Текст книги "London Bridge (СИ)"

Автор книги: Немая реальность

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

–К нашему счастью этого не случилось,-отозвалась Гермиона, невольно перейдя на шепот.

Тот взгляд, который блуждал по ее телу, вызывал самые неожиданные эмоции, жилка на ее шее забилась, дыхание участилось.

–Наверное,-протянул Драко и немного придвинулся на диване.

Грейнджер закусила губу, судорожно пытаясь понять, что происходит. Сегодня был трудный день, Гермиона устала и хотела лечь пораньше. Сейчас она вяло соображала, и вся ситуация казалось сюрреалистичной и…интригующей в некоторой степени.

Драко мазнул взглядом по ее напряженному лицу и с удовлетворением отметил, что Гермиона в замешательстве. А затем он увидел то, что заставило его удивиться и улыбнуться – ее соски встали и теперь выпирали через неплотную ткань топа.

Малфой сглотнул и почувствовал, что совершенно трезв. А еще явно ощутил, что он возбужден.

Парень открыл рот, чтобы сообщить об этом и посмотреть на реакцию скромной гриффиндорки. Интересно, согласилась бы она?

Неожиданно дверь в гостиную открылась – никто из присутствующих не услышал, как по ту сторону портрета был произнесен пароль. В комнату зашел Забини в явно приподнятом настроение.

–Драко?-его удивленный взгляд скользнул по Малфою, сидевшему в пол-оборота.

–Забини,-поприветствовал его кивком блондин.

Затем староста мальчиков заметил Гермиону и изумление отразилось на его лице.

–Прости, Грейнджер, если этот придурок разбудил тебя,-наконец произнес Блейз.

–Все в порядке, я уже ухожу,-отозвалась она и бросила какой-то странный взгляд на Драко.

Она быстро поднялась по лестнице, и дверь в ее комнату закрылась с характерным хлопком.

–И что ты здесь делал, дружище?-поинтересовался Забини издевательским тоном.

========== his shower gel ==========

Сегодня был просто отвратительный день, и заявлять такое Гермиона Грейнджер имела полное право по целому ряду причин. Во-первых, она проснулась практически на час позже и теперь катастрофически опаздывала. Во-вторых, сегодня ее волосы были больше чем обычно похожи на воронье гнездо, и справиться с ними могли лишь горячая вода и парочка заклинаний. В-третьих, был понедельник, а это означало, что уже в первый день после долгих рождественских выходных все пошло не по плану.

Гермиона ненавидела опаздывать, а потому она пулей метнулась в душ и включила горячую воду, попутно высвобождаясь из пижамы. Душевая кабинка, которой была оснащена Башня старост, имела вполне себе приличный размер, но Грейнджер каждый раз больно ударялась локтем о полочку, на которой лежали ее шампунь, гель для душа и прочие девчачьи штучки, которые Гермиона втайне обожала, но никогда бы не призналась в этом. Руку тут же обожгло болью, как только она привычно стукнулась о полку, и все ее уходовые средства свалились на пол. Вода барабанила по пластиковым упаковкам, и, к великой досаде гриффиндорки, один из флаконов оказался открыт – его содержимое вытекло и сиюминутно было смыто водой. Сдержать стон разочарования было выше сил Гермионы!

Она быстро собрала оставшиеся баночки и впихнула в полку. Флакончик с гелем для душа приказал долго жить, но у Грейнджер совершенно не было времени вернуться в комнату и взять новый.

Впрочем, она быстро расправилась с волосами, которые теперь мокрыми сосульками свисали вдоль ее лица и ниспадали на спину, прилипнув к коже. Недолго думая, она стащила гель с полки Драко Малфоя – это было одно из тех преступлений, которые можно совершать, если ты очень спешишь. Мыло пахло шоколадам, и на упаковке огромными буквами было написано: «Манящий аромат темного шоколада». Покусав губу, Гермиона выдавила средства на руку и распенила его.

Как раз в этот самый момент дверь в ванную открылась – в спешке Грейнджер не успела ее запереть.

Девушка испуганно выронила баночку и выглянула за шторку. Белая непромокаемая ткань тут же прилипла к ее телу.

