Драко чувствует привкус соли на ее губах. Они никак не дотрагиваются друг до друга – только губы, медленно и участвующе. Гермиона придвигается ближе – ее голая грудь касается его футболки. Драко укрывает ее обнаженные плечи одеялом. Гермиона больше не плачет.

–Почему мы ни разу не спали? – спрашивает она.

Драко смотрит на нее несколько секунд, задумываясь над этим.

Они оба слишком сломлены для любви – для нее просто нет места. Нет места для счастья или радости, только зуд и бесконечная тоска по тому, что никогда не случалось.

Она поворачивается к нему спиной, и Драко прижимает ее тело к себе. Гермиона вытягивает руку с шрамом, и Малфой медленно очерчивает болезненные буквы. Его сердце сдавливает от воспоминаний.

Война разрушила то, что еще даже не началось, и единственными людьми, способными признать это, оказались они. Они просто смогли пережить это и вернуться к тому, что было до войны, потому что все это забылось и осталось только после.

========== the peace ==========

Комментарий к the peace

Эх, если бы…

Это случилось за пару недель до окончания первого курса. Гермиона сидела у Черного озера, наслаждаясь приятным майским ветром, струящимся сквозь ее волнистые волосы и обволакивающим ее лицо. Был вечер, и солнце стремительно клонилось к закату. У озера пахло свежестью и солью, отчего создавалось впечатление, будто она сидела не на тихом берегу, покрытом свежей травой, а где-то на солнечном пирсе. В общем-то день был замечательным, и ничто не грозило испортить его, но как это обычно случается – все самое интересное происходит, когда совершенно этого не ждешь.

В какой момент был нарушен покой, Гермиона не знала, но зато она четко уловила запах яблок, который возник буквально из ниоткуда, и это достаточно удивило девочку, чтобы она открыла глаза и огляделась вокруг. Сейчас берег не был таким пустым, как час назад, теперь его одиночество нарушали как минимум две персоны – сама Гермиона и новоприбывший гость.

Драко Малфой возвышался над ней худощавой фигурой, его тень скрывала от гриффиндорки лучи заходящего солнца, желтый свет обрамлял все его существо, и можно было подумать, что он похож на ангела. На Малфое была черная мантия, свободно свисающая на его острых плечах, и штаны. Его светлые волосы были зачесаны назад и блестели на солнце.

Гермиона приставила руку ко лбу, изображая козырек, и прищурилась, чтобы разглядеть лицо слизеринца, чего, впрочем, ей не удалось сделать. Малфой порывисто выдохнул и издал какой-то странный звук.

–Что ты здесь делаешь?-спросила Гермиона, нарушая неловкую паузу, в которой отчетливо не хватало приветствия.

Она немного сместилась в сторону и снова взглянула на Малфоя, который засунул руки в карманы и качнулся на пятках своих ботинок. Выглядел он как-то неловко и особенно нервно, хотя Гермиона никак не могла припомнить момента, когда Драко был чем-то смущен. Тем не менее слизеринец раскрыл рот и выдал:

–Я пришел извиниться.

Снова повисло неловкое молчание, которое можно было списать на откровенный шок Грейнджер и смущение Малфоя.

–Ты, что…?-переспросила она и поднялась на ноги.

Все это было похоже на ужасную комедию.

–Извиниться,-прочистив горло, повторил Драко.

Гермиона расширила глаза и покосилась на мальчика, стоящего рядом. Может его кто-то заколдовал?

Эта мысль не казалась такой уж абсурдной.

–За что?-пискнула Грейнджер.

Драко покусал губу, что выдавало его нервозность, а затем дал решительный ответ:

–За то, что я был таким несносным.

Гермиона встряхнула головой – ей показалось, что она ослышалась или просто сошла с ума. Драко выжидающе смотрел на нее, пытаясь по лицу распознать реакцию на его слова.

–Ладно,-необычно высоким голосом ответила Грейнджер.

–Тогда мир?-он протянул ей руку, как бы показывая готовность зарыть топор войны.

Грейнджер странно посмотрела на его небольшую ладонь, находящуюся достаточно близко, чтобы ее пожать, но не настолько, что вторгнуться в ее личное пространство. Гермиона взглянула на Драко так, будто у него выросла вторая голова. И все же она ухватилось за его руку в ответ, и мальчик несильно сжал ее.