У раковины стоял Драко Малфой. Его одежда представляла собой нечто мятое и неопрятное – слизеринский галстук болтался на шеи, полы рубашки торчали из-под серого жилета. Блондинистые волосы Малфоя торчали во все стороны, и в общем-то он производил впечатление человека, который проснулся пару минут назад, что было не так уж далеко от правды.

–Малфой!-взвизгнула Гермиона, уставившись на него.

–Грейнджер!-в тон ей ответил Малфой.

–Выйди отсюда!-она смотрела на старосту мальчиков со смесью замешательства и нетерпения.

Ну что за ужасный день!

–Я опаздываю,-сказал он и включил воду в раковине.

–Я тоже,-возразила Грейнджер, шокировано наблюдая за тем, как Драко брызнул водой себе в лицо.

–Тогда прекрати болтать и быстрее мойся,-посоветовал он, затем набрал в рот воды и начал гонять жидкость, ополаскивая зубы.

–О, великий Мерлин,-пропищала она и задвинула штору.

Теперь Гермиона чувствовала себя некомфортно и еще более раздраженно, ведь она действительно опаздывала.

Пока Драко чистил зубы, Грейнджер быстро смыла с головы бальзам и намылилась гелем для душа.

–Ты долго еще?-отозвалась гриффиндорка.

–Нет,-отозвался Малфой, и девушка услышала, как он сплюнул пасту.

Драко рукой протер запотевшее зеркало и пару секунд рассматривал себя.

–Это что мой гель для душа?-поинтересовался Драко, учуяв знакомый запах шоколада.

–Мм, да,-отозвалась Гермиона, и слизеринец удивленно посмотрел на шторку, за которое прорисовывалось обнаженное тело девушки.

–Ты моешься мои гелем?

–Я уронила свой, он вытек, и я опаздывала, так что да!-выкрикнула Гермиона, явно оправдываясь.

–Ладно,-ответил Драко,-тебе повезло, что мне некогда!

–Мне тоже, так что уходи,-приказала Гермиона.

Дверь за Малфоем закрылась, Грейнджер выключила воду и вылезла из душа. Обернувшись в полотенце, она влетела в свою комнату. Быстрые сборы никогда не входили в список ее достоинств, но приходилось справляться с тем, что есть.

Спустя пятнадцать минут Грейнджер уже сидела в классе на уроке Трансфигурации, и только сейчас она с удивлением подумала, что Драко Малфой пахнет шоколадом. И она пахнет Драко Малфоем.

========== pumpkin pie ==========

Гермиона Грейнджер не умела готовить. Это был установленный, абсолютно неопровержимый факт. Каждый знал, что не стоит даже пытаться просить у Гермионы помощи на кухне. Она была абсолютная неумеха в плане готовки. Бывало, что ей удавалось испортить чай, потому что она по рассеянности забывала вытащить заварочный пакетик, от этого ароматный напиток превращался в горькую, мерзкую дрянь. В памяти обиталей огромного дома миссис Уизли еще был жив случай, когда Молли попросила Гермиону помочь ей с приготовлением завтрака, и ровно через три минут сорок восемь секунд, та с позором была изгнана из кухни навсегда.

Впрочем, всех устраивало, что Гермиона не появляется в святой обители, да и сама гриффиндорка не горела желанием торчать у плиты. Все это практически не задевало девушку, пока не случилось то, что заставило ее надеть фартук и взять в руки нож.

На вечер воскресенья был назначен ужин. Были приглашены все свои и еще кое-кто, кто заставлял сердце Гермионы биться с такой силой, что казалось, оно может выскочиться из груди и пропрыгать прямо к ногам молодого человека.

Событие было более, чем важное. Не существовало такого слова, чтобы описать, насколько значимым планировался ужин. Главным гостем на этом вечер являлся маленький Тедди Люпин, которому накануне исполнилось пять лет. Другим приглашенным был тот самый парень, который медленно, но верно сводил Гермиону с ума.

Драко Малфой.

Дело было в том, что Драко наконец-то решился познакомиться со своим племянником. Малыш Тедди знал, что у него есть грозный дядя Драко, бывший Пожиратель смерти, но в принципе славный парень, если присмотреться.

Сие событие было назначено и отложить его никак было нельзя. В честь этого Малфой даже согласился явиться в Нору, но предварительно был предупрежден о необходимости вести себя вежливо и сдержанно.