–Теперь мы друзья?-поинтересовалась девочка.

Малфой кивнул и улыбнулся ей ребячьей улыбкой.

–Думаю, да.

========== a prejudice ==========

Он сидел, вальяжно раскинувшись на черном слегка потрепанном диване, одна нога лодыжкой была закинута на другую, в его руке покоился небольшой стеклянный бокал, наполовину пустой. Его взгляд был немного затуманен и лениво скользил по присутствующим: Блейз Забини удобно расположился в кресле и придерживал талию Дафны Гринграс, разместившейся на его коленях, Рон Уизли стоял рядом с Лавандой Браун и что-то рассказывал ей, отчего девушка издавала тихие смешки, Гарри Поттер о чем-то шумно переговаривался с двумя когтевранцами, стайка девушек из Слизерина, в числе которых была Пэнси Паркинсон, и несколько пуффендуек раскатисто смеялись, покачиваясь в такт музыке. Малфой слышал мелодию сквозь пелену, его взгляд был размыт. Сбоку сидел Теодор Нотт, он наклонился к небольшому журнальному столику, чтобы налить огневиски в свой стакан, и Драко молча кивнул на его предложение. В Выручай-комнате царил тихий хаос, устроенный в честь Хэллуинских выходных. Здесь собрались старшекурсники четырех факультетов, и на вечер все разногласия были забыты под звон бокалов. Драко чувствовал себя расслабленно – алкоголь отлично справлялся с своей задачей, разгоняя кровь по венам и превращая мысли в легкую дымку. Конечно, на это торжество явились не все, и Малфой усмехнулся, представив Гермиону Грейнджер среди этой толпы нетрезвых подростков, которые смогли избавиться от всех внутренних запретов и развлечься. Грейнджер в представлении Драко – да и многих других однокурсников – была скучной предубежденной девушкой, которую можно было описать двумя словами – книжная полка. Поэтому он не удивился, когда Золотое трио прибыло в Выручай-комнату в неполном составе.

Впрочем, Малфой повертел эту мысль в своей голове еще пару мгновений и отбросил в сторону, решив, что та не стоит размышлений. Нотт протянул Драко стакан, который тот взял и отблагодарил товарища легким кивком. Малфой не знал, который сейчас час, но зато отчетливо понимал, что не сможет встать с этого дивана еще как минимум тридцать минут, а если продолжить пить, то часа полтора. Сегодня за обход отвечал кто-то из префектов, Филч был отпущен в свободное плавание в честь праздника. Драко слабо улыбнулся своим мыслям, радуясь, что график дежурств так удобно совпал с его планами.

Малфой откинул голову на спинку дивана и посмотрел на стену, где еще недавно – насколько он мог судить – располагалась дверь. Мир был перевернутым из-за ракурса, с которого он разглядывал пространство, поэтому в первую секунду в его мозгу возникла мысль, что это просто игра воображение. Но проход продолжал расти, становясь достаточно большим, чтобы в комнату мог протиснуться человек. Дверь распахнулась и на пороге показалась темная фигура, оранжевые свечи едва освещали ее одежду. Силуэт быстро закрыл проход и дверь начала снова уменьшаться, пока не растворилась в стене. Драко все еще сидел, закинув голову, и мир его был перевернут вверх тормашками, поэтому сфокусировать взгляд на новоприбывшем госте оказалось сложнее. Это был кто-то из своих, потому что пароль знали лишь старшекурсники. Когда фигура показалась в свете огней, то Малфой невольно прищурился, чтобы получше ее разглядеть. Это однозначно была девушка – на ней были узкие черные джинсы и свитер голубого цвета, сползающий на одно плечо. Она выглядело повседневно, как и все ребята в комнате, – никаких вычурных нарядов или заурядной школьной формы. Впрочем, Драко никак не мог сфокусировать размытый взор на лице старшекурсницы, и решил бросить это занятие.

–Гермиона, ты пришла!-прозвучала откуда-то сбоку. Это был Поттер. Драко узнал его голос, несмотря на стоящий гул и негромкую музыку.

–Да, немного задержалась на патрулировании,-ответила ему девушка и прошла вперед.

Драко мгновенно открыл глаза и обернулся – позади стояла все та же фигура, облаченная в голубой свитер, но теперь Малфой мог отчетливо различить легкие вьющиеся волосы и девичье лицо. Да, это была Гермиона Грейнджер.

Она обошла диван и приземлилась на его мягкую поверхность, расположившись между Драко и Теодором. Девушка огляделась вокруг, здороваясь со знакомыми ребятами. Уизли оторвался от своего увлекательного времяпрепровождения, которым он был занят последние полчаса, и помахал подруге. Та улыбнулась в ответ и откинула с лица несколько непослушных прядок. Ее волосы не были уложены в прическу, а волнами струились по спине, но при этом выглядели аккуратно и мягко.

–Привет,-выдохнула Гермиона, обращаясь то ли к Малфою, то ли к Нотту.

Драко подобрался на своем месте, бокал в его руке опасливо накренился, но жидкость из него не успела пролиться. Несколько долгих мгновений он рассматривал лицо гриффиндорки, которая сидела всего в нескольких дюймах от него, и пытался понять, стоит ли ему поздороваться в ответ.

Теодор Нотт оказался более сообразительным – ну, или менее пьяным – и приветственно кивнул Грейнджер.

–Не знал, что ты придешь,-заметил он.

–Ну, я решила, что еще слишком рано, чтобы ложиться спать,-ответила девушка и откинулась на спинку дивана. Ее лицо было повернуто в сторону нового собеседника и на губах играла легкая полуулыбка, которая свидетельствовала о ее дружелюбии и готовности к общению.

Нога Драко, покоившаяся на его колене, слабо дернулась. Он почувствовал, что было невежливо промолчать в ответ на ее приветствие, но и здороваться теперь было глупо. Малфой вспомнил, что еще недавно думал о том, как странно бы смотрел Грейнджер в этой компании веселящихся подростков – он представлял, каким хмурым взглядом она осматривает выпивших однокурсников и отчитывает их за громкую музыку. Но на деле Гермиона вела себя вполне расслабленно, даже присела между двумя слизеринцами и, кажется, совершенно не чувствовала дискомфорта.

–Хочешь чего-нибудь выпить?-предложил Нотт, и Грейнджер оглядела столик, на котором стояли бутылки – некоторые были совсем пустые, другие – полные лишь на половину.

–Что-нибудь не очень крепкое,-попросила она, и Тео кивнул.

Он наклонился вперед, изучая этикеты на напитках, чтобы найти подходящий.

В это время Гермиона повернулась к Малфою, который рассматривал ее стеклянным взглядом.

–Как дела?-спросила она, и Драко удивленно моргнул. Неужели он выпил столько, что ему уже начало мерещиться всякое?

Грейнджер смотрела на него, ожидая ответа.

–Нормально,-прочистив горло, ответил Малфой и попытался удобнее устроиться на диване.

–Шампанское?-предложил Нотт, и Гермиона отвернулась, обратив свое внимание на другого слизеринца.

Она кивнула, принимая предложение Тео, и ее бокал тут же наполнился пузырящейся жидкостью, от которой исходил приятный сладкий аромат. Грейнджер сделала несколько глотков, пробуя алкоголь на вкус, а затем облизнула губу, языком смахивая остатки жидкости с кожи.

Музыка продолжала заполнять комнату, отчего многим приходилось кричать, чтобы собеседник мог услышать хоть что-то. Драко снова оглядел пространство вокруг – рука Блейза поглаживала бедро Дафны. Малфой скосил взгляд на Грейнджер, чтобы увидеть ее реакцию, но той, кажется, было абсолютно все равно. На столик присела девушка из Когтеврана, отодвинув бутылки немного в сторону, и теперь они переговаривались между собой.