Нора буквально стояла на ушах – все носились взад и вперед, наводя порядок, что означало перекладывание вещи с одного места на другое.

Шум стоял такой, что Гермиона никак не могла сосредоточиться на книге, которую она читала. Возможно, виной ее невнимательности было то, что Драко Малфой буквально завтра вечером должен заявиться в Нору. Честно говоря, девушка была в панике. И за книгу она села, чтобы хоть как-то успокоить нервы, но буквы никак не желали складываться в слова и разбегались перед глазами.

Гермиона захлопнула книгу и встала. Внизу доносились крики миссис Уизли, которая приказывала Джинни «унести эту раздражающую вазу с глаз долой». Взгляд девушки тут же приземлился на журнал. Конечно же на обложке красовался Драко Малфой. Он откровенно был великолепен в этой новой квиддичной форме со своей знаменитой ухмылкой, которая буквально кричала «я самый горячий парень в Англии». Хотя про себя Гермиона признавала, что не только в Англии.

В журнале было напечатано новое интервью бывшего слизеринца и нынешнего ловца сборной Англии по квиддичу. И естественно Грейнджер прочитала его уже тысячу раз, выискивая хоть строчку о личной жизни Драко. Он был очень скрытен в любовном плане, что невероятно расстраивало Гермиону. Девушка не знала, какой была бы ее реакция, если бы она узнала, что Малфой давно состоит в отношениях.

От волнения и нервозности она снова раскрыла журнал и пробежала глазами по знакомому тексту. Внезапно взор зацепился за несколько строк.

«-Какое ваше любимое блюдо?

–Еще с Хогвартса обожаю тыквенный пирог.

–Так вот как можно покорить Ваше сердце!»

Гермиона громко икнула и рассеяно моргнула.

–Он обожает тыквенный пирог,-мечтательно произнесла Грейнджер, ее губы невольно расплылись в улыбке.

Именно в этот момент в голове девушки и возникла идея, заставившая ее спуститься вниз и пройти прямиком на кухню.

–Куда ты, дорогая?-поинтересовалась запыхавшаяся миссис Уизли, обернувшись через плечо.

–На кухню,-ответила гриффиндорка и прошмыгнула в комнату.

Молли нервно перевела дух и посеменила за девушкой.

–Хочешь чего-то выпить?-предположила хозяйка дома и, получив отрицательный ответ, снова попытала удачу:-Если хочешь есть, то ужин будет через полчаса. Потерпи немного.

–Я не хочу есть,-вновь опровергла Гермиона и принялась рассматривать содержимое шкафчиков.-Здесь есть тыква?

–Что?-рассеянно переспросила Молли.-Тыква? Она внизу. Что ты собираешься делать?

–Тыквенный пирог,-наконец ответила девушка и выудила огромную круглую тыкву, похожую на яркий воздушный шар.

–Тыквенный пирог?-воскликнула женщина, ее голос нервно сорвался.

–Именно,-подтвердила девушка.

–Нет!

–Что здесь происходит?-рыжая голова Джинни Уизли заинтересованно заглянула на кухню.

–Я собираюсь приготовить тыквенный пирог,-уверенно заявила Гермиона и подняла решительный взгляд на подругу.

–Ни за что!-тут же крикнула Молли.-Не на моей кухне!

–Ты будешь что?-переспросила Джинни и издала смешок.

Гермиона начинала раздражаться.

–Я приготовлю тыквенный пирог,-резко бросила она и сдернула фартук с крючка.

Джинни удивленно смотрела на подругу, а миссис Уизли боролась с приступом удушья.

–Это совершенно точно невозможно,-пролепетала Молли.

–Кажется, я знаю в чем дело,-полушепотом отозвалась младшая Уизли и кивнула взглядом на журнал, где Драко Малфой хмурил брови, отвечая на вопрос.

–Пусть сделает это,-наконец произнесла Джинни и тронула мать за плечо.

–Что? Нет!-возмутилась та.

В это время Гермиона подробно изучала содержимое полок со специями.

–Мама, пусть попробует,-уговаривала Джинни, пока уводила ее из кухни.

Известный факт: Гермиона Грейнджер – лучший теоретик, а ведь теория не так далека от практики. Вооружившись кулинарной книгой миссис Уизли, она тщательно изучила нужный рецепт, маркером подчеркнула особо важные моменты, которым стоит уделить внимание, и с воодушевлением взялась за готовку.

Через полчаса выбившаяся из сил Гермиона терпеливо замешивала песочное тесто, которое к ее удивлению имело нужный вид и на вкус не было похоже на отраву. Каждый раз, когда она что-то роняла, из гостиной раздавались стоны миссис Уизли, порывавшейся немедленно выгнать неумеху из кухни.

Еще через полчаса Грейнджер приготовила тыквенное пюре – в книге было сказано, что это сделать достаточно просто с помощью магии, но девушка никак не могла доверить такое волшебной палочке, и сделала все сама.

Ровно через двадцать три минуты пирог стоял в духовке, подрумяниваясь со всех сторон.

На кухню заглянула Джинни – тишина заставила напрячься обитателей гостиной. Гермиона присела рядом с духовкой и выжидающе глядела сквозь стекло. Одежда была изрядно испачкана в муке, волосы растрепались, оставалось только надеяться, что ни одна кудряшка не попала в блюдо.

Джинни улыбнулась и вернулась к матери, которую вот-вот мог хватить инфаркт.

***

Вечер воскресенья настал слишком рано.

Всю ночь Гермиона плохо спала, и на утро ее лицо было похоже на бледный осунувшийся овощ. Волосы, к ее ужасу, представляли собой натуральное воронье гнездо, и девушка едва сдержала крик, рвущийся наружу. Она выглядела отвратительно, и это точно была катастрофа. Первым ее порывом было расплакаться, но еще со школы Гермиона знала, что слезами горю не поможешь – только на тролля набредешь. Кроме того, гриффиндорское упрямство не позволяло ей сдаться. Поэтому вооружившись палочкой и волшебным шампунем, она кое-как справилась с упрямыми волосами. Теперь они стали чудесными прямыми прядями, ниспадающими вдоль спиной, что еще раз напомнило всем обитателям Норы о важности мероприятия, ведь волосы Гермиона выпрямляла только в особых случаях.

Справиться с глубокими тенями под глазами оказалось намного проще, потому что после прически все казалось легкой работой. Девушка наложила легкий макияж, чтобы скрыть бессонную ночь, и немного подкрасила ресницы, делая взгляд выразительнее.

Выбор одежды занял больше времени, чем рассчитывала Гермиона: она хотела выглядеть непринужденно, но вместе с тем привлекательно. Это была задачка не из простых, но, как известно, Грейнджер любила трудности.

Все приготовления заняли у нее несколько часов, хотя девушка могла справиться намного быстрее, если бы не впадала в истерику каждые полчаса. Волнение забралось в ее грудную клетку и разъедало нервы – Гермиона дергалась от каждого хлопка двери внизу.

Наконец настал час Х. Стол был накрыт умелыми руками Молли и Джинни, в гостиной сидел один из главных гостей и играл в волшебный паровоз, который стремительно мчался по рельсам. Это был подарок на пятилетие от Гермионы.

Гермиона сидела в своей комнате наверху и никак не решалась выйти. Ее ладони вспотели и сердце билось так, будто в любой момент могло проломить ребра. Девушка хоть как-то пыталась успокоить себя, напоминая глупому органу о том, что это всего лишь Драко Малфой – ее бывший однокурсник, но дыхание никак не получалось восстановить. Ее лицо то краснело, то бледнело, и рациональность совершенно покинула сознание. Единственным решение было остаться в комнате, притвориться больной и никогда не спускаться в гостиную.

***

Малфой пришел вовремя. Ровно в шесть тридцать он очутился на пороге дома Уизли и позвонил в дверь. Гермиона вздрогнула от трели, которая пронеслась по всему дому. Внизу раздался шум, свойственный приходу гостей.

Грейнджер нервно одернула рукава своей белой кофты и приняла решение абсолютно точно, никогда в жизни не спускаться в гостиную. Конечно, она знала, что это в первую очередь невежливо, но разве вежливо пускать слюни на только что вошедшего парня? А именно это случилось бы, будь Гермиона настолько глупа, чтобы пройти по лестнице вниз и оказаться лицом к лицу с объектом своего тайного – или не слишком тайного – воздыхания.