Драко даже не заметил в какой момент, его рука, все это время лежащая на его бедре, оказалась закинутой на спинку дивана, но зато он отчетливо почувствовал тепло кожи обнаженного плеча Грейнджер, когда она откинулась назад. Предплечьем Малфой чувствовал волосы Гермионы, они щекотали его кожу. Он взглянул на девушку, которая, кажется, совершенно не заметила этого случайного касания и продолжала разговаривать с той когтевранкой. Драко не пил ничего с того момента, как Грейнджер вошла, и теперь чувствовал себя более трезво, а вместе с тем странно. Он старался не пялиться на Гермиону, но его удивляло то, что она вела себя как другие – не читала нотаций и не была занудой. Она отдыхала и непринужденно болтала с другими, не отшатывалась в ужасе от слизеринцев, улыбалась Нотту и спросила, как дела у Малфоя. Все это изумляло Драко, ведь Грейнджер была книжной полкой…

Когда второй бокал гриффиндорки оказался пуст, она поднялась с дивана и подошла к Поттеру. Они недолго болтали между собой, затем Грейнджер рассмеялась, Гарри приобнял ее за талию. Драко наблюдал за этой картиной несколько минут, а затем отвернулся к Нотту.

–Что Грейнджер здесь делает?-спросил он у слизеринца.

Тео отхлебнул немного из своего стакана и пожал плечами.

–Веселится, как и все.

–Да, но…Грейнджер?-Малфой не мог сформулировать свой вопрос и просто надеялся, что Нотт и так поймет суть его замешательства.

–Расслабься, Драко,-рассмеялся Нотт,-она тоже человек и умеет отдыхать. Наслаждайся, потому что уже завтра она отчитает тебя за неправильно завязанный галстук.

Малфой нахмурился и снова посмотрел на Грейнджер, а точнее туда, где она стояла еще пару минут назад. Сейчас же на том месте был Поттер вместе с какими-то парнями из Пуффендуя и Когтеврана. Драко оглядел комнату и обнаружил Гермиону среди той стайки девушек, что танцевали, выплескивая напитки. Пэнси что-то шептала ей на ухо, и Грейнджер улыбалась. Затем они чокнулись бокалами и осушили их в несколько глотков.

Драко казалось, что он настолько пьян и все происходящее вокруг – это галлюцинация. Или наоборот, все были пьяны, а он один был в трезвом уме и понимал абсурдность происходящего.

Музыка стала громче, и толпа девушек пополнилась еще несколькими персонами, они танцевали, наслаждаясь ритмичной мелодией. В этой группе была Грейнджер – она двигалась, покачивая бедрами и вскидывая руки вверх, ее фигура мелькала среди остальных, и Драко слегка подался вперед, чтобы не потерять ее. Гермиона была угловатой и худой, а еще, вероятно, не совсем трезвой, поэтому ее танец не походил на что-то изящное и завораживающее, но зато ее лицо было расслабленным, наслаждающимся.

После двух песен Грейнджер вернулась к дивану и плюхнулась на мягкую поверхность – она громко дышала.

–Жарко, не правда ли?-спросила она, не обращаясь ни к кому конкретно.

Нотт был занят разговором с кем-то из гриффиндорцев, и Гермиона взглянула на Малфоя, который сидел в той же позе, что и час назад.

–Наверное,-вяло отозвался он.

Девушка смотрела на Драко темными глазами, которые блестели от выпитого алкоголя, и в свете оранжевых огней он подумал, что Гермиона достаточно хороша собой, чтобы кто-то захотел ее поцеловать. Все знали, что у Грейнджер не было молодого человека, и сейчас Драко был удивлен этому факту, хотя в будни ему казалось, что гриффиндорка навсегда останется одинокой занудой с огромным рыжим котом.

–Что ты пьешь?-спросила она у Драко, не обращая внимание на его молчание.

–Огневиски.

Грейнджер взглянула на Малфоя из-под опущенных ресниц, а затем нахмурилась.

–Ты не хочешь говорить?-предположила она, при этом голос ее звучал обидчиво.

–Нет, просто ты ведешь себя странно,-честно ответил Малфой и посмотрел на свой бокал, в котором перекатывался медово-коричневый напиток.

–Что значит странно?-непонимающе проговорила Грейнджер, ее брови сползли к переносице, отчего на лбу образовалась складка.

–Ну, не знаю,-Малфой сделал непонятный жест рукой,-ты не ведешь себя как обычно.

–О, понятно,-разочарованно протянула Гермиона и отвернулась. Она почувствовала себя неуютно и решила, что самое время уйти.

–Я не хотел тебя обидеть,-Драко неосознанно схватил девушку за руку, когда она привстала с дивана, и опустил на место. Она приземлилась достаточно близко, чтобы Драко почувствовал слабый аромат корицы и шампанского, исходивший от нее.