Шум никак не прекращалась, и девушка даже услышала, как взвизгнул малыш Тедди. С тоской она подумала, что сама бы вскрикнула, если бы Малфой случайно оказался на пороге ее комнаты прямо сейчас.

Девушка снова покраснела и откинулась на кровать. От стресса ее волосы снова начали виться, и это была еще одна причина не встречаться с Драко. Конечно же в своей голове она не одну сотню раз представляла, как спускается по лестнице – вся такая восхитительная нимфа – а Драко смотрит на нее изумленным взглядом. Но все это были мечты, и им, очевидно, не суждено было сбыться.

И пусть она потратила вчерашний вечер на приготовление его любимого пирога! Пусть все утро готовилась, наряжалась и красилась! Сейчас она совершенно не могла выйти к нему.

Гермиона решила вести себя как мышка – вдруг никто не заметит ее отсутствие. Она придвинула стул к двери, чтобы хотя бы послушать, о чем говорят семейство Уизли, Гарри Поттер, маленький виновник сие торжества и Драко Малфой. В большей степени ей, конечно, хотелось услышать голос последнего, но никому об этом было знать необязательно.

И вот, как маленькая преступница, она сидела на деревянном стуле у двери и выглядывала в щелочку, чтобы узнать, как проходит пир. До нее доходил звон посуды и приглушенные голоса, но все это было абсолютно неразборчиво!

Посидев еще минутку, Гермиона поняла, что это совершенно нелогично! Она ведь может выйти в коридор и остаться на лестнице – так будет намного лучше.

Так, собственно, гриффиндорка и поступила – на цыпочках подошла к перилам и выглянула вниз. Отсюда открывался хороший обзор на стол. Гермиона видела белую макушку Драко, его белую рубашку и серый пиджак, удобно устроившийся на спинке его стула. Эх, быть бы его пиджаком! Ну или хотя бы запонкой на рукаве.

Тедди сидел рядом с Драко – его волосы были белые, как и у мужчины рядом. Что ж, не только маленький Люпин оценил прическу Малфоя.

Грейнджер еще сильнее перегнулась через перила, выглядывая, и те заскрипели под ее весом, а затем и вовсе треснули. Девушка даже не успела отскочить. И пока она летела вниз, то успела подумать, что если она потеряет сознание, то не придется оправдываться сразу же за свое нелепое поведение. Но летела она недолго и приземлилась более, чем удачно – на пятую точку.

–Боже мой! Что такое? Что случилось?-послышалось со всех сторон.

Все повскакивали из-за стола и застыли будто герои «Ревизора» в немой сцене. Щеки Гермионы горели так же сильно, как и ушибленная часть тела.

–Вот черт,-выругалась она.

–Что значит «черт»?-переспросил Тедди.

–Что-то вроде «я такая неловкая, что свалилась с лестницы»,-предложил свое толкование Драко.

–Ты как?-поинтересовался Гарри.

–Что ты делала наверху?-с хитринкой улыбнулась Джинни.

–Сильно ушиблась?-вмешался Рон.

–Гермиона, дорогая…-пролепетала миссис Уизли.

–Ох, лестница,-вздохнул мистер Уизли.

–Вот черт,-повторила Гермиона.

Она медленно поднялась и быстро оглядела собравшихся. Да уж.

–Все в порядке,-наконец сказала она и принялась неловко поправлять волосы.

–Может, присядешь?-предложила Джинни.

Гермиона кивнула и осмотрела стол на наличие свободных мест. Драко галантно отодвинул для нее стул и указал рукой в приглашающем жесте. Ну что за напасть такая?

Грейнджер проковыляла к предоставленному месту и плюхнулась на стул – пятую точку тут же обожгло. Все это время в комнате стояло молчание – абсолютно каждый смотрел на несчастную гриффиндорку, которую душило смущение.

Как только место было занято, все вернулись к еде – и слава Мерлину!

Есть, конечно же, она не могла. Не при Драко. Он вел себя как истинный аристократ – умело орудовал вилкой и ножом, держал локти при себе и пил воду без прихлебывания.

–Вместе с задницей отбила желание есть?-шепотом поинтересовался Малфой, слегка наклонившись к Гермионе, и та шокированно раскрыла глаза.

–Вовсе нет,-выдала она также шепотом,-просто не хочу.

Драко хмыкнул и отвернулся.

Ну как тут можно есть, если Драко сидит рядом и хмыкает?

Беседа текла своим чередом, и Малфой даже поладил с племянником, а вот Грейнджер производила впечатление человека, не способного ни говорить, ни двигаться. Ее ладони вспотели, и она то и дело вытирала их о свои штаны. Девушка даже представить не могла, как выглядит в глазах ее соседа за столом, но, очевидно, не лучшим образом.

Когда настало время десерта Гермиона вскочила из-за стола, сбив пустой стакан, и громко – даже чересчур – объявила, что сама принесет десерт. Это был единственный случай ретироваться отсюда! Она даже не оглянулась, вылетев в кухню.

Пирог стоял, накрытый полотенцем. Девушка перевела дух и осушила два стакана воды, пытаясь вернуть лицу более здоровый вид. К своему ужасу, она обнаружила, что ее волосы вновь завились. Как же ужасно она выглядела! А ведь Малфой наверняка успел рассмотреть каждую пору на лице.

Со вздохом девушка принялась нарезать пирог и выкладывать его на тарелки. Сзади раздалось покашливание. Гермиона резко обернулась и уставилась на белую рубашку Малфоя.

–Как твоя задница?-поинтересовался он.

Грейнджер подавилась слюной.

–Сносно,-пискнула она.

–В буквальном смысле,-кивнул Драко.-Тебе помочь?

–Не нужно,-Гермиона отвернулась.

Она злилась на себя за то, что была слишком неуклюжей и рассеянной. И это героиня войны, умнейшая ведьма своего времени! Эх, скорее тыквенное желе.

Драко встал сбоку и посмотрел на нее.

–Может, если бы я позвал тебя на свидание, ты бы что-нибудь съела?-предположил он.

Гермиона застыла.

–Это что, тыквенный пирог? Мой любимый!

========== love and hate ==========

Разве можно любить до беспамятства и ненавидеть до бурлящего раздражения под кожей? Наверное, это та самая грань безумия, когда стоит притормозить, чтобы не упасть в пропасть. Потому что в этой пропасти неизвестность – то ли рай, то ли ад. А еще потому что нельзя терзать другого, чтобы вознести себя.

Разве любовь не должна быть бескорыстной, светлой, всепрощающей? Ведь любить – значит отдавать, а не брать – все и без остатка. В любви нет места темному и тяжелому, утаскивающему на дно. Любовь мягко обволакивает, накрывает куполом, защищает.

Разве ненависть может вызывать тех маленьких монстров с разноцветными крыльями? Ненависть поглощает и очерняет, а потому не способна дарить тепло и уют, чувство спокойствия. Она засасывает в болото, опутывает черной тиной и съедает заживо.

Разве любовь и ненависть – это не вспышка? Не молния, поражающая человека в самый неожиданный момент. Молния не бьет в одно место дважды, но они, кажется, чертовы везунчики.

Драко всегда знал, что ненавидит ее. Он до одури мог доказывать, что ее волосы – это мочалка, ее вздернутый подбородок – жалкое подобие характера, а она – мерзкая грязнокровка. Малфой ненавидел ее поднятую руку и нравоучительный тон, не мог терпеть ее неуклюжие движения и прямую спину. Он считал, что Грейнджер не имеет право на существование, ее нужно растоптать и убить, запереть и не выпускать в люди. Драко прилагал титанические усилия, чтобы не фыркать каждый раз, когда она открывает рот на уроке, он не мог выносить ее спотыкающиеся шаги по дороге в теплицы и тупое упрямство. Его бесконечно раздражало ее зазнайство и ничем не обоснованная гордость. Она была грязная.

Но Малфой любил ее руки, мягко скользящие по его плечам. Ему нравилось слушать ее шепот в темноте спальни, когда она, охрипшая, лежала на расстоянии вытянутой руки. Он обожал ее молчаливую задумчивость и внимательный взгляд, когда в неглиже сидела у камина. Ее кожа приятно вибрировала от касаний и грудная клетка вздымалась, пока он целовал чувствительное место за ушком, шею, ключицу. Ему нравилось, что приходилось прикрывать рот рукой, чтобы заглушить ее стоны. Драко обожал то, как она извивалась и просила “еще”, или “быстрее”, или “медленнее”, или “мягче”. Он любил ее усталость и легкость, ее расслабленность и нежность, ее удовлетворенный мягкий взор, лениво облизывающий его силуэт.

Гермиона всегда знала, что ненавидит его. Ее злила типичная малфоевская усмешка, искажающая его тонкие губы. Она просто терпеть не могла его мерзкий язык, который говорил все эти отвратительные “грязнокровка”, “пошла нахер”, “сука”. Ей хотелось ударить его, если Малфой высокомерно смотрел на нее с высоты своего роста и лицо его превращалось в маску презрения. Она ненавидела его, когда он кривился на уроках или молча отворачивался при разговоре – даже с друзьями. Его эго не имело границ, и это бесило. Гермиона презирала Малфоя за его злость, холодную ярость, гордость и вспыльчивость.

Но Гермиона любила его нежную внимательность. Ей нравилось смотреть на него, когда соленая капелька пота спускалась по лицу, шеи, а затем утопала в выемке на ключице. Она таяла, когда Драко вслух рассуждал о чем-то, и заводилась, когда он говорил ей какие-нибудь пошлости. Гермиону поражали его записки – литературно-буквенный разврат. Она любила его потемневший, интимный взгляд и хриплые вздохи. Любила, когда его ладонь сжималась на ее шеи – несильно, давая почувствовать его власть. И она любила те проблески его израненной души, что Драко так редко позволял увидеть.

Это было ненормально: ненавидеть днем и любить ночью.

И эти чувства бесконечно убивали их. Разъедали, как кислота разъедает пластмассу. Давили и стирали в пыль. Высасывали силы. Оставляли ни с чем. Эта была бесконечная пытка, когда собаке показывают еду, но не дают есть, и та с каждым разом становится злее.

Любовь распаляла ненависть.

Чувства смешались в комок, который никак не удавалось проглотить, и из-за этого стало невозможно дышать. Есть. Пить. Жить. Хотя бы просто существовать. Все это превратилось в зависимость.

Нельзя. Нельзя любить и ненавидеть.

========== stockholm syndrome ==========

Ты смотришь на меня, и мне становится жутко. Твои глаза леденисто-серые с вкраплениями чего-то ужасного.

Мне хочется узнать твое имя, но спрашивать не хочу. Наверняка тебя зовут странно. Твое имя длинное и древнее. Тебя назвали в честь прадедушки, который умер триста лет назад? Или может твое имя связано с чем-то тайным, потусторонним? Оно короткое и лаконичное? Слишком сложно.

И да, ты мне нравишься. Магглы называют это стокгольмский синдром. Есть ли у этого название в магическом мире? Неважно.

У тебя острые черты лица: тонкий нос и высокие скулы, узкий подбородок и сжатые губы.

Ты бледный. Плохо спишь или просто не любишь загорать?

Ты был когда-нибудь за пределами Англии? Я нет. Тебе подходит Лондон – он туманный и загадочный.

В тебе что-то есть. За черным костюмом и рубашкой, застегнутой на все пуговицы, скрывается что-то устрашающее. Ты похож на злого, голодного зверя, который едва сдерживает ярость в себе.

Ты выглядишь жутко. Но это притягивает. Я хочу дотронуться до тебя и узнать, каков на вкус твой гнев.

Ты пахнешь как риск. Это не парфюм, а твой природный аромат – концентрированный адреналин. Если подойти ближе и вдохнуть глубоко в легкие – можно сойти с ума.

Ты не кусаешь губы, не закатываешь глаза и не хрустишь пальцами – никакой нервозности. Вероятно, у тебя нет вредных привычек. Ты не куришь маггловские сигареты, а сигары считаешь отвратительной смесью. Ты не пьешь алкоголь, потому что ненавидишь терять контроль. И ты не выносишь пьяных людей, потому что от них веет отчаянием.

У тебя прямая спина и властная походка. Ты чувствуешь себя хозяином жизни, но наслаждаешься ли ты ею? Слово наслаждение кажется тебе чуждым, потому что сулит потерю самообладания.

И ты все же занимаешься сексом. Ради удовольствия или для удовлетворения потребностей организма? Сложно сказать. Вероятно, сочетаешь это.

Ты груб в постели. Предпочитаешь делать это жестко и без поцелуев в губы. Ненавидишь закрывать глаза – темнота сравни неизвестности, а ты любишь все знать наперед. Кто те, с кем ты трахаешься? Избалованные богатые девушки? Мягкие и робкие? Холодные и отстраненные? Они старше тебе или ты предпочитаешь ровесниц? Неужели тебе нравятся девственницы? Слишком сложно.

На твоем пальце фамильный перстень, но я и так знала, что ты богат. Ты носишь его, потому что он напоминает тебе о ком-то или ты наследник огромного имения? Твоя семья любит тебя? Может быть, только мать. Любишь ли ты свою семью? Вероятно, нет, но перстень говорит об уважении.

Ты однозначно чистокровный маг. О, значит ты в списке «Священных двадцати семи». Я могу попробовать угадать твою фамилию, но тогда потеряется весь азарт.

А ты интересен мне.

Ты Пожиратель смерти. У тебя есть черная метка – хвост змеи выглядывает из-под рукава рубашки, когда ты смотришь на часы. Зачем? Тебе нужно идти? Ты опаздываешь?

О нет, ты всегда приходишь вовремя, поэтому останься еще немного – я хочу запомнить тебя полностью и впитать в себя. Зачем? Чтобы потом ночью, зажав край одеяла между ног, воскресить твои черты.

На чем мы остановились? Ах да, часы. Зачем ты посмотрел на время? Кажется, это уловка. Ты знаешь, что я наблюдаю, и терпеливо дожидаешься, как голодный волк, готовясь броситься на добычу.

Ты учился в Хогвартсе? Если да, то ты точно слизеринец. Но, может быть, тебя отправили в далекий Дурмстранг и теперь ты отлично владеешь Темными искусствами? Нет? Все же Хогвартс. Значит ты хорош в Зельеварении. Это еще лучше, чем Темные искусства, но держу пари, ты не раз применял Непростительные. Твои губы прекрасно изогнулись бы, произнося запретное «Империо».

Но зачем тебе подчинять волю человека магией? Ты плохой оратор или остер на язык? Не любишь говорить? Ты похож на змею, которая шипит и источает яд.

Слизерин. Любишь холод? Конечно, да. И дождь. Ты обожаешь запах дождя. Хм, слишком сильное слово для тебя – ведь эмоции и привязанность не твое. Тебе нравится запах дождя. Так лучше.

Твой любимый цвет – черный. Но ты не против белого. Серый кажется тебе странным, потому что ты терпеть не можешь полутона. Ты любишь однозначность, но сам не бываешь прямолинейным. Ты хитришь и увиливаешь. Ты черный змей.

Мы уже выяснили – ты интересен мне. Но взаимно ли это?

От твоего взгляда становится жутко, но раз ты смотришь – между нами что-то есть. Это не искры, нет. Ты не любопытен, потому что это удел дураков, но раз твои глаза находят мои – значит во мне что-то есть.

Ты не удивлен моему вниманию. Это расчет. Ты знал, чем привлечь. Я твоя жертва. Ты думаешь, что я легкая добыча, но я не уверена, что хочу оторвать кусок тебе. Ты не любишь колебаться – либо все, либо ничего.

Еще немного рано. Мы не знакомы, но я знаю тебя, а ты – меня. Открой мне свое имя, и я буду твоей – быстро и жестко.

Дай еще один шанс – я хочу угадать.

Может, имя связано с каким-то древнегреческим или скандинавским богом?

Нет.

Что насчет небесных объектов?

Не уверена.

Дважды промах, и ты идешь ко мне. Ты владеешь Легилименцией? Я почувствовала тебя в своей голове. Признаю, я окклюмент, но ты можешь шариться по моим мыслям – сейчас они только о тебе.

Я сижу за столиком и молча наблюдаю твое приближение. Ты останавливаешься и смотришь на меня сверху вниз. Что же дальше? Я протягиваю руку, и ты целуешь ее.